| Оригенистские споры А.В.Карташев. Вселенские соборы//II Вселенский собор в Константинополе 381 г.(оглавление) Святая земля после реставраций Константина и Елены стала резиденцией многих любителей монастырской жизни не только восточных, но и западных из высшего римского общества, образовавших преимущественно в Иерусалиме и других священных городах, так сказать, монастырские латинские колонии. На Елеонской горе основала жилище матрона Мелания после предварительного путешествия ее, в сопутствии и девы Павлы, и Руфина, и Иеронима, и других западных поклонников новоявленного монашества, по всему Египту. Руфин и Мелания первые отправились в Египет, a прибывшие сначала в Антиохию Иероним, здесь болевший и выздоровевший, и Павла-римлянка последовали за другими тоже в Египет. B Александрии Иероним обогатил себя богословски встречей со знаменитым Дидимом. Тот был слеп с детства, но по слуху начитан. Был последователем Оригена, считал себя учеником в аскезе самого св. Антония. Был почитателем нитрийских пустынников. Но монашеская неученая среда упрекала Дидима в его приверженности к Оригену. Руфин, прошедший здесь еще ранее Иеронима, тоже слушал уроки Дидима. Иероним в этой обстановке только укреплялся в признании Оригена великим светилом церкви и по свойственной ему резкости языка называл «бешеными собаками» тех, кто отвергал Оритена. Вернувшиеся в Палестину римские поклонники Востока надолго засели и обосновались здесь. Иероним и Павла осели в Вифлееме, Иероним посвятил себя гигантскому труду изучения библейских текстов в еврейском и арамейском оригинале и их толкованию. Одновременно он переводил на латинский и Оригена и Дидима. Руфин вместе с Иеронимом разделял увлечение Оригеном. Оба они отрицательно относились к доктринам Аполлинария, не отрицая его учености и профессорских качеств. Точно так же оба эти римлянина в вопросе спорных здесь, на Востоке, богословских партий и юрисдикций упростили свое каноническое положение, примкнув к юрисдикции излюбленного Римом маленького Павлина. Но оба, также прохладные к богословским страстям Востока, ничуть не ссорились и с Иерусалимским епископом Иоанном — преемником знаменитого катехизатора Кирилла. A Иоанн был в полном согласии с Антиохийским Флавианом. При таком бесстрастном и миролюбивом размежевании, казалось, нет оснований, чтобы эти ученые и пишущие римляне на Востоке как-то впутались в местные богословские и канонические распри. Но вот все-таки Восток вовлек их в свои споры, которые получили специфическую кличку оригенистских споров. |
| Скачать epub pdf 25. Неделя восьмая по Пятидесятнице 1Кор. 1, 10–18 10. Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях. 11. Ибо от домашних Хлоиных сделалось мне известным о вас, братия мои, что между вами есть споры. 12. Я разумею то, что у вас говорят: «я Павлов»; «я Аполлосов»; «я Кифин»; «а я Христов». 13. Разве разделился Христос? разве Павел распялся за вас? или во имя Павла вы крестились? 14. Благодарю Бога, что я никого из вас не крестил, кроме Криспа и Гаия, 15. дабы не сказал кто, что я крестил в мое имя. 16. Крестил я также Стефанов дом; а крестил ли еще кого, не знаю. 17. Ибо Христос послал меня не крестить, а благовествовать, не в премудрости слова, чтобы не упразднить креста Христова. 18. Ибо слово о кресте для погибающих юродство есть, а для нас, спасаемых, – сила Божия. Сегодня мы слышали в апостольском чтении о распрях и раскольниках, появившихся в Коринфской Церкви еще при жизни св. апостола Павла. Коринфяне-греки, издавна еще в язычестве известные духом гордости и разъединения, едва успели принять христианство, как уже начали по-прежнему образовывать отдельные кружки, скопища, и у них возникли споры. Из-за чего? Из-за того, что одному коринфянину нравился апостол Павел, другому – Петр, третьему – Аполлос, а четвертый, вероятно, пренебрегая служением апостолов, с гордостью величал себя христовцем, не в смысле смиренного ученика Христова, а с презрением всякой церковной власти над собою. Нетрудно понять, как прискорбно было услышать смиренному