| Послание 51(239). К Стефану сыну Добрый и возлюбленный сын Стефан, пришел ко мне авва Анфим, и точно как бы тебя увидев, я спрашивал его, как ты поживаешь. Ибо обязанность настоятельства требует этого; так я поступил и с братом твоим Анфимом. И узнал я, что вы имеете любовь между собою, но не такую, какой требует истина между верными братиями о Господе. Что это значит, что не все у вас общее, но ты имеешь свои деньги, и он имеет свои деньги, чем и нарушается любовь? Ибо как может быть одна душа и одно сердце там, где употребляются слова: мое и твое? Отсюда подозрения, отсюда злословия. От этого не Христос среди вас, сказавший: «ибо, где двое или трое собраны во имя Мое, там Я посреди них» ( Мф.18:20 ), но враг душ наших, расторгающий члены Христовы. Ибо очевидно, что где своекорыстие и необщительность, там нет Христа. При апостолах, по Писанию, «никто ничего из имения своего не называл своим, но все у них было общее» ( Деян.4:32 ). Не стыдно ли теперь, простите, вам двоим не иметь все общим, тогда как при апостолах у такого множества верующих была общность? Посему там был Христос, а между вами нет, хотя и тяжки эти слова; ибо иначе вы были бы единодушными, согласными, единомысленными, поддерживали бы друг друга, заботились бы друг о друге, были бы довольными, послушными, обходительными, веселыми, довольствовались бы тем, что есть, проводили бы жизнь приятную и при одном только хлебе и воде, какую проводили святые. А теперь происходит противное тому, как выше сказано. Отсюда у вас и беспокойство о том, чтобы прибавить еще одну серебряную или одну золотую монету к деньгам, уже собранным; это страсть сребролюбия и дело Иудино. Я спрашиваю, а вы отвечайте мне: есть ли у вас хлеб и вино, и немного масла с другими необходимыми припасами для пропитания тела на один месяц или на два? Если дадите утвердительный ответ, то благодарение Господу; а если нет, то купите на деньги, которые недавно я дал вам, и не будет никакого беспокойства, никакого смущения. Я знаю, что их достанет на нужды и в течение четырех месяцев. А когда будете нуждаться, то опять так или иначе прибавлю – и посредством ваших собственных трудов. Питающий все пропитает и вас. Вот превосходная жизнь; таким образом, вы будете иметь Христа между вами, то работая, то молясь, то отдыхая, то читая. И воссияет вам приятный свет, и взирающим на вас вы будете любезны, и Бог прославится в вас и взаимно прославит вас и ныне, и в будущем веке; и для нас, грешных, вы будете хвалою, и для всего братства славою. |
| После сего святые были отведены в темницу. На другой день их вывели оттуда, и мучитель повелел ввергнуть их в огонь, но они и в огне остались невредимы, ибо огонь потерял свою естественную силу, не прикоснулся к ним и не повредил им. Игемон, сильно удивившись сему, велел повесить святых врачей и немилосердно мучить их. Затем слуги, по повелению мучителя, стали бросать в святых камнями, чтобы убить их, но камни отскакивали от их тел, как от стены и попадали в бросающих их и убивали их самих. После сего начали пускать в святых стрелы, но и стрелы, так же как и камни, не повредили тел их и ранили самих же стрелявших. Наконец, игемон, видя, что страдальцы непобедимы, осудил их на усечение мечом. И усечены были за Христа святые бессребреники Косма и Дамиан с другими тремя братьями — Леонтием, Анфимом и Евтропием [ 4 ]; все они погребены были вместе. Они не только при жизни, но и после смерти получили дар совершать многие чудеса, являясь болящим и подавая им исцеления. Молитвами их да получим и мы от Христа болезням нашим душевным и телесным исцеление. Аминь. Память святого праведного Лазаря Четверодневного Святой праведный Лазарь, брат Марфы и Марии, жил с сестрами своими недалеко от Иерусалима, в селении Вифания. Лазарь и его сестры удостаивались от Господа Иисуса Христа особенного благоволения (Ин. 11:3.). Во время Своей земной жизни, Господь часто посещал их дом в Вифании, Лазаря называл Своим другом (Ин. 11:11.), а незадолго до Своих