| Другой, не менее употребительный на памятниках древнехристианского искусства символ, в основе которого также лежит предание языческого происхождения, и который по своей основной идее принадлежит к области мифологии или, лучше сказать, к циклу животной басни, есть изображение Феникса. Сказание о Фениксе весьма древнего происхождения и было известно едва ли не всем народам дохристианского востока. Геродот первый излагает нам это предание и даже описывает наружность самой птицы. По его словам, Феникс через каждые пятьсот лет прилетал из Аравии в Египет и приносил с собою мертвое тело своего отца в храм солнца в Илиополисе, где и предавал его сожжению. Геродот говорит, что эта чудная птица походила складом на орла и была покрыта красными и золотыми перьями, но при этом замечает, что сам не видал этой птицы, а знает о ней по рисункам. После Геродота долгое время история молчит о Фениксе. Уже Овидию принадлежит честь восстановления этой басни и украшения ее еще большими и невероятными подробностями. Ему вместе с Плинием сказание о Фениксе обязано тем дополнением, что эта чудесная птица, предчувствуя будто бы свою скорую смерть, приготовляла себе гнездо из благовонных растений, ложилась в него и умирала; из трупа ее нарождался червь, а из него развивался птенец, который и предавал погребению прах своего отца. Тацит, резюмируя разные сказания об этой птице, с особенными подробностями излагает занимательную ее историю, но не утверждает ничего положительного со своей стороны, а только передает, что ему известно из других источников, и выражается неопределенно: «говорят». Замечательно, что предание о Фениксе не осталось совершенно чуждым и еврейской поэзии и нашло себе применение в представлениях семитов, где оно было принято, по-видимому, в том же смысле, как и в мире языческом. Иов говорит: с гнездом моим скончаюсь, и дни мои как Феникс умножатся. Соотношение понятий: гнезда, Феникса, продолжительности жизни не может быть подвержено сомнению; так переводят это место многие из комментаторов Библии, но LXX толковников перевели «феникс» – финиковое дерево, а в нашем русском переводе архимандрита Макария читается: «а дни мои будут многи, как песок» ( Иов.29:18 ). |
| 3) Должен испускать от себя благовоние, чтоб не постыдно мог сказать: приступите ко мне, желающии мене, и от плодов моих насытитеся ( Сир.24:21 ). Благовоние же сие должен обносить в житии своём по Павлову учению: и о сих хощу тя утвердити, да пекутся добрым делом прилежати веровавшии Богу ( Тит.3:8 ). 4) Должен процветать добрым с другими обращением, да и на нём исполнятся оные слова: вы есте свет мира ( Мф.5:14 ). K сему побуждает Апостол Пётр: возлюбленнии, молю яко пришелцев и странников, огребатися от плотских похотей, яже воюют на душу, житие ваше имуще добро во языцех, да о немже клевещут вас аки злодеев, от добрых дел видевше, прославят Бога в день посещения ( 1Пет.2:11–12 ). 5) Наконец, как бальзамное дерево ничем не подпирается, так благочестивый человек ни от кого не должен искать пособия и укрепления, но возмогать о Господе и в державе крепости его ( Еф.6:10 ). Не полагай убо, муже благочестивый, упования твоего на человеков, но на Бога. Той тя препитает: не даст в век молвы праведнику ( Пс.54:23 ): в сынах же человеческих нет спасения. [Читай: ( Пс.70 )]. Христианине! старайся быть добродетели и благочестия любителем, да будешь благовонный бальзам, приятен Богу и человекам любезен. Покаяние, яко миро многоценное всегда обноси с собою, да стремление вечных казней, ожидающих беззаконников, не обрящет тебя и не повредит благосостояния души твоей. Да будет; выну с тобою алавастр сей, сокрушением и раскаянием исполненный. Обходи грады и веси, ищи Иисуса, и мажь нозе Его. Но почто тебе искать Его, если Он везде есть, и при тебе? Препояшься точию изволением, всегда можешь обрести случай помазать Его, и улучить прощение. Насади в душе твоей нард смирения. Смирение есть так твёрдо, что никто оного ниспровергнуть не может; так живительно, что ничто оного иссушить не может; так высоко, что никто оного унизить не может; так благовонно, что никто благоухания его отнять не может; так прелестно, что и сам Бог оным не гнушается: сердце сокрушенно и смиренно Бог не уничижит ( Пс.50:19 ). |
