| Когда Елена Простакова скрылась за дверью и начала спускаться по каменной лестнице в темноту подземелья, следом за ней туда же побежала розовая ящерица, которую спасательница, к сожалению, не заметила, потому что не подозревала, что космические пришельцы бывают такого вида. Елена светила перед собой сильным фонарем. Если в луч света попадал паук, летучая мышь, мокрица или ящерица, она думала, что все эти существа родились именно в подземелье. Легкими шагами Елена Простакова обежала подвальный этаж башни, но ничего, конечно же, не отыскала. Тогда она снова включила локатор, и тот показал спасательнице, что под ней находится глубочайшая яма: как бы вторая башня, только опрокинутая вверх ногами — под землю. Получился колодец глубиной в двадцать метров. Елена Сергеевна стала думать, как ей найти вход в этот гигантский колодец, но все плиты пола казались одинаковыми, и уложены они были так плотно, что между ними не протиснется и лезвие ножа. Елена медленно шла по плитам, и, когда она дошла до тринадцатой плиты справа от лестницы, ящерица, что сидела на потолке над головой спасательницы, тонко свистнула. Этот свист донесся до ниши первого этажа башни. Там ждал сигнала уже известный нам пастух. Он стоял возле длинного ржавого железного рычага. Услышав свист, пастух изо всех сил потянул за рычаг, и тот медленно, со скрипом опустился. И тут же плита, на которую только что ступила спасательница Елена Сергеевна, встала ребром, и молодая женщина, не ожидавшая такой подлости, провалилась в черную дыру. Ящерица свистнула снова, и пастух поднял рычаг. Плита легла на место и заглушила крик Елены Сергеевны, которая хотела раскрыть крылья, прикрепленные за ее спиной, но не успела — и сильно ударилась о каменное дно колодца. Ящерица, убедившись в том, что плита вернулась на место, выскользнула из подземелья и через несколько секунд уже улеглась на плечи пастуху. В тонкой лапке она держала дольку сушеной дыни, потому что знала, что ее друг пастух очень любит сушеную дыню. — Спасибо, мой мальчик, — проворковала ящерица. |
| — Чего ты искал там? — небрежно спросил парнишка, пожевывая какой-то мясистый стебель. — Ящерица здесь живет, — смущенно пробормотал Алеша. — Невидаль тоже — ящерица! — ухмыльнулся незнакомец, однако присел на корточки перед норкой. — Она красивая, — как бы оправдываясь, сообщил Алеша. — Ящерица — ящерица и есть! В эту минуту глупая ящерица совсем некстати выскочила из своего убежища. Белобрысый с неожиданной прытью схватил ее вместе с пригоршней песка. Мгновенье — и гибкое зеленое тельце сверкнуло на солнце. Алеша радостно встрепенулся — вырвалась! Но тотчас заметил: в руке у паренька бьется оторванный хвостик. — Ну зачем так? — простонал Алеша. — Ей же больно! Прикусив крепкими желтоватыми зубами кончик языка, парнишка молча любовался своим трофеем. Потом отшвырнул двумя пальцами прыгающий жгутик и обернулся к Алеше. — Больно, говоришь? А чего ее жалеть? Не человек ведь — ящерка. Их вон сколько везде! Незнакомец подобрал оброненный стебель, стряхнул песок с него и зачавкал как ни в чем не бывало. — Тебе и впрямь ее жалко? — удивленно воскликнул он, вглядываясь в расстроенное лицо Алеши. — Эх, чудила! Да у нее же новый хвост вырастет. Ты что, не знаешь, что ли? Алеша только прерывисто вздохнул. Ведь это он приучил ящерицу не бояться человека, значит, сам отчасти повинен в ее беде. — Будет дуться-то! — примирительно сказал парнишка. — Было б из-за чего, а то — тьфу! — хвост ящеркин! Ты скажи лучше, чего ищешь в лесу-то. Ягод еще нет. Щавель нешто? — Жар-птицу искал я, — бездумно вырвалось у Алеши. — Чего, чего? — Белобрысый расхохотался, держась одной рукой за живот и тыкая пальцем в Алешу. — Жар-птицу ищет! Охо-хо! Иванушка-дурачок ищет Жар-птицу! Алеша резко повернулся, зашагал прочь, но сбоку опять выскочила угловатая тень и нервически запрыгала по кустам. — Вот опять в пузырь полез! — заискивающе бормотал незнакомец, семеня позади босыми ногами. — Сам и виноват. Его всерьез спрашивают, он же про какую-то Жар-птицу… Звать-то как тебя? Алеша промолчал. — Ну и дуйся! Очень нужно… А я еще думал его с собой за волчатами взять. |