страданий воскресил Лазаря из мертвых, после того как он находился уже четыре дня во гробе [ 1 ]. После сего события о Лазаре в Св. Писании упоминается еще один только раз, и именно, когда за 6 дней до Пасхи Господь пришел опять в Вифанию, то там был и воскрешенный Лазарь (Ин. 12:1–2). В то время, когда Господь находился в Вифании, многие из иудеев узнали, что Он там, и пришли не только для Иисуса Христа, но чтобы видеть и Лазаря, которого Он воскресил из мертвых. Многие из них убеждались в истине чуда, совершенного Господом, обращались к вере в Него и делались Его последователями. Видя сие, первосвященники тогда же положили убить и Лазаря (Ин. 12:9–11.). Более о Лазаре из Евангелия нам ничего неизвестно. |
| Тогда епарх повелел бить его палками и бросить в общую темницу. Ночью к Конкордию пришел блаженный Евтихий со святым епископом Анфимом. Анфим был другом Торквата и упросил его отпустить к нему узника на короткое время. И вот Конкордий ночью был выпущен из темницы и прожил вместе с Анфимом не мало времени. При этом Анфим посвятил Конкордия во иереи, и они, живя вместе, упражнялись в посте и молитвах. По прошествии некоторого времени, Торкват послал за Конкордием и спросил его: — Что ты придумал относительно своей жизни? — Моя Жизнь — Христос, Которому я ежедневно приношу жертву хваления, а ты будешь гореть в геенне, — сказал епарху Конкордий. Тогда Торкват повелел привязать святого к позорному столбу. Но святой с радостью говорил: — Слава Тебе, Господи Иисусе Христе! — Принеси жертву великому Зевсу [ 6 ], — настаивал епарх. — Я не стану приносить жертву глухому и немому камню, — отвечал блаженный Конкордий, — так как со мною Господь мой Иисус Христос, Которому служит душа моя! После этого епарх, разгневавшись, отправил Конкордия на заключение в тесную темницу, а на руки и на шею его повелел наложить железо и запретил кому-либо входить к нему, ибо желал уморить святого голодом. Но блаженный Конкордий, заключенный в темнице, не пал духом, но с веселием начал приносить благодарность всесильному Богу: — «Слава в вышних Богу, и на земле мир, в человеках благоволение» , — воспевал он. В полночь явился ему Ангел Господень и сказал: — Не бойся, но мужественно стой в вере, потому что я с тобою. По прошествии трех дней, епарх послал к нему ночью двух оруженосцев своих и повелел им: — Пойдите и сообщите узнику, дабы он принёс жертву нашим богам, или же, в противном случае, — ему будет отсечена голова. Оруженосцы пришли к Конкордию с идолом бога Зевса и спросили его: — Слышал ли ты, что приказал епарх? — Я не знаю этого, — отвечал святой. — Принеси жертву богу Зевсу, — продолжали оруженосцы, — в противном же случае будешь обезглавлен! Тогда блаженный Конкордий, благодаря Бога, сказал: |
| «Я закончил эту книгу и прибавил, что сам испытал и чему сам был очевидцем», 2109 сообщает он в предисловии. Труд Анфима излагает во всех подробностях события 1819–1828 гг., «последнее преисполненное треволнениями десятилетие», как он это назвал. 2110 Анфим жил в эпоху, когда Палестина стала вполне доступной и безопасной для иностранных путешественников, иные из которых упоминают его в своих записках. Так, А.С. Норов , описывая патриаршее книгохранилище, замечает: «Библиотека находится под ведением первого секретаря, ученого и любезного иеромонаха Анфимоса. он знает французский язык». 2111 А.Н. Муравьев приложил к первому изданию своих записок о путешествии в Св. землю составленную Анфимом статистику православного народонаселения. Порфирий Успенский был, впрочем, невысокого мнения об этом статистическом описании, полном ошибок. По мнению въедливого архимандрита, «автор никогда не ездил по Палестине, не имел ясного понятия о местоположении, расстоянии, народонаселении православных деревень». 2112 Порфирий в 1840-е гг. не раз лично встречался с Анфимом и оставил довольно колоритные его описания: древний старец, уже ушедший на покой, но сохранивший интерес к церковной политике и бурный темперамент; тяжелого посоха Анфима боялось все святогробское духовенство. 