| Усвоение же Мелитону произведений, автором которых он в действительности не был, свидетельствует об уважении и известности, какими он пользовался в позднейшие века. Тем непонятнее столь печальная судьба его многочисленных произведений. Афинатор философ 525 В Парижском кодексе (914 г.) архиепископа Арефы Кесарийского (Cod. Parisinus 451) помещены два произведения афинского философа Афинагора (θηναγρου " Αθηναου φιλοσφου Χριστιανο): 1) «Прошение о христианах» (Πρεσβεα περ Χριστιανν, Supplicatio sive Legatio pro Christianis), и 2) «О воскресении мертвых» (Περ αναστσεως νεκρν, De resurrectione mortuorum). Известный издатель произведений апологетов O tto полагал 526 , что подпись, говорящая о принадлежности этих сочинений философу Афинагору, сделана позднейшей рукой – XI в.; но более точные исследования показали, что она происходит несомненно от руки переписчика ее Ваана 527 или же архиепископа Арефы, – в том и другом случае значение ее исторической достоверности повышается: Ваан надписывал на основании бывших у него рукописей, а ученый архиепископ Арефа – на основании предварительного исследования вопроса об авторе произведений. «Прошение о христианах»: время происхождения и содержание апологии «Прошение» адресовано императорам Марку Аврелию Антонину и Люцию Аврелию Коммоду (Ατοκρτορσιν Μρκω Αρηλω ντωννω κα Λουκω Αρηλω Κομμδω). Имя «Марка Аврелия Антонина» не требует никаких пояснений; что же касается Люция Аврелия Коммода, то в настоящее время всеми признано, что под этим именем разумеется не брат (по усыновлению) и соправитель Марка Аврелия – Люций Вер (ум. 169), а сын и соправитель Марка Аврелия – Коммод: Афйнагор ясно обращается к отцу и сыну: μν πατρ κα υ (cap. 18), а Люций Вер со времени своего возйшения в достоинство соправителя не носил имени Коммода. Оба императора называются μγιστοι ατοκρτορες [величайшие самодержцы (императоры)] (cap. 2; 18; cf. 13), но так как Коммод получил титул ατοκρτωρ (imperator) только в ноябре 176 г., то апология могла быть написана только после этого времени и до 17 марта 180 г., когда умер Марк Аврелий. |
| В двух письмах от февраля-марта 1879 г. идет речь о «Законодательстве иконоборцев» В. Г. Васильевского , сочинении, от которого Павлов остался в восторге («прелестная вещица»). Интересуется Алексей Степанович работой Троицкого над сочинениями Арефы: он спрашивает, полностью ли намерен издавать их его корреспондент или κατ’ κλογν; те из них, которые касаются канонических вопросов, уже давно им списаны и готовы к изданию. Однако Павлов не собирается становиться на чьем-либо пути и согласен уступить Троицкому издание этого текста. Сам он испытал далеко не приятные чувства, когда увидел в печати труд Васильевского о законодательстве иконоборцев, ибо он сам много потрудился над московскими рукописями, содержащими эти памятники. «Чем скорее возьметесь за Арефу, тем лучше. Само собою понятно, что нужно издавать всего Арефу, всего Глику, всего Льва Хонского», – продолжает Павлов этот разговор в письме от 23 марта 1879 г. Два сочинения митр. Льва Хонского он сам намеревается издать в «Университетских записках» (письма от 18 и 23 марта). «Сочинения Льва Хонского еще раз проверены мною по рукописи. Это – в[есьма] редкая в византийской письменности штучка: прямо выхвачена из жизни и болтовни не так много, как у Вашего Арефы» (письмо от 22 февраля 1880 г.). В письме от 17 декабря 1881 г. Павлов сообщает о своем намерении издать в «Христианском чтении» византийские " Ανκδοτα по брачному праву и статью по поводу книги прот. М. И. Горчакова «О тайне супружества». «В среде юристов установился взгляд на о. Горчакова как благодетельного реформатора и сведущего обличителя канонической несостоятельности наших церковных законов о браке. Словом: юристы вполне усвоили взгляд самого автора на книгу как на необходимую и давно желательную инструкцию Св. Синоду по предмету его дальнейшей законодательной деятельности в брачных делах» (письмо, датированное Пятидесятницей 1882 г.). Сам Павлов невысокого мнения об этой книге, о чем он говорит и в своей статье. 