| Разделы портала «Азбука веры» ( 12 голосов: 4.4 из 5) Николай Алексеевич Некрасов Саша Поэма (1856) В семье степных помещиков растет, как полевой цветок, дочь Саша. Родители ее — славные старички, честные в своем радушии, «лесть им противна, а спесь неизвестна». Родители постарались в детстве дать дочери все, что позволяли их небольшие средства; однако наука и книги казались им излишними. В степной глуши Саша сохраняет свежесть смуглого румянца, блеск черных смеющихся глаз и «первоначальную ясность души». До шестнадцати лет Саша не знает ни страстей, ни забот, ей вольно дышится в просторе полей, среди степного приволья и свободы. Тревоги и сомнения тоже незнакомы Саше: ликование жизни, разлитое в самой природе, является для нее порукой Божьей милости. Единственная невольница, которую ей приходится видеть, — речка, бурлящая у мельницы без надежды вырваться на простор. И, наблюдая бесплодную злость реки, Саша думает о том, что роптанье против судьбы — безумно… Девушка любуется дружной работой поселян, в которых видит хранителей простой жизни. Ей нравится бегать среди полей, собирать цветы и петь простые песни. Любуясь тем, как мелькает в спелой ржи дочкина головка, родители чают для нее хорошего жениха. Зимою Саша слушает нянины сказки или, полная счастья, летит с горы на санках. Случается ей знавать и печали: «Плакала Саша, как лес вырубали». Она не может без слез вспоминать, как недвижно лежали трупы деревьев, как разевали желтые рты выпавшие из гнезда галчата. Но в верхних ветвях оставшихся после вырубки сосен Саше мерещатся гнезда жар-птиц, в которых вот-вот выведутся новые птенцы. Утренний Сашин сон тих и крепок. И хотя «первые зорьки страстей молодых» уже румянят ее щеки, в ее неясных сердечных тревогах еще нет мук. Вскоре в соседнюю большую усадьбу, которая уже лет сорок стоит пустая, приезжает хозяин, Лев Алексеевич Агарин. Он тонок и бледен, глядит в лорнетку, ласково разговаривает с прислугой и называет себя перелетной птицей. Агарин объездил весь свет, а по возвращении домой, как он рассказывает, над ним кружился орел, словно пророча великую долю. |
| Каштаны отцвели. В отцветающей сирени было полно майских жуков. Фронтенаки получали из Респида столько спаржи, что не знали, что с ней делать. Надежда Ива с каждым днем исчезала, словно вода в усыхающей речке. Он ожесточался. Ненавидел домашних за то, что они не замечали нимб вокруг его чела. Каждый непроизвольно сбивал с него спесь: «Да у тебя еще молоко на губах не обсохло». Иву стало казаться, что он потерял мать: ее слова отдаляли его от нее — так курица бьет клювом выросшего цыпленка, который продолжает бегать за ней. Он думал, что, если попытается что-то ей объяснить, она не поймет. Прочитав его стихи, она обзовет его дураком или сумасшедшим. Ив и не подозревал, что эта бедная женщина знала свое дитя гораздо лучше, чем он мог себе представить. Не зная, чем именно, она чувствовала тем не менее, что он отличается от всех остальных, как щенок, единственный в помете имеющий рыжее пятно. Домашние вовсе не презирали его; это просто он сам стал верить в свое убожество и в свою никчемность. Ему были отвратительны собственные узкие плечи, слабые руки. А при этом нелепое искушение заставило его залезть на стол в гостиной и закричать: «Я король! Я король!» «Такой у него сейчас возраст, это пройдет...» — повторяла госпожа Арно-Мике жаловавшейся ей Бланш. Ив не причесывался, старался как можно меньше мыться. Раз «Меркюр» молчит, раз Жан-Луи покинул его и никто никогда не узнает, какой замечательный поэт родился однажды в Бордо, он еще больше увеличит собственное отчаяние, усилив свое уродство: он заключит гений в тощем и грязном теле. Как-то раз