| Нравственные отношения и обязанности христианина к себе самому XLII. Общие, или основные, отношения и обязанности христианина к самому себе С обязанностью любить Бога Спаситель неразрывно соединяет обязанность любить ближних ( Мф. 22:37–40 ). Поэтому после нравственных отношений христианина к Богу нам, по-видимому, следовало бы говорить об отношениях его к ближним. Но по заповеди Господней мы должны любить ближнего, как «самого себя» ( σ σεαυτν) ( Мф. 22:39 ). Чтобы любовь наша к ближним, имеющая свое основание в любви к Богу, была живой и деятельной, она должна пройти через горнило истинной любви к самому себе. Ежедневный опыт говорит, что смотря по тому, как мы любим себя самих, мы любим и наших ближних. В ком нет уважения к себе, в том нет уважения и к другим, и чем более уважаем мы самих себя, тем более можем уважать и ближних. Так как любовь к самому себе всегда бывает искренна и сильна, то, естественно, она, по мысли Спасителя, должна быть мерилом нашей любви и к ближним 383 . Любовь к самому себе человек должен целиком переносить и на ближних. Кто чувствует потребность любви, снисхождения, прощения, тот, конечно, будет сочувствовать людям, будет стараться о том, чтобы в точности исполнить заповедь Христову: «Во всем, как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» ( Мф. 7:12 ). Словом, «это закон общий, – говорит Б.Чичерин, – я должен любить другого, как самого себя» 384 . По этой-то причине скажем сначала о нравственных отношениях христианина к себе самому. Общий характер отношений христианина к себе самому не автономный, а зависимый от Существа Высочайшего. Кант как автономист думает, что все наши обязанности суть только обязанности к самим себе и что для вывода их достаточно различать человека как существо умственное ( νομενον), т.е. свободно-разумное, от человека как явления. Есть и христианские моралисты, допускающие возможность выведения обязанностей к самому себе из самосознания. Но весьма сомнительно, чтобы человек мог обязывать себя без сознания себя в Боге, этом идеале нашего мышления, хотения и действия. |
| Один из уроков, который мы должны извлечь из опыта прошлого столетия, — это твердое осознание того, что «наша брань не против крови и плоти, но против начальств, против властей, против мироправителей тьмы века сего, против духов злобы поднебесной» (Еф. 6, 12). Стояние мучеников в вере не было противлением государству и власти, но противостоянием неверию. Даже в своих мучителях страстотерпцы видели несчастных и запутавшихся людей, томящихся «во тьме и сени смертной» ( ср.: Мф. 4, 16). Прославляя подвиг мученичества и исповедничества новых российских святых, мы не должны забывать главного: они являют нам образцы христианской жизни, примеры, которым мы призваны подражать в нынешних условиях. «Правило веры», завещанное нам подвижниками XX века, заключается в том, чтобы все в повседневной жизни и церковном служении поверять духовным мерилом, чтобы прежде всего искать «единого на потребу» — Царства Божия и его правды. Сегодня все мы, православные христиане, призваны если не к мученичеству в буквальном смысле, то к постоянному и неуклонному свидетельству — словом, делами, всей жизнью. Взирая на пример наших собратьев и соотечественников, стойко претерпевших гонения за веру, мы обязаны помнить о том, что каждый христианин и во времена мира, и в годину испытаний должен быть мужественным свидетелем Истины, готовым отдать все блага здешней, земной жизни за Христа и Его Церковь. И сегодня одна из главнейших задач нашей Церкви в области пастырской деятельности — научить народ не бояться быть верующим, открыто и последовательно свидетельствовать о своей вере. Главная и неизменная цель существования Церкви во все времена — спасение людей для Жизни Вечной. В приложении к бытию Церкви в изменяющихся исторических условиях эта цель реализуется через осуществление следующих задач: освящение мира, свидетельство об истине Христовой, служение Богу и ближним. Церковь как установление Божие, как Тело Христово и Храм Святого Духа является местом освящения верующих посредством богоучрежденных Таинств. |
