| Николай Александрович 90 приехал из Парижа с графом Путятиным. Путятин нарочно из Петербурга приезжал в Москву, чтобы говорить с митрополитом Московским о миссионерской академии. Митрополит настаивает, чтобы она была в Юрьеве монастыре. Из Парижа по поводу покорения Кавказа пишут: Россия хочет послать туда миссионеров. Но куда годится её негодное духовенство? Другое дело, если бы послали нас. Духовенство так сильно восстало против Наполеона, что он должен уступить по папскому вопросу. Наполеон из партии безбожников составил было, чтобы запугать духовенство, общество, требовавшее низвержения епископов, и грозил этим. Но епископы объявили, что готовы головы сложить, а не откажутся от своих убеждений. Отношения России к Наполеону не очень хороши. Но сзывая прошлый год посланников в Варшаву, Государь приказывал им быть осторожнее и никак в войну не ввязываться. Был совет министров, чтобы выставить затруднительность финансового положения и необходимость продажи казённых имуществ, но Государь не согласился на сие. Путятин отклоняет от себя звание почётного блюстителя миссионерской академии, говоря: зачем светскому тут вмешиваться? Что могу, я готов и без того жертвовать в пользу академии, но, впрочем, предоставляю дело воле Св. Синода. Преосвящ. Агафангел много ругает Филиппова Зедергольма и грека Григория 91 . H. А. Сергиевский рассказывал о развратной жизни духовенства и монашества французского. Пример сему подаёт сам глава государства с супругою. Муравьев поднимает жалобу на светскую цензуру по поводу народных сказок Афанасьева. Здесь пропущены самые кощунственные рассказы о Боге и святых. Свою жалобу он подкрепляет письмами митрополитов Григория и Филарета. 1860 г., Марта 21. Важная новость у нас та, что Александр Васильевич принимает священство без монашества и женитьбы. „Что же не в монахи?“ сказал митрополит. „Монашество вызывает на службу епархиальную, а я не чувствую к ней расположения, между тем люблю учёные занятия“. „Давно ли это тебе пришло в голову?“ „Давно я об этом думал и говорил ещё с Филаретом 92 , когда он был Ректором академии“. „Что же мне не говорил?“ „Да я считал дело если не невозможным, то по крайней мере весьма трудным, требующим больших совещаний и переписок“. „Напрасно. Никого не спрошусь и посвящу тебя; запрета нет нигде“. Сам продиктовал просьбу и принял её. Это было перед масленицею. Ныне едет А. Васильевич , хотя не получил ещё решительного ответа, но надеется в Благовещенье быть диаконом, а в Вербное воскресенье пресвитером. Митрополит подарил материи на ряску. Событие, если случится, важное. Пример останется не без подражания. |
| Молитва 2, из акафиста . О Пресвятая Дево, Мати Господа Вышняго, Заступнице и Покрове всех к Тебе прибегающих! Призри с высоты святыя Твоея на мя грешнаго, припадающаго ко пречистому [и чудотворному] образу Твоему: услыши мою теплую молитву и принеси ю пред возлюбленнаго Сына Твоего, Господа нашего Иисуса Христа: умоли Его, да озаритмрачную душу мою светом Божественныя благодати Своея, да избавит мя от всякия нужды, скорби и болезни, да низпослет мне тихое и мирное житие, здравие телесное и душевное, да умирит страждущее сердце мое и исцелит раны его, да наставит мя на добрая дела, ум мой убо от помышлений суетных да очистит, исполнению же заповедей Своих мя научив, от вечныя муки да избавит и Своего Небеснаго Царствия да не лишит мя. О Пречистая Богородице! Ты, всех скорбящих Радосте, услыши и мя скорбнаго: Ты, именуемая Утоление печали, утоли и мою печаль: Ты, Купино неопалимая, сохрани мip и всех нас от вредоносных огненных стрел врага: Ты, взыскание погибших, не попусти и мне погибнути в бездне грехов моих, на Тя бо по Бозе вся моя надежда и упование. Буди мне в жизни временней Заступница и о жизни вечней пред возлюбленным Сыном Твоим, Господем нашим Иисусом Христом Ходатаица. Научи мя убо Тому с верою и любовию служити, Тебе же, Пресвятая Мати Божия, преблагословенная Марие, благоговейно чтити до скончания дней моих. Молитва 3, чтомая в Новгородском Юрьеве монастыре Царице Небесная, Владычице наша, Госпоже вселенныя, Пресвятая Богородице, Нескверная, Неблазная, Нетленная, Пречистая, Чистая Приснодево, Марие Богоневесто, Мати Творца твари, Господа славы и Владыки всяческих! Тобою Царь царствующих и Господь господствующих прииде и на земли нам явися. Ты убо Божие милосердие воплощенное, Ты Мати Света и Живота сущи, якоже некогда во чреве Твоем носила еси Его, и на объятиях Твоих имела еси Младенца Слово Превечное, Бога, тако и всегда Того с Собою имаши. Сего ради мы по Бозе к Тебе прибегаем, яко к нерушимей стене и предстательству: призри благосердием, Всепетая Богородице, на лютое озлобление наше, и исцели душ и телес наших болезни: отжени от нас всякаго врага и супостата: избави от глада, мора, от язвы, от вод многих и воздухов тлетворных, и от смерти внезапныя: и якоде три отроки в пещи вавилонстей, сохрани и соблюди нас, да, якоже древле людем Божиим, тако будут вся благая нам чтущим Тя: врази же и вси ненавидящии нас да постыдятся и пострамятся, и уразумеют вси, яко с Тобою Господь, о Владычице, и Тобою с нами Бог. |
