| «Истина» обозначает постижение нашей Церкви, ее догматов, бытия, житий святых. Да застигнет нас заход солнца за изучением не только мирских книг, но и Слова Божия! «Жизнь» – это таинства церковные, Крещение, Исповедь, Божественное Причащение. Третье. Церковь – это Тело Христово. А значит, все мы есть не разрозненные и независимые тела, но принадлежим Телу Церкви и являемся его частями. Я – одна рука, а ты – другая. Ты – правый глаз, а он – левый. Каждый из нас – ее член ( 1Кор. 12:14–18 ). Поэтому подобает не смотреть на другого с безразличием и холодностью, но согревать его внутренней любовью. Когда у меня болит рука, страдает все тело. Давайте чувствовать боль других людей как свою собственную. Давайте их любить. Особенно будем ласковы к бедным, страждущим, вдовицам и сиротам, больным и всем тем, кто в нас нуждается. Будем любить, уважать и почитать покровителей церковных. Таким образом, все мы вместе образуем, формируем и развиваем Тело Христа. Как мы заботимся о нашем собственном теле, так необходимо радеть и о других, обо всей Церкви. Мы живем ради Церкви, ради Церкви проливаем нашу кровь: Усердие дома твоего пожрало мя ( Пс. 68:10 ), говорит пророк Давид. Внутри нас горит огонь, и он не позволяет нам успокоиться. Он подобен псалмопевцу, восшедшему в Иерусалим поклониться Богу, сошедшему, видевшему храм Господень и сказавшему: аще забуду тебя, Иерусалиме, забвена буди десница моя. Прильти язык мой гортани моему, аще не помяну тебе, аще не предложу Иерусалима, яко в начале веселия моего ( Пс. 136:5–6 ). Так могли бы сказать и мы: «Если позабуду тебя, Церковь Христа моего, пусть язык мой пристанет к моей гортани». В страданиях мы ищем Христа. Мы – это те, кто ожидает Его пришествия, «на одно лишь небо взирая» 72 , как говорил Григорий Нисский . Мы должны идти вперед, не глядя по сторонам, устремлять свой взор только вперед, на Бога. Так наши глаза привыкнут видеть Его часто – и при свете, и во мраке. А мы, ступая по земле, головою коснемся Небес. Мы сделаемся тленными и в то же время Небесными. Мы одновременно будем и люди, и боги. Мы станем частями Церкви Христовой. |
| Церковь , особенно во время богослужения, признаем своим домом. Мы приходим, уходим, радуемся, осеняем себя крестным знамением, зажигаем свечи, иногда можем и поговорить о чем-то, и всякий понимает, что православный человек воспринимает храм как дом. Свой собственный дом. А приходящих в него людей – как свою семью. Ибо наша семья – это не только один, два, три или сколько бы то ни было у нас детей. Это все мы: и тот, кто справа, и тот, кто слева, и даже тот, кто всерьез еще не задумался о Боге, не отважился признать, что чувствует внутри себя зов, благодаря которому стремится приоткрыть окошко в Небо и услышать ответ Бога, но в смущении отдаляется. Литургия – это наша семья, наше собрание, наш дом. Вместе с нами: и с вами, и с теми, кто сегодня не пришел в храм, и с грешниками, и с умершими соприсутствуют и те, кто сейчас находится в аду, и, быть может, здесь они вспоминают о Боге. Молитвы Церкви, поминовения на Божественной литургии – кто знает, скольким из них это поможет, возведет из их ада и избавит вечной муки 213 . 214 Все это наш дом. Вот такой у нас, верных чад Церкви, огромный дом. Мы приходим в Церковь , к себе домой, и искренне радуемся. Это есть величайшая привилегия, которая дается каждому христианину. Здесь мы живем по благодати Божией. Глубоко переживаем спасение, полученное за искупительное дело Бога, великого Первосвященника ( Евр. 2:17; 5:9–10; 7:24–27 ). Здесь, в Церкви, мы можем ощутить место апостола. Христос со Своею кровию однажды вошел во святилище и приобрел вечное искупление ( Евр. 9:12 ). Христос живет для нас, пророчествует и воздевает Свои руки к Небесному Отцу. Один раз Он пролил Свою Кровь, один раз вошел во Святая святых и с того дня не престает молить святых, и прежде всех Божию Матерь, о ходатайстве пред Небесным Богом о нас, о наших сердцах, прегрешениях, страданиях, жизненных разочарованиях. Однажды Он взошел на Небо и «всегда» там пребывает, не покидая трона, но который навсегда воссел одесную Отца ( Евр. 10: 12 ). Наш приход в храм и присутствие на Божественной литургии не есть некая случайность. Это не то, про что можно сказать: чепуха, приду завтра или послезавтра. Каждая литургия уникальна. Мы идем к Нему, к Тому, Кого возлюбили, к даровавшему нам жизнь Христу. |
