| огня, говорят, представляется хромым, потому что у многих народов первоначально приготовление огня поручалось хромым и больным. Гефест – муж, а Арей – возлюбленный Афродиты. В эпосе великого певца здесь как бы осмеивается близко известный нам порядок вещей: в мужья выбирают лиц деловитых, в возлюбленные – военных. Афродита – дочь Зевса и Дионы (Диона – женская, пассивная сторона Зевса). Афродита называется кипрской, чем утверждается существование у неё неэллинских культов. Из потомства Зевса особенно выделяются Афина и Аполлон. Не выяснено, что значит слово Афина. Было много городов, носящих название Афин, их всех затмили Афины аттические. Афина называется палладой. Многие производят это слово от πλλω – метаю, разумея, что речь идёт о метании копья, некоторые полагают, что παλλς=παρϑνος=дева. Не выяснен и ещё употребляемый Гомером эпитет богини – τριτογνεια. Полагают, что здесь содержится указание на место рождения Афины – реку тритонов, которая протекала на крайнем западе, а по позднейшим представлениям в Ливии. Гомер называет лишь отца Афины, но не упоминает о матери. Вероятно, миф о происхождении её из головы Зевса уже существовал тогда. Афина представляется мудрой, она – богиня советов, своей осторожною речью она нередко склоняет и Зевса последовать предлагаемым ею советам. Рядом с Афиною естественно стоит Феб Аполлон (Φοβος πλλων). Он, как показывает его первое наименование, есть бог света, ясности, он бог и солнечного света. Лучи солнца приносят жизнь, но порою и поражают смертельно, и эпос знает убийственные стрелы Аполлона. Аполлон – любимец Зевса и исполнитель его повелений, он никогда не идёт против отца. Сестра Аполлона – Артемида, владычица зверей, значит, богиня лесов и охоты. Сыном Зевса является и Гермес – вестник богов. В гомеровском гимне Гермесу его мать называется Маией. Μαα значит матушка. Очевидно, родословная по женской линии не создалась в мифологии. Эпитетом Гермеса в эпосе служит название убийца Аргуса. Аргус – тысячеглазый великан был приставлен Герою сторожить возлюбленную Зевса Ио, обращённую в корову. Гермес убил Аргуса (по одной версии, усыпив его игрой |
| Глава XI. О статуе Аполлона кумского, плач которой был признан за указание поражения греков, которым помочь Аполлон не мог Ведь не по другой какой-либо причине плакал, как рассказывают, в продолжение четырех дней известный Аполлон Кумский во время войны против ахеян и царя Аристоника. Встревоженные этим необыкновенным явлением гаруспики полагали, что статую следовало бросить в море; но вмешались в дело старики и сообщили, что подобное же явление было замечено и во время войны Антиоха и Персея, и так как дело окончилось счастливо для римлян, то по определению сената, говорили они, этому же самому Аполлону были присланы дары. Тогда вновь призванные, якобы более сведущие гаруспики ответили, что плач Аполлона – счастливое предзнаменование для римлян: потому что кумская колония – колония греческая, и плач Аполлона указывает на бедствие и поражение тем родным ему странам, откуда он принесен, т. е. самой Греции. Вслед затем была получена весть, что царь Аристоник был побежден и взят в плен; хотя Аполлон отнюдь не желал, чтобы он был побежден, скорбел о том и выказывал это даже слезами, которые текли из его камня. Поэтому не кажутся нелепыми обычаи демонов, которые описываются в стихах поэтов, хотя и сказочных, но похожих на истину. У Вергилия, например, Диана скорбит о Камилле и Геркулес оплакивает смерть Палланта. Поэтому, быть может, и Нума Помпилий, наслаждаясь миром, но не зная и не доискиваясь, кому этим миром обязан, когда размышлял на досуге о том, каким богам вверить на сохранение римское благосостояние и царство, – и с одной стороны не думал, чтобы Бог высочайший, истинный и всемогущий помышлял об этих земных вещах, а с другой – припоминал, что троянские боги, привезенные Энеем, не смогли надолго сохранить ни царства Троянского, ни Лавинийского, основанного самим Энеем, – пришел к заключению, что следует запастись другими, присоединив их к прежним (перешли ли они в Рим вместе с Ромулом, или могли перейти в него потом, когда была разрушена Альба) или в качестве стражей, как к способным бежать при первой же опасности, или в качестве помощников, как к слабосильным. |
