| Апостольский собор. Церковная иерархия первого века. Служение епископов, пресвитеров и диаконов. Ненависть общественного мнения к христианам в 1–4 веке. Ее причины. Состояние языческой религии. Римская Церковь в I веке. Нероново гонение. Гонения на христиан как государственная политика римских императоров. Периодизация гонений. Гностицизм. Истоки, основы учения. Докетизм. Ересь Маркиона. История формирования и утверждения канона Священного Писания. Монтанизм. Покаянная дисциплина первых веков. Вопрос о допустимости второго покаяния. Споры о приеме в Церковь падших и о крещении еретиков. Политическая обстановка в Римской империи на рубеже 3–4 веков. Диоклетианово гонение. История обращения в христианство императора Константина Великого. Миланский эдикт. Арий, его учение. 1 Вселенский собор. Принятие Символа веры . Понятие единосущия Сына Отцу. Император Константин Великий . Значение его деятельности в истории христианской Церкви. Арианские споры в период между 1 и 2 Вселенскими соборами. Свт. Афанасий Великий . Разные направления в арианстве. Правление императора Феодосия Великого. Второй Вселенский собор. Никео-Константинопольский Символ веры . Возвышение Константинопольской кафедры. Великие каппадокийцы. Возникновение монашества и его распространение по всему христианскому миру. Отшельническое и общежительное монашество. Особенности положения монашества в Церкви. Споры о наследии Оригена в конце 4 века. Еваргий, его учение о спасении. Свт. Иоанн Златоуст . Борьба против него александрийского архиепископа Феофила. Возникновение несторианской ереси, ее истоки. Позиция свт. Кирилла Александрийского . 3 Вселенский собор и соглашение 433 года. Возникновение монофизитства. «Разбойничий собор». 4 Вселенский собор. Вероопределение собора и Томос папы Льва Великого . 28 правило собора и отношение к нему Рима. Монофизитство после 4 Вселенского собора и различные течения в нем. Попытки компромисса с монофизитством в конце 5 века и их последствия. Император Юстиниан Великий . Правление. Законодательство. Теория симфонии. Церковная политика императора, участие в ней императрицы Феодоры. |
| Спор приводит не к тому, что начинают изучать творения этих святителей, чтобы таким способом решить вопрос, кто из трех святителей подлинно славнее других, а лишь к тому, что устанавливается общий праздник в честь трех святителей, и спор замолкает 419 . Отсюда видно, что среда тогдашней церкви мало благоприятствовала возбуждению богословской мысли; среда эта находилась не на таком пути, который бы вел к подобной цели. Правда теперь завязываются споры с павликианами и латинскою церковью, но и эти споры имели немного возбуждающего для богословской мысли. Павликиане были ересью не новою, а потому с ними спорили без особенного одушевления, почти так же, как спорили теперь и с несторианами и монофизитами. Что касается споров с латинянами, то они возникли не вследствие того, что проявилось глубокое сознание в церкви, что восточное и западное христианство в своем религиозно умственном направлении далеко разошлись одно с другим, – подобное сознание должно было бы оживлять богословскую мысль, – а вследствие внешней вражды между первосвященниками римским и константинопольским. Полемика между этими церквами состояла преимущественно в том, что одна церковь старалась отыскивать у другой как можно больше слабостей и недостатков; споры разрешались в пререкания о мелочах, каким нет места в действительно плодотворных спорах. Содержание богословских сочинений и метод разработки богословских вопросов представляют мало интересного; содержанием служили по преимуществу вопросы, разработанные ранее: о Троице, о соединении во Христе двух естеств и пр. Поле деятельности богословствующей мысли не расширилось. Доказательства приводились не непосредственно из Св. Писания, а больше выбирались из отцов церкви. Метод разработки догматов принимает все более и более какое-то схоластическое направление. Обращаемся к обозрению догматико-полемических трудов IX, X, веков. Догматических сочинений в смысле систематического изложения догматов веры мы не знаем за это время, по крайней мере не знаем таких, которые заслуживали бы серьезного внимания 420 . |