61 В письмах А. С. Павлова мы находим и его суждение об организации РАИКа: «Вероятно, Вы (и Василий Григорьевич, которому передайте мой низкий поклон) получили от нашего посла в Константинополе (Нелидова) письмо с просьбой сообщить свои мысли насчет предполагаемого там «ученого учреждения, посвященного собиранию и разработке научного материала на всем протяжении христианского и мусульманского Востока в этнографическим, археологическом, художественном и богословском отношениях». |
| (8) Однако за перемирие на все это время римский автократор должен заплатить ему деньги и прислать врача по имени Трибун с тем, чтобы он оставался при нем назначенное время. (9) Этому врачу удалось в прежнее время излечить его от тяжелой болезни, чем он заслужил его расположение и стал ему очень желанным человеком 407 . (10) Когда об этом услышал василевс Юстиниан, он тотчас послал ему Трибуна и вместе с ним деньги – двадцать кентинариев. (11) Так между римлянами и персами был заключен мирный договор на пять лет, произошло это на девятнадцатом году самодержавного правления василевса Юстиниана. (12) Немного времени спустя сарацинские вожди Арефа и Аламундар начали между собой войну, одни, безо всякой помощи как со стороны римлян, так и со стороны персов. (13) Во время одного набега Аламундар взял в плен одного из сыновей Арефы, когда тот пас лошадей, и тотчас принес его в жертву Афродите 408 . Отсюда можно заключить, что Арефа не предавал персам интересы римлян. (14) После этого они со всеми своими войсками вступили в сражение друг с другом. Люди Арефы одержали решительную победу и, обратив врагов в бегство, многих из них убили. Арефа чуть было не взял живыми в плен сыновей Аламундара, однако, все же не взял. Так обстояли тогда дела у сарацин. (15) Между тем стало ясно, что царь персов Хосров заключил с римлянами перемирие с коварной целью, надеясь захватить их благодаря этому миру врасплох, причинив им ужасное зло. (16) Ибо на третьем году этого перемирия он задумал следующую хитрость. Было среди персов два брата: Фабриз и Исдигусна 409 , оба занимавшие у них высокие посты, но по складу характера самые негодные из всех персов и имевшие славу как наиболее искусные во всякой низости. (17) Задумав внезапным нападением захватить город Дару и выселить из Лазики всех колхов, разместив на их месте персов, Хосров избрал себе в помощники для выполнения того и другого предприятия этих людей. (18) Ему казалось, что будет удачной и ценной находкой, если он присвоит Колхиду и упрочит обладание ею, поскольку, по его расчету, это во многих отношениях окажется полезным для персидской державы. |
| В этом году римляне и персы нарушили мир и опять возобновилась Персидская война из-за того, что Гомеритские инды 185 прислали дружественное посольство к римлянам и с своей стороны царь отправил магистриона Юлиана с сакрою (т. е. с договорною священною грамотою) к Арефе, царю эфиопскому. Юлиан шел к Арефе от Александрии рекою Нилом и Индийским морем и был принят у царя Арефы с великою радостью, ибо Арефа дорожил дружбою царя римлян.