2113 Самым плодовитым писателем первой половины XIX в. был Неофит Кипрский († после 1844 г.), секретарь патриархии, одно время, в начале 30-х гг. XIX в., – игумен лавры св. Саввы. Среди его трудов выделяется «Рассказ Неофита Кипрского о находящихся в Иерусалиме христианских вероисповеданиях и о ссорах их между собой по поводу мест поклонения» – история Палестины от основания Иерусалима до 1843 г. – и хроника «Двадцатилетие, или продолжение всего случившегося в православной Иерусалимской церкви с 1821 до настоящего 1841 года». Из всех летописцев своего поколения Неофит был наиболее творческой личностью. Он оказался единственным, кто не был «раздавлен» авторитетом «Истории» Досифея и не стал ее переписывать. Неофит, конечно, использовал этот источник, но наряду с ним задействовал множество других документов, в частности, копии османских судебных решений, хранившиеся в архиве патриархии. |
| Значительную роль М. сыграл в ослаблении полемики о различии в обрядах присоединения инославных к Православию в Русской и Восточной Церквах, к-рая находилась в центре внимания европ. дипломатической и церковной общественности. Полемика была инициирована брит. дипломатией с целью внести раскол в отношения между Русской и Греко-Восточной Церквами ( Смирнова И. Ю. Полемика о «присоединении инославных» и ее церк.-дипломатич. значение в канун Крымской войны (1850-1852 гг.)//Евразия: духовные традиции народов. 2012. 4. С. 108-131). Во время 2-го путешествия на Восток (1849-1850) при встрече с патриархом Констанцием I (с к-рым М. был лично знаком с 1830) М. поднял вопрос о неперекрещивании католиков и лютеран, поскольку повторное крещение может стать причиной разрыва между Русской и Греческой Церквами. По словам М., он «убедил патриарха», но тот «опасался противудействия своих собратий» (РНБ ОР. Ф. 498. 78. Л. 4, 4 об.). По желанию патриарха М. представил ему копии грамоты патриарха К-польского Иеремии III царю Петру I Алексеевичу (1718) и ответа вост. патриархов англиканским епископам (1723) о неперекрещивании инославных. Подлинники грамот хранились в Синоде, сделанные с них списки были заверены митрополитами Новгородским, С.-Петербургским, Эстляндским и Финляндским Никанором (Клементьевским) и Московским Филаретом (Дроздовым). По вопросам «полемики о неперекрещивании» инославных М. состоял в переписке с диаконом англикан. Церкви У. Палмером, перешедшим в 1855 г. в католичество. В своей кн. «Question religieuse d " Orient et d " Occident» (1856-1859) М. поместил статью о Палмере. М. не остался безучастным к попыткам решения греко-болг. вопроса, ходатайствовал о возвращении из заточения Макариопольского еп. Илариона (Михайловского ; впосл. митрополит Тырновский), во время своего 2-го путешествия на Восток убеждал К-польского патриарха Анфима IV и присутствовавших на встрече митрополитов Никомидийского Дионисия (Котакиса) и Кизического Иоакима (Коккодиса (Курсулудиса); впосл. К-польский патриарх Иоаким II ) не притеснять болгар (РНБ ОР. Ф. 498. 78. Л. 3 об.- 4). В нач. 70-х гг. XIX в. М. предлагал послу в К-поле гр. Н. П. Игнатьеву направить его на неск. месяцев на Восток, надеясь использовать личные связи для мирного решения вопроса, но получил отказ. М. состоял в оживленной переписке с участниками всех сторон обострявшегося конфликта, приведшего к объявлению болг. схизмы. Небольшая часть переписки М. с патриархом К-польским Григорием VI (до июня 1871), экзархом Болгарии Анфимом I (Чалыковым) , К-польским патриархом Анфимом VI , Иерусалимским патриархом Кириллом II , патриархом Антиохийским Иерофеем , митр. Сербским Михаилом (Йовановичем) была издана в янв. 1873 г. В книгу вошли 22 письма за период с 1 сент. 1871 по 5 февр. 1873 г. ( Муравьёв. Переписка с Вост. иерархами. 1873). М. призывал к взаимным уступкам и обличал тех, кто в решении церковных вопросов руководствовались житейскими страстями и поощряли проявление национальной неприязни. |
