| Это было весною ли, осенью ли, только помню, часов около 10 утра, накануне схода, вдруг является в правление знакомый мне старовер А. Григорьев, знавший уже Якушкина по какому-то своему делу, и предлагает ему, не угодно ли посмотреть на его старые книги, о коих была речь в Ярославле. Якушкин согласился, да и спрашивает, не на лошади ли приехал. Старовер отвечает, что на лошади-то на лошади, да телега-то навозная. Ничего, говорит Якушкин, доедем и на навозной! Ехать им приходилось через усадьбу помещика Иванова, тогдашнего мирового посредника, который, предуведомленный как-то о приезде в нашу местность Якушкина, просил меня известить о его приезде. Я, конечно, исполнил просьбу. В усадьбе стали приготовляться к приему Якушкина и в Тарасово к нему послали человека, который, встретившись с Якушкиным, ехавшим на навозной телеге, конечно, не мог признать его. Да не признал его и сам Иванов, сидевший на балконе дома, на навозной телеге с знакомым ему старовером. После старовер сказывал мне, что Якушкин нашел его книги не такими древними, какие имеются у него самого, и пригласил его в Ярославль посмотреть их. После этого Якушкин прислал мне в подарок два тома «Истории цивилизации Англии» Бокля. В 1871 году, когда я был приказчиком на лесном дворе Ф. Ф. Андреева, Якушкин, узнавши от его брата Афанасия Федоровича, что я в Ярославле, передавал мне через него приглашение заходить в его квартиру. Я все не осмеливался. Но вот сижу однажды один в своей конторе, а Евгений Иванович сам входит в нее, выговаривает, что не посещаю его, и увозит меня с собой на извозчике. С тех пор начал же посещать его и пользоваться его книгами для чтения. Так как Якушкин не заезжал к помещику Иванову, а после передачи государственных имуществ в мировое учреждение мне приходилось бывать у него по должности писаря, привелось однажды разговориться с ним о Якушкине. Я, конечно, одобрял, а он порицал и очень много. Говорил, что это «красный», что он удивляется, почему он держится еще на службе после стольких доносов на него. От кого и какие доносы, он мне не сказал, а в бытность мою в Ярославле, где я имел дела в губернском правлении по поставке дров, правитель губернаторской канцелярии А. И. Бережковский при справке моей о деле знакомого мне рыбинского купеческого сына, не нашедши его дела и сказавши мне, что, вероятно, г. губернатор (Чиковский) оставил его у Якушкина для просмотра и сообщения своего мнения, порассказал мне, что губернатор и жандармский полковник в самых хороших отношениях к Якушкину, что первый часто советуется с ним. Этим сообщением он, не знавши и сам, конечно, успокоил меня относительно сообщенных мне Ивановым сведений о доносах. |
| Соч.: Проповеди. Т. 1–2. Киев, 1997. Лит.: Иванов М. Архиепископ Дмитровский Владимир – магистр богословия//ЖМП. 1979. 8. С. 17–20; Драбинко А., диакон, Петрушко В.И. Владимир (Сабодан)//ПЭ. Т. VIII. М., 2004. С. 659–662. Воронов Ливерий Аркадьевич (г. Ораниенбаум Петергофского уезда Санкт-Петербургской губ. 22 января 1914 г.– Санкт-Петербург, 6 декабря 1995 г.), профессор-протоиерей. Окончил Ленинградский химико-технологический институт (1938 г.), с 1939 г. учился в аспирантуре. Летом 1941 г. оказался на оккупированной территории. С 1941 г.– псаломщик в храмах Ленинградской обл. 24 апреля 1943 г, рукоположен во диакона и 26 апреля – во священника в Пскове экзархом митрополитом Сергием (Воскресенским). Служил в Троицком соборе Пскова, в Афанасиевской церкви Гдова. В конце 1943 г. выехал в Эстонию. 22 октября 1944 г. арестован по делу Псковской духовной миссии и 15 января 1945 г. приговорен к 15 годам лагерей. Освобожден 23 апреля 1955 г. С 17 августа 1955 по 30 июня 1957 г. служил в кафедральном Богородском соборе Вологды. В 1957 г. заочно окончил Ленинградскую ДС и в том же году поступил в Ленинградскую ДА, которую окончил в 1961 г. Протоиерей с 21 марта 1961 г. С 2 июня 1961 г. оставлен при академии профессорским стипендиатом и преподавателем. С 23 апреля 1964 г.