| и подумают, можно ли было венецианцам иначе обсуждать этот вопрос. Если бы подобная мысль об измене могла прийти им в голову, разве они могли закрыть глаза перед опасностью, какая угрожала бы им в случае открытия сделки, разве они не рисковали бы обратить на себя раздражение и оружие всей христианской Европы? Говорят, что Вильгардуэн, как очевидец и участник в событиях, не знал о секретных переговорах, происходивших между Венецией и Малек-Аделем; но тогда позволительно спросить, как мог знать об этом летописец, живший в Сирии? " Удивляясь, почему Мас-Латри не взвесил этих обстоятельств, защитник Вильгардуэна продолжает: " Если ученый писатель поверил такой басне, то объяснение можно находить разве в том, что и лучшие умы не всегда могут устоять против опасной привлекательности парадокса и что всякое новое мнение издает фальшивый блеск, способный более ослеплять, а не рассеивать мрак " . Что касается документальных доказательств, приводимых Мас-Латри, к ним также недоверчиво относится издатель и защитник Вильгардуэна. Дело в том, что привилегии, данные султаном венецианцам, хотя действительно и существуют в архивах Венеции, но относятся к последующему времени, во всяком случае акты не имеют даты (Fontes rerum austriacarum. Diplomata XIII, p. 184) и ни один из них не носит имени Генриха Дандоло, современника Четвертого похода, дожа Венеции. Вывод Наталиса де Вальи следующий: между деятелями, принимавшими участие в завоевании Константинополя, не было ни изменников, ни обманутых. Крестоносцы, как и венецианцы, думали, что они остаются верными святому делу, предпринимая осаду города, который в их предположениях должен был сделаться операционным пунктом для всех последующих крестовых походов. В дальнейшем изучении Четвертого крестового похода обращено было внимание на другие стороны вопроса, отчего расширилась историческая точка зрения и усложнились самые задачи исследования. В истории Четвертого похода нам необходимо различать два факта: 1) отклонение похода от первоначальной цели — от движения на Египет и 2) направление крестоносцев, потерявших из виду первоначальную цель, именно на Константинополь. |
| Пользуясь правом селиться в Константинополе, заводить фактории и конторы в портах и беспошлинно торговать в империи, Венеция могла хозяйничать в Византии по своему усмотрению, свободная от полицейского и таможенного надзора и от всякой конкуренции. Если венецианцы зазнавались и становились очень строптивы, Византия грозила им отменой привилегий и открытием своих рынков исконным соперникам Венеции генуэзцам и пизанцам. Так, за 30 лет до занимающих нас событий, в 1172 г., желая дать урок венецианцам, царь Мануил наложил арест на имущество венецианской колонии, проживавшей в Константинополе, причем до 20 тысяч венецианцев потеряли свои товары и недвижимую собственность. Хотя правительство скоро затем и обязалось вознаградить республику за убытки, но фактически оно не в состоянии было исполнить это обязательство. Через десять лет, в 1182 г., снова повторилось разграбление венецианской колонии, причем константинопольская чернь дошла до чрезвычайного варварства: грабила и расхищала имущество пришельцев, многие из венецианцев были убиты или проданы в рабство. С того времени Венеция имела непримиримую вражду к грекам и выжидала лишь удобного случая свести с ними счеты. В 1187 г., заключая с Византией оборонительный и наступательный союз, Венеция вставила в договор и статью о возмещении убытков, которые возросли теперь до громадных цифр. Уплата по этому старому счету с Византией и гарантирована была упомянутым секретным соглашением между королем и дожем. В первой половине апреля крестоносцы снова были посажены на суда и направились к острову Корфу, где состоялось формальное представление вождям греческого царевича Алексея. Он легкомысленно уверял вождей, что предпринятое ими дело не встретит никаких препятствий, что в константинопольских портах его ждет флот в 600 кораблей и что население империи ожидает его с распростертыми объятиями. Царевич старался пустить пыль в глаза роскошью и щедрыми подачками. Но так как казны с собой было у него мало, то он давал расписки и подписывал денежные обязательства. |