– Возвратившись сам Юлиан рассказывал, что во время аудиенции царь Арефа был голый и на чреслах имел льняную златотканную одежду, обтягивавшую мускулы, а на чреве накладку из драгоценных камней; а на плечах по пяти обручей, а на руках золотые запястья, а на голове льняную златотканную повязку, от обеих узлов которой спускались четыре шнурка. Престол же царя был таков: четыре слона были заложены в четырехколесный экипаж, на котором возвышалась эстрада, обитая золотыми листами, подобно той колеснице, на какой ездят начальники епархий. Царь стоял на этом возвышении, держа позлащенный щит и два золотых дротика. Все члены царского синклита стояли с оружием и пели музыкальные мелодии. Римский посол, будучи представлен, поклонился и получил от царя Арефы приказание встать и приблизиться к нему. Приняв императорскую сакру, царь Арефа поцеловал печать, на которой было грудное изображение императора. А получив дары и очень возрадовался. Прочитав грамоту, Арефа нашел в ней предложение вооружиться против царя персидского, и губить соседнюю с Эфиопиею страну персов, и на будущее время не вступать в соглашение с персами, но производить торговлю подвластной ему страны Гомеритской рекою Нилом чрез Египет и Александрию. Тотчас же царь Арефа, ополчившись в присутствии римского посла, воздвиг войну против персов, послав впереди себя сарацин. Затем пошел и сам в Персидскую область, и опустошил всю подвластную персам страну, находящуюся в тех пределах.– Взяв в руки голову посла Юлиана, царь Арефа дал ему целование мира и отпустил его с большою сохранностью и со многими дарами. |
| В заботах об обеспечении мира на сирийской границе Юстиниан после смерти Арефы положил начало новым отношениям к филархам подвижного и тревожного арабского племени. Персидские арабы были объединены под царской властью. Юстиниан воспользовался этим примером и предоставил одному из филархов, Арефе, сыну Габалы, царскую власть над соплеменниками в пределах Сирии, признал за ним титул царя и ввел его в состав имперской знати, дав ему сан патриция. 161 Христианство , являвшееся могучим фактором политического и культурного воздействия на варварские народы, давно уже проникло в среду арабов. Аламундар оставался язычником, несмотря на попытки воздействовать на него в этом отношении еще при Анастасии. 162 Арефа, как и его соплеменники, исповедовал христианство и впоследствии принимал непосредственное участие в примирении раздоров, возникших в недрах монофизитской церкви, к которой он принадлежал. 163 Свою службу императору он нес до самой своей смерти (569 год). Как союзник на войне, он был, по свидетельству Прокопия, не всегда надежен и не мог соперничать с Аламундаром в смелости и удаче наездов на противника. К востоку от северной оконечности Черного моря, за широкими и труднопроходимыми пустынями, лежала плодородная область, носившая название страны Пальм (Φοινκων). Юстиниан вступил в сношения с обитавшими там арабами, и филарх Абукариб отдал свой недоступный оазис под власть императора, за что и был вознагражден званием филарха всех палестинских арабов. 164 К югу от страны Пальм, на полуострове, который в настоящее время носит имя Аравии, на плоскогорий Неджд, жили два арабских племени, Кинда и Мааб. Сношения с ними начались при Анастасии, когда к ним был послан с дипломатическим поручением дед Нонна. Юстиниан посылал к ним отца Нонна, Авраама. Маабиты находились в зависимых отношениях к химьяритам. Филарх маабитов Кайс, сын Арефы, убил родственника Эсимфея, царя химьяритов, и бежал в безводную пустыню. Юстиниан принял в его судьбе участие и помог вернуться на царство. В 530 году было снаряжено посольство к химьяритам. |
| 385. Тем, которые думают, что за грехи они останутся ненаказанными (Из Синаксаря на Усекновение главы Предтечи. Чет. Мин. авг. 29) Некоторые из нераскаянных, погрязающих в беззакониях грешников, для того чтобы хоть сколько-нибудь оправдать и успокоить себя, обыкновенно говорят: «Что же делать, что мы грешны? Бог милостив, Бог простит, все ничего, все так пройдет!» Справедливо ли же, братие, так говорят нераскаянные? Нет, знайте, что весьма несправедливо так говорят они, и это, в общее назидание, мы сейчас и докажем им самым делом. Когда Ирод, Иродиада и дочь ее Саломия убили Предтечу, тогда