– доцент кафедры истории и разбора западных исповеданий, с 25 августа 1965 г.– профессор кафедры догматического богословия, с 27 февраля 1968 г. заведующий кафедрой богословских наук Ленинградской ДА. С 14 февраля 1971 г.– магистр богословия («Православие, мир, экумена»), с 1986г.– доктор богословия (по совокупности трудов). Член Комиссии Священного Синода по вопросам христианского единства с 20 марта 1969 г. Участник многочисленных богословских конференций и конгрессов. Член Комиссии при Священном Синоде по разработке каталога тем Всеправославного Предсобора с ее учреждения 10 мая 1963 г. Соч.: Догматическое богословие. Из лекций, прочитанных для студентов IV курса Санкт-Петербургской духовной академии в 1991 –1992 учебном году. М., 1994; Проповеди//Христианское чтение. 11. СПб., 1996. |
| Тут беглец-самозванец вышел из сарая и сказал сам уже Закладнову: – Что, Гриша, слышал ты от Ереминой-курицы обо мне? – Слышал, государь! – поклонясь, отвечал Закладнов. – Ну смотри же, Гриша, – говорил беглый самозванец, –рассказывай обо мне дома надежным людям войсковой руки, да смотри объясняй по тайности, так чтобы и жены ваши не знали, и берегитесь старшинской руки, чтобы как не проведали обо мне. Пришли ко мне сюда от войска человек двух нарочитых людей: я с ними поговорю и скажу им, что надо сделать. Накормя Закладнова на дорогу завтраком, самозванец, еще раз провожая его сказал: – Смотри же, Гриша, не забудь, пришли ко мне казаков, и сам с ними приезжай. Да проворь скорее! – Хорошо, сударь, слышу! – отвечал Закладнов, и взялся за пропаганду пугачевщины. Такие, между прочим, беглецы скрывались в прошлом веке в массе беглых и потом мало-помалу выдвигались на отчаянные подвиги или самозванства, или разбойничества, или религиозно-политической пропаганды. И вот выдвинулся из толпы таких беглецов, прошел через скиты старообрядческие знаменитый беглый казак зимовейской станицы, раскольник ветковский к иргизской, Емельян Иванов Пугачев. И с каким демократическим тактом начал он свое отчаянное дело! Из Польши, откуда вышел и первый самозванец, идет он прямо в приуральское Заволжье, в этот необъятный, вековой притон, омут сбродного народа, куда стекались в XVIII веке самые отчаянные беглые, последние вольные, гулящие и голутвенные люди цикла и закалу Стеньки Разина, где скоплялись все элементы, вся накипь, наболь народного недовольства, и раскольничьего, и крепостного, и заводского, и проч. Беглец с могучей натурой идет к своим же сбродным беглецам, к яицким казакам, в которых тоже еще не охладел закал Стеньки Разина, закал, поддерживаемый теперь еще расколом. Давно эти сбродные, удалые, буйные молодцы старой повольничьей, ушкуйничьей породы сбежались на Яик. Сначала они тоже, подобно вольницам, дружинам Ермака Тимофеича или Степана Разина, удальством и разбоями промышляли по Каспийскому морю и по Волге. |
| 3) Daniel Nessei. Catalogus sive recensio specialis omnium codicum manuscriptorum graecorum, nec non linguarum orientalium, Augustissimae Bibliothecae Caesareae Vindobonensis. Vindobonae et Nurimber- gae, 1690. 4) Antonius Maria Bisconius. Bibliothecae Medico-Laurentinae catalogus. Florentiae, 1752. 5) Catalogus codicum manuscriptorum Bibliothecae Medicaevae Laurentinae varia continens opera graecorum patrum sub auspiciis Francisci imperatoris semper augusti Aug. Bandinus, ejusdem bibliothecae regius praelectus, recensuit, illustravit, edidit. Florentiae, 1764. 6) Schumberger. Sigillographie de l " empire Byzantin. Paris, 1884. Руководствуясь этими и некоторыми другими, менее важными, источниками, автор взял на себя задачу представить в настоящем исследовании общую историю византийско-восточного монашества от 842 до 1204 г. В первой части труда предложена внешняя история монашества, а во второй – внутренняя. В последней части рассмотрены только те вопросы, на которые оказалось возможным дать определенные ответы при существующей литературе предмета. 