| Тихик был посылаем Апостолом в Ефес и Колоссы с посланиями ( Еф. 6:21 ; Кол. 4:6 ), а также со 2-ым посланием к Тимофею (4:12). Потом он был епископом в Вифинии. Артема по преданию тоже был впоследствии епископом в Листрах. Память его – 30-го октября, вместе с другими 70-ю Апостолами. Аполлос, знаменитый своим красноречием, был епископом в Коринфе, где еще при учреждения там Церкви, были большие его почитатели ( 1Кор. 3: 5; 4:6 ). Память его – 10-го сентября и 3-го декабря. Зина пас Церковь Христову в Диосполе. Память его – 27-го сентября. Он тоже причислен к 70-ти Апостолам. Он назван законником, как сведущий в законе и объясняющий его достодолжно. Из распоряжений Апостола «видна отеческая его любовь к Критянам», писал блаж. Иероним. «Апостолу нужно было видеть Тита по делам Евангельской проповеди; но не прежде велит ему двинуться к себе, как по приходе к нему Тихика или Артемы, чтобы заступить место его, или место Зины и Аполлоса, которых Апостол требует поскорее послать к нему, тотчас по получении его послания» (преосвящ. Феофан). 187 О помощи проповедникам Евангелия Апостол говорит, не требуя, но научая и даже только советуя научиться сему, как учатся и всем добрым делам, среди которых удовлетворение насущных нужд вообще составляет необходимость, а помощь проповедникам – необходимость неотложную, избраннейшую, святейшую, за удовлетворение коей может быть особая великая награда. «Видишь, – говорит св. И. Златоуст, – как Апостол больше заботится о верующих подающих, чем о принимающих? Можно было бы снабдить их и чрез многих других, но я, говорит, забочусь о наших». По изъяснению блаж. Иеронима, нашими, своими, Апостол называет уверовавших во Христа, которые, поколику Христовы суть, могли справедливо быть названы Павловыми и Титовыми. Имеешь, говорит как-бы так Апостол, власть над учениками; учи их не быть бесплодными, но пусть послужат Евангелистам и мужам апостольским, занимающимся спасительными трудами проповеди, и послужат не во всем, а в нужных потребностях, которые определяются так: имуще пищу и одежду, сими довольни будем ( 1Тим. 6:8 ). Ибо служащие алтарю от алтаря должны и питаться, и сделавшиеся причастниками наших духовных благ должны делать нас причастниками своих вещественных благ. На случай, чтобы Критяне не оказали невнимания к сим словам послания или внушениям Тита, Апостол называет бесплодными тех, которые не хотят послужить Евангелистам от имений своих. А о бесплодных написано: всяко древо, еже не творит плода добра, посекаемо бывает и во огнь вметаемо ( Мф. 7:19 ). И еще: сеяй скудостию, скудостию и пожнет ( 2Кор. 9:6 ). |
| И «неверующий» Николай Иванович делает неожиданный вывод: — Вот так грех за грех цепляется, и тут же воздаяние получаешь! Главная драгоценность Зина, читательница православной газеты Севера России «Вера-Эском», в которой я печатаюсь, написала мне письмо, поделилась своей мечтой приехать в Оптину. Мы начали переписываться, и я пригласила её в гости. Зина приехала, прожила у меня несколько дней, поделилась историями из своей жизни и разрешила рассказать их, сохранив её имя. Одна из историй легла в основу повести «Поездка к отцу», а вторая, короткая, вот. Зина работала на дробильно-обогатительной фабрике, вырастила сына и дочь. Дочка вышла замуж, уехала, сын тоже подрос, собрался жениться, купили ему Зина с мужем половину дома. Продал им эту половину сосед Бобырь. Он там уже и не жил давно, использовал дом как дачу. Когда перевозили вещи сына, сосед сложил все свои старые пожитки в кладовку и говорит: — Можно сжечь, можно выкинуть… Зина смотрит: в кладовке что-то блестит. Она потянула—икона большая святителя Николая Чудотворца, украшенная блёстками. Бобырь блестящее