| 295 Мелетий Афинский. κκλησιαστικ στορα т. III. σελ. 430. Русский переводчик «Исторического списка константинопольских патриархов» так объясняет в подстрочном примечании этот поступок Лаврентия: «Лаврентий хотел, может быть, подражать папе, который совершает тайны в тиаре». («Христ. Чт.» 1862 г., ч. I, стр. 634). 300 Муравьев. Сношения России, ч. II, стр. 5. «Мутьянской землей» здесь названа, очевидно, Валахия, где в то время находился Кирилл Лукарис и откуда он был вызван на Константинопольскую патриаршую кафедру. Мелетий Афинский. κκλησιαστικ στορα т. III. σελ. 446. 304 Smith. Collectanea. Narratio р. 22; Philippi Cyprii Chronicon ecclesiae graecae pp. 439, 448; Гейнекций Abbildung der alten und neuen Griechischen kirche ч. I, p. 199. Kimmel. Proleg. p. 38. 310 Мафа. «Исторический список Константинопольских патриархов». «Христианское Чтение». 1862 г. Ч. I, стр. 634. Ср. Мелетий. κκλησιαστικ στορα т. III, р. 446. Особняком от всех прочих греческих историков стоит патриарх Иерусалимский Досифей, который, назвав рассказ Алляция лживым, говорит: «что Тимофей умер от яда, это истинно, но кто его отравил, неизвестно». " Ιστορα περ τν ν ’И εροσαλμοιν πατριαρχευσντων кн. 11, р. 1170. 311 Phillipi Сургии Clironicon р. 447; ср. Svnodus Huerosolymimana у Киммеля Monumenta fidei ecclesiae orientalis. Pars I, p. 339. 312 Мелетий. κκλησιαστικ στορα t. III, σελ. 446. Досифей στορα кн. 11, p. 1170. Cp. Smith. Collectanea. Fragmentum vitae Cyr. Luc. per. Ant. Legerum: «conspirantibus omnium metropolitanorum et populi votis», p. 80. 314 Мелетий. κκλ. στορα t. III, σελ. 446. Досифей. στορα kh. 11, p. 1170. Smith. Collectanea. Fragmentum, p. 20. 318 В исчислении изгнаний Кирилла Лукариса историки разногласят между собой. Аймон считает три изгнания, продолжая второе изгнание беспрерывно от марта 1634 года до июля 1636 году. Monuments р. 11. Лев Аллляций и Паппадополи, предполагая одно возвращение между Григорием и Анфимом, считают четыре изгнания. (De ecclesiae occidentalis atque orientalis perpetua consensione p. 1074 – 1075. Pappadopoli. Historia gymnasii Patavini т. II, p. 185 – 190). Мелетий Афинский и Мафа, добавляя еще первое изгнание чрез Кирилла Контариса, считают их пять. ( κκλησιαστικ ’I στορα т. III, р. 446 – 448. «Исторический список Константинопольских патриархов». «Христ. Чтение» за 1862 г., ч. I, стр. 634 – 643). Досифей, добавляя новое восстановление в сентябре 1635 года, считает шесть изгнаний. " Ιστορα περ τν ν ’И εροσαλμοιν πατριαρχευσντων кн. XI, р. 1170. Пихлер принимает три изгнания: «первое, -по нему, – продолжалось от февраля 1623 года до осени 1634 года, когда он был низвержен Григорием и Анфимом, второе от марта до июня 1634 года, когда патриаршее место занял Афанасий, третье от марта 1635 года до июля 1636 года, когда патриаршей кафедрой овладел Кирилл Контарис». Pichler. Geschichte Protestantismus р. 164. |
| Анфим мученически умер, во-первых, не по воле Диоклетиана, во-вторых, не в 303 году, а много позднее. Наши основания следующие: Лактанций , который сам жил в Никомидии при открытии гонения Диоклетианова, 262 не упоминает о мученической смерти Анфима, а это очень важно. Дальше, Евсевий еще и в другом месте своей истории упоминает о мученической кончине Анфима, но в этом случае как на одновременного с Анфимом мученика указывает на пресвитера Лукиана антиохийского. 263 А так как сам Евсевий ясно дает знать, что Лукиан пострадал при соправителе Галерия – Максимине в Никомидии, после личной беседы с этим государем, в 311 или 12 году, 264 то отсюда следует, что Анфим пострадал тоже уже при Максимине в одном году с Лукианом. Дальше, есть прямой факт, указывающий, что Анфим пострадал в указываемое нами время. Лукиан из темницы в Никомидии пред своею смертью писал к антиохийцам послание такого содержания: «приветствует вас весь сонм мучеников, возвещаю вам, что Анфим епископ сподобился мученической кончины». 