| Во всяком случае протесты против новых икон и в частности – против софийной Новгородской по тем мотивам, что в них видели наши предки западное влияние, были. И проф. Флоровский указывает нам, что против таких икон возражали: Максим Грек , Зиновий Отенский , инок Евфимий и тот же диак Висковатый, видевший в одной из них «латинское мудрование» 336 . 3. Споры по поводу Новгородской Софийной иконы при Новгородском Архиепископе Геннадии. Сказание: «Что есть София, Премудрость Божия» В особенности большие недоумения и споры возникли по поводу Новгородской Софийной иконы тогда, когда Архиепископ Геннадий, вступивший на архиепископскую Новгородскую кафедру в 1484 г., установил особое храмовое празднование в Софийском Соборе на день праздника Успения Божией Матери, 15 августа. На храмовой иконе Ангел был центральным изображением. А храмовой праздник начал совершаться на Успениев день. Естественно было отсюда возникнуть недоумениям: в честь кого была освящена Софийная церковь в Новгороде, не во имя ли Пречистой Божией Матери, и что же надо разуметь под Софией Премудростию Божией? Эти недоумения и споры отпечатлены были в повести или сказании: «Что есть София, Премудрость Божия». На это сказание, как и на другое, непосредственно связанное с ним: «Которые ради вины причтен бысть праздник Успения Святыя Богородицы в двунадесять Владычних праздников» 337 ссылается в этой статье о почитании Софии, Премудрости Божией в Византии и на Руси и проф. Флоровский, указывая кратко существенные мысли этих сказаний. Так как первый из обозначенных документов является для нас в высшей степени интересным, поскольку говорит нам: как наши предки в связи с волнениями, вызванными Новгородскою Софийною иконою, смотрели на Софию, Премудрость Божию, то мы, хотя и не полностью, передадим его содержание, как оно было изложено в редком сборнике XVI в., хранившемся до большевизма в Патриаршей библиотеке за в гл. 14-й. «Слышах прящихса, – читаем мы здесь, – не единаго, ни дву, но многих и глаголющих, что есть София, Премудрость Божия, и в чие имя сия церковь поставлена, и в которых похвалу освятися? |
| Чтобы прекратить зло, Александр в 321 г. созвал в Александрии из епископов своего округа собор, на котором учение Ария было осуждено, а он сам и его приверженцы отлучены от церковного общения. После этого Арий удалился в Палестину и обратился с жалобами на своего епископа к епископам Востока. Одни, подобно Александру, осудили Ария, другие, напротив, приняли его сторону. Между последними выдавались Евсевий, епископ Кесарийский и особенно Евсевий, епископ Никомидийский. Таким образом, ересь Ария выступила за пределы александрийской церкви и охватила весь Восток. Начались горячие рассуждения и споры о Лице Господа Иисуса Христа не только в среде духовенства, но и в народе. Такие споры и толки не могли не дойти до Константина Великого , который в то время, после победы над Ликинием, только что прибыл в Никодимию. Евсевий Никомидийский, получивший, как епископ столицы, большое значение при дворе, успел расположить Константина в пользу Ария и представил происходившие споры делом маловажным в религиозном отношении. Поэтому Константин сначала отнесся к делу Ария легко. Он желал только, чтобы Арий и Александр помирились, так как ему казалось, что они в существенных пунктах вероучения согласны между собой и расходятся только в частном и неважном вопросе. В этом смысле он написал на имя Александра и Ария послание и отправил его в Александрию с Осиею, епископом Кордубским, прибывшим на восток вместе с ним; вместе с этим Осию поручено было лично позаботиться о примирении враждующих. Но Осия, прибыв в Александрию и разобрав без всякого предубеждения учение Ария, донес Константину, что Арий проповедует ересь, ниспровергающую все христианство. Теперь и Константин посмотрел на дело иначе. Чтобы умиротворить Церковь , он, по совету благомыслящих епископов, решился созвать Собор из всех епископов, которые бы общим голосом решили вопрос об учении Ария и учении православном, которое защищал Александр. По приглашению Константина, в 325 г. в мае месяце, собралось в вифинском городе Никее 318 епископов. |