увидел и как закричит: — Это что ещё за драгоценность такая? Ну-ка, давай быстро сюда, может, я чего ценного не заметил! А… Это никакая и не драгоценность, доска с фольгой… И бросил назад, в кладовку. Зина тут же икону подхватила: — Нельзя так с иконой! Это же драгоценность и есть! Бобырь только посмеялся. А Зина икону привела в порядок и в красный угол поставила. Она всегда святителя Николая Чудотворца почитала. У них и храм был в честь Николая Угодника. Прошла неделя. Зина была на смене, работает и молится тихонько. Только тропарь святителю Николаю прочитала, чувствует, как будто что-то её от работы отрывает и ноги сами ведут в другой цех, на участок обезвоживания. Ей там и делать нечего совсем… Пришла, постояла, а там молодёжь: слесари, фильтровалыцики, аппаратчики. Думает: «И зачем это я сюда только пришла?! Ерунда какая-то! Нужно к себе идти работать!» Вдруг слышит телефонный разговор: — Ну и что, горит! Не у тебя же горит! Да там вообще никто не живёт, это пустая дача! |
| – Это что ещё за драгоценность такая? Ну-ка, давай быстро сюда, может, я чего ценного не заметил! А… Это никакая и не драгоценность, доска с фольгой… И бросил назад, в кладовку. Зина тут же икону подхватила: – Нельзя так с иконой! Это же драгоценность и есть! Бобырь только посмеялся. А Зина икону привела в порядок и в красный угол поставила. Она всегда святителя Николая почитала. У них и храм был в честь Николая Чудотворца. Прошла неделя. Зина была на смене, работает и молится тихонько. Только тропарь святителю Николаю прочитала, чувствует, как будто что-то её от работы отрывает, и ноги сами ведут в другой цех, на участок обезвоживания. Ей там и делать нечего совсем… Пришла, постояла, а там – молодёжь: слесаря, фильтровальщики, аппаратчики. Думает: «И зачем это я сюда только пришла? Ерунда какая-то! Нужно к себе идти работать!» Вдруг слышит телефонный разговор: – Ну и что горит – не у тебя же горит! Да там вообще никто не живёт – это пустая дача! Зина похолодела, подбегает: – Что горит? – Да вы не волнуйтесь так, это дача! И называет номер дома её сына. Она опрометью из цеха выскочила, побежала. Прибегает: у соседей сына, которые там не жили постоянно, вся половина дома как свеча горит. Жители улицы пожарных вызвали, сами стоят – смотрят. Она к двери – та заперта изнутри на крючок. Стучит кулаками, а её успокаивают: – Да вы не волнуйтесь, там нет никого, это же дача. – Там сын у меня! Взломали мужчины дверь, вбегают. Зина смотрит: сын после ночной смены спит как младенец, а у него уже потолок занимается. Разбудили его, а он спросонок ворчит: – Вы чего сюда, я же раздетый… Потом сообразил что к чему, выскочил, за ним кошка выскакивает. Зина икону святителя Николая Чудотворца вынесла, соседи – вещи, какие успели. Сын на улице стоит, смотрит: у соседей часть дома как свеча горит, и у него занимается. Он побледнел как мел, затрясло всего. Пожарные приехали, вторую половину дома кое-как отстояли. Зина и сейчас думает, что это Николай Угодник спас её сына. Ода бабушкам Приехав в Оптину, у меня остановилась настоятельница монастыря Казанская Трифонова женская пустынь, мать Ксения. В этом уральском монастыре я окормлялась десять лет, и очень рада была принять матушку у себя. |
