| Замечательно далее, что древнейший список апологии Афинагора оказался в библиотеке Арефы, который был архиепископом Кессарии Каппадокийской, т. е. в М. Азии. Итак, весьма вероятно, что Ф. Сидет почерпнул свои сведения об Афинагоре из предания церквей малоазийских, с которым был знаком в молодости. Что касается Родона, то, может быть, этот последний из александрийских катехетов сообщил Ф. Сидету список всех катехетов, составленный относительно лиц, не упомянутых у Евсевия и других церковных писателей, на основании предания, догадок, слухов и т. п. Вследствие этого в число катехетов попал и Афинагор. Филипп Сидет отнесся к этому списку без всякой критики и в слове 44 своей Истории, где он специально, по-видимому, задался целью представить полный перечень александрийских катехетов, он начинает этот перечень с Афинагора. И так как об этом апологете он не находил никаких известий у других писателей, то и счел нужным по поводу его имени сообщить некоторые подробности из его биографии, известной ему из предания малоазийских церквей. Но остается все-таки нерешенным вопрос: каким образом могло случиться, что Афинагор, не будучи катехетом, был помещен в число катехетов, – по догадкам ли Родона, или по ошибке Филиппа Сидета? Чем могли быть вызваны эти догадки, или эта ошибка? В ответ на этот вопрос мы укажем здесь на любопытное предположение об отношениях Афинагора к Александрии, высказанное впервые, если не ошибаемся, французским ученым Lalanne, и повторенное у нас о. архим. Борисом (Плотниковым) 25 ) ). Этот последний говорит даже, что предположение Lalanne ,,общепринято в науке». Сущность этого предположения состоит в следующем. „Афинагор предпринял в Александрии тоже, что Аристид сделал в Афинах, а св. Иустин в Риме», т. е. открыл частную философскую школу на христианских началах, но эта школа не имела ничего общего с тем учебным заведением Александрии, которое называлось διδασαλεον ερν λγων, училищем святых словес. В этом предположении мало произвольного. Из свидетельства Филиппа Сидета с несомненностью можно заключить, что Афинагор был христианским философом, т. е., будучи христианином, он сохранил за собою все атрибуты звания философа и в том числе философскую тогу (ν ατ χριστιανσας τρβωνι). Надписание „Прошения» прямо называет Афинагора „христианином-философом«. Но философа того времени трудно было вообразить себе без слушателей, – а потому философы или заводили постоянные школы в местах своего жительства, или путешествовали по разным городам Римской империи, где они занимались преподаванием философских и вообще научных истин только временно, пока они жили в том или другом городе. |
| Первый великий ученый христианства Ориген (ум. в 253) в своей работе по критике текста Библии выступает как наследник александрийской филологической традиции и одновременно как основатель библейской Ф. Христианская библиотека г. Кесарей в Палестине долго хранила его «Гексаплу», в шести параллельных колонках сопоставлявшую выправленный еврейский подлинник Библии, греческую транслитерацию этого же подлинника и четыре различных греческих перевода; значки, заимствованные из обихода античных филологов, отмечали пробелы, несоответствия и порчу текста. Эта грандиозная текстологическая работа была использована Иеронимом при его работе над латинским переводом Библии. В Средние века традиции греческой Ф. продолжаются в Византии, сохраняя в целом свой античный облик и то замирая, то празднуя возрождение, как во времена патриарха Фотия (ум. ок. 891–897) и его последователя Арефы Кесарийского (после 850 — ок. 944), возглавившего интенсивную текстологическую работу в области наследия античной прозы. Евстафий Солунский (ок. 1115 — после 1193), автор содержательных комментариев к текстам Гомера, Пиндара и Аристофана, оказавший заметное