| Отос и Эфиальтес – дети Ифимедеи и Алоея (по другим вариантам мифа, Ифимедея родила их от Посейдона). Достигнув девяти лет, они отличались чудовищным ростом и силой; братья заключили в темницу Арея, и только Гермесу удалось освободить его. Отос и Эфиальтес грозились взгромоздить Пелион на Оссу и взойти на Олимп. Чтобы им не удалось сделать это, Аполлон убил их своими стрелами. Алоиды – Отос и Эфиальтес – дети Ифимедеи и Алоея (по другим вариантам мифа, Ифимедея родила их от Посейдона). Достигнув девяти лет, они отличались чудовищным ростом и силой; братья заключили в темницу Арея, и только Гермесу удалось освободить его. Отос и Эфиальтес грозились взгромоздить Пелион на Оссу и взойти на Олимп. Чтобы им не удалось сделать это, Аполлон убил их своими стрелами. Эрибея – мачеха Отоса и Эфиальтеса. Сын Амфитриона – Геракл. Пеан – благодарственное песнопение, посвященное богу, чаще всего Аполлону; так же звучит имя древнейшего бога врачевания, целителя богов. Эгиалея – дочь Адраста, жена Диомеда. Скимн — молодой лев, львенок. Троада – область в Малой Азии вокруг Трои. …до медных небес… – По гомеровским представлениям, небо – металлическое (медное или железное) полушарие. Сребролукий — Аполлон. Борей – северный ветер. Сыны Дарданида – сыновья Приама, потомка Дардана. Диоклес – сын Орсилоха, царь города Фер в Пелопоннесе. Алфея – мать Мелеагра, сестра Леды. Сын знаменитый и внук воздыматель облаков Зевса. – Сарпедон – сын Зевса; Тлиполем, сын Геракла, – внук Зевса. Он, приплывши сюда, чтоб взыскать с Лаомедона коней… град Илион разгромил… – Царь Трои Лаомедон, отец Приама, отказался уплатить богам Посейдону и Аполлону за постройку стен вокруг города, и разгневанный Посейдон наслал на Трою чудовище, в жертву которому нужно было принести дочь Лаомедона Гесиону Геракл вызвался спасти девушку, но потребовал в уплату за это знаменитых коней Троса (деда Лаомедона). Когда герой убил чудовище и пришел за обещанной наградой, Лаомедон прогнал его с пустыми руками. Через несколько лет Геракл вернулся, взял Трою и убил Лаомедона и всех его сыновей, кроме младшего, которого выкупила Гесиона. С тех пор младший сын Лаомедона стал зваться Приамом, что значит “купленный”. |
| Гордый Тидид! никогда меж собою не будет подобно Племя бессмертных богов и по праху влачащихся смертных!” Так провещал, – и назад Диомед отступил недалеко, Гнева боящийся бога, далеко разящего Феба. 445 Феб же, Энея похитив из толпищ, его полагает В собственном храме своем, на вершине святого Пергама. Там Анхизиду и Лета и стрелолюбивая Феба Сами в великом святилище мощь и красу возвращали. Тою порой Аполлон сотворил обманчивый призрак — 450 Образ Энея живой и оружием самым подобный. Около призрака Трои сынов и бесстрашных данаев Сшиблись ряды, разбивая вкруг персей воловые кожи Пышных кругами щитов и крылатых щитков легкометных. К богу Арею тогда провещал Аполлон дальновержец: 455 “Бурный Арей, мужегубец кровавый, стен разрушитель! Или сего человека из битв удалить не придешь ты, Воя Тидида, который готов и с Кронидом сразиться? Прежде богиню Киприду копьем поразил он в запястье; Здесь на меня самого устремился ужасный, как демон!” 460 Так произнесши, воссел Аполлон на вершинах Пергама; Но свирепый Арей троян возбудить устремился, Вид Акамаса приняв, предводителя быстрого фраков. Звучно к сынам Приама, питомца Зевеса, взывал он: “О сыны Приама, хранимого Зевсом владыки! 465 Долго ль еще вам убийство троян попускать аргивянам? Или пока не начнут при вратах Илиона сражаться? Пал воевода, почтенный для нас, как божественный Гектор! Доблестью славный Эней, знаменитая отрасль Анхиза! Грянем, из бранной тревоги спасем благородного друга!” 470 Так говоря, возбудил он и силу и мужество в каждом. Тут Сарпедон укорять благородного Гектора начал: “Гектор! где твое мужество, коим ты прежде гордился? Град, говорил, защитить без народа, без ратей союзных Можешь один ты с зятьями и братьями; где ж твои братья? 475 Здесь ни единого я не могу ни найти, ни приметить. Все из сражения прячутся, словно как псы перед скимном ; Мы же здесь ратуем, мы, чужеземцы, притекшие в помощь; Ратую я, союзник ваш, издалека пришедший. Так, и ликийские долы, и ксанфские воды – далеки, 480 Где я оставил супругу любезную, сына-младенца |