июньским утром, перечитывая в школьном омнибусе последнее написанное им стихотворение, он заметил, что сосед заглядывает в тетрадь через его плечо. Это был один из старшеклассников, философ по имени Бино, соперник Жана-Луи, выглядевший старше, чем он. Бино уже начал бриться, и его еще детские щеки были все в порезах. Ив притворился, что ничего не видит, но отодвинул немного руку и перевернул страницу только тогда, когда удостоверился, что сосед закончил расшифровывать последнюю строчку. Внезапно тот, безо всякого стыда, спросил его: «Где ты взял это?» И, поскольку Ив не отвечал, спросил еще раз: |
| Оценка же этому состоянию (его поощрение или же, напротив, порицание) дается уже в зависимости от того, что именно является предметом гордости субъекта» 121 . Можно гордиться достижениями коллектива, к которому принадлежит субъект (класса, семьи, города, региона, страны, нации). Гордость может быть и индивидуальная – «герои часто испытывают эмоцию гордости не в отношении личных заслуг, а в отношении достижений посторонних людей (играет роль моральная установка: «гордиться собой – неправильно»). Примечательно, что эмоцию «гордость за кого-л.» субъект испытывает в отношении близких ему людей (члены семьи, коллеги и т. п.). Однако в словарях закреплено и другое значение данного слова: «гордость» может выступать и в качестве синонима понятий «спесь», «высокомерие», «чванство», «кичливость», «амбиция», наконец, является однокоренным словом для «гордыни». В таком случае гордость представляется отрицательным качеством личности» 122 . Последнее, как отмечает автор, связано с интерпретацией понятия гордости как ««греховного проявления эгоистической сущности человека»» 123 . Подобное рассуждение о значении понятий гордость и гордыня обнаруживается в психологии. Так, психологи считают, что эти понятия не идентичны друг другу. При этом, как можно видеть, они обосновывают различие гордости и гордыни, ориентируясь на сложившуюся традицию употребления данных слов в ранее определенных значениях, также ориентированных на традицию христианской нравственности, неких сложившихся этических принципов. Доктор психологических наук Н. В. Маслова пишет: «Не путайте гордость и гордыню, также как вы не путаете норму и патологию, здоровье и болезни тела, здоровье и болезни духа, своё и чужое, истинное и мнимое. Гордость – это внутренняя оценка состояния нравственности, оценка или самооценка верного пути развития личности «в гору», когда осью жизни человека является исполнение его предназначении в соответствии с Законами Мира. Гордость сопровождается состояниями тихой радости, счастья, увлеченности, желанием служить гармонизации Мира. |
| Все неправды человеческие представь Господу, ибо Бог судья есть, а сам люби прилежно от чистого сердца всякого, да помни, что ты сам великий грешник и нуждаешься в милости Божией. A чтобы заслужить милость Божию, надо всячески миловать других... He огорчайся на людей, выражающих свою гордость и спесь или злобу, изнеженность и нетерпение в отношении к тебе или другим; но, вспомнив, что и сам ты подвержен тем же и большим грехам и страстям, помолись за них и кротко обойдись с ними. Благо во всех отношениях–подавать нищим: кроме помилования на страшном суде, и здесь на земле, милостынодавцы получают часто великие милости от ближних, и что другим достаётся за большие деньги, то им дают даром... Быть кротким – значит в незлобии сердца переносить неправды относительно нас, ругательства и прочее и молиться за врагов своих. Главное в жизни–ревнуй о взаимной любви и никого не осуждай. Каждый за себя даст ответ Богу, а ты в себя смотри. Злобы берегись. Когда в сердце твоём возгорится злоба против кого-либо, тогда