| 57 …знал ли он такую девочку? — биографы полагают, что прототипом малютки Нелл была свояченица Диккенса Мэри Хоггарт, в 1837 г. скоропостижно скончавшаяся семнадцати лет. Смерть Мэри Диккенс оплакивал как утрату одного из самых близких ему людей. 58 «… маленькие маменьки» — «маленькой маменькой» называет слабоумная Мэгги юную Эми Доррит, героиню романа «Крошка Доррит». 59 … «Барнеби Радж» — такой же исторический роман, как заговор Тэппертита — политическое движение — роман посвящен реальному историческому событию, известному в истории под названием «бунта лорда Гордона», происшедшему в Лондоне в 1780 г., когда парламентом был принят билль о равноправии католиков. Рисуя исторические события, Диккенс старался в основном следовать фактам, опираясь на воспоминания современников и прессу того времени. Однако в изображении идеализированной фигуры лорда Гордона он сознательно отступает от действительности. 60 …Джейн Остин и Чемберлен — противопоставляют слова «разумный» и «чувствительный» — имеются в виду английская писательница Джейн Остин (1775—1817), автор романа «Разум и чувствительность», а также — уже иронически — Остин Чемберлен (1863—1937), английский политический деятель, консерватор, в период создания монографии Честертона — министр финансов Великобритании (1903—1905). 61 …«Тяжелые времена», которые Маколей назвал «мрачным социализмом» — английский историк, критик и политический деятель буржуазно–либеральной ориентации Томас Бабингтон Маколей (1800—1859) как ярый противник рабочего движения осудил социально–обличительный пафос романа «Тяжелые времена», упрекал Диккенса в отсутствии чувства меры и пессимизме. 62 «Делай что хочешь» (франц.). 63 …И вот, обратившись, он растерзал их — Честертон перефразирует слова Евангелия: «…не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас». 64 …весь здешний пишущий народ живо заинтересован в этом вопросе — выше упомянуты американские писатели Вашингтон Ирвинг (1783—1859), Чарльз Фенно Хоффман (1806—1884), Ричард Генри Дана (1815—1882), поэты Фицгрин Хэллек (1790— 1867), Уильям Каллен Брайент (1794—1878), историк Уильям Хиклинг Прескотт (1796—1859) и художник, поэт и прозаик Вашингтон Оллстон (1779—1843). |
| В связи с тем, что поведали о Государе В. В. Свечин и П. Г. Курлов, вспомнилось разсказанное мне тридцать лет назад в Париже покойным генералом П. П. Орловым. Будучи, как флигель-адъютант, на дежурстве во дворце в Царском Селе или в Петергофе (точно не помню), он, в поздний час, вынужден был принять молодую женщину, упорно настаивавшую на свидании с ним. Волнуясь, сквозь слезы, она сообщила ему, что через несколько часов предстоит казнь ея жениха, которого судил военный суд вместе с несколькими революционерами. По ея словам, молодой человек только случайно оказался связанным с группой террористов и ни в чем не виноват. Она умоляла испросить у Государя повеление о приостановке его казни. Орлов знал, что Государь удалился уже в спальню и, возможно, спит. Все же искренность ея горячей мольбы побудила Орлова постараться исполнить ея просьбу. Спрошенный им камердинер ответил, что Государь ложится спать. Орлов просил осведомить Царя о необходимости сделать ему доклад по неотложному делу. Через короткое время Государь вышел в домашнем костюме и спросил: «Что случилось, Орлов?». Выслушав доклад, он поблагодарил Орлова, не побоявшегося побезпокоить Его по такому важному делу и приказал передать немедленно по телефону коменданту Петропавловской крепости Высочайшее повеление о приостановке казни молодого человека. На следующий день Государь отдал распоряжение выяснить обстоятельно степень виновности последнего. Обнаружена была в отношении его судебная ошибка. Он был освобожден, и через год Орлов случайно встретил в Крыму счастливую супружескую пару. Дополнением к сказанному А. П. Извольским и В. В. Свечиным, моим старшим однокашником, является следующее повествование. Очевидец Иван Иванов, побывавший в Екатеринбурге