| Рескрипт Его Высочества, с приложенной к нему запиской, честь имею у сего возвратить. Примите уверение и проч. АВП РИ, ф. РИППО, оп. 873/1, д. 593, л. 15–18 об. 227. Письмо начальника Русской Духовной Миссии в Иерусалиме архимандрита Антонина секретарю ППО М. П. Степанову Иерусалим, 10 января 1883 г. Подлинник. Ваше Превосходительство, Милостивый Государь, Честь имею уведомить Вас, что я имел высокое удовольствие с австрийской почтой минувшей недели получить препровождённый Вами на моё имя ящик с дипломом на звание Почётного члена Православного Палестинского Общества и при нём знаки сего высокого отличия, состоящие в золотом крестовидном медальоне и голубой ленте. Возобновляю выражение моей глубочайшей благодарности Высокочтимому Обществу за столь лестное внимание его к моим малым усилиям давно уже идти тем самым путём, который оно избрало для своей деятельности в Палестине, и в тех видах, которые предначертало себе, влекомое глубоко-христианскими растолкованиями его Учредителей. Вместе с тем честь имею уведомить Вас, что высланные мне Православным Палестинским Обществом через Русское Общество Пароходства и Торговли, при отношении оного от 16 декабря 1882 г. за 67, деньги – 12+33 рубля кредитными билетами – мною своевременно получены и получили соответствующее назначение. Надлежащие расписки мною даны Яффскому Агентству Р.О.П.иТ. По отношению Православного Палестинского Общества от 7 декабря 1882 г. за 48, я спешу отозваться, что считаю для себя высокой честью быть в его распоряжении в деле преднамеренных им археологических исследований на Русском месте внутри Иерусалима, смежно с Воскресенской Базиликой, и, строго держась его инструкций, готов бы немедленно приступить к предположенным им работам, если бы не оказалась необходимость предварительно выждать отзыва о деле Императорского Посольства нашего в Константинополе. Уже я вошёл в надлежащие относительно будущих раскопок соглашения с городским архитектором г. Шиком, который ждёт только прекращения зимних непогод, чтобы приступить к работе 271 . |
| Но вот, скажем, «Причитания северного края» Ирины Федосовой, напечатанные в трех томах (1872-1875 годы), получили всесветную славу. Об этой книге писали статьи знаменитые ученые академики Л.Н.Майков и А.Н.Веселовский. Её поэмы плачи звучали на больших заседаниях в Российской академии Наук, в Русском географическом обществе, в Археологическом институте, на вечерах у графа Шереметьева и Победоносцова. Ирину Андреевну слушали, читали, с восторженным удивлением писали о ее поэмах-плачах и Некрасов, и Римский-Корсаков, и Балакирев, и Шаляпин, и Пришвин, и Твардовский, и даже Горький, не привечавший русского крестьянства; мало того, они и в своем творчестве вдохновлялись поэзией деревенской бабы, которая... не знала книжной грамоты и долго бродила по родимой земле с нищенской котомкой и певучей причетью. Некрасов один из плачей Ирины Федосовой ввёл в поэму «Кому на Руси жить хорошо». Близки её поэтические причитания были, конечно, и Есенину. Это она, Арина Федосова, деревенщина простая и вещая, провидела ещё задолго до кровавого переворота: «Хоть повыстанем по утрышку ранешенько,//Не о добрых делах мы думу думаем,// Мы на сонмище бесовско собираемся, //Мы во тяжких грехах да не прощаемся!//Знать, за наше за велико беззаконие//Допустил Господь ловцов да на киян-море;//Изловили они рыбоньку незнамую,//Повыняли ключи да подземельные,//Повыпустили горюшко великое!//Зло несносное велико это горюшко//По Россиюшке летает ясным соколом,//Над крестьянамы, злодийно, чёрным вороном. (...) Послухайте словеса наши старинные,//Заприметьте того, малы недоросточки!//Уж как это сине морюшко сбушуется,// Вси изменятся пустыни богомольные,//Разорятся вси часовенки спасенные (Выделено мною, — А.