| Критиковать «Декларацию» и осуждать «Завещание» Патриарха с позиций сегодняшнего дня, в пылу политического задора, становится очень просто. Не с меньшей легкостью можно было выступать с подобными осуждениями и в прошлые годы, находясь далеко за пределами своей Родины, в безопасном Белграде, Мюнхене или Джорданвилле. Гораздо труднее было понять подлинные мотивы, которым руководствовалась Московская Высшая Церковная Власть в те, поистине лихие годы. Несомненно, что сделать это могли лишь чуткие и проникновенные люди, добросовестно стремящиеся уяснить для себя смысл происходивших в России церковных событий. К их числу относятся Митрополит Литовский Елевферий (Богоявленский) и профессор И. А. Стратонов. Их работы, публикуемые в настоящем сборнике, требуют вдумчивого осмысления историками нашего времени, да и всеми церковными людьми, потому что авторы искренне, болезновали о родной им Церкви, имея при этом ясное церковное сознание и способность трезво оценивать события, современниками которых они являлись. Профессор Иринарх Александрович Стратонов окончил историко-филологический факультет Казанского университета. Тема его диссертации была посвящена земским соборам. По окончании университета он остался преподавателем русской истории. После революции покинул Россию и поселился в Берлине. Здесь он продолжал заниматься научной деятельностью и живо интересовался церковно-общественными вопросами. В 1927 г. в Берлине вышла его книга «Документы Всероссийской Патриаршей Церкви», на следующий год в Германии же «Развитие церковной смуты» и в 1932 г. ныне впервые публикуемая в России книга «Русская церковная смута 1921–1931 гг.». Незадолго до того, в 1931 г. проф. Стратонов вместе с берлинским протоиереем Григорием Прозоровым вышел из юрисдикции Митрополита Евлогия (Георгиевского), оставшись верным Московской Патриархии. В 1933 г. в Париже вышла еще одна его работа – «Происхождение современного устройства Патриаршей Церкви». В 1941 г. профессор Иринарх Александрович Стратонов был арестован Гестапо. В 1942 г. – он погиб в фашистском концентрационном лагере. |
| Таким образом, то, что раньше ставилось в упрек России и русским, теперь оказывается делом самого Провидения. 379 В этом отношении, особенно трагична судьба творчества Печерина, о котором мы уже говорили мельком. См. о нем прекрасную книгу Гершензона. 380 Среди немногих церковных писателей, глубоко понявших основные идеи Гоголя, на первом месте надо поставить Архимандр. Бухарева (см. его «Три письма к Н. В. Гоголю», изданные в 1861 г.). О Бухареве, см. в главе VII. 381 Литература о Гоголе, как мыслителе, невелика, См. наши статьи: «Гоголь и Достоевский», (1–й сборник статей, посвященных Достоевскому, под редакцией А. Л. Бема. Прага 1929). «Gogol als Denker», «Gogols aesthetische Utopie», (Zeitschrift fur Slav. Philologie), алаву о Гоголе в нашей книге «Европа и русские мыслители». См. также Мочульский. «Духовный путь Гоголя», Мережковский, «Гоголь и чорт», Овсянико Куликовский. «Гоголь», Шамбинаго. «Трилогия русского романтизма». См. также Гершензон. «Исторические записки» (2–ое издание 1923 г.), где находится прекрасная статья о Гоголе. Кроме сочинений Гоголя чрезвычайно важны 4 тома его писем. См. также Шенрок. «Материалы к биографии Гоголя». Французская книга Schloezer. Gogol (1932) довольно поверхностна. 382 Мочульский. Ор. cit. Стр. 87. 383 Это справедливо и глубоко отмечает Гершензон. (Ор. cit. Стр. 175). 384 Все приведенные цитаты взяты нами из «Выбранных мест из переписки с друзьями». 385 Эта тема легла в основу замечательной, во многом гениальной книги Л. Толстого. «Так что же нам делать?» На тему «оправдания» добра написана Влад. Соловьевым известная его книга. 386 См. об этом мой этюд. «Gogols aesthetische Utopie». 387 См. об этом мою книгу. «Европа и русские мыслители» (гл. II). 388 См. «Авторская исповедь». (Сочин. Берлинское издание, т. Х Стр. 59). 389 Гершензон. «Исторические записки». Стр. 175. Гершензон, впрочем, относит эти слова к моральному идеалу Гоголя — религиозный мир Гоголя, по его собственнму признанию, (Ibid. Стр 177), остался для него закрытым. 390 |