| В речи на Никейском Соборе Константин уже открыто заявил, что «разделения Церкви представляются более страшными и опасными, чем всякая война» 1454 . Неудивительно, если Константин, поставив себе девизом «один Бог , одна церковь и одна империя», решил использовать светскую власть, чтобы установить церковное единство, а затем получить от объединенной Церкви безусловную поддержку императорской власти 1455 . Перенеся на ереси государственную точку зрения, Константин в еретике не просто видел отступника от известных религиозных верований, а более всего государственного преступника, игнорировавшего признанную государством религию. «Константин, – замечает Гиббон, – без труда пришел к убеждению, что еретики, осмеливавшиеся или не подчиняться его приказаниям, или оспаривать его мнения, были виновны в самом бессмысленном и самом преступном упорстве, и что своевременное применение некоторых мер строгости может спасти этих несчастных от гибели» 1456 . Традиционная римская закваска дала в данном случае себя почувствовать и принесла если не качественную, то количественную пользу Церкви. Своей деятельностью против еретиков Константин В., собственно, нарушил принцип религиозной свободы, провозглашенный Миланским эдиктом: близкое знакомство с реальным положением вещей в христианстве заставило императора отказаться от проведения на практике нейтральной политики в религиозных делах. И в первый раз это случилось еще на Западе. Здесь он столкнулся с разделениями в христианской среде, каковыми были так называемые споры донатистов. В глазах Константина африканская секта была величайшим злом, так как она угрожала спокойствию государства, разрушала церковное единство и нарушала союз Церкви и государства 1457 . Отсюда Константин вмешался в эти споры и, путем разных мер до созыва Соборов включительно, ему удалось более или менее уладить дело. Несколько иную форму приняла деятельность Константина против еретиков на Востоке – этом очаге разнообразных догматических разделений и споров. Убедившись наглядно, что арианские споры достигли крайней степени своего развития, Константин понял, что для спокойствия государства он должен оставить полумеры и начать действовать энергично. |
| Таким образом, тональность высказываний Сергия (Страгородского) и Сергия Булгакова – общая, и еще не очевидно, кто из них был радикальнее… Нонконформизм одного стал вписываться теперь в церковные границы, церковность же другого проявила черты нонконформизма… Тем временем постепенное сближение с Флоренским привело к тому, что Булгаков навсегда попадает в гипнотическую орбиту его влияния. Ближайшим образом оно проявилось в увлечении Булгакова идеей Софии-Премудрости и в истории с имяславием, так называемой «афонской смутой». Это – одно из самых громких событий в русской религиозной истории XX века. Эпицентр событий находился на Афоне, где после публикации книги схимонаха Илариона «На горах Кавказа» (1907) начались споры об «Имени Иисусовом». Иеромонах Алексий (Киреевский) и инок Хрисанф начали доказывать, что имя Божие не может быть отождествлено с Богом; если это имя и имеет какую-либо силу, то не само по себе, а благодаря тому содержанию, которое вкладывает в него произносящий. В споры включился другой русский монах, Антоний (Булатович), который апеллировал к авторитету о. Иоанна Кронштадтского , якобы высказывавшего противоположное суждение. Апогея споры достигли к 1912 году 1618 . Здесь архиепископ Финляндский и светский богослов оказались по разные стороны баррикад. По поручению Синода Сергий на основании докладов архиепископа Антония (Храповицкого) , архиепископа Никона (Рождественского) и С. В. Троицкого составляет текст «Послания» с осуждением имяславия. Булгаков же и весь кружок Новосёлова-Флоренского выступают в его защиту. Флоренский, правда, предпочитает действовать скрытно 1619 , а Булгаков включается в полемику с Синодом совершенно открыто 1620 . Пафос, который им движет, очевиден: он ставит целью защитить имяславцев от церковных бюрократов, ощущает себя защитником свободы Церкви, свободы Богообщения… Ф. А. Степун, как правило, склонный к взвешенным, выверенным суждениям, отнюдь не случайно провел параллель между имяславцами и марксистами 1621 . Но в арсенале у «нонконформистов-спиритуалов», среди которых Булгаков был если не лидером, то весьма заметной фигурой, оказалось такое оружие, как платонизм, или реализм. На защиту имяславия они подтянули и паламитское учение об энергиях, прежде в России мало кому ведомое 1622 , и, позднее, учение о Софии как Четвертой ипостаси 1623 … |