| Нарда, кроме того, ожидала, так сказать, и нравственная награда, ибо ему было объявлено, что за его злодеяние он будет пользоваться всегдашним благоволением Венецианской республики (erit ipse semper in gratia nostri dominii); да это и понятно, если стать на точку зрения Совета Десяти: ведь подвиг Нарда должен был иметь последствием salus et pax populi Cristi 257 (хотя, конечно, Совет лучше бы сделал, если бы к своему предприятию не примешивал этого святого Имени). Но здесь еще не конец козням республики, направленным против первого султана в Константинополе. В 1477 г. Совет Десяти вошел в соглашение с каким-то цирюльником Павлом, албанцем, ввиду того, как выражается наш документ, что необходимо употребить все возможные меры против Турции и ее властелина; в силу этого соглашения цирюльник брался собственноручно убить Магомета II. При этом указана цена, за которую он взялся сделать это, с перечислением благих последствий для его сыновей и дочерей в случае, если дело не увенчается успехом, а сам цирюльник погибнет. Совет Десяти затем прибавляет, что все эти лестные обещания делаются для того, чтобы утвердить будущего убийцу «в его благочестивом и христианском решении» (in ejus optima et Christiana despositione). 258 Несколько позднее, но все в том же 1477 г., не унывавший от неуспехов Совет Десяти входит в сговор с каким-то жидом Соломончиком и его братьями, взявшимися устроить, что раввин Вальх (magister Valchus) подготовит дело убийства султана Магомета. 259 Конечно, все это гнусно, но хорошо, по крайней мере, то, что Совет на этот раз не приемлет имени Божьего всуе. Как известно, козни Венецианской республики не достигли вожделенной цели: Магомет II спасся от злоумышленников, имевших намерение посягнуть на его жизнь. Неудачи, испытанные Советом Десяти в отношении к Магомету, однако же, не обескуражили его: он продолжал свою преступную политику, рассчитывая умертвить кого-либо из преемников Магомета и получить после них территориальное наследство. Так, в 1571 г. Совет Десяти декретом уведомляет испанского посланника по имени Ре–Католико (знаменательное имя!), что он может от имени названного Совета обещать испанскому дворянину (неизвестному по имени) 50 000 секинов за убийство султана Селима II, его двух сыновей, а также сына султана Мурада. |
| В мае 1693 года Досифей писал находившемуся в Москве архимандриту Хрисанфу, чтобы он передал в Посольский приказ следующие сообщаемые им вести: «Посол аглицкий пришел в Андрианополь и просил о мире. Посла призывали к прежнему визирю, пред муфтия и весь синклит, и он просил у турок, со стороны цесаря, Седмиградскаго государства и Мултянскаго, а со стороны венециан Афины, Фивы, Негропонт и всю их окресность, а со стороны поляков волошской земли и Белгородской орды, и от того турки ни во что его поставили и ответа ему не дали». Извещал затем, что в последних числах мая идет со всею своею силою к Белгороду новый визирь, потому что прежнего визиря переменили. От 9 августа того же года Досифей вместе со своею грамотою государям прислал и копию с мирных предложений английского посла туркам, причем английский посол являлся посредником между турками и воевавшими с ними союзниками. В пользу австрийцам мирные статьи, между прочим, выговаривали, чтобы семиградская земля осталась за цесарем и чтобы Святой Гроб никогда не был возвращен грекам. Для поляков выговаривали возвращения Каменца Подольского, уступки им Белгородской орды, Молдавского и Волошского господарств. Для венециан – Морей и