| Аарон, епископ Корельский и Ладожский, в схиме Алипий (Еропкин Афанасий Владимирович) Родился около 1663 года в семье московского стольника, происходившего из древнего дворянского рода. Сначала он служил стряпчим и, как дворянин, принимал участие в военных походах. В 1688 году Афанасий поступил в Нилову Столобенскую пустынь и через три года, 6 августа 1691 года, был пострижен в монашество. Через год он был определен казначеем, а в 1699 году из казначеев был назначен строителем. Затем он был наместником Ниловой пустыни. С мая 1700 года митрополит Иов направил его на остров Кий наместником Крестного монастыря. В январе 1704 года возведен в сан архимандрита и назначен в Валдайский Иверский монастырь. 27 декабря 1708 года переведен настоятелем Юрьева монастыря. 24 января 1714 года архимандрит Аарон хиротонисан во епископа Корельского, викария Новгородской епархии с оставлением в его управлении Юрьева монастыря. С 3 февраля 1716 года после смерти митрополита Иова в течение 5 лет управлял Новгородской епархией. В 1723 году ушел на покой в Нилову пустынь в число братии на одинаковое с нею положение. 29 января 1728 года вновь вызван на должность викарного епископа Новгородской епархии. 1 июля 1730 года принял схиму с именем Алипия. Скончался 1 мая 1740 года. Погребен был в Ниловой Столобенской пустыни, под колокольнею, в одной палате со старцем Нектарием, бывшим игуменом пустыни. О епископе Аароне сохранился ряд отзывов его современников. Новгородский митрополит Иов называл его «мужем боголюбивым, жития доброго, беспорочного». Граф Андрей Матвеев признавал в нем «милосердие всюдухвальное». Архиепископ Феофан видел в нем «человека, прямым путем ходящего». Всю свою жизнь он оставался верен своему призванию – ходатайствовать за бедных и угнетенных, и в этом деле проявил исключительную настойчивость. Стараясь облегчить участь вдовы Боровитиновой, он не один раз обращался с ходатайством о ней к кабинет-секретарю Макарову. Еще будучи в сане архимандрита Юрьева монастыря, Аарон принимал активное участие в благоустройстве обители преподобного Нила, в которой было положено начало его монашеской жизни. |
| Архангельск. Домовая церковь Иоанна Богослова при бывшей Духовной семинарии. /// Объект не принадлежит Православной Церкви Карта и ближайшие объекты В 1723 году архиепископом Варнавой (Волатковским) в Холмогорах была учреждена Славяно-русская школа с классами грамматики и пиитики, в 1730 году, после введения преподавания латыни, школа стала называться Славяно-латинской в ранге семинарии. При епископе Германе (Копцевиче), в начале 1730-х годов, курс был расширен до пиитики. При епископе Аароне (Еропкине) (1735 - 1738) школа была временно закрыта. В 1747 году были созданы классы риторики и логики, в 1780 году - введен полный курс духовной семинарии (богословие и философия, греческие и европейские языки), с 1870 года преподавались карельский и зырянский языки. Семинария первоначально содержалась на средства архиерейского дома, с 1764 года находилась на казенном окладе. Ректор назначался с 1762 года. Первоначально семинария размещалась в разных зданиях в Холмогорах, в Архангельске, при Козьеручьёвском Спасском монастыре (с 1744 г.), в 1771 году окончательно была переведена в Архангельск, с 1799 года состояла при Михаило-Архангельском монастыре. В 1811 году по распоряжению Преосвященного Парфения (Петрова) было начато строительство Архангельской духовной семинарии на берегу Северной Двины, между ул. Архиерейской (ул. Урицкого) и монастырской (Смольный буян). Построенное здание было двухэтажным. При семинарии находилась библиотека с богатым собранием рукописей XVI-XVII веков и старопечатных книг. Семинарский храм во имя св. ап. Иоанна Богослова был освящен в 1862 году. В 1908-1910 годах на месте старого разрушенного по ветхости корпуса Архангельской духовной семинарии было построено новое 3-х этажное каменное здание по проекту художника-архитектора Андросова. 