| Едем. Поток скрылся. Куда он струится под горячею землею? Бог весть. Жаль было расстаться с ним. Едем. Конец горам и нарядной Хебранской долине! Пред нами развернулась пространная, песчаная равнина, Каа, Библейская Рафа-ка, с которой древле Израиль прошел к горе Божией, Синаю. В передней дали белела гора. Протягаясь с севера на юг, она заслоняла от нас Чермное море и берег Африканский. Шагаем поперек Каайской пустыни прямо к сему морю. Солнце палит нас. Жгучий ветер, как пламя из печи, обдает нас. От жара и жажды изнемогает бренное тело, данное душе в товарища на пути бытия. Шагаем по той же пустыне. Солнце село за горами, там, где подвизались Павел и Антоний. А знойный ветер дует пуще и пуще. Мы удвоили шаги. На небе показалась четверть луны и засветились многия звезды. Одна из них полетела с своего места. Полет ее заметил проводник мой и сказал мне: «монах пал с неба.» Я подивился странному поверью бедуина. Потускла луна. Ярче заблистали горния светила. Между ними я указал проводнику своему большую медведицу и спросил его: как вы называете это созвездие? «Скорпионом» отвечал он. Меня объяла дремота. Едва держусь на верблюде, и когда открываю глаза, вижу впереди какое-то одинокое дерево. Поезд мой приблизился к нему и остановился. Оказалась акация. На ней было более шипов, чем листьев. Тут мы расположили стан свой и крепко заснули, палимые пламенным ветром. 2. Воскресение. А пробудились прохлаждаемые веянием с моря. На простывших часах моих стрелка показывала начало пятого часа. Закипел самовар. Начались проворные сборы в дорогу. Благовонный чай выпит. Верблюды пошли в Раифу, до которой оставалось верст десять. Солнце показалось из-за вершины Зербала. От нас потянулись длинные тени и двигались словно Гасконцы на высоких ходулях. Скоро мы взъехали на глинистую привысь Каайской равнины, покрытую безчисленным множеством бугров и выпуклин, кои казались мне гробами похотения Израильтян. Среди этой привыси тянется к Раифе широкая лощина с руслом дождевого потока, наполненная манновыми деревами. По ней мы шли торопко. Арабы называют ее Сора ель-Абтей. В этом названии слышится отголосок предания о Набатеях, которые, по сказанию Диодора Сицилийского, жили на берегу Чермного моря. |
| стр 107 узами любви ко Господу, почему и исполнялось на нем волеизъявление Спасителя, а именно: «Взлюби Господа, Бога твоего всем сердцем твоим и всею душою твоею и всем разумом твоим.» И не будет это мерою, но всяческим соблюдением всех душевных сил, чтобы не быть склонным ни к чему присно приходящему, но чтобы трепетать во страхе и желании ко Творцу. Всеми этими деяниями разумной души сей боголюбивый человек был добродетельно украшен. И ежели как и когда и сколь было растворено его благолепие и поступков и следований, то исполнял он изумительные деяния, однако стремился он лишь к одному, — чтобы вся жизнь его была по воле Бога, но не вопреки заветам Его. А пропитанием ему служили хлеб и чечевица, размягченная в воде, и дикая зелень, сколь можно было их раздобыть в той сухой и беспочвенной пустыни. И как бы немного выискивалось у самой природы, он довольствовался лишь тем, чем можно было поддержать соединение плоти его с душою, а плоть его была безнадежно ущемлена. Но не так было с духом, а наоборот, ибо растил он его неизменно щедро и нежил денно и нощно и повседневно упражнял его в вере Божественной, подражая некогда составленным Божественым писаниям всегда орошал его; отчего дерево, посаженное в потоке Божественных писаний воистину дало в пору свою добрые, вельми благовонные и многообразные плоды. И тогда же столь воссиял он, словно некая звезда благая, совершенно блистательная, которая испускала прекрасные молнии благодатные, как это явствовало и не стало скрыто, хотя он и стремился к скрытости, но разошлась весть о нем в той земле и ее окрестностях. И отныне стали посещать его дальние и близкие и даже подвижники той самой пустыни, и все преисполнялись пользой обильной, исходящей из источника его наставничества. Затем многие приходили к нему из дальних стран, как я уже сказал, и сходились как к благовонию мира и молили его быть при них, чтобы научаться от него и духовно готовится к жизни стр 108 Но потому как сей желанный возлюбил тихое и несуетное уединение, он пребывал в одиночестве все время тех десяти лет в том же малом гроте и никому из них не позволил оставаться при нем, хотя некие, возлюбившие благодать, умножили мольбу к нему и понуждали к невольной покорности. |