| ап. Тита (Синаксарь Никодима, 27 сент. 95 стр.). В Четьи Минее св. Димитрия Ростовского о св. Зине написано: «Зина святый, глаголемый законник, се есть, закона Моисеева учитель, его же Павел святый, в послании к Титу воспоминает: Зину законника предпосли мне; бысть епископ в Диосполе» (4 янв.). В Синаксаре славянском (Киев, 1874): св. Зина от Апостола Павла (Послание к Tumy III, 13 ) именуется законником или учителем закона Моисеева. По преданию бе епископ Диосполя, иначе Лидды Палестинской, проповедью благовестия приведе многих к вере Христовой» (Сентябрь. 32 л.). В Библейском Словаре протоиерея 0. Солярского о св. Зине сообщается, что он один из 70 апостолов, ученик и сотрудник св. ап. Павла. Около 64 года, когда св. Павел писал свое послание к Титу, Зина трудился вместе с ним (с Титом) в Крите и св. Павел желает видеться с ним (Зиною) в Никополе, приморском городе Эпира, названном так по случаю победы Августа над Антонием. По преданию, записанному в позднейшее время, Зина был епископом Лидды или Диосполя» (Библ. Словарь т. 2. стр. 36). Епископ Феофан в толковании на Послание к Титу пишет: «Зина законник только здесь поминаемый, потому что хорошо изучил и знал закон, получил такое прозвание; оно удержалось при нем и по обращении (в христианство). Относительно Зины и Аполоса пишет св. Павел: „Скоро предпосли“. Предпосли (значит) или дальше поскорее проведи их, или поскорее ко мне пришли – прежде себя, не дожидаясь, когда я позову тебя. И в том и в другом значении употреблял уже сие слово св. Павел: в первом смысле, когда „уповал римлянами“ проводитися в Испанию ( Puмл. IV, 54 ), во втором, когда писал к Коринфянам проводить к себе Тихика ( I Kop. XVI , П). В первом случае получим такую мысль: Зина и Аполлос были уже при св. Павле. Имея нужду, по делу проповеди, послать их куда-то может быть в Ахаию, он по обстоятельствам, направил их туда чрез Крит, и пишет Титу, чтобы он не задерживал их, а препроводил далее поскорее, снабдив их всем нужным. При этом можно предположить, что послание к Титу было отправлено с ними, или они отправлены с относителем послания, а может быть и писано было сие послание по поводу направления их этою дорогою. |
| По воле Божией я стал свидетелем детской любви сестер к преподобному Серафиму. Любят здесь этого святого. Его лик согревает русскую душу, умиляет той любовью к Богу, которой жил сам преподобный. Необъяснимая духовная тайна особенно доступна и понятна русскому монашеству. В каждой келье есть его образ: то он стоит в смиренной молитвенной позе, то благословляет десницей, то в лесу кормит медведя, то молится коленопреклоненно в келье пред образом Царицы Небесной. Всюду простота и святость пронизывают наши огрубевшие в мирской суете души. И невольно хочется просить его заступления пред Богом в наш гордый строптивый век. В праздник преподобного Серафима мне вспомнился рассказ насельницы монастыря монахини Зиновии о своей жизни. До монашеского пострига ее звали Зиной. Она родилась в Грузии, в семье партийного работника, который занимал высокую должность в Тбилиси. Мать была верующей христианкой и передала свою веру дочери. Отец, конечно, противился воспитанию дочери в вере, хотя сам отличался простым и добрым характером. Зина вместе с матерью молилась о нем, чтобы Господь смягчил его сердце, просветил его познанием истины. Втайне от отца Зина ходила в храм, навещала она и двух стареньких монахинь, живших на окраине города. У старушек был чудотворный образ преподобного Серафима. Часто матушки, став рядышком, читали ему акафист. Зина полюбила этих бедных и скромных старушек за простоту их кельи, за мудрые слова о Боге, о душе, о спасении. Жили они свято и уединенно, никому не мешая и никого не осуждая. С ними молилась и Зина. Но вот пришло искушение от врага. Кто-то из людей шепнул матушкам, чтобы они не привечали Зину: “У нее отец — большой начальник. За религиозную агитацию дочери он посадит вас в тюрьму”. Монахини испугались и запретили Зине ходить к ним. Долго и много плакала Зина за свое отлучение, но ничего нельзя было поделать. Старицы строго наказали не ходить к ним, и она не ходила, хотя очень хотелось. А время шло. Однажды Зина увидела во сне преподобного Серафима. Согбенный старец с клюкой в руке быстро шел к дому монахинь. Девушка почувствовала такую необъяснимую радость, что утром сразу же побежала к старицам, чтобы рассказать им свой сон. Каково же было ее удивление, когда монахини встретили ее с такой же радостью, сказав: “Мы рады, что ты пришла. Всегда ходи к нам и прости нас за все”. Не давая раскрыть девушке рот, старшая поведала, что сегодня ночью к ним пришел преподобный Серафим и сказал: — Зачем вы не принимаете скорбящую девицу Зинаиду? |