| Введение. 1. Предварительные понятия (« Церковь », «история»), 2. Вспомогательные науки в их генетическом взаимном отношении. 3. Источники. Фундаментальные издания. 4. Периоды церковной истории. – А) Древняя церковная история (история неразделенной Вселенской церкви) а) в период до Константина Великого . I. Христианство и мир языческий: борьба христианства с язычеством в жизни и мысли, а) Церковь послеапостольская и Римская империя (мученичество, причины гонений на христиан и история гонений). Ь) Апологии христианства, с) Борьба христианства с языческой мыслью в форме гно-зиса. d) Внешняя история распространения христианства (с указанным выше приложением). И. История богословской мысли, а) Стадия преимущественно «богословская» (выяснение учения о Богочеловеке и монархиане). Ь) Монтанизм. с) Выяснение начал церковной дисциплины и обряда (с приложениями). – б) в период Вселенских соборов. III. Церковь и государство, а) Борьба государства с язычеством. Ь) Борьба христианства с язычеством в области мысли, с) Борьба христианства с язычеством в жизни, d) Положение христианской Церкви в » государстве. IV. Церковный строй, а) Клир и иерархия. Ь) Формы церковного союза, с) Миряне ( λας) (сюда отнесена речь о вступлении в Церковь и крещении, о жизни в Церкви и о богослужении, о монашестве). V. История богословской мысли аа) преимущественно на Востоке. а) Завершение «богословской» стадии (I и II Вселенские соборы и заблуждения, возникшие под влиянием борьбы против арианства: Маркелла, Фотина, Аполлинария). Ь) «Христологическая» стадия (соборы III, IV, V и VI). с) Иконоборчество, бб) История богословской мысли на Западе, а) Споры «христологические» (Лепорий, адоптиа-не). Ь) Спор о приснодевстве Богоматери (Гельвидий, Боноз). с) Споры о взаимном отношении свободы и благодати (пелагианство). d) Спор оригенистический между Иеронимом и Руфином. е) Споры по вопросам церковного обряда и аскетизма (Иовиниан, Вигилянций). Спор sui generis (Прискиллиан). вв) Борьба Церкви против заблуждений с дуалистической основой (манихеи, Евстафий Севастийский, ипсис-тарии, евхиты, павликиане, афинганы, аревурды и – в приложении – богомилы). Дальнейшая часть программы: Б) История Православной Восточной церкви, является, собственно, воспроизведением программы для этого отдела И. Е. Троицкого . |
| Поэтому Христос не только Основатель Церкви, но Он есть сама Церковь, которая строится на Теле Господа Иисуса Христа, строится из Самого Его Тела. Именно в этом состоит принципиальное, коренное отличие христианства от всех иных религий. Для всех остальных религий личность основателя имеет второстепенное значение. Например, убежденных буддистов личность самого Будды, подробности его земной жизни интересуют достаточно мало. В буддизме их привлекает прежде всего философия, которой они следуют, а насколько эта философия совпадает с учением самого Будды, это их не так уж волнует. Для христиан, напротив, самое главное — это Личность Господа нашего Иисуса Христа. Вся история христологических споров, а это были самые продолжительные и напряженные богословские споры в истории Церкви, продолжавшиеся в течение 300 лет (кстати, и тринитарные споры, которые занимают собой все IV столетие, тоже имеют под собой христологическое основание и начинаются с того, что Арий отверг Божественное достоинство Сына Божия), — это споры не об учении Христа, а о Его Лице, т. е. о том, Кто такой Иисус Христос. И это не случайно, потому что восприятие учения Иисуса Христа зависит от того, как решается вопрос о Лице Искупителя. В силу этого христианство принципиально не может быть сведено к вероучению, к морали, к традиции, потому что по своему существу оно изначально есть вера не в доктрину, а в Личность, в уникальную богочеловеческую Личность Господа Иисуса Христа. И не только вера, но и возможность соединиться с Ней теснейшим внутренним союзом, вступить в непосредственное живое общение, так как Господь не только основал Свою Церковь, но и реально, хотя и невидимо, пребывает и пребудет в ней «во все дни до скончания века» (Мф. 28, 20). Христос — краеугольный камень церковного здания, но всякое основание здания только в том случае имеет смысл, если здание строится. Церковь есть Тело Христово, но каждое тело, каждый живой организм должны расти и развиваться. Каким образом осуществляется рост церковного Тела, рост Церкви? Христос является Основателем и, можно сказать, Архитектором церковного здания, но должен быть еще и строитель — тот, кто непосредственно осуществляет рост. |