| неточно: «благовонное курение»; Лат.: «бальзам ароматный». «Смирна избранна», как и в Исх. 30, 23 , – отборная смирна или мирра (Евр. мор), вытекающая сама собою из миррового дерева и составляющая драгоценное ароматическое вещество. Слова «дах воню» опущены в Гр. гл. (23, 248, 253, Cpl., Сир. екз.) и Сир., но они подтверждаются здесь синонимичными словами во второй половине стиха: «издах благоухание». Халвана (Евр. хелбэнâ) – сок растения, растущего в Сирии, имеющий сильный запах; оникс (Евр. шэхелет), с Гр. буквально «копыто», как и Остр.: «ноготы», – сплав из некоторых морских раковин, при курении издающий приятный запах; стакти (Евр. натаф) – благовонная смола. Состав из всех этих веществ и употреблялся для каждения в скати, Сл. «ливаново курение», т. е. каждение ладаном. Сир. неточно: «и как курение и халвана, и оникс (тферо» «копыто», как и Гр.), и бальзам, и как лучшая мазь, я издала благовоние мое». В 19 стихе вместо Сл. и Гр. «теревинф», – величественное дерево, часто встречающееся в Палестине, – Сир. читает рôдôдафно», т. е. олеандр; но первое чтение здесь вернее, так как олеандр не может быть предметом сравнения, когда речь идет о ширине и красоте ветвей, как здесь, теревинф же вполне пригоден для этого. Вместо «ветви» Сир. читает неправильно «корни», а вместо «благодати» – «чести». Ветви славы и благодати – т. е. приносящие славу и благодать всем, пользующимся ими, как ветвями теревинфа пользуются для защиты от зноя и непогоды. Вместо «прорастих (В, 308 «прорастившая») благодать» Гр. гл. читает: «произрастила благоухание» (248, Ср1.), а Сир.: «я прекрасна красотою»; видимо, словом «благодать» Гр. передал Евр. йофû «красоту», – разумеются прекрасные, сочные ветви винограда. «Цвети мои – плод», т. е. «суть плод», или по смыслу: «цветы мои дают плод славы и богатства», приносят славу и богатство Сир.: «и ветви мои суть ветви блеска и великолепия». 21–24. Свою речь премудрость заканчивает призывом ко всем, желающим получить ее, чтобы они приступили к ней и насладились теми благами, какие она дает (ср. |
| Встреть – повстречать Всячина – всякое, все что угодно. Выложить на кости – подсчитать на счетах Вычуроватый – причудливый, узорочный, украшенный резьбой Гадовать (годовать) – кормить, пасти (лошадей) Гана – постоялый двор Гарач (горач) – дань с христиан в Турции Гарачник (горачник) – сборщик дани Гать – настил или насыпь через топкое место, болото Гетман – военачальник Гирло – устье Глумно – непристойно Говорить искусно – говорить, скрывая истинный смысл слов Голена (галена) – галера Голова – начальник Голубец – ковчег Голудьба – голытьба, бедняки Горн – очаг, печь Город – ограда, крепостная стена Густына – здесь: шторм Дать перевоз – заплатить за переправу Дача – подарок, взятка Дванадесять – двенадцать Двойка – пара лошадей Декембрий (декемврий) – декабрь Десный – правый Деспода – господин, отец Длань – ладонь Добро – хорошо, благополучно; нужно, полезно Доправить – взыскать Древо (дерево) – мачта корабля Древо дофиново (дафан) – лавр Дуля – груша Ектенья – молитва, произносимая во время богослужения в сопровождении хора Елей – миро, благовонное масло Епанча – накидка, плащ Епитрахиль (потрахель, потрахиль) – часть облачения священника Жалованье – благоволение, милость Железа конские – железные путы с замком для лошадей Живой – плавучий (мост) Живот – жизнь; то, что нажито Жило – жилье, жилое строение Жрало (жерело) – горлообразное отверстие Завидный – хороший Завтреня – заутреня Задеть – приказать Задуха – давка Зажоры – ямы с водой под снегом или льдом Зазирать – осуждать, ставить в вину Зазор – стыд, срам; позор, бесчестие Заметь – метель Заметня – смута Замуравить – замуровать, заделать вход Запад летний – юго-запад Зардиться – раскраснеться, покраснеть Зарондовать – арендовать Застава – сторожевой пост Застреха (застрега) – желоб для стока дождевой воды Затон (заток) – залив Звериный двор – зверинец Здравствовать – здороваться, приветствовать, поздравлять Зело – весьма, очень Зельный – большой, сильный Зенница ока – зрачок глаза, здесь: самое ценное Зинбирь – куль |