св. апостолу Павлу о таких раздорах, возникших из-за личности проповедников христианства. Эти раздоры и споры из-за превосходства одного учителя пред другим и их проповеди, будто бы не одинаковой, и вызвали св. апостола изложить слышанное нами сегодня учение. Св. апостол предрасполагает коринфян к единению не силою угроз, а любовью, слезною просьбою. Он пишет: (гл. I, ст. 10) умоляю вас, братия, не ради меня, потрудившегося много среди вас, но ради имени и чести Спасителя, распятого за нас, Господа нашего Иисуса Христа, Единственной Главы нашей, от Которого все христиане получают благодатные силы и свет, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях. |
| В XVII веке церковная юрисдикция по гражданским делам расширилась в сравнении с более ранней эпохой. В «Выписке о делах, находившихся в патриаршем Разряде,» сделанной для Большого Московского Собора 1667 г., перечислены такие гражданские дела, как: 1) споры по действительности духовных завещаний; 2) тяжбы о разделе наследства, оставленного без завещания; 3) о неустойках по брачным сговорам; 4) споры между женой и мужем о приданом; 5) споры о рождении детей от законного брака; 6) дела об усыновлениях и о праве наследования усыновленных; 7) дела о душеприказчиках, которые женились на вдовах умерших; 8) дела по челобитьям господ на беглых холопов, принявших постриг или женившихся на свободных. По этим делам все лица - и клирики, и миряне - на Руси были подсудны церковному, епископском суду. Но ведению церковной власти подлежали и все гражданские дела духовенства. Только архиереи могли рассматривать тяжбы, в которых обе стороны принадлежали духовенству. Если же одной из сторон был мирянин, то назначался суд «смесный» (смешанный). Бывали случаи, когда духовные лица сами искали суда у гражданских, то есть княжеских, а впоследствии царских судей. Противодействуя таким поползновениям, Новгородский архиепископ Симеон в 1416 году запретил монахам обращаться к светским судьям, а судьям принимать такие дела на рассмотрение - тем и другим под страхом отлучения от Церкви. Митрополит Фотий повторил это запрещение в своей грамоте. Но и белое духовенство, и монастыри далеко не всегда предпочитали судиться у архиереев. Часто они домогались права обращаться в княжеский суд, и правительство выдавало им так называемые несудимые грамоты, по которым духовенство освобождалось от подсудности епархиальным архиереям по гражданским делам. Чаще всего такие грамоты давались духовенству княжеских и царских вотчин, но не исключительно ему - выдавались они и монастырям. Стоглавый Собор 1551 г. отменил несудимые грамоты как противоречащие канонам. Царь Михаил Феодорович в 1625 г. дал своему отцу, Патриарху Филарету, жалованную грамоту, по которой духовенство не только в тяжбах между собой, но и по искам мирян должно было судиться в Патриаршем Разряде. |
| Но, чтобы там ни говорил наш критик, мы остаемся при том мнении, что халкидонский собор по своим заслугам не только выше III вселенского собора, но и II вселенского собора (разумеется, в историческом отношении, а не догматическом; в последнем отношении все вселенские соборы равны между собой). ни одного, сколько-нибудь, удовлетворительного объяснения для такого произвольного действия указать нельзя (стр. 59 – 60). Вместо того, чтобы тратить время и труд на то, чтобы подыскать вероятное объяснение моего, будто бы, произвольного поступка, критик мог бы найти прямое объяснение для этого вопроса, высказанное в моей «речи» перед диспутом (она была известна о. Иванцову через отчет о диспуте, помещенный в одном из духовных журналов; на этот отчет критик не раз ссылается в своей книге). Здесь вот что сказано о пределах моей диссертации. «Мне представлялось неопровержимой истиной, что все движение событий, обнимающих эпоху вселенских соборов, заметно распадается на два периода: первый – важнейший, заключающий в себе историю первых четырех вселенских соборов, и второй – менее важный – историю остальных вселенских соборов. Первый период являет собою самое оживленное и могущественное