| Все наши внутренние враги Православия живут только порицанием Православия – его будто бы бессилия, несовременности и так далее, – все начинания от самих бессмысленных беспоповцев, пашковцев, штундистов до католиков включительно. Мало ли пишется и говорится в России в опровержение их! И все это приносит ли соответствующую пользу? Далеко нет. Покажите же силу Православия на деле, выведите его на свободное поле, сопоставьте со всеми врагами его, дайте им одинаковые шансы – и посмотрите, каковы будут результаты: результаты будут не менее блестящи, поверьте, чем были у «Константина» со встретившимися турецкими пароходами. А не даст ли силу и внутренним Миссиям? Смею сказать даже более: это будет способствовать оживлению религиозного чувства у самих православных в России. Итак, полезно, нужно и должно позаботиться о развитии заграничной Миссии. Что же для этого сделать? Во-первых, то, на что Вы уже сделали намек в Вашем последнем письме, от 29 марта. Этот намек до того обрадовал меня, что я, вследствие его, тотчас же, несмотря на мучавшую меня в то время инфлюэнцу, написал письмо к Владимиру Карловичу Саблеру, убедительно прося его позаботиться об исполнении того, о чем он говорил Вам; говорил же он Вам, что «есть предположение послать сюда двух из вновь постриженных (академистов) и что у него на примете есть очень даровитые и хорошие люди из них». Ради Бога, возьмите же и Вы Владимира Карловича на слове и не отстаньте от него до тех пор, пока он не исполнит своего слова! Раз навсегда верю, что и он, и Константин Петрович Победоносцев , и все, о которых пишете, отлично расположены к Миссии; и как же быть иначе? Ведь они – лица в высшей степени благочестивые, высоконравственные: как же им не быть расположенными к делу Божию? Но у каждого из них – тысяча, десять тысяч, а у Константина Петровича сто тысяч разных безотложных забот о предметах важных и важнейших, и притом близких и ближайших, – откуда же им взять времени и внимания для Миссии столько, сколько ей нужно? Поэтому я нисколько не сомневаюсь, что прекрасные слова Владимира Карловича, содержащиеся в Вашем письме, остаются словами; даже и мое письмо не поможет им облечься в дело. «Ах, да, да, как же, это непременно нужно», – всколыхнется Владимир Карлович, читая письмо, но и дочитать о его он едва ли успеет, потому что уже пятый раз ему докладывают, что уже пять человек ждут его по делам, за этими пятью последуют десять по другим делам и так далее, – когда же очередь до японского дела? Да она уже канула в вечность. У Константина Петровича дел, в пропорции с его положением, несравненно больше, у митрополитов тоже. И так-то вот: хотя Японской миссии и необходимы миссионеры, но быть ей без миссионеров, если Вы, именно Вы, Степан Осипович, с Вашим горячим усердием и настойчивостью, не постараетесь, чтобы у нас были миссионеры. |
| Немецкий миссионер Christlieb пишет, что они издают историю протестантских миссий в Японии, но что в Appendix будет дано по пять страниц прилагаемого формата (и приложен лист, на котором тут же немцем и высчитано, что на странице помещается триста слов) миссиям греческой и римской; так не угодно ли, мол, воспользоваться сим и написать вкратце историю Греческой Церкви в Японии? – Я ответил, что писать по-английски не могу, но охотно сообщу сведения, если спросит меня он, и что ежедневно два-три часа afternoon I am at lecture. Послано в Кобе десять ен на погребение Юлии Токухиро, о смерти которой вчера получено было известие. Единственная диаконисса, служившая до сих пор Церкви. Царство небесное ей! 30 сентября/12 октября 1897. Вторник. Кончив вчера брошюрный каталог, принялся за перевод расписок к счетам. Накаи все еще болен, перевода Нового Завета, к несчастью, нельзя продолжать. – После обеда был о. Алексей Савабе – рассказать о состоянии своей Церкви в Коодзимаци, ибо так они в собрании катехизаторов положили – чаще извещать меня обо всем в своей Церкви. Дело проповеди у них – не блестяще, но