| Свидевшись с принес я великое благодарение Святому Богу, что и меня присутствием его утешил во многих скорбях, и вашу любовь чрез него показал во всей ясности. Ибо по расположению одного человека узнал я ревность к истине почти всех вас. Поэтому о чем беседовали мы с ним наедине, о том расскажет вам сам он. А что надобно любви вашей узнать от меня, это заключается в следующем. Обстоятельства очень клонятся к тому, что Церкви придут в упадок, и много уже тому времени, как узнал я это. А созидания Церкви, исправления погрешностей, сострадания к немощным братьям покровительства держащимся здравого учения вовсе нет. Даже никакого нет пособия или врачующего болезнь, уже усилив шуюся, или предостерегающего от болезни ожидаемой. И вообще состояние Церкви (употреблю пример ясный, хотя, по–ви димому, и низкий) походит уже на старую одежду, которая при всяком случае легко рвется и не может опять прийти в первона чальную свою твердость. А в такое время потребна великая тщательность и многопопечительность, чтобы Церквам оказать какое–нибудь благодея ние. Благодеянием же будет соединение доселе разделенного; и соединение воспоследует, если согласимся снизойти к немощным в том, что не повредит нашим душам. Итак, поелику многие уста отверзаются против Духа Святаго и многие языки изощряются в хуле на Него, то прошу вас, ограничьте хулящих, сколько можно вам, меньшим числом, и кто не называет Духа Святаго тварию, тех приимите в общение, чтобы остались одни хулители, и они, или устыдясь, возвратились к истине, или, оставаясь во грехе, по малочисленности своей утратили вероятие у других. Мы ничего больше не требуем, а предлагаем только желающим единения с нами братиям никейскую веру; и если соглашаются на оную, то требуем еще не именовать тварию Духа Святаго и не иметь общения с именующими. Кроме же сего, согласен я ничего не требовать. Ибо уверен, что по долговременном общении их с на ми и по беспрекословном упражнении в догматах веры, если бы и потребовалось что присовокупить для большей ясности, даст сие Господь, «вся споспешествующий во благое любящим Его» (ср.: Рим. 8:28). 115 (120). К Мелетию, архиепископу Антиохийскому (Получив от Евсевия поручение написать послание к западным еписко пам, записку о сем с Санктиссимом пересылает Мелетию, прося его на чертать сие послание; изъявляет свою надежду на близкое окончание замышляемого против него в Антиохии; извещает, что Фавст незаконно рукоположен Анфимом на место Кирилла, и просит Мелетия объявить об этом всем. (Писано в 373 г.)) |
| Проповеди и ораторские речи сего витии выказывают в нем великую историческую ученость, глубокое знание Богословия, ораторский навык и великий дар природного красноречия. Сохранившиеся слова дают возможность внимательному читателю видеть, что Минятий был нелицемерным бичом порока. Начиная с сильных земли, с архиереев и священников, и касаясь всех слоев общества, он свободно бичевал укоренившиеся в них пороки. С церковной кафедры он проповедовал по-новогречески, но без примеси слов чужестранных. В каждой проповеди у него три части: приступ и двустороннее уяснение предмета. Лицо у Минятия было весьма приятное и улыбающееся, глаза живые, взор кроткий, привлекательный. Вообще на его лице выражались доброта души, нежность сердца и остроумие. Память у него была изумительно обширная и восприимчивая. Вот тому доказательство. Однажды он вместе с начальником Венецианских полков в Пелопонесе присутствовал на военном разводе, и, выслушав поименную перекличку иллирийских солдат, шутя, сказал генералу: «я повторю имена этих воинов, как они стоят в списке». Генерал предложил ему повторить их и удивился необыкновенной памяти Минятия, пересказавшего трудные имена иллирийские почти в том порядке, в каком они значились в списке. Первое издание его итальянских проповедей вышло в 1698 г., а в 1717 особым изданием вышли его две проповеди о вере и о любви. Все поучения Илии Минятия напечатаны в Венеции в 1849 году иеродидаскалом Анфимом Мазараки, кефалонцем. Святителю Минятию по справедливости должно приписать заслугу, что он один из первых применил к новогреческому языку научные термины. Этот народный язык до его времени представлял из себя такую странную смесь, что ученые греки называли его варварским, а иностранцы утверждали, что «на нем так трудно писать чисто, как трудно у древних греческих писателей найти что-либо варварское или нечистое». Но искусство Минятия доказало, что греческий народ имеет язык – родную ветвь древнегреческого, язык, способный не только к выражению высоких научных идей, но и одаренный гармонией и приятностью. Правда, язык Минятия имеет некоторые чуждые примеси, – явные итализмы. Но ведь он первый принялся за очищение от примесей своего языка, который в таком виде и доселе употребляется на его родине. |
