| Чем только не дерутся! В «Правде» целая картина с натуры: дерутся батогом, жердью, кулаком, чашей и рогом (очевидно, «в пиру»), мечом плашмя, рукоятью или всем мечом, только не вынимая его, без членовредительства; или, обнажив меч, рубят руки, ноги и калечат до «хромоты»; летят пальцы, дело доходит до усов, до бороды; бывает, вспыхнет кто, схватится за меч, даже обнажит его, но опомнится и «не тнет», или в пылу спора «ринет» один другого, то есть дернет на себя или оттолкнет, – за все это платится по таксе, если обиженному или обидевшемуся не удалось тут же ответить тем же. Бывает, что и воруют: коней, оружие, одежду. У кого обнаружат, хватаются за свое и кричат: «Это мое», – а тот, оказывается, не украл, а купил. Закон тут предлагает процедуру «свода» (по следам покупок, перепродаж и перекупок), иначе – опять драка 143 . Это все владельцы тех холопов, о которых уже была речь 144 . Мы видели, что те, бывало, тоже задирают, даже бьют «свободных». И это считается не менее оскорбительным для чести дружинника или купца, чем удар, например, мечом плашмя (за то и другое один штраф – 12 гривен). Это единый кодекс чести независимо от расслоения дружины, служебного или имущественного. Холоп сильного человека – все-таки холоп, хотя бы у него были и свои холопы («холоп у холопа работает»). Все это в свое время записано было в Киеве про «русина», южанина из полян, втягивавшегося в быт княжеско-дружинной верхушки. Росчерком пера при Ярославе в 1016 году, как думают, к этому праву приобщены были и новгородские «Словении» и «изгой», человек неясного, может быть и племенного, происхождения, укоренившийся в «словенской» столице 145 . Можно думать, что и раньше они входили в заметной пропорции в состав той воюющей и торгующей «руси», которая олицетворяла за границей, в Византии, страну северных варваров. В быт этой «руси», например, крепко вошла словенская привычка к «древеной» (деревянной) бане с ее паром, едким «квасом» и «прутьем» (свежим веником), где «бьют ся сами, и [до] того ся добьют, едва слезут ле [еле] живи, и облеются водою студеною и тако оживут». Будто бы еще апостол Андрей с изумлением рассказывал об этом в Риме и уверял, что это они «творят это постоянно, никем же не мучимые, но сами себя мучат, и то творят омовенье себе, а не мученье» 146 . |
| Короче говоря, на этой Говерле много шума было, и даже однажды Бог гнал националистов с горы, когда резко поднялась буря с молниями. Убегали как сумасшедшие, кидая от себя, один на другого, телефоны - чтобы молнию не притянуть. И никто из них не вспомнил, что гора когда-то Русской называлась. Да я могу долго перечислять... Кто жил в нынешней Венгрии до IX века, когда венгры пришли на эту благодатную придунайскую землю? - Русины? - догадываюсь. Тихая река Уж в Ужгороде, которая впадает в Дунай - В том числе. Сотни селений в Венгрии до сих пор имеют приставку «орос». Например, Оросварош - город русских. Вы не подумайте, что я возвеличиваю свой народ. Русины издревле берегли свою идентичность, но националистами никогда не были - мирно жили среди других племён. Может, поэтому исторические хроники не особо обращали на нас внимание. А позже многие «освободители» уничтожали русинские документы со свидетельствами о культурной и экономической жизни. Скажем, легендарный путь из варяг в греки проводят только по Днепру. А это ведь самый неудобный путь - в низовьях Днепра 15 порогов, в четырёх местах нужно волоком ладьи тягать, да ещё вокруг банды причерноморских степняков шастают. А если вы у нас в Ужгороде сколотите самый обыкновенный плот, спустите на реку Уж, оттолкнётесь от берега реки и уляжетесь на плоту, то можете спать спокойно. Уж течением