| Главными редакторами были два лютеранских пастора и богослова Фриц Ринекер и Герхард Майер. Вышедшее на русском языке переводное издание содержит более 6 000 обзорных статей по библейской истории, археологии и географии, вмещающих около 200 цветных иллюстраций и более 400 карт, рисунков и схем. Дано описание всех библейских персонажей, мест, городов, животных и растений, представлены развернутые пояснения ко всем книгам Священного Писания и важнейшим библейским богословским понятиям. В основном статьи написаны с консервативных позиций. «Евангельский словарь библейского богословия» под редакцией Уолтера Элуэлла – один из лучших богословских словарей на русском языке по библейскому богословию. Он подробно объясняет богословские термины, различные системы и позиции в западном библейском богословии. Написан с консервативной точки зрения. Как альтернатива протестантскому словарю может служить «Словарь библейского богословия», составленный интернациональной группой католических экзегетов под редакцией Ксавье Леон-Дюфура и других. Авторы статей приняли во внимание последние данные библейской науки и дали в общедоступной форме объяснение важнейших имен, предметов и выражений Библии, понимание которых необходимо при изучении библейского богословия. «Новый Библейский Словарь». В основу русского издания был положен материал английского словаря «New Bible Dictionary». Русское издание состоит из двух частей: «Библейские персонажи» и «Библейские реалии». Статьи различны по объему и тематике и написаны разными авторами. В процессе работы структура английского словаря была значительно изменена, материалы переработаны и дополнены, но содержание статей и принципиальные позиции авторов сохранены полностью. Авторы стараются избегать категоричных оценок и не пытаются навязать читателям собственное мнение, они лишь показывают различные точки зрения по многим спорным моментам библейской истории. Статьи дополнены библиографией на английском, французском, немецком и латинском языках. «Популярная библейская энциклопедия» (издательство Российского библейского общества) содержит разнообразные сведения о множестве фактов, относящихся к Библии: о календаре и праздниках, о музыкальных инструментах, о животных и растениях, о медицине и одежде, о правителях Иудеи и занятиях простых людей, об археологических раскопках и исторических открытиях. В книге много красочных фотографий и рисунков, цветных географических карт, схем, хронологических таблиц и диаграмм. Статьи написаны с либеральной точки зрения, особенно в вопросах авторства и датировки, а также интерпретации Библии в целом. |
| —618— шении к которым дозволительны были всякие насилия и притеснения, а затем нашествие Тимура, пронёсшееся ужасной грозой по всей средней и передней Азии и истребившее её благосостояние, города и жителей, окончательно уничтожило здешнее несторианство, сохранив от этой некогда обширной церкви лишь жалкие остатки, спасшиеся от поголовного избиения или рабства в гористых местах Курдистана. Иссяк источник, питавший собой китайское христианство, исчезло и оно с лица земли. Португальский путешественник Фердинанд Перец, посетивший Китай в 1517 году, уже не нашёл здесь никакого следа христианства (nullum christianismi vestigium). Открытая в 1625 году и изданная теперь в русском переводе г. Слуцким надпись и представляет собой единственный остаток этих духовных побед, какие некогда были сделаны христианством в Китае. По своей обширности и богатству содержания она является своего рода археологической редкостью, но ещё выше её историческое значение, поскольку подлинность её в настоящее время стоит вне сомнения. В ряду крайне отрывочных и разрозненных известий по истории христианства в Китае, эта надпись, в довольно яркой картине сообщающая нам о судьбах христианской проповеди здесь более чем за полтора столетия (а именно от 635–781), даёт в себе самый ценный, обстоятельный и полный материал из всего, чем располагает наука по этому вопросу, и так как она относится к эпохе первоначального распространения евангелия в китайских странах, то по всей справедливости должна быть названа „древнейшим памятником христианства в Китае“. Поэтому нельзя не высказать признательности г. Слуцкому за опубликование её в русском переводе, притом появляющееся в такое время, когда общий интерес обращён именно к Китаю. Ознакомимся ближе с этой замечательной надписью, пользуясь статьёй г. Слуцкого 1164 . Надпись найдена была при раскопке стен древней кре- —619— пости Саншуэн, находящейся у Синанфу, западной столицы Китая, имя которой нередко упоминалось в газетных корреспонденциях прошлого и настоящего года, и тотчас же обратила на себя внимание как западноевропейских миссионеров, так и китайских археологов. |