| Элладская/Публикации Проблема у нашей родины одна и только одна – демографическая! Беседа с митрополитом Александропольским Анфимом HTML-koд для вставки на сайт или в блог: Проблема у нашей родины одна и только одна – демографическая! Беседа с митрополитом Александропольским Анфимом Современная греческая провинция Фракия – регион на севере страны, который давно вызывает беспокойство. Бедность, безработица и демографические проблемы ведут к уменьшению христианского населения в этой области Греции и ослаблению его позиций. При этом политики соседней Турции используют существующие проблемы в своих интересах. Положение христианского населения западной Фракии особенно заботит Элладскую Православную Церковь. На одном из недавних заседаний Священного Синода даже обсуждался вопрос специальных выплат на каждого третьего ребенка, родившегося здесь. Современная греческая провинция Фракия – регион на севере страны, который давно вызывает беспокойство. Бедность, безработица и демографические проблемы ведут к уменьшению христианского населения в этой области Греции и ослаблению его позиций. При этом политики соседней Турции используют существующие проблемы в своих интересах. Положение христианского населения западной Фракии особенно заботит Элладскую Православную Церковь. На одном из недавних заседаний Священного Синода даже обсуждался вопрос специальных выплат на каждого третьего ребенка, родившегося здесь. По словам греческой газеты «Демократия», роль архиерея в епархии, расположенной на окраине страны, чрезвычайно сложна: ему необходимо сочетать духовную деятельность с защитой национальных интересов. Митрополит Александропольский, Траянопольский и Самофракийский Анфим, прекрасно разбирающийся в частных проблемах этого пограничного региона, откуда и сам он родом, как нельзя лучше соответствует этой трудной миссии. 50-летний иерарх принял журналистов в Анфимовском церковно-культурном центре Александрополя и дал газете «Демократия» интервью, в котором открыто высказался на горячие темы. |
| Председатель ОВЦС митрополит Волоколамский Иларион встретился с митрополитом Фессалоникийским Анфимом 14 декабря 2011 г. 09:41 Утром 13 декабря 2011 года председатель Отдела внешних церковных связей митрополит Волоколамский Иларион , находящийся в Греции по благословению Святейшего Патриарха Московского и всея Руси Кирилла и по приглашению Блаженнейшего Архиепископа Афинского и всей Эллады Иеронима , вылетел из Афин в Салоники для участия в презентации греческого перевода книги Предстоятеля Русской Церкви «Свобода и ответственность». В аэропорту председателя ОВЦС провожал посол Российской Федерации в Греции В.И. Чхиквишвили и сотрудник Элладской Архиепископии архимандрит Максим (Панфилис). В Салониках митрополита Илариона встречал Генеральный консул РФ в этом городе А.А. Попов. Из аэропорта председатель ОВЦС направился в Фессалоникийскую митрополию. Делегация посетила кафедральный собор в честь святого Григория Паламы и молилась у покоящихся там мощей этого великого святителя. Затем состоялось посещение музея митрополии, где митрополит Иларион осмотрел, в частности, экспозицию древних икон XIV-XV веков. Затем в своем рабочем кабинете председателя ОВЦС и сопровождающих его лиц принял митрополит Анфим. Он рассказал митрополиту Илариону об истории древней Фессалоникийской епархии, берущей свое начало со времен миссионерских путешествий святого апостола Павла; о ее устройстве и социально-просветительской деятельности. Говоря о трудностях, вызванных современным экономическим кризисом, митрополит Анфим подчеркнул, что главное, что может объединить людей в такие сложные моменты, — это православная вера. Со своей стороны председатель ОВЦС рассказал митрополиту Анфиму о жизни Русской Православной Церкви, в частности о недавнем пребывании в пределах Московского Патриархата чудотворного Пояса Божией Матери и многомиллионном стечении верующих к этой святыне. Как подчеркнул митрополит Иларион, это событие стало беспрецедентным свидетельством благочестия русского народа. В память о встрече председатель ОВЦС подарил митрополиту Анфиму святую панагию. Служба коммуникации ОВЦС / Патриархия.ru Календарь ← 11 апреля 2024 г. 7 января 2024 г. |
