| Екатеринославская Учреждена 9 сентября 1775 года Славянская и Херсонская Кафедра в Полтаве Евгений (Булгарис) архиепископ, рукоположен с 1.10.1775 по август 1779 на покое; † 27.05.1806 Никифор (Феотоки) архиепископ, рукоположен с 6.08.1779 по 28.11.1786 архиеп. Астраханский и Ставропольский Екатеринославская и Херсонская (Екатеринославская и Херсонеса Таврического) С 1786 года Амвросий (Серебренников) архиепископ, бывший еп. Олонецкий и Каргопольский с 28.11.1786 с 22.12.1789 – местоблюститель Молдо-Влахийской митрополии †13.10.1792 (убит) Гавриил (Банулеско-Бодони) митрополит, бывший митр. Молдо-Влахийский, экзарх Молдавии, Валахии и Бессарабии с 10.05.1793 по 21.12.1797 переименован митр. Новороссийский и Днепровский Новороссийская и Днепровская С 21 декабря 1797 года Кафедра в Новомиргороде Гавриил (Банулеско-Бодони) митрополит, бывший митр. Екатеринославский и Херсонеса Таврического, экзарх Молдавии, Валахии и Бессарабии с 21.12.1797 по 29.09.1799 митр. Киевский и Галицкий Афанасий (Иванов) епископ, бывший еп. Воронежский и Черкасский, с 1.10.1799 архиепископ с 15.09.1801 по 4.12.1803 переименован архиеп. Екатеринославский, Херсонский и Таврический Екатеринославская, Херсонская и Таврическая С 4 декабря 1803 года Кафедра с 1804 года в Екатеринославе Афанасий (Иванов) архиепископ, бывший архиеп. Новороссийский и Днепропетровский с 4.12.1803 по 18.08.1805 архиеп. Астраханский и Кавказский †18.08.1805 Платон (Любарский) архиепископ, бывший архиеп. Астраханский и Кавказский с 18.08.1805 †20.10.1811 Иов (Потемкин) архиепископ, бывший архиеп. Минский и Литовский с 7.02.1812 †28.03.1823 Феофил (Татарский) епископ, бывший еп. Оренбургский и Уфимский, с 19.05.1823 архиепископ с 22.08.1826 по 15.10.1827 на покое; †14.11.1830 Онисифор (Боровик) епископ, бывший еп. Вологодский и Устюжский, с 28.11.1827 архиепископ с 24.12.1827 †20.04.1828 Гавриил (Розанов) епископ, бывший еп. Орловский и Севский, с 22.05.1828 архиепископ с 31.12.1832 по 9.05.1837 архиеп. Херсонский и Таврический |
| Алексей, потеряв мать свою в Московскую чуму, рано изведал нужду и горе; потому что отец его, не всегда воздержный от горячих напитков, был характера неспокойного, так что малютка нередко оставался бы при нем без пищи, если б тихонько не кормила его одна родственница. Это произвело такое впечатление на Алексия, что он и в последствии, гнушаясь этого порока, более жалел, чем осуждал пьяниц и всегда соболезновал о сиротах, помня свое сиротство. Так началась жизнь Алексия под влиянием места рождения, тогдашнего общества, образа жизни и состояния! По вступлении Платона на паству Московскую, отец Виноградского умер и покинул двух сыновей и дочь в крайней бедности и без пристанища. Алексей, после отца, остался осьми лет, круглым сиротой; но Бог послал ему в одном дальнем родственнике руководителя, который, из сострадания и по чувству родственного сердоболия, взял к себе сироту Алексея, представил к ректору Московской Духовной Академии, Архимандриту Амвросию (в последствии Митрополиту Новгородскому и С. Петербургскому): сирота Алексий помещен был в Перервинскую Семинарию на казенное содержание. В этом рассаднике многих знаменитых Пастырей получив первоначальные познания в науках, он отличил себя от сверстников своими успехами и сделался достойным внимания учителей и начальников семинар. Наставником его в Латинском языке был Иеромонах Арсений Зерчанинов, проницательный слепец и Латинский стихотворец, любимый Митр. Платоном. При посещении Перервы и Латинского класса Иерархом, он представил ему Виноградского, как отличного ученика: Платон говорил с юношей по-латыни, и