произошло следующее. Так как Ирод прогнал от себя первую законную жену свою, дочь Арефы, царя Аравийского, то последний, желая отомстить Ироду за поругание дочери, собрал войско и пошел на Ирода войной. Ирод также вышел против Арефы с войском. Произошла битва, и войска Ирода были разбиты наголову, и сам он едва спасся от плена. Затем римский император лишил Ирода правительственной власти и отослал его с Иродиадой и Саломией в заточение сначала в Галлию, а потом в Испанию. Тут прежде всего погибла Саломия при следующих обстоятельствах: в зимнее время она стала переходить по льду реку Сикорис; когда Саломия достигла середины реки, лед под ней обломился и она погрузилась в воду настолько, что одна голова Саломии осталась поверх льда. Спасти от гибели Саломию было некому, и она, сказано, «яже плясаше иногда ногами по земли, та оными дна в реце не досязающе, в воде, аки плясаше творя, двизаше». Затем быстриной речной голова Саломии была отделена от тела, а труп унесен течением. Голова эта Ироду и Иродиаде была принесена. Вскоре и сами они, быв пожраты разверзшейся землей погибли с шумом. Итак, братие, подлинно несправедливо говорят нераскаянные грешники, что «все ничего, все так пройдет, Бог милостив!» Как видели сейчас, Бог милостивый вместе с тем оказывается и правосудным, и когда чаша беззаконий людских переполняется, тогда и Бог извлекает меч правосудия Своего и нечестивых посекает от земли сей. |
| Художественные достоинства этих гимнов невелики: нагромождение штампованных, лишенных эмоциональности эпитетов, облеченных монотонным анакреонтовским четырехстопным трохеем – вот общая характеристика подобного рода поэзии. Интересно, что эта же метрика получает совершенно иное звучание в стихотворениях Симеона Богослова , которые из–за их глубокой искренности и эмоциональности по праву могут считаться одним из лучших разделов византийской поэзии. Несомненная заслуга Симеона также и в том, что он ввел в религиозно–дидактическую поэзию «политический» (т. е. простонародный) размер, который подчас облегчал восприятие его рассуждений. Заслуживают внимания также и стихи Арефы, который в своих эпиграммах возрождает забытую форму элегического дистиха. Неподдельной грустью полны его эпитафии друзьям и родственникам. По разнообразию ученой, собственно неоклассицистской тематики, интересны эпиграммы Льва Философа на Лукиана, Батрахомиомахию, на трех философов с одинаковым именем – Архит, на Платона, на Аристотеля и даже на его учение об определениях, на его комментатора Порфирия. Видимо, поэт был обвинен в пренебрежении к христианству, – об этом свидетельствует сохранившееся длинное стихотворение «Апология Льва Философа, где он Христа возвеличивает, а эллинов порицает». Ученик Льва Философа – Константин Сицилийский, подобно Фотию, внешне остается в рамках традиций предшествующего периода, но содержание его стихов далеко от придворной лирики. И несмотря на то, что форма сковывает его в значительной мере (поэма о погибших в море родственниках написана не только анакреонтовским размером, но и в форме акростиха–алфавита), в его поэзии появляются те общечеловеческие темы, которые станут главным содержанием византийской лирики в последующие десятилетия. О том, что полемика Арефы и Хиросфакта не прошла бесследно и для поэзии, свидетельствует творчество Константина Родосского – нотариуса, а затем придворного клирика Константина VII Порфирогенета. В панегирической поэме объемом около тысячи стихов он прославляет царственную столицу православного мира, Константинополь, с его непревзойденными храмами и со знаменитыми семью чудесами; прославляются также таланты и добродетели императора–ученого. После описания красот города поэт разражается безудержной бранью по адресу «глупых эллинов», искусство которых пригодно разве лишь для детских забав, – именно с этой целью, по мнению поэта, Константин I и привез в столицу греческие скульптуры. Гомера Константин Родосский ценит весьма низко, называет его «наглецом» (θρασς). В эпиграммах поэт откровенно нападает на Льва Хиросфакта, используя при этом злобные и гротескные эпитеты в манере Аристофана. |