| Чем так занят священник и почему он все время проходит мимо нас безо всякого внимания? Сосредоточьтесь, чтобы понять это. Приходилось ли вам забираться в метеорские монастыри? 158 А бывали ли вы в Больших Метеорах? В древние времена люди попадали туда с помощью специальных сеток. Им завязывали глаза, чтобы не закружилась голова, и поднимали наверх лебедкой. Позднее проложили тропу, узенькую, очень близко к скале; она доходила до монастыря Преображения. Как человек мог подняться по этой узкой тропе? Один взгляд вниз – сорвешься и разобьешься насмерть. Однажды спустившийся из монастыря инок наставлял паломника: «Когда я поднимаюсь, то смотрю только наверх; ты держись за край рясы. Станем подниматься вместе. Не гляди вниз. Если посмотришь, то упадешь и потащишь за собой меня». И вот по этой-то тропочке, на которой было слышно, как билось сердце паломника, понимавшего, что под ними – пропасть, монах привел его в обитель. Когда они достигли верха скалы, инок сказал ему: «Здесь – Христос». В точности это делает с нами и иерей. Он возводит нас горе по узкому пути. Берегись оглянуться вниз, запутаться в земном! Ввысь устреми свое сердце, пусть твой ум сделается орлом, рассекающим эфир и Небеса. Ибо ползающие по земле животные не летают. Так стань орлом! Смотри ввысь! Между тем певчие поют антифоны: «Молитвами Богородицы, Спасе, спаси нас». Они комбинируются с разными стихами из Псалтири, содержащими пророчества о Пришествии Мессии. Они говорят нам, что уже грядет Христос. Затем священник совершает Малый вход – он выходит как Моисей на облаке, в котором скрывается Христос. Если мы вспомним Моисея, когда он восходил на Синай, то какие там были громы, какие землетрясения, какие огни, какой дым, какой страх и трепет! Ибо сущий Бог ! ( Исх. 19:16 –18 ). Точно так является Бог и священнику. Землетрясений не происходит, чтобы мы не ужасались, не видно дыма (лишь благоухает кадильное благовоние). Иерей же знает, что перед ним шествует Христос, и из его сердца с трепетом вырывается: «Яко свят еси, Боже наш, и Тебе славу возсылаем». Свят и неразделен еси, Боже – священник смотрит в алтарь и уверен, что там – Бог, Дух, ангелы. |
| Повторю, сегодняшняя моя проповедь дерзновенна. Удастся ли моя попытка? Я предупредил вас, что и сам страшусь. Молитесь, чтобы Господь вразумил меня и отворил ваши сердца для постижения того, что я не смогу выразить словами. Если у тебя есть желание во всех подробностях рассмотреть какое-либо место дивной красоты, что расположено за горой, что ты сделаешь? Ты поднимешься на одну из вершин и оттуда обымешь взглядом ту прекрасную местность, куда стремился. Так поступим и мы. Ведь мы пришли в храм, в церковь Божию, туда, откуда лучше всего можно лицезреть Небо, освещаемое и украшаемое невечерним светом Трисиятельного Божества. Церковь , дорогие мои, где мы собрались сегодня, и каждая церковь есть отпечаток, образ, маленькая частичка самого Неба. Когда мы стоим в храме, то истинно чувствуем, что пребываем на Небесах. Почему наверху, над нами, возведен такой огромный купол? Для того, чтобы мы возвышали свое сердце горе. Зачем нужны Царские врата, которые отверзаются во время литургии? Затем, чтобы показать нам, как отверзаются Небеса. Для чего же на них столько крестов и наверху изображен Христос – священник? Чтобы объяснить нам, что, находясь в