довольный скорыми и умными его ответами, заметил его и не позабыл; однако ж до тех пор не принимал его под особенное свое покровительство, пока совершенно не уверился в невинности покойного отца его, который был вмешан в одно сомнительное дело, производившееся в Консистории: это следствие он поручал на рассмотрение почтенному Протоиерею И. И. Ставровскому, члену Консистории. По окончании курса наук в Перервинской семинарии, Алексей Виноградский из Риторического класса переведен был в Московскую Духовную Академию для слушания Философии и Богословия: в одной наставником его был Афанасий Иванов, а в другой сперва Аполлос Байбаков, сочинитель Пиитики, потом опять Афанасий Иванов, в последствии Архиепископ Екатеринославский. |
| Но эти трудности, эта возможность новых точек зрения и новых освещений вопроса предстоит каждому исследователю не только Оригена , но и при изучении таких знаменитейших богословов древности, как Афанасий Александрийский или Кирилл Александрийский ; они не только не вредят научному прогрессу, но лишь создают возможность для науки обогащать себя разнообразием исследований. Рассматривая с этой точки зрения сочинение свящ. Иванова, нужно признать его работу одной из серьёзных попыток выяснить все трудности и сложные проблемы, связанные с именем Оригена , которая по своей научной постановке, детальности и полноте, с какими здесь обсуждаются все пункты сотериологии и эсхатологии Оригена , является не только заслуживающей степени кандидата богословия, но и долженствующей быть причисленной к таким явлениям, которые редко наблюдаются на студенческой скамье,“. б) И. д. доцента О.М. Россейкина: „Избранной о. Ивановым темой требовалось изложить существенную часть сложной религиозно-философской системы знаменитого александрийского учителя. Изучать и излагать часть системы вне её связи с целым – дело, конечно, невозможное, и автор совершенно правильно при раскрытии сотериологии и эсхатологии Оригена всегда имеет в виду и его общее догматико-философское мировоз- —255— зрение. Если к этому прибавить, что в объём темы входила историческая судьба учения Оригена , то станет ясно, с каким количеством частных вопросов должен был иметь дело о. Иванов. С другой стороны, каждый вопрос он рассматривает обстоятельно и полно. В результате, сочинение о. Иванова разрослось в обширную (XVI+609) монографию, охватывающую взятую тему полно и всесторонне. Система Оригена излагалась неоднократно и ранее. О. Иванов не игнорирует эти изложения, пользуется ими; но он знает и сочинения самого Оригена и их прежде всего имеет в виду. Хорошее знакомство с источником и литературой вопроса сообщает работе характер научности. Суждения автора здравы и полновесны; тон изложения спокойный и уверенный. Сочинение потребовало немало трудов. |
| Когда принятыми мерами после усилий удалось, наконец, 13 паломников слабых и больных обогреть и привести в удовлетворительное состояние духа и здоровья, то, снабдив их дровами и пищею, фельдшер Иванов покинул ел-Луббан и с здоровыми паломниками направился в соседнюю деревушку Синджиль, чтобы также оказать необходимую медицинскую помощь и тем русским паломникам, которые в большем количестве нашли здесь для себя убежище от непогоды. Перевезти туда немедленно больных паломников и мертвых не было никакой возможности, потому что погонщики наотрез отказывались дать своих животных. Так как дорогу в упомянутую деревню никто не знал, а день уже склонялся к вечеру, то поэтому пришлось фельдшеру с своими спутниками долго блуждать напрасно. На дороге им между прочим удалось встретить одну старуху-богомолку, отставшую от