| После сдачи магистерского экзамена Франк (1912 τ) стал приват–доцентом Петербургского университета. В 1915 г. Франк защитил магистерскую диссертацию («Предмет знания»); книга его «Душа человека», опубликованная в 1918 г., была представлена им, как диссертация на степень доктора, но из–за внешних условий русской жизни защита ее уже не могла состояться. В 1917 г. занимал кафедру философии в Саратовском университете, а с 1921 г. — в Московском университете. В 1922 г. был вместе с другими выслан из России, устроился в Берлине и вошел в состав Рел. — Фил. академии, организованной Н.А. Бердяевым, с которым работал вместе и в Москве (в Академии духовной культуры). С 1930 г. до 1937 г. читал лекции в Берлинском университете по истории русской мысли и литературы, а в 1937 г. переселился во Францию, откуда в 1945 г. переселился в Лондон, где ныне и проживает. Франку принадлежит очень много работ по философии. Кроме упомянутой уже книги «Предмет знания» (переведенной на франц. и англ. языки) издал книги «Методология общественных наук», «Введение в философию», «Живое знание», «Философия и жизнь» (последние две книги — сборники статей, напечатанных в журналах), «Смысл жизни», «Духовные основы общества», «Russische (по–немецки), «Непостижимое», «Свет во тьме». В настоящее время он подготовляет к печати книгу «Реальность и человек». Франк обладает исключительным даром ясного изложения, — мысль его, всегда развиваемая систематически, покоряет столько же своей основательностью, сколько и удачными формулами, которые очень часто стоят длинных рассуждений. Литературное дарование Франка делает его анализы и рассуждения прямо мастерскими — так все ясно, надлежаще и удачно сказано у него. Но рядом с этим стоит и нисколько не уступает глубина его философского усмотрения — ум его, синтетический по существу, оплодотворяется той метафизикой всеединства, которую Франк развивает в своих произведениях, — всегда оригинально и глубоко. По силе философского зрения Франка без колебания можно назвать самым выдающимся русским философом вообще, — не только среди близких ему по идеям. |
| «Териака» Никандра. Миниатюра. 1-я пол. Х в. (Parisin. Suppl. gr. 247. Fol. 47v — 48r) «Териака» Никандра. Миниатюра. 1-я пол. Х в. (Parisin. Suppl. gr. 247. Fol. 47v — 48r) Обращение к классике началось уже во 2-й пол. IX в., вскоре после восшествия на визант. престол императоров Македонской династии, но временем высокого расцвета искусства, и прежде всего книжной миниатюры, стала 1-я пол. X в. Этот период получил название «македонский ренессанс». Его главной фигурой стал меценат и «ученый на троне» имп. Константин VII Багрянородный (913-959), стремившийся сохранить древнее наследие и систематизировать накопленные знания. С имп. Константином связывают создание энциклопедических сборников: 1-й был посвящен военному искусству, 2-й - сельскому хозяйству, 3-й - лечению лошадей. Два последних дошли до нас в рукописях 1-й пол. X в.: Геопоника (Laurent. Plut. LIX, 32) и Гиппиатрика (Berlin. SB. Phill. 