| Разделы портала «Азбука веры» ( 18 голосов: 3.9 из 5) Аполлон Коринфский Коринфский Аполлон Аполлонович (1868–1937) – поэт, прозаик, критик, переводчик. Главным в своем поэтическом творчестве он считал «бывальщины» – сказания из народной жизни, стилизации былин и духовных стихов, неоднократно переиздававшиеся, но в литературной критике встреченные весьма сдержанно. Его «стихотворные олеографии» сравнивали с архитектурным стилем а-ля рюс и другими «новоделами» времен Александра III (к концу XX века эти «новоделы», кстати говоря, стали восприниматься вполне органично). В лирике был продолжателем традиций А.А. Фета и Я.П. Полонского, его стихи имели немалый читательский успех, сравнимый с успехом надсоновским и фофановским, что нашло отражение в романсах. Но все это относится к дореволюционному периоду его жизни и творчества. О том, что было после, можно судить по письму 1921 года к давнему другу и единомышленнику по приверженности к народным истокам поэзии Спиридону Дрожжину: «Не пишу почти ничего, совершенно придавленный и растерзанный в клочки проклинаемой всеми жизнью при современном архинасильственном режиме». Спиридон Дрожжин при этом режиме был возведен в ранг классика крестьянской поэзии, написал стихи о Ленине. Коринфский семь лет учился в Симбирской гимназии в одном классе с Владимиром Ульяновым и был исключен из нее «за чтение „недозволенных» книг и знакомство с политическими ссыльными», но это никак не отразилось на его судьбе. Он, как отмечали советские исследователи, «не смог понять и оценить историческое значение Октября». Служил конторщиком, библиотекарем, типографским корректором. Умер в безвестности, оказавшись «забытым» уже при жизни. В конце XX века вновь увидела свет его «Народная Русь. Круглый год сказаний, поверий, обычаев и пословиц» как своеобразное поэтическое ретро. Читателей XXI века ждет еще одна встреча с Аполлоном Коринфским – выдающимся религиозным поэтом Серебряного века, обращавшимся к современникам со стихами: Родная быль не спит в могиле: |
| 480 Аполлон был сыном Зевса и близнецом Артемиды. Еще в юности Аполлон убил змея, опустошавшего Дельфы, устроил здесь свой оракул – прорицалище, затем такие же храмы с оракулами распространил по всей Малой Азии и Италии. Его дети тоже прорицали – например, Сивилла. Функции Аполлона противоречивы и трудноисчислимы: например, он считался Мусагетом – покровителем муз; демоном смерти, убийств и ритуальных человеческих жертвоприношений; он спускается в аид, чтобы очиститься и обрести новую силу; мрачность и грозность Аполлона сочетаются с изяществом и изысканностью, под его покровительством у мифических гипербореев процветают нравственность и искусства. Кроме пифийских игр, Аполлону были посвящены пышные празднества – теофании и теоксении. Аполлон был заимствован римлянами без переименования. 481 Афины, Спарта, а также Коринф были самыми влиятельными греческими городами ок. 500 г. до Р.Х. Спарта, располагавшаяся в Лаконии (Южная Греция), стала самым большим государством в 740–720-е гг. до Р.Х. Около 630 г. до Р.Х. против Спарты было поднято восстание, реакцией на него было преобразование ее в государство воинов. Каждый мужчина в Спарте в 20 лет становился профессиональным военным, жили они в казармах в суровых условиях, производительным трудом занимались илоты – покоренные народы. Выше всего ценились здоровье и сила; женщины тоже должны были развивать выносливость, занимаясь атлетическими упражнениями; дети, родившиеся слабыми, обрекались на смерть. В 404 г. Спарта победила Афины, а в 371 г. потерпела поражение от Фив. Прекрасная Елена, ставшая причиной Троянской войны, была царицей Спарты. 483 О храмах, посвященных змее, мы узнаём прежде всего из жития святого апостола Филиппа (память 30 июня 13 июля и 1427 ноября). Прибыв в Иераполь Фригийский, святой апостол обнаружил множество языческих храмов и среди них храм, посвященный змее, в котором обитала огромная ехидна. Апостол силой молитвы умертвил ее и исцелил многих, уязвленных ею, в том числе жену правителя Иераполя. Узнав об этом, правитель схватил 87-летнего апостола и распял его вниз головой. |
