| «И проповедник вопияще с крепостию: Вам глаголется народи, людие, племена, языцы. В оньже час, аще услышите глас трубы, свирели же и гусли, самвики же, и псалтири, и согласия и всякого рода мусикийска, падающе поклоняйтеся телу златому, еже постави Навуходоносор Царь. И иже аще не пад поклонится, в той час ввержен будет в пещь огнем горящую. И бысть егда услышаша людие глас трубы, свирели же и гусли, самвики же и псалтири и согласия всякаго роду мусикийскаго, падающе вси людие, племена, языцы, поклоняхуся телу златому, еже постави Навуходоносор Царь» ( Дан.3:4–7 ). Из этого понятно, что как в храме Божием были трубы и другие музыкальные инструменты и были священнослужители и проповедники, так же и в языческих капищах были трубы и разные музыкальные инструменты, были проповедники, жрецы и лжепророки. Божественные священнослужители и проповедники, и пророки служили к прославлению Бога, и во спасение людей, а идольские жрецы, проповедники и лжепророки служили для бесов, в погибель народу; и как истинные проповедники были споспешниками Богу в обращении людей а путь спасения, так и языческие проповедники помогали диаволу погублять род человеческий, вводя народ в многобожие и идолослужение; подобно сему и нынешние лжеучители своей пропагандой погубляют людей, вводя их в разные ереси и расколы. 28) Церковный благовест знаменует будущий Архангельский трубный глас пред страшным судом Божьим Сказав это, теперь объясним вам другое значение труб или нынешних колоколов, которые своим служением и гласом звона напоминают нам будущий страшный суд, как о сем свидетельствует св. Апостол Павел: «Яко сам Господь в повелении, во гласе Архангелов, и в трубе Божии снидет с небесе, и мертвии о Христе воскреснут первее» ( 1Солун.4:16 ). Еще в другом месте о сем также свидетельствуется: «Вси бо не успнем, вси же изменимся: вскорь во мгновении ока в последней трубе: вострубит бо, и мертвии востанут нетленни, и мы изменимся» ( 1Кор.15:51,52 ). А также и Сам будущий Судья Господь наш Иисус Христос в Евангелии Своем объяснил нам будущий суд, где и о трубном Ангельском гласе упомянул: «И послет Ангелы своя с трубным гласом великим, и соберут избранныя Его от четырех ветр от конец небес, до конец их» ( Мф.24:31 ; Ин.5:25, 28, 29 ). |
| Примечательно, что и само слово «патриотизм» появляется как раз в haчaлe XVIII b., даже известна относительно точная дата первого употребления слова «патриот» в значении не просто «земляк», а именно «сын Отечества» — 1716–1717 гг. В эти годы П. П. Шафиров, ближайший сподвижник Nempa I, написал «Рассуждение о причинах Свейской войны», в котором от лица «верного патриота из Российского народа» опровергает «неправедные клеветы» со стороны Европы и защищает царя как «Отца Отечества» и истинного защитника Родины с. 2]. С этого времени слово «патриот», в значении «человек, любящий свое Отечество» закрепляется в общерусском лексиконе и становится общеупотребимым, вобрав в себя смыслы так и не получивших широкого распространения выражений «отечестволюбец» и «доброхот». Это свидетельствует о том, что само явление деятельной «любви к Отечеству», соотнесение собственной жизни с исторической судьбой Российского государства получает определенную рефлексию. Так, уже к cepeдuhe XVIII b. литератор П. А. Левашов пишет «Слово к истинным патриотам» (1757), писатель А. Т. Болотов часто использует его в своей публицистике в журнале «Сельский житель» (1778), поэт И. И. Дмитриев создает стихотворение «Глас патриота на взятие Варшавы» (1794). Но уже в XVIII в. идея «пользы Отечества», как важнейшая традиционная духовно-политическая ценность, становилась обоснованием противоположных суждений. Так, М. В. Ломоносов воспевал русских государей, императора Петра I и императрицу Елизавету Петровну за то, что они принесли неизмеримую «пользу и