| Больше или меньше двух рук на одной стороне животного не могло быть, потому что иначе число рук отступало бы от человеческих, и пророк должен были сказать об этом. Но сколько всех рук должно было быть у животного, такой вопрос не может быть поставлен, потому что пророк одновременно всех их не мог видеть, а чего он не видел, то и не существовало, так как здесь мы имеем дело с видением, а не с внешней действительностью. Ст. 9 (евр. 8b и 9) Kα τ πρσωπα ατν (κα α πτρυγες ατν) τν τεσσρων (χμεναι τρα τς τρας κα) οκ πεστρφοντο ν τ βαδζειν ατ: καστον κατναντι το προσπου ατν πορεοντο. И лица их и крила их четырех держащаяся друг друга; лица же их четырех не обращахуся внегда ходити им: коеждо прямо лица своего хождаху. Различные тексты дают два существенно различных чтения для этого стиха. Все еврейские рукописи и значительная часть греческих кодексов, во главе с наиболее почтенным между ними Александрийским, дают такое чтение: «и лица их и крылья их (евр.: «у») четырех (в евр. маппик) соприкасались (евр.: «крылья их»), они не оборачивались, когда шли; каждое по направлению лица своего шло». Другая часть греческих кодексов имеет такое чтение: «и лица их (нек.: «и крылья их») четырех не оборачивались, когда шли они; каждое по направлению лица своего шло». Таким образом эта часть кодексов в еврейско-александрийском чтении настоящего стиха делает ряд пропусков. Именно следующие кодексы делают следующие пропуски: Ватиканский кодекс, переводы – коптский и эфиопский (древняя рецензия) не имеют «и крылья их» (первого): кодексы Ватиканский и Венецианский и перевод коптский не имеет: «соприкасались между собою». Те и другие слова помещают под астериск (следовательно, считают заимствованными из еврейского текста) кодекс Чизианский и сирийские гекзаплы; а последние слова – и кодекс Маршалианский. Этот подбор кодексов знаменателен тем, что он состоит из представителей всех трех известных рецензий. Так кодекс Венецианский считается представителем рецензии Лукиана, принятой в Антиохийской церкви, коптский и эфиопский переводы – представители рецензии Исихия – Александрийской церкви, а кодексы Ватик., Марш., Чизиан. и сирийские гекзаплы – Оригено -Евсевиевой рецензии, господствовавшей в Палестине. Таким образом перевод 70 во всех своих рецензиях бросает тень сомнения на еврейское чтение 9 стиха. |
| Тот же самый дож запретил схизматикам острова оставлять его для посвящения от какого-нибудь схизматического епископа; но теперь этого не наблюдают, и потому-то схизма усиливается на острове. Просим вас о ненарушимом исполнении того запрещения как нами самими, так и чиновниками, посылаемыми на остров; это поможет обращению схизматиков, которые тем более будут верны нам, чем более войдут в единение с латинскими католиками 48 ». Но как вообще шли дела латинской церкви и народности, всего лучше открывается из донесения венецианскому сенату генерал-проведитора критского, Джакомо Фоскарини, вступившего в должность в 1574 году. Доносил он, что почти вся итальянская колония 49 потеряла свою народность и сделалась греческою не только потому, что Греки постепенно овладели рыцарскими ленами (кои позволено было владельцам продавать или отдавать в аренду), но еще более потому, что почти все, еще остающиеся на острове, венецианское сельское дворянство приняло греческие нравы и обычаи, и давно уже не разумеет иного языка, кроме испорченного греческого диалекта критских поселян; только в городах еще сохраняются некоторые следы итальянских обычаев и образования. Живущие вне городов, при причине недостатка латинских церквей 50 в селах, или подолгу воздерживаются от всяких церковных молитвословий, или совершают крещение детей, браки и погребение в греческих церквях по греческому обряду; и вот потомки знатного дворянства, носящие фамилии Веньери, Контарини, Барбарини, Морозини, Дандоло, Бони, Фоскарини и иные, на самом деле – Греки, так что я велел неправым причислить их к Грекам. Даже городское дворянство приняло греческие нравы, начало бросать венецианскую одежду и одеваться по-гречески. Женщины, хотя строгие католички и наблюдают латинские праздники и обычаи, но духовниками имеют греческих монахов и священников. Учителями детей всюду были греки; в главном городе острова, Кандии, не было ни одного учителя Итальянца, а в Канее, приморском торговом городе, только два». При таком порядке дел, осторожное правительство венецианское старалось не вмешиваться в церковные дела Греков 51 , и когда папа в 1634 году послал визитатора на остров Крит, то правительство велело генерал-проведитору не допускать его до ревизии и визитации греческих церквей. |