поверь всем сердцем, что она–дело действующего в сердце твоём дьявола, возненавидь его и его порождение, она оставит тебя... Тем же руководствуйся и относительно других; когда видишь, что кто-либо злобится на тебя, не считайего злобы прямым его делом; нет, он только страдательное орудие всезлобного врага. Надо сердечно молиться Богу о всех людях, подверженных страстям: в них действует враг. Храни в себе спокойствие духа и не возмущайся, и раздражайся никакими противностями, обидами, неисправностями, неправдами,–и ты будешь наслаждаться всегда здравием душевным и телесным... Чтобы управлять другими, надо научиться наперёд управлять собою. Когда я не умею владеть собою, когда нет во мне духа самообладания, духа кротости, святыни, любви и правды, тогда я–плохой управитель... Будь как можно кроток, смирен, прост в обращении со всеми, считая себя, нелицемерно, ниже всех по душевному состоянию, т. е., грешнее и немощнее всех. Из грешных я первый, говори. От гордости происходит напыщенность, холодное, без всякой искренности, обращение с теми, которые ниже нас, или от которых мы не надеемся получить себе пользу. |
| Но тем приятнее было обратиться мыслью к Бидди и Джо, чья великая скромность словно засияла еще ярче рядом с этим беспардонным бахвальством. Я шел к ним — медленно, потому что ноги еще плохо меня слушались, но чувствуя, что с каждым шагом у меня все легче становится на душе и все дальше позади остается спесь и притворство. Погода была чудесная. В июньском небе ни облачка, жаворонки заливались в вышине над зеленеющими нивами, никогда еще паши места не казались мне исполненными такой красоты и покоя, Я шел, и воображение рисовало мне картины мирной жизни, которой я здесь заживу, и перемену к лучшему, которая во мне произойдет, когда эту жизнь будет направлять женщина, чья простая вера и ясный ум уже не раз были мною испытаны. Картины эти пробудили во мне нежные чувства; сердце мое было взволновано возвращением: после стольких перемен и событий я чувствовал себя как странник, который бредет домой босиком из дальних краев, где он скитался долгие годы. Я никогда еще не видел школу, где Бидди учительствовала, но окольная тропинка, которую я выбрал, чтобы войти в деревню незамеченным, вела мимо нее. К моему огорчению, оказалось, что сегодня уроков нет; детей не было видно, домик Бидди был на замке. Я смутно рассчитывал увидеть ее за работой до того, как она меня увидит, н теперь почувствовал разочарование. Но уже недалеко было до кузницы, и я бодро шел к ней под душистыми зелеными липами, каждую минуту ожидая услышать знакомый стук молота по железу. Уже давно мне пора было бы его услышать, и уже несколько раз мне казалось, что я его слышу, но нет, все было тихо. Липы были на месте, и белый боярышник, и каштаны, — останавливаясь, чтобы прислушаться, я слышал мелодичный шум их листьев; но знакомого стука молота по железу летний ветер не доносил до моего слуха. Сам не зная почему, я уже стал побаиваться той минуты, когда увижу кузницу, и тут я ее наконец увидел: она была закрыта. Не горел огонь в горне, не сыпались дождем искры, не гудели мехи; пусто и тихо. Но дом не был покинут, и парадная гостиная, как видно, стала жилой, — белая занавесочка развевалась в открытом окне, заставленном яркими цветами. Я тихонько направился к окну, решив заглянуть в комнату поверх горшков с цветами, и тут передо мной, точно из-под земли, появились Джо и Бидди, рука об руку. |