| Одно из важнейших проявлений богоотступничества активно насаждается в современной эстетической стихии. Бог есть единство. Единство есть и идеал человеческого бытия. " Да будут все едино, как Ты, Отче, во Мне, и Я в Тебе, так и они да будут в Нас едино " (Ин.17:21). Все бесовские действия направлены на разрушение единства творения и Творца, на дробление, разрыв связей между ними. В хаосе процессов дробления опаснейшим является дробление сознания, ведущее к неспособности воспринимать мир и все жизненные явления в их целостности. В отрыве красоты от истины обнаруживает себя именно раздробленное сознание. Эстетическое совершенство в таком сознании становится главным мерилом достоинства произведения искусства, и волею художника-творца красота закрывает путь к Истине Творца-Вседержителя. К концу XX века все процессы дробления и противления Истине дошли до крайности. Ложь навязывается как истина - и в том видится подлинная предназначенность искусства как сферы вымысла и фантазии, в системе данных ценностей исключительно для того и существующего. Недвусмысленно выразил это нобелевский лауреат по литературе Камило Хосе Села: " Истина с большой буквы представляет собой всего лишь ловушку, в которую сама эта Истина со всеми ее ключами, цепями и замками способна поймать всех тех, кто посвятил свою жизнь ее поискам... Но, может быть, необходимо снова задуматься над ницшеанским приговором в контексте, который сам Ницше не стал бы отрицать, - в контексте существования вымысла, воображения? " Искусство превращается, таким образом, в своего рода религию. Измышленная ложь становится на место Истины. И если не забывать, что Истиною в высшем смысле (с большой буквы) мы именуем Христа Спасителя, то свойство искусства-религии осмысляется вполне определенно. " Иисус сказал им: если бы Бог был Отец ваш, то вы любили бы Меня, потому что Я от Бога исшел и пришел; ибо Я не Сам от Себя пришел, но Он послал Меня. Почему вы не принимаете речи Моей? Потому что не можете слышать слова Моего. Ваш отец диавол, и вы хотите исполнять похоти отца вашего; он был человекоубийца от начала и не устоял в истине, ибо нет в нем истины; когда говорит он ложь, говорит свое, ибо он лжец и отец лжи. А как Я истину говорю, то не верите Мне " (Ин.8:42-45). |
| Патриарший Местоблюститель митрополит Кирилл: «Откроем наши сердца ближним и дальним» 29 декабря 2008 г. 18:00 В преддверии Рождества Христова Патриарший Местоблюститель митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл обратился к читателям газеты «Известия» (газета «Известия 244/27769 от 29 декабря 2008 года) Дорогие читатели! Приближается время великого христианского праздника — Рождества по плоти Господа Бога и Спаса нашего Иисуса Христа. Две с лишним тысячи лет назад в Вифлеемской пещере, как пишет евангелист Иоанн, «Слово стало плотию» (Ин. 1. 14). В чем же смысл и цель Воплощения Сына Божия? Церковь в одном из своих песнопений отвечает на этот вопрос так: «Христос раждается прежде падший восставити образ». Иначе, Христос приходит в мир, чтобы возродить падшего человека к новой жизни. Приходит не потому, что люди делами своими заслужили спасение, но исключительно в силу Божественной любви: «Так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего Единородного, дабы всякий, верующий в Него, не погиб, но имел жизнь вечную» (Ин. 3. 16). Единственная причина того, что Сын Божий «уничижил Себя Самого, приняв образ раба, сделавшись подобным человекам… смирил Себя, был послушным даже до смерти, смерти же крестной» (Флп. 2. 7–8) — Его жертвенная любовь к роду человеческому. Но чтобы воспринять этот дар, мы должны и со своей стороны ответить любовью — к Богу и людям. Впрочем, любить «на расстоянии» того, кто далеко от нас, гораздо проще, чем ближнего. Апостол Иоанн пишет: «Кто говорит: «я люблю Бога», а брата своего ненавидит, тот лжец» (1 Ин. 4. 20). Итак, ответом на Божию любовь должна быть наша бескорыстная и жертвенная любовь к окружающим нас людям; любовь, которая, по словам апостола Павла, «долготерпит, милосердствует… не завидует… не превозносится… не гордится… не ищет своего... не радуется неправде, а сорадуется истине; все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит» (1 Кор. 13. 4–7). Оскудение в мире такой любви и является действительной причиной всех нестроений и кризисов в человеческом обществе. Когда эгоизм в человеке становится преобладающим, а то и единственным чувством, когда главным мерилом жизни объявляется материальный успех, когда люди в заботах и суете «о многом» забывают о «едином на потребу» (Лк. 10. 41–42), тогда наступают трудные времена. Чтобы их миновать, всем нам нужно следовать апостольскому призыву: «Носите бремена друг друга, и таким образом исполните закон Христов» (Гал. 6. 2). Эта заповедь имеет значение не только для христиан — она универсальна, как универсальны и многие другие содержащиеся в христианском послании ценности. Они, являясь основой традиции народов нашей страны, дают возможность объединиться перед возможными трудностями и испытаниями, от которых не застраховано никакое общество, и достойно преодолеть их. |