своим доставит вас в Тиссу, та плавно принесёт в Дунай, и только один порог будет на вашем пути - между Румынией и Болгарией. И всё, вы в Чёрном море. Многая лima Плавное течение нашей беседы, увлёкшее в самые глубины прошлого, прервало неожиданное появление энергичного мужчины лет за 50. Батюшка представил его, Богдана Юльевича Лакатоша, как директора православного театра и своего помощника, что тут же и подтвердилось - тот забросал настоятеля хозяйственными вопросами. Позже мы узнали историю его отца, типичную для русина-интеллигента. В 30-е годы Юлий Михайлович активно поддерживал предоставление Подкарпатской Руси автономии в составе Чехословакии. Когда после войны русинов присоединили к Украине, он стал редактором районной газеты. Одноко имел неосторожность при обмене партбилета чехословацкой компартии на советский партбилет сказать: «Но мы же не за такое воевали!» Тут же исключили его из партии, заставили уехать с семьёй из села Свалява. Когда в 1961 году смог вернуться в родные места, в отчем доме жили уже чужие - партийные советские украинцы. Пришлось ехать в другое село, где с трудом дали прописку. |
| Для чего же св. Стефан изобразил новые письмена, а не воспользовался готовыми Русскими? Ответ на этот вопрос мы находим в житии Стефана. Епифани говорит, что в то время, когда Стефан проповедовал Пермянам веру христианскую, против него восстали кудесники Пермские, особенно же «некий волхв, чародейный старец, лукавый мечетник, и нарочит кудесник, волхвом начальник, обавником старейшина, отравником больший, иже на волшебной хитрости всегда упражнялся, иже кудесному чарованию тепл, сый помощник, имя ему Пам (в др. сп. Панъ) сотник. Его же древле Пермяне не крещён чтяху паче всех прочих чаровник, наставника и учителя се6е нарицающе его, и глаголах о нем, яко волшвением того управленй быти Пермской земли». Этот Пам-сотник говорил Пермянам: «Братия! Мужи Пермские, отческих богов не оставляйте; и жертв и треб их не забывайте, и старые пошлины не покидывайте; данные веры не поматывайте; еже твориша отци наши, так творите; мене слушайте, а не слушайте Стефана, иже новопришедшаго от Москвы: от Москвы может ли что добро быти нам? не оттуду ли нам тяжести быша и дани тяжкыя и насилства и тивуни и доводщици и приставници? Сего ради не слушайте его, но мене паче послушайте, добра вам хотящаго: аз бо есмь род ваш и единоя земля с вами и един род и единоплеменен и едино колено, един язык... Подобаше вам мене послушати, старца суща и вам аки отца, паче нежели оного Русина, паче же Москвитина». В этих словах Памасотника нельзя не заметить хитрости – представить Стефана московским агентом, возбудить в своих соотечественниках недоверие к нему п отвлечь их от него страхом кабалы московской. Заметим кстати, что на язык Зырян и до сих пор карт или бумага называется словом кабала. Приготовляясь в продолжении многих лет к миссионерской деятельности между Пермяками, Стефан не мог оставить без внимания одно из лучших средств для утверждения между ними христианской веры: средство это – письменность. Но принести к ним грамоту московскую значило дать врагам сильное орудие против себя. И вот, чтобы расположить народ к принятию письменности, и он предложил ее в таком виде», который людям грубым, но добродушным, не представлял ничего нового, чуждого, опасного, но был знаком им из детства; в самом же деле, письмена, изобретенный Стефаном для Пермян, незаметным образом сближали их нас с русской азбукой и много способствовали к тому, чтобы ближе познакомить и помирить землю Пермскую с Москвой, и мало-помалу ввести ее в нераздельный состав Русского царства. |