| Наконец, влияние чуждых культов тоже способствовало умножению гарема Зевса. Уже в древнейших сагах и культе, ближайшими к Зевсу богами, являются его дочь Паллада Афина и его сын Аполлон – два образа, в которых только отпечатлелось собственное лицо бога неба с отнятием присущей ему черты отцовской производительности. Поэтому, между всеми греческими богами, они являются самыми чистыми и имеющими, сравнительно, высшее нравственное значение. Паллада Афина, в ее натуралистическом значении, есть богиня чистого, ясного неба и, вместе, богиня грозовой бури, очищающей небо от туч и тумана. Слово „Паллас“ значит „метающая“, так как она метает молнии. И ее атрибут есть изображение козы (т.е. грозового облака), окруженной змеями с высунутыми языками (т.е. молниями). Как богиня грозы, она является защитницей света против силы мрака, против титанов, особенно, против Горгоны – олицетворенного мрака, которая, поднимаясь из моря, затемняет небо. Ужасный образ Горгоны, Афина берет на свой щит и делает своим полезным оружием: темное грозовое облако, противоборствующее ясному небу, вместе с тем, является, ведь, служительницей богини света, так как в себе заключает оно светлый луч молнии. Аполлон – бог света. Как сын Зевса, бога неба, он, по самому своему имени, выступает чистейшей стороной своего отца без всякого привнесения чувственно земной природы, присущей отцу. Миф о том, что Аполлон – сын Зевса и Леты, т.е. скрытой, олицетворяет то, что свет является из темного мрака. Войны бога света с демонами мрака составляют главное содержание мифов об Аполлоне. Темная ночь олицетворяется в них под образом змеи или дракона. Исчезновение света зимою – мотив, повторяющийся в мифологиях всех естественных религий, – олицетворяется в сказании о ежегодном странствовании Аполлона к баснословным гипербореям – северному народу, живущему там, где находится вечный солнечный свет (многие народы, также, представляли себе на севере гору богов – область вечного света). Удаление бога туда осенью и возвращение назад весною встречалось и сопровождалось печальными и радостными песнями и обрядами (точная параллель с культом семитического бога – Адониса). |
| Но поэт не способен к нормальной жизни. Чуть Аполлон освободит его от службы, он сейчас же, забыв алтарь и жертвоприношенье, начинает заниматься какими-нибудь гадостями или пустяками. Или же предается совершенному бездействию: обычное времяпрепровождение всех любимцев Муз. Нужно заметить, что не только поэты, но и все вообще писатели, артисты и художкики большей частью ведут очень дурную жизнь. Вспомните, что гр. Толстой рассказывает в «Исповеди» и других своих сочинениях о лучших представителях литературы 50-х годов. И ведь рассказывает, в сущности, правду, т. е. то же, что и Пушкин в своих стихах. Пока писатель сочиняет – т. е. думает и пишет, – он чего-нибудь стоит: но вне исполнения своих обязанностей он ничтожнейший из людей. Является вопрос: отчего Аполлон и Музы так неразборчивы и вместо того, чтоб награждать высокими дарованиями добродетель, они приближают к своим особам порок. Заподозрить в дурных намерениях богов, хотя бы и свергнутых, у нас нет никакого основания. Наверное, Аполлон любил добродетельных людей – но, очевидно, добродетельные люди безнадежно посредственны и совсем не годятся в жрецы. Так что если кому-нибудь из них слишком захочется попасть на службу к светлому богу песен, то первым делом ему нужно проститься со своими добродетелями. Люди это менее всего подозревают и обыкновенно думают, что именно добродетелью можно легче всего заслужить расположение и милость Аполлона. И так как на земле главной добродетелью считается трудолюбие, то они стараются, не покладая рук, работать, днем и ночью, утром и вечером. И, конечно, чем больше они работают, тем меньше выходит толку. Они не понимают, что это значит, начинают злиться, выходить из себя, роптать. Они даже забывают святое искусство, которому хотели отдать себя, бросают неблагодарный труд, начинают предаваться леня и другим порокам. И иногда бывает, что именно в этот момент, когда сам человек и все его близкие менее всего считают его достойным милости богов, его вдруг начинают посещать так долго не являвшиеся на зов Музы. |
