| То же самое нужно сказать и об отношении современной научной мысли к внутреннему миру и сознанию самого человека. По мнению Стюарта Милля, самоанализ, размышление человека о самом себе обладает какою-то разлагающею силою и ведет к разочарованию. Разве не горько сознавать, что вся наша философия сводится в конце концов к тому, что человек является игрушкой в собственных руках: строит системы, вырабатывает мировоззрение, убеждения, и в результате сам же их разбивает. Человек стал слишком прозрачен для самого себя, ясно видит все скрытые побуждения своих действий и страдает. И в то же самое время, когда ум предается беспощадному самоанализу, все более возбуждается чувствительность. С развитием общественности внимание наше останавливается больше на страданиях, чем на радостях. Переживать чужое горе, смотреть на картину бедствий наших братьев, без надежды исправить зло, – все это является источником страданий. Общее возбуждение мысли и чувства сопровождается подавленностью воли, сознанием общего бессилия, мрачным настроением. Кажется, достаточно причин, чтобы прийти в отчаяние и понять, в чем заключается болезнь настоящего века: это – мука о неизвестном, жажда идеала, томление неудовлетворенной мысли. Никогда еще человечество в такой степени не страдало болезнью Прометея, похитившего с неба огонь, как в настоящее время. Легенда греков рассказывает об орле, который каждый день выклевывал у Прометея сердце и печень. Страстная жажда познания, ничем не утоляемая, потому что предмет ее бесконечен, как хищная птица сосет мозг современного человечества. Нередко в горах Туркестана обитатели видят страшное животное, которое бежит во всю прыть, чуть не задыхаясь в тумане раннего утра. У него большие глаза антилопы, широко раскрытые, полные ужаса. В то время как оно мчится, стуча о скалы своими копытами, по обе стороны его головы качаются два огромных крыла, которые как будто приподнимают его при каждом взмахе. Животное бежит по горам, долинам и ущельям, всюду оставляя красные, кровавые следы. Но вот оно падает и наблюдателю видно, как исполинские крылья отделяются от тела, и орел, который сидел на его голове и медленно точил его мозг, насытившись улетел к небесам. Явление в достаточной мере символизирующее хищную птицу, которая точит мозг современного человечества 149 . |
| Осязательное пространство аналитически может быть разложено на те самые компоненты (составные части), из которых фактически и возникает в живом процессе психического синтеза, – в чистой форме у слепорожденных, в смешанной (с зрительными представлениями) у людей, обладающих зрением. 2 . Значение организуемого материала в генезисе осязательного пространства имеют, конечно, первичные данные: внешние осязательно-периферические ощущения, с дополнительными «местными знаками» и внутренние иннервационно-моторные ощущения; значение же организующего фактора, очевидно, остается всецело именно за «психическим синтезом». Предстоящее нам теперь изучение генезиса зрительного пространства, дополняя компоненты процесса, должно вместе с тем, – и это его главная цель, – уяснить природу организующего фактора, то есть психического синтеза, который пока остается для нас еще почти совершенно неизвестным иксом. 1 См. у Джона Стюарта Милля, Обзор философии Сэра Вильяма Гамильтона (Спб. 1869), стр. 219. 2 Dunan. L " espace visuel et l " espace tactile (в Revue philosophique, 1888, vol. 25), p.357 suiv. 10 Разбор Кантовского учения о пространстве сделан нами на страницах Богословского Вестника за 1895 г., кн. 6–7. 11 Терминологическая номенклатура здесь, однако, довольно спорна. Наиболее ясную классификационную схему гипотез мы находим у проф. Челпанова в его исследовании: Проблема восприятия пространства, в связи с учением об априорности и врожденности (Ч. I. Киев, 1896). стр. 9. Почтенный ученый, в сущности, выдерживает введенное впервые Гельмгольцем разделение теорий на эмпирические и нативистические, хотя заменяет эти термины другими. «Я предложил бы, – пишет он, – классификацию, основанную не на принципе врожденности (положенном в основу классификации Гельмгольцем), а на признаке производности. Тогда у нас получились бы две группы теорий: а) Теории непроизводности (или, по принятой терминологии, нативистические): сюда относятся Гэмильтон, Геринг, Штумф, Джэмс. По этим теориям мы ощущаем протяженность так же, как другие качества вещей. |
