| Екатеринодарская епархия выпустила фильм о 20 Российской духовной Миссии в Китае 11 октября, 2011. Новостная служба Фильм рассказывает о деятельности Пекинской миссии в непростое время, пришедшееся на годы японской оккупации, коммунистической революции и период подготовки к созданию Китайской Автономной Православной Церкви. В нем также повествуется о служении митрополита Виктора в России в непростое время хрущевских гонений. 11 октября. ПРАВМИР. Екатеринодарская епархия по благословению Митополита Исидора выпустила фильм «Бэйгуань. Последняя Российская Духовная Миссия в Китае», повествующий о 20 Российской духовной Миссии в Китае и о ее начальнике, владыке Викторе (Святине). Фильм рассказывает о деятельности Пекинской миссии в непростое время, пришедшееся на годы японской оккупации, коммунистической революции и период подготовки к созданию Китайской Автономной Православной Церкви. В нем также повествуется о служении митрополита Виктора в России в непростое время хрущевских гонений. В кинофильме использованы материалы исторической хроники и современной съемки. Поскольку вы здесь... У нас есть небольшая просьба. Эту историю удалось рассказать благодаря поддержке читателей. Даже самое небольшое ежемесячное пожертвование помогает работать редакции и создавать важные материалы для людей. Сейчас ваша помощь нужна как никогда. Материалы по теме 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 9 апреля, 2024 Поделитесь, это важно Выбор читателей «Правмира» Подпишитесь на самые интересные материалы недели. Лучшие материалы Показать еще Друзья, Правмир уже много лет вместе с вами. Вся наша команда живет общим делом и призванием - служение людям и возможность сделать мир вокруг добрее и милосерднее! Такое важное и большое дело можно делать только вместе. Поэтому «Правмир» просит вас о поддержке. Например, 50 рублей в месяц это много или мало? Чашка кофе? Это не так много для семейного бюджета, но это значительная сумма для Правмира. |
| Люди зрелого возраста, ныне несущие всё бремя жизненных трудов! Вы по опыту знаете, как для успеха во всяком важном деле, касающемся многих, необходимо доброе содействие многих; окажите же ваше содействие миссии. Юноши и девы, кипящие светлыми мечтами и имеющие в душе вашей отзыв на всё прекрасное и доброе! В числе истинно прекрасных и добрых дел, которыми вы начинаете ваш жизненный путь, поставьте и дело поддержки миссии. А за отроков и отроковиц просим вас, добрые отцы и наставники! В числе мыслей, напечатлеваемых вами на чистой душе их, в основу их будущих убеждений и правил жизни не забудьте мысль, что пора нам, наконец, с нашим светлым Православием являться миру и благодетельствовать ему. За младенцев же обращаемся к вам, любящие матери и старшие сёстры! Добрым делом во имя ваших земных ангелов низведите на них тихое веяние крыл Ангелов небесных, да наклоняясь у колыбели ваших малюток и любовно вызывая и сторожа первые проблески их разумности, не забудьте вашим ласковым, младенческому сердцу понятным говором заронить в их душу мысль, что когда они, убаюкиваемые вами, со временем вытеснят нас из мира и сделаются обладателями его, всё тогда должно быть лучше, чем теперь, между прочим, и заграничные православные миссии, тогда в изобилии рассеянные по лицу земли, должны быть не останавливаемы и не стесняемы в своих действиях недостатком материальных средств. Богатые! Помогите миссии от ваших избытков, посылаемых вам Богом для дел христианской любви и милосердия. Не богатые, могущие уделить лепту! Не откажите и в ней; вместе с нею, добытою вашим боголюбезным трудом, на миссию снизойдёт особенное благоволение Божие! К вам же, двигатели и выразители народной мысли и народных чувств, редакторы текущей русской литературы, миссия обращается с усерднейшею просьбой — уделить настоящему воззванию страницу в ваших изданиях и сопутствовать ему вашим участливым словом! Начальник Православной духовной миссии в Японии архимандрит НИКОЛАЙ. Описанные архимандритом Николаем в “Воззвании” достижения совсем недавно открытой Российской духовной миссии в Японии действительно впечатляют: ещё в 1873 г. |