храме, мы переносимся на Небеса. Мы мистически и вместе с тем абсолютно реально переживаем Небесные мгновения. Именно поэтому Григорий Палама учит, что Церковь «расположена высоко, будучи ангельским и надмирным местом». Ангельским и надмирным является то место, где мы собраны. «Храм, – говорит он нам, – возводит человека на Небеса и... представляет Самому «еже над всеми» Богу» 141 . Церковь принимает нас, возводит на Небо и приводит к Самому Богу. Но осознаем ли мы это? Рождаются ли в нашей душе подобающие чувства, когда мы приходим в храм? Ведь что такое мы, люди? Мы знаем все породы собак и лошадей, разнообразные виды растений, марки автомобилей, радиоприемников, но зачастую не замечаем того, что непосредственно связано с нашей жизнью. Поэтому мне бы хотелось, чтобы вы серьезно отнеслись к тому, о чем я говорю вам сегодня. Все, что есть вокруг нас – бездонные глубины океанов и небесные высоты, тысячи и мириады звезд, – все это, если хорошенько подумать, так далеко отстоит от богатств нашего мира. Вы видели не раз, как в один день разрушают старые здания, чтобы на их месте возвести многоквартирные дома – точно так же в прах обратится все сущее в этом мире. Не останется ничего, лишь духовное Небо, где Христос. Так туда и нужно устремить свои взоры. |
| Не забудем и о том, что во время литургии мы молимся сразу о многих. Добро каждому священнику и каждому диакону иметь свои помянники, содержащие столь много имен, сколько вы в состоянии поминать. Требуется особое искусство, чтобы успеть помолиться за всех. Можете прочитать имена у себя в келии перед литургией или на самой литургии – ваше право выбирать! В практике Русской Церкви каждый священник, придя в Церковь , надевает епитрахиль, берет дискос и просфору и принимается за поминовение 202 . Это чудесно! Я не предлагаю вам ввести это в наши обычаи, но просто хочу, чтобы вы усвоили, что иерей может и должен поминать многих, потому что этого хочет от него народ. А желание народа есть непременное требование для священника. Чем проще и традиционней священник, тем больше имен он поминает. Образованные клирики к этому не приучены. Человеческий мозг способен заниматься сразу многими вопросами: предаваться размышлениям о том, «почему мне не ответил игумен», и в то же время вспоминать свою больную маму, и кроме того, молиться на службе. Возможности человека огромны! Следовательно, молитва не мешает участию в богослужении. Не вызывает никаких сомнений, что возможно при этом постигать дух богослужебного собрания, и не надо воспринимать службу как препятствие для сосредоточенной молитвы. Теперь давайте поговорим об одном из самых трудных вопросов духовной жизни. Постараемся привыкнуть держать свой ум свободным от суетных мыслей. Что это значит? Пусть наш разум будет пустым и просторным 203 . Ибо если наш ум занят и заполнен, то он уже не может последовать ни за чем другим, он больше уже ничего не может вместить. Наш ум имеет нечто для него исключительно ценное, стремится к целостности и единству. Господь хочет видеть наш ум цельным и недробимым на части. А такое единение происходит в умозрительных сферах, ибо Божественная литургия – это Евхаристия, совершаемая в воспоминание о жерве Христа. Естественным образом она воспроизводится в нашем уме. Поэтому надлежит хранить его свободным, дабы нашлось там место для Христа. Бог заполнит наш ум тогда, когда мы поставим себе целью изгнать оттуда все постороннее. И тогда почувствуем, как присутствие Бога входит в него, и возликуем. |
