| 2). В качестве главных продуктов земли Ветхий Завет называет произведения земледелия и скотоводства. «Иегова (говорится во Втор.7:13 ) благословит хлеб твой, и вино твое, и елей твой, рождаемое от крупного и мелкого скота, на земле той» Cp. Ос.2:7 , где народ признает хлеб, воду, лен, шерсть, масло и вино дарами божества Ваала, между тем как известная характеристика Палестины – земля, где течет молоко и мед (фруктовый) ( Исх.3:8 и др.), имеет в виду, может быть, описание земли Иудиной (в тесном смысле) с ее пастбищами и виноградниками. Между хлебными злаками главную роль играли пшеница и ячмень. Ячмень употреблялся не только для приготовления хлеба, но и как корм скота. Кроме того встречаются полба и хлебное растение, с точностью неизвестное, – сора. Талмуд называет, далее, наряду с овсом и рис, который был введен лишь после Александра Великого. Из стручковых хлебных растений известны: чечевица, просо, горох и бобы, из растений, служащих приправой к пище – мята, укроп, горчица и пр. Важными по полезности были, кроме того, растения: лен, конопля и хлопчатая бумага. Царственными в ряду плодовых деревьев были: виноградная лоза, ягоды которое частью употреблялись в пищу сырыми, частью шли на приготовление вина и меда, – и маслина. Далее, встречаются деревья: фиговые, гранатовые, миндальные, персиковые, ореховые, яблони, груши и смоковницы; на низменностях, особенно подле Иерихона, и финиковые пальмы. Лесами западно-иорданская страна в историческое время не была богата. Топливом служили сухие сучья, хворост и коренья ( 3Цар.17:10 , Ис.27:11 , ср. Чис.15:32 , Мф.6:30 ) или также навоз ( Иез.4:12–15 ). Впрочем, по местам было несколько лесов, особенно из сикомор, которые могли доставлять строевой материал: но значительных лесистых пространств не было и для больших и великолепных сооружений более дорогое дерево должно было привозиться извне. Напротив, страна к востоку от Иордана была богата прекрасными и большими лесами во многих местах. Между встречающимися здесь деревьями и кустарниками следует особенно назвать: несколько сортов дуба, теревинф, явор, разные виды сосны, тополя, ивы, акации, олеандр и др. Леса в Галааде были богаты деревьями, из которых добывались благовонные и целебные вещества (срав. Иер.6:22 ; Быт.43:11 ). Различные кустарники бальзамные, доставлявшие чистый бальзам, росли около Иерихона и по берегам Мертвого моря. Для приготовления много различно употреблявшихся румян важно было растение кипр (лавзоново дерево, араб. ал-хенна). Можно также в связи с этим упомянуть, что в позднейшее время для добывания розового масла разводили розы в таких размерах, что они подлежали законам субботнего года 1 . |
| Если избранное общество послушается увещаний пророка, если оно действительно отзовется на зов пророка покаянным обращением к Господу, то на покаянную молитву его Господь ответит исцелением язвы своего народа и дарованием ему полноты своих благ: «Я, говорит Господь, исцелю их отступничество», исцелю весь вред, причиненный народу его отпадением от Иеговы; «возлюблю их с радостью, потому что отклонился гнев Мой от него», – гнев, воспламененный идолослужением народа. Свою любовь к народу Господь проявит в том, что будет Сам для него освежающей и оживляющей росой, от которой Израиль славно процветет, как дерево, пустит глубокие и прочные корни и широко распустит свои ветви. »Буду, говорит Господь, как роса для Израиля (ср. Ис.26:19 ); он будет цвести как лилия». Цветок, в изобилии растущий в Палестине, приятно пахучий, quo nihil, по свидетельству Плиния (H. П. 215), foecundius est, una radice saepe quinquagenos emittente bulbos, он будет прекрасен и обилен в своем наростании народонаселения, «и пустит корни свои как Ливан», не просто лес ливанский, на горах Ливанских растущий, глубоко в земле укорененный, но сама гора Ливан, как твердая основа земли ( Мих.6:2 ), – он будет существовать на земле прочно и твердо, – не подвергнется уже более поражению со