3 октября 1910 года состоялось торжественное освящение ученического флигеля нового здания семинарии. В августе 1918 года вышло распоряжение Временного правительства Северной области об освобождении здания семинарии для размещения в нем 53-го английского стационарного госпиталя. Под помещения английского лазарета был занят весь ученический корпус и семинарская больница. Во время его пребывания в здании была сломана часть стен, разрушена семинарская библиотека. Семинария была закрыта в марте 1920 года. В здании была размещена Высшая коммунистическая сельскохозяйственная школа, а с 1939 года (с перерывом на Великую Отечественную войну) здесь располагался Архангельский педагогический институт (в нач. XXI века - ПГУ им. М.В. Ломоносова, главный корпус). http://drevo-info.ru/articles/20734.html Комментарии и обсуждение Ваш комментарий будет первым. --> Административное деление приведено по состоянию на начало 2022 года. × Внести изменения в объект × Добавить статью или комментарий × Добавить фотографии (можно загружать сразу несколько файлов) Только зарегистрированные пользователи могут добавлять фотографии в каталог. |
| В 1723 г. архиеп. Варнавой (Волатковским) в Холмогорах была учреждена Славяно-русская школа с классами грамматики и пиитики, в 1730 г., после введения преподавания латыни, школа стала называться Славяно-латинской в ранге семинарии. При еп. Аароне (Еропкине) ; 1735-1738) школа была временно закрыта. В 1747 г. созданы классы риторики и логики, в 1780 г. введен полный курс ДС (богословие и философия, греч. и европ. языки), с 1870 г. преподавались карельский и зырянский языки. Ректор назначался с 1762 г. Первоначально семинария размещалась в разных зданиях в Холмогорах, в Архангельске, при Козьеручьёвском Спасском мон-ре (с 1744), в 1771 г. окончательно была переведена в Архангельск, с 1799 г. состояла при Михаило-Архангельском мон-ре, в 1812 г. получила собственное здание. Семинарский храм во имя св. ап. Иоанна Богослова освящен в 1862 г. ДС первоначально содержалась на средства архиерейского дома, с 1764 г. находилась на казенном окладе. Число учащихся: в 1723 г.- 39, в 1813-м - 250, в 1837-м - 92, в 1850-м - 86, в 1912 г.- 146. При семинарии находилась б-ка с богатым собранием рукописей XVI-XVII вв. и старопечатных книг. Архангельская духовная семинария. Фотография. Кон. XIX в. Архангельская духовная семинария. Фотография. Кон. XIX в. В сент. 1809 г. в ходе реформы духовно-учебных заведений в А. и Х. е. были открыты Архангельское уездное уч-ще при семинарии и 10 приходских уч-щ (8 из них закрыли в 20-30-х гг. XIX в. из-за недостаточного числа учеников). В 1848 г. еп. Варлаамом (Успенским) было открыто Шенкурское уездное уч-ще (закрыто в 1870, возобновлено в 1889, в 1897 освящена училищная ц. во имя св. Артемия Веркольского, окончательно закрыто в 1900). Первоначально Архангельское и Шенкурское уездные уч-ща были разделены на старшее, среднее и младшее отд-ния, в 1867 г. они стали четырехклассными. В 1853 г. приходские уч-ща епархии были объединены с уездными. В 1870 г. при Архангельском ДУ был открыт подготовительный класс, в том же году введено преподавание карельского и зырянского языков. В 1837 г. в уездных уч-щах обучались 108 учеников, в 1850-м - 101, в 1912 г.- 213. В 1882-1885 гг. еп. Серапионом (Маевским) был открыт причетнический класс (закрыт ок. 1890). При Михаило-Архангельском мон-ре в 1893-1906 гг. существовала двуклассная псаломщическо-училищная школа, содержавшаяся на средства епархии. |