везде идет, – ни одного катехизатора нет без слушателей; воскресная школа – в цветущем состоянии; печатают они красивые листки с текстом среди орнаментов и раздают их детям; получивший листок должен к следующему воскресенью знать текст на память, – остроумное изобретение! Из соседних Церквей просят у них таких листков, узнавши о них (отпечатание тысячи листков стоит три ен; правда, печатают христиане же). Я советовал о. Алексею то, что он рассказал мне, рассказать в всеобщее сведение на страницах «Сейкёо-Симпо», – не все разом, а в одном номере о состоянии проповеди в Церкви Коодзимаци, в следующем – о воскресной школе при Церкви, с описанием употребления листков; еще в следующем – о чем-нибудь особенном в Церкви, например, что ныне положили они советом катехизаторов на погребение каждого умершего в их Церкви – участвовать всем катехизаторам и побуждать к тому же христиан их приходов; потом опять о состоянии проповеди и так далее. |
| Появление пакта, видимо, ошеломило германские круги, так как надо было изобретать новую трактовку европейским миссиям Мацуока. Надо отдать справедливость – новая трактовка была сформулирована очень быстро: а). Берлинские и римские встречи Мацуока вооружили его столь широкими политическими перспективами, что Московский пакт является лишь первой ласточкой грядущих побед держав «оси». б). Блестящая победа Мацуока в Москве. (Над кем победа и за что шла борьба?) в). Советско-японский пакт продиктован Москве Берлином. Этот пакт знаменует собой новый этап отношений между Германией и СССР и характеризуется капитуляцией последнего. Среди корреспондентов, штатских и военных дипломатов, среди всех кругов своего населения с немецкой энергией начинается пропаганда версии, будто угроза столкновения отдалена тем, что СССР капитулировал и теперь вряд ли попытается проводить свою политику там, где уже присутствует политика Германии. 18 .4. я в ресторане встретился с известным Вам «Хозяйственником». Он мне сказал, что очень рад, что сейчас германо-советская атмосфера неизмеримо лучше, чем в период последней нашей встречи. (А последняя встреча была в период, когда слухи о войне с нами текли со всех сторон широким потоком. Он тогда говорил, что он всем этим удивлен, поражен, не хочет этому верить, не знает, что все это значит, и т. д. в этом духе). Теперь, заявил он, угроза столкновения снята. На мою реплику – разве она была реальной? – он ответил утвердительно и продолжал, что заключением пакта с Японией СССР вновь стабилизировал свои отношения с Германией. Я сказал, что мне непонятно все, что он говорил, т. к. я считал и считаю, что отношения между СССР и Германией определены договорами между ними самими непосредственно и пакт с третьей стороной не может играть роль барометра. Ответ он начал с заявления, что авторство всего, что он сейчас скажет, принадлежит не его домыслам, а человеку, который фактически почти единолично решает судьбы Германии. (Я понял, что речь идет о Геринге). Прямо на высказанную мною мысль он не ответил, но изложил буквально программную тираду. |
| Богач расспрашивал весьма разумно. На прощание сказал – «посмотрим»; мы с В. Я. заключили, что бы стоило такому человеку – одному – взять на себя построение храма или женского училища. В. Я., между прочим, рассказывал, какую проповедь он вчера сказал на ранней и поздней обедне, – оба раза об Японской Миссии. Порядок проповеди – точь-в-точь, как в Миссии. Сторож выносит ему епитрахиль и камилавку, а он еще не знает, о чем будет говорить. Крестится и выходит, а народ придвигается к амвону. Мелькает мысль об Японии, и он начинает: «Спаситель молился, чтобы все было едино, – и послал на проповедь: тогда было малое стадо, но – Слово Спасителя разрастается в дело " … Плач ребенка заставил его остановиться, и он позвал сторожа, чтобы отвести бабу в паперть, до времени причастия. Заговорил потом об Яп. Миссии – и результатом проповеди было – тотчас же после нее – сбор 60 руб.; потом старуха принесла