| — Когда я сказал ему, что слышал, как он что-то болтал об инспекторе, — докладывал Мерсер, — он страшно перепугался и сейчас все отрицает. Он только и делает, что качает головой: нет, нет и нет! Не видел он Кедсти. Ничего о нем не знает. И я ничего не могу с ним поделать, Кент. Он оставил свои прежние постоянные «сэр»и лакейскую услужливость. Он курил сигары своего подопечного с бесцеремонностью законного владельца и с оскорбительной вольностью называл его Кентом. Инспектора он величал не иначе, как Кедсти, а об отце Лайоне говорил исключительно как о «маленьком миссионере». Спесь переполняла его через край, и Кент понимал, что с каждым часом растущее зазнайство Мерсера усугубляло его и без того угрожающее положение. Кент подозревал, что Мерсер не умеет держать язык за зубами. Несколько раз в день ему приходилось слышать, как тот беседует в коридоре с охраной. К тому же Мерсер частенько стал пропадать в поселке, куда отправлялся, с важным видом поигрывая франтоватой тросточкой, которой он не смел пользоваться раньше. У него вошло в привычку небрежно высказывать свои мнения и замечания и нехотя, с видом превосходства, снабжать Кента скудной информацией. На четвертый день пришло известие, что доктор Кардиган задержится еще на сорок восемь часов, и Мерсер, не краснея, беззастенчиво намекнул, что, когда доктор вернется, он найдет здесь немало важных перемен. Затем глупое самодовольство заставило его проговориться: — Кедсти стал очень доверять мне, Кент. Он вообще-то толковый старикан, если его правильно поймешь. Затащил меня к себе сегодня после обеда, и мы с ним выкурили по сигаре. Когда я сказал ему, что прошлой ночью заглянул к вам в окно и увидел, как вы проделываете целую кучу физических упражнений, он так и подскочил, словно в него воткнули булавку. «Как! — закричал он. — А я думал, что он болен; серьезно болен!»Я дал ему понять, что существуют куда лучшие способы, чтобы поставить больного человека, на ноги, чем методы доктора Кардигана. «Давайте ему много еды, — говорю я. — Обеспечьте ему нормальную жизнь, — доказываю я. — Взгляните на Кета, например, — толкую я ему. — Он целую неделю ест, как медведь, и зато может в любой момент крутить сальто через голову!» Тут ему уже и крыть было нечем. Конечно, Кент, я предвидел, что он немного удивится, когда узнает, что я могу сделать то, чего не сумел Кардиган. Он принялся ходить взад и вперед, черный, как шляпа, — размышляя о Кардигане, я полагаю. Затем он вызвал тамошнего парня Пелли и передал ему что-то, написанное на клочке бумаги. После этого он пожал мне руку, хлопнул меня по плечу, — весьма фамильярно, должен заметить, — и дал мне еще одну сигару. О, он тонкий и проницательный старый хитрец! Ему достаточно одной пары глаз, чтобы увидеть, какого прогресса мне удалось достичь с тех пор, как уехал Кардиган! |
| Вы сделали и делаете все, что можете: стараетесь сохранить их семью, учите снисходить друг к другу и видеть в другом больше хорошего, чем плохого. Но, как видно, противоречия приняли труднообратимый характер. Насильно человека воцерковить невозможно; это вызовет только противодействие и озлобление. Думаю, что ради детей надо продолжать попытки примирения, хотя шансов для этого немного. Самое худшее, что обе стороны считают себя правыми, и взаимные объяснения, которые могли бы окончиться каким-то общим согласием, превращаются в обвинения друг друга. Можно сказать, что телега завязла в грязи, лошади тянут ее в разные стороны и поэтому не могут сдвинуть ее с места. Помоги вам Господи. О безответственном муже Я замужем, венчаны. Но лада в семье нет. Муж, как мне кажется, не выполняет ту роль, которая предписана ему как главе семьи. Он не является добытчиком в семье, взвалил эту заботу на меня, а сам мне только помогает, и то спустя рукава. Ни за что не отвечает, ни за что не берет на себя ответственность. А я от этой самой ответственности устала. Но как выйти из этой ситуации – не пойму. Как