Б. ». Устное поэтическое слово — вот семенное зерно, из коего взошла, заколосилась есенинская лирика, и не увяла даже при духовной засухе. Русская деревня являла и книжных поэтов — в мудрости и украсности первородного слова они уступали сказителям-былинщикам; но их поэзия, ещё такая родная устной, и в классической литературе не только живёт наравне с поэзией дворян и разночинцев, но она, эта крестьянская поэзия, в духоту и смуту помещичьего, интеллигентского искусства предвнесла живой и здоровый дух народной жизни и народного слова. Вспомним Кольцова, Никитина, Дрожжина, Сурикова, — многие стихи их стали русскими песнями. |
| В настоящее время категорически отвергнуто предположение о том, что данное слово является древним заимствованием из германского. Почти во всех словарях и работах по этимологии ст.-сл. СТНА 139 рассматривается как слово, исконно родственное готск. stains (нем. Stein) «камень» и др.-гр. στα, στον »камешек, галька» (Meillet 1905: II, 446; Преображенский, II, 410; Фасмер, III, 754; Trautmann, 281; Младенов, 608; Kluge, 744; Pokorny, 1011 и др.). Германские и греческие слова, в свою очередь, сопоставляются с др.-инд. styyat «затвердевает, застывает». А. Г. Преображенский в связи с этим толкованием пишет: «Если эти сопоставления верны, то первоначальное значение стена собирательное: »груда, куча, масса камней, отсюда каменная преграда, каменная стена» (Преображенский, II, 410–411). Против этой – ставшей почти общепризнанной – этимологии серьезные возражения выдвинули А. Брюкнер и В. Махек: во-первых, согласно данным археологии, славяне имели не каменные, а деревянные или глиняные стены (Brückner, 529; Brückner 1924: 217; Machek 472), во-вторых, в славянских языках для обозначения каменной стены имеется особое слово: ст.-сл. ЗИДЪ, с.-хрв. зид, чеш. zed’. Эти возражения, опирающиеся на реальные исторические факты, 140 на наш взгляд, исключают возможность сопоставления ст.-сл. СТНА с готск. stains. Хорошо известно, что археологические данные имеют важное, зачастую – первостепенное значение при определении этимологии слов, связанных с материальной культурой народа. Именно исходя из реалий, Р. Мерингер дал лучшую из своих этимологий: нем. Wand «стена» < winden »плести» (Meringer 1904–1905: 139–142). Подобное же происхождение имеет, например, монг. хэрэм «стена» < хэрэх »сплетать, связывать сплетением», хотя это слово уже давно употребляется в значении «каменная стена» (ср. Их Цагаан хэрэм »Великая китайская стена»). В русском языке аналогичным образом возникли слова плетень, плот, и оплот (глагол плести). Поэтому мы вправе предположить, что слово стена имело какое-то иное происхождение. Попытка А. Брюкнера связать ст.-сл. СТНА с лит. síena и лтш. siena «стена» не может быть признана удачной по причинам фонетического характера: фин. seina и эст. sein »стена», заимствованные из древнебалтийского (Fraenkel, 782–783), свидетельствуют о том, что литовская и латышская формы не имели в древности начального st-. Следовательно, можно считать, что вопрос об этимологии слова стена остается открытым. |
| б) Предложение экстраординарного профессора Академии по кафедре патристики Ивана Попова: „В виду предстоящего обсуждения вопроса о замещении вакантной кафедры гомилетики и истории проповедничества, позволяю себе обратить внимание Совета на магистранта LXI курса А. Мишина, как на лицо, в пользу избрания которого могут быть приведены наиболее веские основания. Близкое знакомство с научными занятиями г. Мишина, происходившими под моим руководством, возлагает на меня обязанность выступить с этим предложением. Выдающийся успех, с которым г. Мишин прошёл академический курс, официально засвидетельствован общим итогом его баллов, превосходящим в значительной степени сумму баллов лучших магистрантов последнего выпуска. Что бы ни говорили о неудовлетворительности бальной системы, остаётся