1 Лебедев А. П. Церковная историография в главных ее представителях с IV в. до XX. 2-е изд. СПб., 1903. С. 541–542. 6 Соколов И. И. Сорокалетие учено-литературной деятельности профессора Федора Афанасьевича Курганова//Исторический вестник. 1911. Т. 123. С. 1075; Заливалова Л. Н., Лебедева Г. Е. Из истории русской церковно-исторической науки: Ф. А. Курганов (1844–1920)//Историческая мысль в Византии и на средневековом Западе. Иванов. 1998. С. 181–204. 8 Курганов Ф. А. Отношения между церковною и гражданскою властью в Византийской империи в эпоху образования и окончательного установления характера этих взаимоотношений (325–565 гг.). Казань, 1880. С. 434. 9 Курганов Ф. А. Византийский идеал царя и царства и вытекающие отсюда, по сравнению его с идеалом Церкви, отношения между церковною и гражданскою властью. Казань, 1881. С. 36. 10 Курганов Ф. А. Византийский идеал царя и царства. С. 13. См. также: Он же. К истории Константинопольских патриархов//Христианское чтение. 1900. Вып. И. С. 819; Вып. 12. С. 1035–1036. |
| Мужья их, сильные богатыри, поехали против святорусского богатыря; кони у них добрые, копья острые, и хотят они Илью на копьях поднять. И увидел Соловей-разбойник и стал говорить: «Зятья мои милые! Не позорьтесь вы и не дразните такого сильного богатыря, чтобы всем вам не принять от него смерти; лучше с покорностию попросите его в дом мой выпить чару зелена вина». По просьбе зятей поворотил Илья в дом, не ведая их злобы. Большая дочь подняла железную на цепях подворотню, чтоб его пришибить. Но Илья усмотрел ее на воротах, ударил копием и ушиб до смерти. И как приехал Илья Муромец в Киев-град, въезжает прямо на княженецкий двор и входит в палаты белокаменные, Богу молится и князю кланяется. Князь киевский спрашивает: «Скажи, добрый молодец, как тебя зовут и из которого города ты уроженец?» Ответ держит Илья Муромец: «Меня, государь, зовут Ильюшкою, а по отечеству Иванов, уроженец города Мурома, села Карачарова». Князь спрашивает: «Которою дорогою ехал ты из Мурома?» – «На Чернигов-град, и под Черниговом побил войска басурманские, что и сметы нет, и очистил Чернигов-град; и оттуда поехал прямою дорогою, и взял сильного богатыря Соловья-разбойника, и привел его с собою у стремени булатного». Князь, осердясь, сказал: «Что ты обманываешь!» Как услышали это богатыри Алеша Попович и Добрыня Никитич, они бросились смотреть и, увидев, князя уверили, что справедливо так. И приказал князь поднести чару зелена вина доброму молодцу. Захотелось князю разбойнического свисту послушать. Илья князя со княгинею обернул в шубу соболью и, поставя их под мышки, призвал Соловья и приказал в полсвиста засвистать соловьем. А Соловей-разбойник засвистал во весь разбойнический свист и оглушил богатырей так, что они упали на пол; и за то убил его Илья Муромец. Илья Муромец назвался с Добрынею Никитичем братьями. И оседлали они своих добрых коней, и поехали в чистые поля гулять, и ездили ровно три месяца, не нашли себе супротивника. Только наехали в чистом поле: идет калечище прохожий; гуня на нем в пятьдесят пуд, шляпа в девять пуд, костыль в десять сажон. Илья Муромец стал на него коня напущать и хочет отведать с ним своей силы богатырския. И увидал калечище прохожий Илью Муромца и говорит: «Ой ты еси, Илья Муромец! Помнишь ли, мы с тобою в одной школе грамоте учились, а ныне ты на меня, такого калику, напускаешь коня, как на некоего неприятеля; а того ты не ведаешь, что во славном городе Киеве великая невзгодушка учинилась: приехал неверный сильный богатырь Идолище нечестивый, голова у него с пивной котел, а в плечах сажень, промеж бровьми пядь, промеж ушей калена стрела, а ест он по быку, а пьет он по котлу; и князь киевский вельми о тебе соболезнует, что ты его в этакой печали оставил». |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 23 голоса: 4.4 из 5) 1845 год 13 мая Молитвами святых отец