| Все же это был очень сильный и многочисленный враг, а потому битва сложилась тяжелая и затяжная. Придя в себя, степные разбойники соорудили круг из повозок, откуда их конные части смело контратаковали византийцев. Царь все время сражался в первых рядах, был ранен стрелой в ногу, но неизменно направлялся туда, где возникала самая горячая схватка. Когда же римские солдаты уже устали, а враги перешли в контрнаступление, император встал на колени перед иконой Богородицы и воззвал к Ней с горячей молитвой. После этого во главе своих гвардейцев, набранных из англов и саксов, царь бросился на печенежские повозки и прорвал вражеский строй 395 . Теперь участь сражения была решена–печенеги бежали, а византийцы преследовали их, убивая тысячами. Враг был разгромлен совершенно, и византийцам удалось захватить в плен невероятное множество степняков. Это была грандиознейшая победа – равная той, которую в 1091 г. одержал Алексей Комнин 396 . Некоторые из пленных печенегов были проданы в рабство, другие, приняв Православие, поступили на византийскую службу, третьих принудительно переселили в римские провинции, заставив принять оседлый образ жизни. В благодарность Спасителю за дарованную Им победу василевс отслужил молебен и приказал установить новый, «печенежский» праздник 397 . Только покончили с этим врагом, как в 1124 г. западные области Римской империи вновь попали под удар завоевателей – на этот раз сербов. Скорый на подъем, царь немедленно выступил в поход и нанес сербам тяжелое поражение, захватив большую добычу и множество пленных. Примечательно, что захваченные его солдатами сербы были переселены в Никомидию, где их наделили землей. Небольшая часть мужчин, выразивших соответствующее желание, была принята в состав римских полков. Но тут царю пришлось испить и горечь поражений. Понимая, что национальная торговля обречена на забвение, пока венецианцы имеют преимущества перед византийцами, император еще в 1118 г. предупредил недавних союзников, что не намерен пролонгировать старое соглашение, заключенное в 1082 г. его отцом. Для тех это стало громом среди ясного неба – венецианцы не только не думали над тем, что срок действий их привилегий истек, но рассчитывали на еще большие преференции. Решив наказать Константинополь за «коварство», в апреле 1122 г. они направили свой флот из 71 военного корабля и многочисленных мелких судов на остров Корфу. Началась война. |
| Nic. Chon.», выписки из «Деяний Фридриха» Оттона Фрейзингенского, «Генуэзцы в Византии в кон. XII в.», «из Ann. Jan.», «И. Киннам о Сиц. и об Ит.», «1204 год Nic. Chon.» (Оп. 1. Ед. хр. 35), о политике Мануила I по отношению ко многим государствам тогдашней ойкумены («Мануил I и Венгрия, ...и Турция, ...и Египет, ...и Малая Армения, ...и Иерусалимское королевство, ...и Антиохия») (Оп. 1. Ед. хр. 43), в том числе к Руси (посольство 1163 г. к князю Ростиславу Мстиславичу) (Оп. 1. Ед. хр. 46–47). Отдельно рассмотрены: история ареста в 1171 г. венецианских купцов как следствие договора с генуэзцами, озаглавленная «Арест венецианских купцов византийцами 12 марта 1171 г.» (Оп. 1. Ед. хр. 38–39), а также употребление слова «ωσα» в грамоте 1169 г. (Оп. 1. Ед. хр. 42; подробнее об этих материалах см. в разделе «Византия и Русь»). Под обложкой, озаглавленной «Нимфейский договор 13 III 1261 г.», объединены материалы о договоре, который сыграл важную роль в позднесредневековой истории всего Причерноморья и Крыма особенно; они относятся к истории взаимоотношений Византии, отвоеванной у латинян Михаилом VIII Палеологом, с генуэзцами и венецианцами (Оп. 1. Ед. хр. 20). Эти материалы собирались, по объяснению самой исследовательницы, «в связи с общей историей генуэзской торговли в Восточном Средиземноморье и непрерывного соперничества генуэзцев и венецианцев, с одной стороны, и их борьбы с византийцами в Константинополе – с другой» для предполагавшейся докторской диссертации «Средневековые генуэзские фактории в Крыму (история и памятники)», которая, к сожалению, не была написана, хотя материалов для ее написания было собрано едва ли не в исчерпывающем для своего времени изобилии. 1910 Здесь собраны выписки из сочинений византийских и латинских авторов и из регест, изданных Францем Дёлгером, 1911 а также конспекты научных статей, освещающих период, непосредственно предшествовавший изгнанию последнего латинского императора Балдуина II из Константинополя, историю Нимфейского договора и перипетии взаимоотношений Византии с итальянскими морскими державами того времени после восстановления империи ромеев. |