| Ф. 1067. Оп. 1. Д. 26. Л. 53). Семье неизвестной (П. Т. Ф.). Письмо. 1893. Зима Упоминается в рассказе некоей П. Т. Ф. об исцелении ее двухлетней сестры Зинаиды, заболевшей крупозным воспалением легких: «Вэтот тяжелый, ужасный момент борьбы жизни и смерти у матери блеснула счастливая мысль: она вспомнила об отце Иоанне Кронштадтском , позвала мужа (моего отчима) в комнату, где лежала умирающая Зина, и говорит: “Коля, сейчас же напиши письмо отцу Иоанну Кронштадтскому и проси его помолиться об исцелении умирающего ребенка Зинаиды”. Отчим немедленно написал короткое письмо, вложил в конверт 3 рубля, и в этот же день письмо было сдано на почту заказным. Ночь и весь следующий день прошли очень тревожно: больная сильно хрипела, ее душили спазмы, дыхание было едва заметное, борьба жизни со смертью была решительной. В такой тревоге и напряженном состоянии мы дождались вечера. Вдруг Зина пошевелилась, освободила ручку и заговорила слабым голосом: “Мама, я хочу есть”. . На следующее утро было получено письмо из Кронштадта от отца Иоанна. Он писал, что в таком?то часу, такого?то дня и числа он отслужил молебен о здравии болящего младенца Зинаиды и молился об ее исцелении, и прислал свое благословение. В слезах от великой радости мать вспомнила час, когда Зина попросила есть, и к общему удивлению час молитвы отца Иоанна в Кронштадте о болящей совпал» (Сурский. С. 430–431). Более подробный рассказ об этом исцелении П. Т. Ф. поместила позднее – в письме в редакцию журнала «Вечное»: «Описываемое мною чудо имело место в моей семье, в 1893 г., в местечке Виленской губ. Доктор заявил , что он помочь ничем не может; надо спешно эвакуировать больную в город на операцию. Было холодно. . До железнодорожной станции 30–40 верст лошадьми. В таком тяжелом состоянии было рискованно перевозить двухлетнего ребенка. Было послано заказное письмо о. Иоанну в Кронштадт . Прошли сутки. К вечеру следующего дня Зина вдруг открыла глаза и заговорила слабым голосом: попросила пить. Нарыв в горле лопнул . Зина ожила. Утром было получено ответное письмо от о. Иоанна . Как память храню фотографию о. Иоанна Кронштадтского , Чудотворца и спасителя моей семьи и Великого Пастыря и Чудотворца Земли Русской. 9.11.1950. П. Т. Ф. (Вечное. 1950. 6. |
| «Приветствует тебя (Филимона) Епафрас, узник вместе со мною ради Христа, Марк, Аристарх,… сотрудники мои» ( Филим. 23 ). Неизвестно, где св. Иоанн Марк с Варнавою, по разлучении с ап. Павлом, проповедовал и дальнейшая деятельность его мало известна. В Деяниях святых (Acta sanctorum, jun. II. 42) находятся апокрифические сказания из Периодов, или путешествий св. Варнавы, который будто бы составлены Иоанном Марком. Там же помещены акты, страдания и похвала св. Варнаве, будто бы написанные им же (Марком). По преданию, св. Иоанн Марк был в Вивлосе (в Финикии Библос (Вивлос) или Гевал находился на севере Палестины, при Средиземном море, между Бейрутом и Триполем. В Четьи Минее св. Димитрия (4 янв.) сказано, что Иоанн Марк был епископ в Вивлосе, иже и в Финикии, его же сению (т. е. св. Марка) недузи прогоняемы бываху. В тех же Минеях св. Димитрия, переведенных на русский