| и т. д., даже негры, колония которых расположилась невдалеке от Батума, – кого тут не было! И все – в особых одеждах. Все было необычно, – все: и запахи, и звуки, и цвета – поддерживало одно другое, возбуждая чувство таинственного. И главное – всего много, много, много… Конца нет производительной мощи природы. И все это «много» приносится вот этой прозрачной, зеленой, флюоресцирующей поверхностью моря. В глубине его таятся бесчисленные жизни, странные и вместе прекрасные животные и растения, из которых каждая внутренне связана со мною, внутренне соотносится с моею личною жизнью, посылает в нее истечения своего бытия и признает в ней за равного среди равных, за члена бесконечного царства таинственной, мерцающей флюоресцирующим светом жизни. Отец рассказывал нам о путешествиях по далеким странам и, кажется, сам увлекался картинами экзотической или далеко-северной природы. Рассказывала и тетя. Влажный, соленый и смолистый воздух вместе с манящими в даль рассказами обращали все внимание, всю душу к пароходам и счастливцам людям, плывущим по хребту моря в далекие страны, где высятся упругие пальмы, обремененные кокосами и финиками; где раскачиваются на ветвях необыкновенных дерев красные и зеленые попугаи, и щелкают таинственные, трехгранные и темные, американские орехи, и говорят, конечно, по-русски, странные изречения, полные таинственного смысла; где порхают по огромным ярким и благоуханным цветам милые колибри; где жирафы тянутся своими шеями выше самых высоких деревьев, где растут гигантские раффлезии Арнольди и плавают на водах, как подушки, в полтора, два аршина поперечником пышные виктории регии, на которые мне так хотелось сесть и полежать. Широколистные бананы ломятся под тяжестью гроздьев. Пестрые и таинственные орхидеи восседают, как птицы, на суках дерев, спуская свои корни, подобные белым жирным червям. Обезьянки лакомятся бананами и швыряют шкурки в неуклюжих слонов. Пряные и теплые дуновения веют меж густых лиан: это бесчисленные благовонные деревья – гвоздичные, кардамонные, мускатные, бадьяновые, – я считал, что бадьян дерево, – и вьющиеся плети ванили растворяются в воздухе и наполняют его своими запахами. |
| Быт. 2: 1 ). Мнение это подтверждается и позднейшим иудейским пониманием. Но по мнению 70 толковников бдолах – это не жемчуг, а род крупинок кристаллизовавшейся благовонной аравийской смолы, дорого ценившейся. Крупинки эти были белого и светло-желтоватого цвета. Вкус манны в книге Исход (16: 31) сравнивается со вкусом лепешки с медом, а по книге Чисел (11:8) со вкусом лепешки с елеем. В настоящее время пользуется известностью мнение, высказанное французским химиком Бертло, который отожествляет манну Исхода с манною, находимою теперь на полуострове Синае и в Сирии и получающейся с кустарникообразного дерева тамарина или гребенщика. Тамарин – растение невзрачное. Ветви этого дерева раскинуты далеко одна от другой и опущены книзу. Листья на них редки и на зиму опадают. Вообще дерево имеет печальный вид. На молодых ветвях этого растения в июне и июле выступают капли смолистого клейкого сока; иногда это происходит от нежности кожицы и молодых веток, а по большей части от наколов, делаемых небольшим насекомым особой породы. Насекомое-червец, как пчела, прокалывает