| Вот главная отличительная черта литургий Восточных от Западных. Такая возможность вариантов молитв может привести к тому, что главные, существенные черты евхаристического канона подвергнутся важным изменениям и не будет достаточно сохранена основная мысль его. Это и привело, по объяснению епископа Фрира 93 , к двум совершенно противоположным последствиям, а именно: к ограничению этих возможных вариантов в римском каноне и к чрезмерной свободе литургического творчества в мессах Галликанской и Мозарабской. Второе основное отличие восточных литургий от западных заключается, по мнению о. Каброля, в том, что во всех восточных анафорах от молитвы Vere Sanctus [Воистину свят] (по западной терминологии) или Aγιος ε [Свят еси] (литургия апостола Иакова) или Μετ τοτων τν μακαρων δυνμεων [С сими блаженными Силами] (литургия святого Василия Великого ) или Πλρης γρ στιν ς ληθς [Исполнен есть яко воистину] (литургия апостола Марка) и т.п., т.е. от молитвы ангельского славословия к описанию Тайной Вечери и установительным словам обычным переходом служит выражение: τ νυκτ παρεδδοτο, т.е. «в ту ночь, в которую Он был предан» (или незначительные варианты), тогда как западные каноны вместо выражения «в ночь» – τ νυκτ... – содержат: «Qui pridie...» [Накануне дня] и вместо παρεδδοτο [в нюже предаяшеся] – «quam pateretur...» [в который пострадал], т.е. «в день, в который Он пострадал». Впрочем, есть и исключение, a именно, Мозарабская литургия имеет как раз: «in qua nocte tradebatur...» [в нощь, в нюже предаяшеся]. Можно было указать на то, что на Востоке участие диакона в Литургии значительнее, чем на Западе, но это несущественно для самого Таинства. Кроме того, с течением времени в западных канонах замечается решительное упрощение, тогда как на Востоке наблюдается очевидное усложнение многих деталей, в частности, например, проскомидии в Византийских литургиях. Молитва эпиклезы не может считаться решительным признаком одних восточных анафор. Наличие этой молитвы на Западе, как в древнее время, так и теперь, несомненно и признано почти всеми западными учеными. |
| 33) Дубовый крест без надписи. 34) Такой же крест с надписью: „Здесь погребено тело чиновника особых поручений, майора военного окружного Интендантского Управления Антона Даниловича Дескилон, родился 7 февраля 1834 г., помер 16 октября 1874 г. в 12 часов по полуночи, жития его было 40 лет 8 месяцев 9 ден. Господи приими дух его с миром. Супруга слезы проливает над прахом, драгоценным ей. Отрадой вечность почитает в жестокой горести своей. Цвел лилий прекрасный, собою украшал свет; но вдруг пронесся вихрь ужасный, сорвал цветок-прекрасного нет. Где он-другу за любовь награда? Кто слезы горькие отрет? Где юным сиротам отрада? Кто к жаркой груди их прижмет? В могиле хладной под крестом заснула радость вечным сном. Нежный супруг незабвенной (супруги) подруги”. 35) Пирамидальный опоковый памятник с металлическим крестом и надписью: „покоится тело жены Градоначальника Хионии Михайловны Крюковской. В знак памяти от детей». 36) Дубовый крест с надписью: „Елена Николаевна Павлинова, скончалась 1882 г. июля 6 дня 57 лет. Господи приими дух её с миром». 37) Такой же крест с надписью: „Младенец Петя Павлинов, скончался 1888 г. августа 27 дня, 6 1 / 2 лет». 38) Ветхий деревянный крест с надписью: „Здесь покоится тело купеческого сына, гимназист 2 класса Казанской 1 гимназии Степанов Александр, жития его было 11 лет и день, скончался 16 ноября 1883 г. в 12 часов ночи». 39) Пирамидальный чугунный памятник с металлическим крестом и надписью: „Под сим камнем покоится тело раба Божия, Казанского купца Евграфа Степанова, жития его было 59 лет, скончался 4 декабря 1884 года». 40) Дубовый крест без надписи. 41) Такой же крест без надписи. 