| Вскоре после этого, 5 июня, скончался патриарх Константинопольский Епифаний. По предложению Феодоры его преемником был поставлен Трапезундский митрополит Анфим, участвовавший в свое время в богословском диалоге с монофизитами и обнаруживший тогда чрезвычайную открытость по отношению к ним. В среде ревнителей диафизитства он подозревался в тайной приверженности монофизитству. У Феодоры и Юстиниана была надежда, что Анфим и Феодосий Александрийский найдут путь к воссоединению. В этой обстановке в Константинополь счел нужным приехать бесспорный лидер умеренных монофизитов, искушенный богослов Севир, и у него сложились дружественные отношения с Анфимом. Опасения тех, кто не доверял Анфиму, от этого только укрепились. Из высокопоставленных иерархов первым забил тревогу православный патриарх Антиохии Ефрем, в прошлом государственный сановник, занявший первосвятительскую кафедру Востока после гибели своего предшественника Евфрасия при землетрясении 526 г. Ефрем был популярен в народе; аскет и ученый богослов, он успешно полемизировал с самим Севиром, и, занимая кафедру, которая раньше принадлежала Севиру, он более других сознавал бесперспективность его обращения и опасность, которую несло его сближение с православным патриархом Анфимом. Свою тревогу он изложил в послании, отправленном новому папе Агапиту, занявшему Римский престол в 535 г. после смерти своего предшественника Иоанна. Случилось так, что в этом же году король остготов Теодат направил святого Агапита в Константинополь с дипломатическим поручением – вести от имени короля переговоры с Юстинианом о заключении мира и прекращении военных действий в Италии. К тому времени в столицу приехал и монофизитский патриарх Александрии Феодосий, вынужденный покинуть свой кафедральный город из-за неприятия со стороны большей части местных монофизитов. Таким образом, в Константинополе тогда оказалось сразу несколько влиятельных иерархов христианского мира. Папа стал сразу действовать с позиции силы, которая собственно заключалась в том, что император нуждался в его поддержке для успешного ведения войны в Италии, но также в том, что на его стороне были патриарх Антиохийский Ефрем, столичные ревнители диафизитства, прежде всего из монастыря акимитов, которые к тому времени вернулись из ссылки, и монахи из 67 константинопольских монастырей, обещавшие папе помощь в разорении монофизитского гнезда, которое свили противники Халкидонского ороса в столице. |
| Святитель Григорий получил прекрасное светское образование в Назианзе, в Кесарии Палестинской, в Александрии, а затем в знаменитой Афинской академии. В Афинах он подружился со святителем Василием Великим , который тоже там учился: их дружба длилась многие десятилетия – до самой кончины святителя Василия. По возвращении из Афин на родину будущий святитель принял Крещение (в ту эпоху его чаще всего совершали над взрослыми). Главным желанием Григория было вести аскетический образ жизни, в сочетании с богословскими и философскими занятиями. Однако по настоянию отца он был рукоположен в пресвитеры (361 год). В 372 году святитель Григорий против своего желания принял епископский сан; это произошло по настоянию святителя Василия Великого . Кафедрой святителя Григория должен был стать маленький городок Сасимы, находившийся в зоне канонического конфликта между святителем Василием и епископом Анфимом Тианским. Своим назначением на эту кафедру святитель Григорий оказывал поддержку другу в борьбе с Анфимом. Однако в день прибытия святителя в Сасимы возникла угроза вооруженного конфликта со сторонниками Анфима. Не желая вступать в борьбу, святитель Григорий вернулся в Назианз, где до смерти отца помогал ему в управлении епархией. После кончины Григория-старшего святитель Григорий еще некоторое время управлял церковью в Назианзе, а затем уехал в охваченный арианской ересью Константинополь (379 год) – по приглашению малочисленной православной общины столицы. Некоторое время святитель Григорий служил в единственном православном храме Константинополя – маленькой домовой церкви Анастасии (Воскресения); здесь он произнес знаменитые «Пять слов о богословии», догматически глубоко раскрывавшие православное учение о Пресвятой Троице. После вступления в Константинополь Феодосия Великого (380 год), поддерживавшего православие и являвшегося противником арианства, святитель Григорий по настоянию императора сделался архиепископом столицы. Святитель Григорий председательствовал на заседаниях II Вселенского Собора, открывшегося в Константинополе в 381 году. Однако вскоре между ним и участниками Собора произошел конфликт: признав его сначала в качестве законного архиепископа Константинополя, они затем сформулировали и огласили на Соборе (по инициативе враждовавших против него александрийских епископов) канонические препятствия формального характера, не позволявшие святителю Григорию занимать столичную кафедру. Чтобы не усугублять конфликт, он добровольно сложил с себя полномочия архиепископа Константинопольского и вернулся на родину, где продолжил еще некоторое время заниматься делами Назианской кафедры, а затем – по причине преклонных лет и болезней – удалился на покой. |