| — Значит, вы торговцы? — спросил робот Арх. — В широком смысле этого слова вы правы, — сказала первая ящерица. — А чем вы сами торгуете? Что вы привезли? В стане ящериц произошла маленькая заминка — они поворачивали головы, как бы передавая друг дружке право отвечать на этот вопрос. Наконец третья, хромая ящерица сказала: — Я буду искренна с вами: мы торгуем услугами. Мы даем услуги, а берем товары. — Что это значит? — спросила Алиса. — Какие еще услуги? Разве вы рубите лес, моете полы, варите суп? — Ха-ха-ха! — рассмеялись ящерицы. — Зачем нам варить суп, если мы всесильные, могучие, мы очень полезные друзья. — Именно так! — подтвердила графиня Констанца. — И какая от вас польза? — спросила Алиса. — Пускай наши друзья сами расскажут, — сказала хромая ящерица. — А то приходят тут всякие, сомневаются, думают, что мы какие-нибудь космические разбойники. — Давай я скажу, — начал купец. — Кто вперед меня на своем круглом кораблике полетит, поглядит, что на рынке в Багдаде сегодня нужно, а чего никто не покупает? — Я полечу, — сказала хромая ящерица. — Ты, мой коршун, — кивнул купец и погладил ящерицу. — А кто конкуренту в чай снотворного зелья подсыплет, чтобы тот проспал открытие базара и товары свои не вынес? — Для друга — всегда готова! — откликнулась ящерица. — Да что снотворного, если скажешь, я и смертельного яда подсыплю. — И мне для тебя ничего не жалко, — сказал купец. — Если нужно для тебя купить киноварь или бирюзу, привезти алмазы или сапфиры — я готов. Это я называю дружбой. — Ясно, — вздохнула Алиса. Она уже догадывалась о том, что ей скажут другие средневековые люди. Они, конечно же, попали в рабство к космическим ящерицам, но об этом не догадываются и никогда не догадаются, потому что хитрые ящерицы обставили рабство как дружеский союз. Попробовал бы купец отказаться служить ящерицам и привозить то, что им нужно, — и для него бы нашелся яд. — А я называю мою ящерицу феей, — сладким голосом сказала графиня Констанца. — Такая она у меня ласковая, милая, добрая. Если мне нужны шелка и атлас, ковры и ожерелья, стоит мне только моргнуть — все у меня будет. |
| — А для твоего мужа — оружие и кольчуги, — добавила ящерица. — Разумеется! Он же настоящий отважный рыцарь! Он должен воевать. — Еще бы! — сказал тут молодой рыцарь Солсбери. И Алисе показалось, что в голосе его звучит недовольство. — Напасть на мирный караван, нарушить перемирие, захватить и ограбить женщин и детей — это замечательное занятие для вашего супруга! — Не смейте так говорить! — Графиня Констанца даже покраснела от гнева. — Мой муж Рено напал на неверных! А с ними не может быть мира. — Я не согласен с вами, благородная графиня, — возразил купец, — для нас, торговых людей, очень важно, чтобы никто не нарушал перемирия. Сегодня мы нападаем на сарацинский караван, а завтра они нападут на наш. Кто же тогда повезет вам ковры и драгоценности? — Мои феи привезут. — Графиня погладила ящерицу, которая опять взобралась к ней на плечо и прижалась к ее шее. — Ты привезешь мне драгоценностей, моя крошка? — Разумеется, графиня, — подтвердила