наших, Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй грешного раба Твоего, иеродиакона Евфимия! Пресвятая Богородице, спаси мя, грешного! Уединение — Скажи мне, — спросил некто своего уже углубившегося в благочестие друга, — отчего иные любят уединение и ищут его, а другие не терпят и от него убегают? К одному и тому же такое противоположное расположение в людях — откуда оно? — Когда нет вокруг тебя шума, — отвечал он, — тебе слышно, если кто, хотя бы и тихо, стучится к тебе в дверь. Потому, если ты ждешь в уединении к себе друга или благодетеля, то всячески желаешь освободиться от шума, чтобы в тишине уловить первое его прикосновение к твоей двери и спешить к нему навстречу. А если недруга или грозного судию ждешь ты, то желал бы, чтобы шумом тебе заглушили несносный тот стук. Но Сам Бог изрек однажды вслух всего человечества: «Се стою при дверях и толку» ( Отк. 3:20 ). Поэтому, для кого Бог есть Бог любви и кто сам любит Его, тот бежит от шума суеты мирской в уединение: там, когда святая, таинственная тишина осеняет и объемлет его, ему слышно, как ударяет в двери сердца его Бог любви. Напротив, кто в совести своей сознает, хотя бы незримо и неслышно для его разума, что Бог для него есть Бог суда, и кто не любит Его — тот бежит из уединения, чтобы шумом света заглушить несносные удары перста Божия. Когда чувства его заглушаются быстрым движением вещей мирских, когда разум омрачается чашею удовольствий света, ему не слышно, как стучится в двери сердца его грозный Судия Бог или тяжкий посетитель — пробуждающаяся совесть. Наказание за самочиние, в ночь под 1 августа приключившееся На монастырской рыбной ловле, что по контракту по реке Жиздре и в озерах казенного леса против села Полошкова, находились монах Афанасий, послушник Алексей Иванов (с давнего времени на рыбном послушании) и несколько человек рабочих. По разным случаям, а более чтобы не терять времени напрасно, воспрещено им было отцом игуменом выбирать мед и огребать пчел из дубов, попадавшихся им нечаянно в казенном лесу. В ночь под 1 августа трое — монах Афанасий, послушник Алексей и один рабочий — выбравши в глуши леса, в верху дуба, мед, захотели огрести и пчел. Алексей предчувствовал беду и не соглашался, но, понуждаемый Афанасием, влез с работником на дерево. Вдруг Алексей оступился и полетел с верха дуба на землю и весь разбился: переломил челюсти, позвоночник и поранил себя топором, который у него был за поясом. Кроме рук, у него все онемело. Живой мертвец!… Печаль настоятелю и братии, а монаху Афанасию — язва по гроб… |
| Гусева–1999 Гусева Н. Р. Мифы древней Индии. М., 1999. Данилевский–1992 Данилевский И. Н. Лунно-солнечный календарь Древней Руси/Архив русской истории. М., 1992. 1. Данилевский–1996 Данилевский И. Н. Общие характеристики древнерусского лунно-солнечного календаря (хронология и компаративистика)/Источниковедение и компаративный метод в гуманитарном знании: тезисы докладов и сообщений научной конференции. Москва, 29–31 января 1996 г. РГГУ. М., 1996. Демин–1995 Демин А. С. Древнерусская литературная анималистика/Древнерусская литература: Изображение природы и человека. М., 1995. Диоген Лаэртский Диоген Лаэртский. О жизни, учениях и изречениях знаменитых философов. М., 1979. Дмитриева–1966 Дмитриева Р. П. Приемы редакторской правки книгописца Ефросина (К вопросу об индивидуальных чертах Кирилло-Белозерского списка «Задонщины»/«Слово о полку Игореве» и памятники Куликовского цикла. М.; Л., 1966. Дьяконов–1992 Дьяченко–1993 Дьяченко Г. Полный церковнославянский словарь. М., 1993. Евсевий–1993 Евсеев–1900 Евсеев И. Е. Толкования пророческих мест с обличением жидовства. СПб., 1900. Евсюков–1988 Евсюков В. В. Мифы о Вселенной. Новосибирск, 1988. Ефрем Сирин–1827, 1849 Жданов–1904 Жданов И. Н. Палея/Сочинения. Т. I. СПб., 1904. Жданов–1939 Жданов Р. В. Крещение Руси и Начальная летопись/Исторические записки. 