| Из них одно имеет предметом Крещение. В реке нет ни рыб, ни олицетворений в виде человеческих фигур, но по берегу к водам Иордана подходит олень, соответственно тексту Псалма: «Имже образом желает елень на источники водные: сице желает душа моя к тебе, Боже:» ( Пс.40:2 ). Следовательно – это тоже символическое представление христианской души, жаждущей крещения. Потому на древних купелях изображались олени. – Западное искусство уже с XIV в. Стало устранять из Крещения символические знаки. У нас олицетворение Иордана в этом сюжете еще господствует в XVII в., но в толковые подлинники уже не вошло. Наконец, в позднейшее время русская иконопись обходится в иконах Крещения и без рыб, и без олицетворений. Самый важный пункт в этом сюжете касается самого способа в обряде Крещения, то есть в поливании или погружении. Уже замечено выше, что восточный обряд погружения господствует и на западе, даже до XII в. В изображениях Крещения этот обряд выражается во-первых, тем, что Христос стоит в воде глубоко погружен, не только по пояс, как он представлен в упомянутой стенной живописи катакомб Понтиана, о даже почти по шею, как изображается на Византийских миниатюрах, например, в Лобковской Псалтыри IX в. Во-вторых, Предтеча не поливает на Христа воду, а только возлагает на Его главу свою десницу, как это определительно и сказано в Греческом подлиннике Дионисия: «Его, т. е. Предтечи, десница на главе Христа», и как это представлено на упомянутом изображении катакомб Понтиана. Ясно, следовательно, что изображение Христа, стоящим в Иордане только по колено или даже щиколотки – есть изображение католическое, соответствующее обряду поливания. Только при такой постановке обнаженной фигуры оказывается необходимость препоясания, которое, приличия ради, сильно распространено на новейших иконах. Впрочем, эта лишняя подробность могла быть введена и вследствие неискусности наших старинных иконников, которые наивно писали на водах Иордана обнаженную фигуру Христа не погруженной, а будто чудесно держащейся на поверхности. |
| В связи с этим необходимо сказать об омовении как о некоем универсальном обряде, очищающем от скверны не только человека. Существовал обряд омовения коровы (и другой скотины) после отела (Красный устав, гл. 36, ч. 1, л. 148-149, ч. 2, л. 212), обряд омовения покойника – он как бы очищал умершего от скверны, был для него последней очистительной баней. Кроме этого совершался в Великий Четверток ежегодный обряд омовения Престола, обряд омовения св. мощей и проч. Следует сказать о небезусловности этого правила. Монахи кое-где традиционно не мылись (мылось лишь лицо и руки), эти традиции сохраняются в староверии (в общественную баню монаху ходить запрещалось – Зонар, пр. 94). Мне приходилось общаться с липованкой-инокиней, которая не мыла своей головы с момента пострига (когда я с ней беседовал, ей было за девяносто лет; пострижена она была двадцатилетней) – она сказала, что если и помоет голову, то воду после мытья ей необходимо выпить. Традиции монашеского немытья восходят, без сомнения, к византийской практике, многочисленные рассказы о которой содержатся в древнерусских патериках. Феодосий Васильев, основатель федосеевства, считал даже, что в бане нельзя молиться (см.: Керов В. В. «Бог свят есть… и мы будем святы»… С. 11). О различении кухонной и банной посуды см.: Керов В. В. «Бог свят есть… и мы будем святы»… С. 11-12, С. Смирнов. Древне-русский духовник. С. 117. Баня не освящалась, традиционно в бане гадали, колдовали, в бане происходила передача колдуньей своего колдовского дара преемнице и проч. После посещения общей стаообрядческой бани (с единоверцами) или индивидуального мытья положена у беспоповцев краткая епитимия и чин приема (начал). По беспоповскому уставу, моясь в бане, снимают нательный крест. Запрещено мазаться помазании – т.