однако несомненным, что в общей сумме баллов студента мы имеем голос всей корпорации об его успехах. Случайность и односторонность, от которых не гарантировано ни одно единичное мнение, уравновешивается здесь численно выраженным впечатлением других лиц профессорского персонала. —294— Кандидатское сочинение г. Мишина, выдающееся из ряда других по своей эрудиции, выдержанности метода и основательности, служило естественным завершением его добросовестных занятий на студенческой скамье. Прошло уже три года с тех пор, как г. Мишин окончил курс в Академии. Три года, проведённые вне Академии, не всегда говорят в пользу кандидата на профессорскую кафедру. Опыт прошлого показывает, как скоро в провинции под непосильным гнетом служебных обязанностей, поглощающих всё время и все силы, при отсутствии интеллигентного общества и при невозможности достать хороших книг, угасает интерес к науке, воспитанный в академической атмосфере, но не успевший окрепнуть. В этом отношении г. Мишин представляет собой редкое, я сказал бы единственное известное мне, исключение. Со времени окончания курса в Академии, он не прекращал своих научных занятий, посвящая исключительно им и свои средства, и досуг человека, не связанного никакими служебными обязанностями. В течение первого года он оставался при Академии в качестве профессорского стипендиата. Второй год он провёл в Константинополе при Русском Археологическом Институте в практическом изучении греческого языка и в научных занятиях по поручению Института. Весь прошедший год, проведённый в посаде, у академической библиотеки, был посвящён им окончательной обработке магистерского сочинения. Нет надобности доказывать, что для занятия профессорской кафедры нужна известная научная зрелость, которой не может быть у человека, только что сошедшего с ученической скамьи, и я уверен, что три года безраздельных научных занятий дали г. Мишину эту зрелость. |
| Но, Боже сохрани, к чему-нибудь прицениться, – комиссионер будет сопровождать вас по всему базару до тех пор, пока вы не купите вещь. Запрашивают продавцы в десять раз дороже стоимости вещи, и после продолжительной торговли уступают. Крайнюю неустойчивость цен и сравнительную дешевизну вещей здесь объясняют тем, что в Константинополь, где не существует фабричного производства, свозится нераспроданный бракованный товар с западноевропейского рынка и находит хороший сбыт среди неприхотливых турок. Наша многолюдная компания обращала на себя внимание, и по базару то и дело раздавались возгласы: «москов карош, заходи, братушка, братушка сюда, стой, стой братушка, entree, monsieur». На базаре народу немного и, как вероятно везде, преобладают среди покупателей женщины, даже турчанки, которым сам Коран разрешает показываться публично на торге. Приказчик из французского магазина, где мы что-то покупали, провожал нас по всему базару и даже в мечеть султана Баязета, куда мы зашли с базара, причем обязательно объяснил имаму, отворявшему мечеть, что здесь: «буюк – папа (большой священник) и notabler personnages», в силу чего имам был с нами особенно любезен. После этого Преосвященный, согласно обещанию, поехал на экзамен в русскую школу, помещающуюся почти за городом при русском госпитале. Здесь Преосвященного встретили: заведующий школой В. М. Машков, помощник настоятеля посольской церкви о. С. Орлов, состоящий законоучителем школы, диакон посольской церкви Махров, учителя, представитель посольства Щербацкий и член Училищного Совета Фармаковский, ученый секретарь Археологического Института. Ученики довольно стройно пропели входное «Достойно есть», приветствовали Преосвященного пением ες πολλ, во время чего он преподал всем благословение. Затем начался экзамен, которым руководил Преосвященный, спрашивая сам экзаменующихся. Учеников было около ста, по возрасту от 7 до 15 лет; по национальности – преимущественно греки, меньшинство – сербы, болгары, есть и русских несколько. Экзамен был произведен по Закону Божию, русскому языку и арифметике. |