| И вот теперь, мои дорогие, мы продолжаем двигаться вперед, к завершению чреды наших непростых богословских бесед 57 . Мы начали от сотворения человека. Сейчас продолжаем говорить о его падении. Мы видели его у звезд, и вот он уже валяется в грязном месиве греха. Сегодня мы должны увидеть человека вновь восходящим на трон, уготованный ему Богом. Ведь Христос соделал нас членами Своего Тела, называемого Церковью . Священное Писание говорит, что все, что было сотворено, было создано для Церкви ( Быт. 1:26 ). Ее слава превосходит славу Небесную. Ее слава не имеет конца, потому что Церковь – это Тело Самого Христа ( Кол. 1:18–24 ), и я, входя в Церковь , становлюсь Самим Христом. Вот насколько это серьезно! Как плачевно, когда мы, называя себя православными христианами, принадлежа к православной соборной Церкви, не понимаем, что такое Церковь . Вот несколько примеров. Мне вспоминается один священник, который попытался разъяснять в проповедях своей пастве некоторые сложные догматические вопросы. Вскоре он заметил, что аудитория поредела. И вот как-то раз он снял очки и посмотрел на людей. Увидел одного здесь, другого там, еще кого-то поодаль. Ему не хватило мужества, чтобы их посчитать – боялся отчаяться. В следующее воскресенье утром он сказал: «После обеда на проповеди мы обсудим невероятный страшный скандал, который случился в одной большой, всем вам известной семье». До полудня все семьи города обсуждали, о каком скандале идет речь. И что за семья? Номарха 58 ? Мэра? Генерала? После полудня Церковь была полна. Однако все эти люди пришли не для того, чтобы услышать проповедь , но узнать о том, кто виновник скандала. Они не имели подлинного интереса, которым, как я смог убедиться, обладаете вы. Именно поэтому каждую неделю я становлюсь свидетелем того, что число слушателей не только не уменьшается, но наоборот все умножается. И я радуюсь, что сегодня вы пришли услышать проповедь на столь важную тему. Итак, что же такое Церковь ? Помните блудного сына? Его Отец – Сын Божий, Христос – увидел, что сын убежал «в страну далече» и сделался блудным. Что стало с Отцом? С этого дня Он потерял покой. Он перестал радоваться жизни. Он ушел из селения в горы, пытаясь оттуда высмотреть, не идет ли его дитя. И когда однажды сын показался вдали, Отец бросился ему навстречу и крепко обнял. Он привел сына домой и снабдил его всем необходимым ( Лк. 15:11–24 ). Это и есть Церковь : дом, куда приводит нас Отец. Церковь – дом Божий, духовное строение, духовное жилище, храм духа, который снабжает нас всем необходимым и спасает от греха, гибели, смерти. |
| Подумайте, что весь народ – не только пять, десять, пятьдесят, сто пятьдесят человек, стоящих в церкви, но весь народ, вся Церковь ждет от нас этого воздеяния рук. Мы суть те, кто переносит биение всех сердец и борение живых душ к Престолу Божию. И поэтому великое несчастье, если мы обманываем себя самих и других, и всю Церковь , если мы бесплодны, имеем бесплодные сердца и бесплодные руки и, следовательно, находимся в алтаре, не осуществляя свою миссию. Войдя в храм, необходимо очень быстро, совершенно умиротворившись, достичь, сосредоточения нашего ума. Ведь мы не учим кого-либо ходить, объясняя, что вперед выносится то правая нога, то левая; или как дышать: я сделал вдох, затем выдох, снова вдох и опять выдох – все это происходит само собой. Точно так и здесь. Однако необходима тренировка. Чтобы сконцентрировать свой ум, нужно ощутить место, где он находится, почувствовать, что он – на Небе. В храме стояще славы твоея на Небеси стояти мним 170 . Мы на самом деле стоим на Небе, сердца – горе, и руки воздеяют приношения и моления Церкви перед Господом. Мы должны пребывать в атмосфере Церкви и в то же время достичь сосредоточения ума и сердца, чтобы реально замкнуться в себе, потому что Царствие Божие, Самого Бога, Небо, мы обретем внутри себя. Там должны мы заключить и всю Церковь . Все сосредоточено внутри нас. Раздвоенное сознание, раздвоенное сердце, раздвоенный ум, как вы понимаете, представляют из себя обломок, не годный, чтобы приносить духовные жертвы, благоприятные Богу ( 1Пет. 2:5 ) 171 . Сосредоточение – вот основа для богоугодного служения 172 . Есть и другой вопрос, который