каравана и безпомощно бродившую с целью отыскать для ночлега где-нибудь пристанище. Только по лаю собак и поздно вечеромъ путники добрались кое-как в названную деревню, где нашли 44 паломника, которые были уже размещены в двух домах, обогреты и напоены коньяком и горячим молоком. Фельдшер Иванов отсюда через турецкого жандарма, сопровождавшего караван, решился дать известие о судьб несчастного назаретского каравана в Иерусалим управляющему русскими подворьями Императорского Православного Палестинского Общества в таком лаконическом письме: «По дороге от Наблуса застала караван скверная погода. Несколько человек замерзло. Что делается с передними – не знаем, почему прошу выслать помощь для сбора людей». Но прежде чем это известие достигло Иерусалима, здесь начали уже сильно безпокоиться за судьбу назаретского каравана, который, по предположениям, должен был находиться въ пути. С 11 марта в Иерусалиме поднялась необычная для этого времени снежная метель, сменившаяся проливным дождем, который не переставал до 18 марта. Соображая вполне правильно, что погода на пути из Назарета в Иерусалим не могла быть лучше, управляющий русскими подворьями, русский генеральный консул и все русские стали высказывать тревожные опасения за судьбу каравана. |
| Во всех, уже довольно многочисленных, случаях капища, известные в разных частях славянского мира, имели круглую или овальную форму. Круглое капище находилось на городище Богит и три таких капища исследованы на городище Звенигород, где, возможно, имелось и четвертое капище. В центре капищ сохранились места, где, вероятно, стояли идолы. Как известно, большинство святилищ различных народов построено по принципу круга с точкой – идолом в центре (Плетнева С. А., 1964, с. 133). Такая форма святилищ, являющаяся символом солнца, известна от Греции V–VII вв. до н.э. до американских индейцев новейшего времени, в Бретани, в Прибалтике, у финнов, пруссов и т.д. (Фрезер Д., 1986, с. 468; Чайльд Г., 1949, с. 173; Жулкус В. В., Климка П. Л., 1988). В планировке славянских святилищ так же, как в христианских храмах, являющих собой образ мира (Вагнер Г. К., 1987, с. 73; 1990, с. 29–30), отразилось мировоззрение славян, представляющих себе мир в виде круга, магической фигуры, не имеющей ни начала, ни конца, символизирующей вечность и круговорот природы (Хокинс Д., 1977, с. 51). Этим, в частности, славянские воззрения на мир отличались от представлений многих азиатских народов, у которых в понятии мира присутствовала и форма квадрата (Иванов В. В., Топоров В. Н., 1974, с. 295; Войтов В. Е., 1986, с. 11). Такое понимание мира прослеживается, например, у праболгар в Плиске, Преславе, на Маяцком городище, где святилища имели форму вписанных друг в друга квадратов (Ваклинов С., 1977, с. 111; Аладжов Ж., 1980, с. 73–74; Винников А. З., Афанасьев Г. Е., 1989). Каждое из святилищ на Збруче имело свои особенности. На Богите круглая площадка капища окружена восемью симметрично расположенными углублениями, как это было на капище в Перыни, возможно, в Поганьско и на Ворголе. Число четыре у многих народов считалось магическим и священным (Даркевич В. П., 1960, с. 59). У славян были распространены представления о четырех сторонах света, четырех временах года, четырех ипостасях Перуна. В мифологической системе бинарных противопоставлений это число усложняется до восьми (Иванов В. |