собранных 60 руб.; потом еще старушка из богадельни принесла собранных по койкам в богадельне 6 руб. – В числе собранных – огородник-мужик, отправляясь домой, занес В. Я-чу рубль на Миссию; а инвалид-артиллерист принес 1 рубль и попросил прочитать письмо, писанное когда-то Виссарионом Авано – (преплохое письмо). Еще сегодня – 100 руб., от Морозовых – итого 226 руб. – Боже, что за добрые христиане русские! Но не пробужден дух сочувствия Миссиям – не знают! Если бы так хоть половина священников русских поступила, как поступил В. Яковлевич, то, конечно, миллион собран был бы на Миссию, – и это без ущерба России, а, напротив, с пользою – для возбуждения религиозного чувства. Но не знают и священники, как именно возбуждать дух благочестия! Придет лучшее время, восстанут люди живого религиозного чувства, тогда не то будет, что теперь! Мы с того света порадуемся! 13 ноября 1879. Вторник Утром пришел Д. Д. [Дмитрий Дмитриевич] Смирнов, чтобы в 10 часов отправиться вместе к ректору Академии Художеств. Федору Ив. Иордану, с которым возобновлено было знакомство 9-го ноября, в пятницу, в Новодевичьем монастыре, на именинах Игуменьи Евстолии, и который вместе с его супругой Варварой Александровной пригласил к себе в этот вторник, в 11 часов, обещаясь рекомендовать художника для Японии. |
| Стыдно сказать, но наша Церковь, будучи самой большой по числу последователей среди всех Поместных Православных Церквей, занимается проповедью Евангелия меньше прочих. Греков в десять раз меньше, чем русских, и однако же они в XX веке устроили миссию в Африке так, что сейчас там 5 миллионов чернокожих православных. Что было бы, если бы мы пробудились и занялись исполнением последней заповеди Спасителя? Приведем слова святого Николая Японского: Святитель Николай Японский: «[Заграничная миссия] даст силу и внутренним миссиям… будет способствовать оживлению религиозного чувства в России». «Вы, как кругосветный плаватель, знаете весь свет: куда бы Вы ни пришли, особенно в заокеанских восточных странах, тотчас бросаются Вам в глаза лица разных исповеданий – всё это миссионеры, но тщетно Ваш взор искал бы между ними человека в рясе – русского православного миссионера, – его нет нигде… Итак, Вам, как православному христианину, не может не быть прискорбно, что Православие не заявляется в мире, между тем как мир определен именно Православию, потому что не для водворения же папы в католичестве и не для размножения пап до предельной цифры народонаселения в протестантстве являлся Сын Божий на земле, а для основания единой Святой Соборной и Апостольской Церкви ко спасению людей, какова есть Церковь Православная. Итак, заботиться о явлении миру Православия, а для того о развитии заграничного миссионерства есть первейший долг наш, Богом наложенный на нас. Не в ущерб внутренним миссиям будет это, а, напротив, в большую им помощь и в вящее развитие их. Одни внутренние миссии без заграничных – это одно крыло птицы без другого: птица может перепархивать и тем двигаться вперед, но сильно и быстро лететь не в состоянии… [Заграничная миссия] даст силу и внутренним миссиям. Смею сказать даже более: это будет способствовать оживлению религиозного чувства у самих православных в России» . А вот что писал преподобный Макарий (Глухарев): «Дух Церкви Христовой не таков ли, что он всегда хочет распространять пределы свои, всегда любит вторгаться в область врага, любит производить в ней расхищения и пленения, торжествовать победы новые, возвышать завоевания новые?.. Чем искреннее, усерднее и ревностнее Россия усиливалась бы обращать сии племена ко Христу, тем изобильнейшие благословения свыше от Отца светов изливались бы в державу Российскую» . |