е. мыться с мылом. Красный устав, гл. 42. Нехватка священников и отсутствие достойных кандидатов для хиротонии всегда были актуальны для староверия, особенно для беглопоповства. До образования Новозыбковской иерархии священники вообще были большой редкостью: мне рассказывали о случае венчания в детском возрасте – ловили случай, а позже священника было бы наверняка не найти (по большей части супруги жили «по благословению», т.е. невенчанными, из-за отсутствия священника). После образования иерархии при подборе кандидатов для хиротонии стали руководствоваться каноническими правилами касательно возраста, нравственности и проч. Священник избирался общиной из собственных членов, причем обращалось внимание на духовный опыт и укорененность в староверии. При таких критериях естественно, что достойных кандидатов находилось немного и нужда в священниках остро ощущалась, но староверы в общинах принципиально не соглашались отступать от этих принципов (в отличие от некоторых «обновленчески» настроенных деятелей митрополии). |
| В византийском обряде, напротив, через освящающую анафору священник говорит не in persona Christi, a in persona Ecclesiasiae, как представитель церкви. Когда он возглашает: «Сие есть Тело мое... Сия есть Кровь Моя», – эти слова – часть общей благодарственной молитвы. Священник, действующий в союзе с паствой и от ее имени, благодарит Бога Отца за спасительное воплощение, смерть и воскресение Христа, особенно за установление евхаристии; но он нигде не говорит от имени Христа. Потом, продолжая действовать в союзе с мирянами и от их имени, он призывает Духа Святого; обращаясь к Богу Отцу, просит его послать Духа и освятить евхаристию. В это решающее мгновение, как и в евхаристической молитве, он уже не наместник Христа или Его икона, но вместе с остальными молящимися просит и молит Бога. Итак, при освящении Даров в римском обряде священник по всеобщему убеждению представляет Христа народу, а в византийском обряде священник предстательствует от имени народа перед Христом. Поэтому большинство православных не одобряют «западное положение» священника при освящении евхаристии; священнику, как и народу, подобает смотреть на восток, поскольку в этот момент службы он говорит от лица людей, а не от лица Бога. Есть в литургии и другие моменты, когда служащий действует от имени Христа, например, когда он благословляет молящихся, осеняя их крестом и говоря: «Благодать Господа нашего, Иисуса Христа... будет со всеми вами» или: «И да будут милости великого Бога и Спаса нашего Иисуса Христа со всеми вами», – но ни в одной молитве при освящении он не говорит in persona Christi (от лица Христа) 82 . Словом, во время важнейшего священнического молитвословия – чтения евхаристического канона – в православном понимании служащий не представляет собой икону Христа. Это значит, что связанный с иконой аргумент против рукоположения женщин для православных христиан менее убедителен, чем для католиков. Тут встает иной вопрос: насколько это доказательство убедительно вообще, будь то в православии или в католичестве? Когда св. Феодор Студит и другие называют священника или епископа «подражателем» или «иконой» Христа, они не имеют в виду, что между ними существует физическое сходство. Священник не «изображает» Христа, даже если он носит бороду, у него могут быть темные волосы, ему может быть тридцать лет. Глупо и наивно предполагать, что священнослужитель во время литургии должен внешне напоминать Христа, словно актер на сцене, «загримированный» под Спасителя. Отцы церкви никогда не толковали литургическую символику внешне и материалистически. Рисованная икона должна передавать сходство с первообразом, но священник – не рисованная икона. |