| Повторим: обо всем этом нам свидетельствует Христова Голгофа и Его страдание, осиянное светом и светозарной Тайной Его Воскресения. Вот почему мы покланяемся Кресту Христову и Воскресение Его славим! Вот почему Крест и страдание Его становятся победой над смертью и лекарством бессмертия, источником воскресения и жизни вечной. То, что кажется бессмысленней всего, становится источником глубочайшего смысла. В этом тайна Христова Воскресения как закваски новой жизни. Люди мира сего непрестанно говорят об общественных реформах и пытаются создать «нового человека». Основывая перемены на изменении «вещей ничтожных» и на поверхностном приспосабливании к духу века сего, без восприятия живоносного огня Воскресения Христова, который соединяет, обновляет и увековечивает все, к чему прикасается, они и сами становятся пленниками ничтожного и преходящего. Таковые хотели бы реформировать и Церковь, пребывая в заблуждении, что она подобна земным, человеческим организациям, которые, для того, чтобы сохраниться, должны постоянно изменяться и приспосабливаться. Между тем, Церковь измеряет жизнь всемогущим мерилом Христова Воскресения и осиянного им человеческого достоинства. Как таковая она никогда не перестает обновлять каждого человека приходящего в этот мир и призывать все народы и все области и структуры человеческой жизнедеятельности к непрестанному усовершенствованию и изменению к лучшему. Имея божественную безграничность для измерения всего земного и человеческого, она не только призывает людей и народы к постоянному усовершенствованию и возрастанию «в меру возраста полноты Христовой» (Еф 4,13), но подает им, силой Воскресения, и силу к таковому безграничному возрастанию. При этом, наделяя все вечным смыслом и значением, Церковь не позволяет, чтобы она была чем-то ограничена и стеснена в осуществлении своей божественной миссии. Ей не чуждо ничто человеческое, но одновременно ничто человеческое не может обладать ею. Ни земная жизнь, ни смерть, ни время, ни то, что делают люди во времени и что ими обусловлено: «Кто отлучит нас от любви Божией: скорбь или теснота, или гонение, или голод, или нагота, или опасность, или меч?… Ибо я уверен, что ни смерть, ни жизнь, ни Ангелы, ни Начала, ни Силы, ни настоящее, ни будущее, ни высота, ни глубина, ни другая какая тварь не может отлучить нас от любви Божией во Христе Иисусе Господе нашем» (Рим 8,35–39). Служа одному народу, Церковь старается быть светом для всех народов и всех людей, в стремлении превратить все народы в один Народ, Народ Божий, да будут все едино, как едины Отец с Сыном и Духом Святым (ср. Инн 17,21). Отсюда, по слову того же Апостола, в Церкви «никто из нас не живет для себя, и никто не умирает для себя; а живем ли – для Господа живем; умираем ли – для Господа умираем: и потому живем ли или умираем, - всегда Господни. Ибо Христос для того и умер. И воскрес, и ожил, чтобы владычествовать и над живыми и над мертвыми» (Рим 14,8–9). |
| Под «гордыми» можно разуметь или вообще языческих князей, пренебрежительно относившихся к евреям, или тех из евреев, которые обращали все свои усилия только на свое материальное обеспечение, не заботясь об общенародных нуждах и своей нравственной чистоте. Для всех них еврей, преданный своему народу и благочестивый, был помехой, которую им хотелось устранить. Пс.118:81 . Истаевает душа моя о спасении Твоем; уповаю на слово Твое. Пс.118:82 . Истаевают очи мои о слове Твоем; я говорю: когда Ты утешишь меня? Пс.118:83 . Я стал, как мех в дыму, но уставов Твоих не забыл. Изображение тяжести переживаемых писателем нестроений жизни. – «Мех в дыму», точнее, мех на морозе, который от того твердеет, ломается и делается от него дым. «Мороз» здесь образ бедствий евреев, изнуривших последних. Пс.118:94 . Твой я, спаси меня; ибо я взыскал повелений Твоих. «Твой я» – только Тебе одному предан и только от Тебя жду помощи и защиты. Пс.118:96 . Я видел предел всякого совершенства, но Твоя заповедь безмерно обширна. «Я видел предел всякого совершенства». Все дела и начинания человека, ограничивающие их содержание и ценность пределами земной жизни могут быть совершенны и закончены, «заповедь же Господа безмерно обширна», она не может быть закончена человеком, никто не может сказать, что он достиг совершенства в законе, ибо заповеди последнего такой высоты, что мерилом, пределом их может быть только полное богоуподобление человека, т. е. бесконечное его развитие не на земле только, но и за гробом. Пс.118:98 . Заповедью Твоею Ты соделал меня мудрее врагов моих, ибо она всегда со мною. Пс.118:99 . Я стал разумнее всех учителей моих, ибо размышляю об откровениях Твоих. Пс.118:100 . Я сведущ более старцев, ибо повеления Твои храню. Руководство заповедью Господа делает юношу разумнее учителей, сведущее старцев и мудрее врагов. Здесь указание, что псалом написан после устранения некоторых препятствий, какие встречались евреям во времена Ездры. Оставаясь преданными закону Бога, веруя в его помощь, истинные и благочестивые ревнители о благе народа не прекращали заботы о благоустроении его жизни и эти заботы часто увенчивались успехом, хотя встречали прямое противодействие со стороны врагов самарян и неодобрение со стороны учителей-старцев ( Агг. 1:1–15 ), которые подрывали энергию строителей второго храма и в некоторых нестроениях жизни видели знаки отвержения своего народа Богом, почему предвещали неудачу всем их предприятиям. |