и передававший свои впечатления о жизни Царской Семъи сообщал: «Как-то в доме, где проживает Государь, испортилось электричество. Вызвали мастера с помощником для починки. Мастер был ярый революционер, а его помощник солдат большевик. И вот когда они пришли в дом и увидали Государя, Его кроткие добрые глаза, и когда Царь начал с ними разговаривать, так просто, так кротко, разспрашивая о их жизни, о семье, то оба мастера не выдержали и расплакались. Им стало совестно, как они потом говорили, смотреть в глаза Государя, за все то зло, которое они сделали Ему и России, и они решили уйти из своих партий и быть верными Государю и родине. Об этих, раскаявшихся большевиках, в то время когда я там был, передавал человек бывший в Екатеринбурге, говорил весь город, но сами раскаявшиеся бежали, боясь разстрела комиссаров». («Русская летопись» Книга первая. Париж. 1921). |
| Иванишевич рассказал, что гражданское сербское население уничтожалось самым зверским образом: " Их резали ножами, рубили топорами, забивали молотами " . Отрядами под командованием Орича уничтожено 136 сел, а половину из убитых сербов составляли женщины, старики и дети. На сайте The Real Srebrenica Genocide есть фотографии зверств подручных Орича. Но, видимо, они столь ужасны для глаз гаагских судей, что они не стали с ними знакомиться. Преступления Орича были прямо-таки ритуальными. Французский генерал Морийон, командовавший силами ООН в этом регионе, сообщал: " В ночь православного Рождества, в страстную ночь в январе 1993, Насер Орич возглавлял налеты на сербские деревни. Там были отрезанные головы, силы Насера Орича устроили ужасную резню во всех близлежащих деревнях " . Это не факты? Морийон не свидетель? В 2006 году Премьер-министр Сербии Воислав Коштуница заявил: " Приговор " Оричу говорит о том, что Гаагский трибунал является символом несправедливости. Ничего общего с правдой трибунал не имеет " . Коштуница подчеркнул, что данное решение является " издевательством над истиной и надругательством над невинными жертвами " . Однако нынешнего оппозиционера " приговор " Оричу не остановил от преследований сербов, разыскиваемых гаагским судилищем и от выдачи их в Гаагу. Ныне Коштуница еще более категоричен. Он называет Гаагский трибунал соучастником в военных преступлениях, совершенных Оричем. Коштуница заявил, что после недавнего освобождения Рамуша Харадиная и нынешнего Насера Орича, " трибунал потерял всякую легитимность " . Своеобразно " отметился " и действующий президент Тадич, ярый сторонник " окончания сотрудничества с Гаагским трибуналом " , совсем недавно выдавший в Гаагу боснийского серба Стояна Жуплянина. Правда он выступил не сам. " Высказывался " его эфемерный Кабинет, который был демонстративно выдержан (как-никак экзамен на европейскую толерантность) и назвал оправдание Орича " скандальным " . Всего лишь... Сам Тадич, видимо, готовится к приему в американском посольстве по случаю Дня независимости США. |
| Люди стараются уйти в личную жизнь, подальше от политики. Это бегство объясняет многие бытовые черты советской России; иные – большинство – ищут забвения в семье, и потому любовь в России глубже и острее, чем на Западе; другие – в тех немногих удовольствиях, какие им доступны. Что до пути борьбы – он всегда ведет к гибели, но многие идут и по нему, о чем свидетельствует множество процессов, среди участников которых новая интеллигенция составляла весьма значительный процент. «Россия», Нью-Йорк, 4 января 1947 г., с. 2, 4. Вопрос, требующий уточнения Несколько статей Месняева и Башилова в последних номерах «Нашей страны» подымают вопросы такой важности, что мне кажется абсолютно необходимым высказать по их поводу свое мнение. И Месняева, и Башилова я, никогда не встречавшись ни с тем, ни с другим лично, хорошо знаю по их статьям в «Нашей Стране» и во многих других газетах. Башилова я кроме того особо ценю как автора на мой взгляд замечательной книги «Унтерменши, морлоки или русские