1538). Оба кодекса украшены орнаментальными заставками и инициалами, к-рые в берлинской рукописи отличаются необычайным разнообразием и царским великолепием. К этому же периоду относятся сборники сочинений по медицине (Laurent. Plut. LXXIV, 7) с пояснительными изображениями и иллюстрированный трактат о противоядиях от змеиных укусов «Териака» Никандра, автора II в. до Р. Х. (Parisin. Suppl. gr. 247). Среди расположенных на полях текста миниатюр трактата есть целый ряд мифологических и буколических сцен. Колорит, построенный на сочетании охр и голубоватых тонов, идеальные пропорции фигур, свободно движущихся в пространстве, напоминают фрески Помпеи. Царь Давид между аллегориями Премудрости и Пророчества. Миниатюра из Парижской Псалтири. Ок. сер. X в. (Parisin. gr. 139. Fol. 7) Царь Давид между аллегориями Премудрости и Пророчества. Миниатюра из Парижской Псалтири. Ок. сер. X в. (Parisin. gr. 139. Fol. 7) Под влиянием древних образцов была создана ок. сер. X в. одна из самых известных рукописей эпохи македонского ренессанса - Парижская Псалтирь (Parisin. gr. 139). Это древнейшая из дошедших до нас Псалтирей «аристократической» редакции с 14 полностраничными миниатюрами в широких орнаментальных рамах. |
| В 1900–1904 гг. учился на философских факультетах Берлинского и Гейдельбергского университетов. С конца 1902 г. – эсер, боевик. Имел репутацию искусного оратора. Участник Московского восстания 1905 г. Несколько раз был арестован, в т.ч. за участие в восстании на «Памяти Азова». В 1907–1917 гг. жил в Париже. Член Заграничной делегации партии эсеров. Участник Штутгардского конгресса II Интернационала (1907). В апреле 1917 г. вернулся в Россию через Англию. На III съезде эсеров избран в ЦК, товарищ председателя Всероссийского Совета крестьянских депутатов. Летом 1917 г. – комиссар Черноморского флота. Осенью 1917 г. избран депутатом Учредительного собрания от Черноморского флота, а также членом бюро фракции социалистов-революционеров. После разгона Учредительного собрания был сторонником широкой антибольшевистской коалиции. Весной 1919 г. эмигрировал во Францию, поселился в Париже. В 1920–1940 гг. участвовал в издании журналов «Современные записки», эволюционируя к христианскому мировоззрению. В 1930-х гг. также был редактором христианских религиозно-философских журналов «Путь» и «Новый град» и оказывал им финансовое содействие. В 1930-е гг. являлся участником Русского студенческого христианского движения (РСХД) и организации «Православное Дело». В декабре 1932 г. большой интерес слушателей вызвал его доклад «О путях освобождения России» на съезде РСХД в Эльзас-Лотарингском районе. 22 июня 1941 г. был арестован во время облавы на русских эмигрантов и отправлен в лагерь под Компьеном, там 20 сентября 1941 г. принял Православие. Вскоре депортирован в Освенцим, где и погиб 19 ноября 1942 г. 1 мая 2004 г. канонизирован Синодом Константинопольского Патриархата. 177 Черняев В.Ю. Как старый подпольщик встретил своего Христа: И.И. Бунаков (Фондаминский) в России и эмиграции И Политическая история России XX века. К 80-летию профессора Виталия Ивановича Старцева. Сборник научных трудов. СПб., 2011. С. 406. 185 Дон-Аминадо. Наша маленькая жизнь: Стихотворения. Политический памфлет. |
| Этот марш поддерживали руководящие работники англиканской церкви, баптистов, методистов, пятидесятников и новых церквей. В этом году Грэм Кендрик начал писать сборник песен, основанных на Псалме 23. Эти песни были использованы при проведении маршей в 1991 и 1992 годах. Тем временем инициаторы загорелись идеей провести в 1992 г. европейский марш. Как подтверждение этому, из Германии пришло письмо, в котором делался обзор истории Берлина и Бранденбурга. «Иисус-марши» в Германии и «Берлинская декларация» Когда запланировали провести первый большой марш в Берлине, было ясно, что он имеет прямое отношение к «Берлинской декларации» 1909 г. В то время руководители Движения за общение и Альянса в Германии осудили в этой декларации учение и практику бурно развивающегося пятидесятнического