ящерица. — Тогда приказывай нападать на караваны, сколько тебе хочется. — Это нам, торговцам, не по душе, — мрачно сказал купец. — Твой муж, графиня, напал на мирный караван, который принадлежал сестре султана Саладина, потому что в нем везли в Египет ляпис-лазурь и рубины, которые были нужны твоим друзьям-феям. Он ограбил караван, не подумав, что подпортил торговлю всем остальным. — Да, нам нужны рубины! — закричала ящерица графини. — А ты молчи, мужлан немытый! — Да я тебя! — Купец рванулся к ней, но тут Алиса увидела, как ящерица, опять уже сидевшая у него на шее, вцепилась в нее мелкими зубками. — Ай-ай-ай! — закричал купец. — Больно! — Еще не так больно будет, мерзавец, если посмеешь поднять против нас голос! — пригрозила ящерица, сидевшая на плече графини. — Вот именно, — сказал молодой рыцарь Солсбери. — Мы все друзья, но должны помнить свое место. Наши друзья-дракончики помогают нам отыскивать пути в пустыне, находить рабов, строить крепости. Но мы с ними не спорим… Алиса увидела, что молодой храмовник усмехнулся. Хотя невесело. Видно, дружба с ящерицами не всегда его радовала. |
| — Отлично! В такой дождь, когда из-за пробок автомобиль вообще не продвигается вперед, я обычно прихожу в ярость, если веду машину один. Но я — большой любитель женщин, и если со мной женщина, я в прекрасном настроении. — Все поэты — любители женщин? Фудзио понял: тому, кто задает столь нелепый вопрос, можно ответить все что угодно — сойдет. — Нет, конечно. Среди моих знакомых поэтов есть и такой, который любит ящериц. Говорит, что ящерица с ее прохладной кожей ни с чем не сравнится… — У него что, нет женщины? Жены? — Жена от него ушла. Она однажды нечаянно наступила на его ящерицу и раздавила ее. Ящерица есть ящерица. И я сказал ему: если ящерица была такая неповоротливая, что ее смог раздавить человек, то ей следовало умереть. Но из-за этой ящерицы разгневанный поэт избил жену, и тогда она подала на развод. В этот день Фудзио решил отправиться с Рэйко Сугой в отель, что находился в бамбуковой чаще на склоне холма, расположенного немного к западу от Оппамы. Он давно собирался побывать там. Домики в отеле стоят в отдалении друг от друга, и пространство для машины прикрыто цветной крышей из оцинкованного железа, так что даже в такой дождливый день там можно остаться сухим. — Кроме шуток, для такого любителя японской кухни, как ты, эмоции, наверное, имеют значение. А дождь в бамбуковой чаще — как раз подходящая атмосфера. Когда они вошли в маленькую прихожую, то увидели, что дальше, в небольшой гостиной в шесть татами, в пол вмонтирована жаровня, пока еще не включенная. Сейчас под ногами не чувствовалось тепла, но возникло приятное ощущение, что зимой, прижавшись друг к другу, вдвоем здесь, вероятно, можно немного согреться. Раздвижная дверь отделяла гостиную от следующей комнаты, где, как по волшебству, на полу был уже расстелен матрац с двумя аккуратно положенными подушками. — Может быть, чаю выпьем, а потом попросим, чтобы принесли суси? С этими словами Фудзио уселся у жаровни. Это был машинальный выбор — Фудзио, привыкший к тому, что чай всегда готовит мать, сел на тот дзабутон, что был дальше от места, где стояли красный термос и круглая коробка с чайной посудой. Рэйко села на второй дзабутон и, осмотревшись по сторонам, сказала: |