| Кто умывал руки на lavabo? В творениях Псевдо-Дионисия это делал епископ и все сослужащие священники. 592 Та же самая практика описана в древнем сирийском манускрипте, изданном Рахмани и в древнем халдейском обряде. 593 В богослужении Феодора Мопсуестского епископ и все сослужащие священники умывают руки. 594 Не было ли это и византийским обыкновением? 1. Архиерейская литургия В епископском обряде ВАС X в. по Йоханнисбергской версии и Пиромалову кодексу рубрики не уточняют, кто принимал участие в обряде умовения рук: «Interea deportantur et proponuntur munera presbyteris, et post lauationem manuum, petit (episcopus) ministros pro se orare [После перенесения и поставления даров присвитерами, и по умовении рук, просит (епископ) за него помолиться] ...» 595 Согласно древнейшему диатаксису патриаршего чина XIIXIII вв. Великой Церкви по списку British Museum Add. 34060, только патриарх умывает руки после Великого входа. 596 В Архиератиконе Гемистта (ок. 1380 г.) все сослужащие епископы следуют в умовении за патриархом непосредственно перед началом процессии. 597 Архиерейская литургия, описанная Симеоном Солунским полвека спустя, усваивает этот обряд только одному епископу. 598 То же самое прослеживается по архиерейскому диатаксису XV в. по списку из Афонского Свято-Андреевского скита, изданного Дмитриевским. 599 В источниках ничего не говорится о сослужащих пресвитерах. Но в кодексе XVI в. Синод. 366 (680) и 367 (909), так же как и в изданном в 1910 г. Чиновнике единоверцев, основанном на этих рукописях, все сослужащие епископы и священники умывают руки перед Великим входом. 600 Удивительно, что детальные рубрики архиерейского служения, установленного Московским собором 16661667гг., не предписывают чина умовения рук вообще. 601 Это досадное упущение, потому что умовение есть в Чиновнике, изданном вскоре после реформы 602 и до сих пор находящемся в обиходе. 2. Пресвитерская литургия В изданной Жакобом грузинской версии ЗЛАТ, описывающей сослужение нескольких пресвитеров, по-видимому, лишь предстоятель умывает руки: |
| Но тем ценнее те особенные черточки их, на которых можно остановиться исследователю с полным интересом. Главное их сходство заключается в том, что весь обряд распадается на две части и в том, и в другом памятниках: из св. Софии патриарх шествовал на жребяти только до храма 40 мучеников, а отсюда на форум св. Константина и обратно в св. Софию пешком, по чину обычных литаний. По славяно-русскому чину – в более древней редакции, патриарх едет на осле до Входо-иерусалимской церкви, а оттуда на «лобное место» шествует тоже пешком, в таким же образом возвращается в Успенский собор. На лобном месте, которое заменило в обряде форум св. Константина, по нашему чину, совершается талой же литийный молебен, какой практиковался у колонны св. Константина в Константинополе. По обоим чинам, обряд шествия совершается между утренею и литургиею. Оба патриарха, и константинопольский и русский, по приходе – первый в храм 40 мучеников, а второй во Входо-иерусалимский, совершают – и тот и другой – торжественный вход в алтарь этих храмов для каждения св. престола. Можно увидеть и еще мелкие черточки сходства в обоих чинах. Но разности в тех же чинах прямо поразительны. Наш русский чин имеет характер строго церковный. Литании предшествует св. крест и иконы. Самое превращение жребяти при помощи попоны в осла несомненно преследовало желание сделать у нас обряд как можно более умилительно-трогательным. Константинопольский чин получает характер полуцерковного зрелища, где все внимание богомольцев занимает патриарх, величественно восседающий на жребяти с предъидущим ему духовенством. Литийный крест и евангелие литания получает только в храме 40 мучеников, куда они были отосланы заранее в футлярах (μετ τς θκης). Но самая крупная особенность, – это совершенное отсутствие царя в византийском обряде. В ту пору, как русский царь, по словам отцов Собора 1678 года, в этом обряде «благоволит в нем, показания ради народу православному образа смирения своего и благопокорения пред Христом господом, ибо обычай всесмиренный прияша, еже вседшу патрарху на жребя, в память въехания господня в Иерусалим, смиряти высоту свою царскую я скипетрокрасными рукама си узде того осляти прикасатися, и тако ведуще то даже до храма», 4 византийский император в великий двунадесятый праздник «недели ваий» или «входа господня в Иерусалим», не только не участвовал в шествии патриарха на жребяти, но не присутствовал и на патриаршем служении во св. |