| Стыдно сказать, но наша Церковь , будучи самой большой по числу последователей среди всех Поместных Православных Церквей, занимается проповедью Евангелия меньше прочих. Греков в десять раз меньше чем русских, и, однако же, они в двадцатом веке устроили миссию в Африке так, что сейчас там пять миллионов чернокожих православных. Что было бы, если бы мы пробудились и занялись исполнением последней заповеди Спасителя? Приведем слова святого Николая Японского : «Вы, как кругосветный плаватель, знаете весь свет: куда бы Вы ни пришли, особенно в закоеанских восточных странах, тотчас бросаются Вам в глаза лица разных исповеданий, – всё это миссионеры, но тщетно Ваш взор искал бы между ними человека в рясе – русского православного миссионера, – его нет нигде... Итак, Вам, как православному христианину, не может не быть прискорбно, что Православие не заявляется в мире, между тем как мир определён именно Православию, потому что не для водворения же папы в католичестве и не для размножения пап до предельной цифры народонаселения в протестантстве являлся Сын Божий на земле, а для основания единой Святой Соборной и Апостольской Церкви ко спасению людей, какова есть Церковь Православная. Итак, заботиться о явлении миру Православия, а для того о развитии заграничного миссионерства, есть первейший долг наш, Богом наложенный на нас. Не в ущерб внутренним Миссиям будет это, а, напротив, в большую им помощь и в вящее развитие их. Одни внутренние миссии без заграничных – это одно крыло птицы без другого: птица может перепархивать и тем двигаться вперёд, но сильно и быстро лететь не в состоянии... [заграничная миссия] даст силу и внутренним миссиям. Смею сказать даже более: это будет способствовать оживлению религиозного чувства у самих православных в России» 16 . А вот что писал преподобный Макарий (Глухарев): «Дух Церкви Христовой не таков ли, что он всегда хочет распространять пределы свои, всегда любит вторгаться в область врага, любит производить в ней расхищения и пленения, торжествовать победы новые, возвышать завоевания новые?... Чем искреннее, усерднее и ревностнее Россия усиливалась бы обращать сии племена ко Христу, тем изобильнейшие благословения свыше от Отца светов изливались бы в Державу Российскую» 17 . |
| В тот же день выехал я по железной дороге в Токио, куда сегодня и прибыл к великой своей радости. Здесь все также: по-прежнему неустанно и непрерывно работает заведенная машина. Преосвященный Николай преподавал за меня в семинарии и в женской школе, не оставляя и обычных своих дел. Теперь он понемногу собирается опять в отъезд: обозревать церкви южной половины. Пробудет в поездке на этот раз очень долго, может быть до собора – который предполагается в августе в Осаке. Мы останемся опять здесь одни. Я буду по-прежнему учить в семинарии и в женской школе. Письмо XXI. 10 августа 1892 г. Токио На днях мы вернулись из Осаки с собора. На этот раз собор был исключительно деловой и потому более интересный, да и я теперь более понимал, о чем говорят. Собор начался 3-го августа и заседания его происходили в знакомом уже мне и вам храме в церковном доме в Осаке. Обстановка, конечно, обыкновенная: тот же стол у солеи для епископа и священников. Катехизаторы также расположены были двумя колоннами (на этот раз, впрочем, не на полу, а на стульях). У западной стены на лавках лицом к алтарю сидели представители от некоторых церквей. На этот раз собор был не так многочислен как в Токио: с епископом были только шесть священников. Все они из южной половины Японии. Знакомый уже о. Матвей Кагета, о. Иоанн Оно (из Осаки), о. Никита Мори, приход которого обнимает южную часть большого Японского острова. О. Иаков Такая, седенький, весьма добродушный старичок, всегда спокойный, приветливый, о. Петр Кавано, еще довольно молодой, оба они с самого Южного острова, Кюсю. Там православие только еще начинает распространяться, при чем должно сильно бороться с инославием, проникшим туда ранее. Не подумайте, впрочем, чтобы наша миссия когда-нибудь занималась пресловутым «уловлением душ», которым с усердием отличаются и католики, и протестанты. Первая их цель, особенно у католиков, отбить нескольких христиан у чужой миссии и, потом уже приняться и за язычников. Отсюда споры, распри, отсюда