движения и предостерегали от него. (Siehe die ausfuhrliche Darstellung in W. Buhne: «Spiel mit dem Feuer», CLV, Bielefeld 1989, S. 26–60). Многие пятидесятники и харизматики стали возлагать на эту декларацию ответственность за то, что Святой Дух отошел от Германии и над ней стало тяготеть проклятие. Некоторые говорили о «семидесятилетнем вавилонском пленении» церкви в Германии. В 1979 г., то есть 70 лет спустя после этой декларации, Волькгард Шпицер организовал в Берлине Пасхальную конференцию, чтобы со многими международными руководителями пятидесятнического и харизматического движений подписать «контрдекларацию», которая приглашала Святого Духа снова вернуться в Германию. Организованные Шпицером в 1981 г. «Берлинские дни исповедания» также связаны с этим. В то время, по мнению ответственных работников, Святой Дух должен был излиться на Германию. Интересно, что многие харизматики, особенно находящиеся под влиянием «ведения духовной брани», стали жертвами своего рода «магического мышления». Они уверены, что декларации и события в определенных местах вызывают своего рода «чары», или «духовный мрак». Эти «чары» они пытаются устранить соответствующими контрдекларациями и акциями, а также через заместительное покаяние. |
| С. 75; Ibid. S. 59). Сочинение К. «Исследование степени ясности принципов естественной теологии и морали» (Untersuchung über die Deutlichkeit der Grundsätze der natürlichen Theologie und der Moral, 1764), созданное им для представления в рамках объявленного Берлинской академией наук конкурса философских работ, было издано в сборнике трудов академии без упоминания имени автора вместе с конкурсным сочинением М. Мендельсона «Об очевидности в метафизических исследованиях» (Abhandlung über die Evidenz in metaphysischen Wissenschaften, 1763). Конкурсной премии была удостоена работа Мендельсона, работа К. была сочтена «почти равной». По словам К., он писал это сочинение «наскоро»; с этим обстоятельством, по-видимому, связано то, что ряд положений в нем остался без необходимого обоснования, а изложение по своей форме не является образцовым. В работе К. пытался решить задачу, которая со времени Декарта имела первостепенное значение для всей новоевроп. философии,- создать подлинно научный метод метафизического познания. Как и его предшественники, К. был уверен в том, что «если будет твердо установлен метод, руководствуясь которым можно достичь наивысшей достоверности в этом роде познания, и будет надлежащим образом понята природа этого убеждения, то вместо непостоянства мнений и школьных сект одно незыблемое правило метода обучения будет объединять все мыслящие умы для одинаковых трудов, подобно тому, как метод Ньютона в естествознании превратил произвол физических гипотез в надежный способ исследования, опирающийся на опыт геометрии» (Соч. 1964. Т. 2. С. 245; АА. Bd. 2. S. 275). Считая, что в основание метода необходимо должно быть положено опытное познание, К. в первых главах сочинения проводит различие между математикой, продвигающейся к своим определениям в основном посредством синтеза, и философией (Weltweisheit), имеющей аналитический, а не синтетический характер, дело к-рой - «расчленять понятия, данные в смутном виде, делать их развитыми и определенными» (Там же. С. 248; Ibid. S. 278). Математика, по мнению К., начинает с дефиниции исследуемого предмета, тогда как философия дефиницией завершает его познание. Другое важное различие между этими науками заключается в языке описания своего объекта; математика связана с конкретным языком, ее «объект рассматривается в чувственно воспринимаемых знаках (in sinnlichen Zeichen)», а объект философии - «всегда только в отвлеченных понятиях» (Там же. С. 265; Ibid. S. 292). Кроме того, по мнению К., мн. понятия философии с трудом поддаются разложению, а нек-рые вообще являются неразложимыми. Из этого следует, что объект философии намного сложнее объекта математики, а язык философии не только лишен наглядности и простоты формализованного языка математики, но и заключает в себе проблемы, обусловленные многозначным употреблением слова и особенностями контекста, внутри к-рого одни и те же слова приобретают различный смысл и выражают разные оттенки мысли. |