влияние на гомеровскую эксегесу в Западной Европе, «…был единственным византийским филологом предренессансной поры, не ограничивавшимся воспроизведением оригинала, но пытавшимся делать конъектуры» («История Византин», т. 2, М., 1967, с. 383). Дальнейшее расширение текстологической и комментаторской деятельности было осуществлено Димитрием Триклинием (1–я пол. XIV в.) и другими учеными палеологовской эпохи. Византийская Ф. достигает своего расцвета как раз к моменту падения византийского государства (1453); ее наследие приняла из рук многоученых беженцев ренессансная Италия. Для западного Средневековья филологические интересы не очень характерны. Каролингская эпоха еще дает такие типы, как аббат Серватус. Jlynvc (ум. 862), который «в своем стремлении разыскать возможно более доброкачественные тексты даже превосходит большую часть гуманистов» (Noirlen Ε., Die romische Lileratur, Lpz., 1954, S. 136). Однако духовная структура позднего Средневековья приводит к торжеству «artes» (абстрактно–формализованных систем знания) над «auctores» (непосредственным изучением классических авторов). |
| А. составил «Толкование на Апокалипсис», в к-ром он использует труды Андрея Кесарийского и Икумения . Не сохранились написанные А. анакреонтические стихи, посвященные Патриарху Фотию, празднику обновления Новой церкви в К-поле и т. д. По предположению Й. Кодера, А. является автором т. н. «Монемвасийской хроники», повествующей об основании г. Монемвасии и о событиях, происходивших на Пелопоннесе в кон. VI - нач. IX в. Из собрания рукописей, принадлежащих А., сохранились рукописи Евклида, Платона, Аристотеля, Элия Аристида, сочинений раннехрист. апологетов, Лукиана, догматических сочинений, Номоканона XIV титулов . На полях нек-рых рукописей А. своей рукой делал замечания, и они являются одними из древнейших автографов, сохранившихся до наст. времени. Также известны схолии А. на Свящ. Писание, на письма и «Амфилохии» Патриарха Фотия. Соч.: PG. 106. Col. 493-785; Проповедь на 1-й псалом/Пер. еп. Арсения (Иващенко). М., 1891; Arethae Scripta Minora//Ed. L. G. Westerink. Lpz., 1972. 2 vol. Лит.: Κουγες Σ. Ο Καισαρεας Αρθας κα το ργον ατο. Αθναι, 1913; Schmid J. Untersuchungen zur Geschichte des griechischen Apokalypsetextes. I. Der Apokalypsetext des Arethas von Kaisareia//BNJ. 1936. Beih. 17; idem Die handschriftliche Überlieferung des Arethas von Kaisareia//BNJ. 1939-1943. Bd. 16. S. 72-81; Шангин М. А. Византийские политические деятели первой половины X в.//Визант. сб. М.; Л., 1945. С. 228-248; он же. Письма Арефы - новый источник о политических событиях в Византии 931-934 гг.//ВВ. 1947. Т. 26. С. 235-260; Jenkins R. , Laourdas B. , Mango C. A. Nine Orations of Arethas from cod. Marc. gr. 524//BZ. 1954. Bd. 47. S. 1-17; idem. Eight Letters of Arethas on the Fourth Marriage of Leo the Wise//Hellenika. 1956. T. 14. Р. 333-372; Псамафийская хроника/Пер., предисл. и коммент. А. П. Каждана//Две византийские хроники Х века. М., 1959. C. 116-117, 124; Zardini E. Sulla biblioteca dell " arcivescovo Areta di Caesarea (IX-X secolo)//Akten des XI. Intern. Byzantinistenkongresses. Münch., 1960. S. 671-678; Lemerle P. Le premier humanisme byzantin. P., 1971. P. 237-280; Koder J. Arethas von Kaisareia und die sogennante Chronik von Monembasia//JÖB. 1978. Bd. 25. S. 75-80; Podskalsky G. Byzantinische Reichseschatologie. Münch., 1972. S. 88-89; Fonki B. L. Scriptoria bizantini. Risultati e prospettive della ricerca//RSBN. 1980-1982. Vol. 17-19. P. 99-108. |