| д. Борьба с духом печали — (Кн. 9–я). 99. В пятой брани предлежит нам отбивать остны всепожирающей печали, — которая, если как нибудь получит возможность обладать нашим сердцем, то пресекает видение Божественнаго созерцания, и душу всю низвергши с высот святаго благонастроения, разслабляет в конец и подавляет: ни молитв не дает ей совершать с обычною сердечною живостию, ни чтению Священных книг, — сему духовному орудию и врачеству, — не допускает прилежать, ни мирною и тихою с братиями быть не оставляет, — ко всем также обязательным делам послушания делает нетерпеливою и ропотливою, и отняв всякое здравое разсуждение и возмутив сердце, делает ее как–бы обезумевшею и опьянелою, и сокрушает и подавляет пагубным отчаянием. 100. Почему, если желаем законно трудиться в подвигах духовной брани, то с не меньшим вниманием должны врачевать и эту болесть. Ибо якоже молие в ризе, и червие в древе: тако печаль мужу вредит сердце (Притч. 25, 21), — как ясно и определенно выразил силу этой зловредной и пагубнейшей страсти Божественный Дух. Как одежда, изъеденная молью, не имеет уже никакой цены и не гожа более на честное употребление, — и как дерево, червями источенное, уже не на постройку или украшение какого нибудь здания, хотя бы и посредственнаго, заслуживает быть отложенным, а на сожжение огнем: так и душа, пожираемая угрызениями всесокрушительнейшей печали, не гожа уже бывает ни для того первосвященническаго облачения, которое миро Духа Святаго, с неба сходящее прежде на браду Аарона, принимает потом на ометы свои, как это изображается в пророчестве святаго Давида, — в следующих словах: яко миро на главе, сходящее на браду, браду Аароню, сходящее на ометы одежды его (132, 2), — ни для построения и украшения того духовнаго храма, которого основания положил Павел, премудрый Архитектор, говоря: вы есте храм Божий и Дух Божий живет в вас (1 Кор. 3, 16), и на который какия идут дерева, то описывает Невеста в Песни Песней, говоря: преклади дому нашего кедровыя, дски наши кипарисныя (Пес. Пес. 1, 16). И вот такие–то роды дерев избираются для храма Божия, и благовонныя и негниющия, которыя не подлежали бы ни порче от ветхости, ни точению червей. |
| Кроме сего по верху его шел вокруг золотой венец; а под венцом с двух боковых сторон вдеты были по углам кольца из чистого золота, сквозь которые продевались тоже обложенные золотом шесты (из дерева ситтим) для ношения жертвенника. На сем жертвеннике ни кровавых, ни бескровных жертв не приносили, ни возлияний не делали; а только воскуряли фимиамом ежедневно поутру и повечеру. Для сего употреблялся особенный состав из четырех благовонных веществ, бравшихся поровну: из стакти, ониха, халвана душистого и чистого ладана 655 . Составлять подобное курение для домашнего употребления запрещено было под страхом смерти. д) Трапеза В правой от входа (северной) стороне святилища поставлена была трапеза или стол, одинаковой ширины с жертвенником курений, но несколько ниже его, и в два раз длиннее. Он утвержден был на четырех ножках, сделан из дерева ситтим и весь обложен золотом. Верхняя доска его украшалась, подобно жертвеннику курений, золотым венцом, облегавшим его кругом – по всем четырем сторонам. Вниз от доски на ладонь приделаны были стенки, окаймленные таковыми же золотыми венцами, в виде узорчатых лент. По углам, на стенах, у четырех ножек его, вделаны были золотые кольца, для продевания шестов (из дерева ситтим и обложенных золотом), на которых его носили. На трапезе полагаемы были (предлагаемы для Господа) 12 хлебов предложения, по числу 12 колен Израилевых, и каждую субботу хлебы сии заменялись новыми. К принадлежностям трапезы относились блюда, которые полагались под хлебы, кадильницы и сосуды с фимиамом, которые полагались поверх хлебов, чаши и кружки – для воздаяний на дворе, – на алтаре всесожжений. Все сие сделано было из чистого золота. е) Светильник В левой (южной) стороне святилища был утвержден седмисвещный светильник. Он был вычеканен из сплошной золотой массы. Формой своей он походил на дерево, у которого из срединного и основного ствола выходили по три ветви с той и другой стороны. Под каждыми двумя противоположными и соответственными ветвями красовалось по золотому яблоку, из которого они казались выходящими. |