славу» «дражайшему» и «любезному» «Отечеству», а главный смысл собственной научной деятельности видел в «прославлении Отечества» [см.: 42, с. 584–612, 235–256; 43, с. 585–592; 44, с. 381–403]. И, наоборот, пренебрежением «пользой Отечества» объясняет митрополит Ростовский Арсений Мацеевич проведение секуляризации церковных владений [см.: 45, с. 25–39]. Идея «пользы Отечества» сразу же стала побуждать русских мыслителей к размышлениям о различных формах возможного наиболее целесообразного государственного устройства России. И это было естественно, ведь само понятие «Отечество» «очищено» от связи с конкретным государственным строем или каким-либо правящим слоем, оно, как уже говорилось, намного шире понятия «государство». Конечно, большинство отечественных мыслителей и государственных деятелей за идеальную форму государства признавали существующую в тот исторический период в России абсолютную монархию. Более того, самых выдающихся российских правителей наградили высочайшими титулами: Петра I Алексеевича, как уже говорилось, официально признали «Отцом Отечества» и «Великим», Екатерину II Алексеевну неофициально тоже называли «Великой» и «Матерью Отечества». |
| Поручая себя молитвам Вашим, с совершенным почтением и преданностью имею честь быть». —824— 1-го июня я получил письмо из Буюк-Дере от настоятеля Посольской в Константинополе церкви, архимандрита Арсения, который от 25-го мая писал мне: «Благодарю от всего сердца Ваше Высокопреосвященство за поздравление и приглашение Ваше даже с предложением пристанища в Вашем Архиерейском доме, но к сожалению должен до поры до времени ограничить свои желания повидаться с Вами. В настоящую пору для меня препятствием к отпуску в Россию может послужить и то, что доселе Св. Синод еще не нашел мне помощника; правда, у меня есть здесь служащие – иеромонахи, но они не суть лица официальные при посольстве. Вы интересуетесь знать о героях так называемой Абиссинской миссии – арх. Паисии и Ашинове; о них много было писано в русских газетах, только правды-то мало. Я знал лично и того и другого; Паисий – простой почти безграмотный казак, прежний раскольнический апостол-шалопут, которого неславные подвиги на этом поприще описаны со слов его в брошюре – «Вразумление заблужденным и исповедь обратившихся от заблуждения». Он жил здесь в Константинополе на Пантелеймоновском подворье в должности казначея и всеми средствами искал себе иеромонашества, но настоятель не находил этого возможным по его прежней жизни. Здесь же на подворье он познакомился с Ашиновым, который выдавал себя здесь за атамана казаков; он представляется авантюристом самой средней руки, только на хвастовство большой мастер, и в этом они оба равны. Прошлым великим постом просил меня С. В. Керский доставить сведение о том, какое в Константинопольской патриархии существует постановление о погребении инославных христиан нашими священниками. Я послал ему циркуляр (γκκλιος) 1869 года патриарха Григория 6-го касательно этого предмета. Сообщу его и Вам в сокращении, полагая это небезынтересным. В случае смерти неправославного в местах, где нет их священников, когда пожелают родственники умершего, чтобы проводили покойника священники православные, то они могут проводить его с пением Трисвятого, псалма 118 из последования о умерших и с чтением Апостола и Евангелия. |