| Поп Аввакум «Се, что добро или что красно, но еже житии братии вкупе?» – Единство и единомыслие составляют важнейшую черту христианской жизни: ведь по словам св. ап. Павла Церковь – это Тело Христово, и, соединенные друг другом такой неразрывной связью, мы должны жить и трудиться вместе. Более того, будучи живым телом, Церковь растет и изменяется. Святой Дух оживотворяет Церковь как дух человека – его собственное тело. Биологическая наука демонстрирует нам, что живой организм – это сложная информационная система, в которой необходимо четкое взаимодействие всех составных частей. Болезнь, будь то телесная или душевная, нарушает эту взаимосвязь. Наше тело, изменчивое по природе, приспособлено к различным, подчас противоположным внешним воздействиям; в сфере сознания нередко возникают противоречивые желания и помыслы, которые могут вызвать душевный кризис. Успешное преодоление кризиса способствует обновлению образа мыслей и действий, приносит человеку большую духовную пользу; когда же кризис не удается разрешить на здоровых и разумных основах, он наносит человеку урон, иногда на всю жизнь. Такая метафора позволяет сходным образом взглянуть и на жизнь Церкви. Каждому из людей Господь дает свои, особенные способности и дарования (сравн. 1Кор, гл. 12), и в евангельской притче о талантах Он требует не зарывать их в землю, но употреблять в дело. Отсюда следует, что в Церкви по природе неизбежны некоторые расхождения, споры между ее членами (сравн. 1Кор. 11:19). В тех случаях, когда спор происходит, так сказать, от Господа, столкновение противоположностей ведет к углублению взаимопонимания и укреплению единства. Самый первый и наглядный тому пример – спор об обрезании и соблюдении язычниками Моисеева закона, решенный на соборе в Иерусалиме, как о том повествует книга Деяний св. Апостолов (гл. 15). Совсем иное дело – споры, за которыми стоит дьявол. Здесь гордость, величайший человеческий грех, вторгается в тело Церкви и поражает его, словно раковая опухоль. И здесь тоже за примерами далеко ходить не надо: раскройте телефонную книгу и посмотрите, сколько там перечислено различных христианских конфессий… А в действительности их еще гораздо больше. Арианские споры IV века раскололи и Церковь, и империю, и с тех пор разделение церквей и религиозных групп остается для нас напоминанием обо всех тех бесчисленных конфликтах, которыми полна история христианства. |
| Ориентальные Церкви Еще до конфликта с Западом христианский Восток преодолел очень сложное разделение между национальными Церквами внутри себя. Восток кстати, — понятие условное. Северная Африка считалась Востоком, хотя потом она отошла к Западному миру. Во времена Византии Восток не только процветал — он изнемогал в богословских спорах: о вере, о дисциплине. Богословов волновали очень тонкие философские вопросы, которые пронизывают существо веры. Если бы эти споры оставались чисто академическими, то, конечно, кончались бы мирно, но к богословию часто примешивались мирские интересы — оттого и споры были столь неразрешимы. Некоторые люди не выдерживали придворных интриг, сопутствующих спорам, и уходили в пустыню — в то время уже возникло восточное монашество. Церковь — это национальная формация, живое тело народа. Только Католическая Церковь является наднациональной — так исторически сложилось. Апостол Павел очень хорошо говорит, что в Церкви нет ни эллина, ни иудея, ни раба, ни свободного, но — при условии, что у всех один Христос. То есть, если человечество сумеет преодолеть свои пристрастия, свои человеческие интересы, подчинив их одной высокой идее, тогда, действительно, нет никакого различия между городом М и городом N, между гражданином X и гражданином Y, но если при этом каждый думает, что свои интересы ему все-таки дороже, здесь возникает очень много различий мировоззренческих. Таким образом, этнический фактор в религии имеет большое значение. К примеру, сирийцы и по своему характеру, и по своим обычаям, по всей предшествовавшей сложившейся культуре отличались от египтян. Даже сирийские монахи отличались от египетских. Сирийские богословы, — а это была блестящая плеяда антично образованных христианских писателей, — делали акцент на одних вопросах христианской веры, александрийские — на других. То, что они находились в одной системе Византийской империи, дисциплинировало, всегда мог явиться некий военный чин и в приказном порядке завершить спор. Тем не менее споры не прекращались. |