язык, сказано: «св. апостол Марк, называвшейся Иоанном, был поставлен апостолами в Вавилоне и ревностно подвизался в проповеди Евангелия. Он достиг такого дерзновения к Богу, что и самая тень его исцеляла больных» (Сент. 610 стр.). Неизвестен год кончины св. Марка; некоторые полагают, что он погребен в Ефесе. В православной церкви память св. Иоанна Марка совершается 27 сентября, вместе с ап. Зиною, а также 30 октября с ап. Стахием и др. (если считать св. Марка Иоанна за одно лицо с тем Марком, который епископствовал в Аполлониаде), а также 4 января в Соборе св. 70 Апостолов. У католиков память его 27 сентября. Святой апостол Зина Во всех известных списках 70 Апостолов Зина включается в их число. Скудны сведения о сем Апостоле. В греческих Минеях (Синаксарь Никодима под 27 сентября) сказано: «Зинон, это тот самый законник – Зина, о котором пишет блаженный Павел в послании к Титу, говоря: Зину законника и Аполлоса скоро предпосли (III, 13). Ап. Петр поставил его епископом Диосполя… Сей, т. е. ап. Зина, был жилищем Св. Духа и многих освободил от тьмы идолослужения». Далее в выноске замечено, что Дорофей, в своей книге ( Δοδεκα βιβλον) говорит, что город Лидда, находящийся недалеко от Эммауса, называется Диосполем, и что Зина описал жизнь св. |
| – Да, бывший храм – грустное зрелище, даже если он похож на руины старинной крепости. – Храм бывает разрушенным, но не бывает бывшим, – задумчиво сказал Александр. – Это как понять? – Ангел церкви остается при ней сторожем, даже если от нее остался единственный камешек. Так старые люди говорят… Твоя хозяйка, например, баба Зина: я от нее это слышал. Пойдем назад? – Пошли… Андрей заметил, что его провожатый легко перешел на «ты», и от этого тоже стало легко и радостно. Выйдя за бывшую монастырскую стену, они, прежде чем спуститься вниз, постояли, глядя сверху на раскинувшуюся под ними картину. И была в этом пейзаже печальная щемящая красота. Когда они вернулись в Павлинки, Александр принялся за починку двери козьего сарайчика. Андрей тут же вызвался ему помогать. Ну а мальчишки – это само собой: святое дело работать с отцом! Наладив дверь, принялись перекрывать крышу сараюшки толем, рулон которого Саша держал под навесом. – Давно уже собирался это сделать, да все не было напарника, а тут тебя Бог послал! – сказал он. Работали часа четыре, не меньше, а когда закончили работу, уже начало темнеть. Из дома вышла Евдокия Петровна и пригласила Андрея к семейному ужину, но на этот раз он решительно отказался: – У меня ж теперь своя хозяйка есть, тоже, поди, с ужином ждет. Боюсь, обидится. Александр проводил Андрея и, препоручив его бабе Зине, вернулся к семье. – Как раз у меня и ужин поспел! – обрадовалась хозяйка. – Спасибо, баба Зина. А это ничего, что я вас, как все, бабой Зиной зову? Может, лучше по имени-отчеству? – А зачем по другому-то? Баба Зина я и есть, мне ведь уже за шестьдесят перевалило. Андрей вспомнил знакомых шестидесятилетних дам и подивился простоте, с которой баба Зина принимает свою старость. Они прошли в дом. Он состоял из большой передней комнаты, где перегородкой была отделена кухня с плитой, и двух задних комнат, одну из которых баба Зина еще раз предложила Андрею. В углу передней висели иконы, и Андрей перекрестился на них, как привык делать у Опраксиных. На предложение бабы Зины он ответил: |