| Николай Лосский (1870–1965) Семейный портрет. Збраслав. После 1922 г. Николай Лосский - крайний справа Русский религиозный философ, один из основателей интуитивизма. Считал, что познание осуществляется с помощью различных видов интуиции: чувственной, интеллектуальной, мистической. Профессор философии в Русской духовной академии в Нью-Йорке (1947-50). Главная задача его философии — построить «теорию о мире как едином целом» на основе религиозного опыта. Некоторые работы: «Ценность и бытие. Бог и Царство Божие как основа ценностей» (1931), «Достоевский и его христианское миропонимание» (1953). Цитата: « Основная, наиболее глубокая черта характера русского народа, есть его религиозность и связанное с нею искание абсолютного добра, следовательно, такого добра, которое осуществимо лишь в Царстве Божием». Питирим Сорокин (1889–1968) Питирим Сорокин с семьей. Массачусетс, США. Весна 1934 года Всемирно известный русско-американский социолог, философ и культуролог. Руководитель первой в России кафедры социологии в Петроградском университете. Основатель социологического факультета в Гарвардском университете. Президент Американской социологической ассоциации. Не избежал мировоззренческих противоречий, но даже в момент увлечения революционными идеями пытался оставаться церковным человеком. Некоторые работы: «Преступление и кара, подвиг и награда» (1914), «Система социологии» (1920). Цитата: « Насилие, ненависть и несправедливость никогда не смогут сотворить ни умственного, ни нравственного и ни даже материального царствия на земле». Семён Франк (1877–1950) Семен Франк Всемирно известный русский религиозный философ. Один из авторов сборника «Вехи» (1909). Разочаровавшись в марксизме, сознательно принял православие в 1912 году. Важнейшие проблемы философии Франка — проблема бытия, человека и его связи с Богом, исследование причин кризиса рубежа XIX-XX вв. и последствий октябрьского переворота. Стремился примирить рациональную мысль с религиозной верой. Преподавал в Берлинском университете. |
| В 1996 г. был издан сборник документов «Русская Православная Церковь и коммунистическое государство. 19271941 гг.» (ответственный составитель О.Ю. Васильева). 566 Ценным источником стал появившийся в 1994 г. сборник документов Русской Православной Церкви за 19171943 гг., в основном хранящихся в уникальной коллекции, собранной М.Е. Губониным. 567 Среди публикаций М.В. Шкаровского выделяется сборник документов «Третий Рейх и Русская Православная Церковь 19411945 гг.», составленный в основном по документам германских архивов, переведенных на русский язык составителем. 568 Подборки документов по истории русской православной диаспоры в Германии имеются и в книгах берлинской исследовательницы К. Геде 569 и московского историка А.К. Никитина. 570 Среди западноевропейских и американских исследователей только швейцарский историк Гердт Штриккер выпустил сборник документов, в первом томе которого имеются документы по истории русской церковной эмиграции. 571 Можно также отметить подготовленный в Париже Н.А. Струве сборник материалов существовавшего в 19231939 гг. во Франции русского братства Святой Софии. 