имеет отношение к атмосфере, необходимой для доброго молитвенного прохождения службы. Может ли священник обращать внимание на случайные непорядки, что творятся в храме? Лучше бы не надо, потому что, с одной стороны, таким образом мы нивелируем должность уставщика и алтарника 173 и создаем им проблемы и недоразумения, а с другой стороны, в этом проявляется личный характер каждого священника. Более того, сделанным замечанием он не должен разрушить созданную молитвенную атмосферу. Легко ли это обеспечить? Во время освящения, в те мгновения, когда я произносил слова – Пейте от нее вси ( Мф. 26:27 ), я услышал, как вы закладываете дрова в печь. В те секунды я не смею разрушать созданную атмосферу и рассеивать свой ум. Я же остановил вас и продолжил священнодействие, будто бы ничего не случилось, в полной невозмутимости. Я мог бы, не отвлекаясь на ваш шум, делать свое дело, будто ничего не заметил. Но на это способен не каждый. Это трудно. Вероятно, что за замечаниями священника кроется страсть, даже если сам он себе в этом и не признается. |
| Божественная литургия подобна собору архангелов Гавриила и Михаила. Ведь собору архангелов предшествовало падение Денницы ( Ис. 14:12–15 ; Лк. 10:18 ) 88 , далее своего рода борьба сознания и чувства между ангельскими силами и опасность, как бы не пали остальные ангельские чины. Перед началом этой битвы, этого сражения, перед падением Божественных, архангельских творений, ставших демонскими, стоит архангел с огненным мечом и восклицает: «Станем добре. Станем со страхом» 89 . 90 Бдите, да не пасть и нам, оставшимся. Вот именно это и происходит на литургии. Божественная литургия – это собрание, которое предвещает, которое предполагает опасность, брань, падения, но в то же время и наше спасение словами: «Станем добре. Станем со страхом». Литургии бы не было, если бы не было этой брани и этих падений. Более того, мы видим самое мелочное, а истинного не замечаем. Мы не видим не только ангелов и святых, но даже и всех опасностей, сквозь которые пробираемся. Вы помните, что сказал Господь Петру: Симон! Симон! Се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу. Но Я молился о тебе, чтобы не оскудела вера твоя ( Лк. 22:31–32 ). Видите, сатана сам посетил Симона Петра, и в тот день Петр, сам того не заметив, подвергся опасности утерять веру. Это понял Христос и сотворил молитву об апостоле Петре. Каждый день это происходит и с нами. Вы не можете себе представить, какая жуткая брань ежедневно ведется в нашей душе, сколькие легионы бесов нас окружают и хотят расхитить наши сердца! Сегодня подкупят нас нежностью и любовью, завтра подкинут помысел, послезавтра искушение, позднее нехватку или избыток чего-либо, потом грех, искусят деньгами, водой, едой, мясом, рыбой, латуком 91 – к каждой душе найдут свой путь. Бес скрывается за всем этим. Это титаническая брань. Муки души и тела, головная боль, ноющие руки, тяжесть, давящая на спину, – все это может быть следствием нашествия демонов. От них – всякий недуг, всякая болезнь. Наша Церковь произносит заклинательные молитвы против нечистой силы ( Иов 2:7 ) 92 . Перечитайте, что пишет Василий Великий в трактате «О Святом Духе» о состязании, которое ведет Церковь и обломках, валяющихся вокруг поля брани 93 , чтобы понять какую войну мы ведем с силами мрака ежедневно. Какие падения мы претерпеваем, сколько раз поднимаемся после них! А ополчившись против Бога, мы становимся игрушками лукавых бесов. |