1939, Заболотский–1901 Заболотский П. К вопросу об иноземных письменных источниках «начальной летописи»/РФВ. T. XLV. Варшава, 1901. Замалеев–1987 Замалеев А. Ф. Философская мысль в Средневековой Руси. М., 1987. Зименс–1997 Зименс Г. Вычисление Пасхи в Новгороде в XII веке/Новгородский исторический сборник. Вып. 6 (16). СПб., 1997. Златоструй–1990 Златоструй: Древняя Русь X–XIII bb. М., 1990. Иванов–1893 Иванов Н. А. Общее понятие о хронографах. Казань, 1893. Иосиф Флавий. Иудейские древности. Т. 1–2. Минск., 1994. Иосиф Флавий. Иудейская война. М.-Иерусалим, 1993. Избранные жития святых/Сост. Афанасий, еп. Пермский и Соликамский. СПб., 1994. Изборник–1073 Изборник Святослава 1073 г./Факсимильное изд. Под. ред. Л. П. Жуковской. М., 1983. |
| Крепко целую тебя, дорогая Оля, поправляйся скорее, слушайся советов. Кланяйся своим товарищам. Еще раз целую тебя. 27–28 апреля 1935 г, быв. Филиппова пустынь Дорогая Оля, недавно писал я тебе, а теперь хочу продолжить рассказ о наследственности в нашей семье. Очень важно знать, от кого что получил и что именно вообще получил. У каждой наследственной линии есть свое качество или свои качества. Прежде всего, по восходящей мужской линии, т.е. по линии Флоренских-Флоринских. Этот род отличался всегда инициативностью в области научной и научно-организаторской деятельности. Флоринские всегда выступали новаторами, начинателями целых течений и направлений – открывали новые области для изучения и просвещения, создавали новые точки зрения, новые подходы к предметам. Интересы Флоринских были разносторонние – история, археология, естествознание, литература. Но всегда это было познание в тех или иных водах и организация исследования. Мне неизвестно ни одного Флоринского с выраженными художественными способностями ни в какой-бы то ни было области искусства. С другой стороны, у Флоринских было стремление к самовоспитанию, к духовной тренировке себя. По женской линии отмечу, прежде всего, Ивановых, род моей прабабушки. Этот род отличался талантливостью и блеском; от него, по-видимому, идет склонность к живописи. По характеру этот род был, сколько я знаю, очень неупорядоченным, в противоположность Флоринским, размашистым, нехозяйственным, богемным. Из него, между прочим, происходит известный передвижник – художник Иванов 79 . Прабабушку мою звали Екатерина Афанасьевна. Она была замужем за Уаром Ефимовичем Соловьевым, врачом. Род Соловьевых, сколько мне известно, был весьма талантлив и блестящ. В записках Погодина рассказывается о блестящем ответе на университетском экзамене в Московском университете двух студентов, из ряду выходящих – Ивана Сергеевича Тугенева и Конкордия Уаровича Соловьева. Все три брата моей бабушки, Анфисы Уаровны Соловьевой 80 , блистали в юности, но прожигали свою жизнь и ничего путного не сделали. |
| О поездке игумена Авраамия в 1607 г. сохранился редкий документ – поручная запись (ее отпуск или черновик). В ней говорится, что если игумен не доедет до Москвы и не заплатит за монастырские вотчины данных, оброчных и «заданных» денег 57 рублей 20 алтын в государеву казну в приказ государева окольничего Ивана Фёдоровича Колычева и дьяка Ильи Елчина и «государевы сотные и жаловальных грамот не положит» «для справки», то поручики (соборные старцы, монастырские люди и крестьяне) обязуются все деньги и пеню, и прогоны от Москвы снова заплатить («додати») . Время было неспокойное и такие поездки представляли собой опасные экспедиции. В мае 1614 г. к Москве поехал игумен Авраамий с старцем с Феодосием подписывать грамоты «за нового государя», дали им денег из казны 30 руб. (см. публикацию, документ 14) В период Смуты значительно активизировалась и местная политическая жизнь. Уездный центр Шенкурск чаще стали посещать представители центрального правительства, которых обычно в монастырских источниках нарекают «боярами», хотя в большинстве случаев они имели чин городовых дворян. В сентябре 1601 г. игумен ездил в «Шенкурью», где нанёс визит «послальнику» Поснику Ушакову