верхнюю кору молодых, чрезвычайно нежных ветвей тамарина. Сделанная таким образом, незаметная для глаз, рана начинает сочиться после дождя. Под раною мало-помалу образуется капля, похожая первоначально на каплю росы. Эти капли, вначале жидкие, от действия на них воздуха и ночного холода, постепенно густеют и становятся твердыми белыми крупинками, из которых иные кругловаты, иные многоугольны и плоски. Такие капли называются собственно синайскою манною. Сбор синайской манны начинается с июня и продолжается шесть-восемь недель. Местные бедуины, ночью, задолго до восхода солнца, приходят в лесок тарф, расстилают под ними полотна и ссыпают в них крупинки манны; потом перекладывают их в жестяные коробки и хранят в погребах. Манны собирается обычно от 16 до 20 фунтов ежедневно, в год до 30 пудов. В Синайском монастыре манна подается почетным гостям после обеда. Мнение Бертло имеет некоторое основание. Капли тамариска также называются манною, как еврейская манна. Тамариски, дающие ныне манну, растут в таких долинах, которые могли быть местами остановок для евреев. Время года, в которое евреи в первый раз собирают манну, совпадает с временем обычных сборов и ныне. Вид и вкус той и другой манны – сходны, а равно и время сбора их, – ранним утром, пока не обогреет солнце. Даже и появление червей в еврейской манне заставляет вспомнить, что из тамаринской манны сок вытекает вследствие укола насекомого червеца. |
| Ко времени св. Апостола Павла Ефес уже успел совсем сжиться с римским владычеством. Ефесяне пресмыкались у ног императоров, льстили им с отвратительным раболепством, строили храмы в честь их пороков и слабостей, боготворили их на своих монетах и надписях 3163 ; даже римский сенат назывался ефесянами θες или ερπ συγκλητς 3164 . и дорожившие этим пресмыкательством римляне не стесняли свободы ефесян; они помогали им материально, когда они терпели от землетрясений, щедро раздавали почетные титулы, давали им номинальную автономию в самоуправлении и т. п. 3165 . Так уничтожился ефесский патриотизм исторически. Окончательно же его уничтожило торговое положение города. Ефес – это настоящий рынок, где вместе с днями менялись торговцы и покупатели, где встречались друг с другом самые разнородные элементы и сталкивались самые различные идеи. Ефес – это не глухой уголок, который не знает ничего, кроме местных традиций; это, напротив, шумная столица, не знающая никаких, кроме религиозных, заветов старины. Постоянные наплывы торговых людей разных наций делали Ефес чуждым патриотизма. Ефесское общество возвышалось до космополитизма, для которого, собственно, нет ничего отечественного. Что же, наконец, было жизненным нервом Ефеса, если им не были ни серьезные науки, устраивающие жизнь сообразно с какой-либо философской идеей, ни любовь к политической славе и государственному благоустройству? – Если ионийская изнеженность еще издавна сделалась у греков поговоркой, то легко понять, что могло сделаться с богатым ионийским городом, постоянно обогащаемым —331— прибыльной морской и сухопутной торговлей. Панорм был неиссякаемым источником богатств. Скоплявшиеся богатства не могли неподвижно лежать у изнеженного и подвижного ионийца; та же гавань меняла их на иностранные товары, которыми обыкновенно были предметы роскоши: товары и золотые и серебряные и камни драгоценные, и жемчуг, и виссон, и порфира, и шелк, и багряница, и всякое благовонное дерево, и всякое изделие из слоновой кости, и всякое изделие из дорогих каменьев, из меди и железа и мрамора, корица и фимиам, и миро, и ладан, и вино, и елей, и тела и души человеческие 3166 . |