| Нарда, кроме того, ожидала, так сказать, и нравственная награда, ибо ему было объявлено, что за его злодеяние он будет пользоваться всегдашним благоволением Венецианской республики (erit ipse semper in gratia nostri dominii); да это и понятно, если стать на точку зрения Совета Десяти: ведь подвиг Нарда должен был иметь последствием salus et pax populi Cristi 257 (хотя, конечно, Совет лучше бы сделал, если бы к своему предприятию не примешивал этого святого Имени). Но здесь еще не конец козням республики, направленным против первого султана в Константинополе. В 1477 г. Совет Десяти вошел в соглашение с какимто цирюльником Павлом, албанцем, ввиду того, как выражается наш документ, что необходимо употребить все возможные меры против Турции и ее властелина; в силу этого соглашения цирюльник брался собственноручно убить Магомета II. При этом указана цена, за которую он взялся сделать это, с перечислением благих последствий для его сыновей и дочерей в случае, если дело не увенчается успехом, а сам цирюльник погибнет. Совет Десяти затем прибавляет, что все эти лестные обещания делаются для того, чтобы утвердить будущего убийцу «в его благочестивом и христианском решении» (in ejus optima et Christiana despositione). 258 Несколько позднее, но все в том же 1477 г., не унывавший от неуспехов Совет Десяти входит в сговор с какимто жидом Соломончиком и его братьями, взявшимися устроить, что раввин Вальх (magister Valchus) подготовит дело убийства султана Магомета. 259 Конечно, все это гнусно, но хорошо, по крайней мере, то, что Совет на этот раз не приемлет имени Божьего всуе. Как известно, козни Венецианской республики не достигли вожделенной цели: Магомет II спасся от злоумышленников, имевших намерение посягнуть на его жизнь. Неудачи, испытанные Советом Десяти в отношении к Магомету, однако же, не обескуражили его: он продолжал свою преступную политику, рассчитывая умертвить коголибо из преемников Магомета и получить после них территориальное наследство. Так, в 1571 г. Совет Десяти декретом уведомляет испанского посланника по имени Ре-Католико (знаменательное имя!), что он может от имени названного Совета обещать испанскому дворянину (неизвестному по имени) 50 000 секинов за убийство султана Селима II, его двух сыновей, а также сына султана Мурада. |
| Андрей Габриэли (1510–1586), ученик Вилларта «владел более, чем кто-либо из его предшественников искусством создавать прекрасные звуковые массы. Он умел соединять разнообразно-расчлененные хоры и извлекать из них всегда новые и всё более возрастающие эффекты. Но как бы последние ни были восхитительны, они отнюдь не ограничиваются одним внешним чувственным блеском, напротив, это звуковое великолепие, будучи некоторым образом наследством горделивой Венеции, не исключает глубокой серьезности, религиозного значения и одушевления, присущих как венецианскому правительству, так и венецианскому народному характеру. 2418 Джиованни Габриэли (1557–1613) так же, как его дядя, писал духовно-музыкальные произведения на несколько хоров. К своим хорам он присоединил оркестр с весьма тщательной инструментовкой, которой он лучше, чем другие, умел пользоваться для разных звуковых —512— эффектов. Еще более он известен, как автор многих духовных пьес для органа. Обоим Габриэли Венеция обязана тем, что сделалась колыбелью современного оркестрового стиля. 6 . Католическая церковная музыка в период возникновения оперы. Хотя контрапункт стараниями Нидерландцев, по-видимому, прочно утвердился в Италии, тем не менее, нужно заметить, что Итальянцы вообще были мало привержены к полифонии. Гомофонный стиль, дающий перевес одному голосу перед другими, наиболее соответствовал характеру итальянской нации, склонной к излиянию своих чувств в ярко выраженной мелодии, сопровождаемой аккомпанементном национального инструмента – лютни. В Италии существовал особый класс музыкантов, так называемых «певцов с лютней», которые под аккомпанемент этого инструмента импровизировали на темы народных мотивов, при чем голос певца занимал доминирующее значение в этой музыке. Певцы подобного рода нередко исполняли и контрапунктически разработанные голоса мадригалов (мадригалом называлась художественная песня 16-го века на 3, 4, 5 и 6 голосов); при этом один голос исполнялся певцом, а другие игрались на лютне. В этом пении под аккомпанемент лютни некоторые историки видят зародыш гомофонного стиля, выдвигающего на первое место какую-либо партию и низводящего другие голоса на степень аккомпанемента. |