| 5:10. Производство продукции. Средний виноградник обычно давал такое количество винограда в пересчете на один акр, из которого производили не менее тысячи галлонов вина. Зерновые в орошаемых районах по всему Ближнему Востоку в древности давали в среднем десятикратный урожай (в литературе приводятся и более высокие цифры). Гомер зерна, поэтому, должен был принести урожай в десять гомеров. Здесь же дается обратное соотношение: десять к одному (ефа составляет десятую часть гомера). Цифры, приведенные здесь, говорят о весьма скудном урожае. 5:12. Музыкальные инструменты. Здесь перечислены типичные музыкальные инструменты того времени. Их изображения на рельефах и в живописи, а также упоминания в текстах древнего Ближнего Востока встречаются уже с 3-го тыс. до н. э. Среди исследователей нет единого мнения относительно того, какие именно еврейские слова в этом отрывке следует переводить как «арфа» и какие как «лира» ( в русском варианте – «цитра и гусли»). То, что в NIV переведено как «лира», представляет собой десятиструнный инструмент, а «арфа» предполагает меньшее число струн. Оба они ручные, с деревянной рамой. Тимпан на археологических рельефах отождествляется с тамбурином (или бубном), небольшим барабаном (с кожаным покрытием), который, вероятно, не издавал таких грохочущих звуков, как современные ударные. Инструмент, название которого переведено как «флейта» ( в русском варианте – «свирель»), скорее всего, дудка, бронзовая или тростниковая. 5:14. Преисподняя. Могила рассматривалась как путь в преисподнюю (евр. «шеол»). Как вход в нее, она составляла неотъемлемую часть шеола, таким образом, только контекст может показать, идет ли речь о месте захоронения, или о загробном мире духов. Шеол трудно назвать приятным местом. Там не было владений, памяти, знаний или радости. Преисподняя не считалась местом суда или наказания, хотя попасть туда, а не остаться на земле живых, было акцией Божественного суда. Вследствие этого, переводить данное еврейское слово как «ад» было бы неверно, поскольку последний по определению означает место наказания. Израильские представления о преисподней были ближе к месопотамским, чем к египетским. Более подробная информация на этот счет приводится в коммент. к 14:9. Представление о шеоле как о чудовище, поглощающем нечестивцев, находит параллель в египетской «Книге мертвых». В то время как сердце человека взвешивается, сказочное чудовище хаоса с головой крокодила стоит в ожидании, чтобы пожрать того, кто не выдерживал испытания. |
| Определил и: 1) Изготовить для экстраординарного профессора Академии Алексея Введенского докторский диплом и выдать его по принадлежности. 2) Об утверждении профессора Введенского в степени доктора богословия внести в формулярный о службе его список. II. Сданный Его Высокопреосвященством с надписью: „1902 г. Сент. 28. В Совет Московской Духовной Академии“ – указ на имя Его Высокопреосвященства из Святейшего Синода от 24 сентября за 7388: „По указу Его Императорского Величества, Святейший Правительствующий Синод слушали: предложение Г. Синодального Обер-Прокурора, от 17 минувшего августа за 19250, по возбуждённому Директором Русского Археологического института в Константинополе, Действительным Статским Советником Успенским, вопросу о командировании кандидатов и магистров духовных академий в Константинополь для учёных занятий под руководством сего института. Приказали: В виду тесной связи нашей церковной науки с Византийской, изучение последней на —388— месте, по сохранившимся литературным и вещественным памятникам её, представляется, по отзыву Советов духовных академий, весьма важным и полезным в смысле довершения богословского образования, и потому желательно воспользоваться открывшеюся возможностью командирования кандидатов и магистров духовных академий для учёных занятий при Русском Археологическом институте в Константинополе; но принимая во внимание, что учреждение для сей цели двух особых стипендий по 1.500 руб. в год каждая и тем более по одной такой стипендии при каждой из четырёх духовных академий, по состоянию средств духовно-учебного капитала в настоящее время, является затруднительным, Святейший Синод, согласно настоящему предложению, признаёт возможным воспользоваться для этой цели существующим при духовных академиях учреждением профессорских стипендиатов и посему определяет: ежегодно одного стипендиата одной из духовных академий, вместо оставления при академии в течение одного года, командировать на это время для учёных занятий при Русском Археологическом институте в Константинополе, с назначением на его содержание 1500 руб. в год, вместо стипендиатского оклада в 700 руб., и с сохранением за ним всех прав службы по званию профессорского стипендиата, причём дополнительный к стипендиатскому окладу расход по восьмисот руб. в год отнести на счёт духовно-учебного капитала по Отд. 1пар. 1 ст. 2 сметы расходов специальных средств Святейшего Синода, с тем, чтобы сумма эта ассигновалась поочерёдно в распоряжение академий: С.-Петербургской, Московской, Киевской и Казанской; о чём и послать Вашему Преосвященству и Преосвященным Митрополитам С.-Петербургскому и Киевскому и Архиепископу Казанскому указы“. |