| Мне же он больше и больше нравится. На редкость универсальный человек. До всего большой мастер, в особенности — до иноческой жизни. Олег говорит, что он совершенно исключительный монах, то есть один из тех, каких немного, и больших духовных достижений. Вы хотя и говорите, что в пустыне нет трудностей, соблазнов и, что нетрудно бороться, так как нет людей, но я с вами никогда не соглашусь, а скажу, что бывает на самом деле обратно. Самое трудное положение человека — когда он совершенно один живет (это отшельник) Если жить в пустыне вдвоем, втроем — это хорошо. Чтобы пуститься на одиночное житье — нужно много подготавливаться и испытывать себя, так как это — самое трудное и для неопытных и молодых очень опасно. Да и не всякий может на это идти. Вы, может, читали в Житиях Святых, что случалось с пустынниками, отшельниками? Но, по крайней мере, наверное, знаете про преп. Сергия, когда он жил один, бесы трясли его келью и многое другое творили. И теперь сколько угодно случается подобное, но в меньшей степени, с совершенными монахами-отшельниками. Может быть, вы не поверите, но как уж хотите. Здесь про бесов говорят самым обыкновенным образом. Сколько угодно самых разных случаев с монахами бывает. Мирянину может показаться неправдоподобным, но все это оттого, что сним и не может подобное случиться. Да и с монахами, так не со всеми, астеми больше, кто ревностнее. Мой адрес, который я, кажется, оставил вам, — не действителен, так передайте, пожалуйста, и кланяйтесь от меня всем. Прощайте. Боря. 22/IX-26 года, Кавказ Второе письмо Неизвестно мне, получили ли Вы мое письмо, в котором я писал о здешних местах, нашем образе жизни и о сожителях. Провел первую зиму в пустыне, живя под руководством старца-схимника. Как своим старцем, а также и здешним образом жизни — очень доволен. Считаю великим счастьем, что живу здесь. Занимался зимой рукоделием и читал книги: Добротолюбие, сочинения еп. Игнатия Брянчанинова, Аввы Дорофея, и еще другие прекраснейшие произведения св. Отцев. Очень бы Вам советовал, для большего и более близкого ознакомления с православным монашеством прочитать книгу Аввы Дорофея. Она небольшая, но по содержанию — великолепная. |
| 175 «Перед великими столичными сооружениями Миха думает прежде всего о беззаконии, благодаря которому они построены» (BJ). «Там, где другие видят красивые дворцы и удобные дома, пророк объявляет человеческую цену благосостояния, приглашая пересмотреть критерии, по которым обычно оценивается цивилизация, и учит большее значение правосудию, нежели великим сооружениям» (Scaiola D. Ibid. P. 120). 176 Увы, обличение Михи в адрес священников остаётся актуальным и для нашего времени. Встречаются священники, готовые за деньги пренебречь церковными канонами и, например, повенчать какую-нибудь богатую певицу с её очередным избранником, притом столько раз, сколько она того пожелает. Непомерная строгость к простым прихожанам нередко сочетается с безграничной снисходительностью к толстосумам. 177 Скандрольо так диагностирует духовную болезнь этой власти: «Власть… пытается склонить Бога к защите своих интересов… В её представлениях Бог трансформируется в некоего идола, которым можно манипулировать» (Scandroglio M. Michea. Nuova versione, introduzione e comment. Milano, 2017. P. 104). 178 После Михи будут идти века за веками, и во всех поколениях людей не будет недостатка в вождях и пропагандистах, убеждающих свои народы в том, что с ними Бог . Нет недостатка в таковых и в нынешнем, всё глубже погружающемся в безбожную и бесчеловечную мглу, поколении. 179 Ср.: Vincent J. M. Michas Gerichtswort gegen Zion (3, 12) in seinem Kontext. ZThK 83 (1986). P. 171–173 (вся статья – p. 167–187). Ряд комментаторов отмечает параллель между Мих.1:2–7 и Мих.3:9–12 . Напр.: Kessler R. Ibid. P. 166–167. Andersen F. I., Freedman D. N. Micah. New York, 2000. P. 386. Pola T. Micha 3. Eine exegetische Besinnung zur ökumenischen Bibelwoche 1995/1996. ThBeitr 26 (1995). P. 285. Scandroglio M. Ibid. P. 105. 