| —210— калипсисе Иоанна Богослова, и в котором говорится, что кто двоит песнь, тот разлучает Св. Духа от Отца и Сына и поет так на грех себе и на осуждение 952 . Так быв встречена псковичами при своем первом появлении у них после митр. Фотия, сугубая аллилуия мало-помалу начала потом приобретать между ними защитников себе, так что спустя еще лет около 35 от их похода против нее в лице Афанасия поднялись споры о ней между ними самими 953 . Тогда один из защитников сугубой аллилуйи решился доставить ей торжество над трегубой посредством вымышленного жития одного из псковских святых и посредством сочинения сверхъестественных откровений самому себе, – разумеем житие преп. Евфросина псковского, т. е. первое житие неизвестного, которое по- —211— том литературно переработал и отчасти переделал священник Василий 954 , и видение Божией Матери автору жития. Это житие Евфросина есть ни что иное, как фальсификация или подделка, явившаяся таким образом, что перенесены на Евфросина данные из истории монаха Афанасия, о котором говорили мы выше. —212— Уже само по себе, без всяких положительных указаний, житие должно было бы принимать за вымысел. Во время юности Евфросиновой, говорит автор жития, во Пскове происходили споры о песне аллилуия; эти споры возбудили в Евфросине желание узнать истину о нашей песне, т. е. о том, – троить или двоить ее, и для узнания истины он отправился в Константинополь к вселенскому патриарху 955 . Но юность Евфросина как раз падает на время правления митр. Фотия 956 . С какой же бы стати он пошел в Константинополь к патриарху, когда в Москве был представителем патриарха такой же грек, как и он сам, и когда, не ходя в Константинополь, он (Евфросин) мог получить желаемый ему ответ от митрополита? С какой стати пошел бы он в Константинополь к —213— патриарху, когда псковичи именно с данным вопросом обращались к митрополиту и получили от него прямой ответ? Вообще, совершенно невероятно и совершенно несостоятельно было бы предполагать, чтобы в правление митр. Фотия Евфросин или кто-либо другой обращался с нашим или с каким-либо другим церковно-богослужебным вопросом помимо митрополита к патриарху, потому что этот обход митрополита был бы совершенно непонятен и ничем не мог бы быть объяснен. |
| Нет нужды доказывать, что эпоха Вселенских соборов была прежде всего эпохой триадологических и христологических споров, в которых экклесиологической проблематике уделялось не много внимания. Конечно, древность сказала свое слово и о Церкви: сформулировала ее существенные свойства – единство, святость, соборность, апостольство, – выявила необходимость иерархического преемства (сщмч. Ириней, сщмч. Киприан), наметила разрешение вопроса о ее границах (в антидонатистской полемике блж. Августина и в канонах Вселенских соборов); в грандиозной фреске «Двух градов» того же западного отца предложила одну из возможных концепций осмысления ее бытия в истории; в мистагогиях 3 прп. Максима Исповедника , свт. Германа Константинопольского и других восточных авторов наглядно представила реалистический богослужебный символизм, выявляющий мистическую сущность Церкви в «Dasein» 4 богослужения. Почерпнув основную тему догматических споров (Filioque) из триадологической проблематики предшествующей эпохи, 1054 г. в области экклесиологии просто зафиксировал, закрепил уже существующие расхождения – прежде всего в богослужебно-обрядовой сфере, – и тем самым только способствовал в общем сложившейся ментальной и культурной дифференциации 5 , ведущей Запад к развитию идеи двух градов в направлении ее воплощения в конкретных «ипостасях» земной Церкви и государства и постепенного превращения corpus Christi mysticum в социум 6 ; Восток – в направлении все более утонченного мистико-реалистического осмысления подробностей богослужения. К этому следовало бы добавить, что и на Востоке, и на Западе сакральность Церкви так или иначе накладывалась на сакральность Империи, создавая объективные предпосылки для сакрально осмысленного общественного быта. В XVI в. раскол уже внутри Западной церкви выдвинул на повестку дня прежде всего вопрос о личном спасении, а в связи с ним и вопрос о Церкви. Между тем, приняв декрет De justification (Об оправдании), Тридентский собор не принял декрета De ecclesiae (О Церкви): вопрос о Церкви он понял исключительно как вопрос о действительности таинств. К этой же проблеме свелась полемика янсенистов 7 с гугенотами 8 . Галликанский конциляризм 9 , быть может, по своей связи с теми же янсенистами, остался маргинальным явлением. Споры янсенистов и иезуитов, споры Фенелона и Боссюэ, труды Арндта и Франциска Сальского, философия Декарта, Спинозы, Лейбница, надконфессиональный августинизм XVII столетия предметом своим имели прежде всего человека как такового (несмотря на всеобщее увлечение блж. Августином, например, его антидонатистские труды в это время, судя по всему, не были востребованы). Кроме того, важно отметить, что все эти споры происходили на фоне все усиливающейся секуляризации (десакрализации) западного общества, которая, однако, тогда не вызвала в католической Церкви сколько-нибудь заметной экклесиологической рефлексии. Для протестантов же само учение о невидимой Церкви снимало с повестки дня проблему сакрального присутствия Церкви в мире 10 . |