движение богословской мысли. Споры возникали не из случайных причин, но обусловливались ходом общего развития богословского духа. Церковь жила полной жизнью, и эта жизнь вызывала в ней движение, борьбу, состязания, обмен идей между богословами. Споры начинались в недрах церкви, в ней же находили полное себе разрешение. Не то видим со времен V вселенского собора. Споры возникают исключительно по внешним причинам, не из потребностей церкви, а потому церковь при решении их не одушевлена тем рвением, как было то прежде. Это должно объяснять, – говорил я, – почему я взял для своего исследования именно времена вселенских соборов IV и V века». И затем, через две страницы прибавляю: «я занялся вопросом об отношении школ (александрийской и антиохийской) к деятельности соборов (вселенских), но школы были сильны и жизненны только в IV и V веках. Это еще раз улавливало, почему, приняв на себя исследование по истории вселенских соборов, в связи с направлениями школ, я должен был остановить свою работу на истории IV вселенского собора: школы прекратили свое существование, кончился и наш труд» (Чт. Об. Любит. дух. просв. 1879, июнь). Почему не обратил внимание о. Иванцов на эти слова? Разве они не в состоянии были разъяснить ему вопрос, который заметно интересовал его, и который он старается решить, руководясь теорией вероятностей? Если это объяснение не удовлетворило его, желательно было бы выслушать опровержение его от нашего критика. Во всяком случае, напрасно критик представляет нерешенным от нас такой вопрос, который разъяснен нами и, кажется, довольно внимательно. |
| Церковь в мире Важное и неважное 2 Когда в Церкви вспыхивают и разгораются споры, а это, увы, случалось и случается часто, в церковной среде неизменно раздаются призывы прекратить эти споры во имя мира и любви. И этому можно было бы только радоваться, если бы в таких призывах не звучало слишком явственно и иное. «То, о чем вы спорите, – слышится в них, – неважно, это никого не интересует и никому, кроме “специалистов” и “эрудитов”, непонятно, а потому весь ваш спор приносит только соблазн и вред...». И тут приходится напомнить этим обличителям нечто очень важное, о чем они как будто забывают. А забывают они, что в Церкви мир и согласие неотделимы от истины. «Внешний» – неверующий и нецерковный – человек улыбнется и пожмет плечами: «Что есть истина?» Так именно вопрошал Пилат стоявшего перед ним Спасителя. И Спаситель не ответил ему, потому что «внешний», прежде всего, не верит в возможность истины, для него истина всегда относительна, измеряется всегда пользой, успехом, «актуальностью». Но для нас, верующих и знающих, что Церковь основана на воплощенной Истине, что вся ее жизнь в Том, Кто сказал: «Я есть Путь и Истина и Жизнь» ( Ин.14:6 ), – для нас в Церкви нет ничего неважного, ибо все измеряется этой Истиной и все служит Ей. Да, в Церкви было много споров, и вся ее земная история наполнена ими, бывали они не только в смутные эпохи, подобные нашей, но и во времена расцвета церковной жизни, в золотые века Вселенских соборов и отцов Церкви. Только тогда никто не дерзнул бы что-нибудь в Церкви признать неважным. Потому и спорили, потому и шли на гонения и ссылки за одно слово, за одну «йоту» (и так действительно было во времена арианской смуты при св. Афанасии Великом ), что превыше всего на земле ставили истину и верность ей. И в этих спорах было больше подлинной любви к Церкви и людям, которых Сам Господь Своим воплощением счел достойными познания истины, больше горения, больше веры, чем в теплохладной «широте» и «терпимости» нашего времени, когда столь многое в Церкви стало уделом одного духовенства и «специалистов». Не спорами о том, как нам, в согласии с истиной, строить нашу церковную жизнь, нужно соблазняться, ибо в них горит живая боль за Церковь и ее судьбу, а тем морем равнодушия, которым окружены эти споры в самом церковном народе, тем скептицизмом, с которым даже церковные люди стали относиться к этим «неважным» вопросам... |