| В уясняемой нами притче Спаситель также сосредоточивает внимание слушателей притчи на той черте ее, которая свидетельствует об изобретательности ума домоправителя, получившего прозвище «неверного» от своего домохозяина. Разделяя убеждение, что сыны века, т. е. люди занятые земными житейскими интересами, догадливее сынов света последователей Христа, хотя только в своем роде, при удачном пользовании обстоятельствами времени и своевременном достижении мирских целей, – Христос – Спаситель далее советует своим последователям позаимствоваться, так сказать, внешней догадливостью от сынов века сего, не теряя чистоты своего нравственного характера, 319 и с этой стороны подражать приточному домоправителю. «И я говорю вам, приобретайте себе друзей богатством неправды, дабы они, когда обнищаете, приняли вас в вечные обитатели» 320 . В первой половине этих слов Господа заключается противоречие с обычным предубеждением людей, что в деньгах нет дружбы, а вторая половина представляет по-видимому противоречие с известным свидетельством Писания, что «несть иного имени под небесем данного в человецех, кроме имени И. Христа, о нем же подобает опастися нам». 321 Если деньги или богатство вообще может служит источником зависти и недоброжелательства, ярким пламенем возгорающихся среди взаимоотношений людей, то богатство, благоразумно направляемое и применяемое в отношениях житейских, употребляемое на дела благочестия, может быть полезно не только в веке сем, но и грядущем, и действительно способно открывать свободный доступ в вечные обители на небесах. Но такое богатство, кажется, не может быть названо «богатством неправды»! «Богатство неправды» (τς δικας) не то, что богатство неправедное (πλοτος δικος); первое не есть богатство, приобретаемое путем незаконной наживы, нередко обеляемое с нравственно-юридической точки зрения в руках наследников. Богатство, определяемое признаком неправды, входящим и в наименование домоправителя 322 , есть богатство законное, приобретенное дозволенным государственными законами способом, богатство мира сего на языке Тайнозрителя обозначаемое так: 323 золото, серебро, драгоценные камни, жемчуг, виссон, порфир, багряница, и всякое благовонное дерево и всякие изделия из слоновой кости, из дорогих деревьев, меди, железа и мрамора, вино, елей, мука, пшеница, кони и т. |
| Скачать epub pdf Седмица 14-я по Пятидесятнице ПОНЕДЕЛЬНИК. Мк. Зач. 16. (4,10–23) О ПЕЧАЛИ МИРА СЕГО И ЗАБОТАХ ЖИТЕЙСКИХ Слово Божие – питание души. Для созданной по образу Мироустроителя – Слова, почтенной разумом и удостоенной разумной свободой, что может быть естественнее слова, питающего ее, наставляющего к ее собственному достоинству (43,365). Виновник зла, нашедши кого-либо не всецело отдавшим душу Богу и не вполне отверзшим ее для любви к Нему, овладевает им, удобно обольщая лукавыми помыслами: то представляя трудными заповеди Писания и тягостным служение братьям, то посредством самого служения… надмевая высокомерием и гордостью, как бы внушая искать славы у людей и требовать чести от братии и таким образом поступать и действовать подобно неверным (20,276)… Одежда, изъеденная молью, уже не может иметь никакой цены или приличного употребления, так же и дерево, испорченное червями, не стоит употреблять на украшение… здания, а годно только к сожжению огнем. Так и душа, съеденная едкою печалью, как одежда, будет бесполезна и для той первосвященническои одежды, которая обыкновенно принимает елей Святого Духа…. Она не может быть пригодною и на построение и украшение того духовного храма, основание которого положил мудрый строитель Павел, говоря: «Вы храм Божий есте, и дух Божий живет в вас» ( 1Кор. 3, 16 ), какие его дерева, это показывает невеста в Песни Песней, говоря: «Кровли домов наших суть кедры, потолки наши – кипарисы» ( Песн. 1,16 ). Такие-то роды дерев требуются для храма Божия, – благовонные и негниющие, которые бы не подвергались