| 138 Цитовано выше. Напечатано у Комбефиза во II т. Auctarii bibliothecae concionat. P.P. col. 297–310. По весьма вероятному мнению ученых автор жил в IX веке. См. Генгенретера, Photius Patriarch von Constantinopel. I. S. 497–500. 139 Αρθα ρχιεπισκπου Καισαρεας Καππαδοκας πρς τν π τν ρμενων γραφεσαν πιστολν. Рукоп. греч. сборник Москов. синод. библ. за 302 in 4 ХТ в. Арефа жил во второй половине IX и в первой четверти X века, как видно из этого же самого письма, равно как и из надгробного слова его патриарху Евфимию (сконч. около 911 г.), находящегося в том же сборнике (латинский перевод этого слова напечатан у Липомана в его сочинении De vitis sanctorum. Venetiis 1554, t. III, и отсюда перепечатан у Миня в Patrol, cursus completus, t. CVI, (seria graeca) вместе c другими изданными уже сочинениями Арефы). В письме Арефы упоминается о предшествовавших защитниках православной истины против армян вообще (безлично) и в частности о патриархе Фотии, о котором автор говорит в самых теплых, сочувственных выражениях: λλ τ μν σως κα πρα τς προθσεως δηλωθες λγος διεξωγρφησε, πολλν νδρν κα μεγλων, ομενουν λκων πρ μς εξειπεν, τ τς εσεβεας πιστεσασθαι κα πρς νδικους εθνας τος ντιλγοντας παραστσασθαι τν π τοτοις γνα διηθληκτων, π λαμπρος τος στεφνοις κα οδμοις τς νασεως’ μεθ’ ν κα χθς τ κα πρην ερς μν τ γνος ερτερος δ τν σωφαν, ση τε θεα, κα ση τς κατ» νθρπους λογζεται, τς οτος; τος σοις δτοις τε νν γκατοικιζμενος Φτιος, ς τος κντατα ο καλολογοσι τν ρμενων, γεννα λγω, κα θεοφιλε ψυχς παpαστματι κα νταγαινζ γνμ κα δεαρκε σοφς φορμ σας, εχε μν τν ντιπλων σον πκοον, σοω σνεσιν ο παρσφηλεν σον τας ποθκαις, τος σταθμος το Θεο δκαις ναυλσασθαι, л. 43 verso et 44 recto. Правописание рукописи, крайне не исправное, мы не нашли нужным удерживать. 140 λεγχος κα νατροπ τς σταλεσης πιστολς κ το ρχοντου τς ρμενας, напеч. у Алляция в его Graeciae Orthodox, t. I. p. 663–754. Гергенрётер не без основания думает, что автор этого сочинения есть одно и то же лицо с автором καιφαλαα συλλογιστικ, направленных против латинского учения об исхождении Св. Духа (напеч. у Гергенрётера в Monuments graeca ad. Photium ejusque historiam pertinentia. Ratisbonae. 1869. p. 84–138), и был отчасти современником Фотия, так как жил в конце DC и начале X века. См. Photius Patriarch von Constantinopel. I. S. 501–504. |
| 1044 По поводу Арефы и его окружения см. определенные сведения в статье М. А. Шангина: Византийские политические деятели первой половины Х в. – Византийский сборник, М.; Л., 1945, с. 228–248 ( А. А. Васильев , судя по всему, не знал, что еще при его жизни материалы из этой московской рукописи – речь идет о рукописи N 315 Исторического музея – были частично опубликованы тем же М. А. Шангиным: Письма Арефы – новый источник о политических событиях в Византии в 931– 934 гг. – ВВ, т. 1, 1947, с. 235–260. Это не меняет, правда, сути дела, ибо большая часть произведений, входящих в состав этой рукописи, все равно не опубликована. – Науч. ред.) 1046 Сохраняя порядок примечаний А. А. Васильева , полностью меняю текст сноски, ибо автор, говоря о Хронике Симеона Логофета , ссылается на уже устаревшие работы, полностью перекрытые новейшими исследованиями. О данной Хронике см. подробно: А. П. Каждан. Хроника Симеона Логофета. – ВВ, т. 15, 1959, с. 125–143. В статье Каждана есть ссылки на всю предшествующую литературу вопроса, в том числе на работы В. Г. Васильевского и Г. А. Острогорского, отмеченные А. А. Васильевым . О Хронике Симеона Логофета см. также: М. В. Бибиков. Развитие исторической мысли. – В кн.: Культура Византии. Вторая половина VII-XII вв. М., 1989, с. 94–95. Вся информация об изданных рукописях Хроники есть в примечаниях к статье А. П. Каждана. Одним из важнейших изданий такого рода являются «Приложения» к боннскому изданию: Theophanes Continuatus ex recognitione I. Bekkeri. Bonn 1838 pp. 603–760, 763–924. Примечание научного редактора. 