182 Из недавних работ, в которых продолжается эта дискуссия, стоит отметить: Willis J. T. Isaiah 2:2–5 and the Psalms of Zion. In: Broyles C. C., Evans C. A. (edd.). Writing and Reading the Scroll of Isaiah. Studies of an Interpretive Tradition. Volume I (VTS 70). Leiden, 1997. P. 307–316. Sweeney M. A. Micah’s Debate with Isaiah. JSOT 93 (2001). P. 111–124. Различные гипотезы о связи Мих.4:1–3 и Ис.2:2–4 были предложены также в ряде комментариев к Михе и Йешайяну: Wolff H. W. Ibid. P. 117–118. Wildberg H. Jesaja. Neukirchen-Vluyn, 1972. Jenson P. P. Ibid. P. 143–144. Hillers D. R. Ibid. P. 50–53. Kessler R. Ibid. P. 178–183. Waltke B. K. Ibid. P. 213–220. См. также: Gosse B. Michée 4, 1–5, Isaïe 2, 1–5 et le rédacteurs finaux du livre d’Isaïe. ZAW 105 (1993). P. 98–102. Sedlmeier F. Universalesierung der Heilshoffnung nach Micha 4, 1–5. TThZ 107 (1998). P. 63–66. Andersen F. I., Freedman D. N. Ibid. P. 413–427. |
| Лучше двух других памятников сохранился обелиск Феодосия. Обелиск этот представляет собой пирамидальную колонну в 14 саж. высотой, из цельного Фивского гранита, находившуюся ранее в храме солнца в Илиополе и исписанную со всех сторон прекрасно сохранившимися иероглифами. Он был сделан в 1000 г. до Р. Хр. фараоном Тотмосом, а на площади Византии поставлен на пьедестале, грубо украшенном барельефами, в 390 году, императором Феодосием. Следующий, более замечательный памятник, почти наполовину ушедший в землю, змеиная колонна, поддерживавшая в свое время, как говорят, седалище Пифии в Дельфийском храме, – обетное приношение греков после победы над персами, – и вывезенная оттуда Константином Великим . Ее образуют три змеи, сплетшиеся 29-ю кольцами каждая. Головы змей теперь не существуют: их, рассказывают мусульмане, отрубил Магомет 2-ой. Вокруг памятника кучи камня, – бросают их сюда фанатики-мусульмане. Третий памятник ипподрома – громадная (25 метров) полуразрушенная колонна Константина Багрянородного († 959 г.). В прежнее время она была сверху донизу покрыта рельефными листами из позолоченной бронзы, но латинские крестоносцы сняли всю обшивку, так что в настоящее время видны только камни, скрепленные железом, а вся колонна вообще имеет жалкий вид. Осмотревши Ат-Мейдан с его оставшимися памятниками, мы сели в коляски, и по узким, кривым улицам, обставленным высокими домами, своеобразной восточной архитектуры, большей частью деревянными, с выступившими балконами, прилепленными точно гнезда к домам, с занавешенными, а то и закрытыми частыми плетенками окнами, направились далее за город к греческому монастырю Балукли. Наш кортеж из шести экипажей, во главе с Преосвященным, с кавасом на козлах имел торжественно-церемониальный вид. Да и мы, в своих форменных одеждах со светлыми пуговицами, представляли большой предмет любопытства даже для апатичных турок. По дороге нам прежде всего встретился памятник, именуемый «погоревшей» колонной Константина Великого . Она состояла из девяти цилиндров, опоясанных каменными лавровыми венками, так что имела вид памятника из целого камня, украшенного венцами. |
| Как посвященный в Семинарии в стихарь Дмитрий Фёдорович считал себя чтецом Святой Православной Церкви и весьма дорожил своим званием. Один раз в году на Покров, в храмовый праздник, ему предоставлялось читать шестопсалмие, что он выполнял с великим благоговением, предварительно со страхом входя в алтарь за благословением. Думается, ничего подобного нельзя было найти во всей России! Правда, долго продолжалось его чтение, но с этим мирились и профессора, и духовенство, и нетерпеливое студенчество. Умирая, Дмитрий Фёдорович завещал похоронить себя в стихаре, «на что», неоднократно говорил он, «я имею полное право». Трогательно было видеть святого старца, лежавшего в гробу в указанном одеянии и как бы дававшего такой урок: обязанности псаломщика часто исполняются у нас небрежно, звание его не почитается, тогда как чтец – необходимое лицо в дому Божием, а при разумном, серьёзном отношении к делу он может приносить громадную пользу верующим. Недаром архипастырь при поставлении его, облекая в священную одежду, усердно молится о нём. Помня