| 4. И. М. СЕЧЕНОВ Физиолог Сеченов (1829–1905) в своей книге «Рефлексы головного мозга» попытался показать, что все акты в жизни людей и животных «по способу происхождения суть рефлексы». По его мнению, «в основе актов мышления, содержанием которых является сравнение, наблюдение не открывает ничего, кроме частого возбуждения чувствующих снарядов и связанной с ним репродукции предшествовавших сходных впечатлений с их двигательными последствиями» . Сеченов говорит о субъективном понятии то же самое, что и современный английский философ Бертран Рассел, а именно, личность есть просто грамматическая форма, ошибочно принятая людьми за особую психическую реальность . Учение о том, что все действия людей и животных суть рефлексы, нашло благодатную почву в России благодаря трудам физиолога И. П. Павлова (1849–1936) и его школы, а также психиатру В, М. Бехтереву (1857–1927). В своей книге «Коллективная рефлексология» Бехтерев пытался истолковать всю общественную жизнь как систему рефлексов. В «Обозрений биологической лаборатории П. Ф. Лесгафта» ученик Павлова Савич опубликовал статью, в которой намеревался доказать, что высочайшее творческое проявление человеческого интеллекта суть условные рефлексы. В качестве иллюстрации Савич анализирует жизнь и деятельность Дарвина и пытается доказать, что всю творческую работу великого ученого следует истолковывать как серию условных рефлексов. Глава V. PYCCKUE ПОЗИТИВИСТЫ 1. П. Л. ЛАВРОВ, Г. Н. ВЫРУБОВ, Е. В, де РОБЕРТИ Французский позитивизм Конта и английский позитивизм Джона Стюарта Милля и Герберта Спенсера нашли в России многих приверженцев. Влиятельным представителем этого направления был П. Л. Лавров. Петр Лаврович Лавров (1823–1900) был. профессором математики в Артиллерийской академии. В 1866 г. Лавров был уволен со службы и выслан в Вологодскую губернию за связи с революционными кругами. В 1870 г. он бежал из ссылки и поселился в Париже. Философские взгляды Лаврова сформировались под влиянием Конта, Д. С. Милля, Спенсера и Фейербаха. |
| …эпохи, оплаканной в незабвенных стихах Хомякова…— Хомяков, Алексей Степанович (1804–1860) — поэт и публицист, теоретик славянофильства. Здесь, повидимому, идет речь о его стихотворении «Не говорите: «то былое…» (1846). 63 …горсть «людей, довременно растленных»…— измененная цитата из стихотворения Некрасова «Родина» (1846). У Некрасова: …Где от души моей, довременно растленной, Так рано отлетит покой благословенный. 64 В судах черна, неправдой черной…— цитата из стихотворения А. С. Хомякова «Россия» (1854). 65 «Чего смеетесь? Над собой смеетесь?» — несколько измененные слова городничего из «Ревизора» Гоголя (д. V, явл. 8). 66 …общество слепо верило Белинскому, даже в том, например, что «самый почтенный мундир есть черный фрак русского литератора». — Лесков, очевидно, перефразировал строки из знаменитого письма Белинского к Гоголю: «…звание литератора у нас… почтенно… Титло поэта, звание литератора у нас давно уже затмило мишуру эполет и разноцветных мундиров» (В. Г. Белинский. Полное собрание сочинений, т. X, изд. АН СССР, 1956, стр. 217). 67 …полногрудая Лурлея — выражение из стихотворения реакционного писателя В. И. Аскоченского (1813–1879) «Лурлеин утес», которое было написано в подражание «Лорелее» Гейне и опубликовано в 1846 году. Выражение стало широко известным в 60-е годы, после появления в «Искре» (1861, сатирического стихотворения В. С. Курочкина «Печальный рыцарь тьмы кромешной…» 68 Мать Гракхов. — Имеется в виду Корнелия Гракх — дочь выдающегося древнеримского полководца Сципиона Африканского Старшего, благородная и просвещенная женщина, воспитавшая двух сыновей — Тиберия (163–132 до н. э.) и Гая (153–121 до н. э.) Гракхов, политических деятелей древнего Рима. 69 Борей — древнегреческое название северо-восточного холодного ветра. 70 …прочел Милля и сделал отметки. — Имеется в виду книга «Основания политической экономии с некоторыми из их применений к общественной философии. Джона Стюарта Милля. Перевод Н. Чернышевского, дополненный замечаниями переводчика», т. I, СПб., 1860. Приводимая далее цитата в точности соответствует тексту названной 424 страницы этой книги. 71 |