и ругательное направление их проповеди. У нас этого нет. Приходят к нам из инославия, мы их принимаем, но проповедь нашей миссии всегда направляется на язычников. Если кто-нибудь из этих последних спросит нашего проповедника об инославии, ему советуют пойти к инославному проповеднику и узнать от него, а потом сравнить. «Наше, мол, дело проповедовать Христово учение, а не разбирать чужие дела». Кстати вспомнился один интересный случай относительно этого уловления. Как-то разговорились два катехизатора, наш, и католический, о проповеди. Наш начал выговаривать католику, зачем они так враждебно относятся к другим миссиям и проповедникам. «Э, полно, брат, ответил католик, да, ведь, это все равно, что две гостиницы: одна пред другой к себе зазывают. Нельзя иначе». Удивительный цинизм! |
| Была потом другая Мария — Нива, жена бывшего катихизатора Матфея Нива, благодарить за заботу о ней. Матфей ныне на службе в японском войске, в Китае; писал недавно, просил позаботиться о его семействе; я послал диакона Кугимия узнать, благополучно ли оно; Кугимия нашел, что Мария живет с родителями, сын Иван ходит в школу, — все благополучно; так мы отписали Матфею, чтобы успокоить его; а ныне вот жена пришла благодарить Кугимия и меня. Вот положение тоже! Она, конечно, не виновата; Матфей взял ее, язычницу, и она уже, будучи его женой, научилась христианской вере и приняла крещение; женщина еще молодая, двадцать лет, скромная, добрая и довольно образованная, хорошая христианка, как по всему видно; дал христианских книг ей и мальчику Ивану — от прежней жены Матфея, дал образков. Но Матфей, к сожалению, не может участвовать в христианских таинствах, ибо женился от живой жены. Жена его, Екатерина, здравствует и живет тут же, в Токио. К несчастию, Екатерина — несноснейшего характера; мучился с ней Матвей многие годы; и била она его, и срамила; бил и он ее, и срамили оба Церковь до преизлиха, когда он служил катихизатором. Только и мог хорошо служить, пока Екатерины нет при нем; как Екатерина к нему отправится, так скоро и пишут христиане: «Уберите катихизатора — дерутся с женой и срамят Церковь». Конечно, немало она виновата, что он впал в блуд, за что и был лишен катихизаторства. Мучился и потом долго с ней; наконец, слышно стало, что прогнал Матфей жену, оставив себе прижитого от нее сына, а потом, что взял по-язычески другую жену. Это и есть нынешняя Мария. Была американская дама с двумя дочерьми; отрекомендовалась писательницею и что собирает материалы. «Направили сюда меня», — говорит, — «американский епископал McKim; там-де самая лучшая Церковь, больше всех успешная». Я поблагодарил за комплимент и выразил готовность сообщить ей все, что она пожелает узнать; она вытащила бумажку и карандаш и положила пред собою — да как заговорила, так я слушал, слушал и диву дался; казалось, конца не будет; дети закашляли, — я велел дать чаю, и они пили с американскими бисквитами, — а матушка все говорила и повествовала, как она была в Париже и в одном отеле выдала себя за русскую, ибо с нею презрительно стали обращаться, приняв за немку, как в Иокохаме перебранилась с американками, не расположенными к миссиям, и прочее, и прочее. Спросила она у меня и записала только, сколько стоит постройка нашего Собора. Чтобы остановить поток ее красноречия, я предложил ей с колокольни осмотреть Токио, потом показал Женскую школу, где старшая дочь премило сыграла на фортепьяно, а младшая, лет двенадцати, сказала в стихах детскую комическую повесть, чрез что мы все, с включением наших учениц, сделались взаимно большими друзьями, и они обещались еще приехать к нам в субботу на всенощную. |