люди». До сих пор я почти всегда готов был подписаться под любой строкой Башилова и, наоборот, не во всем согласился бы иной раз с Месняевым. Курьезно, поэтому, что в их полемике о Бунине я целиком и полностью на стороне Месняева. Оговорюсь, что важность этого спора куда значительнее, чем вопрос об оценке творчества Бунина. Здесь сталкиваются два разных подхода к художникам слова – и вообще к выдающимся людям. Как пример первого метода можно привести данную статью Месняева о Бунине и прежде опубликованную в той же газете статью Ширяева о Толстом. Предпосылкой здесь как бы является признание следующих вещей: великие люди почти всегда многогранны; уложить их целиком в рамки строго определенной политической схемы крайне трудно. Их высказывания даже в один какой-либо отрезок времени, часто противоречивы. Убеждения их в течение жизни нередко меняются (Виктор Гюго начал как ярый монархист и кончил как республиканец). Кроме того, при анализе их творчества надо всегда помнить особенности их эпохи: несправедливо и нелепо от них требовать знания того, что знаем мы теперь, и нельзя забывать о проблемах, какие их тогда волновали и увлекали, даже если они для нас потеряли всякое значение. |
| Индивидуальный подход имеет решающее значение, особенно по отношению к писателям и мыслителям крупного масштаба. Но эта книга написана не столько для знатоков, сколько для широких читательских кругов и для учащихся. В интересах общей ориентации классификация неизбежна. По отношению же к русской мысли первой половины XIX века общественные критерии более применимы и уместны, чем критерии чисто философские. Для того же, чтобы увидеть историю русской мысли в ее общей перспективе, предварительное деление на западников и славянофилов представляется мне наиболее естественным и подходящим. В ходе изложения я всегда старался применять, кроме того, индивидуальный подход и подчеркивать важные пункты, в которых традиционная классификация становится неприменимой. 15. Даже такой ярый западник, как П.Милюков, говорит, что название «славянофильства» не имеет ни чего общего с существом этого учения и было принято по случайному признаку. См.: его статью о слаянофильстве в Энциклопедическом словаре Брокгауза и Ефрона. 16. См.: Keyserling Н. «Das Reisetagebuch eines Philosophen». Darmstadt, 1923. 17. См.: «Литературное наследство», 1935, кн. 22-24. 18. «Былое и думы». 19. Струве Г. «Русский европеец». Сан-Франциско, 1950. 20. На это сочетание особенное внимание обращает проф. В. Зеньковский в своей «Истории русской философии», называющий такое мировоззрение «полупозитивизмом». 21. См. сборник «От марксизма к идеализму», СПб., 1903. 22. Этим термином любит пользоваться Н.Бердяев, и он, во всяком случае, подходит к Герцену. 23. Гегель различал категории «сущность», «действительность» и «явление». Под действительностью» он имел в виду, приближенно говоря, воплощение сущности в явлении. Просто существующее, по Гегелю, это — явление, взятое в отрыве от проявляющейся в нем сущности. 24. См.: «Спор о Бакунине и Достоевском». Л., 1926. 26. Этот, введенный Н.Страховым, термин был глубоко и остроумно проанализирован в книге Д.Чижевского «Гегель в России», 1939. Термин представляет собой перевод с немецкого «Aufklarerei». 27. В романе В.Сирина (Набокова) «Дар» дано удачное изображение как моральной чистоты Чернышевского, так и его духовной неуклюжести и ограниченности. 28. Об этом очень глубокие замечания можно найти в книге Г.Федотова «Новый град». 29. Литература о Н.Страхове довольно бедна. Для читателя, не имеющего времени обращаться к первоисточникам, рекомендую свою статью: «Н.Страхов. Очерк его философского пути». («Новый журнал», 54). 30. Этот пункт подчеркнут в книге П.Сорокина «Social philosophies in age of crisis». 31. Большую роль в популяризации Леонтьева сыграла лучшая до сих пор книга о нем: Бердяев Н. «Константин Леонтьев». Париж, 1926. 32. Под этим общественным углом зрения идеи Достоевского хорошо проанализированы в книге Иванова Разумника «История русской общественной мысли» и — на высшем уровне — в книге В.Зеньковского «История русской философии». |