| изыскавше во своих книгохранительницах книги изрядны, и право писаны греческим языком, числом 500... со Арсением Сухановым в царствующий град Москву прислаша... 20 . Если предположить, что 500 книг, о которых говорит составитель предисловия, суть те же 498, о которых сообщается в выдержке из грамоты на имя царя Алексея Михайловича от игуменов и старцев всех афонских монастырей, – то время возвращения Арсения будет совпадать со временем приезда в Москву архимандрита есфигменского монастыря Анфима. О времени приезда архимандрита Анфима известно, что в 7163 (1655) января 22 он отправился из Путивля в Вязьму и Москву, куда и прибыль февраля 13, 7163 года 21 . Следовательно, и старец Арсений из второй своей в 1654 г. поездки возвратился 13 февраля 1655 года 22 . Впрочем, когда бы он ни возвратился, нет сомнения в том, что эта вторая в 1654 году поездка его на востоке состоялась; так как он из первой своей поездки возвратился в последних числах августа или в первых сентября месяца, как мы выше доказали, а в ноябре месяце 7163 года в Москве его уже не было (что также несомненно): он был послан в Иерусалим, откуда он возвратился только 13 февраля 7163 г. Итак старец Арсений, по нашему мнению, в 1654 году был отравляем два раза на восток. В первый раз он был отправлен в начале января месяца 1654 года на Афон и в Константинополь; откуда возвратился в августе или сентябре того же года. Вскоре по своем возвращении в Москву из путешествия на Афон и в Константинополь, вероятно в сентябре или октябре месяце 1654 года он быль отправлен патриархом Никоном в Иерусалим, откуда вероятно возвратился вместе с архимандритом есфигменского монастыря Анфимом, 13 февраля 7163 года. Следствием этих двух поездок Арсения на восток была присылка «от святыя горы Афона боголюбивых начальников святых и честных монастырей – книг изрядных и правописанных греческим языком числом – 500» 23 или точнее – 498. Привез он их, как уже сказано, вместе с архимандритом есфигменского монастыря – Анфимом, который ехал в сопровождении келаря своего Панкратия, черного попа Велисарияна, служки и арапленина, который выехал на государево имя, Ивана Юрьева 24 . |
| По предложению Феодоры его преемником был поставлен Трапезундский митрополит Анфим, участвовавший в свое время в богословском диалоге с монофизитами и обнаруживший тогда чрезвычайную открытость по отношению к ним. В среде ревнителей диафизитства он подозревался в тайной приверженности монофизитству. Как бы там ни было, у Феодоры и Юстиниана была надежда, что Анфим и Феодосий Александрийский найдут путь к воссоединению. В этой обстановке в Константинополь счел нужным приехать бесспорный лидер умеренных монофизитов искушенный богослов Севир, и у него сложились самые дружественные отношения с Анфимом. Опасения тех, кто не доверял Анфиму, от этого только укрепились. Из высокопоставленных иерархов первым забил тревогу православный патриарх Антиохии Ефрем, в прошлом государственный сановник, занявший первосвятительскую кафедру Востока после гибели своего предшественника Евфрасия при землетрясении 526 года. Ефрем был популярен в народе; аскет и ученый богослов, он успешно полемизировал с самим Севиром, и, занимая кафедру, которая раньше принадлежала Севиру, он более других сознавал бесперспективность его обращения и опасность, которую несло его сближение с православным патриархом Анфимом. Свою тревогу он изложил в послании, отправленном новому папе Агапиту, который занял Римский престол в 535 году после смерти своего предшественника Иоанна. Случилось так, что в этом же году король остготов Теодат направил святого Агапита в Константинополь с дипломатическим поручением – вести от имени короля переговоры с Юстинианом о заключении мира и прекращении военных действий в Италии. К тому времени в столицу приехал и монофизитский патриарх Александрии Феодосий, вынужденный покинуть свой кафедральный город из-за неприятия со стороны большей части местных монофизитов. Таким образом, в Константинополе тогда оказалось сразу несколько влиятельных иерархов христианского мира. Папа стал сразу действовать с позиции силы, зная, что император нуждался в его поддержке для успешного ведения войны в Италии; он знал также, что может опереться на патриарха Антиохийского Ефрема, столичных ревнителей диафизитства, прежде всего из монастыря акимитов, которые к тому времени вернулись из ссылки, и взявших их сторону монахов из 67 константинопольских монастырей, обещавших папе помощь в разорении монофизитского гнезда, которое свили противники Халкидонского ороса в столице. |