| Покинув бухту Владивостока, русский публицист вскоре сошел с парохода на корейский берег и 10 сентября 1898 г. он впервые встретился здесь с крещеными корейцами, жившими в селении Заречье 363 . В дальнейшем Н. Г. Гарин-Михайловский постоянно наблюдал тяжелые условия существования местных жителей. «Из рассказов выясняется несомненный факт, что русским корейцам живется гораздо лучше, чем их братьям в Корее, – сообщал русский автор. – Они говорят, что если бы не запрещались переселения, вся северная Корея перешла бы в Россию... Но переход из Кореи строго запрещен, и всех таких переходящих, и корейцев, и китайцев, препровождают обратно. При этом корейское начальство ограничивается выговором и тут же отпускает их, а китайское тут же сечет, или рубит головы. Поэтому китайцы такому обратному их выдворению противятся всеми средствами» 364 . К концу XIX в. Корея обрела формальную независимость; по Симоносэкскому договору 1895 г. Китай и Япония признали Корею в качестве самостоятельного государства. Но по-прежнему не прекращалась политическая борьба прокитайской и прояпонской группировок внутри страны; в 1896 г. корейская королевская чета вынуждена была покинуть престол: королева была убита, а король укрылся под защитой русского флота. 12 октября 1897 г. корейский король провозгласил себя императором. Такова была внутриполитическая обстановка в стране, где предстояло действовать русским миссионерам. По мере развития русско-корейских отношений постепенно возникла необходимость создания церковного представительства при Русской дипломатической миссии в Корее. В 1897 г. Синод Русской Православной Церкви принял решение об учреждении Русской Духовной Миссии в Корее, в задачу которой входило бы попечение о русских православных христианах, пребывающих на Корейском полуострове, а также проповедь Православия среди местного нехристианского населения. В состав Миссии были назначены архимандрит Амвросий (Гудко), иеродиакон Николай (Алексеев) и псаломщик А. Красин. Но на первых порах в деятельности Миссии встретились большие трудности. Дело в том, что в эти годы русское влияние в Корее стало уменьшаться, уступая место японскому. Поэтому посланная в 1897 г. в Корею православная Миссия вынуждена была остаться в Уссурийском крае до более благоприятного времени. Архимандрит Амвросий вскоре был отозван из состава Миссии, псаломщик А. Красин перешел на государственную службу, и только иеродиакон Николай продолжал терпеливо ждать перемен к лучшему. |
| Направляется духовная миссия в Пекин. Начинается просвещение прежде всего сибирских народов. Заканчивается период кончиной митрополита Тобольского Филофея, апостола Сибири. Четвертый период (1727–1800) характеризуется ослаблением веропроповеднической деятельности. Естественное распространение христианства в Поволжье, Сибири и Северных областях встречало значительные препятствия во время длительного царствования Екатерины II. Отчасти это было связано с секуляризацией церковного имущества, закрытием 4/5 монастырей и другими трудностями жизни Церкви, государства и народа в этот синодальный период. Однако были и отрадные явления: в частности – образование Конторы новокрещенских дел в Поволжье, Осетинской духовной миссии на Северном Кавказе и Кадьякской миссии на Аляске. Период заканчивается оживлением религиозной жизни в различных слоях российского общества и одновременно активизацией ислама . В пятый период (1800–1827) оживляется религиозная жизнь как православного народа, так и мусульман и буддистов. Ислам поднимается в Казанском крае, в других областях Поволжья и Сибири. Целые деревни старокрещеных татар переходят из православия в ислам, а за ними – мордва, чуваши, черемисы. В связи с быстрым распространением ислама по всему Поволжью последовали указы и послания Священного Синода об усилении миссионерской деятельности, которая постепенно активизировалась. Шестой период (1827–1870) – время подъема миссионерской деятельности и создания систем миссионерского просвещения, переводческой деятельности, школьной системы и подготовки миссионерских кадров для многих непросвещенных народов. Расцветает Казанская миссионерская школа, Алтайская, Якутская и другие внутренние миссии, создаются и успешно развиваются внешние миссии (Японская, Палестинская и др.). Заканчивается этот период созданием Православного миссионерского общества, которое стало привлекать к делу проповедования веры практически весь народ. Расцвет русского миссионерства приходится на следующий, седьмой период (1870–1905), когда десятки непросвещенных народов получают от миссионеров письменность, школы, храмы, книжную культуру на родном языке. Создаются и быстро развиваются многочисленные как внутренние, так и внешние миссии. При этом значительно меняется стиль работы внутренней миссии, обращенной прежде всего к русскому народу, в среде которого в этот период происходит внедрение и распространение сект, в том числе с социалистической и атеистической направленностью. На защиту Церкви поднимаются братства, религиозно-просветительские общества, церковно-приходские школы (ЦПШ), монастыри. Проходят первые миссионерские съезды, создаются епархиальные миссионерские структуры. |