| 454–461). Во–вторых, суждения автора в этом случае не отличаются особенной оригинальностью: иконоборчество он считает варварством, а главный результат иконоборческих споров усматривает в том, что Церковь с этих пор лишилась на Востоке самостоятельности (S. 43, 454. Первое, конечно, справедливо, а второе показывает, что Гарнак мало знаком с последующей византийской историей). Читатель, вероятно, настолько пригляделся к хитросплетениям и полетам фантазии немецкого ученого Гарнака, что перестал уже удивляться его оригинальничанью, склонен всего ожидать от него. Действительно, трудно встретить другого такого второго Гарнака. Редко церковной истории случается подвергаться таким сложным и болезненным операциям, каким он подвергает ее. Гарнак требует, чтобы все изучавшие церковную историю отказались от усвоенных ими и принятых наукой представлений и взглядов – в пользу совершенно новых теорий немецкого ученого. Притязание непомерное; для того чтобы согласиться с таким притязанием, нужна уверенность в основательности претензии новатора–историка, но можно ли находить основательность в его теориях, служащих исходным пунктом чрезмерной авторской притязательности? Вопрос решится путем разбора теорий Гарнака о ходе развития и результатах христологических споров древней Церкви. Что представляют эти споры с точки зрения Гарнака? Их можно было бы назвать детской игрой в жмурки, если бы такое сравнение было позволительно, когда речь идет об истории; гораздо приличнее назвать их исполинским фехтованием, где фехтующими являются с одной стороны римские папы, с другой – византийские императоры, причем все прочие исторические лица являются чем–то разве Не многим больше зрителей или статистов. Нам кажется, что это последнее сравнение сразу же дает возможность установить ту точку зрения, с которой лучше всего видна развертывающаяся – по мнению Гарнака – историческая картина споров от IV по VIII в. на Востоке. Прежде всего следует разобраться в общих представлениях Гарнака о главнейших христологиях изучаемого им времени. |
| Вместе с тем в Церкви всегда существовало ярко выраженное и бескомпромиссное противостояние этому мнению, выражавшее исконно-христианское учение об адских муках. При том, что богословские споры о неправославных мнениях Оригена начались, насколько можно судить по некоторым источникам, ещё при жизни последнего, к концу III века с обстоятельной критикой богословских идей Оригена выступили с позийций александрийского («не-оригенистского») богословия св. Пер, с позиций малоазийского богословия — св. Мефодий, а с позиций антиохийского богословия — св. Евстафий, а уже к концу IV beka споры вокруг них приобрели такую степень накала, что около 400 г. состоялось целых три Поместных Собора, осудивших учение Оригена — Александрийский, под председательством Феофила, Кипрский, под председательством св. Епифания, и Римский, под председательством папы Анастасия I. Причем, по сообщению Сульпиция Севера, свидетеля одного из них, наибольшее возмущение участников вызвало как раз учение об апокатастасисе, тогда, «когда епископы читали многие отрывки из его книг… и воспроизвели одно место, в котором утверждалось, что Господь Иисус… муками своими даже прегрешения дьявола искупил. Ибо так это по доброте и милосердию Его присуще, что, если жалкого человека Он преображает, то и падшего ангела тоже освободит» (Сульпиций Север. Хроника//Сочинения. М., 1999. — С. 135–136.). Св. Епифаний, как явствует из его сочинений, также считал мысль о возможности восстановления дьявола одним из главных заблуждений Оригена , так что нет сомнения в том, что идея конечности адских мук была осуждена на всех трех Соборах. Причем — что следует особенно отметить, — в отличие от Констанстинопольского Собора 543 года осуждена она была в своей не метафизической, а нравственной интерпретации. В православной аскетике противодействие распространению идей Оригена встречало не менее широкое сопротивление. Начиная с прп. Пахомия Великого , запрещавшего читать своим ученикам его произведения, до таких знаменитых подвижников-критиков оригенизма, как прп. Варсанофий Великий и Иоанн, прп. Нил Синайский , на Западе — прп. Викентий Лиринский , и кончая прп. Саввой Освященным, при непосредственном участии которого эти споры были завершены постановлением Пятого Вселенского Собора. Этот Собор лишь подтвердил аналогичные решения прежних Поместных Соборов. |