| «Мир с Богом человеку». К собору Евфимием Чудовским был подготовлен сборник материалов «Остен», включавший в себя письменные отречения от своих взглядов Сильвестра Медведева и Симеона Долгого (тогда уже расстриг Сеньки и Саввы) и послание патр. Иоакима (написанное Евфимием), излагавшее историю полемики с точки зрения «грекофилов». Также Евфимий Чудовский написал объёмное полемическое сочинение «Щит веры», как бы подводившее итог дебатам. Впрочем, после смерти патр. Иоакима, оно так и не увидело свет в печатном виде 408 . Окончание евхаристических споров в России совпало с завершением на Востоке споров о воззрениях Кирилла Лукариса. Последний влиятельный сторонник его идей, великий логофет Константинопольской Патриархии Иоанн Кариофилл, был осужден за отрицание учения о пресуществлении в 1691 г. на Константинопольском соборе, анафематствовавшем всех, кто так или иначе разделяет взгляды Лукариса на Евхаристию и отвергает реальность пресуществления Св. Даров. Тотчас же после заседания собора патриарх Досифей выслал в Москву акты его решений вкупе с трудами, опровергавшими учение Лукариса и его последователей. Томос Собора 1691 г. был переведен Евфимием Чудовским, часть этого текста была включена в «Изъявление» патр. Адриана. «Изъявление» было догматическим посланием, открывавшим сборник «Щиты веры» 409 . Тем самым русская полемика о таинстве Евхаристии как бы сомкнулась с греко-восточной. Этим завершились евхаристические споры в Русской церкви 410 . Здесь вполне допустим вывод, что эти споры явились эпизодом единого процесса создания рациональной системы вероучительного знания православных христиан, свойственного эпохе. Очевидно, что для Русской церкви, не обладавшей развитым догматическим богословием, этот процесс был более сложен, чем для поместных церквей Востока. Однако при более внимательном взгляде на евхаристические споры конца 1680-х становится ясно, что даже в чисто богословском плане полемика вовсе не сводилась к противостоянию двух позиций: ортодоксальной и гетеродоксальной. |
| Keywords: métropolitain Macarius, Khomyakov, Russian ecclesiology, Trinitary Church, St. Augustine. Список литературы 1. Гнедич П., npom. Догмат искупления в русской богословской науке M., 2007. 2. Кавацца А. « Церковь одна» A. С. Хомякова в Самаринской рукописи//Хомяков мыслитель, поэт, публицист: Сб. статей по материалам международной научной конференции: В 2 т. M., 2007. С. 355–361. 3. Флоровский Г., прот. Пути русского богословия. M., 2009. 4. Bolshakoff S. The doctrine of the unity of the church in the works of Khomyakov and Moehler. L., 1946. Прот. Павел Хондзинский. Французский августинизм и русские споры о «чистой любви» Возникшие в XVII в. во Франции споры Ф. Фенелона и Ж.-Б. Боссюэ о возможности бескорыстной – «чистой» – любви к Богу актуализировалисъ в России в эпоху Александра I. Одним из их активных участников был Е. И. Станевич, в своей книге «Беседа на гробе младенца» выступивший с резкой критикой учения о «чистой любви». Парадоксальность его позиции заключалась в том, что, противопоставляя восточную и западную традиции, он в то же время во многих отношениях стоял на августинистских позициях. В статье разбираются эпизоды полемики, наглядно показывающие, какими путями идеи отца Западной Церкви транслировались в русскую богословскую традицию. Блестящее для русской культуры время Александра I было и временем активного пробуждения русской богословской мысли, которую среди прочего всерьез занимали тогда споры о «чистой любви», связанные с именем архиепископа Камбре, Франсуа Фенелона. С конца XVIII в. его творения все более активно переводятся и читаются русской образованной публикой. Его аскетика, подразумевающая жизнь в миру, находит себе последователей и в светской, и в церковной среде. Его идеал «бескорыстной любви» к Богу, как идеал подлинно христианской жизни, оказывает ощутимое влияние на многих выдающихся представителей эпохи от свт. Филарета Московского и свт. Иннокентия Херсонского до В. А. Жуковского и П. Я. Чаадаева. Впрочем, у идей Фенелона были и не менее последовательные противники, усматривавшие в их принятии отступление от подлинно православной традиции. К числу последних принадлежал и Евстафий Иванович Станевич, литератор, из круга адмирала Шишкова, входивший в число сотрудников «Беседы русского слова» и выступавший в защиту чистоты русского языка. |
|
|