42) Дубовый крест с надписью: „Здесь погребена Нина, жития её было год, один месяц, скончалась 3 июля 1891 года”. 43) Пирамидальный деревянный памятник без креста и без надписи. 44) Опоковый памятник с металлическим крестом и надписью с восточной стороны: „Во царствии Твоем помяни мя Господи! Здесь погребено тело диакона Казанской градской больницы Василия Буртасовского, скончавшегося 1 сентября в 6 часов утра 63 г. своей жизни»; с южной стороны: „Приидите знающие и любящие меня! Услышите мое единственное желание: поминайте меня, многократно сходившегося с Вами в дому Божием и вместе певшего хвалебную песнь Господу»; с западной стороны: „ныне для меня настал час отъити к бессмертному судии, простите меня и помолитесь, чтобы Господь меня упокоил в месте светле, в месте покойне, где нет ни болезни; ни печали, ни воздыхания”; с северной стороны: „Господи не вниди в суд с рабом Твоим, но приими его с миром». |
| Ей простили то, что она не могла управляться с пикой (пика была для нее слишком тяжелой), но шашкой она, по ее словам, овладела хорошо (даже сдала экзамен). При Временном правительстве ее уговаривали взять на себя командование женским батальоном смерти. Она отказалась, и затем уже это командование было поручено Бочкаревой. Непонятно мне – почему в ее воспоминаниях о себе нет ничего о дворе и об императорской фамилии. Но в той же книге католика диакона Василия сообщается, что она собиралась писать роман о государыне Александре Федоровне. Жаль, что она берегла интереснейший материал для романа, потому что намерения своего не выполнила, да и беллетрист Юлия Николаевна была слабый. Это видно по ее повести «Соловецкий Абеляр», помещенной в журнале «Соловецкие острова» под ее обычным псевдонимом «Юрий Николаев». К тому же беллетристическая форма всегда находится в разладе с достоверностью. Знала же Юлия Николаевна двор очень хорошо и много рассказывала о жизни государя и государыни (в Петербурге так принято было называть императора и императрицу). Из рассказов Ю.Н. Данзас о семье государя мне вспоминаются три как наиболее важные. Во-первых, мне никогда не встречалось упоминания о том, что при дворе после «Кровавого воскресенья» 1905 г. был объявлен траур и никакие балы и широкие приемы некоторое время не существовали. Более известно, что государь с семьей 9 января находились не в Зимнем, а в Александровском дворце в Царском Селе и поэтому непосредственной вины за гибель людей нести не могли. Во-вторых, в начале войны 1914 г. был повешен как шпион полковник Мясоедов, начальник пограничной службы близ Восточной Пруссии, к которому после охоты заезжал (или только однажды заехал) обедать германский император Вильгельм Второй. Государь достоверно знал, что Мясоедов не был ни шпионом, ни просто предателем, но под давлением общественного мнения, обвинявшего государыню в симпатиях к немцам, из трусости подтвердил смертный приговор суда. Государь очень мучился этим и все дальнейшие несчастья считал Божьим наказанием за свое малодушие. |
| После заключения о секретаре и членах консистории, ревизия произнесла суд свой и над чиновниками консисторской канцелярии. Всех их виновнее и грязнее был помощник секретаря и враг его Агафонов. Вот какие злоупотребления приписала ему ревизия: а) сожжение бумаг при разборе архива; б) беспорядки по делу о новокрещенном мещеряке Гавриилове, навлекающие на него сильное подозрение в злоупотреблении; в) участие в сокрытии, вместе с протоиереем Лепоринским доноса диакона Касаткина на священника Агрова; в) расстройство архива за время бытности его архивариусом, а по дедам своего повытья был более других неисправен; г) служил орудием к взаимным по консистории несогласиям подачею несвоевременных и неправодушных доносов, и