| В частности, папе помогали не только обычные прислужники, но и его ближайшие сотрудники – кардиналы Святой Римской Церкви, как они официально именовались. Старший кардинал– епископ исполнял роль главного священника–помощника, один из кардиналов–диаконов служил на мессе за диакона, два других были почетными диаконами. Кроме того, один из куриальных священников служил в роли апостольского субдиакона (этот титул происходит от того, что Римская кафедра называется Апостольским престолом, так как ее епископы являются наследниками апостолов Петра и Павла). Еще одной уникальной чертой особого папского ритуала было участие восточного духовенства: помимо кардиналов и апостольских диаконов и субдиаконов церемониал предписывал наличие двух клириков византийского обряда, именовавшихся греческим диаконом и греческим субдиаконом. Обычно это были рукоположенные в сан монахи из монастыря византийского обряда Гроттаферрата близ Тиволи, под Римом. Главные литургические функции греческих диакона и субдиакона – пение Апостола и Евангелия на греческом языке после того, как их пропоют по–латыни апостольские диаконы. В завершение Апостола оба субдиакона целовали стопы папы, а после пения Евангелий папа целовал латинский и греческий тексты. Помимо служения греческих диаконов, сам папа использовал некоторые облачения и священные сосуды, напоминающие аналогичные в византийском обряде. На правом бедре у него был subcinctorium (субцинкторий), похожий на epigonation (палицу) византийского архиерея. Евхаристический хлеб покрывался астериском (звездицей) – элементом в форме звезды, помещаемым на дискос во время проскомидии на каждой литургии византийского обряда. Кроме того, аналогично старому византийскому обычаю, на папских литургиях сохранилась древняя практика употребления лишь двух литургических цветов. Цветами римских сенаторов и императорских придворных были красный и белый. Епископ Рима стал одеваться в эти два цвета в знак своего высочайшего статуса. Хотя ныне папа одевается практически только в белое, некоторые элементы его одеяния остались красными, прежде всего верхние (шляпа, обувь, плащ и моццетта – пелерина). Когда столица Римской империи переместилась в Византию (Константинополь), в византийском обряде осталась исходная цветовая схема; сохранил ее и папа Старого Рима, по–прежнему надевавший белые литургические облачения для радостных богослужений, а красные – для покаянных служб и поминовения мучеников. |
| Теперь подходит время к торжественному раскрытию Евхаристического канона Византийской Литургии. Часть III: Анафора – Епиклезис В византийской Литургии, как и в Римском обряде, Анафора начинается с диалога между епископом или священником и народом. До начала диалога диакон призывает людей встать должным образом: «Станем добре, станем со страхом, вонмем, святое приношение в мире приносити». На этот призыв люди отвечают фразой, которая часто понимается неправильно: «Милость мира, жертву хваления», если перевести греческий текст дословно, но что это означает? Нам поможет в этом Армянская Литургия, в ней мы находим такой перевод: «Милость, мир, жертву хваления». Эти три слова относятся к слову «возношение» в предшествующей фразе, т. е. смысл ответа людей звучит так: «(Святое возношение – это) милость, (это) мир, (это) жертва хваления». Тогда служащий священник преподаёт людям торжественное благословение: «Благодать Господа нашего Иисуса Христа, и любы Бога и Отца и причастие Святаго Духа буди со всеми вами», используя цитату из 2 Кор., 13, 13. Мы объясним эти слова позже, когда будем обсуждать плоды Причащения. После приглашения вознести сердца, священник призывает людей возблагодарить Господа, и народ соглашается, говоря: «Это достойно и праведно». После этого короткого ответа, который всё ещё