| Люди зрелого возраста, ныне несущие все бремя жизненных трудов! Вы по опыту знаете как для успеха во всяком важном деле, касающемся многих, необходимо доброе содействие многих; окажите же ваше содействие миссии. Юноши и девы, кипящие светлыми мечтами и имеющие в душе вашей отзыв на все прекрасное и доброе! В числе истинно прекрасных и добрых дел, которыми вы начинаете ваш жизненный путь, поставьте и дело поддержки миссии. А за отроков и отроковиц просим вас добрые отцы и наставники! В числе мыслей напечатлеваемых вами на чистой душе их, в основу их будущих убеждений и правил жизни, не забудьте мысль что пора нам, наконец, с нашим светлым православием являться миру и благодетельствовать ему. За младенцев же обращаемся к вам, любящие матери и старшие сестры! Добрым делом во имя ваших земных ангелов низведите на них тихое веяние крыл Ангелов небесных, да наклоняясь у колыбели ваших малюток и любовно вызывая и сторожа первые проблески их разумности, не забудьте вашим ласковым, младенческому сердцу понятным говором заронить в их душу мысль что когда они, убаюкиваемые вами, со временем вытеснят нас из мира и сделаются обладателями его, все тогда должно быть лучше чем теперь, между прочим и заграничные православные миссии, тогда в изобилии разсеянные по лицу земли, должны быть не останавливаемы и не стесняемы в своих действиях недостатком материальных средств. Богатые! Помогите миссии от ваших избытков посылаемых вам Богом для дел христианской любви и милосердия. Не богатые, могущие уделить лепту! Не откажите и в ней; вместе с нею, добытою вашим боголюбезным трудом, на миссию снизойдет особенное благоволение Божие! К вам же, двигатели и выразители народной мысли и народных чувств, редакторы текущей русской литературы, миссия обращается с усерднейшею просьбой – уделить настоящему воззванию страницу в ваших изданиях и сопутствовать ему вашим участливым словом! Начальник Православной Духовной Миссии в Японии, архимандрит НИКОЛАЙ. Описанные архимандритом Николаем в «Воззвании» достижения совсем недавно открытой Российской духовной миссии в Японии, действительно, впечатляют: еще в 1873 г. |
| Со времени своего основания Русская Духовная Миссия в Корее находилась в подчинении митрополита Петербургского, а в 1908 г. перешла в ведение епископа Владивостокского. Это подчинение сохранялось и в период существования Дальневосточной Республики (1920–1922). С 1912 по 1930 г. Миссию возглавляли: архимандрит Иринарх (Шемановский, 1912–1914), игумен Владимир (Скрижалин, 1914–1917), иеромонах Палладий (Селецкий, 1917) и иеромонах Феодосий (Перевалов, 1917–1930). Хотя они и исполняли свои пастырские обязанности, но утрата связей с Россией значительно осложнила деятельность Миссии. Так, при иеромонахе Палладии пришлось закрыть все школы из-за отсутствия средств на их содержание. При иеромонахе Феодосии в связи с революционной обстановкой прекратилась высылка денег из России. Миссия оказалась в бедственном положении. Пришлось сдавать в аренду помещения и земельные участки. С этого времени аренда земли стала для Миссии единственным источником дохода на долгие годы. К счастью для работников Миссии, в их собственности имелось небольшое рисовое поле, что позволило им получать пропитание и часто спасало их от голода. По этим и другим причинам деятельность Миссии, столь активная при архимандрите Павле, пришла в упадок. Из миссионерских станов к 1930 г. уцелело только два – в городах Кёхе и Каругай. Их опекал священник Ким 378 . В 1930 г. управление Корейской Православной Миссией взял на себя архиепископ (впоследствии митрополит) Японский Сергий (Тихомиров , ум. 1945). С 1931 по 1935 г. по его назначению в Сеуле нес миссионерское послушание священник А. Чистяков. За эти годы он крестил 87 корейцев, что в трудных для Миссии условиях было немало. В 1936 г. митрополит Сергий направил в Сеул иеромонаха Поликарпа (Приймака, 1912– 1989). Молодой энергичный пастырь в 1941 г. стал архимандритом и начальником Духовной Миссии. Ему было поручено заниматься преимущественно церковно-приходской работой. Деятельность о. Поликарпа распространялась на весь Корейский полуостров. Его паства проживала во многих городах, таких как Пхеньян, Хопучин, Кайсю, Каругай, Кёхе, Ресин и другие – всего в семнадцати. В основном эти общины состояли из русских; корейцев же, по данным архимандрита Поликарпа, насчитывалось около 150 человек. По этой причине богослужения и проповеди совершались на церковнославянском и русском языках и только ектении – на корейском 379 . |