| Науке (опытной) доступно изучение только видимых явлений, их взаимодействия и соотношения. Наука не имеет права вводить в круг своих исследований невидимых деятелей они недоступны научному (опытному) анализу, а потому могут входит в мировоззрение веры, но никак не науки. Менее осторожные и более пристрастные последователи механических гипотез, выходя из мысли о недоступности вероучения опытному анализу, совсем отвергают значение религиозного мировоззрения, отрицают соответствие его положений действительному положению вещей. И богослову очень трудно бороться с механическими теориями. Во-первых, они очень многочисленны, и их авторы редко высказываются по принципиальным вопросам. Их тенденции нужно извлекать из многочисленных сочинений, написанных по частным вопросам. Во-вторых, а) богословские исследования и б) работы механического естествознания ведутся в совершенно разных направлениях. Между теми и другими очень трудно отыскать точки соприкосновения, установить общие основания для рассмотрения спорных вопросов. Книга Коккера отчасти устранила первую трудность она помогла нам разобраться в старой (до восьмидесятых годов) механической литературе (принадлежащей, впрочем, к классическим сочинениям, каковы сочинения Тиндаля, Стюарта). Кроме этого, Коккер дал нам материал для критического анализа механических доктрин. Вот почему мы особенно благодарны автору названного труда. Сочинения отечественных авторов – совместный труд. Д. С. Левитского и Ф. А. Голубинского «Премудрость и благость Божия в судьбах мира и человека» и А. Д. Беляева «Любовь Божественная» дали материал для 4 гл. нашего исследования. Благодаря изложенным в них научно богословским фактам, мы нашли возможным поставить вопрос о возражениях против Промысла общее, чем это делалось раньше. В названной главе нашего сочинения мы решаем проблему об общем смысле этих возражений, стараемся определить их логическую силу. Так как исходная точка зрения всех возражений одна, то сделанное нами обобщение является полезным в качестве методологического приема при решении возражений. |
| Можно во все времена и при всех режимах, кроме коммунистического. Находясь в ссылке, писал Овидий; Марко Поло в страшной венецианской тюрьме XIII b. составил свои записки; в тюрьме Сервантес написал бессмертного «Дон Кихота», Мильтон часть «Потерянного рая», Оскар Уайльд – «Тюремную балладу» и т. д. В Императорской России писали и печатались во время пребывания в заключении чуть ли не все политические преступники от Новикова до… Ленина и Сталина! Большинство декабристов оставили записки; некоторые из них, как, например записки Поджио, Якушкина носят характер длительной, спокойной литературной работы. Все документы этого рода без исключения говорят о полной, лишенной какого-либо давления извне, свободе мысли ( Гернет , с. 88, 102, 105 и т. д.). В дальнейшем свобода творчества, предоставленная заключенным, раздвигает рамки до предела и даже за его границы. Комендант Петропавловской крепости в 1865 г. закупает для заключенных там нигилистов на 327 рублей (за счет казны) книг по их выбору. В списке Шлоссер, Устрялов, Соловьев, Костомаров, Бойль, Гумбольд… не говоря уже о том, что все присылаемые им книги допускаются без цензурных изъятий, как русские, так и иностранные ( Гернет , с. 233). Чернышевский, Писарев, Михайлов, Щелгунов пишут и сдают в печать свои писания с продуктивностью, превосходящей их работу на свободе и по качеству и по количеству. Писарев написал в Алексеевском равелине и напечатал 25 своих лучших статей ( Гернет , с. 227). Шелгунов там же, за 6 месяцев написал 13 больших статей и перевел 123 листа истории Шлоссера ( Гернет , с. 230). Рекорд литературной продуктивности устанавливает Чернышевский. За 678 дней заключения в равелине им написано и сдано в печать 205 печатных листов (по 40.000 знаков). В среднем по десять с половиной листов в месяц. Среди этих работ: роман «Что делать», переводы двух томов Шлоссера, мемуаров Сен-Симона, истории Соединенных Штатов Неймана, сочинений Дж. Стюарта Милля и т. д. Как видим, подбор тем явно тенденциозен и направлен против государственного строя России. И все же – все было сдано в печать ( Гернет , с. 240). |