используется в Греческой Церкви, читалась вслух последующая молитва, которая начиналась с тех же самых слов. Только позднее, когда молитвы стали читаться молча, к первоначальному ответу была добавлена дополнительная фраза, с тем, чтобы удлинить пение. Эта фраза: «…есть поклонятися Отцу и Сыну и Святому Духу, Троице Единосущней и Нераздельней». Однако, в результате этого добавления, смысл ответа изменился, т. к. возношение хвалы Святой Троице заменило первоначальный смысл благодарения Богу. Сейчас мы подходим к самой Анафоре. Первая молитва, читаемая перед Sancmus»oм, в римском обряде называется префацио. Литургическое значение этого слова – торжественное возглашение, что-то, что читается вслух перед собранием. |
| СВЯТОЙ ДУХ В ЦЕРКВИ Невозможно говорить о христологии и о спасении, не принимая во внимание того факта, что у Христа было тело, что Телом Его ныне является Церковь и что в этом исполнились мессианские ожидания Ветхого Завета. Мы знаем, что ожидания эти имели особый, волнующе двойной смысл. Исаия, например, говорит о страдающем рабе. Такие изречения можно интерпретировать и как относящиеся к Спасителю, Христу, Мессии, и равным образом – к Новому Израилю, Его народу [см.: Ис. 52–53 ]. Стало быть, в этих мессианских упованиях Израиля есть и сопутствующая связующая мысль о том, что Мессия в определенном смысле является также и народом. Нет Мессии без народа, и нет народа без этого свершения, без этой новой, явленной в Иисусе Христе тождественности между жизнью божественной и жизнью человеческой. Если обратиться к Новому Завету и рассмотреть историю первых дней Церкви – такой, как она описана в книге Деяний святых апостолов, можно увидеть, какую огромную роль – непосредственно и лично – играет в ней Святой Дух. Мы слышим и свидетельствуем, что в любом важном событии, описанном в книге Деяний, Святой Дух говорит и действует почти зримо. По видимым проявлениям или свидетельствам присутствия Святого Духа можно понять, приняла ли Его данная община или группа. Это один из таинственных фактов, описанных в Новом Завете. Ныне подобная ревность и восприимчивость к действию Святого Духа, которое, как все мы верим, в истории Церкви никогда не прекращалось, в некотором смысле утрачены нами. В молитвенной жизни Церкви – как на Востоке, так и на Западе – это попечение о личной связи со святым Духом в значительной степени заслонили иные аспекты христологического или мариологического благочестия, а также почитание святых. Будучи, вне всяких сомнений, оправданными, они затмили раннехристианскую ревность о Святом Духе и постоянное сознание Его личного присутствия среди нас как прямого, личного соприкосновения с Богом в Церкви. Впрочем, само церковное предание сохранило эту роль Святого Духа. Здесь уместно вспомнить о том, что в византийском обряде и во всех основных традиционных обрядах, восходящих к апостольским временам, через посредство Святого Духа происходит освящение, поэтому Он призывается при всех основных священнодействиях. Это и есть постоянное напоминание о том, что Церковь становится Церковью именно благодаря присутствию Святого Духа. И, конечно же, всем известно, что в том же византийском обряде все службы начинаются с молитвы Святому Духу, Царю Небесному. Поэтому, когда Церковь собирается во имя Иисуса Христа, она, прежде всего, призывает Святого Духа, поскольку так же, как и на Пятидесятницу, именно Святой Дух обращает общину Нового Израиля в Тело Христово. |