восстановить правильное распределение ролей – не знаю. Оставить на него дело не могу: как уезжаю по работе – тут же срывается и напивается с друзьями. При этом он еще и гордец невообразимый! Может, я что-то неправильно делаю или многого хочу? Может, это моя спесь, и надо просто терпеть? Но в душе я вижу, что такая ситуация развращает мужа и рушит семью. Что делать? Бывают мысли о разводе. Но имею ли я на это право?! И не заменит ли мне Господь одну скорбь на другую, если я захочу избежать этого испытания? Попробуйте говорить с супругом более строго, и скажите, что ваше терпение может истощиться и тогда будет разрыв. Я боюсь, что это действительно, в конце концов, может произойти. Если он будет продолжать эксплуатировать вас, то посоветуйтесь о создавшейся ситуации с приходским священником, у которого вы исповедуетесь, а в крайнем случае, обратитесь к архиерею. Помоги вам Господи. Сложные отношения с мужем Мы с мужем познакомились еще до института. |
| «Мачеха: Золушка, Золушка, нехорошая ты девочка! Я забочусь о тебе гораздо больше, чем о родных своих дочерях. Им я не делаю ни одного замечания целыми месяцами, тогда как тебя, моя крошечка, я воспитываю с утра до вечера. Зачем же ты, солнышко мое, платишь мне за это черной неблагодарностью?» 69 Глава 7. Тщеславие Всем воздавай честь ради Господа, не требуя чести себе, и обретешь благодать у Господа. Св. Ефрем Сирин В переводе на современный русский язык слово это означает: тщетная (напрасная) слава. Тщеславный человек тот, кто жадно ищет славы мирской или суетной, стремится к почету, к похвалам, требует признания мнимых достоинств своих, делает добро не ради добра, а ради похвалы, почета и внешних знаков почестей. Синонимами тщеславия в русском языке выступают спесь, бахвальство, кичение, надутость, чванство, высокомерие. Великий русский поэт и писатель А. К. Толстой великолепно изобразил эту страсть: Ходит Спесь надуваючись, С боку на бок переваливаясь. Ростом-то Спесь аршин с четвертью, Шапка-то на нем во целу сажень, Пузо-то его все в жемчуге, Сзади-то у него раззолочено. А зашел бы Спесь к отцу, к матери, Да ворота некрашены! А и помолился б Спесь во церкви Божией, Да пол не метен! Идет Спесь, видит: на небе радуга; Повернул Спесь во другую сторону: Не пригоже-де мне нагибатися! Священник Александр Ельчанинов заметил: «Мнение о нас других людей – вот то зеркало, перед которым позируют почти все без исключения. Человек делает себя таким, каким хочет, чтобы его видели. Настоящий же, как он есть на самом деле, неизвестен никому, включая часто и его самого, а живет и действует некая выдуманная и приукрашенная фигура». Как часто тщеславие прикрывается хорошими поступками. Оно прячется за безотказностью и обязательностью, за пунктуальностью и честностью, за щедростью и смелостью. Если копнуть поглубже, то окажется, что за половиной тех хороших качеств, которые мы в себе видим, скрывается именно эта страсть. Симптомы тщеславия весьма многочисленны: нетерпение упреков, жажда похвал, постоянные мысли о реакции других людей на наши поступки. Кто из нас способен воспринять критику, даже справедливую, без некоторой внутренней злобы? И испокон веков одна из основных задач педагога – указать ученику на его ошибки и недостатки, не задев при этом его самолюбия. |