стороны врага и изгнанию из своей земли. «Распрострутся ветви его», – народонаселение его быстро увеличится и во все стороны распространится; «и будет как» вечно зеленеющая и плодоносная ( Пс.51:10 ; Иер.11:16 ) «маслина по красоте своей», приобретет непрестающую, никогда неувядающую красоту и славу, «и благоухание от него как от Ливана», благоухающего своими кедрами и благовонными травами (Н. П. 4, 11), – он будет благоухать своей приятностью, своими нравственными совершенствами, своей блаженной жизнью ( Ос.14:5–7 ). Затем образ несколько изменяется: сравнение возрастания и благопреуспеяния Израиля с лилией и с деревами, глубоко пускающими корни свои и широко распространяющии ветви свои неприметно переходит в представление, что сам Израиль, как народ, есть дерево, под тенью которого отдельные члены его в силе и крепости преуспевают в своей жизни: «И снова будут, говорит Господь, сидящие (члены народа израильскаго) под тенью его (Израиля, как целого народа) оживлять жито», снова будут производить хлеб для питания, насыщения и укрепления своего; «и будут цвести, как лоза виноградная; имя его (т.е. |
| 11–13 В ст. 12–13 приводится список товаров, которыми торговали римские купцы. Ср. перечень стран, торговавших с Тиром ( Иез. 27:12–24 ), и их потрясение и страх ( Иез. 27:35–36 ). Благовонное дерево (в англ. – «цитрон») вывозилось из Северной Африки и часто использовалось для изготовления изысканных, дорогих столов. Слоновая кость была в моде у римлян и использовалась как для украшения мебели, так и для разного рода орнаментов. Разнообразные пряности привозились из Индии и использовались, в частности, для производства дорогостоящей помады для волос. Колесницы были особого рода, четырехколесные, часто богато декорированные. Существовало два варианта слова «раб»: тело и человеческая душа. Последнее выражение встречается в Иез. 27:13 , и хотя в обыденной речи они были синонимами, человеческая душа фактически означала самое уничижительное название человека, нечто вроде скотины. По этому поводу Суэт (Swete) высказывает такую мысль: «Во времена св. Иоанна мир погряз в сотнях грехов и пороков Вавилона, но кульминационный момент настал тогда, когда человеческая жизнь, принесенная в жертву огромному клану богачей, заполнила бордели и стала служить грубым прихотям амфитеатра» (The Apocalypse of St. John, p. 235). 17–19 Интерес к тем, кто связан с морем, равно как и к купцам, не имеет отношения ни к городу, ни к тем, кто погиб в нем, но к потере их собственного дохода. 20 Призыв радоваться о суде над Вавилоном необходимо отделить от плача по находящимся в море. Лучше всего его толковать как завершение речи ангела, начало которой в ст. 4 и которая включает плач по царям, купцам и тем, кто связан с морем. Намеренно или случайно, текст 19:1–7 выглядит как надлежащий ответ на этот призыв. 21 Символический акт ангела находит свое соответствие в аналогичном действии, совершенном Иеремией по отношению к Вавилону ( Иер. 51:63–64 ). Ст. 22–23 вызывают в памяти Иез. 26:13 и Иер. 25:10 , где описываются события, связанные с прекращением ремесел, остановкой производства, отсутствием бракосочетаний и света светильника. Купцы твои были вельможи земли – мысль, высказанная Исайей о купцах Тира ( Ис. 23:8 ). Об этом говорится как о поводе для суда над Римом, поскольку из ст. 3 следует, что его купцы были связаны с порочным Римом. Исайя обличал волшебство, процветавшее в настоящем Вавилоне (47:12), а Наум – в Ниневии (3:4). Чародейство и волшебство – все это связывается не с буквальной магией, но с магией роскоши и сопутствующим ей идолопоклонством, которыми весь мир был зачарован и введен в заблуждение (Swete. The Apocalypse of St. John, p. 240). 24 Ср.: Мф. 23:35 , где наш Господь обвиняет Иерусалим. Утверждение Иоанна удостоверяется не только преследованиями в прошлые эпохи и грядущими испытаниями, но и его восприятием Рима как воплощения злого духа, который во все времена атаковал народ Божий (см. коммент. к 17:7–18). |