| Все члены царского синклита стояли с оружием и пели музыкальные мелодии. Римский посол, будучи представлен, поклонился и получил от царя Арефы приказание встать и приблизиться к нему. Приняв императорскую сакру, царь Арефа поцеловал печать, на которой было грудное изображение императора. А получив дары… возрадовался» 488 . В сакре содержалось предложение «губить соседнюю с Эфиопией страну персов», «не вступать в соглашение с персами» 489 , вести торговлю с империей, пользуясь водным путем по Нилу. Арефа принял эти предложения и сразу же направил зависимых от него арабов Счастливого Йемена разорять персидские владения на Аравийском полуострове, а позже и сам отправился с войском в Аравию и «опустошил всю подвластную персам страну в тех пределах» 490 . И все же эта война, имевшая к тому же характер грабительских набегов, велась далеко от основных территорий Римской и Сасанидской империй и была войной не между самими сверхдержавами, а между их союзниками и вассалами. Прямым образом к возобновлению войны между ромеями и персами привели события, которые произошли в Персоармении, то есть в той части Армении, которая входила в состав Ирана. При Хосрове политика правительства, под влиянием жрецов зороастрийского культа, одержавших ранее победу над приверженцами маздакизма, стала более нетерпимой по отношению к проживавшим в государстве христианам, в том числе и к армянам. По всей Персоармении стали строиться храмы огня. В главный город страны Двин шах направил отряд из двух тысяч воинов под командованием марзабана (наместника) Сурена, и одним из поручений, которые ему дал Хосров, было строительство храма огня в армянской столице. Попытка Сурена исполнить приказ шаха спровоцировала волнения, охватившие страну. Армяне стали вооружаться, готовые силой защищать свою веру. Против строительства языческого храма в Двине протестовал католикос. Сурен вынужден был ретироваться, после чего Хосров предоставил ему пятнадцатитысячный корпус, но навстречу ему выступило армянское ополчение во главе с местными князьями. |
| Далее на стр. XXXIX, в кратком изложении слова митрополита Арефы по случаю перенесения тела св. патриарха Евфимия, магистрант допустил грубую ошибку, приняв патриарха Павла за апостола Павла. Уже то одно обстоятельство, что имя этого Павла поставлено в ораторском слове в ряду имен св. Афанасия, патр. Никифора и Фотия, с достаточною ясностью показывало, что оратор сравнивал Евфимия именно с патриархом Константинопольским Павлом, а никак не с апостолом —539— Павлом; вдобавок к тому, об апостоле Павле оратор отнюдь не мог говорить, что он был в изгнании. Наконец на стр. XLVII (срав. 4), излишне доверяясь новооткрытому памятнику Vita Euthymii, магистрант без достаточных оснований утверждает, что „император Лев женился на Феофано вопреки своему желанию“. У Никифора Григоры в oratio в честь Феофано обстоятельно говорится, как к царю были собраны красивейшие девушки-невесты и что Лев выбрал из них жену по своему нраву. Обратившись далее к самому исследованию и указав в начале его несколько неточных и непонятных выражений, оппонент не скрыл удивления по поводу того обстоятельства, что магистрант отказался в точности определить год рождения Льва VI и отмежевал для этого события пространство от 861 до 866 г. (стр. 1). Внимательно сопоставив хронологические даты, имеющиеся у византийских историков, магистрант легко мог бы прийти к несомненному заключению, что годом рождения императора Льва был именно 866 г. По недостатку времени сокращая свою речь, профессор оставил без возражений большую часть диссертации и перешел к XI главе ее, содержащей в себе обзор и оценку византийской духовной письменности в царствование Льва. – Мнение магистранта, что проповеди Льва были очень распространены и отличались многими достоинствами (стр. 225–228), он признал неправдоподобным в виду известного отзыва о них преосвящ. Порфирия (Успенского) . По этому отзыву, в проповедях Льва „loquentiae satis, sapientiae parum, т. е. говорливости много, а мудрости мало“. „Когда я – прибавляет преосв. Порфирий – во втором слове прочел след. слова: „о блаженные жены, вы первые к вместилищу нетления – гробу Господню – красною стопою (αφ ποδ) подошли“, – улыбнулся я и закрыл рукопись, подумав, что царю Льву и у св. мироносиц мерещились хорошенькие ножки“ (в первом путешествии по Афону). Трудно поверить, чтобы с такими достоинствами проповеди Льва могли снискать популярность и быть распространенными в обществе. – Когда магистрант заметил на это, что он сам видел |