некоторых мест на далматинском побережье. Для Москвы же послы только обещались, что через год при посредстве немцев и поляков они будут содействовать заключению мира между Москвой и Турцией и чтобы при этом турки отдали москвичам Азов и еще две крепости при его рубеже. Приведя эти мирные статьи, Досифей по поводу их рассуждает: «Зри нечестивых папистов прошение, которые не имеют иного намерения, токмо погибель православных: во-первых, представляют, будто имеют попечение о Москве, но сие, думаем, ради своей нужды, а не любви. Во-вторых, обрекают греков на вечное порабощение и погибель. В-третьих, соседям своим, папистам же, при турках живущим, радеют всею силою, а для православных ничего. В-четвертых, поминают об отдаче Азова Москве и двух крепостей, т.е. нечто малое, что не только Москва, но и ее подвластные вскоре взять могут, а не предлагают, чтобы Украина была за Москвою. |
| Заселение Венецианской лагуны, начавшись, возможно, в V в., интенсивно развивалось после 568 г., когда жители рим. пров. Аквилея , спасаясь от нашествия лангобардов, бежали на острова под защиту визант. администрации, имевшей резиденцию поблизости, в г. Цивитас Нова (Гераклиана). С кон. VII в. во главе управления стояли дожи (от греч. δοξ - дука). Первоначально это был титул провинциального наместника Византийской империи; с XIII в.- титул главы города и гос-ва В., к-рый потерял юридическую связь с Византией. Третий из дожей, ипат Орсо (726-737), выступил против иконоборчества , временно победившего в Византии, и был убит. В 737-742 гг. власть над островами была передана в руки магистра - военного командующего, непосредственно подчинявшегося визант. экзарху в Равенне. С восстановлением власти дожей в 742 г. адм. центр был перенесен в Маломокко, на юго-зап. побережье о-ва Лидо, после падения Равеннского Экзархата в 751 г. В. обрела автономию под суверенитетом Византии. Основными занятиями населения были морская торговля, рыболовство, добыча и производство соли. Постепенно все большее развитие получали кораблестроение, металлообработка, производство стекла и тканей. Отразив нападения франков в 803 и 810 гг., В. оставалась в составе Византии, играя роль моста между Западом и Востоком. С перенесением на Риальто в 828 г. мощей св. ап. Марка, вывезенных купцами из Александрии, и постройкой базилики св. Марка В. становится религ. центром Запада, часто резиденцией Патриарха Градо. Крылатый лев, символ св. Марка, является эмблемой В. Находясь под суверенитетом Византии, В. укрепила власть дожей, эффективно (вместе с византийцами) боролась с набегами арабов и пиратами Адриатики. В 992 г. В. был выдан хрисовул от визант. имп. Василия II Болгаробойцы , оформивший военно-морской союз с империей и давший городу привилегии в торговле с Византией. В 999 г. В. получила от герм. имп. Оттона III особые права в коммерции на континенте и в контроле над Далмацией. Превратившись в фактически самостоятельную морскую республику, В. вместе с Византией боролась с норманнами, и имп. Алексей I Комнин передал городу права беспошлинной торговли в визант. портах (1082). Быстрое укрепление венецианских купцов на визант. рынках, особенно в К-поле, их беспрецедентные права, а также поведение порождали конфликты. В 1118 г. произошел первый открытый разрыв, когда венецианцы выступили против византийцев в Сирии и Св. земле. В 1171 г. по приказу имп. Мануила I венецианские купцы на всей территории Византии были арестованы, а их товары конфискованы. Столкновение привело к войне, и лишь в 1187 г. имп. Исаак II Ангел подтвердил венецианские привилегии и вновь заключил оборонительный союз с В. На 2-м этапе борьбы Римско-Германской империи и папства В. выступала противником имп. Фридриха I Барбароссы . Именно в В. был заключен мир между папой Александром III и герм. императором, когда последний признал папский примат и коммунальные свободы североитал. городов. |