| Александрийский митрополит Александр резко осудил эти воззрения и даже отлучил от Церкви Ария и его наиболее ревностных сторонников. Однако склонное к философским диспутам египетское духовенство было настроено иначе. Значительная его часть (в том числе два епископа) высказались в поддержку арианской доктрины. Могущественных сторонников нашел Арий и за пределами Египта. Его поддержали многие сирийские иерархи и предстоятель столичной никомедийской общины, пользовавшийся большим влиянием на императора Лициния епископ Евсевий. В 321 г. на поместном соборе египетских епископов Александрийский митрополит добился осуждения арианства. Арий вынужден был покинуть Египет и перебраться в Никомедию, где, пользуясь гостеприимством епископа Евсевия, изложил свои воззрения в популярном сборнике «Пир». Будучи человеком разносторонне одаренным, он сочинял «корабельные», «мельничные» и «путевые» песни, с помощью которых пропагандировал свои взгляды среди трудового люда. «Когда же богохульство таким образом распространилось в церквах египетских и восточных, – пишет церковный историк Феодорит, – то в каждом городе и селении стали открываться споры и ссоры..., а простой народ был зрителем событий и судией речей, присоединяясь либо к одной стороне, либо к другой» 52 . Спорящие стороны поочередно собирали поместные соборы (в Вифинии, Александрии, Антиохии), на которых Ария то объявляли ересиархом, то оправдывали и принимали в лоно Церкви. Немалую роль при этом играла складывавшаяся в империи политическая обстановка: ариан поддерживал император Лициний, чьи отношения с Константином все более и более обострялись. В конце 322 г. их скрытая вражда переросла в военное столкновение. Еще через два года, разгромив армию и флот своего коллеги, Константин сделался единовластным правителем Римской империи. Крайне встревоженный невиданным доселе расколом среди христиан, он постарался, не вникая в суть богословских споров, примирить противников и восстановить единство Церкви. В письме, адресованном одновременно примасу Востока митрополиту Александру и отлученному от Церкви Арию, император заявил, что оба они одинаково виновны в нарушении церковного мира, вопрос же, из-за которого разгорелся их пагубный для Церкви и империи спор, не имеет догматического значения. Константин рекомендовал им брать пример с языческих философов, умеющих, несмотря на страстные споры, уживаться мирно. Однако посредничество императора не имело успеха, и тогда Константин решил созвать всехристианский собор. Первый Вселенский Собор в Никее |
| Затем в этой же главе под особыми рубриками излагаются: «История церквей западных, или борьба церкви с расколами», куда входят монтанизм, споры о пасхе, расколы Фелициссима и Новациана и споры о крещении еретиков, и «История церквей восточных, или борьба церкви с ересями», где ведется речь А) об антитринитариях трех родов (диалектики: Феодор Банкир, Артемон, Феодот Кожевник, алоги; практики: патрипасиане – Праксей и Ноет; средний род: Берилл и Савеллий), Б) об оригенизме и в частности учении Оригена о св. Троице. В заключение к истории периода делается очерк христианской жизни за это время. Начиная, по-видимому, с XXV курса (1861–1863) пред заключением ставится особый параграф: «История христианской церкви в Персии», куда отнесена и борьба с манихейством. Второй период, от Константина В. до разделения церквей, был начинаем сначала с 313 г. потом с 323 (конспект XXIV курса, 1859–61 г.) и разделен на две половины: первая до 622 г., вторая до 1054 г. В первый отдел или первую часть первой половины (323–622) входят: 1 глава – распространение церкви, 2 – отношение церкви к государству в пределах римской империи, 3 – церковное благоустройство а) управление и б) богослужение), 4 – очерк нравственной жизни христиан и иночество; в конспекте 1875/6 г. последние две главы поставлены одна на место другой. Вторая часть первой половины: «Борьба церкви с ересями и расколами», содержит А) историю церквей восточных, арианство, оригенистические споры и дело Златоуста, несторианство, монофиситство, V вселенский собор (сюда же в виде прибавления присоединялся в курсах первых годов краткий очерк истории церкви несторианской до настоящего времени, патриархатов александрийского и антиохийского до нашествия магометан, церкви армянской до XII в.), и Б) историю церквей западных: раскол донатистов, пелагианство (сюда же в первое время присоединялись сведения о «неправильном развитии учения о единстве церкви и с тем вместе – возвышении римской кафедры»). Первоначально (конспект XXIII курса, 1855–7 г.) такого подразделения на части не было и история 313–622 гг. |