265 Здесь Лукиан извещает о смерти Анфима, как новости, как факте только что совершившемся на его глазах; нельзя думать, что Лукиан пишет здесь о смерти Анфима, совершившейся назад тому 8 лет, если принять с Евсевием, что Анфим скончался мученически в 303 году. 266 Итак, Диоклетиан не повинен в смерти епископа Никомидийского Анфима, который умер в 311 или 12 году. Вообще нужно думать, что Евсевий в своей истории перемешал факты, 267 что относилось к гонениям более позднего времени, то он приписал самому Диоклетиану; так он утверждает, что вместе с Анифимом пострадал «целый сонм мучеников», а так как нам теперь достоверно известно, что Анфим пострадал позднее, то с уверенностью можно полагать, что и целый сонм мучеников с Анфимом пострадал также позднее, и значит Диоклетиан не виновен в крови этих страдальцев. Нужно сказать одним словом: до нас не дошло точных сведений: были ли какие мученики в Никомидии (кроме вышеуказанных) вследствие непосредственной воли Диоклетиана. Подлинных актов, относящихся сюда до нас не дошло. |
| Этот последний не отказался поставить Анфима в архиереи; но озабоченный распространившимися тогда слухами о его собственном самозванстве, не нашел возможным ни самому приехать для этого к Анфиму, ни его пригласить к себе, потому что не имел определенного местопребывания. Условились, чтобы поставление совершено было заочно: в назначенный день, именно в великий четверток, 11 апреля 1753 года, тот и другой должны были служить литургию и в обычное время Анфим должен был возложить на себя архиерейские облачения, а Афиноген – прочесть молитвы на поставление епископа. Анфим исполнил условие в точности, – в определенное время, за торжественной службой, при большом стечении народа, облекся в архиерейские одежды и затем продолжал литургию по архиерейскому служебнику; а что касается Афиногена, то в это время он был уже католиком и записался на службу в польские войска: если он вспомнил тогда об Анфиме, облекавшемся в чин архиерейства, то без сомнения только затем, чтобы поглумиться и над Анфимом и над всеми раскольниками… Над Анфимом стали смеяться и сами раскольники, когда огласилась история его мнимого рукоположения; в некоторые из них, более серьезные, размышляя об Анфиме и вообще о том, что делается в старообрядчестве, пришли в изумление и страх: «… многих смех на себе привлаче, – пишет об Анфиме раскольнический историк, – разумным же страх, яко тако скорыми ногами к подложному притече» 60 . Досада и стыд принудили Анфима бежать с берегов Сожи, где неподалеку от Ветки и Стародубья хотел он утвердить свою епископскую кафедру. Стопы свои он направил за реку Днестр и дальше – в пределы Молдавии и нынешней Буковины, в Добруджу и за Кубань, – все с той целью, чтобы основаться где-нибудь в звании старообрядческого епископа. В то же время, чувствуя нужду исправить как-нибудь свое странное, столько смеху наделавшее посвящение в епископы, он обращался к нескольким православным архипастырям – Мисаилу радоуцкому, проживавшему в Дрогомирском монастыре, Иакову ясскому, Даниилу браиловскому, – просил их или «навершения» прежнему поставлению, или нового рукоположения. |
| Анфим мученически умер, во-первых, не по воле Диоклетиана, во-вторых, не в 303 году, а много позднее. Наши основания следующие: Лактанций, который сам жил в Никомидии при открытии гонения Диоклетианова, не упоминает о мученической смерти Анфима, а это очень важно. Дальше, Евсевий еще и в другом месте своей «Истории» упоминает о мученической кончине Анфима, но в этом случае как на одновременного с Анфимом мученика указывает на пресвитера Лукиана Антиохийского. А так как сам Евсевий ясно дает знать, что Лукиан пострадал при соправителе Галерия Максимине в Никомидии, после личной беседы с этим государем, в 311 или 312 году, то отсюда следует, что Анфим пострадал тоже уже при Максимине, в одном году с Лукианом. Дальше, есть прямой факт, указывающий, что Анфим пострадал в указываемое нами время: Лукиан из темницы в Никомидии перед своей смертью писал к антиохийцам послание такого содержания: «Приветствует вас, весь сонм мучеников, возвещаю вам, что