| Их немедленно подклеивают или накладывают профилактическую заклейку. Древнерусский шрифт История русского шрифта Древнерусское письмо – кириллица. Древнерусскими называют все рукописные и первопечатные шрифты со времени возникновения и вплоть до конца XVII-haчaлa XVIII века, то есть до образования новой графики письма и гражданского шрифта. Создателями славянской азбуки были братья Кирилл (Константин) и Мефодий, уроженцы города Солуни (Солоники) в Македонии. Славянский язык был их родным языком, воспитание и образование они получали греческое. В качестве миссионеров-проповедников братья были посланы в Хазарию, где, как указывает летопись, им довелось видеть у одного «русина» Евангелие и Псалтирь, написанные «русьскими письмены». Сведения о том, что славяне до принятия христианства уже имели какую-то свою систему письма для гадания и счета «чертами и резами», дошло до нас из упоминаний Черноризца Храбра – болгарского монаха, жившего на рубеже IX-X веков. Он же сообщает, что «черты и резы» были знаками фигурного письма, и противопоставляет их «книгам» или буквам, то есть письму фонетическому. Имевшимся у восточных славян фигурным письмом, видимо, трудно было передавать понятия распространявшейся новой религии – христианства, из-за чего, по словам Храбра, им приходилось пользоваться знаками латинскими и греческими «без устроения», то есть несистематизированной азбукой. Заслуга Константина (имя Кирилл он принял незадолго до смерти) состоит в том, что он впервые создал азбуку с четкой и ясной графикой букв, положив в основу греческое унциальное письмо и дополнив ее знаками, обозначавшими специфические звука славянского языка (шипящие, свистящие и йотированные). Он расставил буквы в определенной последовательности, придав им и цифровое значение, которым в течение многих веков обозначались простые и многозначные цифры. Он же с помощью изобретенной им азбуки сделал перевод Библии на славянский язык. Сам факт создания общеславянского алфавита, на основе знания славянской фонетики и существовавшего уже тогда русского письма, был явлением прогрессивным, способствовавшим развитию славянской культуры и взаимного общения между братскими народами. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла И. Э. Грабарь. Автопортрет. 1934 г. (ГТГ) (25.03.1871, Будапешт — 16.05.1960, Москва), рус. живописец, историк искусства, реформатор музейного и реставрационного дела в СССР; действительный член АН СССР (1943) и АХ СССР (1947), народный художник СССР (1956). Род. в семье общественного деятеля, учителя-русина. В 1876 г. Грабари переехали в Россию, в г. Егорьевск Рязанской губ. Г. начал заниматься рисунком и живописью маслом в годы учебы в Катковском лицее в Москве (1882–1889). Учился на юридическом и одновременно на историко-филологическом фак-тах С.-Петербургского ун-та (1889–1893); начал сотрудничать с ж. «Нива», куда посылал иллюстрации, художественные обзоры и биографии художников. Тогда же получил первые профессиональные уроки рисунка в академической мастерской проф. П. П. Чистякова; в 1894–1896 гг. учился в АХ у В. Е. Савинского, Н. А. Бруни, И. Е. Репина. Совершив в 1895 г. путешествие по Европе, Г. продолжил профессиональное обучение живописи, архитектуре и скульптуре в мюнхенской школе А. Ашбе (1896–1998), вместе с к-рым организовал еще одну художественную школу-студию, где и преподавал. Из-за границы писал статьи для ж. «Мир искусства»; сотрудничал с С. П. Дягилевым и А. Н. Бенуа после возвращения в Россию в 1901 г. На выставке художников объединения «Мир искусства» (1902), членом к-рого стал Г., представил свои первые рус. работы. Вступил также в московский Союз русских художников, в 1904–1909 гг. участвовал в его выставках; с 1910 г. член