| 5-го числа передана была мне К.П. Победоносцевым копия с отношения к нему Директора Московского Публичного и Румянцовского музеев, Д. Т. Сов., Василия Андр. Дашкова, от 1-го окт. за 552, следующего содержания: „Только что возвратившись из заграничного отпуска, я спешу отвечать на почтеннейшее письмо Вашего Высоко-превосходительства от 12 июля за 3295, полученное в Мое отсутствие. По справкам, наведенным в отделении рукописей Московского Публичного и Румянцовского музеев, оказывается, что у нас хранятся под 2632 (см. Отчет Музеев за 1879–82 г., стр. 17) документы и дела Московского секретного совещательного Комитета о раскольниках, в двух томах. Между этими документами есть одно собственноручное письмо митрополита Филарета к председателю Комитета Муравьеву и в копиях несколько отношений митрополита к другим членам Комитета. Но все эти документы, весьма интересные для истории борьбы правительства с расколом в нашей Церкви в первой половине настоящего столетия, едва ли могут представить серьезные данные для выяснения деятельности знаменитого Иерарха. Документы эти видел, между прочим, библиотекарь Св. Синода А.Н. Львов 2994 . Впрочем, если б В. В. нашли необходимым, чтобы эти документы были доставлены для временного пользования в Св. Синод, благоволите сообщить мне о том, дабы я, на основании § 24 Устава Музеев, вошел с представлением к г. министру народного просвещения об исходатайствовании Высочайшего разрешения на высылку означенных документов“. Из Осташкова писал мне от 2-го числа священник Преображенской церкви Влад. Успенский: —325— 1884 г. „Милостивое внимание Вашего Высокопреосвященства к 1884 г. составленной мною в недавних годах статье о Преосвященном Нектарии Теляшине, бывшем архиепископе Сибирском и Тобольском, которому Нилова пустынь обязана первыми прочными основами своего благосостояния и процветания, и который и погребен в пустыни, внушило мне мысль написать, что можно, и о другом иерархе, погребенном в пустыни Преосвященном Аароне Еропкине, епископе Карельском и Ладожском, бывшем в течение пяти лет (1716–1720 годах) администратором обширной Новгородской епархии, а прежде и после, по несколько лет, коадъютором настоящих Новгородских архипастырей, которому пустынь тоже много обязана поддержанием и охранением её благосостояния во все трудное для монастыря время (1708–1740 годов). |
| —737— «Давно следовало-бы мне ответить на ваше любезное письмо от 12 февраля, но, простите, то недосуги, то немощи и недуги препятствовали сему. Во всю жизнь свою я не испытывал такой продолжительной и неприятной болезни, какую испытал в последнее время. Вследствие-ли многолетних моих занятий, стоя у конторки, или благодаря современной болезни –инфлюэнце, с ноября я начал чувствовать в правой ноге сильную нервную боль, именуемую учеными врачами – ишиас (σχον – чресла – чресленная боль). По милости этой боли я проводил целые ночи без сна. Употребляемы были против неё разные средства – и внутренние и наружные, но ничто не помогало. Наконец утолила мою боль Миланская мушка: по её милости, с 23-го марта я чувствую себя лучше. Неприятные вести сообщаете Вы в своем письме о положении Преосвященного Петра. 577 У вас, на юге, свирепствуют штундисты, а у нас, на севере, более и более распространяются пашковцы. Вы обязаны своими гостями немцам, а мы – своим русским боярам. Вы ревностно боретесь со своими врагами; не сидим и мы, сложивши руки, при вторжении в ограду нашей паствы северных волков. Но будет-ли когда-нибудь конец этой религиозной борьбе, Бог весть». 20 числа утром был у меня священник Бежецкой кладбищенской церкви о. Преображенский, отправлявшийся в Иерусалим и на Афонскую Гору, для поклонения тамошним святыням. Я поручил ему в Иерусалиме просить для меня молитв и благословения у блаженнейшего патриарха Никодима, а на Афоне передать от меня поклон и благословение Схиархимандриту Илариону (бывшему Синодальному Ризничему в Москве, архимандриту Иосифу); 578 для Константинопольского-же архимандрита Арсения послал книгу: «О епископе Аароне Еропкине». Вечером посетил меня полковник Московского Гренадерского полка А.Н. Шаров. Сын полкового священника, уроженца Тверской епархии, образование получил в Тульской семинарии. – Во время последней Турецкой войны он —738— стоял со своим полком в Адрианополе и был хорошо знаком с тамошним митрополитом Дионисием, впоследствии патриархом Константинопольским († 1891 г.). |