| Также смотрел на существо математического знания и Кант; таков же всегда был взгляд на него и всех известнейших математиков. Что же, напротив, видим мы у позитивистов? Сам Конт признавал еще за абстрактной математикой априорный характер, но последователи его, и между ними даже такой выдающийся, по-видимому, мыслитель, как Стюарт Милль, нашли это излишним и признали опыт единственным источником и математического знания. Но понимать таким образом основания математики, которую сами позитивисты совершенно справедливо ставят во главе наук, не значит ли низводить её положения на степень лишь вероятных истин, с которыми можно соглашаться и не соглашаться? В самом деле, как бы ни были многочисленны частные случаи, подтверждающие известное математическое положение, сами по себе они никогда не могут служить ручательством того, что исключения из него невозможны, что на него мы должны смотреть, как на всеобщий, неизменный закон. Одно лишь наблюдение, один внешний опыт не дают нам ни малейшего права на такого рода заключение. А в таком случае может ли даже математика, не говоря уже о науках естественно-исторических, опирающихся во множестве случаев на её же положения, считать себя точною наукою, представительницею подлинного научного знания? И что вообще приходится сказать об идеале науки, стремящейся к такому именно знанию? С точки зрения позитивистов нужно, очевидно, сказать, что такое знание невозможно, что нам доступно всюду только знание относительное, вероятное. Не удивительно после этого, если представители именно точных наук, в особенности математики, отзываются весьма неодобрительно о позитивизме и позитивистах: позитивисты, – говорят они, – более, чем кто-либо, искажают науку, обнаруживают крайнее к ней неуважение, отвергая по произволу многие из научных результатов и выдавая за выводы строго опытного знания многие совершенно произвольные фантазии 39 . Можно находить, конечно, такого рода отзыв несколько суровым, если даже иметь в виду при этом только лишь Конта и Стюарта Милля (о них собственно идет речь у проф. |
| Конт, как говорит Стюарт Милль, отвергал даже с некоторою едкостью догматический атеизм; он говорил, что гипотеза преднамеренности в творении гораздо вероятнее, чем гипотеза слепого механизма. Но догадка, обоснованная на аналогии, не казалась ему достаточною опорою, на которой бы могла покоиться теория в период зрелости человеческого разума. Он считал недоступным для нас всякое реальное знание относительно начала мира, а исследование об этом – превосходящим все пределы наших умственных способностей 41 . С своей стороны Милль также замечает, что «положительный прием мышления не является необходимым отрицанием всего сверхъестественного»; он считает лишь неразрешимым для разума вопрос о происхождении вещей. Законы природы не могут дать ответа касательно своего собственного происхождения, так что философ-позитивист совершенно свободен составить свое мнение об этом предмете; это отнюдь не такой пункт, относительно которого все философы-позитивисты непременно должны быть согласны. Положительная философия утверждает лишь, что внутри существующего строя вселенной, или лучше сказать, «той её части, которая известна нам, непосредственно определяющая причина каждого явления -всегда естественна, а не сверхъестественна» 42 . Из этих слов Стюарта Милля, как и из вышеприведенных слов Конта, с достаточною ясностью обрисовывается отношение позитивизма к религии, к высшим религиозным вопросам. Составляет ли мир творение высочайшего разумного Существа, или нет, равно как существует ли вообще мир духовный, или не существует, – на эти вопросы позитивизм не говорит решительного ни «да», ни «нет», оставляет их открытыми вопросами. И с своей эмпирической точки зрения он, конечно, совершенно прав: один лишь внешний опыт не может вести нас далее познания видимого чувственного мира. Но, спрашивается, граница опытного знания есть ли граница человеческого познания вообще? И может ли пытливый разум человеческий удовольствоваться тем ограниченным познанием сходства и последовательности явлений, какое уделяет ему позитивизм? Без сомнения, нет. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание МАЛЬЦЕВ Алексий Петрович (14.03.1854, г. Пошехонье Ярославской губ.