это, всякий православный, проникайся уважением и к названному служителю Церкви. А вот другой профессор – пример благовоспитанности и необыкновенной выдержанности. К нему ходили на лекцию не столько ради науки, сколько поутешиться его обходительностью и мягкостью речи. Какие бы ошибки ни допускал студент, этот профессор не удивлялся, не раздражался, а спокойно говорил: «Немножко не так», «Почти так», «Вы подумайте, а потом скажите», и, когда спрашиваемый поправлялся, он победоносно восклицал: «Совершенно правильно!» Эта деликатность происходила у него не из лести, потворства и человекоугодничества, а от природной нежности души и уважения к личности. Остроумные академисты не преминули составить о нём анекдот. Предлагает он вопрос на экзамене: «Скажите мне, пожалуйста, что значит vester?» «Топор», – отвечает студент. – «Немножко не так; топор бывает ваш и наш, так чей же?» – «Ваш», – говорит испытуемый. «Совершенно правильно! Vester – ваш», – заключает профессор. |
| Пять дней сидения, наконец, окончились, и я возвратился в келию монахом, потому что почувствовал в себе большую перемену: всё мирское отошло от меня и стало казаться чем-то далёким, чуждым и неинтересным. Много уже лет проведено мною в иночестве, причём жизнь до пострига представляется мне чистой, беззаботной, исполненной милостей Божиих. Чувствую и исповедую, что благодать хранила меня во все дни детства и юношества. Она воодушевляла меня ко всему доброму, святому, давала твёрдость, крепость, силу противостоять дурному, скверному. Она, наконец, привела и к монашеству. Кто внушил отцу Иоанну ответить? Ведь я не был с ним знаком; написал ему простое письмо, и трудно было рассчитывать на отклик... Кто расположил ко мне лиц, от которых зависело пострижение? Всё та же благодать Божия! ...Воспою Господеви, благодеявшему мне, и пою имени Господа Вышняго ( Пс.12:7 ). Итак, Святогорская Успенская пустынь явилась для меня второй родиной. Святые Горы, как вы поэтому дороги моему сердцу! С восторгом вспоминаю вашу дивную природу, благорастворённый воздух, подкреплявший мою надорванную грудь и слабые силы... Благоговею перед вашею духовною мощью, истовым богослужением, а особенно строгим порядком хранения Святых Даров, для которых отводился в одном из храмов уединённый придел, получавший значение особого святилища. Здесь на горнем месте, у большой иконы «Моление о Чаше» и у престола на семисвечнике поддерживались неугасимые лампады. Вход сюда строго воспрещался, за исключением тех случаев, когда нужно было подымать Святые Дары для болящих, что совершалось с великим благоговением. Иеромонах с диаконом, облачившись в ризы, со свечой сначала совершали каждение и троекратное поклонение, а потом уже приступали к вынутию частицы. С неменьшим тщанием производилось «опрятование» Святых Тайн во время причастного стиха на литургии. Поражала меня в пустыни и вся вообще внешняя церковная дисциплина: строго рассчитанные поклоны, метания, истовое совершение крестного знамения и другое. За всем этим так внимательно следили, что посторонним священнослужителям, не знакомым с местным порядком, рискованно было принимать участие в богослужении, ибо они могли подвергнуться большой критике со стороны братии. Святогорцы считали свой устав единственно правильным, который, по их мнению, все должны были знать, и судили о благонастроенности приезжих духовных лиц по его выполнению. Приходилось поэтому предварительно изучать тамошние особенности и потом уже выступать в служении. |