| Получены наконец в Синоде плоды месячных трудов Киевского собора; присланы постановления сего собора и проект окружного Послания к паствам. Последний утвержден и одобрен к напечатанию, а первые будет рассматриваться в полном собрании Синода. Из многих грядущих сюда на юбилейное торжество иерархов некоторые несут с собой разные вопросы, требующие синодального, и может быть, и соборного разрешения. Знаменательные для Северной Столицы приближаются дни! Такого собрания архиереев, какое ожидается к 11-му числу ноября, Петербург никогда не видел, и м.б. не увидит. Из архиереев, присутствовавших на юбилее покойного Владыки Филарета, в настоящее время остаются в живых только двое: Тульский 386 и я». 22-го ч. получено было мной письмо из Осташкова от священника Влад. Успенского. Он писал в ответ на мое письмо: «Милостивое предложение Вашего Высокопреосвященства о дополнении и исправлении моей статьи о преосвященном Аароне Еропкине из бумаг Синодского архива и о приезде для этого в Петербург я имел счастье получить 20 сего октября и по вашему приказанию ездил в тот же день в Нилову пустынь, чтобы переговорить с о. архимандритом 387 , не благоволит ли он снабдить меня потребным на путевые издержки. Хотя я при этом и не улучил возможности видеть его; но не имея повода сомневаться из-за этого в его сочувствии к предлагаемой лучшей постановке статьи и особенно ободряемый вашим архипастырским вниманием к ней и милостивым предложением, не обинуясь, с полной благодарностью и сыновней покорностью изъявляю Вашему Высокопреосвященству решимость приехать в Петербург при первой возможности, которую буду стараться снискать всеми зависящими от меня средствами». Отпустив 17-го числа заведовавшего моей свитой в Петербург архимандрита Агафангела во вверенный ему Старицкий Успенский монастырь, я поручил своему домашне му секретарю спросить игумена Николо-Столпенской пустыни Феофана, захочет ли он быть у меня в той же должности. в какой был Агафангел. И вот какой ответ был получен от него 24-го числа: |
| «Только что возвратившись из заграничного отпуска, я спешу отвечать на почтеннейшее письмо Вашего Высокопревосходительства от 12 июля за 3295, полученное в мое отсутствие. По справкам, наведенным в отделении рукописей Московского Публичного и Румянцевского музеев, оказывается, что у нас хранятся под 2632 (см. Отчет Музеев за 1879–82 г., стр. 17) документы и дела Московского секретного совещательного Комитета о раскольниках, в двух томах. Между этими документами есть одно собственноручное письмо митрополита Филарета к председателю Комитета Муравьеву и в копиях несколько отношений митрополита к другим членам Комитета. Но все эти документы весьма интересны для истории борьбы правительства с расколом в нашей Церкви в первой половине настоящего столетия, едва ли могут представить серьезные данные для выяснения деятельности знаменитого Иерарха. Документы эти видел, между прочим, библиотекарь Св. Синода А. Н. Львов 381 . Впрочем, если бы В. В. нашли необходимым, чтобы эти документы были доставлены для временного пользования в Св. Синод, благоволите сообщить мне о том, дабы я на основании § 24 Устава Музеев, вошел с представлением к г. министру народного просвещения об исходатайствовании Высочайшего разрешения на высылку означенных документов». Из Осташкова писал мне от 2-го числа священник Преображенской церкви Влад. Успенский: «Милостивое внимание Вашего Высокопреосвященства к составленной мной в недавних годах статье о