1047 С. П. Шестаков из Казани полагает, что автором «Продолжения Феофана» был Феодор Дафнопат. См.: the Question of the Author of the Continuation of Theophanes. – Compte-rendu du deuxieme congres international des etudes byzantines (Belgrade, 1927). Belgrade, 1929, pp. 35–45; H. G. Nickles. The Continuatio Theophanis. – Transactions of the American Philological Association, vol. LXVIII, 1937, pp. 221–227. (Есть новый русский перевод: Продолжатель Феофана. Жизнеописания византийских царей. Издание подготовил Я. H. Любарский. СПб., 1992. Помимо перевода и комментариев к тексту, издание содержит важную статью Я. H. Любарского о самом сочинении и о жанре византийских хроник – «Сочинение продолжателя Феофана. Хроника, история, жизнеописания?» (с. 201– 265). Что касается автора произведения, то проблема заключается не только в не выявленной до наших дней личности составителя всего сборника в целом. Сочинение написано четырьмя авторами, из которых с большей или меньшей степенью вероятности устанавливаются двое – Константин Багрянородный (пятая книга сборника) и Симеон Логофет (первая половина шестой книги). См. статью Я. H. Любарского, с. 218. – Науч. ред.) |
| Значение Н. как важного перевалочного пункта на караванном пути сыграло решающую роль в том, что этот оазис стал центром распространения христианства в Юж. Аравии. В одной из араб. рукописей Мученичества Арефы христианизация Н. приписывается ап. Симону Кананиту , однако эта версия не подтверждается другими источниками ( Binggeli A. Les versions orientales du «Martyre de saint Aréthas et de ses compagnons»//Le martyre de Saint Aréthas et de ses compagnons (BHG 166)/Éd. M. Detoraki. P., 2007. P. 172). По сообщению восточносир. т. н. Хроники Сеерта, христианство в Н. принес в нач. V в. местный купец по имени Ханнан (отождествляется с Хайяном из «Книги химьяритов» ), к-рый, возвращаясь из К-поля, крестился в Хире (Hist. Nestor. Pt. 1(2). P. 330-331). В позднейших мусульм. текстах христианизация Н. связывалась с легендами о мон. Файмиюне (искаженное греч. Евфимий или сир. Петион? - см.: Mourad. 2009. P. 60-61). Согласно ряду источников, в Н. было распространено гл. обл. монофизитство (с VI в. доминировало, вероятно, в форме афтартодокетизма ) . Агрессивная проиудейская политика ряда царей Химьяра привела к тому, что мн. христиане Н. в V-VI вв. пострадали как мученики, особенно после осады города в июне-нояб. 523 г. Шарахилом Якбулом, военачальником царя Йосефа Асара Ясара (см. статьи Азкир , Арефа , Награнские мученики ). Несмотря на это, в период утверждения ислама христианская община Н. процветала. Город был одним из давних аравийских культовых центров, он имел свою священную территорию - Каабу; вопрос о ее возможном отождествлении с христианским мартирием Арефы, ставшим крупным центром паломничества, и с монастырем Н., известным с кон. VI - нач. VII в. и описанным в географической энциклопедии Якута (XIII в.), решается исследователями по-разному ( Shah î d. 1979. P. 69-75; Пиотровский. 1985. С. 108-110). Как мусульманские ( Mourad. 2009. P. 65-66), так и христианские источники сообщают о встрече христиан Н. в Медине с Мухаммадом , к-рый заключил с ними соглашение, позволявшее им сохранить свое вероисповедание (известно в неск. апокрифических редакциях; см., напр.: Hist. Nestor. Pt. 2(2). P. 601-618; ср.: Абу Йусуф. 2001. С. 125-127). |
|
|