| По индоевропейской традиции в иерархии жертв конь занимал второе после человека место. В Ригведе конь выступает как одно из основных жертвенных животных (Гамкрелидзе Т. В., Иванов В. В., 1984, с. 548). Конь был связан с Перуном, солнечные кони украшали крыши домов. В то же время коня рассматривали как заупокойное животное, он являлся посредником между мирами, путеводителем на тот свет (Пропп В. Я., 1986, с. 172–176). Германцы ослепительно белых коней выращивали в священных рощах, эти кони служили посредниками богов (Тацит, с. 358). Германский Один, привязав своего коня к Мировому древу, общался с царством мертвых (Кардини Ф., 1987, с. 73). У богов прибалтийских славян имелись свои кони белой и вороной масти, за которыми ухаживали жрецы, при помощи коней проводили гадания. Бронзовые, оловянные и деревянные фигурки коней, украшенные солярными знаками, найдены на территории Польши в Волине, Ополье, Крушвице (Hensel W., 1974, S. 226). Возможно, священный конь был и у богов в Звенигороде. В наземном сооружении 13 хранилось конское снаряжение – удила с нарядной уздечкой, шпоры, скребница для чистки коня. Здесь же находилось много ценных предметов, в том числе серебряная гривна киевского типа (рис. 51, 6, 7; 57, 4; 60, 6–14). Кости коня найдены в наиболее важных культовых объектах Звенигорода. Корова как главный предмет богатства и пропитания была связана с аграрными культами, облака рассматривались как небесные коровы, дающие дождь (Афанасьев А. Н., 1865, с. 653). Жертвенную корову иногда заменяли солнечным «короваем» (Сумцов Н. Ф., 1885, с. 112, 124). Этимологическую связь «коровы» и «коровая» отмечал В. В. Иванов (1974, с. 116). Чтобы вызвать дождь, по поверью, нужно было кости коровы закопать в землю и полить их водой (Пропп В. Я., 1986, с. 23). На збручских святилищах в составе и распространении костей животных по объектам есть определенные закономерности. На капищах и там, где приносили жертвы (сооружения 2, 4, 5, 9–11), встречаются кости лошади и собаки, а кости съедобных домашних животных лежат в основном целые, не расколотые, среди них преобладают зубы, нижние челюсти, черепа, кости конечностей – таранные, пяточные, фаланги, то есть части животных, которые символизировали принесение в жертву целой особи. На капище 3 в Звенигороде кости животных лежали кругом центральной площадки, образуя жертвенный пояс. В их распределении заметны некоторые особенности: кости собаки встречены, главным образом, у южного и юго-восточного подножия капища, где были сосредоточены наиболее богатые скопления вещей и жертвенные ямы с человеческими костями, тогда как кости лошади концентрировались на северной ступени капища, где почти не было вещей и куда вход был возможен только для служителей культа. По-видимому, кости собак и лошадей выполняли здесь охранительные и защитные функции, при этом лошади придавалось более важное значение. |
| От постоянных молокан назареев с. Хильмиллях окончательно отошли в 50 году при наставнике молокан Егоре Митрофанове Борисове и при наставнике назареев С.Е. Гулине, мать которого была родная сестра Борисова Е.М. По смерти С.Е. Гулина, отца нынешнего наставника назареев Алексея Семенова Гулина, общество назареев разделилось на два собрания, в одном из них руководителем состоит Алексей С. Гулин, а в другом собрании Иван Фаддеев Рядницкий. Представителями Гулинского собрания являются еще Данил Федотов Борисов, Иван Кодратов Веретенников, Яков Алексеев Гулин, дальний родственник Алексея Гулина, представителями собрания Рядницкого является, помимо Рядницкого, еще Игнат Иванов Гулин (двоюродный брат Алексея С. Гулина) и Егор Иванов Вологин. Гулины известны еще под фамилией «Финагеновы». Собрания Рядницкого посещают только дворов 10–15. Вскоре после отделения назареев от молокан в с. Хильмиллях произошло отделение назареев от молокан в с. Джебанах, отстоящем от