| – Рыльский же в тебя влюблен, – пустила булавку сестра. – Что ж из этого? Можно ухаживать за кем угодно. Да мне решительно, впрочем, все равно, в кого влюблен Рыльский. Мальчишка… – А ты что за маменька? – Я сегодня выйду замуж, у меня через год дети, а он мальчишка… – Тоже может жениться… Сын Акима таких же лет, а собирается же жениться. Сестра так возмутилась, что даже не сразу ответила. – Какие ты глупости говоришь. – Почему глупости? – Да потому, что глупости. Там животная жизнь, а им надо учиться и учиться. – В таком случае выходит, что ты старше их только тем, что перестала учиться. Зина вместо ответа села на стул и, как была в шляпке, расплакалась. Наташа смущенно смотрела на сестру. – Я совсем тебя не хотела обидеть, – растерянно проговорила она. – Да я вовсе не оттого и плачу, – ответила Зина, вытирая слезы и отворачиваясь к окну. – Лезут, лезут… пристают… Точно преступление какое сделала, что курс кончила… Я в монастырь уйду… – Зачем же в монастырь? – растерялась совсем Наташа. Зина не ответила и, вытерев слезы, смотрела своими черными строгими глазами на улицу, по которой один за другим мчались нарядные экипажи, уносившие сидевших в них на дачи. Вошла Аглаида Васильевна, оглянула дочерей, поцеловала выскочивших к ней Маню и Асю, спросила, где Сережа, скользнула взглядом по Зине, подошла к ней и, обняв ее голову двумя руками, наклонилась и, ласково поцеловав ее, проговорила: – Умница моя. Зина молча поцеловала руку матери. – Все придет в свое время… Аглаида Васильевна точно подслушала разговор сестер. – И я в твои годы, когда кончила курс, также не знала, что с собой делать. Все идут одной и той же дорогой: только кажется, что с нами вот именно и происходит что-то особенное… Вот приедем из деревни, я знакомства возобновлю… – Да я и не хочу их, – огорченно перебила дочь. – Ну, не хочешь, ложу в театр возьмем… К тете в Петербург поедешь… Только не плачь: это портит цвет лица, будешь бледная, со вздутыми глазами. Ты что ж, поедешь сегодня на дачу к Елищевым? – Кажется, поеду. |
| Он сделал несколько туров по террасе и запел: Невольно к этим грустным берегам Меня влечет неведомая сила. Он пел верно и в высшей степени выразительно. – У вас прекрасный голос, – похвалила Зина. – Откуда это? – спросила Наташа. – Есть такая опера: «Русалка»… слова Пушкина. – Пропойте все. – С удовольствием, если нравится. Оказалось, Корнев знал много романсов и арий. Вместо чтения все время до обеда прошло в пении, причем то Зина, то Наташа аккомпанировали Корневу. Он и сам играл с удовольствием, хотя медленно разбирал ноты. В антрактах он не оставлял своих комичных выходок, и Степан представлял для него в этом отношении неиссякаемый источник. – У вас большой юмористический талант, – заметила Аглаида Васильевна. – Мне говорили, что я мог бы сделать карьеру на этом поприще. – Отчего же вы не делаете? – спросила Наташа. – Отчего вы в монастырь не идете? – повернулся к ней Корнев и, увидя вспыхнувшее лицо Наташи, быстро проговорил уже серьезно: – В монастырь… в оперу… всех нас, наверное, куда-нибудь тянет, но все идут одной дорогой: наше время ремесленное, да и дело наше маленькое, и мы маленькие – нечего и соваться с суконным рылом в калашный ряд. – При чем тут это, – возмутилась Зина, – если у вас есть талант. – Талант положительно есть, – поддержала ее Аглаида Васильевна, – но, конечно, сперва надо сделать свое прямое дело… – Ээ! – перебила Зина, – так и пойдет шаг за шагом… – Я согласна с Зиной, – сказала Наташа. – И я согласна, – присоединилась Маня. Тринадцатилетняя Маня произнесла это серьезно, как взрослая. Зине резнуло ухо, и она заметила: – Ты еще, Маня, слишком мала, чтобы высказывать свое мнение о таких вещах. – Отчего мне не высказывать? – Маня сделала спокойно-пренебрежительное движение плечами. Она смотрела, наклонив голову, своими круглыми какой-то красивой птицы глазами, и на ее тоненьком и бледном лице играло что-то вызывающее и дразнящее. – Оттого, что тебе тринадцать лет. – Мне будет и больше, – ответила Маня и, властно тряхнув головой, рассмеялась. |
|
|