| По поводу рассматриваемой рукописи восьмикнижия, дополняющего её материала и отдельных моментов истории кодекса автор прочитал следующие доклады, содержание которых можно установить по разного рода отчётам и по соответствующим местам самого исследования: 1) 14 ноября 1902 г., в РАИК, под заглавием: Греческие рукописи Серальской библиотеки в Константинополе; 2) 28 января 1903 г., доклад в Русском археологическом обществе на ту же тему. 3) 21 ноября 1904 г., доклад в РАИК Византийский писатель Исаак Комнин Порфирородный и севастократор. В переработанном и дополненном виде включено в рассматриваемую монографию (гл. I, стр. 17–32). 4) В начале апреля 1905 г. доклад на Международном археологическом конгрессе в Афинах на тему: Серальская библиотека и хранящаяся в ней иллюстрированная рукопись восьмикнижия. 5) 20-го апреля 1905 г. на Международном конгрессе востоковедов в Алжире от имени Ф. И. Успенского (который в это время находился на конгрессе в Афинах) был прочитан доклад: Письмо Аристея к Филократу. Письмо Аристея включено в рассматриваемую монографию (гл. I, стр. 1–18, 104–108). 6) Доклад 19 ноября 1906 г., в РАИК: Археологическая поездка по Южной Македонии. 7) 26-го февраля 1906 г. Ф. И. Успенский прочитал в РАИК доклад: Ориген и его занятия библейским текстом. В переработанном и дополненном виде материал доклада включён в рассматриваемую монографию, стр. 190–197. 8) Доклад, прочитанный в 1906 г. в Об-ве любителей древней письменности: Серальский лицевой октатевх. См. также: Никифор Феотоки и лейпцигское издание толкований на восьмикнижие 106, 1904). Эта статья использована в настоящей монографии с дополнениями о Серальском кодексе (см. стр. 43–51, 89–96). 113. Походы в Египет короля иерусалимского Амальриха I. ЖМНП, 1907, стр. 239–244. Рецензия на книгу: Schlumberger, G. Campagnes du roi Amaury I-er de Jérusalem en Egypte au 12-e siècle. Paris, 1906, 352 p. 114. Резная деревянная доска от древнего складня. ИРАИК, т. 13, 1908, стр. 348–362, 1 табл. (приложение 1 к отчёту РАИК за 1905 г.). |
| 98 Подробнее об этом см.: Малицкий Н. Ученые труды... С. VIII–IX. В личном фонде Н. В. Покровского сохранился ряд материалов, относящихся к дискуссии с Н. Ф. Красносельцевым . См.: РНБ. Ф. 593. Д. 87 («Следующие положения сочинения требуют проверки». Заметки о необходимости уточнить некоторые положения магистерской диссертации «Происхождение древнехристианской базилики». Август 1880); Там же. Д. 88 («Происхождение древнехристианской базилики». Ответ на замечания проф. Η. Ф. Красносельцева. Заметка. Отрывок 99 Малицкий Н. Ученые труды... С. VIII. В данной связи см.: ОР РНБ. Ф. 593. Д. 93 (Архитектура христианских храмов. Курс лекций. Лекции 3–12 и лист 1-й лекции. 1870–1880-е гг.). 100 История Императорского Русского археологического общества за первое пятидесятилетие его существования: 1846–1896/Сост. Н. И. Веселовский. СПб., 1900. С. 92, 136, 139, 161, 202, 206, 241, 290, 357, 358, 438. Деятельность Н. В. Покровского в Русском археологическом обществе подробно отражена в протоколах его заседаний. См.: Протоколы заседаний Императорского Русского археологического общества [за 1883–1899 гг.]//ЗИРАО. Новая серия. 1886–1901. T. 1–12; Протоколы Общих собраний Императорского Русского археологического общества за 1899–1908 годы. Пг., 1915 (по указателю). Оригиналы протоколов см.: РА ИИМК РАН. Ф. 3. Действительным членом ИРАО Покровский состоял с 7 ноября 1880 г.; см.: История Императорского Русского археологического общества... С. 438. 101 Н. В. Покровский был депутатом на 11 археологических съездах, проходивших с 1881 по 1911 г., причем командировался на них не только как представитель от С.