| Но и пятилетие 175—180 гг. можно еще больше уточнить. В 177 году произошло гонение на христиан в Лионе, и они адресовали Церквам Азии и Фригии письмо, в котором упомянули и те обвинения, которые были им предъявлены. Это — атеизм, безнравственные вечери и Эдиповские смешения, т. е. точь-в-точь то, в чем, согласно Апологии Афинагора, обвиняли христиан и по поводу чего этот апологет и счел нужным обратиться к императорам. Это позволяет думать, что Апология составлена именно в 177 году. С этим согласны более или менее все видные патрологи нашего времени: Барденхевер, Барди, Батифол, Харнак, Пюеш, Квастен, Тиксерон. Творения Афинагору принадлежат два произведения: 1. Апология , или, точнее, Прошение ( Πρεσβεα περ χριστιανν , Supplicatio ). 2. О воскресении мертвых (Лоуос περ αναστασεως των νεκρν ). Оба эти трактата сохранились в рукописи Парижской Национальной Библиотеки (Paris, gr. 451), более известной под именем Кодекса Арефы еп. Кесарийского, датированного 914 годом. Кодекс этот не вполне исправен, почему при восстановлении текста надо его дополнять другими манускриптами. Произведения эти, мало известные в древнее время и привлекшие внимание едва ли не одних только св. Мефодия Олимпийского и св. Епифания, в более позднее время переписывались неоднократно, почему наука обладает возможностью сравнивать тексты между собой и выбирать между многими разночтениями. Прошение или Апология издана была впервые в Цюрихе Гезнером в 1557 году и тогда же в Париже. Переиздавалось оно многократно, и последний его перевод по-французски был сделан в 1943 году в издании христианских первоисточников и снабжен хорошим предисловием и примечаниями Густава Барди. Русский перевод был сделан в свое время. Кроме того, существует и монография П. Мироносицкого. Содержание этой Апологии может быть сведено к следующему. Трактат начинается рассуждением: «В империи великих царей имеют употребление разнообразные законы и обычаи и ни одному из них законом и страхом наказания не запрещено существование, хотя бы они и были достойны посмеяния» (PG 6, col. |
| Т. о., наиболее взвешенным представляется мнение, что соч. «О воскресении» написано неизвестным автором во 2-й пол. II в., возможно из окружения И. Ф. II. Корпус псевдо-иустиновских сочинений. Помимо трактата «О воскресении» в 3 рукописях с сочинениями апологетов (Paris. gr. 451, именуемая еще «кодексом Арефы» (914 г.); Argentor. gr. 9 (XIII-XIV вв.), погибшая в пожаре в 1870; Paris. gr. 450; сопоставление содержания 3 рукописей: Pouderon. 2009. P. 37-38) под именем И. Ф. содержится ряд неподлинных сочинений (в т. ч. Диогнету послание ). Ряд др. фрагментов неясного происхождения и сомнительного авторства перечислен в: CPG, N 1079, 1089. О том, что многие сочинения приписывались И. Ф. уже в самое раннее время, свидетельствует Евсевий ( Euseb. Hist. eccl. IV 18, 2-9; ср.: Hieron. De vir. illustr. 23; см. также в греч. переводе трактата блж. Иеронима VIII-IX вв. (CPG, N 3635), сохранившемся под именем Софрония Вифлеемского (IV в.) - Gebhardt O. Der sogenannte Sophronius. Lpz., 1896. S. 22-23. (TU; 14/1), перечисляющий нек-рые из этих произведений наряду с подлинными творениями И. Ф. При этом отождествление упоминаемых Евсевием 2 речей «К эллинам» (2-я именуется также «Обличение») и «О монархии» с дошедшими псевдо-иустиновскими произведениями «Речь к эллинам», «Увещание к эллинам» и «О единоначалии Божием» наталкивается на ряд трудностей (подробнее см.: Pouderon. 