| Амана (твердый) – южная вершина одной из Ливанских гор. От этой горы истекает река Амана. LXX придает слову «Амана» нарицательное значение «начало веры». В книге Еноха записано предание, согласно которому на этих горах жили первые верующие люди. Ермон (выдавшаяся вершина горы) – возвышенная гора, заканчивающая южную часть цепи Антиливанских гор. На ней – три главных вершины, всегда покрытые снегом. С горы Ермон, с Антиливана из различных потоков берет начало река Иордан. Белоснежные (зимой и летом) вершины Ермона видны даже от Мертвого моря. Гора Ермон была приютом диких зверей, львов и барсов, о чем упоминается в 4:8. От снегов на вершине Ермона сгущались в жаркое время пары, образовывая облака и, когда вся страна была выжжена солнцем, по ночам с неба ниспадала обильная роса – роса Ермонская, служившая символом изобилия и благословения Божия. Иначе гора Ермон еще называлась Сионом ( Втор. 4:48 ). Тогда становятся понятными и слова «как роса Ермонская, сходящая на горы Сионские» ( Пс. 132:3 ). Сидоняне называют гору Ермон Сирионом, а аморреи – Сениром (латы, броня) ( Втор. 3:9 ). Ливан. Амана. Ермон. Сенир. (4:8). С вершин этих гор призывается Суламифь – невеста. Но в сущности речь идет о двух горах – Амане и Ермоне (Сенире), являющихся южными окончаниями Ливана и Антиливана. Шафран – душистое садовое растение, как и аир, корица, алое, возделывается в южной Европе и Египте. Это луковичное растение с вырастающими из корня темно-зелеными листьями. Из середины листьев осенью вырастает на коротком стебельке бледно-фиолетовый цветок, похожий по форме на лилию. Пестик цветка оканчивается тремя рубчиками красно-желтого цвета. От них исходит аромат шафрана. Из шафрана приготовляли благовонную воду, которой опрыскивали комнаты, одежду, ее добавляли в кушанье и питие. Изготовляли из шафрана и пахучую мазь. Аир , или трость – благовонный тростник. Лучшего качества рос в Аравии и Индии, а низшего – в Египте и Сирии, входил в состав священного миро. Корица (по-славянски, киннамон) – душистая ароматическая кора, снимаемая с коричневого дерева из породы лавровых. Истолченная в порошок, она как ароматическое вещество входила в состав священного благовонного миро. Дерево корицы росло в саду Соломона. |
| Подвижник, ведущий праведную жизнь, т. е. устремленный к духовной красоте, по свидетельству агиографов, часто до глубокой старости сохраняет красоту внешнего облика: «...хотя Филарет был уже глубоким старцем – он дожил до девяноста лет – ни зубов его, ни лица, ни десен не тронуло время: он был свеж, цветущ и светел ликом, как яблоко или роза» (111) 498 . Более того, лица выдающихся подвижников, как Николай или Алексей, излучали, согласно агиографам, «пресветлое сияние» (154; 160). Многие из них, особенно после смерти, источали благоухание, а их мощи – благовонное миро (111; 154; 161). Место вечного блаженства, или рай, изображается в житийной литературе, как идеальный прекрасный сад, благоухающий ароматами бесчисленных цветов и услаждающий глаз обилием зрелых плодов, т. е. как некий идеал природной красоты, который на земле никто «не мог узреть. Ибо росло там множество дерев разновидных, прекрасных, высоких и не похожих на обычные. Все они были покрыты плодами изобильнее, чем листьями, а плоды имели такие благоцветные, большие и душистые, каких не зрели смертные. Под этими деревьями текли обильные студеные и чистые воды, и поднимались там всякого рода душистые травы, и оттуда струило всевозможными ароматами, так что стоявшему чудилось, будто он вдруг попал в покой, где приготовляют благовония» (181). В другом описании рай также предстает прекрасным садом, одновременно цветущим и плодоносящим и «насыщающим благовонием всю землю ту». Растут там диковинные растения, но среди них можно увидеть и «всякое дерево, какое растет и в наших садах, но краше и выше, и все они струили благоухание ароматов, и вьющиеся вокруг дерев прекрасные виноградные лозы, покрытые тяжелыми гроздьями, и финиковые пальмы, и все, что украшает людскую трапезу» (112). Интересно отметить, что в этом идеальном пейзаже господствуют визуально воспринимаемая красота и благоухание. Эстетика запаха занимает здесь, пожалуй, едва ли не первое место – черта, характерная для византийской культуры, хотя и не оригинальная, берущая начало в древних культурах Востока. На византийской почве обонятельная эстетика наполнилась новым духовным содержанием. |