- 15.04.1915, г. Кисловодск Терской обл.), прот., церковно-общественный деятель, переводчик, богослов. Образование и педагогическая деятельность в России Алексий был старшим сыном П. Р. Мальцева (1823-1891), учителя, впосл. помощника смотрителя Пошехонского духовного уч-ща, с 1871 г. иерея, с 1883 г. протоиерея, ключаря Ярославского кафедрального собора, с 1872 г. настоятеля пошехонского Троицкого собора, благочинного собора и 3 монастырей. Мать М. также происходила из духовного сословия. М. окончил Ярославские ДУ и ДС, в 1874 г. поступил в СПбДА, к-рую окончил в 1878 г. со степенью кандидата с правом на получение степени магистра без нового устного испытания. По собственному желанию прошел курс нравственного богословия у ректора прот. И. Л. Янышева. За соч. «Происхождение нравственного чувства и нравственных понятий по учению Джона Стюарта Милля, Бэна и Герберта Спенсера: (Изложение и разбор)» был признан достойным звания кандидата богословия. В отзыве на работу М. экстраординарный проф. А. Е. Светилин писал, что она «обнаруживает в авторе столь основательное и многостороннее изучение предмета, что не оставляет желать лучшего». Прот. И. Янышев и проф. Светилин назвали этот труд первым «опытом всестороннего исследования целого направления в нравственной науке» (К 30-летию. 1908. С. 2). Работа была удостоена полной премии митр. Литовского Иосифа (Семашко) . По окончании курса М. был утвержден в степени кандидата богословия с правом преподавания в семинарии и 3 авг. 1878 г. определен преподавателем философии, психологии и педагогики в СПбДС. Одновременно он преподавал педагогику и дидактику в 3-м классе епархиального Исидоровского жен. уч-ща, к-рому пожертвовал часть своей б-ки. В 1879 г. Советом академии М. был утвержден в степени магистра богословия за переработанное курсовое соч. «Нравственная философия утилитаризма» (1879). Критически разбирая это учение, М. показал отличия христианского понимания нравственности от того, как оно представлено в утилитаризме, и все преимущества первого. Исследователь обращает внимание на неопределенность утилитарных идей удовольствия и счастья как суммы удовольствий (принцип непреодолимого стремления к счастью, по Дж. С. Миллю,- единственный принцип нравственности), и на лишь кажущееся применение сторонниками утилитаризма индуктивного метода, на их стремление монополизировать истину. По М., «идея нравственно справедливого, долженствующего быть» отлична от «пользы или удовольствия» ( Мальцев. 1879. С. 304). Система утилитаризма фактически игнорирует исконную потребность человека стремиться к совершенствованию, его нравственную природу, поскольку «каждая нравственная система» не может быть «полной и законченной» без участия «Богооткровенной религии» (Там же. С. 317). |
| Рубрики Коллекции Пасхальные монеты 4 мин., 04.05.2016 Поделиться Пасхальные монеты не так-то просто найти в России. Хотя уже в очень многих странах они стали невероятно популярным предметом как для коллекционеров, так и для простых любителей красивых и необычных пасхальных сувениров. По обычаю, введенному Церковью, с конца VI века английские христиане должны были раздавать нищим деньги и кушанья на Чистый четверг. Собственно, ничего необычного: по всей Европе после богослужений на Великой неделе благочестивые верующие поступали подобным образом. От Лондона до Константинополя! Точно так же вели себя и у нас, на Руси. В XIII столетии английские короли стали регулярно раздавать милостыню, сначала одежду или пищу, затем — деньги. Наконец, с XVII столетия, со времен Карла II Стюарта, для этой цели специально чеканятся серебряные монеты номиналов в 1, 2, 3 и 4 пенса. Так появились особые пасхальные монеты. Драгоценное пенни Традиционно их делали совсем немного. Они всегда считались редкостью, порой — своего рода знаком отличия. С течением времени их перестали выдавать нищим. Напротив, пасхальные монеты доставались весьма достойным людям, заслужившим, с точки зрения Церкви, поощрение. Долгое время англичане старались сохранить старинную форму и старинные номиналы «пасхальных монет». Из повседневного денежного обращения Великобритании давно исчезли четырехпенсовики, да и мелочь там перестали изготавливать из благородного металла. Но пасхальная монета — о, Добрая Старая Англия! — непременно должна выпускаться в серебре. Правда, с 1920 по 1946 год высокая 925-я проба серебра была, из соображений экономии, понижена до скверной 500-й, но потом британцы вернулись к древнему варианту. Конечно, можно пойти в магазин и потратить серебряное пенни, полученное от короля. Его примут в кассе. Пенни оно и есть пенни, имеет законную силу платежного средства, пусть и очень низкую. Но чаще такая монетка ложится в семейный комод на почетную полку — рядом с орденами и медалями представителей рода. Или уходит к страстному нумизмату: коллекционер даст за нее сумму, в тысячи раз превосходящую денежное достоинство, обозначенное на монетном кружке. |
|
|