| 1909 год — последний в жизни Анненского. Он наконец-то очутился в литературной среде, о которой так мечтал. Он принимает участие в организации журнала «Аполлон» — одного из значимых журналов для истории всей русской литературы, пишет стихи и очерки, ожидается выход его второй поэтической книги «Кипарисовый ларец». Царскосельский вокзал, на ступенях которого скончался Иннокентий Анненский В последний ноябрьский день он провел лекции на Высших женских курсах и должен был вечером читать доклад в Обществе классической филологии. Выступлению не суждено было состояться: Анненский скончался от внезапной остановки сердца, упав на ступенях Царскосельского вокзала с портфелем, где лежала рукопись доклада. «Я слабый сын больного поколенья…»: во что верил Анненский? Анненский был значительно старше поэтов-символистов. И, как многие образованные люди XIX века, не был церковным человеком. Он мало кому сообщал о своих взглядах на веру и религию. Также трудно сказать, являлся ли его интерес к античности источником религиозного интереса, или этот интерес был исключительно исторический и эстетический. Однако некоторые современники отмечали, что его натуре все же была свойственна религиозность (возможно, наследственная: прадед Анненского был священником). Обложка одного из номеров журнала " Аполлон " Знание Писания в большинстве стихотворений Анненского служит поиску чисто эстетических образов: «сочатся грозди и краснеют... точно гвозди/После снятого Христа» («Конец осенней сказки»). Поэт хорошо знал христианский религиозный символизм и в раннем творчестве обращался к евангельским сюжетам (поэма «Магдалина»). Стихотворений, в которых есть попытка отразить собственный религиозный поиск, у Анненского мы не найдем. И только в небольшом стихотворении «В небе ли меркнет звезда…» поэт решается осмыслить свое отношение к Богу, молитве и вере и рассказать о нем. В этом смысле это стихотворение — откровение, о котором читатели смогли узнать только после смерти автора. Произведение «В небе ли меркнет звезда…» — это посмертное стихотворение Иннокентия Анненского. Оно увидело свет в 1910 году в одиннадцатом номере журнала «Аполлон». Это единственное стихотворение поэта, в котором он открыто говорит о своем отношении к религии. Отсылки к Библии |
| Я ж от рождения хром – но моею ль виною? Виновны В том лишь родители. Горе мне, горе! Зачем я родился? Вот посмотрите, как оба, обнявшися нежно друг с другом, Спят на постели моей. Несказанно мне горько то видеть. 315 Знаю, однако, что так им в другой раз заснуть не удастся; Сколь ни сильна в них любовь, но, конечно, охота к такому Сну в них теперь уж прошла: не сниму с них дотоле я этой Сети, пока не отдаст мне отец всех богатых подарков, Им от меня за невесту, бесстыдную дочь, полученных. 320 Правда, прекрасна она, но ее переменчиво сердце”. Так он сказал. Той порой собрались в медностенных палатах Боги; пришел Посейдон земледержец; пришел дароносец Эрмий; пришел Аполлон, издалека разящий стрелами; Но, сохраняя пристойность, богини осталися дома. 325 В двери вступили податели благ, всемогущие боги: Подняли все они смех несказанный, увидя, какое Хитрое дело ревнивый Гефест совершить умудрился. Глядя друг на друга, так меж собою они рассуждали: “Злое не впрок; над проворством здесь медленность верх одержала; 330 Как ни хромает Гефест, но поймал он Арея, который Самый быстрейший из вечных богов, на Олимпе живущих. Хитростью взял он; достойная мзда посрамителю брака”. Так говорили, друг с другом беседуя, вечные боги. К Эрмию тут обратившись, сказал Аполлон, сын Зевеса: 335 “Эрмий, Кронионов сын, благодатный богов вестоносец, Искренне мне отвечай, согласился ль бы ты под такою Сетью лежать на постели одной с золотою Кипридой?” Зоркий убийца Аргуса ответствовал так Аполлону: “Если б могло то случиться, о царь Аполлон стреловержец, 340 Сетью тройной бы себя я охотно опутать дозволил, Пусть на меня бы, собравшись, богини и боги смотрели, Только б лежать на постели одной с золотою Кипридой!” Так отвечал он; бессмертные подняли смех несказанный. Но Посейдон не смеялся; чтоб выручить бога Арея, 345 К славному дивным искусством Гефесту он, голос возвысив, С просьбой своей обратился и бросил крылатое слово: “Дай им свободу; ручаюсь тебе за Арея; как сам ты Требуешь, все дополна при бессмертных богах он заплатит”. |
|
|