| Предисловие Отдел третий. История богословской мысли I. Споры о Св. Троице (завершение «богословской» стадии споров о Богочеловеке) 1. Арианский спор Происхождение арианства и история арианского спора до первого вселенского собора Первый вселенский собор Борьба с арианством после Никейского собора (325–381) Второй вселенский собор 2. Заблуждения, возникшие в период борьбы с арианством Маркелл Анкирский Фотин, еп. Сирмийский II. Споры христологические («христологическая» стадия споров о Богочеловеке) 1. Время до возникновения несторианского спора Переход от триадологических споров к христологическим: Аполлинарий Лаодикийский Христология противников Аполлинария. Феодор Мопсуэстийский Экскурс: Оригенистические споры в конце IV и начале V века 2. Несторианский спор Догматическая основа спора Побочные осложнения спора и история его до третьего вселенского собора Третий вселенский собор Продолжение спора после собора и примирение Вопрос об осуждении Феодора Мопсуэстийского 3. Монофизитский спор История спора до четвертого вселенского собора Четвертый вселенский собор Спор о догматическом авторитете четвертого вселенского собора и отношение к православию и к монофиситству императоров до Юстина I Распадение монофиситства на толки Торжество православия при Юстине I и осложнения, вызванные папистическими притязаниями Рима. Спор о выражении: «Един Св. Троицы пострада» Юстиниан I и его униональная политика. 4. Спор о трех главах Эдикты Юстиниана о трех главах Причины разногласия между восточными и западными богословами в вопросе о трех главах Пятый вселенский собор Следствия пятого вселенского собора. Общие итоги церковной политики Юстиниана. Политика его ближайших преемников 5. Монофелитский спор Причины возникновения спора и первая его стадия: спор о действиях во Христе Вторая стадия: спор о волях Шестой вселенский собор Марониты III. Иконоборческий спор Мотивы иконоборческого движения История иконоборства Седьмой вселенский собор Причины возобновления иконоборчества после седьмого вселенского собора Иконоборцы второй генерации. Торжество православия Иконоборчество на западе |
| Дух в Символе не назван прямо «единосущным Отцу», но нужно помнить, как много было споров из–за слова «единосущный» в IV в., чтобы понять, почему этот термин не употреблен в Символе в изложении учения и о Святом Духе. После этих разъяснений понятно: имел ли право Гарнак писать, что «восточное Православие 381 г. есть нововерие, которое, удерживая слово «единосущный», в то же время не держалось Афанасиевых убеждений относительно веры». Если бы II Вселенский собор провозглашал «новое Православие», то на Западе, где утвердилась, по мнению Гарнака, «старая вера», не приняли бы Константинопольского символа, но этого не видим. 13 Всякий согласится, какое великое множество несообразностей наговорено Гарнаком относительно истории IV в., но самое несообразное заключается в следующем: во–первых, он утверждает, что в раскрытии и формулировании никейского учения видно влияние Тертуллиана ; во–вторых, он заявляет, что «отцом церковного учения о Св. Троице, в том виде, как оно утвердилось в Церкви, был не Афанасий, и даже не Василий Кесарийский , а Василий Анкирский»(курсив в подлиннике). При одном случае Гарнак говорил: «Действительная история часто причудливее и эксцентричнее (capricioser), чем басни и сказки» (Bd. I. S. 680). Не знаем, можно ли в самом деле утверждать это относительно действительной истории, но несомненно очень можно – относительно «сочиненной» истории. Самый блестящий пример, доказывающий верность этой последней мысли, представляет «история» самого Адольфа Гарнака. Статья третья и последняя Немецкий ученый богослов Гарнак говорит: «Aus der geschichlichen Ueberlieferung von Christus und der Stiftung der Christenheit war ein Roman geworden, und dieser historische Roman, der mit der Religion verflochten war, erhielt fort und fort neue Capitel». 