2009. P. 60-63). В IX в. свт. Фотий К-польский ( Phot. Bibl. 125) перечисляет сначала те книги И. Ф., которые он читал непосредственно («Апология в защиту христиан», «Против язычников», «Против иудеев», «Опровержение первой и второй книг Физики»), а затем - те, о к-рых он знал лишь косвенно (вероятно, через Евсевия) (сопоставление списка Евсевия и обоих перечней свт. Фотия и возможную идентификацию сочинений см.: Pouderon. 2009. P. 32-33). В рукописи, к-рую читал свт. Фотий, очевидно, содержалась большая часть сочинений, дошедших в составе Paris. gr. 450, если только отождествление названий, предложенное Пудроном ( Pouderon. |
| Последование А., помещенное в печатных греч. и рус. Минеях и состоящее из канона Феофана 4-го плагального, т. е. 8-го, гласа с акростихом «Μαρτυρικν σνοδον θεοτερπα μλψωμεν μνοις» (греч.- Мученический собор богокрасно воспоем песньми), стихир на Господи воззвах 1-го гласа со славником 4-го гласа «Ασματικς τν ποιμενρχην σμερον πιστο» ( ), седальна 4-го гласа «Το σταυρο τ δυνμει» ( ), кондака с икосом 4-го гласа, известно по рукописным Минеям как студийской (РНБ. Греч. 227-1. Л. 96-96об., XII в.; ГИМ. Син. 160. Л. 179-185об., XII в.), так и иерусалимской традиций (РНБ. Греч. 523, XIV в.; Стихирарь. БАН. РАИК. 95 и 14. Л. 77об.- 78, XIV в.). Кроме текстов печатных Миней в рукописях сохранились и др. тексты А.: анонимный канон 4-го гласа со 2-й песнью без акростиха (Ταμεον. Ν 137. Σ. 67), иной цикл стихир на Господи воззвах 4-го гласа, сохранившийся в Минеях как студийского (напр., РГБ. Сев. греч. 480. Л. 90-90об., XII в.), так и иерусалимского (БАН. РАИК. 98. Л. 5об., XIV в.) типов, а также 2 седальна, 4-го и 4-го плагального, т. е. 8-го, гласов, сохранившиеся только в рукописях студийского типа. Ист.: BHG, N 166-167; ВНО, N 99-106; ActaSS. Oct. T. 10. P. 721-759; Записки о мученичестве св. Арефы/Пер. еп. Арсения (Иващенко)//Странник. 1873. 6. С. 217-262; La lettera di Simeone vescovo di Beth-Ar s am sopra i martiri omeriti/Publ. e trad. dal socio I. Guidi//Atti della Reale Accad. dei Lincei; ser. 3a: 1881. Vol. 7. P. 488-490 (итал. пер.), 507-508 (сир. текст); Historia dos martyres de Nagran: Vers. ethiopica/Publ. por F. M. E. Pereira. Lisboã, 1899. P. 79-122, 169-185 (эфиоп. текст), 123-165, 175-189 (португ. пер.) (рус. пер. фрагм.: История Африки: Хрестоматия. С. 223-226); ЖСв. Окт. С. 528-553; The Book of the Himyarites/Ed. by A. Moberg. Lund et al., 1924. P. 4b, 5a, 8a (сир. текст), CII-CIII, CV-CVI (англ. пер.) (рус. пер.: История Африки: Хрестоматия. С. 211-212); Chronicon anonymum pseudo Dionysianum vulgo dictum//CSCO. Syr. Ser. 3. P., 1927. T. 1. P. 63-65 (рус. пер.: Пигулевская Н. В. Сирийская средневековая историография. СПб., 2000. С. 621-630); Shah î d I. The Martyrs of Najrân: New Doc. Brux., 1971. (SH; N 49). P. XI-XIV (сир. текст), 49-51 (англ. пер.). |
| Первая книга (гл. 13) представляет Логоса-Христа, который, Сам будучи безгрешным, освящает все состояния и возрасты и чрез Крещение делает способными к познанию Божественного. В Ветхом Завете Он действовал посредством закона и страха, в Новом посредством слова и любви. Сомнение гностиков (маркионитов) в единстве Божественного начала и поэтому в возможности единого воспитания опровергается указанием на необходимость для здравого воспитания как гневающейся и наказывающей праведности, так и благости: праведность и милосердие служат одной и той же педагогической цели – сделать нас детьми Божиими. Один и тот же Бог, один и тот же Воспитатель, карает и спасает. Вторая книга дает отдельные предписания для Христианской жизни – о воздержании в пище и питье, о постах и самоотречении, о поведении на пиршествах, в разговорах, об