наконец д) сильно подозревается в требовании в подарок часов у священника Орской крепости Василия Косьмина. Другие канцелярские чиновники замечены в безграмотности, невежестве, в подлоге и пьянстве. Вот как, напр., ревизор отзывается о некоторых из них: 1) о чиновнике Емельянове: «Наукам нигде не обучался, почерк письма имеет очень плохой; по ревизии особенно замечен в сокрытии и удержании у себя дел, в учинении подлогов, в подчистке и поправке чисел в журналах, на поступающих и исходящих бумагах»; 2) о коллежском регистраторе Боголюбском: «Наукам нигде не обучался; по ревизии в исправлении должности повытчика оказался неисправным»; 3) о канцеляристе Попове: «Наукам нигде не обучался, почерк письма имеет плохой, а способности ума весьма посредственные; чиновник сей весьма виновен в нерадении об архиве»; 4) «канцелярист Докин наукам нигде не обучался; на службу вступил в оренбургскую консисторию из Бугульминского духовного правления, где замечен был во многих беспорядках»; 5) о подканцеляристе Бирюкове: «Замечен в нетрезвости и рвании бумаг». Все эти лица замечены по ревизии в медленности и в неимении описи решенным и нерешенным делам за шесть лет. Уже по прибытии ревизора и по востребованию на ревизию дел, они принялись приводить их в порядок и составлять им описи. |
| А я хожу именно за водой, потому что марку выбираю на месте. От ведер на коромысле пятилитровая фляга «Шишкиного леса» или «Липецкого бювета» отличается только меньшим удобством. Людям побогаче доставляют на дом пятидесятилитровые емкости. Но и тут нет различия: платные водовозы были всегда. То, что мы пьем, в любом случае само в доме не появится. Пару лет назад мне попала в руки старая воспитательно-познавательная книга для школьников, каких много писали в 70−х годах прошлого века. Трудно уже определить этот канувший в Лету жанр. Всего понемножку: прогнозы науки, оглядка в историю, портреты современников, случаи из жизни. Жаль, что сейчас такого не пишут, мы в детстве те книжки читали не без пользы. Так вот, одна глава в книге, названия которой я не запомнила, была посвящена трем мушкетерам. Не книге самой по себе, а нашему отношению к героям Дюма. Читая остроумные заметки писателя тех лет, я вдруг заметила, как сильно изменилось восприятие исторических событий. Между католиками и гугенотами идет война, и человеку 70х годов XX века кажется непостижимым, что люди могли всерьез воевать из-за того, «по-латыни или по-французски надлежит читать молитвы». Вот те на! Оказывается, люди XVII столетия мне куда ближе и понятнее, чем почти современники — семидесятники. Интеллектуалы 70х по большей части атеисты. Только к началу 80х верующий с высшим образованием перестает восприниматься как нечто сверхъестественно противоестественное. Самому смелому фантасту, творившему сорок лет назад, не могла пригрезиться такая коллизия: включив компьютер, занимающий вместо пары комнат уголок письменного стола, я выхожу в огромную всепланетную Сеть, со скоростью мысли связывающую миллионы людей, чтобы… всерьез поспорить о языках богослужения. Это не натяжка, это факт моей биографии: лет восемь тому назад баталии о богослужебных языках шли на очень посещаемом народом форуме диакона Кураева… Но и атеиста в наши дни не удивишь тем, что электронная связь обслуживает богословские дискуссии. Религия снова сделалась одним из играющих факторов жизни человечества, да и новые религиозные войны разгораются все яростнее. |