| Многие в том числе Dom Calmet, на основании раввинистов, полагают, что киннамон была не корица, а какое-то другое вещество, может быть алоэ. Маттиол, на основ. Плиния (XII, 19), утверждает, что корицы в Аравии не было, и она стала известна позже, посредством ввоза с Цейлона. Но позднейшие авторитеты (Геерен) указывают на высокую древность морского пути через Аден из Чермного моря, и торгового движения из Еритрейского моря (Перс. залива), от островов Барейна и от устья Шат-Ель-Араба к берегам Индии. В Индии корица называлась Равендсара; Еврейское же название киннамон, перешедшее от Финикийцев в Грекам, неизвестного происхождения; но новейшие комментаторы склоняются к мнению, что общеизвестное в древности вещество, носившее имя киннамон была именно корица, т. е. высушенная внутренняя тонкая кора дерева, известного под именем Cinnamonum Zeylanicum. Тростник благовонный. Плиний (XII, 22) знает об этом растении и указывает, что оно растет в Сирии и на горах Ливанских. По-Еврейски кане означает вообще тростник; ароматический тростник вероятно то, что мы называем Индейский нард, – Vetyver (Andropogon muricatum. Chenu, Bot. I, p. 280). Зеленый, он не имеет никакого запаха, но высушенный имеет приятный аромат. Кассия по-Еврейски Кидда. Перевод семидесяти называет это растение ирис (Dom. Calmet), но наша Славянская Библия читает: «Кассия», а Silv. de Sacy: »cannelle». Впрочем, дерево кассия есть вид киннамона, и называется в ботанике Cinnamonum Cassia. Кассия, как корица, есть внутренняя плева коры дерева. Таким образом миро составлялось из 45 фунтов ароматических веществ при не значительном количестве оливкового масла; а именно: 500 сиклей смирны 1500 золотникам или приблизительно 15 фунтам. Корицы и тростника по 77 1 / 2 фунтов и кассии 15 фунтов и только один гин оливкового масла. Но это объясняется Иудейским преданием (ссылка Кука на Отто: законы раввинистов), по которому из ароматов, путем возгонки, добывались экстракты, которые шли в концентрированном виде на приготовление мира. |
| Сами же для себя вменяют в стыд отдаленные бедствия презирать и даже не почитать бедствиями, но уступать над собой победу настоящим, и притом кратковременным, как будто они постоянны; оказывать любомудрие безвременно, а в случае нужды оказываться нелюбомудрыми; что подобно тому, как если бы стал почитать себя отличнейшим борцом, кто никогда не выходил на поприще, или искусным кормчим, кто высоко думает о своем искусстве в тихую погоду, а в бурю бросает из рук кормило. 10. Но как уже один раз остановился я на сем рассуждении, то встретил и другое подобие, весьма приличное настоящему предмету. Может быть, почтете меня стариком и баснословом, когда сообщу вам оное, однако же вы должны узнать это, потому что, как известно, и Писание неоднократно употребляет такие подобия для ясности изложения. По баснословию, есть дерево, которое зеленеет, когда его рубят, и противоборствует железу, – а если о необыкновенном должно и выражаться необыкновенно, – которое смертью живет, от сечения разрастается, истребляемое – умножается. Конечно, это баснь и произвол вымысла, но мне представляется, что таков же точно и человек любомудрый. Он прославляется в страданиях, скорби обращает в повод к добродетели, украшается несчастьями, не превозносится десными оружии правды, не изнемогает пред шуими ( 2Кор. 6:7 ), но в различных обстоятельствах всегда пребывает одинаков или делается еще светлее, как золото в горниле. Преклоняется ли он к старости – но не состареется душой, встретит кончину как предустановленный день необходимого освобождения, с радостью перейдет в жизнь грядущую, где нет ни незрелого, ни старца, но все совершенны по духовному возрасту. Наделен ли он цветущей красотой – в одной красоте будет просиявать у него другая, в телесной – душевная. Сохранился ли без повреждения цвет его красоты – он углублен сам в себя и не знает, смотрят ли на него другие. Безобразна ли его наружность – зато благообразен сокровенный его человек, как цветистая и самая благовонная роза, которая еще не раскрылась из своей оболочки, не имеющей ни цвета, ни запаха. |