| Определением Венецианской герусии (сената), от 6 сентября 1664 года, общежитие это получило имя основателя («Флаггинианово») и назначено было постоянно содержаться в нем одиннадцати воспитанникам. 575 – В начале XVIII-ro века некоторое время учился в этой школе известный уже нам русский паломник Григорович-Барский, который в своем дневнике записал, как всегда, любопытные известия и о Венецианской школе. Вот что говорит он о ней: в Венеции есть «семинариум», т.е. греческая школа, в которой учатся греческие мальчики, стекающиеся сюда из разных сторон. Предметами учения служат языки латинский и итальянский, а также риторика (но может быть – добавим – и другие науки). Курс учения в «семинариуме» продолжался шесть лет. Содержание школы стоило больших денег. Деньги для содержания училища доставляли венецианские аристократы, они платили жалование учителю и давали средства на пищу и одежду ученикам, несмотря на то, что эти мальчики принадлежали к чужой нации. Из этих последних замечаний открывается, что не одни богатые венецианские Греки, но и Венецианцы не оставляли греческую гимназию без надлежащей материальной поддержки. Нашему Барскому пришлось пробыть в Венеции три зимних месяца – ноябрь, декабрь и январь (1724 и 1725 г.). С самого же начала соскучившись от ничегонеделания, он решился записаться в число учеников школы и заняться изучением греческого языка. Преподавателем в школе было лицо духовное, у которого случалось быть на исповеди нашему паломнику; к нему-то Барский и обратился с просьбою – дозволить ему посещение училища. Преподаватель охотно согласился на его просьбу, и далее внушил прочим ученикам, чтобы они объясняли ему, в случае если он будет о чем-либо их спрашивать, и вообще, —394— чтобы они показывали ему и научали его. 576 Товарищескими отношениями учеников школы Барский был очень доволен. 577 Впрочем, занятия Барского в школе не имели, по его словам, большого успеха, как по кратковременности пребывания его в столице Венецианской республики, так и по другим причинам. |
| Джихад временно застопорился, но лишь на короткое время. Ибо разве Эдвард Гиббон не напоминает нам в своем рассказе об этой кампании, что для турок Аллах и война шли вместе против неверных и что «ятаган был единственным инструментом обращения»? Но на этот раз именно христиане виноваты в возобновлении войны. Христианские лидеры, не раз победившие турок и желавшие большего, были потрясены подписанием Сегединского договора между Владиславом и Мурадом, заключённого в момент триумфа Хуньяди. Венгры и их союзники собирались сокрушить османов. «Ни одна клятва не обязательна в договорах с неверующими», – заявил кардинал Чезарини. Он вынудил венгерского короля поклясться, что тот нарушит договор. В то время Мурад II находился на другом берегу Босфора среди красавиц из гарема, а его ум витал вдали от войн, и время казалось весьма удобным для нарушения договора. В воздухе запахло клятвопреступлением, и совесть Хуньяди начала проявлять беспокойство. Но король Венгрии и кардинал были полны решимости победить её. К тому же, Владислав пообещал ему корону Болгарии. Он станет королем. У каждого или почти у каждого, есть своя цена. Королевство, что бы там ни говорил Генрих V в Азенкуре, стоит больше, чем лошадь. Или, чем нарушенный договор. Поэтому христиане нарушили перемирие и начали войну, а ближайшей целью определили Варну, болгарский порт на Черном море в устье Дуная. Венгры договорились, что венецианский флот встретит их на берегу, доставив припасы и подкрепления. Это был последний Крестовый поход. 1 сентября ошеломленные турки узнали, что венгерский король нарушил недавний договор и выступил с армией в 10 тысяч человек. Мурад II, находившийся в Бурсе, поспешил через проливы в Европу. Христианская армия переправилась через Дунай и начала долгий путь к Варне, уничтожив по пути несколько турецких гарнизонов. Когда они достигли Варны, венецианский флот еще не прибыл (он так и не прибудет). Союзная армия захватила морской порт после короткой осады, но, однажды, они узнали новость: Мурад II уже не находился среди одалисок 110 своего далекого гарема в Бурсе, а спешил в Болгарию вместе с янычарами, во главе армии, по крайней мере в четыре раза большей, чем у венгров и их союзников. Хуньяди не встревожился. Он не станет ждать, пока турки нападут. Он нападет первым. 10 ноября 1444 года произошло столкновение. Молодой король Владислав, весь в огне и ярости, одобрил решение Хуньяди. Турки на своей стороны поля насмехались над венграми за нарушение договора, повесив разорванный документ на конец копья, которое всадник высоко держал, стоя в первых рядах мусульман. Христиане приготовились к битве: валахи выстроились слева, венгры справа возле французских крестоносцев, бывших под командованием кардинала Чезарини. Король Владислав на гарцующем скакуне занял место в центре – законное место короля. |