| Саудовская Аравия: известный художник и поэт приговорен к смерти за «богохульство» Эр-Рияд, 27 ноября 2015 г. Ашраф Файад — участник британско-саудовской арт-организации Edge of Arabia, под эгидой которой он стал куратором групповой выставки Rhizoma (Generation in Waiting) на 55-й Венецианской биеннале современного искусства в 2013 году. Широкий резонанс в мировом сообществе вызвало очередное решение саудовского уголовного суда, откровенно попирающее права человека: смертный приговор по необоснованному обвинению в «богохульстве» на днях был вынесен палестинскому поэту и художнику Ашрафу Файаду, сообщают информационные агентства. В первый раз Файад был задержан за «неподобающую длину» своих волос Согласно информации, попавшей в СМИ, в первый раз Файад был задержан более полутора лет назад сотрудниками т.н. «Комитета по поощрению добродетели и удержанию от порока» за «неподобающую длину» своих волос; однако вскоре после своего освобождения, в январе 2014-го года, поэт вновь был арестован в городе Абха – на этот раз по обвинению «в богохульстве» и «посягательстве на божественную самость». Формальным поводом для ареста послужил текст изданного в Бейруте сборника «Указания… внутри» (2008), по мнению саудовских правоохранителей, содержащий хулящие исламское вероучение отрывки. Ситуация, имевшая место, по словам отца Файада, из-за словесной перепалки его сына с одним из родственников члена «Комитета», получила свое развитие в апреле минувшего года, когда суд первой инстанции приговорил литератора к четырем годам заключения и восьмистам ударам плетью. Однако кассационный суд, вынесший свое решение во вторник семнадцатого ноября, приговорил Файада к смертной казни; при этом сами строки, принадлежащие перу поэта и якобы являющиеся «богохульными», так и не были приведены судьей. Смертный приговор поэту вызвал бурю негодования в кругах арабской интеллигенции: в частности, в защиту поэта выступили классик современной арабской литературы Ахмад Хиджази, известный сирийский музыкант и композитор Самих Шкейр, художник Халид ар-Разз и многие другие. Также в арабском сегменте Интернета был организован сбор подписей под петицией с требованием освободить Файйада в кратчайшие сроки. Ашраф Файад — участник британско-саудовской арт-организации Edge of Arabia, под эгидой которой он стал куратором групповой выставки Rhizoma (Generation in Waiting) на 55-й Венецианской биеннале современного искусства в 2013 году. скрыть способы оплаты Смотри также Подпишитесь на рассылку Православие.Ru Рассылка выходит два раза в неделю: Мы в соцсетях Подпишитесь на нашу рассылку |
| П. Сырку II. География, статистика и этнография. В этот отдел входят все географические, статистические и этнографические или историко-географические описания стран и отдельных местностей, а также и описания путешествий и т.п., как составленный о. Порфирием, так и взятые им у других. Соответственно этому, отдел подразделяется на две части: А) сочинения преосвящ. Порфирия и Б) сочинения других лиц. А) Сочинения преосвящ. Порфирия: 1) Этнографические статьи и заметки в одной книге (IIA1), в большой в обыкновенный лист серой и белой бумаги, это сборник статей и заметок частью преосвящ. Порфирия, а частью других лиц; часть его можно считать одним из самых ранних трудов о. Порфирия по крайней мере, 1-я статья составлена в 1839 г. Содержание сборника следующее: α) «Религия Персов. Взгляд на Персию, на древние предания этой страны и на историческое развитое этой страны (стр. 1–70). Эта статья не окончена, так как V глава ее прерывается на полмысли. β) «Костюм Римлян в древнюю христианскую эпоху», – где говорится также об «утвари и меблировке» римлян и о «византийском костюме». Статья переписана не рукой о. Порфирия и не им составлена. γ) «Смердящие Немцы» из «Православного Собеседника» 