возрожденного объединения «Мир искусства». Становление Г. как художника в 1900-х гг. сопровождалось увлечением импрессионизмом («Сентябрьский снег», 1903; «Февральская лазурь», 1904; «Мартовский снег», 1904; все — в ГТГ). С 1906 г. в его работах усилилось декоративное начало (серия этюдов «День инея», 1906). В 1909 г. была издана зарубежная монография о творчестве Г. После выхода из Союза русских художников в 1909 г. Г. пробовал себя как архитектор на строительстве больницы-мемориала в неопалладианском стиле в усадьбе Захарьино под Москвой (1909–1914). |
| При этом «Записи», скорее всего, копировались с русского оригинала, а «Отрывки» не являются копией какого-либо текста. 2. «Отрывки В. Н. Бенешевича» написаны тремя писцами: 1 в «Записях» и 1 в «Отрывках»; в «Записях» и 6(?), 1-я половина текста 7, 2-я половина текста 10, 11, 12, 13 в «Отрывках»; 2, 3, 4, 2-я половина текста 7, 8(?), 9, 1-я половина текста 10 в «Отрывках». Все писцы были, видимо, русскими по происхождению. 3. Материалы касались важнейших вопросов истории Русской Церкви 2-й четверти XIV в. — избрания епископов и борьбы литовского и русского митрополитов за единство русской митрополии. Они принадлежали митрополиту Феогносту и служили «своего рода записной книжкой митрополита». 4. Кодекс Vat. gr. 840 был переписан в начале XIV в., привезен митрополитом Феогностом на Русь в конце 1320-х гг., а в 1437 г. вывезен в Италию митрополитом Исидором. В итоге Б. Л. Фонкич сделал следующий вывод: «Все вышеизложенное позволяет отказаться от высказывавшихся прежде точек зрения о случайном и более позднем внесении записей на л. 9 об.—10 и 243—243 об. рукописи Vat. gr. 840 и рассматривать «Записи В. Э. Регеля» и «Отрывки В. Н. Бенешевича» как важнейший греческий источник по русской истории первой половины XIV В 1990-х гг., к этому источнику обратилась Е. В. Русина, которая отнесла создание записей к началу XIV в., предложив, таким образом, новую На мой взгляд, основой для датировки этих записей являются палеографические наблюдения Б. Л. Фонкича: записи на л. 243 сделаны постепенно и теми же писцами, что и записи о поставлении русских епископов, датировка которых, кажется, не подлежит сомнению — 1328—1347 гг. Таким образом, ясная датировка «Записей» и сам способ постепенного записывания отрывков указывает и на эпоху составления «Отрывков В. Н. Бенешевича». Кроме того, отрывки написаны на греческом языке, хотя писцы были, видимо, русскими. Следовательно, они предназначались для архиерея греческого происхождения, к которым отнести митрополита Петра нельзя. Наконец, бумага, на которой записаны «Отрывки В. |
| Сооружение церквей сопровождалось повсюду сокрушением идолов. Святой Стефан сам с учениками своими днем и ночью, при народе и без народа обходил леса, погосты, распутия, входил в домы жителей и, где только ни отыскивал кумиры и кумирницы, все это разрушал и предавал огню. Равным образом все приношения язычников, которые были повешены вокруг идолов или над ними и служили к украшению их, как-то: шкуры соболей, куниц, горностаев, бобров, лисиц, белок и других зверей,— собирал в кучи и сжигал к немалому изумлению зырян, которые не могли понять, почему он не хотел воспользоваться сам всеми этими драгоценностями . Оставался у Стефана еще один враг, самый сильный и опасный. Это был глубокий старец, знаменитейший кудесник и начальник волхвов, которого зыряне издавна чтили более всех своих чародеев и называли своим наставником и учителем. Имя ему было Пам или Пансотник. Своим сильным влиянием он неверных зырян удерживал в неверии, а новокрещеных совращал и привлекал к себе то своим льстивым учением, то мнимыми чародеяниями, то обещаниями