| Наряду с владыкой под его контролем и при его ближайшем участии трудился над переводом русской богословской литературы и православно-христианский японский миссийский переводческий отдел. В состав его входили раньше, главным образом, лица, получившие высшее богословское образование в России. Позднее же, когда создался соответствующий контингент японцев, знающих русский язык и окончивших курс в духовной семинарии, то наиболее способные из них зачислялись в его состав. Вопрос о подготовке преподавателей семинарии всегда очень интересовал архиепископа, и ему доставляло постоянную скорбь сознание невозможности хорошо оплачивать труды лиц, окончивших курс духовных академий. В самом деле, Сэнума за все обязанности ректора семинарии и преподавателя двух предметов получал 60 рублей в месяц и казенную квартиру в четыре маленьких комнаты. Ивасава и Саикаиси за преподавание богословских предметов, для которых они должны были пользоваться русскими источниками и зачастую составлять лекции, получали по 30 рублей в месяц. Естественно, при таком положении вещей, удержать лиц, хорошо овладевших русским языком, на службе миссии за такое ничтожное вознаграждение представлялось чрезвычайно затруднительным. Японское правительство предлагало им при надобности другие места, и они уходили из семинарии. Всего из Японской православной миссии получило высшее богословское образование в России 12 человек. Из них только три названных преподавателя семинарии и о.Симеон Мии остались на службе воспитавшего их учреждения. Остальные же ушли из миссии на другую службу: Исигами Петр – переводчиком в дипломатическую миссию. Кописи Даниил – в частную коммерческую фирму, Хугуции Емельян – учителем в военное училище и затем переводчиком в военное министерство, Сеози Сергей – агентом Южно-Маньчжурской ж.д., Кавасаки (Минамото) Андрей – в Нагасаки переводчиком, несколько человек из кандидатов духовной академии умерло. Это бегство кандидатов духовных академий из миссии действовало на владыку угнетающе. Архиепископ Николай, хотя и сознавал, что при возрастающей дороговизне жизни в Японии, многосемейным преподавателям невозможно жить на те средства, которые выплачивала им миссия, но относился ко всякому оставлению прежним питомцам миссии с глубокой скорбью. Это бегство лиц высшего образования побудило его в последние годы даже воздерживаться от командировки учеников семинарии в православные духовные академии, к чему он сам относился с большим сожалением. |
| С чувствами радости открываю настоящее собрание Православного Миссионерского Общества. Господь благословил нас в минувшем году новыми своими милостями. Наше Общество значительно разрослось и усилилось: в нескольких епархиях, благодаря усердию архипастырей и других лиц, духовных и светских, открылись новые комитеты нашего Общества; еще в некоторых изысканы новые способы к увеличению его материальных средств. Общее сочувствие православных к целям нашей деятельности выразилось новыми обильными приношениями. Но выдающеюся чертою минувшего года в истории нашего Миссионерского Общества было то живое, необыкновенное сочувствие, с каким отозвались в России на нужды Японской миссии. Здесь, в первопрестольной столице, прежде всех проявило это сочувствие, как и следовало ожидать, само наше Общество, и, не стесняясь тем, что Японская миссия прямо не входила в круг его ведения и забот, единогласно назначило ей ежегодное пособие в таком размере, в каком доселе не назначало ни для одной из своих русских миссий. Затем начались в Москве и частные многочисленные пожертвования православных на ту же миссию, малые и большие, мелкие и крупные, даже очень крупные, не прекращающиеся доселе. Столько же, если не более, сочувственно отнеслась, к Японской миссии и наша северная столица. И там, как в среде духовенства, так и в других сословиях, нашлись благочестивые ревнители веры Христовой, которые с любовию позаботились об этой миссии и сделали на нее ценные вклады, следуя высокому примеру Августейшей Покровительницы нашего Общества. А всего важнее то, что, по воле нашего Державного Отца, Благочестивейшего Государя Императора, для Японской миссии определено постоянное достаточное жалованье из сумм нашего Государственного Казначейства; миссии этой дан постоянный епископ в лице ее досточтимого начальника, которого мы имеем ныне удовольствие видеть посреди нас, и таким образом, по возможности, обеспечены, как существование, так и дальнейшее распространение и устроение юной православной церкви в Японии. |