| Поддавшись соблазнам страсти греха, он ведет себя к болезням, неустройствам бытия: будут есть и не насытятся; будут блудить и не размножатся; ибо оставили служение Господу. Блуд, вино и напитки завладели сердцем их ( Ос.4:10: 11 ). Святые отцы указывают: причины греха, поводы к нему нижеследующие – вино, жены, богатство, здравие (излишнее) тела, власть и почести. Соблазн сначала может быть и незаметен; но когда он разовьется и усилится в человеке, тогда возобладает над ним и может поставить на край погибели. Иногда искушение соблазна действует весьма быстро, не давая человеку опомниться или одуматься: мгновенно омрачает ум, изменяет расположение сердца: но каждый искушается, увлекаясь и обольщаясь собственною похотью ( Иак.1:14 ). Собственно, источник искушений один – падшее естество человека. Если б естество не находилось в состоянии падения, то зло не возникало бы в человеке, соблазны мира не имели бы на него никакого влияния. Люди не восставали бы друг против друга, а падшие духи не имели бы повода и права приближаться к ним 172 . Все материальное конечно, кто любит серебро, тот не насытится серебром, и кто любит богатство, тому нет пользы от того ( Еккл.5:9 ). Попав в сети греха, стремясь увеличить дозу удовольствий, человек сталкивается с духовной пустотой. Невозможно конечному заполнить бесконечное, то есть душу: все труды человека – для рта его, а душа его не насыщается ( Еккл.6:7 ). Удовольствия и соблазны посланы человеку для выявления в нем склонности ко греху: горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам ( Мф.18:7 ). Как Господь старается спасти человека, так дьявол – погубить. Нравственное бедствие от соблазнов есть попущение Божие, и особенно широко распространяются соблазны в последние времена. Научная теория. Основатель австрийской экономической школы Карл Менгер (1840–1921) считал, что ценность имеет субъективный характер и не существует вне сознания человека, а труд, затраченный на производство блага, не является ни источником, ни мерилом его ценности. |
| Пост может одухотворить и послужить к смирению, а может привести в самомнение и превозношение. Уединение полезно молящемуся и трезвящемуся, а при праздномыслии оно бесполезно и вредно при самомнении. Чтение может образовать ум, а может лишь изострить язык. Так же и брак может обучить любви, а может расслабить чувственностью, ожесточить суровой действительностью или привести к унынию от постоянных семейных проблем. Чтобы получить пользу от брака, надо сразу понять и принять изречение Господне о том, что «нет больше той любви, как если кто положит душу свою за друзей своих» ( Ин.15:13 ). Родительство опытно показывает, «в вере ли мы» ( 2Кор.13:5 ) и живет ли в нас Христос, Который есть »Любовь " ( 1Ин.4:8 ). Ведь отдавая себя воспитанию, помогая и сопереживая детской душе, родитель не условно, а вполне конкретно начинает «нести бремя другого», исполняя этим закон Христовой любви ( Гал.6:2 ). Он не на словах, а на деле начинает познавать любовь в том, что как Христос «положил за нас душу Свою, так и мы должны полагать души свои за братьев» ( 1Ин.3:16 ). Приходит и понимание очевиднейшей истины, что не может быть любви Божией у того, «кто имеет достаток в мире, но, видя брата своего в нужде, затворяет от него сердце свое» ( 1Ин.3:17 ). Все эти слова никого не касаются так близко, как собственных детей, ближе и родственней которых не бывает никого на свете. И если преп. Силуан суть любовного отношения к ближнему определил так, что «брат наш есть наша жизнь» 273 , то родители по праву могут говорить, что их жизнь – это их дети. И именно с ними и через них, а не через каких-то еще воображаемых ими ближних можно научиться христоподражательной любви. Жизнь семейная является мерилом христианского преуспеяния для живущих в миру. Здравие души определяется семейным миром и беззаветной любовью ко всем членам семьи. Для того-то Господь и установил брак и устроил семейный быт, чтобы люди взаимно друг друга любили и привязывались друг к другу. И не случайно Господь запретил браки между родственниками, потому что они и так любят друг друга, будучи соединенными естественными узами. |