| Может быть, ни один из очерков политической истории Византии не пользуется такой известностью, как составленный ко 2-му изданию Κ. Крумбахера Geschichte dtr byzantinischen Litteratur Г. Гельцером Abriss der byzantinischen Kaisergeschichte (стр. 911–1067). Автор этого очерка, умерший 11 июля l906 г. профессор Иенского университета (смотр. некрологи его в Byzant. Zeitschrift, 1907, т. XVI, стр. 417–430 и в Визант. Временнике 1907, т. XIV, стр. 210–214), известен длинным рядом замечательных монографий по отдельным запутанным вопросам византийской истории, и только смерть помешала ему осуществить его грандиозные проекты, в том числе и большую историю Византии для Allgemeine Staatengeschichte, издаваемой под редакцией К. Лампрехта. При всех своих достоинствах Abriss Гельцера не лишен и некоторых недостатков, находящих себе объяснение как в условиях работы, так, еще более, в особенностях характера самого автора. Пруссак до рождению (род. в Берлине 1 июля 1847 г.), ярый протестант, партийный борец в политике, Гельцер оценивает описываемые события и лица иногда пристрастно и делает выпады, совершенно излишние в спокойном научном изложении; для характеристики его симпатий и антипатий следует здесь привести еще те немногочисленные места, которые оказалось возможным выпустить в самом тексте. Рисуя мрачными красками состояние империи при Дуках (стр. 119), Гельцер (перед: «Характеру строя соответствовало правительство...») замечает: «короче говоря, тогдашнему Константинополю не хватало только избранного народом государственного совета, чтобы наилучшим образом осуществить все жалкое зрелище современного конституционного государства; в другом месте (стр. 125) о византийской эпистолографии он ошибочно говорит, что она «в своем глубоко дурном направлении вполне соответствует нашей прессе». Совершенно излишен и пророческий тон заключительных строк (стр. 193). Кроме того, доверившись, по-видимому, то памяти, то типографии, Гельцер не всегда точен: встречаются досадные пропуски, прямые ошибки и опечатки. Все это в русском переводе исправлено, насколько позволяли краткость времени и спешность работы. |
| Тропарь, глас 4: Яко пленных свободитель, и нищих защититель, немощствующих врачь, царей поборниче, победоносче великомучениче Георгие, моли Христа Бога, спастися душам нашым. Ин тропарь, глас тойже: Подвигом добрым подвизался еси страстотерпче Христов верою, и мучителей обличил еси нечестие, жертва же благоприятна Богу принеслся еси: темже и венец приял еси победы, и молитвами святе твоими, всем подаеши прегрешений прощение. Кондак, глас 4: Возделан от Бога показался еси благочестия делатель честнейший, добродетелей рукояти собрав себе: сеяв бо в слезах, веселием жнеши. Страдальчествовав же кровию, Христа приял еси, и молитвами святе твоими всем подаеши прегрешений прощение. Рейтинг: 9.8 Голосов: 1077 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Император Диоклитиан, ярый гонитель христианства, царствовал с 284 г. по 305 г. Аполлон — один из наиболее почитаемых греко-римских языческих богов. Аполлон считался богом солнца и умственного просвещения, а также охранителем общественного благополучия и предсказателем будущего. Во всех затруднительных случаях жизни языческие императоры имели обычай обращаться за советом к жрецам — служителям идолов, которые будто бы открывали им волю богов. Особенно развит был этот обычай в древней Греции. Здесь между прочим славился дельфийский оракул (прорицалище), где имелись специальные женщины — предсказательницы (пифии). На треножники садились языческие жрецы, когда вопрошали своих богов. Никомидия — большой в древности малоазийский город, находившийся в северо-восточном углу залива, образуемого Мраморным морем. Свое название этот город получил от имени своего основателя, вифинского царя Никомеда 1-го, жившего в 3-м в. до Р. Хр. Ныне на месте некогда славной Никомидии находится небольшое местечко Исмид. Каппадокия — малоазийская область. Трибун — начальник войска. Комит — у древних римлян старший военачальник, сопровождавший императора в его путешествиях. Так как комиты составляли свиту императора и вместе с тем были его советниками, то должность эта считалась очень почетною. |