| Оказались эти ящерицы такими гибкими, упругими и твердыми, что Алисе было трудно поверить в то, что они могли выпускать из себя воздух и становиться совершенно плоскими, не толще сантиметра, что удобно для маскировки. — Нас неверно называть бродягами, — продолжала ящерица на старофранцузском языке. Видно, она думала, что на Земле все понимают этот язык. — У нас есть своя планета, о которой нельзя знать простым смертным, потому что тогда до нас доберутся враги… Вторая ящерица спрыгнула с плеча купца и, расхаживая рядом со своей товаркой, продолжила ее речь: — Мы — типичный пример гонимых и несчастных жертв вражеской агрессии. Вынужденные сопротивляться ради спасения наших детей и культурных ценностей, мы посылаем корабли в разные концы Галактики в поисках сырья и различных товаров, которые необходимы, чтобы мы могли продолжать военные усилия. Таким образом нам удалось посетить вашу так называемую Землю и найти среди ее обитателей существа, которые разделяют нашу точку зрения на борьбу за свободу и независимость нашей родины! — Вот именно! — Третья ящерица также спрыгнула на стол. Она чуть прихрамывала, и Алиса увидела, что вместо одной из лапок у ящерицы протез. Все ящерицы были без одежды, если не считать ремней с прикрепленными к ним бластерами. Ремень третьей ящерицы был снабжен несколькими карманами. — Мы прилетели сюда с мирными намерениями, — заявила хромая ящерица. — Нам не нужны ваши территории, ваш воздух и ваши люди. Нам нужен уран, нам нужны золото, кадмий, алмазы. Простые вещи. За которые мы готовы платить всем, что есть в нашем распоряжении. Мы отыскали милейших людей, которые готовы нам во всем помочь. А мы тоже помогаем этим людям, как можем. — Да, видит господь, что это именно так, — произнес купец. Ящерицы замолкли и стали в ряд перед Алисой, опираясь на хвосты и сложив на розовых животиках белые лапки. Это были очень красивые ящерицы, но Алиса им совершенно не верила. Вроде бы все в порядке, тебе рассказывают интересную историю — почему бы не верить? А вот ты не веришь, и все тут! |
| — Но зачем вам я? — Мы хотим спокойно улететь отсюда и знать, что никто не будет нас преследовать. За пределами Солнечной системы мы тебя отпустим. — Но ведь я буду жить через тысячу лет! Здесь у нас нет космических кораблей. Кто меня найдет и вернет родителям? — Ничего не знаем! — заявила ящерица. — Никому не верим! Ты наша заложница. Алиса разозлилась и, потеряв терпение, кинулась на ящериц. — Перестань! — крикнула хромая ящерица. — Мы тебя расстреляем паралитическими пулями. Ты этого хочешь? И чтобы Алиса не сомневалась в ее словах, она выстрелила в девочку из бластера. Алиса почувствовала боль в плече, и тут же плечо онемело. — Ничего у вас не выйдет! — сказала Алиса, хотя ей больше всего хотелось плакать. — Приготовить корабль к полету! К нам приближается опасный противник! — раздался голос сверху — видно, из пульта управления корабля. — Ложись! — прозвучал приказ. Все ящерицы вокруг — а было их несколько сот — улеглись на мягкий пол, прижались к нему и покрыли центр отсека словно розовым ковром. «Сейчас мы поднимемся в небо, и тогда я уж никогда не увижу моих друзей», — подумала Алиса, но ничем не показала своего страха и даже не стала ложиться, как велела главная ящерица. Она верила в спасение. И в самом деле — в тот момент, когда по внутренней связи начался отсчет последних секунд, случилось вот что. В закрытом и задраенном люке появилась раскаленная белая точка. Точка двигалась и превращалась в округлую линию. Ящерицы в ужасе заверещали. И тут же точно такая белая точка появилась внизу в полу и тоже превратилась в округлую раскаленную линию. Раз — два — три! Круг, вырезанный в люке из сверхпрочного металла, упал внутрь корабля, пропустив вечерний свет пустыни, и одновременно другой такой же круг выпал из корабля на землю. Сквозь входной люк в корабль ворвалась длинноногая встрепанная худая девушка с резаком в руке и сломанным пропеллером за спиной. — Ни с места! — приказала она. — Спасатель Института Времени требует немедленно отпустить Алису Селезневу! А в полу корабля показалась нашлепка на шаре — голова робота Арха. |