| Эти предсказания означают, что небольшой остаток будет сохранен, и что Господь не сделает «совершенного конца»; что, хотя земля израильская и долженствовала сделаться бедной как поле, с которого жатва снята, как оливковое дерево, которое было протрясено, и как виноградный сад, когда уборка окончена; но что в ней еще останутся несколько колосьев, или кое-где снопы, несколько оливок, еще висящих на потрясенных сучьях, несколько виноградин или кистей, которые будучи однажды оставлены, не долженствовали быть собираемы. А есть ли здесь еще какой-либо остаток от славы Израиля? Без сомнения есть. Набулис или Неаполис тоже, что древний Сихем или Сихарем. Здесь Авраам был в первый раз остановлен в своем странствовании, здесь он в первый, раз получил обетование о назначавшейся его племени земле; здесь Иисус Христос на пути своем из Иудеи в Галилею провел два дня, по просьбе самарянских обитателей, из коих многие уверовали в Него, хотя Он и не творил между ними чудес, и здесь то же самое божественное слово, которое изрекло проклятие на страну и которое остановило опустошение в своем ходе прежде, нежели оно достигло полного конца, ибо здесь можно видеть, как и прежде видели, целый сноп никем не увезенный с поля, с которого жатва была снята, ягоду, оставленную на потрясенном оливковом дереве, и кисть винограда, не тронутую после собирания в виноградном саду. «Он роскошно окружен, как справедливо описано Кларком, самыми восхитительными и благовонными беседками вполовину сокрытыми от глаз богатыми садами и великолепными деревьями, собранными в рощах вокруг всей горделивой и прекрасной долины, в которой он стоит» 381 . «Здесь, – говорит Робинзон,–вид роскошной и почти несравненной зелени поразил наши глаза. Целая долина была наполнена садами с растениями и фруктовыми деревьями всех возможных родов, орошенными многими источниками, которые прорываются в различных частях и текут к западу освежительными струями» 382 . «Мы часто читали о красоте этой сцены, но она далеко превзошла наши ожидания. |
| Как материал, из которого были сделаны скиния и ее принадлежности, так и самый план, и размеры их были указаны Самим Богом Моисею на Синае ( Исх. 25–27, 30:1–10 ). Материал для скинии и ее принадлежностей был взят из всех трех царств природы: растительного, минерального и животного. Из растительного царства природы были взяты: дерево ситтим (шиттим-шинтим, ср. араб. «сант», коптское и египетское «шонте» (игла), «шонт» – лес акаций, 70: Ξλα σηπτα,) представляющее собою вид египетской или аравийской акации, название которой произошло от египетского имени «шент» 307 (игла, колючка) 308 ; елей (шемен) 309 , приготовляемый из маслины; «виссон» (шеш), который признается одними за лен, а другими – за хлопчатую бумагу 310 ; мука, кассия, корица и ладан; из минерального царства – металлы (золото, серебро и медь) 311 , драгоценные камни, поваренная соль и некоторые благовонные минеральные вещества; из царства животного – козья шерсть, кожи баранов, краски 312 – голубая, пурпуровая и червленая. По своему плану скиния Моисеева разделялась на, а) деревянный остов скинии, с находившимися в нем предметами и покрывавшими его покровами, и б) двор скинии, с находившимися на нем предметами. § 95. Деревянный остов скинии Деревянный остов скинии составляли 48 столбов, сделанных из дерева ситтим. По южной и северной сторонам скинии таких столбов стояло по двадцати (20×2 40) и по западной – 8 столбов. Каждый столб имел 10 