ни гнилости от ветхости, ни съедению червей (50,115)… Подвиг предлежит нам – притупить жало едкой печали, которая если при каждом нападении в разных несчастных случаях будет обладать нашею душою, то всякий раз будет лишать нас способности к Божественному созерцанию, и самый дух, низринув из состояния чистоты, совершенно расслабляет и угнетает, не позволяет ни совершать молитвы с обычною ревностью сердца, ни с пользою заниматься чтением Священным, не попускает быть спокойными и кроткими с братьями, ко всем обязанностям трудов или богослужения делает нетерпеливым и неспособным, погубив всякий спасительный совет и, возмутив постоянство сердца, делает безумным, опьяняет чувство, сокрушает и подавляет мучительным отчаянием (50,114). |
| Суровое полотно шло на паруса, головные уборы и верхнюю одежду. Упоминаемый здесь виссон, «тончайшее полотно», использовался в облачении египетских вельмож (напр., Иосифа в Быт. 41:42 ), а в данном случае предназначался для убранства скинии. 25:5. Красные кожи. В библейском тексте не упоминается процесс дубления кож, для которого требуются известь, древесная кора, соки определенных растений и близость источника воды. Бараньи кожи могли быть как дублеными, так и крашеными, но в любом случае их обработка была связана со сложным производственным процессом. 25:5. Синие кожи. Некоторые исследователи полагают, что «синие» кожи получали от дюгоней, крупных морских млекопитающих, водившихся в Красном море. К настоящему времени эти животные истреблены. Данное слово сопоставимо с аккадским словом, означающим полудрагоценный камень желтого или оранжевого цвета, а также соответствующий краситель. 25:5. Дерево ситтим (акация). Разновидность встречающегося на Синайском полуострове пустынного дерева с чрезвычайно твердой древесиной, из которого была построена скиния и сделаны многие предметы ее убранства. Возможно, это слово заимствовано из египетского языка, поскольку древесину акации широко использовали в Египте. 25:6. Елей помазания. Благовония, требуемые для приготовления елея помазания, включали смирну, корицу, благовонный тростник и кассию (см. рецепт в 30:23–25). Эти благовония предназначались для удаления малейших следов мирских запахов и превращения внутреннего пространства скинии в святилище, пригодное для богослужения и пребывания Бога. 25:7. Камень оникс. Несмотря на перевод «оникс», точное определение этого драгоценного камня не установлено. В Быт. 2:12 он упоминается как камень, встречающийся в земле Хавила, близ Эдема. Среди вариантов, удовлетворяющих описанию этого поддающегося обработке камня, можно назвать лазурит и оникс – халцедон с чередующимися молочно-белыми и черными полосками. 25:7. Эфод. Облачение первосвященника (см.: гл. 28). Сделанный из золота и украшенный драгоценными камнями, эфод прикреплялся к наперснику и верхней ризе первосвященника (28:25,31). |
| " Не хвались " , – говорится, – " пышностью одежд " (Сир.11:4), – это издревле внушаемо было детям. Действительно, и плясун, и блудница, и актер одеваются в более светлые и многоценные ризы, нежели ты. И, кроме того, ты тщеславишься такою вещью, на которую если нападет моль, то лишит тебя доставляемого ею тебе удовольствия. Видишь ли, как непостоянна слава в настоящей жизни? Ты хвалишься такою вещью, которую черви производят и истребляют, – потому что, говорят, в Индии находятся какие-то насекомые, которыми приготовляются эти ткани. Приобрети, если хочешь, одежду, которая соткана из предметов горних, – чудное и светлое одеяние, ризу воистину золотую. Только это золото не принадлежит к числу металлов, которые выкопаны руками преступников, но рождается от добродетели. Облечемся в эту одежду, которую устрояют не бедные люди и рабы, а сам Господь. Но ты скажешь, что