| — О господи, чем я тебя прогневил! — Голос рыцаря дрожал от слез. — Этот меч я заслужил в бою, у меня больше нет ни денег, ни сил добыть себе новый! Лучше дай мне погибнуть, чем пережить такой позор. Я не могу потерпеть поражение от ничтожного железного карлика. Интересно, подумала Алиса, как странно устроены средневековые люди. Они спокойно относятся к такому чуду, как железный робот, и даже согласны с ним сражаться: для них мир полон чудес, привидений, драконов — и нет ничего такого, во что бы рыцарь не поверил. Но вот постарайся научить его пользоваться телефоном или смотреть телевизор — он умрет от удивления. Впрочем, может быть, я не права? Алиса была не права. Как она вскоре убедилась, средневековые люди, словно маленькие дети, попросту не замечали, в упор не видели того, что не вписывалось в их сознание. Телефона не бывает — значит, мы телефона не видим… Немолодая, но стройная черноволосая дама подошла к рыцарю и положила тонкую руку ему на плечо. — Не печалься, рыцарь Солсбери, — произнесла она. — Твой меч был погублен страшным волшебством. И наши славные покровители обязательно вознаградят тебя за верность, за то, что ты пострадал, охраняя их честь. — О прекрасная графиня Констанца! — возопил молодой рыцарь. — Ты хороша, как само утреннее солнце. Я хотел бы провести остаток своих дней у твоих ног, чтобы защищать тебя от насильников, драконов и сарацинов. — Прости, Годфри, — трезво заметила дама. — Я не могу взять тебя в свои рыцари, потому что у тебя сломан меч. Но я надеюсь, что наши друзья его починят. Ничего не произошло. — Ну! — Дама вовсе рассердилась. Она ударила себя кулачком по правому плечу. Алиса давно уже обратила внимание на то, что правое плечо у дамы было чуть-чуть выше левого. Раздался отвратительный писк, и из-под платья высунулась совершенно плоская змеиная голова розового цвета. Алиса от неожиданности отскочила метра на три. Даже отважный робот на всякий случай отступил назад. — Как ты смеешь меня бить! — крикнула змеиная голова на старофранцузском языке и начала надуваться, округляясь и сверкая черными глазками. Вслед за головой из-под платья вылезли остальные части тела розовой ящерицы, настолько плоской, будто она была резиновой, надувной, и из нее был выпущен воздух. По мере того как ящерица вылезала на плечо дамы, она надувалась, и через минуту на плече у дамы сидела крупная ящерица, покрытая густыми короткими перьями розового цвета. Словно шкурку ящерица получила по наследству от розовой птицы фламинго. |
| 12 . И жаждущие поглотят имущество его ( Иов.5:5 ). Глупец имеет внутри источник, но не пьет из него, потому что принимает понимание ума, он гнушается в чтении познавать истину (в чтение Св. Писания – А.К.); он знает, потому что силен познавать усердной работой, но ошибается, потому что брезгует усердием к науке из наук. Богатство ума – это слова священной речи; глупец же видит это богатство, но меньше всего использует его для своего украшения, потому что, слышащий слова Закона, он осознает их величие, но не прилагает никакого усилия к пониманию их. Другой же имеет жажду, но не имеет природных способностей; любовь к изучению влечет его, но ей мешает притупленность понимания; часто же усердием в изучении божественного закона он понимает то, что одаренный не знает по причине своего небрежения. Итак, жаждущие поглотят богатство этого глупца, т.