| Мы освящаемся через Причастие Телу и жизни Христа. На литургии собирается народ Божий. Участвуем в ней и мы с вами, а значит, вступаем в общение с Богом. И святость Бога перетекает в нас, и мы делаемся частью Христа, сами становимся Христом. Он – наша Глава, а мы – Его Тело. А поскольку Голова свята, то и мы освящаемся как члены Тела ( 1Кор. 12:27 ), плоть от плоти и кость от кости Его ( Быт. 2:23 . Эф. 5:30). Мы участвуем в Его жизни. Как это понимать? Литургия есть молитва, дар и воздаяние 123 , а также воспоминание 124 и повторение жизненного пути Христа. Христос незримо стоит перед нами. Прежде всего «мы созерцаем здесь образ Христа, Его дела в отношении к нам и Его страдания. Ибо в псалмах и в чтениях, и во всем том, что совершается священнослужителем во всем последовании священнодействия, изображается домостроительство Спасителя» 125 . Следовательно, все Божественное тайноводство есть образ самого Тела Христова. Божественная литургия – это повторение в том же месте и в то же время пребывания Христа на земле. Вся Его жизнь проходит перед нашими глазами. «Все, совершаемое на Божественной литургии, относится к домостроительству Господа. Видимое для наших глаз изложение тех событий совершается ради того, чтобы освятить наши души и подготовить нас к принятию Святых Даров». Своей жизнью на земле Христос даровал воскресение всем людям. Поэтому и до сего дня «с усердием изображенная» 126 жизнь Христа открывает нам путь в Его жизнь. Все, что читается и совершается на Божественной литургии, прежде имело некую практическую цель. В более поздние века появилось еще одно назначение – изобразить жизнь Христа. Эти две цели друг друга дополняют. Так, перенесение Евангелия в древности происходило по необходимости 127 . Теперь же мы воспринимаем это действие как явление Самого Христа. Другой пример: одежда, которую мы носим, служит вполне реальным нуждам – прикрывает нашу наготу, защищает от холода или зноя и вместе с тем свидетельствует о возрасте, статусе, характере человека; также и священные облачения 128 . Наконец, есть в литургии действия и слова, являющие жизнь Христа, исключительно символического характера 129 . |
| Христос, Сущий, «иже везде сый», являет Себя в моей жизни через участие в богослужении, и особенно в Божественной Евхаристии. В церковной богослужебной жизни я соединяюсь со Христом и становлюсь членом Его Тела. Если я, частичка Христа, хочу быть живым Его членом, то мне необходимо причащаться и Христовых свойств для их вмещения и обмена качествами подобно тому, как происходило в двух природах Христа. Это возможно через приобщение Божественным Тайнам, которое делает меня причастным свойств моего Главы – Христа. Поэтому богослужение и Божественное Причащение неразрывно связаны. Что они нам дают? Помогают почувствовать присутствие Бога. Что Он ждет от нас? Чтобы я говорил с Ним и прямо обращался к Нему, приходящему ко мне. И так через богослужение Он протягивает мне Свою руку, а я через молитву тянусь к Нему до тех пор, пока не произойдет наше полное единение. Это собственное мое обращение идет по мистическому непрерывному пути и фактически осуществляется, как я уже сказал, благодаря молитве. Совершаемое в церкви на вечерне или на литургии, во время Божественного Причащения, должно подкрепляться молитвой. Я не могу сказать, что «я пойду в церковь и при этом не буду молиться». Не стоит бывать на литургии и бесполезно причащаться, если ты не молишься постоянно; и не поможет усердная молитва , если ты не принимаешь участия во всем том, о чем мы только что сказали. Молитва имеет свое, совершенно особенное и таинственное место, где она культивируется. Чтобы вырастить цветок, нужно вскопать землю, положить навоз и все необходимое. Если ты позабудешь об удобрении или выберешь неподходящую, к примеру, песчаную, почву, то бессмысленно высаживать рассаду. Так и молитва не принесет плода и не поднимется выше твоей головы (а должна превзойти облака и небеса), не обретя своего таинственного места и не подкормленная удобрением бдения, усердия и поста. Если я сам не совершаю бдений (я не имею в виду бдение в урочные, отведенные под монашеское служение в церкви, часы, ибо это дело особое и относится к богослужению, а не к молитве), то молюсь себе в осуждение. |
|
|