| Сосуды эти были с длинным и узким горлом. Миро, это – драгоценная благовонная жидкость, составлявшаяся из масла и пахучих веществ: оливкового масла, нарда, смирны и разных цветов. Нард – дерево, произрастающее преимущественно в Ост-Индии, с тонким и высоким стволом; из корней, также из коры и плодов этого дерева извлекается лучший благовонный сок. Чистого, т.е. неподдельного и разведённого разными подмесями, каковой нард ценился очень высоко, почему и назван евангелистом многоценным. Сокрушши алавастр (разбив сосуд). Сосуды, в которых в древности хранились благовонные масти, очень плотно закупоривались, чтобы лучше удерживалось благовоние. Женщина разбила сосуд, т.е. отбила тонкое и длинное горло его, не жалея для Господа ни благовония, ни самого сосуда. Возливаше Ему на главу. Помазание миром употреблялось в древности у Евреев при посвящении в первосвященники, цари и пророки; употреблялось оно и в обыденной жизни, особенно во время пиршеств; также при представлении высоким людям или приеме таких людей у себя в доме. Помазывали обыкновенно волосы на голове, лице, бороду и одежду ( Пс.22:5, 132:2 ), а, для выражения особенного почтения, и ноги. Блаженный Августин замечает при сем: „Бывши грешницей, женщина осмелилась помазать только ноги Иисуса Христа, считая себя недостойной коснуться пречистой главы Его; а очистившись от грехов, дерзнула возлить миро не только на ноги, но и на голову Его“. „Видя прокаженного очищенным, пишет блаж. Феофилакт, женщина возымела веру, что и она будет очищена Господом от своей душевной проказы – грехов“. Св. Златоуст называет эту женщину достойной удивления: „потому что, говорит он, другие приходили к Господу за получением телесного здравия, а она пришла, чтобы воздать честь Ему и получить исцеление душевное“. Мк.14:4 . Некоторые же вознегодовали и говорили между собою: к чему сия трата мира? Мк.14:5 . Ибо можно было бы продать его более, нежели за триста динариев, и раздать нищим. И роптали на нее. Некоторые вознегодовали. У еванг. Матфея сказано негодовали ученики ( Мф.26:8 ), у еванг. |
| диакон Андрей Скачать epub pdf Откуда у Церкви деньги? Не запах ладана и воска встречает посетителя у входа во многие православные храмы – а звон монет и разговоры о деньгах. Свечи, иконки, освященное масло, просфоры, крестики, – все это предлагается в «свечных ящиках», располагающихся у входа в храм или даже в самом храме. Если человек знает Евангелие – он тут же вспоминает, что Христос изгнал торговцев из храма. Если человек Евангелия сам не читал – что ж, рано или поздно найдутся «доброжелатели» из какой-нибудь секты, которые не откажут себе в удовольствии ткнуть пальцем в чужой грех . С гневным возмущением они обратят ваше внимание на очевидное противоречие между жизнью православной церкви и Евангелием… Но ведь Евангелие читают и православные священники. Почему же в наших храмах звенят деньги? Деньги в храме – это плата за то, что мы живем в условиях, весьма отличных от той культурно-бытовой среды, в которой складывались устои православной жизни. Это наша плата за то, что мы живем не в традиционном обществе, не в крестьянской общине. Мы – жители городов, вдобавок северных, а отнюдь не палестинских или греческих. Представим себе основы церковной “политэкономии” в ту пору, когда господствовало так называемое “натуральное хозяйство”. Что нужно было для повседневной жизни храма? – Хлеб и вино для таинства Причастия. Воск для свечей, оливковое масло для лампад, ладан для благовонного каждения. Все это совсем не экзотично и не дорого. У греческого, сербского, болгарского крестьянина (а именно оттуда к нам пришел православный уклад жизни) все это было под рукой. Хлеб он выращивал свой. Вино делал из своего винограда. Маслиничное дерево росло на его же пастбище. В качестве ладана могла сгодиться смола, собранная с деревьев (прежде всего – сосен и кедра). Денег почти не было (особенно на селе). Люди приносили в храм частичку того, что они вырастили или сделали сами. Они не покупали свечи в храме – а приносили из дома свои 48 . Они не покупали в храме бутылочку с маслом для своих домашних лампад, но из дома приносили сделанное своими же руками масло. Они не покупали в храме просфор, но свой, домашний хлеб или муку приносили для храма. Они не покупали в церковной лавке ладан, привезенный из-за границы, но сами делились с храмом собранной ими смолой. То, что мы сегодня выносим из храма, еще сто лет назад люди (по крайней мере крестьяне) в храм приносили. |
|
|