Преосвященном Нектарии Теляшине, бывшем архиепископе Сибирском и Тобольском, которому Нилова пустынь обязана первыми прочными основами своего благосостояния и процветания, и который и погребен в пустыни, внушило мне мысль написать, что можно, и о другом иерархе, погребенном в пустыни Преосвященном Аароне Еропкине, епископе Карельском и Ладожском, бывшем в течение пяти лет (1716–1720 годах) администратором обширной Новгородской епархии, а прежде и после, по несколько лет , коадъютором настоящих Новгородских архипастырей, которому пустынь тоже много обязана поддержанием и охранением ее благостояния во все трудное для монастыря время (1708–1740 годов). |
| Данных к осуществлению этой мысли в бывших известными уже мне письменными памятниках Ниловой пустыни оказывается весьма недостаточно; но к счастью, нашлась как-то в пустыни книга писем Аарона за 1718–1719 годы, которая несколько пролила свет на деятельность его во время пятилетнего управления его Новгородской епархией. Оставшиеся еще и за сим пробелы удалось восполнить из некоторых печатных источников, особенно же из статьи Чистовича: « Феофан Прокопович и его время» изд. 1868 года. Эта же последняя статья помогла несколько связать последние события из жизни Аарона с общим ходом событий Российской Церковной иерархии. Хорошо понимаю, что взятый мной на себя труд был не по моим силам и бывшим в моем распоряжении данным, и что статья не может выдержать строгой научной критики; не обнадеживаю себя тем, что в пользу моей статьи могут служить воодушевлявшие меня любовь и уважение к избранному мной для нее предмету, руководившая мной при составлении ее строгая осмотрительность, чтобы и не погрешить против истины и по возможности не выйти из пределов скромности и усердие к довершению начатого непосильного труда. Как статью о Преосвященном Нектарии писал я для Ниловой пустыни, так и эту статью о Преосвященном Аароне составил я для нее же, так как оба эти иерарха упокоились и погребены в оной пустыни; но предварительно, ободряемый вашим милостивым вниманием к моим письменным трудам, приемлю смелость представить этот слабый труд на милостивое воззрение Вашего Высокопреосвященства и на благоугодное Вам о нем распоряжение е отсечению излишнего, если оно окажется, и к восполнению недостающего и к указанию ему соответствующего назначения». В ответ на это писал я от 15-го числа: «Почтенный о Господе о. Владимир! Присланное Вами при письме от 2-го сего октября сочинение о Преосвященном Аароне Еропкине достойно внимания. Но если бы Вы захотели дополнить или исправить свой литературный труд, приезжайте сюда, в Петербург. Здесь в Синодском архиве Вы найдете очень важные бумаги и целые дела, а частью и печатные сведения, касающиеся еп. Аарона. Указание на эти дела и печатные издания при сем посылаю Вам. |
| Данных к осуществлению этой мысли в бывших известными уже мне письменных памятниках Ниловой пустыни оказывалось весьма недостаточно; но, к счастию, нашлась как-то в пустыни книга писем Аарона за 1718–1719 годы, которая несколько пролила свет на деятельность его Во время пятилетнего управления его Новгородскою епархией. Остававшиеся еще и за сим пробелы удалось восполнить из некоторых печатных источников, особенно же из статьи Чистовича: „ Феофан Прокопович и его время“ изд. 1868 года. Эта же последняя статья помогла несколько связать последние события из жизни Аарона с общим ходом событий Российской Церковной иерархии. Хорошо понимаю, что взятый мною на себя труд был не по моим силам и бывшим в моем распоряжении данным, и что статья не может выдержать строгой научной критики; но обнадеживаю себя тем, что в пользу моей статьи могут служить воодушевлявшие меня любовь и уважение к избранному мною для нее предмету, руководившая мною при составлении её строгая осмотрительность, чтобы и не погрешить против