| ( Деян.4:32–33 ) 405 . Рябошапка в своем прошении к генерал-губернатору, от 30 ноября 1870 г., ходатайствуя о дозволении выйти ему с 45 душами «на вольныя степа», говорит: «нас семей двадцать, которые уже несколько лет читали Св. Писание и которые получили убеждение, что мы заблудшие от пути истинного, но узнавшие свою погибель и прегрешения. Бог поставил нас на истинный путь и мы свободны с товарищами от запрещенных дел века сего и учредили на основании Евангелия, по обряду первой апостольской церкви Христовой, братство». Течение сектантских идей, направлявшихся в Херсонскую губернию с югозапада, из Бессарабии, и с юговостока из Таврической губернии, могло совершаться сначала в порядке постепенности, а потом эти идеи могли действовать и совместно. Неразвитому уму южнорусса трудно было разобраться в воззрениях немецкого сектантства, трудно было остановиться на том или другом сектантском учении. Не примыкая пока окончательно ни к одной из сектантских групп, он довольствовался разными отрывками сектантских учений. Причем, обильно снабженный материалом для выработки отрицательной стороны своего учения, он на первых порах обратил особенное внимание на эту сторону. Работа такого рода требовалась известного рода условиями. Ему нужно было подыскать или, по крайней мере, усвоить те мысли, на основании которых он расставался с Православием. Эта работа вызывалась не только для успокоения его сознания, но и для защиты своей новой веры пред бывшими его единоверцами, и для пропаганды этой веры в среде последних. Если бы, в видах пропаганды, он начал рассказывать им о своем непосредственном отношении к божеству, о видениях, – односельцы и однодеревенцы подняли бы его на смех. И мы видим, что неграмотные из сектантов с великим усердием начинают учиться грамоте, чтобы иметь возможность читать слово Божие. Так делают, например, Онищенко, Ратушный, Рябошапка и др., а со словом Божиим сектанты не расстаются; они усердно изучают его; неграмотные заучивают тексты со слов других. На своих собраниях они толкуют Св. |
| После класса до вечера тоже мало свободного времени, потому что у меня спевки – обязательно два раза, а то иногда и каждый день, например, пред постом Великим 111 . Таким образом, остается вечер – тут маленький отдых и берешься за учебник географии да за различные пособия, да и учишь получше какого-нибудь школьника. Спрашивается, где же тут время дли завоевания математики с ее разветвлениями – арифметикою, алгеброю, геометриею, тригонометриею, физикою и прочее, и прочее? Так что если я не приготовлялся к экзамену зрелости, то именно не по лености. Но я, во всяком случае, не терял надежды на поступление в этом году в университет. Между прочим, в начале февраля я получил письмо от брата из Харькова, где он мне советовал приготовиться по математике и держать экзамен зрелости при полтавской гимназии, где будто очень легко выдержать, тем более что там мой брат учителем семинарии, и как-нибудь. Действительно, я горячо взялся за эту мысль и взялся за математику, но скоро пришлось разочароваться. Когда я был в Кишиневе, то узнал, что экзамен зрелости можно держать только при местной гимназии. Положим даже, что и в полтавской [гимназии] можно было бы держать, то я не думаю, во всяком случае, чтобы можно было приготовиться за какой-нибудь месяц. С другой же стороны, мне и не было бы возможности ехать к 15-му мая, так как и у нас экзамены, и меня не выпустили бы из училища до окончания экзаменов. А я впопыхах не сообразил всего этого и принялся бессовестно за математику, но теперь бросил ее. Далее, заговорили было в газетах о имеющей быть отмене указа 20-го марта о запрещении семинаристам поступать в университет 112 . Я читал даже, что состоялось соглашение между обер-прокурором Победоносцевым 113 и Сабуровым, министром народного просвещения 114 , о допущении семинаристов в университет на прежних основаниях, но формального еще ничего. А теперь уже всякие надежды на университет утеряны. Я читал телеграмму, что вопрос о допущении семинаристов в университет отложен. Да теперь не только этот вопрос, но многие отложены ввиду такого несчастия, обрушившегося на Россию. |
|
|