| Печатная программа В. В. Болотова 1895 г., предыдущие части которой были приведены в предисловиях к II и III тому лекций, для истории богословской мысли в эпоху вселенских соборов указывает следующие подразделения. V. История богословской мысли аа) преимущественно на востоке . — a) Завершение " богословской " стадии . 1. Первый вселенский собор. 2. Второй вселенский собор. 3. Заблуждения, возникшие под влиянием борьбы против арианства. α) Доктрина Маркелла анкирского. β) Доктрина Фотина 4. Причины возобновления иконоборчества. 5. Иконоборцы второй генерации. 6. Торжество православия. 7. Отношение запада к седьмому вселенскому собору. —бб) История богословской мысли на западе . — а) Споры „ христологические“. 1. Заблуждение пресвитера Лепория. 2. Адоптиане. — b) Спор о приснодевстве Богоматери. 1. Гельвидий. 2. Боноз. — с) Споры о взаимном отношении свободы и благодати. 1. Пелагианство. — d) Спор оригенистический между Иеронимом и Руфином. — е) Споры по вопросам церковного обряда и аскетики. 1. Иовиниан. 2. Вигилянтий. — f) Спор sui generis. 1. Прискиллиан. — вв) Борьба церкви против заблуждений с дуалистическою основою. 1. Манихеи. 2. Дуалистический элемент в заблуждениях Евстафия севастийского. 3. Ипсистарии. 4. Евхиты (мессалиане). а) в IV–V веке; β) в XI веке. 5. Павликиане. 6. Афинганы. 7. Аревурды. 8. Приложение: Богомилы. Наиболее важным отступлением от программы, допущенным при издании лекций, является перенесение аполинарианства из главы о триадологических спорах («завершение „богословской“ стадии»), где оно помещается у В. В. Болотова, как одно из заблуждений, возникших под влиянием борьбы с арианством, в главу о спорах христологических. Аполинарианство имело само по себе настолько важное значение в истории христологических споров, и затем, чрез посредство своих литературных подлогов, сопровождалось такими важными nocлeдcmbuямu для дальнейшей истории этих споров, оказавшись, в отношении к термину μα φσις, прямым родоначальником монофиситства, что естественнее всего поставить его в начале отдела, посвященного этим спорам. Кроме того, характерною для него с самого уже начала является борьба собственно не против арианства, a против антиохийской христологии (ср. об этом G. Voisin. L’Apollinarisme. Louvian — Paris 1901). |
| Акт суждения Московской Патриархии об учении о.С.Булгакова и меры, принятые ею, канонически безукоризненны и не могут быть отвергаемы безответственным указанием на «римский абсолютизм». II. O. С.Булгаков полагает, что догматическому суждению о том или ином учении должно предшествовать богословское обсуждение, споры, столкновение различных мнений, на основании которых в результате является Истина. «Это обсуждение совершается иногда бурно и длительно (христологические споры) и завершается торжественным вероопределением на вселенском или поместном соборе, принимаемом Церковью в качестве слова истины (а иногда и отвергаемом: лжесоборы) или же tacito consensu, самою жизнью Церкви. В данном частном случае в отношении к моей доктрине еще даже не началось ее надлежащее богословское обсуждение, которое должно совершаться, не насилуемое никаким преждевременным судом» (с.53). Заметим, что это требование предварительных богословских обсуждений и полемики находится в странном противоречии с заявлением о.С.Булгакова о том, что он привык «оставлять без внимания многочисленные нападения» на свою доктрину. О. С.Булгаков считает свою софиологию «еще принадлежащей к области богословского обсуждения». «Такого обсуждения по тяжким условиям нашей жизни до сих пор она почти не имела. Из истории догматов мы знаем, что окончательному определению Церкви всегда предшествовало догматическое брожение, состязание разных школ и идей, друг друга взаимно исключавших (так было и в эпоху Вселенских Соборов), доколе Дух Божий не открывал церковной истины соборному сознанию Церкви. Вопрос о Софии, Премудрости Божией, можно сказать, еще не начинался обсуждением, которое хочет завершить своим приговором м.Сергий. Здесь имеют применение слова ап. Павла: «Ибо надлежит быть и разномыслиям αιρεσεις между вами, да откроются искуснейшие». О. С.Булгаков хочет превратить богословские споры, разделения («ереси»), смуту — в нормальное явление церковной жизни, в необходимую норму, без которой невозможно постижение Истины. |