| Лишь после этих многословных статей следовали гарантии сохранения на Руси всех прежних светских чинов, которые должны были милостиво и щедро жаловаться Владиславом, тогда как иноземцам новый царь ни чинов, ни земель давать не мог. Важнейшие решения нового царя — о законах, поместьях и вотчинах, казенных окладах и смертных приговорах — были ограничены советом с Боярской думой. Территория страны, налоги и торговые правила, крепостное право — сохранялись в неизменности. Королю доставалась лишь контрибуция, между тем как его люди должны были помочь «очистить» Российское государство от иноземцев и отечественных «воров» и при том в Москву не вступать. Последняя статья, вставленная патриархом Гермогеном в этот чрезвычайно выигрышный для Москвы договор, гласила, что к Сигизмунду и Владиславу будет отправлено особое посольство, чтобы королевичу «пожаловати, креститися в нашу православную христианскую веру» . Гермоген совершенно справедливо полагал, что именно выполнение этого пункта было способно придать прочность всему договору. По проекту, предложенному первоначально Жолкевским, легко было заметить, что все обещания поляков даются сначала от короля, а потом уже от имени его сына Владислава, а решение спорных вопросов откладывается до поры, когда король Сигизмунд сам «будет под Москвою и на Москве», иными словами, когда Россия будет у его ног. Вычистив из договора оговорки об участии короля, Гермоген позаботился, чтобы претендентом на русский престол остался исключительно Владислав. Если все, что обещалось от имени Владислава, мог обещать и король, то уж креститься по-православному Сигизмунд, этот ярый враг православия и насадитель унии, точно не мог! Одной своей статьей Гермоген снимал и возможность доброго ли, худого ли объединения двух государств под короной династии Ваза: Сигизмунд не мог появиться в Москве, а православный Владислав — вернуться в католическое государство отца. Условию Гермогена трудно было сопротивляться, поскольку он его не выдумал. Судя по переписке воинов московского гарнизона с Жолкевским (еще до свержения Шуйского), «многих разных городов всяких людей» не устраивало отсутствие в польских предложениях двух пунктов: «не написано, чтобы... Владиславу Сигизмундовичу окреститься в нашу христианскую веру и крестившись сесть на Московском государстве», и нет гарантий от «утеснения» русских королевичевыми приближенными . |
| с. С. Недобы». (Брат. Сл. 1887 г. т. 1, стр. 322). Ред. 28 В «Памятнике происходящих дел Белокр. Мон.» действительно значится, что 12 декабря 1855 г. «поставлен грубенский Филипп во диакона», а следующего 13-го числа «произведен во священника» (См. Ист. бел. гер. прилож. стр.141). Ред. 30 Вот образчик того, как туманят умы простодушных людей раскольнические начетчики сказками о соборе 1667 г., заимствованными из «протоколов» г. Филиппова и заграничных раскольнических изданий, смешивая притом воедино и собор, и полемические книги! 31 Достойно удивления, что этот пункт решился подписать Кирилл Балтский, ярый противуокружник. Здесь вместе с произносящими хулу на имя Исус предаются проклятию и хулящие четвероконечный крест, называющие его «кумиром», каковы именно противуокружники, отвергающие изложенное в Окружном Послании учение об этом кресте как достойном почитания: значит, Кирилл предал проклятию самого себя! 32 В силу этого пункта у раскольников должны бы оказаться по два епископа, одинаково законные, на одной кафедре в явную противность церковным правилам. Так, на московской кафедре восседали бы купно Савватий и Иов. 33 