| Летом 1901 года архимандрита Иннокентия вызвали в Петербург для консультаций в Синоде о будущей судьбе миссии. Понесенный урон оказался настолько велик, что после «боксерского» восстания даже обсуждался вопрос о ее закрытии и полном прекращении православной миссионерской деятельности в Китае. Однако во многом благодаря подвижнической роли отца Иннокентия, ставшего вскоре епископом и вернувшегося в Китай в августе 1902 года, деятельность миссии под его руководством была возрождена. Во время Русско-японской войны 1904–1905 годов возникло «Братство Православной Церкви в Китае», а при нем — комитет «для попечения о больных, раненых и нуждающихся воинах и их семей». Духовная миссия в Пекине перед Первой мировой войной имела довольно солидные материальные и финансовые средства и не такой уж малый штат. Годовой бюджет доходил до 100 тысяч рублей золотом. Во время войны, к 1917 году, капитал миссии приближался к 1 миллиону рублей, и весь он был помещен в русские военные займы. Глава миссии, стремясь к экономической самостоятельности, старался сделать ее материально независимой. С этой целью он открыл несколько магазинов, где работали в основном православные китайцы. В 1914 году в состав Русской духовной миссии входило более 80 человек: 35 русских и 46 китайцев. Издававшийся ею в Пекине журнал «Китайский благовестник» в том же году утверждал, что «китайцы во многих местах отдают предпочтение православной вере перед католичеством и протестантством». Однако по большому счету реальность была не столь уж благостной. К примеру, за весь 1913 год было крещено только 487 человек. В предреволюционный 1916 год, когда миссия функционировала еще нормально, общее количество китайцев православного вероисповедания составляло чуть более 6 тысяч человек. А вот католиков и протестантов среди китайцев оказалось тогда во много раз больше! Если посмотреть данные переписи 1920 года, то католиков в Китае насчитывалось почти 2 миллиона (в 1900 году — 740 тысяч). Количество протестантов с 80 тысяч в 1900 году достигло примерно 400 тысяч в 1922 году. |
| Вопрос о подготовке преподавателей семинарии всегда чрезвычайно озабочивали покойного архиепископа, и ему доставляло постоянную скорбь сознание невозможности должным образом оплачивать труды лиц, окончивших курс духовных академий. В самом деле, Сэнума за все обязанности ректора семинарии и преподавателя двух предметов получал 60 руб. в месяц и казенную квартиру в четыре маленьких комнаты. Ивасава и Саикаиси за преподавание богословских предметов, для которых они должны пользоваться русскими источниками и зачастую составлять лекции, получают по 30 руб. в месяц. Естественно при таком положении вещей, что удержать лиц, хорошо овладевших русским языком, на службе миссии за такое ничтожное вознаграждение представлялось чрезвычайно затруднительным. Японское правительство предлагало им при надобности другие места, и они уходили из семинарии. Всего из японской православной миссии получило высшее богословское образование в России 12 человек. Из них только три названных преподавателя семинарии и о. Симеон Мии остались на службе воспитавшего их учреждения. Остальные же ушли из миссии на другую службу: Исигами Петр – переводчиком в дипломатическую миссию; Кониси Даниил – в частную коммерческую фирму; Хигуци Емельян – учителем в военное училище и затем переводчиком в военное министерство; Сёози Сергей – агентом Южно-Маньчжурской ж. д., Кавасаки (Минамото) Андрей – в Нагасаки – переводчиком; несколько человек из кандидатов духовной академии умерло. Это бегство кандидатов духовных академий из миссии действовало на покойного владыку удручающе. Архиепископ Николай, хотя и сознавал, что при возрастающей дороговизне жизни в Японии многосемейным преподавателям невозможно жить на те средства, которые уплачивала им миссия, но относился ко всякому оставлению прежним питомцем миссии с глубокой скорбью. Это бегство лиц высшего образования побудило его в последние годы далее воздерживаться от командирования учеников семинарии в православные духовные академии, к чему он сам относился с большим сожалением. Нужно надеяться, что миссия отыщет средства и возобновит командирование семинаристов в духовные академии, что для роста православия в Японии, безусловно, необходимо. |
|
|