-Петербургской Духовной академии и Археологического института, но и от Русского археологического общества и Общества любителей древней письменности. XVI Археологический съезд в Пскове, назначенный на 21 июля – 6 августа 1914 г., депутатом которого также был избран Покровский (Журналы заседаний Совета... за 1913–1914 учебный год. Пг., 1916. С. 336; ЦГИА СПб. Ф. 119. Д. 329. Л. 38 (Об участии [Археологического] Института в XVI Археологическом съезде в г. Пскове)), не состоялся в связи с военными действиями. Деятельность Н. В. Покровского по подготовке съездов (участие в предварительных комитетах) и в работе самих съездов подробно отражена в протоколах, опубликованных в «Трудах» съездов. Действительным членом Московского археологического общества Покровский состоял с 27 октября 1887 г. См.: Императорское Московское археологическое общество в первое пятидесятилетие его существования (1864–1914 гг.). М» 1915. Т. 2. С. 278. |
| Активное сотрудничество в Императорском Русском археологическом обществе и Императорской Археологической комиссии позволяет Н. В. Покровскому сосредоточить основное внимание на памятниках русской церковной старины, исследование которых в сопоставлении с памятниками византийского искусства составляет отныне главный предмет его научных изысканий. Результаты исследований ученого получают отражение в серии статей, опубликованных на страницах русских археологических журналов. Среди работ раннего периода заметно выделяется небольшая заметка Н. В. Покровского , посвященная разбору рецензии графа С. Г. Строганова на сочинение Е. Виолле ле Дюка, 103 свидетельствующая о вполне сформировавшемся взгляде молодого ученого на русское искусство. Отстаивая мысль о самобытности древнерусской архитектуры в противовес мнению Строганова о ее эклектичном иноземном характере, Покровский подбирает множество выразительных примеров, убедительно подкрепляющих его точку зрения. Показательно, что уже в этом раннем опусе четко обозначено научное кредо исследователя, выступающего против тенденциозности в подаче материала. «Археолог, хотя бы он был даже русофобом, sui generis не вправе умалять значение исторических фактов: его обязанность собрать по возможности все данные, которые касаются предмета его исследования, и всему дать соответствующий вес». 104 Систематическое изучение русских древностей Н. В. Покровский начинает в первой половине 1880-х гг. обзором памятников родного Костромского края и результаты своих наблюдений публикует в периодических изданиях Духовной академии и Археологического института. 105 Уже в этих работах ярко проявился особый интерес исследователя к содержательной стороне анализируемого памятника и дали о себе знать начатки его блестящего иконографического метода. В 1883 г. в связи с открытием А. В. Праховым фресок в церкви св. Кирилла в Киеве Н. В. Покровский пишет небольшую заметку о росписи, положившую начало его исследованиям в области древнерусской храмовой декорации. 106 Прекрасное владение разнообразным материалом, продемонстрированное Покровским в этих работах, побуждало активно использовать его знания и опыт в научных предприятиях того времени. |
| подготовка русскоязычных лекционариев, с комментариями, раскрывающими содержание чтения, а также его связь с богослужением (в первую очередь, сборника паремий, где в двух столбцах помещается славянский и русский текст, с необходимыми комментариями). б) Перевод на русский язык Септуагинты (т.