и дарами. «Не оставляйте,— говорил он между прочим,— отеческих богов, не слушайте Стефана, пришедшего из Москвы. Может ли быть для нас из Москвы что-либо доброе? Не оттуда ли пришли на нас тяжкие дани, и насильства, и тиуны, и приставники? Но меня слушайте, вашего единоземца, единоплеменника и давнего учителя, желающего вам добра, меня, старца, а не того русина-москвитянина, который по летам годился бы мне в сыны и даже внуки...» Много раз святой Стефан вступал в открытые прения с злым кудесником, и эти прения длились иногда целые дни и ночи, но кудесник оставался непреклонен. Наконец, оба они согласились испытать достоинство вер, христианской и зырянской, посредством огня и воды и именно положили, что оба они вместе, рука в руку, пройдут сквозь пылающий костер и потом спустятся в одну прорубь реки Вычегды, чтобы чрез несколько времени выйти в другую, и кто останется цел и невредим, того вера признана будет истинною. Стефан приказал собравшемуся народу зажечь одну храмину, стоявшую особо, и, когда пламя охватило ее, он, призвав на помощь Бога и обращаясь к волхву, начал приглашать его идти в огонь вместе. |
| уже умер к 1477 г. ( Строев. Списки иерархов. 34. Стб. 3). Митр. Макарий (Булгаков) обратил внимание на то, что М. был жив еще в кон. 1480 г., когда на его имя в Новгородке-Литовском местному Борисоглебскому собору и мон-рю были пожертвованы неск. вкладов. После смерти имя М. не было внесено в поминальные списки Киевских митрополитов. Его поминали лишь как епископа Смоленского ( Макарий. История РЦ. Кн. 5. С. 381. Примеч. 40, 45). Ставленная грамота К-польского патриарха Максима III новому митрополиту датирована июнем 1481 г. По всей видимости, М. умер в самом кон. 1480 или в первые месяцы 1481 г. В нач. XVII в. Киевский митрополит-униат Ипатий Потей использовал послание М. к папе Римскому Сиксту IV для пропаганды унии среди православных Речи Посполитой ( Fija ek J. Los unii florenckiej w Wielkim Ksistwie Litewskim za Kazimierza Jagielloczyka//Sprawozdanie z czynnoci i posiedze Polskiej Akademii Umiejtnoci. Kraków, 1934. T. 33. S. 23-25; Русина. 2002. С. 283). В 1605 г. оно было издано в Вильно, почти сразу началась дискуссия между православными и униатами об аутентичности послания. Достоверность этого источника была доказана митр. Макарием (Булгаковым) ( Русина. 2002. С. 283-291). Ист.: Pociej I. Poselstwo do Papiera Rzymskiego Sixta IV od duchowiestwa i od ksit panow ruskich w 1476 r. [Wilno], 1605; АЗР. Т. 3. 101. С. 230-234; Т. 4. 136. С. 189-191, [Примеч.] С. 18. Примеч. 91; АрхЮЗР. 1887. Ч. 1. Т. 7. С. 199-231; АСЗР. 1867. Т. 2. 1. С. 3; 18. С. 15; ПДРКП. 84. Стб. 631-634; 87-88/I. Стб. 645-664; MUH. 1971. Vol. 9/10. N 4. P. 5-30; ПСРЛ. Т. 25. С. 273; Т. 26. С. 213-214; Т. 27. С. 118-119, 297; Т. 28. С. 112-113, 280-281; РФА. 1992. Вып. 5. С. 1071-1074; 2008. 24. С. 137-140; 34. С. 159-161; 51. С. 193-196; Русина О. В. Мисаïлове послання Сиксту IV за Синодальним списком//Укр. археогр. щopiчhuk. Н. с. К.; Н.-Й., 2002. Вип. 7. С. 291-296; Лiцkebiч А. У. Cmapaбeлapyckiя граматы XV ст. з Archiwum gównego akt dawnych у Варшаве//Здaбыmki: Дакументальныя noмhiki на Бeлapyci/Склад.: Л. |