572 Исследователи высоко отмечают три сборника документов, увидевших свет в 20092010 гг., посвященных: религиозной политике Советского Союза в Восточной Европе в 19441953 гг., 573 переписке Патриарха Московского и всея Руси Алексия (Симанского) с Советом по делам Русской Православной Церкви 574 и Православию в Молдавии в 1940–1980-е гг. 575 В 2013 г. изд-во ПСТГУ выпустило сборник «Законодательство Русской Православной Церкви за границей ( 19212007)». 576 В нем собраны законодательные акты Всезарубежных и Архиерейских Соборов, постановления Архиерейского Синода, распоряжения епархиальных архиереев. К настоящему времени это самый полный свод законов и постановлений Зарубежной Церкви. В него вошли не только ныне действующие законодательные акты, но и те, что представляют исключительно исторический интерес, отражая сложный путь русской церковной эмиграции. Основной массив документов публикуется по материалам Архива Архиерейского Синода РПЦЗ (ГА РФ) и Архива СТДС (Свято-Троицкой Духовной семинарии) в Джорданвилле, а также периодической церковной печати, другие документы были собраны по разрозненным изданиям и интернет-ресурсам, все они выстроены по хронологии и систематизированы. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла БЕРЛИНСКИЙ СБОРНИК (Берлин. Гос. б-ка. MS (Slav.). Wuk. 48), пергаменный кодекс, написанный уставом одного почерка на 138 листах (2 листа из кодекса и маленький отрывок 3-го хранятся в СПб. РНБ. О. п. I. 15), размером 195 ´ 140 мм. Представляет собой серб. список раннего XIV в. со среднеболг. оригинала (в исследованиях XIX-XX вв. нередко датировался XIII в.). В наст. время Б. с. лишен начала и конца, есть утраты и в середине, однако его первоначальный состав в большинстве случаев надежно восстанавливается по копии, сделанной с него на рубеже XVI-XVII вв. (РНБ. Гильф. 42), когда сохранность кодекса была значительно лучше (связь между этими рукописями выявил в 1873 И. В. Ягич ). Б. с. был найден не позднее сер. XIX в. серб. филологом и просветителем В. Караджичем, по всей вероятности, в Боснии или Герцеговине и продан им вместе с др. слав. рукописями и старопечатными книгами в 1858 г. в Прусскую королевскую б-ку в Берлине. Б. с. является важным источником по истории болг. лит-ры X-XII вв., т. к. содержит ряд апокрифов, в частности цикл о крестном древе попа Иеремии (один из старших списков, текст приписан прор. Моисею - Л. 78-94), а также переделку Сказания о письменах Черноризца Храбра («Слово святаго Кырила философа, учитела словеньску языку» - Л. 71об.- 76), датируемую временем визант. владычества в Болгарии. Особую ценность Б. с., восходящий к болг. оригиналу раннего XIII в., представляет для истории русско-южнослав. культурных связей XII-XIII вв. (т. н. «первое восточнославянское влияние» на южнослав. лит-ру), поскольку включает целый комплекс разнородных текстов, написанных, переведенных или бытовавших на Руси в домонг. эпоху. Таковы канонические ответы Киевского митр. Иоанна II в составе компиляции «Заповеди св. отец» и ряд др. правил, возможно восходящих к недавно обнаруженным ответам митр. Георгия на вопросы спасо-берестовского игум. Германа (см.: Мошкова Л. В. , Турилов А. А. «Неведомые словеса» киевского митрополита Георгия//Становление славянского мира и Византия в эпоху раннего средневековья: Сб. тез. М., 2001. С. 71), проложная редакция «притчи о теле человечи и о душе» (или о слепце и хромце) св. Кирилла, еп. Туровского, апокрифическое Откровение (псевдо)Мефодия Патарского, «Сказание о злоноровних женах» и др. На протяжении полутора веков Б. с. исследовал в разных аспектах целый ряд крупных филологов-славистов. Изд.: Berlinski Sbornik: Vollständige Smudienausgabe im Originalformat/Hrsg. v. H. Miklas; Anh. v. V. M. Zagrebin. Graz, 1988 [Библиогр.]. А. А. Турилов Рубрики: Ключевые слова: |
|
|