локтей высоты и 1½ локтя ширины. Толщина столбов не указана в библейском тексте, но Иосиф Флавий определяет ее в 4 пальца, т. е. в 1 ладонь (Antiquit. jud. III, 6, 3), а раввины в 1 локоть. Столбы сверху, с лицевой стороны, были покрыты золотом. Каждый столб внизу заканчивался 2-мя шипами и при поставлении утверждался на серебряных основаниях – так, что под каждым шипом было отдельное основание. На западной стороне скинии было 8 столбов. Из них устройство средних шести было одинаково с устройством прочих столбов, стоявших по продольным сторонам скинии, а устройство двух угольных несколько различалось от устройства остальных. Насколько можно понять библейский текст, в котором содержится описание устройства этих столбов (ср. Исх. 26:23–24 ), их устройство можно представлять следующим образом: каждый из них имел вид внизу прямого угла, а вверху заканчивался шляпкой, для большей крепости стянутой металлическим кольцом 313 . Стороны этих угловых столбов имели неодинаковую величину: та сторона, которой они ставились по продольному направлению скинии (с востока на запад), имела 1 локоть, а та, которой они ставились по направлению поперечному, – ½ локтя. Под ними, как и под прочими столбами, было по два серебряных основания, общее количество которых т. о. было 96. |
| 30 . Что такое прутья, которые Иаков, сняв кору, положил в водопойных корытах, 264 кто такая Рахиль, которая похитила идолов, 265 и что такое теревинф, под которым Иаков закопал их? 266 Всякий «Иаков», то есть «запинающий», 267 снимает кожу с прутьев, то есть очищает логосы сущего от покрывающих их вещественных образов, кладет их в водопойных корытах, то есть в познавательной способности, дабы наставляемые наставлением, наподобие скота, зачинали в ней и запечатлевались, чтобы подражать [наставлению]. Всякая душа, так наставленная, похищает идолы своего отца, дурно родившего ее прежде во зле. 268 Идолы не есть нечто по природе сущее в видимых вещах, это образы, обращенные в идолы отцом зла диаволом 269 для обольщения. Их похищает тот, кто, по словам Апостола, все пленяет в послушание Христу ( 2Кор. 10, 5 ). [Он, подобно Рахили,] скрывает их под верблюжьим седлом. 270 Верблюда понимай здесь как плоть по причине [ее] сгорбленности 271 и потому, что, оставляя следы ног на песке, верблюд являет собой нашу плоть, которая по причине отступничества искривлена и подвержена страстям. А седло – это различные тропосы аскезы: сидя на нем, душа бежит от отца зла, который разыскивает ее и ищет идолы, изобретенные им для обольщения. Украв их у него посредством высочайшего возвышения 272 и созерцания, она скрыла их под седлом воздержания, утесняющим нашу плоть. Когда же она приходит в землю обетованную, то есть к совершенному знанию, ей велено сложить и их, то есть то, что было похищено во благо ради нашего возвышения, будь то способы 273 более нравственного поведения, наподобие одежд, или природные логосы, свисающие с них, наподобие серег. 274 Проницательный ум, взяв это, закопал под теревинфом, то есть в таинстве Креста, ибо в нем сокрыто всякое дело и знание. Крест уподобляется теревинфу, ибо зимой это дерево совершенно безотрадно, а весной – в высшей степени благовонно и приятно. Так же и Крест Господень: в настоящей жизни его вид кажется уничижительным, а в грядущей он источает благолепие славы и благоухания. |
| Кипер (евр. кофер, греч. κπρος) (ср. IV, 13), по-арабски Ал-хенна, – благовонный в Египте, Персии, Аравии, Ост-Индии, в ботанике Lawsonia alba. Цветы кипера напоминают грозды виноградной кисти, имеют беложелтый цвет и запах, напоминающий запах резеды; любимые цветы восточной женщины. Из высушенных и истолченных лепестков приготовляются употребительнейшие на древнем и новом востоке румяна женщин. Кустарники кипера, вероятно, насаждены были Соломоном в садах Енгедских. Енгадди или Ен Геди (I. Hab. XV, 62 . Ueз. XLII, 10 . 