| Именно в эпоху игуменства Киприана Русина состоялся знаменитый Собор 1621 года, созванный митрополитом Иовом (Борецким), определения которого были изданы под названием «Совтование о благочестии». В числе прочих мер значилось установление более тесных духовных связей с Афоном, посылка туда иноков для практики афонского монашеского делания. Этот Собор свидетельствует о значительном вкладе русских святогорцев, и в частности упомянутых нами подвижников Русика игумена Матфея, игумена Киприана Русина и монаха Иоанна Вишенского, в защиту православия и сохранения истинного благочестия в Юго-Западной Руси. Текстовый разбор посланий Иоанна Вишенского, как свидетельствует Сергей Шумило, показывает, что он очень часто ссылается на Дионисия Ареопагита . Бесспорным историческим фактом является то, что перевод творений Ареопагита на славянский язык осуществил игумен Русика Исаия (†1371 г.). Свободное владение текстом указывает на то, что о. Иоанн использовал именно славянский перевод, что дополнительно подтверждает, по мнению исследователя, связь Иоанна Вишенского с Русским монастырем на Афоне, который и в будущем продолжал играть значительную роль в укреплении православия в Юго-Западной Руси. Книга о старце Иоанне Вишенском не только послужит прославлению памяти этого выдающегося подвижника благочестия и восстановлению исторической справедливости относительно Афонского периода его жития, но и будет способствовать новому возрождению и укреплению Святого Православия в его родных краях. Божие благословение и покров Царицы Небесной да пребудет с автором этой книги и со всеми благоговейно, с благодарностью принимающими этот посильный труд и назидающимися им. Иеромонах Кирион (Ольховик), антипросоп (полномочный представитель) Русского на Афоне Свято-Пантелеимонова монастыря при Священном Киноте Святой Горы Афон Вместо предисловия Книга СВ. Шумило, посвященная жизнеописанию и творениям афонского старца Иоанна Вишенского, как никогда, своевременна и нужна православным читателям. Она будет интересна и молодежи, и людям старшего поколения, как церковной, так и светской аудитории. |
| 4 января 1901 года в кафедральной св. Георгиевской церкви г. Львова совершилась торжественная интронизации нового митрополита. Торжество это, однако же, омрачилось двумя весьма прискорбными инцидентами (по крайней мере, два сделались известными нам, по их, говорят, было гораздо больше), красноречиво показавшими всем, с одной стороны, те ожидания, какие римско-католическая церковь соединяет с новым галицко-русским митрополитом, а с другой стороны, и то, что и в самом русском обществе далеко не все с полным доверием относятся к деятельности нового митрополита, ополяченного католика по рождению и родственным связям и воспитанника иезуитов. Разумеем следующие факты. Львовский армянский арцибискуп Исакович, вручая, по распоряжению папы, pallium митрополиту Андрею Шептицкому, обратился с следующею краткою, но выразительною речью к нему: «приведи себе на память, как мы оба, когда ты был еще молоденьким монахом, были у кардинала Ледоховского Риме. Тогда я вещим духом предсказал тебе твою настоящую карьеру. Сегодня же выражаю желание, чтобы ты после самой долгой жизни не оставил в сем краг ни одного русина, который бы высматривал чужих богов, ни одного русина, который бы питал ненависть к братскому племени». Как бы в унисон этой приветственной речи, проникнутой самыми прискорбными для галицко-русского народа ожиданиями от будущей деятельности митрополита Андрея Шептицкого, хор воспитанников Львовской духовной семинарии во время самой интронизации митрополита пел покаянный псалом: «вскую прискорбна ecu, душа моя». Пение этого покаянного концерта вполне естественно, так как оно превосходно выражает настроение известной части галицко-русского общества. Несмотря на предшествующую безукоризненную (с русской точки зрения) деятельность митрополита Андрея Шептицкого, несмотря на его постоянные уверения в том, что он любит русский народ и русское духовенство, преисполнен желания сделать тому и другому добро, часть галицко-русского общества никак не может освободиться от разных страхов и опасений насчет своего митрополита. |
|
|