1875 г. δ) «Философия цветочная», где описано значение цветов (на 6 листках). ε) «Лексикончик Арабско-Русский», написанный не о. Порфирием, на 15 листах почтовой бумаги малого формата; на 10 листах против арабских слов поставлены русские объяснения, а на остальных объяснений нет. ζ) «О Пиласго-циклопских постройках и о разыскании их в Южной России. Архимандрита Порфирия Ч. I. 1842 г.». η) Конверт с 2-мя кусками прозрачной бумаги с записями и тоненькой пластинкой из какого-то дерева; на одной бумажке снято от руки: и εωн в 2-х строках. θ) «Собрания епископа Порфирия. Статья акад. И.И. Срезневского » – печатный оттиск из т. XII «Записок Императорской Академии Наук», в 2-х экземплярах. ι) «Кратчайшая история Венецианской республики», на 37 листах, на чисто переписанные не о. Порфирием. За этим следует черновая (на 34 листах) этой статьи под заглавием: «К истории Венецианской республики», написанная рукой нашего автора и исправленная карандашом, причем многое из нее выкинуто. После этого на 2 листах трактуется о сербах и болгарах на Афоне. |
| Нарда, кроме того, ожидала, так сказать, и нравственная награда, ибо ему было объявлено, что за его злодеяние он будет пользоваться всегдашним благоволением Венецианской республики (erit ipse semper in gratia nostri dominii); да это и понятно, если стать на точку зрения Совета Десяти: ведь подвиг Нарда должен был иметь последствием salus et pax populi Cristi 257 (хотя, конечно, Совет лучше бы сделал, если бы к своему предприятию не примешивал этого святого Имени). Но здесь еще не конец козням республики, направленным против первого султана в Константинополе. В 1477 г. Совет Десяти вошел в соглашение с какимто цирюльником Павлом, албанцем, ввиду того, как выражается наш документ, что необходимо употребить все возможные меры против Турции и ее властелина; в силу этого соглашения цирюльник брался собственноручно убить Магомета II. При этом указана цена, за которую он взялся сделать это, с перечислением благих последствий для его сыновей и дочерей в случае, если дело не увенчается успехом, а сам цирюльник погибнет. Совет Десяти затем прибавляет, что все эти лестные обещания делаются для того, чтобы утвердить будущего убийцу «в его благочестивом и христианском решении» (in ejus optima et Christiana despositione). 258 Несколько позднее, но все в том же 1477 г., не унывавший от неуспехов Совет Десяти входит в сговор с какимто жидом Соломончиком и его братьями, взявшимися устроить, что раввин Вальх (magister Valchus) подготовит дело убийства султана Магомета. 259 Конечно, все это гнусно, но хорошо, по крайней мере, то, что Совет на этот раз не приемлет имени Божьего всуе. Как известно, козни Венецианской республики не достигли вожделенной цели: Магомет II спасся от злоумышленников, имевших намерение посягнуть на его жизнь. Неудачи, испытанные Советом Десяти в отношении к Магомету, однако же, не обескуражили его: он продолжал свою преступную политику, рассчитывая умертвить коголибо из преемников Магомета и получить после них территориальное наследство. Так, в 1571 г. Совет Десяти декретом уведомляет испанского посланника по имени Ре-Католико (знаменательное имя!), что он может от имени названного Совета обещать испанскому дворянину (неизвестному по имени) 50 000 секинов за убийство султана Селима II, его двух сыновей, а также сына султана Мурада. |