| 46 . Послание Кирилла к Ювеналию, еп. Иерусалимскому. С. 186–187. Cyrilli Alexandrini Epistula XVI: Ad Iuvenalem Hierosolymitanum (CPG 5316t; ср. CPG 8643)//PG 77, 104–105. ACO I, 1, 1, 96–98 15). Mansi IV, 1057–1060. 5000/1. 47 . Послание, писанное Иоанном, еп. Антиохийским, к Несторию. С. 187–191. Iohannis Antiocheni Epistula ad Nestorium (CPG 6316t; ср. CPG 8654)//PG 77, 1449–1157. ACO I, 1, 1, 93–96 14). Mansi IV, 1061–1068. 5000/1. БУ ТСО 1260 44 . 48 . Послание Кирилла, еп. Александрийского, к Несторию об отлучении (и анафемы Кирилловы). С. 191–199. Cyrilli Alexandrini Epistula XVII: Ad Nestorium III (CPGS 5317t; ср. CPG 8644 45 )//PG 77, 105–121. ACO I, 1, 1, 33–42 6). Mansi IV, 1068–1084. 5000/1 46 . 49 . Послание того же Кирилла к клиру и народу константинопольскому. С. 199–200. Cyrilli Alexandrini Epistula XVIII: Ad clerum populumque Constantinopolitanum (CPG 5318t; ср. CPG 8645)//PG 77, 124–125. ACO I, 1, 1, 113–114 24). Mansi IV, 1093–1096. 5000/1. 50 . Того же (Кирилла) и того же собора (послание) к монахам константинопольским. С. 200–201. Cyrilli Alexandrini Epistula XIX: Ad monachos Constantinopolitanos (CPG 5319; ср. CPG 8646)//PG 77, 125–128. ACO I, 1, 5, 12–13 145). Mansi IV, 1097. 5000/1. 51 . Учение Нестория и его анафемы, направленные против анафем Кирилла. С. 202–204. Nestorii Capitula XII contra Cyrilli anathematismos directa [Sp.] (CPG 5761)//ACO I, 5, 2, 247–249 2) 47 . Mansi IV, 1099–1100 48 . 52 . Прошение диакона Василия и прочих монахов. С. 204–208. Basilii archimandritae Constantinopolitanae Libellus ad imperatores (CPG 5774)//PG 91, 1472–1480 49 . ACO I, 1, 5, 7–10 143). Mansi IV, 1101–1108. 5000/1. 53 . Грамота имп. Феодосия и Валентиниана к еп. Александрийскому Кириллу. С. 208–209. Sacra ad Cyrillum Alexandrinum (CPG 8652t)//ACO I, 1, 1, 73–74 8). Mansi IV, 1109–1112. 5000/1. 54 . Высочайшая грамота, посланная в Александрию, к еп. Кириллу и к епископам областных митрополий. С. 210–211. Sacra ad Cyrillum Alexandrinum et ad singulos metropolitas (CPG 8651t)//ACO I, 1, 1, 114–116 25). Mansi IV, 1112–1116. 5000/1. |
| Дневник 1843 г. следует начать книжкой IA2/ β, хотя собственно он начинает правильно вестись в книжке с надписью «Memoranda»; но здесь начало дневника вне России с сентября месяца. Можно однако предположить, что у преосвящ. Порфирия были повседневные записки или заметки и за те месяцы этого года, по крайней мере за некоторые, когда он был в пределах своего отечества, как это видно из заметок, нахядящихся в двух следующих книжках. Первая из этих книжек, о которых будет говорено сейчас, отмечена сигнатурой IA2/ α; – она состоит из 93 л. в 8-ю д. и имеет надпись на переплете: «1843-е лето Господне (Книга бытия моего) 5». В ней заключается, секретное отношение директора канцелярии обер-прокурора святейшего синода Сербиновича к архимандриту Порфирию от 7 января 1843 г., за 84, с препровождением прошений диакона Вильгельма Пальмера святейшему синоду о допущении его, «по XXXIII апостольскому правилу, к общению св. таинств в православной церкви, если, после должного испытания, не найдено в нем будет никакой ереси», в русск. перев. бакалавра Василия Долоцкого; сюда присоединено рекомендательное письмо шотландского еписк. Матфея, данное диакону Пальмеру, ко «всем православным и кафолическим епископам, к которым может дойти сие послание»; в нем удостоверяется, что диакон – истинно православный. За этим следуют: копии с секретной переписки святейшего синода с министерством иностранных дел об отправлении на восток русского духовного лица инкогнито, о чем о. Порфирий не раз говорит в своем константинопольском дневнике 1843 г. Далее идут заметки по дням января месяца о разных духовных лицах и церковных учреждениях в Российской церкви и после 70 листа находится печатный рассказ о погребении с.-петербургского митрополита Серафима, составленный надо полагать о. Порфирием (из Спб. Вед. 1843 г. 25), а на л. 71 Высочайший рескрипт, данный митрополиту с.