одежде, сне; предписания для холостых и состоящих в браке. Излишней роскоши в домашней обстановке, пище и одежде христианин должен избегать. Третья книга продолжает эти подробные предписания и представляет возвышенность и красоту жизненного идеала истинного христианина, в котором обитает Логос, в противоположность аффектированной красоте любителей нарядов и изнеженных особ. Последние подобны Египетским храмам, которые извне украшены золотом и драгоценными камнями, картинами и изваяниями, а внутри наполнены животными, кошками, крокодилами. Порицая обнаружившуюся в этом страсть к роскоши, изнеженность, жажду похвал и тому подобное, Климент рекомендует противоположные им добродетели. Следующие затем правила Христианской жизни он подкрепляет многочисленными доказательствами из Священного Писания. Произведение оканчивается молитвою Христу, как Божественному Педагогу, Писателю и Отцу. В манускрипте Арефы к «Педагогу» присоединены два гимна – гимн Христу Спасителю ( μνος του σωτρος Χριστου ) и гимн Педагогу ( ες τòν παιδαγωγν); первый из них, надписанный του γου Κλμεντος, может быть, принадлежит самому Клименту или, по крайней мере, им самим присоединен к своему произведению, а второй, не имеющий такого надписания, составлен неизвестным читателем «Педагога». Не исключена возможность, что автором последнего является сам архиепископ Арефа, известный и другими поэтическими творениями (O. Bardenhewer. Geschichtederaltkirchl. Literatur. Bd. 2 Freiburgim Br., 1903, S. 32). |
| В своем довольно обстоятельном сообщении об Иустине (Bibl., cod. 125) Фотий сначала говорит о таких произведениях его, о которых не упоминает Евсевий, затем на основании их характеризуют апологета, как писателя, далее называет произведения его, поименованные у Евсевия и заканчивает краткими указаниями относительно происхождения, жизни и мученичества святого Иустина. Фотий называет следующие новые произведения Иустина: 1) πολογα πèρ Χρισχιανω ν καì κατà λλνων καì κατà ουδαων. Впрочем, возможно, что это заглавие объединяет апологии и диалог с Трифоном иудеем, так как Фотий не называет этих произведений в том списке, который дается им далее согласно с Евсевием. 2) Κατà του πρτου καì δευτρου τη ς φυσικς κροσεως, то есть «против первой и второй книги чтений о природе», или против формы, материи и соединения ( κατà εδους καì λης καì σχερσεως), по Фотию также против «пятого тела» и «вечного движения» ( κατà του πμπχου σ μαχος καì κατà τη ς δου κινσεως) Аристотеля, и 3) ποριω ν κατà τη ς εσεβεας κεφαλαιδεις πιλσεις – «суммарное разрежение направленных против веры недоумений». Рукописное предание произведений Иустина вносит еще больше запутанности в решение вопроса о подлинном объеме литературной деятельности его. В так называемом кодексе Арефы, архиепископа Кесарийского , написанном для него Вааном нотарием в 914-м году (Cod.Parisinus 451 – о нем см. у Adolfa Нагпаскав Texte und Unters. 1, 1–2 (1882), S. 24 ff.) в качестве произведений Иустина помещены следующие два: 1) ουσχι νος Ζν καì Σερν τοι ς δελφοι ς χαρειν и 2) Του γου ουσχνου φιλοσφου καì μρτυρος λγος παραινετικòς πρòς λληνας. Заглавие первого произведения встречается здесь в первый раз; второе может быть тожественно с названным уже у Евсевия ( Λγος πρòς ληνας). От Codex Parisinus 451 находятся в зависимости несколько кодексов XI и следующих веков, которые содержат названные два произведения, как принадлежащие Иустину; но в одном из этих списков непосредственно после Λγος παραινετικς, помещено, без имени автора, произведение κθεσις πσχεως τοι περì Τριδος; в другом кодексе (X век) то же произведение уже присваивается Иустину: ουστνου φιλοσφου καì μρτυρος ( εςκ του ) περì τη ς οςρθη ς πστεως; именем Иустина, философа и мученика, оно надписывается и во многих других списках (около 20-ти). |
|
|