| Результатом стал рескрипт великого князя на имя министра иностранных дел Н. К. Гирса от 5 ноября 1882 г. «Предполагая на собственные средства поручить произвести с ученой целью раскопки на этом месте, – писал Сергей Александрович, – обращаюсь с просьбой в личное мне одолжение разрешить произвести таковые раскопки» (место оставалось в ведении МИДа). 1062 Сергей Александрович выделил из своих сумм тысячу рублей золотом и обратился через своего помощника М. П. Степанова к архимандриту Антонину (Капустину) с просьбой принять на себя руководство раскопками и контроль за расходом денег. 1063 Начать раскопки было предложено «от самого входа в место, так как тут, по всей вероятности, прежде всего наткнемся на остатки пропилей Константиновской базилики, затем же от входа идти последовательно до конца места. Желательно очистить место до самой скалы, если это будет возможно, весь мусор вывезти, остатки же колонн, капители и другие громоздкие вещи сложить в порядке на том же месте, мелкие вещи или более ценные в археологическом смысле не откажитесь принять на сохранение в ваш музей». 1064 Архимандрит Антонин (Капустин) в ответном письме М. П. Степанову писал: «Спешу отозваться, что считаю для себя высокой честью быть в его (великого князя. – Н. Л.) распоряжении в деле преднамеренных им археологических исследований на Русском месте внутри Иерусалима, смежно с Воскресенской базиликой, и, строго держась его инструкций, готов бы немедленно приступить к предположенным им работам, если бы не оказалась необходимость предварительно выждать отзыва о деле императорского посольства нашего в Константинополе. Уже я вошел в надлежащие относительно будущих раскопок соглашения с городским архитектором г. Шиком, который ждет только прекращения зимних непогод, чтобы приступить к работе». 1065 Юридическая сторона дела оказалась достаточно сложной. По турецким законам официальные раскопки могли производиться лишь по особому султанскому фирману, притом что треть найденных древностей должна была поступить в турецкую казну. Посольство в Константинополе сочло в этом случае предпочтительным обойтись без вмешательства Порты. Соответственно работу на «Русском месте» предлагалось представить как чисто техническую «очистку участка от векового мусора», не придавая ей статуса археологического исследования. К соответствующей «расчистке» приступили с началом весеннего сезона, 7 марта 1883 г. |
| Явления внутренней истории, которых также касается проф. Кулаковский, теряются в массе подробностей из жизни внешней. В своем изложении автор, по его собственным словам в предисловии к первому тому, старался, предлагая вниманию читателя события живой действительности, дать ему возможность чувствовать дух и настроение тех давних времен. «Наше русское прошлое, — продолжает автор, — связало нас нерасторжимыми узами с Византией, и на этой основе определилось наше русское национальное самосознание». С горечью в сердце отмечая факт устранения греческого языка из программы средней школы, проф. Кулаковский пишет: «Быть может, поймем и мы, русские, как понимают в Европе, что не в последнем слове современника, а в первом слове эллинов заключено творческое начало высокой европейской науки и культуры». В предисловии к третьему тому автор еще раз определяет свой план истории Византии такими словами: «Моей целью было представить последовательную, точную в хронологическом отношении и по возможности полную картину жизни империи на основании непосредственного изучения свидетельств источников на уровне современной разработки материала, как она Дана в монографиях, относящихся к этому периоду, а также в многочисленных исследованиях по отдельным частным вопросам, появлявшихся в разных периодических изданиях, посвященных византиноведению». Сочинение проф. Кулаковского может принести немалую пользу тому, кто захотел бы на русском языке познакомиться подробно с фактической историей Византии или прочитать в русском изложении главнейшее содержание источников; попутно читатель ознакомится и с некоторыми выводами современной исторической литературы по главнейшим вопросам византийской истории, как внешней, так и внутренней. Чересчур подробное изложение фактического материала привело к тому, что в трех первых вышедших томах, т. е. более чем на 1400 страниц, события доведены лишь до начала VIII века. Ф. И. Успенский. В 1914 году вышел в свет первый том «Истории Византийской империи» Ф. И. Успенского — академика и директора Русского археологического института в Константинополе. |