Хильмиллей верстах в 18–20 на юго-запад и от г. Шемахи в 5 вер. Во главе назареев в Джебанах доселе состоит Илья Васильев Карабанов, помощники у него Евдоким Наумов Щетинкин и Афанасий Максимов Щетинкин. Карабанов, теперь уже глубокий старик, за свою степенную жизнь пользуется большим уважением. Он выходец из России. Сами местные старцы говорили мне, что Карабанов был близок к Кабинетову и Гулину. Разделение в Джебанах произошло при наставниках Емельяне Кузьмине Нистратове, Ермолае Антонове Голдыреве и Илье Васильеве Карабанове. Первые двое остались в старом собрании молокан постоянных, а Карабанов образовал новое собрание. В последствии кремень Болдырев перешел в собрание к Карабанову и умер, будучи членом его собрания. На отделении особенно настаивал Нистратов. Справедливость требует сказать, что принципы и доктрина назарейские не пустили глубоких корней в с. Джебанах и в настоящее время они не забыты лишь стариками, рядовые же члену собрания Карабанова почти во всем слились с молоканами. Таким образом назареи в настоящее время существуют только в двух пунктах, именно, в г. |
| Въ конце-концов волею-неволею пришлось им сделать уступку, и 13 паломников, в сопровождении каваса Ивана Княжевича, из ел-Луббана прямо направились в Рамаллу. Фельдшер Иванов выехал в Синджиль с намерением к этому каравану присоединить наиболее здоровых паломников и из Синджиля. Но оказалось, что и здесь слабосильные и больные паломники, а главным образом погонщики ословъ оставаться более в Синджиле не пожелали и настойчиво потребовали продолжать путь в Рамаллу. Пришлось снова уступить настойчивости. Оставив наиболее больных паломников на попечение шейха деревни и поручив кавасу Николаю Байковичу вместе с местными жителями собрать по дорогам трупы умерших паломников и доставить их в Рамаллу, г. Иванов с остальными паломниками поехал туда же, чтобы присоединиться к большинству. В Иерусалиме, по получении от каваса Лазаря Бана точного известия о бедственном положении каравана, решено было немедленно употребить все усилия к облегчению его участи. Так как для перевозки слабосильных и больных паломнпков требуемого количества ослов и мулов не оказалось в Иерусалиме, то приказано было раздобыть их в окрестных деревнях у феллахов, а пока сейчас же отправить имеющегося на русских постройках осла, нагрузив его хлебом, вином и медикаментами, и выехать на встречу каравана на верховых лошадях врачу русской больницы и управляющему подворьями. К этим лицам присоединился, по собственному вызову, и русский генеральный консул С.В. Арсеньев, получивший сведения о бедственном положении каравана из патриархии, с драгоманом консульства Хомси и кавасом. Погода стояла ветренная, холодная, с мелким дождем. На дороге между Иерусалимом и Рамаллою путники встретили до 500 паломников, возвращающихся в Иерусалим, в самом ужасном состоянии здоровья и в жалком виде относительно одежды и обуви. Управляющий подворьями и врач больницы, подкрепив встреченных паломников пищею и коньяком, продолжали путь далее в Рамаллу и прибыли туда около 5 ч. вечера. Здесь они нашли картину бедствия разсеянного каравана в таком положении. |