| Другим важным аспектом является то, что разделения и даже «расколы» не приводили к полной взаимной отчужденности и непримиримости. Подобно историку Марку Раеву (которого цитирует Антуан Нивьер), автор полагает, что чаще всего юрисдикционные конфликты не порождали проблем на уровне приходов. Да и на самом высоком уровне часто наблюдалось стремление к единству. Например, в СанФранциско епископ Василий (Американской Церкви) и архиепископ Антоний (Зарубежной Церкви), хотя и не сослужили, однако не раз вместе молились и благословляли народ. Епископ Василий (Родзянко) пишет, что Православная Церковь в Америке (ПЦА) «нигде и никогда не выносила» решения о неканоничности Русской Зарубежной Церкви (РЗЦ). Ибо «ни один ныне здравствующий иерарх РЗЦ не находится ни под запрещением, ни под судом и никем не лишен сана... Точно так же и Архиерейский Собор РЗЦ нигде и никогда не «отлучил» (не объявил «неправославной» – наравне с римо-католиками) ПЦА... Все решения носили лишь административный характер. Существуют различные богословские мнения на этот счет, но они только мнения, а не канонические экклезиологические решения всей Русской Зарубежной Церкви». 686 В этих зарубежных разделениях главным критерием истины должен быть экклезиологический, касающийся сути самой Церкви. Тут компромиссы невозможны (полагает М.В. Назаров). Однако и свою правоту можно отстаивать по-разному – с мудростью, либо без нее, усугубляя раздор. 2. Указ 362: долгие споры о «канонической платформе» 2.1. Полемика среди историков русского церковного зарубежья: свидетельства непосредственных участников В данном разделе мы рассмотрим несколько основных «точек», вокруг которых развивалась полемика о каноничности РПЦЗ. Важнейшей вехой здесь является известный указ 362, который издали 20 ноября 1920 года Патриарх Тихон, Священный Синод и Высший Церковный Совет. Но также будет уделено внимание и другим моментам: взаимоотношениям высшей церковной власти за рубежом (в разных ее формах) с Патриархом Тихоном, каноническому признанию ВВЦУ Константинопольской Патриархией, указу 348/349 и событиям I и II Всезарубежных Соборов, связанных с «расколами» митрополитов Евлогия (Георгиевского) и Платона (Рождественского). Текст указа 362 совсем небольшой – всего три стандартных страницы, – но споры, сразу развернувшиеся вокруг него и не прекращающиеся до наших дней, занимают многие тома. |
| В качестве общего плана для издания всех «Лекций» А.И. Бриллиантов выбрал программу чтений по церковной истории, составленную В.В. Болотовым в соответствии с указом Святейшего Синода от 10 апреля 1895 г., заимствуя частные рубрики из более ранних программ или иных конспектов, наполняя их теми или иными кусками из автографов или записей студентов. Программа эта имеет следующий вид: Введение. 1. Предварительные понятия (« Церковь », «история»). 2. Вспомогательные науки в их генетическом взаимном отношении. 3. Источники. Фундаментальные издания. 4. Периоды церковной истории. – А) Древняя церковная история (история неразделенной вселенской церкви). а) В период до Константина Великого . I. Христианство и мир языческий: борьба христианства с язычеством в жизни и мысли. а) Церковь послеапостольская и римская империя (мученичество, причины гонений на христиан и история гонений). b) Апологии христианства. с) Борьба христианства с языческой мыслью в форме гносиса. d) Внешняя история распространения христианства (в том числе и распространение христианства вне пределов римской империи). II. История богословской мысли. а) Стадия преимущественно «богословская» (выяснение учения о Богочеловеке и монархиане). b) Монтанизм. с) Выяснение начал церковной дисциплины и обряда, – б) В период Вселенских Соборов. III. Церковь и государство, а) Борьба государства с язычеством. b) Борьба христианства с язычеством в области мысли, с) Борьба с язычеством в жизни, d) Положение христианской церкви в государстве. IV. Церковный строй. а) Клир и иерархия. b) Формы церковного союза. с) Миряне (λας) (сюда отнесена речь о вступлении в церковь и крещении, о жизни и о богослужении, о монашестве). V. История богословской мысли аа) преимущественно на востоке. а) Завершение «богословской» стадии (I и II Вселенские Соборы и заблуждения, возникшие под влиянием борьбы против арианства: Маркелла, Фотина, Аполлинария). b) «Христологическая» стадия (соборы III, IV, V и VI). с) Иконоборчество, бб) История богословской мысли на западе, а) Споры «христологические» (Лепорий, адоптиане). b) Спор о приснодевстве Богоматери (Гельвидий, Боноз). с) Споры о взаимном отношении свободы и благодати (пелагианство). d) Спор оригенистический между Иеронимом и Руфином. е) Споры по вопросам церковного обряда и аскетизма (Иовиниан, Вигилянтий). f) Спор sui generis (Прискиллиан). вв) Борьба церкви против заблуждений с дуалистическою основою (манихеи, Евстафий севастийский, ипсистарии, евхиты, павликиане, афинганы, аревурды, богомилы). |
|
|