-петербургскому Антонию, и за этим идут опять заметки до 81 нумерованного листа. С этого листа по конец книги помещено следующее (на 9 ненум. листах, из них только первый означен числом 63, но неверно): отношение директ. канц. обер-прокурора св. синода К.С. Сербиновича от 14 сентября 1842 г. к о. Порфирию, с вызовом последнего приехать в Петербург из Вены; – за этим следует, неоконченный ответ о. Порфирия; далее идет другое отношение того же директора к о. Порфирию на ответ последнего, потом – молитва русского простолюдина в белорусском крае», 2 священные песни скопцов и заметки автобиографические и между прочим под 31 марта о том, что его и его служителя обокрали: у него были похищены 1700 руб. ассигн., все кресты, ордена и все столовое и чайное серебро и кроме того «книжка, в которой записаны были (о. Порфирием) для памяти статистические сведения о настоящем состоянии Палестины и Сирии и ученые заметки о Крыме». По этому поводу о. Порфирий замечает: «Не худо было бы внушить всем ворам, чтобы они не похищали у ученых монахов их книг и рукописей, а брали бы одни деньги, кои не так нужны им». |
| Вальсамон . По поводу того, что один чтец совокупился со своею обручницею прежде брака и по ея желанию, святый был спрошен: должен ли таковый быть наказан и после брака как тайно совокупившийся? Некоторые говорили, что поскольку обручение не есть полный брак (ибо сторона, взявшая вено, которым утверждается обручение, может отдать его в двойном количестве и расторгнуть обручение), то чтец считается смесившимся не с законною супругою, а со свободною женщиною, и поэтому причисляется к тем, которые совокупились тайным образом. Но святый говорит, что этот чтец, телесно соединившийся со своею обручницею прежде брака, поскольку смесился с обрученною ему, а не с совершенно чужою женщиной, не должен считаться учинившим любодеяние; но поскольку он не выждал совершения полного брака, должен быть наказан как малодушный, то есть отлучен на 1 год; потом снова принят для того, чтобы быть только чтецом; ибо на высшую степень он не должен быть возводим, то есть не должен быть ни диаконом, ни священником, и тем более епископом. Если же, говорит, чтец сойдется с какою-либо женщиной, которая не была обручена с ним, то, хотя бы он и вел переговоры с ней о том, чтобы взять ее в жену, и даже после совокупления, действительно, взял ее в жену, не только не может быть произведен на высшую степень, но и немедленно должен подвергнуться извержению, не получая пользы от того, что впоследствии взял ее в законную жену. То же самое должно быть и по отношению к служителю, то есть иподиакону; ибо и этот, если таким же образом совокупится тайно, должен быть извержен. А определение относительно диакона отнеси к одному факту, состоящему в тайном совокуплении, а не и к тому, производится ли он, после совокупления со своею обручницею в высшие степени или нет; ибо иподиакону, как и чтецу, не позволяется после рукоположения обручатся с женщиной и заключать брак, потому что 26е правило святых Апостолов говорит следующее: « повелеваем, да из вступивших в клир безбрачными желающие вступают в брак одни только чтецы и певцы »; а если кто, тайно совокупившись, сделается после того служителем, должен быть извержен из своей степени, когда будет узнано о грехе. |