| Место первоначального происхождения настоящего слова определить было бы и еще легче, если бы, по странной случайности, в наименовании слушателей, пред которыми говорилось настоящее слово в неделю Фомину, не вкралась весьма любопытныя опечатка или описка. В рукописном сборнике 163 Церковно-археологического музея при Киевской Духовной Академии в русском переводе настоящего слова слушатели Никифора Феотоки называются „народом кирским», что нужно считать за описку переписчика, вместо керкирским, а в греческом печатном оригинале этого слова — „кипрским«, что несомненно — корректурный недосмотр, опять таки вместо „керкирским». Все вышеуказанные события, находящияся в связи с мощами св. Спиридона, не могли иметь место на острове Кипр. Определив, таким образом, место первоначального составления и произнесения даннаго слова, не трудно уже догадаться, что оно было написано на греческом языке, так как слушателями его были христиане греки керкирской паствы. На этом языке слово в неделю Фомину появляется в печати в первый раз в сборнике слов Никифора Феотоки „на святую и великую четыредесятницу с присоединением некоторых слов праздничных и надгробных», который был напечатан в Лейпциге в 1766 году, а потом снова перепечатан, по приказанию патриарха св. града Кирилла, в Иерусалиме в 1859 году. Как же теперь объяснить появление настоящей проповеди в нашем сборнике, среди трудов Астраханских проповедников и с вышеприведенною полистною пометою: „сказыванная преосвященным Никифором, архиепископом Астраханским и Ставропольским»? На этот вопрос ответ возможен не категорический, но лишь более или менее вероятный. Доверяясь полистной заметке, едва ли можно сомневаться в том, что это слово архиепископ Никифор Феотоки повторил, или, выражаясь языком заметки, „сказывал» вторично и уже в русском переводе, в бытность свою „архиепископом Астраханским и Ставропольским.» Этим и объясняется нахождение слова в неделю Фомину в нашем сборнике, среди слов, говоренных разными лицами к Астраханской пастве. Нам хорошо известен из жизни арх. Никифора Феотоки факт, что он повторял свои слова по нескольку раз пред различными слушателями, и, после произнесения, эти говоренные слова переработывал и переделывал по личному усмотрению. Таким образом составились его знаменитые „Кириакодромионы.» |
| На русском языке автору об этом следовало прочитать в статье арх. (ныне Епископа) Анатолия: „Дельфийская надпись и ее значения для хронологии ап. Павла“ (там же стр. 641). Прежде всего я должен заявить моему уважаемому рецензенту, что я владею не одним только русским языком, так что его совет обратиться для ознакомления с выводами немецкого ученого к статье на русском языке – немного специфичен. Далее. Ему очень хорошо известно, что в моей библиотеке есть книга Deissmanna, с которой я достаточно знаком, чтобы оценивать эту новинку европейского рынка по ее достоинству: и если я не пользуюсь данными и выводами автора, то, следовательно, имею на это причины. Их я изложил на своем магистерском коллоквиуме. В настоящий момент удовольствуюсь заявлением, что пока точно не определено, принадлежат ли к одной стелле из южной стены Дельфийского храма Аполлона найденные сначала четыре и затем, три куска, реконструировать всю стеллу и дешифрировать ее графику, как это делает Deissmann, я считаю преждевременным. Кто знаком с историей археологических открытий, тот знает, как часто исследователи делались жертвой слишком поспешного и доверчивого отношения к только что найденному фрагменту. Многим приходилось горько раскаиваться после момента первого знакомства с последним. Я хочу быть осторожен и оперировать только с материалом вполне определенным и исторически достоверным, о чем я предупреждаю читателя в своей книге: „можно было уделить очень много внимания и места речи о положении —199— римской прокуратуры в Иудее, об институте апелляции, об обращении Савла и пр., но от этого подобные вопросы не выиграли бы в ясности и отчетливости... Приведено только самое необходимое, исторически точное и несомненное“ („св. ап. Павел на с. у Феста и А.“, стр. VIII сл.). Вносить в серьезную книгу элемент ненадежный, случайный и условный я считаю делом ненравственным в отношении читателя. Упрек в непользовании выводами Deissmanna наводит меня, между прочим, на некоторые размышления и недоумения. В.Н. |