| ы) деревня Скобелево монастырская. ь) Селище Семеновское. ь) деревни Анофриевского монастыря: Карасино, Скоблево. в Тростенское озеро: ) деревня Самойлово Сторожевского монастыря. ) деревня Скоблево Анофриевского монастыря. речкою Глушицею вверх, да в речку Тростенку: ю) деревня Самойлово Сторожевского монастыря. ю) Села и деревни Тростянской волости: сельцо Круглое Васюка Бакшеева, дер. Макаровская, дер. Кляниково его же. я) Деревня Аристово, дер. Лаврово, селище Оскребалово, дер. Картуново. я) Деревня Бахоревская Бориса Голохвастова, деревня Горки Скуратова Афанасьева сына Бельского, дер. Окинфова Анофриевского монастыря. в речку Молодилню, да речкою Молодилною вверх: ф) деревня Попово, дер.Мелница, дер. Исаково Анофриевского монастыря, дер. Подсосенье, сельце Пущино Ивашка Болотникова. ф) Земля Борисова Голохвастова дер. Рябкова, дер. Шабанова, до деревни Рузские Скирмановские волости, до Малышова Ивановых детей Ряпчикова. Б) Граница Московской Сурожской волости с Рузской Скирмановой речкою Молодильною вверх на праве: на леве: а ) Почкнок Бурцов, деревня Васильева Марии Мочаловы, дер. Дмитрюкова Звонихи Лазарева, дер. Бурцовская Княжь Васильева Холмского, починок Полозов Иванов Бортенева, да Иванов же починок Становище, да село Климятинское Княжь Васильево Холмского. а) Сельце Савинское , что было за Сенькою за Захаровым, деревня Огурово, да деревня Бухалово, что была за Сенькою ж, да деревня Ширинова , что Ржкова Бортенева, да его ж деревня Ивановщина , да деревня Васковская Васюка Лазарева, дя селище Луковниково, да дерев. Гужевская, да селище Крутицы Княжь Андреево Андреевича Голенина, да Скирмановской починок Кондратово. Да речкою Молодилнею вверх до Княжь Васильевы деревни Холмского до Семеновского да от деревни Семеновской из речки из Молодилны через болото Мшаное, из которого речка Молодилня вытекла да поперек Жуйкова болота речкою Мологощью вниз до Дмитровской волости Ижва. В) Граница Дмитровской волости Ижву с Сурожскою волостью Речкою Мологощею вниз от Жуйкова болота: |
| Лит.: Афанасий (Дроздов), архим. Ист. известия о Костромском 2-кл. Богоявленском мон-ре с XV по XIX в. СПб., 1837; Крживоблоцкий Я. С. Мат-лы для географии и статистики России, собр. офицерами Ген. штаба. СПб., 1861. Т. 12: Костромская губ. С. 458-460; Самарянов В. А. Памятная кн. для Костромской епархии. Кострома, 1868. С. 123-131; Иосиф (Баженов), архим. Сведения о возобновлении костромского Богоявленско-Анастасиина жен. мон-ря. СПб., 1880; Зверинский. Т. 1. С. 95-96; Баженов И. В. Костромской Богоявленско-Анастасиин мон-рь. Кострома, 1913; Лукомский В. К., Лукомский Г. К. Кострома: Ист. очерк и описание памятников худож. старины. СПб., 1913. С. 207-219; Дунаев Б. И. Кострома в ее прошлом и настоящем по памятникам искусства. М., 1913. С. 42-50; Рязановский Ф. Памятники искусства и старины//Прошлое и настоящее Костромского края. Кострома, 1926. С. 125-127; Иванов В. Н., Фехнер М. В. Кострома. М., 1955. С. 26-34; Кострома: Путев.-справ. Кострома, 1963. С. 304-306; Бочков В. Н., Тороп К. Г. Кострома. Ярославль, 1970. С. 177-183; Иванов В. Н. Кострома. М., 1970. С. 94-97; Булыгин И. А. Монастырские крестьяне России в 1-й четв. XVIII в. М., 1977. С. 44; Брюсова В. Г. Гурий Никитин. М., 1982. С. 73-79; Разумовская И. М. Кострома. Л., 1989. С. 20-22; Зонтиков Н. А. Костромская ДС: Вехи истории. Кострома, 1997. С. 8-11; Памятники архитектуры Костромской обл.: Кат. Кострома, 1997. Вып. 1. Ч. 2. С. 198-206; Каткова С. С. Трапезная палата Богоявленского мон-ря Костромы// Она же. Века и судьбы: Сб. ст. Кострома, 2001. С. 20-29; Костромской Богоявленско-Анастасиин жен. мон-рь (1426-2001): К 575-летию основания и 10-летию возрождения. Кострома, 2001; Костромские святыни. Кострома, 2002. С. 34-57; Костромской Богоявленско-Анастасиин жен. мон-рь. Кострома, 2004; Харитон (Просторов), игум. Богоявленские преподобномученики//Костромские ЕВ. 2008. 4. С. 41-43; он же. Костромской Богоявленско-Анастасиин жен. мон-рь в 1918-1925 гг.//Там же. 9. С. 33-47; 10. С. 34-48; Мон-ри Костромской епархии. Кострома, 2009. С. 100-141. |
|
|