| Поэтому она имеет тесную связь с внутреннею организацией народа. Соответственно разделению народа на двенадцать колен, во главе его стояли 12 представителей их, избранных по одному от каждого колена (исключая колена Левия, которое по причине своего особенного назначения и положения не участвовало в политических делах народа). Это так называемые «избранные мужи общества, начальники колен отцов своих, главы тысяч израилевых» 641 . Каждый из них в своем колене занимал положение князя, а вообще в народе – положение представителя своего колена. Собрание этих представителей составляло первую группу, стоявшую во главе управления народа. Они созывались по важным политическим делам, имевшим значение для всего народа ( Чис. 1:2–4 ). Вторую группу представителей народа составляли избранные 70 мужей: «И сказал Господь Моисею: собери Мне семьдесят мужей из старейшин израилевых, которых ты знаешь, что они старейшины и надзиратели его, и возьми их к скинии собрания, чтоб они стали там с тобою. Я сойду и буду говорить там с тобою, и возьму от Духа, который на тебе, и возложу на них, чтобы они несли с тобою бремя народа, а не один ты носил» ( Чис. 11:16 и 17). Эти семьдесят мужей были избираемы, как видно из текста, из старейшин народа израильского. Трудно определить, что служило мерилом избрания их и почему именно избрано было их 70. Сообразно органическому расчленению народа, по которому каждое колено разделялось на племена или поколения, можно думать, что эти семьдесят мужей составлялись между прочим из начальников племен или поколений 642 . Эти представители народа составляли из себя постоянный сенат, который Моисей постоянно имел при себе в качестве советников и помощников. И такое учреждение вполне соответствовало законодательным целям Моисея, так как согласие старейшин и представителей народа и то доверие, которое они внушали к предпринимаемым со стороны законодателя мерам и к постановляемым им законам, во всяком случае могло иметь большое нравственное значение для народа. Они также, вполне зная народ и его нужды, могли служить наилучшими выразителями интересов народа, которые законодатель должен был иметь в виду при достижении самых возвышенных, государственных целей. Этот совет семидесяти, по-видимому, разумеется в Числ. 16:25 , где говорится, что за Моисеем, по случаю известного возмущения Корея, Давафана и Авирона, следовали «старейшины Израилевы». |
| И еще. Всякому несовершенному необходимо должно предшествовать нечто [более] совершенное: так, семени предшествует животное или растение. Следовательно, самое первое сущее должно быть самым совершенным. Но мы доказали, что первое сущее – Бог. Следовательно, он – самый совершенный. Далее. Всякая вещь совершенна постольку, поскольку она актуальна, и несовершенна постольку, поскольку потенциальна – лишена действительного бытия. Следовательно, то, что никоим образом не существует в потенции, но есть чистый акт, должно быть самым совершенным. Бог именно таков. Следовательно, он в высшей степени совершенен. Далее. Всё, что действует, действует лишь постольку, поскольку есть в действительности. Значит, действие соответствует степени действительности действующего. Следовательно, степень действительности результата действия не может быть выше, чем [степень действительности] самого действия, исходящего от деятеля. Правда, действительность результата может быть менее совершенна, чем действительность действующей причины, потому что действие может ослабляться со стороны того, на что оно направлено. Но в пределах рода действующей причин [все действующие причины] сводятся к одной причине, которая называется Бог, о чем мы уже говорили, от которого происходят все вещи, как будет показано впоследствии. Следовательно, всё, что существует в действительности в любой другой вещи, в гораздо большей степени [действительности] есть в Боге, но не наоборот. Следовательно, Бог – совершеннее всех. И еще. В каждом роде есть нечто, в этом роде наиболее совершенное, служащее мерилом [совершенства] для всех принадлежащих к этому роду [вещей]: большее или меньшее совершенство всякой вещи выражается в большей или меньшей близости её к мерилу своего рода: так, белый цвет называют мерилом для всех цветов, а добродетельного человека – мерилом для людей. Но кто, как не Бог, тождественный своему бытию, может быть мерилом для всех сущих? А значит, он обладает всеми без исключения совершенствами, какие только есть у всех прочих вещей: в противном случае он не был бы общим мерилом для всех. |
|
|