| Финансирование миссии Святитель Николай Японский еще сто лет назад сформулировал две основных проблемы православной миссии: «У нас денег нет, и людей нет». С тех пор ситуация изменилась только к худшему. Если во время святителя Николая было всероссийское миссионерское общество, были деньги, регулярно выделяемые на миссию от Синода, то в настоящее время миссионеры, как правило, предоставлены сами себе и самостоятельно вынуждены искать деньги на все расходы, связанные с миссией. Чем более серьезно поставлено дело миссии, и чем более успешно оно, тем больше требует финансовой поддержки. Это подробно объяснял еще святитель Макарий (Невский) : «Успех миссионерского дела будет зависеть от умножения деятелей, то есть, миссионеров и помощников их, а также от денежных и других материальных средств, какими будет пользоваться миссия. Средства же только тогда будут умножаться, когда в православном народе возгорится усердие к святому делу Евангельской проповеди... Для миссионеров требуется содержание. Этого содержания не могут давать новокрещёные, а тем более не станут помогать язычники. Его должны дать православные христиане. Для научения новокрещёных вере и жизни христианской, нужны книги, напечатанные на их родном языке, чтобы они могли скорее понять и усвоить христианское учение. Вот и опять нужны средства для оплаты за печатание книг. Для школ нужны учителя и учебные книги. А это также требует многих средств. Крещение иногда принимают многосемейные или престарелые, а также больные и бесприютные. Всем им нужна помощь, а это опять требует средств от миссий, ибо, кроме миссий, помочь им некому... Православные христиане! Окажите Вашу любовь ко Христу: помогите нашим миссиям в их нуждах вашими посильными приношениями на дело Христово... Пусть каждый делает приношение от своих праведных трудов. Пусть каждый жертвует по своим силам, не от скорби, а охотно, ибо добровольно дающего любит Бог . Дающий пусть также помнит изречение Писания: кто сеет скупо, скупо и пожнёт, а кто сеет щедро, щедро и пожнёт ( 2Кор.9:8 )». 133 |
| В истории имеется единственная возможность – евхаристическая общность и Церковь – поскольку она определяется ею в своей канонической структуре в целом. Ш. Православные миссии Миссия/как она описана выше/принадлежит к самой природе Церкви, какие бы ни были обстоятельства её жизни. Тем не менее на протяжении своей истории Православная Церковь вовлекалась также в более специфичную миссионерскую деятельность, – проповедание слова Божия среди народов, которые никогда его не слышали. Нам, в частности, хочется указать на два аспекта, характеризующие традиционный православный подход к миссиям и являющиеся особенно уместными в нашей теперешней ситуации. а. Православные миссии часто имели успех тогда, когда они проводились не в качестве организованного стремления, запланированного и поддерживаемого из-за границы, но как непосредственное и личное свидетельство христианской жизни, святости и общения с Божественной Жизнью. Иногда такое свидетельство проводилось простыми мирянами – мужчинами или женщинами/св. Нина в Грузии, св. Фрументий в Эфиопии/. В других случаях, монашеские общины доводили до сознания нехристианских обществ такие подлинные образцы общей жизни во Христе, образцы молитв, тяжелого подвижнического труда и службы, что было достаточно их простого присутствия, чтобы сделать христианскую миссию принятой и понятой/монастыри северной России/. б. Православные миссии – будь то систематически планируемые или стихийно импровизированные – обычно основывались на попытке сделать Писание и Литургию непосредственно приемлемыми для новых христиан – благодаря наличию ими сделанного перевода на их национальный язык и благодаря наличию национального клира, допускаемого руководством в «молодых церквах». Величайший исторический пример такого подхода представляется свв. Кириллом и Мефодием – в их миссии среди славян. В последние времена их примеру подражал свт. Николай Японский . Однако, в упомянутых выше примерах, отуземливание никогда само по себе не понималось в качестве результативной цели; ибо тут придавался интерес также к культурной неразрывности между материнской церковью и ее дочерними церквами/литургия, искусство, музыка и др/., который оберегал чувство вселенского единства Церкви. |
|
|