истины и по возможности не выйти из пределов скромности, и усердие к довершению начатого непосильного труда. Как статью о Преосвященном Нектарии писал я для Ниловой пустыни, так и эту статью о Преосвященном Аароне составил я для нее же, так как оба эти иерарха —326— 1884 г. упокоились и погребены в оной пустыни; но предварительно, ободряемый вашим милостивым вниманием к моим письменным трудам, приемлю смелость представить этот слабый мой труд на милостивое воззрение Вашего Высокопреосвященства и на благоугодное Вам о нем распоряжение к отсечению излишнего, если оно окажется, и к восполнению недостающего и к указанию ему соответствующего назначения“. В ответ на это писал я от 15-го числа: „Почтенный о Господе о. Владимир! Присланное Вами при письме от 2-го сего октября сочинение о Преосвященном Аароне Еропкине достойно внимания. Но если бы Вы захотели дополнить или исправить свой литературный труд, приезжайте сюда, в Петербург. Здесь, в Синодском архиве Вы найдете очень важные бумаги и целые дела, а частию и печатные сведения, касающиеся еп. Аарона. Указание на эти дела и печатные издания при сем посылаю Вам. |
| Без сомнения, от вашей ученой корпорации будет командирован кто-нибудь в качестве депутата на предстоящий юбилей Новгородского Владыки?! Не рассудите ли пожаловать сюда Вы сами? – Как был бы я рад с Вами видеться. Тогда я лично поблагодарил бы Вас за благую о мне мысль, хотя эта мысль чужда моему сердцу и не особенно вожделенна для меня. Посланные от Вас бумаги покойного Святителя Филарета переданы мне из Канцелярии Обер-Прокурора, а мною постепенно передаются моему сотруднику для переписки. Как ни много уже собрано нами таких бумаг, но все еще немало их имеется в виду. Я указал К. П-чу на архив Московской Синодальной Конторы, где между делами немало должно быть предложений и резолюций Филарета, и он сделал распоряжение о высылке нужных нам дел. Ожидаем также несколько секретных бумаг по части раскола из Московского Публичного Музея, но об этих бумагах должно быть испрошено Высочайшее разрешение. Печатание наше мало-помалу подвигается вперед: оттиснуто уже листов 15-ть. —332— 1884 г. Получены наконец в Синоде плоды месячных трудов Киевского собора; присланы постановления сего собора и проект окружного Послания к паствам. Последний утвержден и одобрен к напечатанию, а первые будут рассматриваться в полном собрании Синода. Из многих грядущих сюда на юбилейное торжество иерархов некоторые несут с собою разные вопросы, требующие синодального, и, может быть, и соборного разрешения. Знаменательные для Северной Столицы приближаются дни! Такого собрания архиереев, какое ожидается к 11-му числу ноября, Петербург никогда не видал, и, м. б., не увидит. Из архиереев, присутствовавших на юбилее покойного Владыки Филарета, в настоящее время остаются в живых только двое: Тульский 2999 и я“. 22-го ч. получено было мною письмо из Осташкова от священника Влад. Успенского. Он писал в ответ на мое письмо: „Милостивое предложение Вашего Высокопреосвященства о дополнении и исправлении моей статьи о преосвященном Аароне Еропкине из бумаг Синодского архива и о приезде для этого в Петербург я имел счастие получить 20 сего октября и по вашему приказанию ездил в тот же день в Нилову пустынь, чтобы переговорить с о. архимандритом 3000 , не благоволит ли он снабдить меня потребным на путевые издержки. Хотя я при этом и не улучил возможности видеть его; но, не имея повода сомневаться из-за этого в его сочувствии к предлагаемой лучшей постановке статьи и особенно ободряемый вашим архипастырским вниманием к ней и милостивым предложением, не обинуясь, с полною благодарностью и сыновнею покорностью изъявляю Вашему Высокопреосвященству решимость приехать в Петербург при первой возможности, которую буду стараться снискать всеми зависящими от меня средствами“. |
|
|