| Когда архиерей после малого входа вышел из алтаря с дикирием в одной руке и св. крестом в другой и, возведши свои очи к небу, громогласно и умилительно произнес: «Призри с небесе, Боже, и виждь, и посети виноград сей, его же насади десница Твоя», – Гольденберг первая пала на колени с полным умилением, а за нею и все воспитанницы сделали то же. Столь великое впечатление произвело на всех возглашение этих слов архиереем. И чем дальше, тем все более и более все воспитанницы одушевлялись истинно-религиозным, в полном смысле слова молитвенным настроением духа, умилением и восторгом духовным, особенно же в минуты посвящения Владиславлева во священника. Вот на великом выходе герой наш смиренно вышел на средину церкви с главою покрытою воздухом, тем самым, которым были доселе покрыты и опять покроются приготовленные к освящению дары. Поняли они, что время посвящения их учителя во священника настало, и от всего сердца помолились за него. Вот после входа иподиаконы взяли его и повели в алтарь при громогласном восклицании протодиакона: «повели, повелите, повели, преосвященнейший владыко!», и он в предшествии архимандрита троекратно обходит вокруг престола при торжественном пении всеми священнослужителями «святии мученицы»... «слава Тебе, Христе Боже»... и «Исаие ликуй!».. Все воспитанницы в чувстве религиозного восторга падают на колени и в полном смысле слова забывают все земное. По окончании пения этих песнопений они все встают; но когда архиерей громогласно произнес: «Божественная благодать, всегда немощная врачующи и оскудевающая восполняющи, проручествует Василия, благоговейнейшаго диакона во пресвитера: помолимся убо о нем, да приидет на него благодать Всесвятаго Духа», при слове помолимся все с благоговением и умилением снова пали на колени и вознесли о нем горячие молитвы Богу со слезами на глазах. В это же время и многие из присутствовавших в церкви, в первый раз видевшие посвящение во священника, поняли всю важность священного сана, прониклись духом умиления и также горячо помолились за нашего героя вместе с воспитанницами. |
| Конница же, о которой говорится в Записке, могла прибыть сюда берегом. Сюда, вероятно, наш топарх «тысячи раз присылал предложения о перемирии», сюда, наконец, и сам явился с изъявлением покорности Владимиру. Теперь естественно возникает вопрос о том, в какое именно время произошел разрыв между недавними союзниками, и когда именно началась осада Русскими Корсуня? Мы уже видели, что явившиеся 7 апреля 989 года огненные столбы, по словам Льва. Диакона, еще только предвещали взятие Русскими Корсуня. Иначе и быть не могло. Для нас непосредственно очевидно, что до тех пор, пока русские войска действовали в союзе с греческими или даже – пока они находились на византийской территории, враждебное действие против греков со стороны русского князя было не возможно. Вспомним, как отнеслись осторожные византийцы даже к мирным русским купцам, когда Владимир Ярославич появился в Черном море: все находившиеся в Византии русские купцы были схвачены и лишены свободы. С русским вспомогательным отрядом, конечно, нельзя было так легко разделаться; но и оставить его в покое, в виду обнаружившего враждебные действия самого русского князя, тоже нельзя было. Вопрос, очевидно, должен был бы решиться резней, которая не могла бы ускользнуть от внимания летописцев. А главное: не в интересах Владимира было оставлять в руках Василия свое войско в то время, когда сам он начал против него открытую войну. Вот почему необходимо принять за факт, что прежде чем русский вспомогательный отряд не оставил византийской территории, Владимир не мог открыто обнаружить своих враждебных планов против своего недавнего союзника. А так как русский отряд участвовал в обеих битвах с войсками Фоки, т. е. в хрисопольской и абидоской, и так как бунт окончательно подавлен был только в половине апреля (13) 989 года, то русские войска могли оставить византийскую территорию никак не раньше конца этого месяца. Но этот вывод, может быть, оспариваем на основании следующего известия Асохика, относящегося к 1000 году. Местом происшествия ниже передаваемого события была Армения, в которой остановился отправлявшийся на восток император Василий; императора в этом походе сопровождал 6,000 отряд Русских. |
|
|