14 Так как это замечание немецкий профессор делает в начале второго тома рассматриваемого нами его труда – тома, в котором излагаются главным образом тринитарные и христологические споры от IV до VIII в., то, очевидно, в учении Церкви и богословских представлениях христианских ученых указанной эпохи он находит тот «роман», в который будто бы превратились первоначальные чистые и истинные понятия об Основателе христианской веры и Церкви. Изложив и разобрав взгляды Гарнака относительно тринитарных споров в древней Церкви, теперь то же сделаем относительно представлений того же исследователя о христологических спорах, неразрывно связанных с историей целых четырех Вселенских соборов – от III Вселенского собора до Шестого. Посмотрим, что нашел здесь он такого, что давало бы ему хоть малейшее право делать такой иронический отзыв, какой мы сейчас выписали. |
| 3-й этап приходится на ХХ в. и отмечен процессом секуляризации, а также определенными экономическими и социально-политическими изменениями, оказавшими влияние и на церковь. Характерной чертой политической жизни Дании является противостояние между социал-демократами, церковными консерваторами и либералами, имевшими разные взгляды на роль церкви в обществе и на ее взаимоотношения с гос-вом. Важным событием стал проведенный либералами в 1903 г. закон о создании приходских советов, к-рый расширял самоуправление приходов и давал прихожанам право участия в выборах пастора. Главной задачей тех лет была разработка церковного устава, к-рый должен был решить все вопросы, касающиеся структуры церкви, наметить основные принципы и нормы ее деятельности, а также добиться автономного статуса Д. н. ц., освободив ее от вмешательства гос-ва. Комиссия по делам церкви, созданная в 1904 г. для подготовки устава и его принятия, состояла из 37 чел.- епископов, пасторов, представителей приходских советов и профессоров теологических фак-тов. Устав, разработанный в виде проекта, не стал офиц. законом, т. к. в парламенте этому воспротивились различные внутрицерковные группы, с разных т. зр. осудившие попытку введения «церковной конституции». Последующее развитие церкви характеризовалось расширением роли мирян в приходской жизни, что выразилось, напр., в законе 1912 г., к-рый сделал приходские советы постоянными и закрепил их решающее влияние на выборы клириков. Приспосабливаясь к новым условиям общественной жизни, Д. н. ц. с 1903 по 1919 г. приняла ряд законов, регулирующих ее экономическую жизнь. Так, была отменена церковная десятина, был введен церковный налог, пасторы стали получать жалованье из бюджета. Споры церковных консерваторов с либералами вновь начались в 10-х гг. XX в. после выступления пастора А. Расмуссена за пересмотр христ. догматики. Конфликт коснулся и вопроса о форме и характере устройства Д. н. ц. Для консерваторов это стало поводом, чтобы вернуться к вопросу о принятии устава церкви с целью гарантировать сохранение христ. догматов. Эти споры вылились в политическую дискуссию о будущем церковно-гос. отношений. Одним из результатов этого стало разделение Мин-ва культуры на Мин-во просвещения и Мин-во по делам церкви в 1913 г. Также отголоском «дела Расмуссена» стал принятый в 1922 г. комплекс законов о церкви, к-рые еще больше усилили роль приходских советов и сделали их центральным звеном в структуре Датской церкви. Однако с кон. 30-х гг. ХХ в. разногласия противоборствующих сторон по церковному вопросу были преодолены, споры о статусе Д. н. ц. стали неактуальны, и при подготовке новой Конституции в 1953 г. этот вопрос не поднимался. Конституция 1953 г. сохранила все параграфы прежней Конституции, определяющие статус церкви. |
|
|