| — Пасха: празднование Святой Пасхи начинается с ночной службы освящения нового огня, вне храма. После него народ и священники входят крестным ходом в затемненный храм и священник возглашает Lumen Christi (свет Христа). С третьего раза все зажигают свечи, и диакон начинает пение гимна VI века Exultet (да радуется). — Rogations: понедельник, вторник и среда до праздника Вознесения называются rogations (‘прошения’, от латинского rogare ‘просить’). Традиция рогации была установлена святым Мамертом 10 в V веке. Служба рогации состоит из крестного хода с пением ектений святым, освящением земли и посещением кладбища. Традиция ектений святым Востоку незнакома, можно ее сравнить с литиями, которые читают на больших праздниках в восточном обряде. Орлеанский собор 511 года официально установил рогации во Франции, а Римский Собор 816 года распространил их по всей Европе. — Воздвижение и Троица: на Воздвижении гасят Пасхальную свечу, символ воскресшего Христа, зримо предстающий перед нами: с тех пор Он лишь невидимо пребывает в нас. На Троицу поется известный гимн Veni Sancte Spiritus ‘Гряди, Святый Душе’, связанный со многими историческими событиями Франции. — Преображение Господне: аббат Клюни Петр Досточтимый 11 написал в Средневековье совершенно православную преображенскую службу, обширнее и красивее, чем та, что используется в сегодняшнем римском обряде. Ее служили во всех монастырях ордена Петра, который был очень образованным человеком и другом афонских преподобных, с творениями которых он был прекрасно знаком. Православная Церковь Франции восстановила это богослужение и обогатила его византийскими тропарями и обрядом освящения плодов. — Успение: Православная Церковь Франции добавила в западный обряд чин погребения Богородицы. — Праздник Всех святых: с VII века на Западе все святые поминаются первого ноября. Второго ноября Церковь поминает усопших “с Адама до нашего времени”. Празднование памяти всех святых и поминовение усопших в конце церковного года символизирует полноту времен, установление Царства Божия, в котором соберутся все святые. Пост |
| понедельника - воспоминание воскрешения Лазаря (см. Лазарева суббота ), к-рое в вост.-сир. традиции, вероятно, перенесено на этот день (Hebdomadae Sanctae Celebratio. P. 143-152). В западно-сирийском обряде эти дни посвящены приближающимся Страстям Христовым; особо подчеркивается тема исполнения ветхозаветных пророчеств и прообразов Страстей (в частности, во вторник - жертвоприношения Авраама); песнопения повествуют также о том, как вожди иудеев задумали убить Христа. Необычный чин «восхождения на Небеса» (иначе - «чин светильников», или «чин 10 дев») совершается на ночной службе Вел. понедельника: священники и диаконы в полном облачении совершают торжественное шествие с крестом и Евангелием из северных дверей алтаря к юж. (или вокруг храма), при этом поются Пс 117 и особые песнопения. Затем в полной темноте поются Пс 50, ряд гимнов и читаются Иер 18. 18-22, Деян 3. 22-26, Евр 5. 12-14 и Мф 25. 1-13, возглашается ектения, священник подходит к алтарной завесе и трижды касается ее крестом. Завеса и двери отверзаются, возжигаются все светильники в храме, и процессия входит в алтарь (Ibid. P. 172-173). Многочисленные библейские чтения на дни Страстной седмицы характерны для практики Коптской Церкви (http://www.bombaxo.com/coptic.html [Электр. ресурс]). На латинском Западе богослужения первых 3 дней Страстной седмицы совершаются в целом по чину будних дней Великого поста. Чтения мессы по тридентскому чину (принятому в католич. Церкви до сер. XX в.): Ис 50. 5-10, Ин 12. 1-9 (Вел. понедельник); Иер 11. 18-20, Мк 14. 1 - 15. 46 (Вел. вторник); Ис 62-63, Ис 53, Лк 22. 1 - 23. 53 (Вел. среда); по совр. чину (см. ст. Novus ordo ): Ис 42. 1-7, Ин 12. 1-11(Вел. понедельник); Ис 49. 1-6, Ин 13. 21-33, 36-38 (Вел. вторник); Ис 50. 4-9, Мф 26. 14-25 (Вел. среда). В амвросианском обряде Евангелия мессы иные: Лк 21. 34-38, Ин 11. 47-54, Мф 26. 1-5 (соответственно в Вел. понедельник и Вел. среду); после реформ, последовавших за II Ватиканским Собором, ветхозаветные чтения мессы амвросианского обряда (ранее совпадавшие с рим.) заменены на чтения из книг Иова и Товита (к-рые ранее читались в Вел. понедельник и Вел. среду на часах в составе чина оглашения), а Евангелие Вел. понедельника заменено на Ин 12. 27-36 (Евангелие Вел. вторника оставлено без изменений, Вел. среды продлено за счет стихов 14-16). Византийская гимнография |
|
|