1Цap. XXIV . Onoraast, 401), теперь Айн-Джидн, – город на юго-востоке Палестины, на оазисе близ западного берега Мертвого моря (См. «Толков. Библию » т. II, стр. 100 и 285). 14–16. Выраженная Невестою (ст. 11–13) нежность чувства любви к Жениху вызывает у него (ст. 14) восторг от созерцания ее красоты, при чем он сравнивает ее – со стороны ее чистоты, подвижности и привлекательной простоты и невинности – с голубями (сн. V, 12, ср. «голубица моя» II, 14. V, 2. VI, 9). (По Мидрашу, благочестивые Израильтяне в посещениях своих храма в праздники и во многих других отношениях уподобляются голубям, s. 49–50). Ориген говорит: «Почему невеста не говорит: «вот ты прекрасен, ближний мой», а только: «вот ты прекрасен»? и почему он не только говорит: «ты прекрасна», но и ты прекрасна ближняя моя»? Невеста, если находится далеко от жениха, не прекрасна, она делается прекрасною тогда, когда соединяется со Словом Божиим. И справедливо она теперь поучается от жениха тому, чтобы она была вполне близка к нему и не удалялась от его бока» (стр. 160). (Мидраш объясняет это тем, что Возлюбленный (Бог) имеет и других народов, кроме Израиля, а Невеста – Израиль – только Его одного считает достойным любви s. 51). В ст. 15 Невеста «слыша о себе такие похвалы, взаимно воздает жениху похвалами, своею хвалебною речью не усвояя ему того, чего он не имеет, а истинно уразумевая и созерцая красоту его» ( Ориген -Иероним, стр. 161). Именно, восхищенная вниманием к себе царя, Невеста хвалит красоту и любезность его, Возлюбленного своего, и зовет его, с целью полного наслаждения, на лоно природы, где ложе – зелень, кровли домов из кедра и потолки из кипариса. «Исследуя, какого свойства эти деревья, и замечая, что кедр – дерево не гниющее, а кипарис имеет весьма приятный запах, старайся и ты так устроить дом свой, чтобы и о тебе могло быть сказано: кровли домов наших – кедры, а потолки наши – кипарисы». ( Ориген -Иероним, стр. 162). Глава 2-я |
| Одни – сильнокрылые, с могучими лапами и острыми когтями, которые они вонзали словно стрелы, с клювами острее, чем ножи, им же мясо служило пищею, и стаями слетались терзать плоть и птицами повелевающий орел, и ястребы-сыроядцы, и все, поедающие мясо, которым не потребен огонь. Есть еще и птицы певчие, кормящиеся травами, с маленькими крылышками и щуплые; по-своему поют дрозды, соловьи, жаворонки, синицы, скворцы и всякие пернатые, летающие по травам полевым и там без труда обретающие пищу. Тогда и звери страшные явились на земле: львы густогривые, медведи, пардусы, тигры, козлы большегубые, быстроногие зайцы, и псы острозубые, мощногрудый слон, и всякие птицы, всякие пресмыкающиеся, которые в воде живут и которые в море, и в горах. Такими животными воду морскую наполнив и сушу, а также и нерукотканную одежду – воздух, спряденный искусством божественных перстов, словно город крепкобашенный и обширный распростер Бог птицам хищным и злаками питающимся, и окончил течение дня пятого. ДЕНЬ ШЕСТОЙ Шестой же день снова засиял, подобно розе, и сад дивных деревьев насадил Бог, ни мотыгами землю вскопав, ни лопатами не вспахав красоту прекрасной земли, ни дланями сеятеля засеяв, но одним только словом. И дерево всякое произрастало там доброплодно, благовонное, с красивой кроной и ветвями, источающее сладкий запах. И кто может представить себе красоту Эдема? Там стволы деревьев плодовых, там множество деревьев, благоуханных и вечно цветущих, там спеют вкуснейшие плоды, там, красуясь, растут, достигая небес, высокие деревья: платаны водолюбивые и островерхие ели, превысокие тополя, и кипарисы, и березы. Сливается вместе листва деревьев, сплетаются ветви и тянутся друг к другу стволы. И кажется, что листья деревьев по собственной воле обнимают друг друга, нежно сплетаясь. Солнце воссияло и, сады озаряя, осторожно и бережно сметало на землю листья, чтобы реже была густота тени от крон. Сияла красота роз, и светилась белизна лилий. Не кололись еще лишенные шипов эти розы и так алели и белели они, словно это звезды испускали лучи с земли. |
|
|