и преподнёс ему: «черен рыбеи зуб, дал 2 гривны; купил семошку, пол-3 алтына; человеку ево Грише 10 денег» (см. публикацию, документ 3). В декабре 1606 г. целая делегация (10 чел.) ездила к «боярину» Ивану Афанасьевичу . В июне 1607 г. ездили два старца в Шенкурской к «боярину» Иякову Корсакову («Карсакову») для «опросных речей», издержали 5 алтын 2 деньги. (см. публикацию, документ 9). В октябре 1613 г. представители монастыря, соборные старцы Федорит (Безсонов) и Герасим, ездили в Шенкурск «для мирского совету». Речь, очевидно, шла о строительстве (или восстановлении) Шенкурского острога, так как через месяц из монастыря отправили работника «острога делати». Каждая такая поездка требовала серьёзных расходов. В этом же месяце в Шенкурск отправились казначей Андреян и старец Паисий. Они потратили: 1) на боярский двор Петра Ивановича Мансурова в три прихода («наконы») 3 рубля и 2 черена за 10 алтын «да на дворян его и дворецкому рубль 27 алтын 4 деньги; хлеба на 8 денег да колачеи на 8 денег, да леща за 8 денег, да колачеи на 10 денег»; 2) «на десятинничеи двор вышло денег рубль 10 алтын да хлеб 8 денег, да колачеи на 8 денег, да леща 8 денег»; 3) «на воеводскои двор вышло денег 24 алтына самому и дворяном, да хлеба на 9 денег, да колачеи на 8 денег, да леща за 8 денег»; 4) «к дияку Потапу Внукову ходили, несли рыбу 10 алтын да хлеб 8 денег, да колачеи на 10 денег» . Всего таким образом 7 рублей 85,5 копеек. Казначей в июле 1614 г. снова ездил в Шенкурский острог к воеводе Григорью Игнатьевичю Татищеву и к дьяку П. Внукову и «разошлось им на три дворы колачеи на 2 алтына» (см. публикацию, документ 14). |
| ч. утверждены основные идеи Свенцицкого. 98 Перед этим Свенцицкий и Брихничёв встречались в марте 1912, когда затевали сб. «Наши вопросы» к предстоящему Всероссийскому Поместному Церковному Собору. 103 Из воззвании редакции: «Пусть кн. Львов уступит место председателя в кабинете адмиралу Колчаку. Это будет министр победы» (МГ. 1917. 13 июня. 135). В тот же день против МГ было начато судебное преследование. Ср.: «Любопытно, что в кандидаты на диктатора она... выдвигала не кого другого, а адмирала Колчака... Разумеется, они были правы. Но с точки зрения пролетариата и революции вся эта картина, все эти перспективы были удручающи» (Суханов Н. Записки о революции. Кн. 4. Ч. 4) 105 Меньшевики и большевики. Во взглядах на МГ они полностью сходились: «держала прямой и твёрдый курс на контрреволюционный переворот, на военно-плутократическую диктатуру» (Там же); «разнузданная, явно контрреволюционная, печать» (Ленин В. Полное собр. соч. M., 1967. Т. 32. С. 349); «орган контрреволюции, ведущий самую ожесточённую травлю против большевиков, петроградских рабочих и кронштадтцев» (Троцкий Л. Сочинения. Т. 3. Ч. 1. М.-Л., 1924); ругал её и левый эсер: «безграмотная», идёт «во главе разнуздавшейся ныне улицы... чёрной сотни, громил и хулиганов» (Иванов-Разумник Р. Из дневника революции. Пг., 1918. С. 66). 106 " " Маленькая Газета», задолго до «разоблачений» Алексинского и других шантажистов, требовала в каждом номере ареста т. Ленина» (Троцкий Л. Революция в опасности!//Вперёд. 1917. 25 июля. 7). Здесь были впервые опубликованы сенсационные материалы: Корнильев И. и др. К расследованию и суду – поездку Ленина в германском вагоне//МГ. 1917. 14 апреля. 85. 107 НГ. 1917. 21 июля. 8. С. 2. Подпись: Далёкий Друг. Статью завершала ремарка A. А. Суворина: «Разгадка простая, дорогой Далёкий Друг! ...Главная вина «Мал. газеты» та, что она «антисемитична». Та независимость и прямота, которые она проявляла и по отношению к еврейству, объявляется ’’антисемитизмом» и – прощения газете нет! Всё в ней улично, постыдно, погромно!! На неё идёт травля, сами видите, какая – до забвения всех приличий, всех обязанностей перед свободой и революцией!» 109 Петрищев Афанасий Борисович (1872–1951) – публицист, в 1917 член ЦК Трудовой народно-социалистической партии, ред. |
|
|