Анфим-епископ сподобился мученической кончины». Здесь Лукиан извещает о смерти Анфима как о новости, как факте, только что совершившемся на его глазах; нельзя думать, что Лукиан пишет здесь о смерти Анфима, совершившейся 8 лет тому назад, если принять с Евсевием, что Анфим скончался мученически в 303 году. Итак, Диоклетиан неповинен в смерти епископа никомидийского Анфима, который умер в 311 или 312 году. Вообще, нужно думать, что Евсевий в своей «Истории» перемешал факты: что относилось к гонениям более позднего времени, то он приписал самому Диоклетиану; еще он утверждает, что вместе с Анфимом пострадал «целый сонм мучеников», а так как нам теперь достоверно известно, что Анфим пострадал позднее, то с уверенностью можно полагать, что и этот сонм мучеников пострадал также позднее, и, значит, Диоклетиан невиновен в крови этих страдальцев. Нужно сказать, одним словом, до нас не дошло точных сведений: были ли какие мученики в Никомидии (кроме вышеуказанных) вследствие непосредственной воли Диоклетиана. Подлинных актов, относящихся сюда, не дошло. |
| Впоследствии Василий все же был осужден на изгнание: Григорий находился рядом в тот час рядом с ним. Наступила, как повествует Григорий, ночь отъезда, уже была приготовлена колесница, все уже прощались с любимым архипастырем. Однако в этот самый вечер поступает известие из царского двора: сын Валента тяжело болен, и Василия просят прийти, чтобы возложить на него руки и помолиться о его здравии. Василий, не раздумывая, отправляется к царю, и болезнь мальчика облегчается. [ 25 ] После этого изгнание Василия было отменено. Впоследствии, по словам Григория, царский сын умер. Если бы отец мальчика, призвав Василия, не продолжал в то же время верить неправославным, " то, может быть, царский сын получил бы здравие и был спасен руками отца " ,- замечает Григорий. [ 26 ] Подобный же случай, однако с более благополучным исходом, произошел с префектом Модестом: он был исцелен Василием от тяжкой болезни. После этого исцеления префект проникся таким доверием и такой любовью к архиепископу, что " не переставал удивляться делам Василия и рассказывать о них " . [ 27 ] Подтверждение тому, что отношение Модеста к Василию изменилось к лучшему, мы находим в нескольких письмах Василия, адресованных этому высокому чиновнику императорского двора: [ 28 ] в письмах Василий обращается к Модесту как к другу, хотя и соблюдая крайнюю почтительность, которой требовал этикет. Именно выдающиеся личные качества Василия помогли ему удержаться у власти в течение всего времени правления императора-арианина Валента. Авторитет Василия был чрезвычайно высок как в придворных кругах, так и в народной среде. О популярноси Василия в народе свидетельствует тот факт, что, когда некий чиновник устроил в его спальне обыск, а затем и вызвал самого святителя на допрос, народ, вооружившись кто чем мог, чуть не растерзал этого чиновника на клочки: Василий едва уговорил толпу разойтись. [ 29 ] В Надгробном Слове Григорий не обходит молчанием и конфликт между Василием и Анфимом Тианским - конфликт, жертвой которого стал он сам. Мы помним, что в своей автобиографической поэме и в письмах Григорий обрушивается с упреками на Василия, обвиняя последнего во властолюбии и жадности. [ 30 ] Однако в Слове 43-м главным виновником конфликта объявляется Анфим: это он " расхищает доходы " , склоняет на свою сторону пресвитеров, а несогласных подчиниться заменяет на своих сторонников; это он завидует богатству кесарийской митрополии и даже организует разбойное нападение на Василия. [ 31 ] Ответные меры Василия, в частности, назначение епископов в города, прежде не имевшие архиерейских кафедр, Григорий оценивает положительно: от этого произошла тройная польза - во-первых, стало больше заботы о душах; во-вторых, каждый город получил больше власти в собственных делах; в-третьих, прекратилась война между двумя митрополитами (Василием и Анфимом). [ 32 ] Григорий упоминает и о своем собственном рукоположении: |
|
|