| Возгласы мытаря, верные, произнесем/в храме святом: «Боже умилосердись!»,/чтобы с ним прощение получить,/избавившись от пагубы хвастливого фарисея. Стенанию мытаря все поревнуем/и, с Богом беседуя, с горячими слезами/воскликнем Ему:/«Человеколюбец, согрешили мы!/Милосердный, сострадательный, помилуй и спаси!» Благословим Отца, и Сына, и Святого Духа, Господа. К стенанием мытаря преклонился Бог,/и оправдав его, всем указал всегда склоняться,/со стенаниями и слезами прося,/согрешений разрешения. И ныне, Богородичен: Не знаю я иной помощи кроме Тебя,/Тебя побуждаю к заступничеству, Чистая, Всенепорочная,/Тебя, меж нами и Рожденным от Тебя Посредницу:/от всех печалей свободным меня яви. Песнь 9 Путь возвышения – смирение, от Христа постигнув,/спасения примеру, нраву мытаря поревнуем,/спесь презрительную отгоняя далеко,/умом же смиренномудренным Бога умилостивляя. Душевное безрассудство отвергнем,/нрав прямой в смиренномудрии приобретем,/не будем к самооправданию стремиться,/спесь тщеславную возненавидим/и с мытарем Бога умилостивим. Мольбы в сетовании как мытарь принесем Творцу,/отвращаясь фарисейских молитв безблагодатных,/и хвастливых восклицаний, которые о ближнем произносят суд,/чтобы милость Божию и свет к себе привлечь. Великим множеством согрешений отягчен,/я мытаря превзошел преизобилием порока/и спесь хвастливую фарисея приобрел,/отовсюду оказавшись всех добродетелей лишенным:/Господи, пощади меня. Удостой Твоего блаженства/Тебя ради стяжавших духовную нищету:/ибо основу учения Твоего –/дух сокрушенный Тебе приносим;/приняв их, Спаситель, благосклонно,/спасай служащих Тебе. Слава: Некогда мытарь, Богу помолившийся,/во храм с верою взойдя, был оправдан;/ибо, со стенаниями и слезами приступив,/и с сокрушением сердца,/снял с себя все бремя грехов,/ по Божией милости. И ныне, Богородичен: Воспевать, славить и превозносить Тебя/подавай нам, достойно чтущим Тебя, Пречистая,/и рождение от Тебя Христа величающим, Единая благословенная:/ибо Ты – похвала христиан,/и к Богу Ходатаица благоприятная. |
| Прочитает или услышит, бывало, добрый человек о каком-нибудь несчастии: о пожаре, наводнении, о градобитии, – он тотчас скажет про себя: «Боже, ты сохранил меня от такого несчастия!» и снова бросит в копилку жертву благодарения. II. Бывало, зайдет к богачу купец с товарами. Богач посмотрит того, другого товару и идет уже за деньгами. Вдруг нечаянно взглянет на копилку и скажет себе: «Стой, на что тебе столько? Можешь обойтись и половиной». И возьмет наполовину меньше всего; а то, чт нужно было заплатить за другую половину, бросит в Божию копилку. День за день, год за годом – на старости лет богача в копилке Божией собралась огромная сумма денег. III. Перед смертью он созвал к себе стариков того села, где жил, и сказал им: «Не отнимая у детей своих ни гроша, я собрал много добра на дело Божие; я меньше гулял, меньше разбрасывал, чем мог; то, что я намеревался пустить через горло свое или друзей моих, и то, что я хотел истратить на прихоти, вы найдете в этой Божией копилке». VI. Открыв копилку, старики нашли в ней огромную сумму и прослезились от радости. Когда богач отдал Богу душу, люди величали его своим благодетелем. Память об этом добром человеке никогда не исчезнет на родине его: о нем веки-вечные напоминать будут потомству вышедшие из копилки Божией приют для детей, школа, больница и новая каменная церковь . (Из «Науки» протоиерея Наумовича). 23. Скворец I. У старичка-охотника был скворец, который умел говорить несколько заученных слов. К охотнику часто приходил сынишка его соседа послушать чудную птицу. Особенно нравилось ему, как старичок, бывало, спросит: «где ты, скворушка?» А скворец тотчас и крикнет: «здесь, дядюшка!». II. Раз мальчик приходит, а охотника нет в комнате. И задумал плутишка украсть редкую птицу: схватил ее и проворно сунул в карман. Входит в комнату старик... Не видя скворца, он спросил: «где же скворушка?» – Здесь, дядюшка! – крикнул изо всей мочи скворец в кармане воришки. 24. Спесь Ходить Спесь, надуваючись, С боку на-бок переваливаясь. Ростом-то Спесь аршин с четвертью, |
|
|