е. в то время как одаренные гордецы не знают указаний Бога, бездарные любящие их постигают. Темноту глупости в них освещает взгляд любви; так как то, что жажда открывает для глупых, то гордость одаренных скрывает от них. Бездарные приходят к вершинам познания, потому что они поняли, что делает что-либо тот, кто менее всего этим пренебрегает; и, в то время, когда они руками помогают уму, превозносятся над уровнем одаренных. О чем хорошо сказано Соломоном: Ящерица взбирается лапками и находится в покоях царя ( Прит.30:28 ). Обычно птицы, которые летают при помощи крыльев, селятся в кустарниках; а ящерица, у которой нет крыльев, чтобы летать, взбираясь на лапках, достигает царского жилища. Так и одаренные, которые бездейственны в своем пренебрежении, пребывают в неправильном стремлении, а простых, которые не окрылены дарованиями, сила деятельной любви возводит на стены Вечного Царства. Итак, ящерица, которая взбирается на лапках, остается в покоях царя, как и простой человек при помощи честного труда приходит туда, куда реже всего поднимается одаренный. Но, услышавшие это, спрашивают нас: почему нерадивому дается дар понимания, а усердный связывается в понимании своей медлительностью? |
| Любой интересующийся юноша задается вопросом, как соединяется душа с телом, что конкретно значит «душа» и что такое «смерть». Что такое мораль и что такое святость жизни, к которой надо стремиться. Неизвестно точно, когда начинается и когда заканчивается жизнь. Митрополит Месогейский Николай говорит: «Мы невероятно малы, чрезмерно просты, наша жизнь слишком мгновенна для световых лет, чтобы говорить: а) что мы знаем все о космосе; б) что мы понимаем его до конца; в) что мы можем с ним общаться». Несмотря на огромное количество коммуникаций и средств общения, современный человек сильно страдает от одиночества. Несмотря на такое обилие знаний, мы понимаем, что не знаем намного больше. Наше одиночество и незнание встречаются в нашей индивидуальности. Обильное научное знание стремится исключить Бога. Считается, что мы можем идти вперед без Его присутствия и силы и тем более без Его помощи. Ученый полагается только на свои знания и свои силы и ни в коем случае на чью-нибудь чужую помощь. Старец Паисий говорил: «Любую тему я готов обсуждать, за исключением одной – о существовании Бога. Это то же самое, если бы мне сказали, что меня родила не мать или что моя ряса не черная. Какое здесь может быть обсуждение?» «Понимаете, юноши, – разговаривал он с двумя студентами, пришедшими к нему в гости, – даже безмолвные животные верят в Бога, а разумный человек – нет». В этот момент поблизости пробегала ящерица. Старец обратился к ней с вопросом: «Есть ли Бог?» И ящерица кивнула головой, дав, таким образом, утвердительный ответ (по другой версии, которую я слышал, ящерица якобы ответила тонким голосом: «Да, Бог есть»). На всем православном Востоке не задавались таким вопросом никогда. Люди могли грешить, но никогда им в голову не приходила мысль о том, что Бога может не быть. Поэтому никто из светозарных святых отцов не написал труд, где бы доказывалось существование Бога. Этим вопросом задавались на рационалистическом Западе. Православное Предание, православная вера и жизнь никогда не занимались вопросом о существовании Бога. Они говорили только о Его несомненном присутствии. Бог не доказывается научно. Если бы это было возможно, отпала бы необходимость верить. Пожалуй, речь идет о напрасном труде. Бог существует и открывается нам, но не обнаруживается и не доказывается. Только Бог Сущий, Которого приобщается творение, наполняет его жизнь радостью. |
|
|