| Итак, кажется, что эти монахи знакомились с куманским наречием прежде, чем пуститься в длинное и тяжелое путешествие. «Генуэзцы, утвердившиеся в Крыму, также находились в прямых сношениях с Куманами; они имели, поэтому, особый интерес изучать то наречие, знание которого облегчало торговое знакомство с самыми отдаленными странами Азии. Нужно, следовательно, предполагать, что значительное число европейцев, и в особенности Итальянцев, занимались в XIII и XIV веке изучением куманского языка. «Пробегая, несколько лет тому назад, биографию Петрарки, написанную Томазини и озаглавленную «Petrarka redivivus» (напечатана в Падуе, в 1650 году), я нашел в ней указание, что в числе манускриптов, завещанных этим знаменитым поэтом Венецианской республике, находился: Alphabetum persicum comanicum et latinum, написанный в 1303 году». Когда Клапрот получил из Венецианской библиотеки копию этой рукописи, то оказалось, что она заключает в себе целый словарь в 2500 слов. Словарь написан тремя колоннами: первая заключает латинское слово, вторая – персидское, и третья – куманское. На первых 58 страницах идут существительные и прилагательные в порядке латинского алфавита, последние отчасти со своим склонением. Дальнейшие страницы, до конца, содержат слова, расположенные по семействам, по порядку материй. Нужно предполагать, что словарь составлен не монахом, а купцом, потому что здесь с особенным вниманием собраны названия различных тканей и товаров, которые отправлялись в Татарию в эпоху господства Генуэзцев на Черном море. Сравнение куманских грамматических форм и словаря с османским турецким и отчасти восточным турецким наречиями мы берем у Рёслера (Romanische Studien, S. 353 и след.). В конце мы присоединяем несколько слов, не приведенных Рёслером, но любопытных по отношению к русскому языку. Мы не думаем предполагать, чтоб эти слова были взяты Русскими именно от Половцев; напротив, слово изба скорее Половцами заимствовано от Русских; но мы поместили эти слова как интересные. Спряжения: Куманское. |
| Таким образом, флот республики оказался в июле 1081 г. в Драче, составлявшем опорный пункт империи в западных морях. Венецианцы, высадившись под Драчем, обложили его осадой с суши и с моря, начав осаду с 17 июня. Известно, что норманны потерпели поражение под Драчем и потеряли свой флот. Но зато союзник Венеции, царь Алексей I, под тем же Драчем проиграл битву с норманнами. Городской кремль остался, однако, в руках царского военачальника, носившего звание комита двора (comescortis), хотя кремль скоро сдался норманнам вследствие измены одного венецианца. После морской победы над норманнами царь отблагодарил дожа особенным посольством и подарками. В связи с этими обстоятельствами нужно объяснить появление золотой буллы, утверждавшей за венецианцами большие торговые и политические в империи преимущества. Так как эта булла 85 помечена маем 1082 г., то весьма легко рассматривать ее как результат переговоров, имевших место в прошедшем году и приведших к военному союзу между империей и Венецианской республикой 86 . Не останавливаясь на пышных титулах, пожалованных дожу и патриарху, мы должны привести здесь самые существенные черты из этого любопытного документа. В хрисовуле специально упомянуто, что помощь венецианцев при Драче была главным основанием для наделения их торговыми привилегиями. Привилегии были широки и разнообразны. В пользу венецианских церквей 20 ливров, дожу титул протосеваста с причитающимся этому званию денежным вознаграждением, патриарху титул итертима с жалованьем в 15 ливров. В пользу церкви св. Марка в Венеции установлен налог со всех амальфитанцев, живущих в империи и занимающихся торговлей и ремеслами, по три пошлины с каждого. В столице пожалован в пользу венецианских граждан, проживающих с торговыми целями, большой квартал и три морские пристани между иудейскими воротами и Виглой на мысе, вдающемся в Босфор близ моста 87 . Но в особенности были широки привилегии для торговли по империи купцам. Здесь в первый раз мы знакомимся с дальновидными промышленниками и предпринимателями, которые с неослабной энергией направляют свои планы на восточные рынки и постепенно лишают Византию собственных рынков и громадных таможенных пошлин, которые прежде шли на удовлетворение ее жизненных потребностей. |
|
|