| Государства, участвовавшие в разных коалициях, не объединяли их, а только осложняли международные отношения. Москва договором 1686 г. с Польшей вошла в юго-восточный противотурецкий союз. Но интересы союзников двоились. Австрия в ожидании громадной войны за испанское наследство спешила выгодным миром 1699 г. в Карловице развязать себе руки на юго-востоке, но очень хлопотала, чтобы Петр один продолжал коалиционную войну, оберегая австрийский тыл с турецко-татарской стороны. Друг Петра, новый король Речи Посполитой, Август II чувствовал себя на польском престоле, как на горячих угольях, а в 1700 г. во время мирных переговоров московского посла Украинцева в Константинополе польский посол очень упрашивал турок не мириться с русским царем, обещая сбросить его друга короля с королевства. Союз завершился тем, что по Карловицкому договору 1699 г. венециане и австрийцы хорошо себя удовольствовали: взяли у Турции венециане Морею, австрийцы Трансильванию, турецкую Венгрию и Славонию и заткнули горло туркам, по выражению московского посла Возницына, своими союзниками, предоставив полякам опустошенную Подолию, а московитам Азов с новопостроенными побережными городками. Петр очутился в неловком положении. Воронежское дело его было разрушено; флот, стоивший таких усилий и издержек и предназначавшийся для Черного моря, остался гнить в азовских гаванях; вытягать Керчь, стать прочно в Крыму не удалось; канал между Волгой и Доном, уже начатый тысячами согнанных рабочих, был брошен. Восточный вопрос со взбудораженными ожиданиями балканских христиан, безопасность южной Руси от татар – все это отодвинуто было в сторону. Петр должен был круто повернуть фронт с юга на север, где составилась прибалтийская коалиция против Швеции; новая европейская конъюнктура перебросила его, как игрушечный мяч, с устья Дона на Нарову и Неву, где у него ничего не было заготовлено; сам он, столько готовившийся в черноморские моряки, со всеми своими переяславскими, беломорскими, голландскими и английскими навигацкими познаниями принужден был много лет вести сухопутную войну, чтобы пробиться к новому чужому морю. |
| В предисловии к Минее январской сказано: «Минея, январь, напечатана в Венеции и содержит весьма многие тропари, самогласны, каноны и синаксари, ныне выбранные из многих и хороших книг, так как их не было в других Минеях, прежде напечатанных другими издателями. По сему светлейший сенат венециан предоставил гг.Андрею и Иакову Спинеллам право сего светлейшего города венециан на 20 лет такое, что никто не смеет ни печатать, ни инде напечатанное продавать в местах, принадлежащих сей державе. В лето Боговоплощения 1551-е». В 1546 году Никандр Нукиос, керкиреец, издал устав св.Саввы. Эта весьма редкая и неизвестная Фабрицию книга хранится в Венеции, у тамошнего греческого братства. В 1548 году в Венеции напечатаны были месячные Минеи. Из них июльскую и октябрьскую я видел в библиотеке монастыря Афонорусского и из посвящения июльской Минеи Вселенскому патриарху Дионисию II, святительствовавшему с 1543 года по 1551, выписал следующие строки: «Знатнейший у нас Иероним Корнилий, муж из первых в великославном сенате венециан, большой любитель еллинов, человеколюбивый, проведший долгое время на острове Крите и достаточно узнавший Церковь нашу, присоветовал Андрею Спинелли, мужу скромнейшему и благочестивому, напечатать для пользы рода нашего сии Минеи новыми наилучшими буквами, прочно отлитыми и очень хорошими на вид. Спинелли, приняв этот совет благосклонно, не только изготовил такие матицы, каких никто из прежних типографов не имел, но изобрел и бумагу белейшую и по составу своему добротную для продолжительного употребления книг. К тому же он не щадил ни трудов, ни издержек, приняв к себе в сотрудники благоговейного протопопа навплийского Николая Малакса, мужа благочестивого и ученого, который в прежних ошибочно напечатанных книгах все исправил и поставил здорово. – Напечатана в Венеции настоящая Минея у Варфоломея Янинца иждивением и старанием господина Андрея Спинелли, которому и светлейшая республика венециан предоставила право на 20 лет такое, что никто не смеет напечатать Минеи, ни напечатанные в другом месте продавать в селитвах, принадлежащих сей державе, иначе поплатится весьма много. В лето от воплощения Господа нашего Иисуса Христа 1548-е, в 8-й день октября». |
|
|