Итак, Кирилл решительно недоволен был предварительной мирной грамотой, считал ее ошибкой со своей стороны, допущенной потому, что «замотался с волками». Значит, он приехал потом на Кишиневское соборище с решительным намерением отвергнуть изложенные в ней условия мира. 34 Т. е., по вопросу о принесении на проскомидии частицы за царя. Еще Антоний Шустов как истый беспоповец, предписывал своим попам не вынимать частицы за царя, которого считал антихристианским царем; также поступают и противуокружники, с которыми так желают соединиться гг. Шибаевы, Драгуновы и прочие; в Окружном же Послании решительно заповедуется моление за царя и принесение просфоры за него. 35 Вот чем можно объяснить внесение в предварительную мирную грамоту 17-го пункта, в котором проклинаются называющие четвероконечный крест кумиром и по поводу которого мы выразили удивление, как мог принять его Кирилл – ярый кресторугатель. Оказывается, что это была с его стороны невольная уступка окружникам, сделанная под влиянием даже некоторых противуокружнических попов, признающих невозможным называть четвероконечный крест кумиром, и именно под влиянием того самого попа Иерофея, который и после кишиневского соборища в беседе с православными осуждал фанатизм Кирилла и прочих противуокружников, дерзко ругавшихся также и над именем Иисус. Видно, что Кирилл – очень недоволен попами Лукьяном и Иерофеем, и именно за то, что они защищали учение Окружного Послания о кресте четвероконечном, а не за то, что они были пьяны. 36 См. о его сношениях и беседах с австрийским попом Ефимом Мельниковым в Брат. Сл. 1887 г. т. 1, стр. 449 и след., 546 и след. 37 Значит, не один Анастасий со своими повинен в том, что прибег к искусственным средствам для возбуждения смелости на соборных прениях; противуокружники тоже не сдержали обещания «ни есть, ни пить в день собора " … |
| В связи же непосредственно со сложившейся ныне церковной ситуацией я бы хотел обратить внимание на следующее: - именно патриарх Никон положил начало экуменической политике (унификация богослужебного чина с греками, ради которой патриарх был готов отправлять свою же паству на костры, притом что чистота греческого православия была после унии с католиками и мусульманского ига уже далеко небезупречна); - именно патриарх Никон привнес в Церковь дух модернизма и поставил под удар авторитет Предания, своими реформами заявив, что вера отцов была неправильной (это даже привело к такому странному явлению, как деканонизация некоторых уже прославленных русских подвижников); - именно с патриарха Никона началось грубое попрание принципа соборности в Русской Церкви (достаточно вспомнить его поистине папистские амбиции, авторитарный стиль принятия решений и брутальные методы борьбы с несогласными, в числе которых оказалось около четверти русского народа); - наконец именно патриарх Никон подверг русское православие систематическому окатоличеванию, допустив до важнейших церковных должностей выходцев из малороссийских школ, которые были пропитаны духом латинства (на что позже сетовал свт. Игнатий Кавказский, предлагавший пересмотреть в православно-восточном ключе официальные катехизисы, а еще позже сщмч. Иларион Верейский вообще скажет о необходимости освободительной войны в области русского богословия против латинского рабства). Стоит только приложить вышеозначенные тезисы к сегодняшнему дню, как перед нашими очами вырастает то генеалогическое древо, на макушке которого днесь чирикают «птенцы гнезда Никодимова». И в этом контексте недавняя канонизация свт. Серафима (Соболева) представляется очень ловким церковно-политическим ходом: прославляется, с одной стороны, ярый противник экуменизма (видите, мы верны православию!), а с другой - такой же ярый защитник патриарха Никона (тем самым выражается поддержка модернистско-реформаторской линии). Хочу отметить, что, говоря о патриархе Никоне, я осуждаю не личность, а тот исторический вектор, который он собой олицетворяет. |
|
|