е. текста, имеющего многовековую церковную рецепцию и лежащего в основе славянской Библии): русский перевод византийского текста; русский перевод древнейших греческих рукописей (желательно, чтобы издание включало греческий текст). в) Новый перевод библейских книг на русский язык с языков оригинала, о котором говорилось выше. г) Создание подробного научного комментария к Библии, включающего несколько уровней: текстологический, историко-археологический, экзегетический, богословский. д) Создание новых и редактирование старых переводов на языки народов, окормляемых Русской Православной Церковью, и взаимодействие с организациями, создающими такие переводы. Для плодотворной работы в области библейских текстов и возрождения российской библеистики необходимы, во-первых, координация и консолидация усилий ныне работающих специалистов и, во-вторых, подготовка новых квалифицированных кадров, для последующего участия как в исследовательской, так и в преподавательской деятельности. Для удачной реализации намеченных задач представляется целесообразным институциализировать деятельность рабочей группы по библеистике при Синодальной библейско-богословской комиссии, преобразовав ее в постоянно действующий рабочий орган. Перевод Библии. Доклады А.С. Десницкий Современная теория библейского перевода и православная традиция В наши дни выходит много различных переводов Библии. Только на русском языке всего за пару последних десятилетий вышло пять полных переводов канонических библейских книг, и готовится шестой, кроме того, на языках народов России появилось четыре полных перевода: чувашский, тувинский, чеченский, удмуртский. В ближайшее время к ним, по-видимому, добавятся Библия на татарском, крымско-татарском и туркменском языках – это народы, представители которых входят в многонациональную паству Русской Православной Церкви. |
| Эта задача перейдет в наследие грядущим поколениям, – и если не нам, то по крайней мере нашим потомкам еще не раз придется быть свидетелями продолжения смут и кровавых столкновений между племенами балканского полуострова. 2 Эти данные извлечены нами из бумаг новгородского и с.-петербургского митрополита Григория († 1860 г.) и бывшего настоятеля посольской русской церкви в Константинополе архимандрита Петра (Троицкого), впоследствии епископа аккерманского, викария кишиневской епархии († 1872 г. Первые взяты были покойным архиепископом кишиневским Антонием (Шокотовым) из архива м. Григория, а по смерти высокопреосвященного Антония – ключарем кишиневского собора протоиереем Понятовским, и преданы Церковно-Археологическому Обществу при Киевской дух. Академии (См. «Известия Церковно-Археологического Общества при Киевской дух. Академии» за 1880 г. стр. 58–62 и 71–81). Бумаги же архимандрита Петра, бывшего в Константинополе с 26 августа 1858 г. до 24 авг. 1860 года, частию приобретены для Церковно-Археологического Общества после смерти покойного профессора Киевской дух. Академии протоиерея A. М. Воскресенского (см. «Известия Церковно- Археологического Общества» за 1884 г., стр. 18–19), частию переданы пишущему сии строки племянником архимандрита Петра, непременным членом киевского губернского по крестьянским делам присутствия Ф. А. Троицхим. Последние тоже поступят в Церковно-Археологическое Общество. 3 «Греко-болгарская распря» Ф. Стоянова-Бурмова, в «Русском Вестнике за январь 1886 г., стр. 150–153. 4 «Первый болгарский экзарх блаженный Антин» А. Муромцовой в «Русском Вестнике», январь, 1881 г., стр. 313–314. 6 Записка Н. Герова к директору Азиатского департамента Е. П. Ковалевскому, 7 марта, 1857 г., в бумагах архим. Петра; см. в его же бумагах опись дел константинопольской миссии, составленную им в 1858 г., стр. 8, 7. 7 «Из воспоминаний о Востоке» свящ. Петра Соловьева, в «Духовной Беседе», 1863 г., 33, стр. 600. 8 «Греко-болгарский церковный опрос по неизданным источникам.» В. А. Топлова, в «Русском Вестнике«», май, 1882 г., стр. 405–406. Иссдедование это издано и особой книгой. Сн. «Греко-болгарская распря » " Ф. Стоянова-Бурмова, там же, февраль, 1886 г., стр. 314. 9 «Греко-болгарская распря», Ф. Стоянова-Бурмова., в «Русском Вестннке», январь, 1886 г., стр. 176. |
|
|