| Изъяснительные примечания к тексту приведённых г. Кореневским путешествий заимствуются им из пособий, поименованных в работе, особенно из капитальных трудов Олесницкого, отчасти и из иностранных, и носят по преимуществу географический и естественно – исторический характер, но с тех пор, как Библейская Археология заключила в себя и эти ветви знания, Библейскую географию и Библейское природоведение, есть полное основание признавать справки, подобные сделанным г. Кореневским за справки археологические. Хотя в работе г. Кореневского описательное изложение преобладает над критическим, а ввиду слабого знакомства автора со средневековыми путешествиями евреев и сравнение, требовавшееся характером темы, представлено бледно, в самых общих контурах, однако, принимая во внимание усердие писавшего и обнаруженный им интерес к теме, должно признать его вполне заслуживающим кандидатской степени». б) И. д. доцента иеромонаха Варфоломея (Ремова) : «Очень небольшое по объёму (246 стр. разгонистого письма) сочинение г. Кореневского не отличается и богат- —278— ством содержания. Автор очень скромен в своей работе: ему делает честь то, что он не говорит языком авторитетным, что он сознаёт недостаточность изученного им материала и недостаточность потраченной им работы. Г. Кореневский односторонне увлёкся переводом с латинского путешествий – паломничеств. Но почему же он, сознавая всю трудность для себя переводов с латинского и имея возможность свободно читать по-русски, не искал в русской переводной литературе соответствующих „источников“? Ведь есть же и на русском языке и в русском переводе довольно много путешествий (например, Православный Палестинский Сборник, вып. 2, 3, 9, 11, 12, 20, 23, 40, 51; Путешествия трёх Еврейских путешественников XI и XII в. – (И. В. Марголина – СПб. 1881). И всё-таки автор, неизвестно почему, игнорирует доступный ему материал и занимается никому не нужным и крайне неумелым переводом с латинского. Неизвестно далее, почему г. Кореневский выбрал путешествия, относящиеся только к началу и к самому концу средних веков и почему из трёх известных ему иудейских итинерариев взял только один. |
| В ответ на это письмо, Митрополит Филарет писал: Сиятельнейший Граф, Милостивый Государь! В соответствие секретному письму Вашего Сиятельства, от 30 апреля 2585) о торжественных молебствиях в благодарение Богу за сохранение Государя Императора от опасности, долгом поставляю представить сведение с некоторыми объяснениями. Молебствия сии, после общих церковных, вызваны были свободным благочестивым и патриотическим чувством народа. Духовному начальству свойственно было соответствовать сему движению. Непредвиденно для меня случилось, что после молебствия на Красной площади выставлено было народу вино, и некоторые неумеренно воспользовались сим угощением. Когда я узнал о сем, то бывшие потом молебствия разрешал не иначе, как с условием, чтобы не было угощения народа и ничего светского, дабы таким образом из собраний молящихся устранить любителей вина и празднолюбопытствующих. Молебствия продолжились на многие дни, потому что обыватели желали иметь на местах молебствий чудотворные иконы, которые не могли быть в один день на многих местах и потребовалась череда. Наконец, еще пред получением Вашего письма, по совещании моему с г. генерал-губернатором, положено прекратить экстраординарные собрания без противоречия усердию желающих; и для того, если еще какой-либо церкви прихожане будут просить разрешение для молебствия, ответствовать им, что они могут совершить молебное пение внутри своей церкви и притом в праздничный день. С совершенным почтением и преданностью имею честь быть Вашего Сиятельства покорнейший слуга Филарет М. Московский . 10 Мая 1866 г. Сейчас получено донесение, что, после общих церковных, по особо изъявленным желаниям, молебствий в разных общественных заведениях при церквах и на открытых местах совершено 69. Дело Канц. Об. Прокур. 1866 г. I отд. 103. 185. Мнение Митрополита Филарета о предметах, которые не должны быть назначены на всемирную выставку в Париже 9 Июня 1866 г. В Мае 1866 года министр финансов писал Обер-Прокурору Св. Синода, что Императорская Парижская Комиссия всемирной выставки просит принять меры для обеспечения участия России в отделе произведений искусства, характеризующих различные эпохи истории труда, с древнейших времен до конца 18-го столетия. В виду того, что к помянутому отделу относятся произведения, составляющие большей частью археологическую редкость, Императорское Русское Археологическое общество составило по сему отделу подробную историческую программу. Из программы этой видно, что многие из предметов, помещение коих в русском археологическом отделе признается желательным, хранятся в ризницах наших церквей и монастырей, поэтому граф Рейтерн просил графа Толстого уведомить его, какие из предметов, показанных в программе хранящимися в монастырских ризницах, могли бы быть помещены в русском археологическом отделе на предстоящей всемирной Парижской выставке. Вместе с сим письмом граф Рейтерн препроводил копию с программы, в коей значатся следующие вещи: |
|
|