| В авг. 1708 г. во владениях крымского хана, на правом берегу Кубани, обосновались ок. 2 тыс. казаков- некрасовцев , спасавшихся после разгрома восстания под рук. К. А. Булавина. В кон. 1708 г. они переселились на левобережье Кубани. Не обладая законным статусом и опасаясь выдачи России, казаки не обустраивали постоянных мест проживания вплоть до заключения 12 июля 1711 г. Прутского мирного договора, когда они были признаны подданными крымского хана. Ок. 1712 г. они вернулись на правобережье Кубани. В том же году они обратились к Иерусалимскому патриарху Хрисанфу с просьбой дать им епископа и получили согласие. Помешало исполнению просьбы противодействие российского посольства в Стамбуле. В 1753 г. с аналогичным ходатайством некрасовцы обратились в Стамбул, и по приказу султана крымский правосл. архиеп. Гедеон (в юрисдикции К-польского патриарха) рукоположил во епископа Кубанского и Терского мон. Феодосия. Вскоре из-за конфликта с некрасовцами Феодосий переселился в Добруджу. Некрасовцы в том же году прибыли к Анфиму из Хотинской раи, который выдавал себя за епископа, с просьбой служить у них; к просьбе было присоединено приглашение от крымского хана. Прибыв на Кубань, Анфим устроил мон-рь, поставил архимандрита, «рукоположил» много священников и 2 епископов (имена неизв.). В 1754 г. Анфим был изгнан некрасовцами, но продолжал именоваться «епископом Кубанским и Хотинския раи». Можно предположить, что поставленные Анфимом «архиереи» посвятили других и «иерархия, происшедшая от Анфима, не прекращалась» ( Мельников. Очерки поповщины. 1976. С. 314). Отсутствие сведений о старообрядческих церквах и монастырях на Кубани в это время свидетельствует о том, что они действовали в удаленных и укромных местах. У некрасовцев на оз. Майнос (Маньяс, ныне Куш, Турция) сохранялся антиминс ц. Св. Троицы, освященной в 1753 г. «Кубанским епископом» Анфимом ( Павел (Леднев-Прусский). 1884. С. 102). В 40-80-х гг. XVIII в. в связи с усилением влияния России на Кубани старообрядцы переселялись на Дунай. |
| С этим обстоятельством связана вся неприятная для Василия В. история. В 371 г. Каппадокия была разделена на две (гражданских) провинции: в Тиане епископом был Анфим, в Кесарии – Василий. Но Анфим надеялся быть самостоятельным митрополитом, если его епархия будет платить отдельно от Кесарии подати. Произошел между ними спор о границах митрополии. На границах митрополии находилась гора св. мученика Ореста, с которой кесарийская кафедра получала доходы. Анфим захватил ее чуть ли не с бою и объявил себя митрополитом. Василий старался удержать единство митрополии и, чтобы доказать это фактически, поставил епископа в пределах Анфима, в ничтожный город Сасимы, и пожертвовал для этой цели Григорием Богословом, выражаясь при этом, что для него весь мир был бы достойнейшею епископиею. И это обстоятельство испортило всю жизнь Григория Богослова. Для характеристики отношений между Анфимом и Василием В. следует прибавить еще одно. Чтобы оправдать себя, Анфим говорил, что не следует платить дани неправославным, (разумея под ними Василия В.), и хотел захватить Кесарию. Анфим не был арианином и естественно предположить, что он стал на точку крайних монотеистов в духе Савеллия. Но домашний этот спор скоро улегся, и между ними восстановились дружественные отношения. Но жизнь в Сасимах оказалась невыносимой для такой созерцательной натуры, как Григорий Назианзин. Сасимы – это была станция, где сходились три почтовые дороги, жалкое селение с неизбежною пылью, стуком экипажей и шумом извозчиков. Этот временно проживавший в Сасимах народ и представлял собою большинство здешнего населения. К тому же Григорий спору между Василием и Анфимом не придавал важности, так как в нем не было догматической почвы. Поэтому Григорий оставил Сасимы, не совершив здесь никакого иерархического действия, а потому он не считал себя и впоследствии связанным с этою епископиею. До смерти своего отца – старца, епископа назианзского Григория, он разделял его труды по управлению епископиею, а затем (в 375 г.) удалился в Селевкию исаврийскую. |
|
|