одежда эта испещрена золотом. А какое это имеет к тебе отношение? Ведь все удивляются устроившему ее, а не тому, кто в нее облекается, – потому что, в самом деле, первый достоин удивления. Так, ведь, и относительно обыкновенной одежды мы удивляемся не дереву, на котором одежда развешивается в валяльне, но тому, кто трудится около нее, несмотря на то, что дерево носит ее и она развешивается на дереве. Подобно тому, как та развешивается не ради нужды, а для пользы самой же одежды, чтобы, как говорят, вытрясти из нее пыль и чтобы не ела ее моль, так и эта. Итак, не крайнее ли будет это безумие так много заботиться о том, что не имеет никакого значения, – придумывать для этого всевозможные средства, погублять собственное спасение, пренебрегать геенну, Богу досаждать, презирать Христа алчущего? Что еще кто скажет о драгоценных ароматах – индийских, аравийских, персидских, сухих и влажных, о мазях и благовониях, (приобретение) которых соединено с большими и бесполезными издержками? Зачем ты, жена, умащаешь тело свое, внутри исполненное нечистоты? Зачем разоряешь себя для вещи зловонной и поступаешь так, как если бы кто благовонную мазь бросал в грязь, или бальзамом стал обливать кирпичи? Есть, если хочешь, ароматы, есть благовонная мазь, которою ты можешь умастить душу и которая приносится не из Аравии, не из Эфиопии, и не из Персии, а с самого неба, – которая покупается не за золото, а добрым расположением воли и непритворною верою. |
| (...) (XXXV) (...) (71) Но самым обманным образом мирра подделывается индийской миррой, которая там собирается с какого-то терновника; только это одно из Индии – хуже, и распознать ее легко, настолько она хуже. (XXXVI) (72) Так вот, она переходит в мастиху, которая из другого терновника получается в Индии, а также в Аравии; называется лайна. (...) (XLI) (84) (...) по самому скромному подсчету Индия, серы и этот полуостров 280 забирают у нашей державы ежегодно сто миллионов сестерциев 281 – во столько обходятся нам роскошества и женщины! Какая же доля от всего этого относится к богам, спрашиваю я, хотя бы к подземным? (...) 282 (XLVIII) (104) И душистый тростник, растущий в Аравии, есть и у индов, а также в Сирии, в которой он самый превосходный. (...) (LIX) (129) Дает и малобатр Сирия, дерево со свернутым листом цвета сухого листа, из которого давят масло для умащений. Обильнее им Египет. Но более ценный приходит из Индии; передают, что там он растет в болотах, наподобие чечевицы 283 , пахучее шафрана, черноват и шероховат, с неким вкусовым ощущением соли. Менее ценится белый; со временем он очень скоро отдает затхлостью. Вкус его под языком должен быть похож на вкус нарда; запах же подогретого в вине превосходит все другие. Ну а в цене он подобен диковине: фунт его от одного денария доходит до 300 284 денариев, а сам лист – за фунт 60 денариев. (...) XIII, 14 и 16 (о благовонных умащениях и их составлениях) (II) (...) (14) И отдельные сами по себе соки представляют собой знаменитые умащения: прежде всего малобатр, (...) (16) Здесь уместно будет вспомнить о 9 видах указанных нами трав, которыми подделывают индийский нард 285 (...) XIII, 135 и 140 (XLVIII) (135) Растут даже в море кустарники и деревья, меньшие в нашем, ну а Красное море и весь Восточный океан переполнены лесами 286 (...) (LI) (140) Воины Александра, которые плыли в Индию 287 , передали, что листва морских деревьев в воде – зеленая, а извлеченная из воды от солнца сразу же высыхает в соль и что по берегам стоят каменные тростники, очень похожие на настоящие, а в открытом море – какие-то деревца цвета бычьего рога, ветвистые и с красными верхушками, под руками ломкие, как стекло, но в огне раскаляются докрасна, как железо, а остынув, восстанавливают свой цвет 288 . |
|
|