| Он был простого, искреннего склада, был хозяином, как многие игумены русских монастырей, любил жизнь вдали от больших городов, но без романтики искусственного опрощения. Простота его не требовала ни декораций, ни революций, но труда, честности и творческого воображения. Он был тем, кем был, но в нем не было классового чувства. Непонятно почему, он в юности, в 70-е годы, поступил на математический факультет и окончил его в Юрьеве, когда этот город назывался еще Дерптом и университет был немецким. В этом, очевидно, была какая-то для него поэзия. Помню, он рассказывал нам, усмехаясь, о своих студенческих днях и как однажды, выпив слишком много для своих сил пива, он взобрался на крышу дома и стал оттуда проповедовать студентам о вреде пьянства... Мы, дети, очень веселились, слушая этот рассказ. Нам трудно было вообразить отца в таком положении. «Чувство России», я думаю, стало у меня развиваться с десятилетнего возраста. С благоговением и детской гордостью читал я в историческом повествовании, как во время Бородинского боя действовал у деревни Утица, против маршала Даву, корпус «егерей Шаховского». Тогда генерал-майор и командир егерей в Бородинской битве, прадед мой, Иван Леонтьевич, стал в 30-е годы одним из усмирителей Польши, а потом генералом аудиториата (высший чин юстиции Русской армии). Император Николай I говорил о нем как о «своей совести» (сейчас трудно определить, в чем он был внимателен к этой совести). Его портрет, висевший у нас и показывавший на нем все российские ордена (кроме Георгия 1-й степени), возбуждал во мне чувство России. Я осознавал чрез него себя причастным к России. Вступив на иноческий путь, я ощутил в себе сильное отталкивание от всего временного, «тленного», «родового», узко «националистического». Я так насмотрелся этого узкого, бездуховного национализма, что впал в крайность, меня коробило от одного упоминания, что я «Шаховской». А когда к этому добавляли и мой титул, для меня это было непереносимо. Духовная реальность Царства Божия, в которую я вступил в середине 20-х годов, чувствовалась мною гораздо более интенсивно, чем все титулы мира сего, казавшиеся мне жалкими и претенциозными. |
| 58 72 В «Новгородской первой летописи» под 1149 г. читаем: «Иде архиепископ новгородский Нифонт в Русь, позван Изяславом и Климом митрополитом: ставил бо его бяше Изяслав с епископы Русския области, не слав Цесарюграду; а Нифонт тако молвляше: не достойн есть стал, оже не благословен есть от великаго сбора, ни ставлен; а он про то не борзо отрядив его, не посади и в Печерстем монастыри» (НПЛ. С. 28, 214). Выразиться так можно было только в случае, если свидание в 1149 г. было первой встречей Нифонта и Климента в ранге митрополита. Действительно, новгородский владычный летописец под 1147 г. молчит о поездке Нифонта в Киев. Сомнения Пл. Соколова (1913. С. 68–69) на этот счет не выглядят основательными; непонятно, почему «весь рассказ Ипатьевской летописи утратил бы всякий смысл, если предположить, что Нифонта на соборе не было». Более того, логика самого исследователя заставляет его признать, что по крайней мере на некоторых заседаниях собора Нифонт отсутствовал (там же. С. 80). 59 М. Д. Приселков (2003. § 114. С. 196–197) догадывался (а по собственному выражению, «с уверенностью говорил»), что Михаил и Всеволод рассорились из – за церковной политики киевского князя, который будто бы демонстративно заставлял митрополита замещать епископские кафедры русскими кандидатами. Но обосновать эту мысль на материале источников невозможно. Епископы белгородский (Феодор) и юрьевский (Дамиан) упоминаются после длительной паузы под 1147 г., но из этого вовсе не следует, что кафедры в Белгороде и Юрьеве (Каневе) были возобновлены незадолго до того по инициативе Всеволода Ольговича, как считает историк. Определенно известны три епископских поставления времени Всеволода: Онуфрия Черниговского (1143 г.) и Иоакима Туровского (1144 г.) – вероятно, русских, а также Косьмы Полоцкого (1143 г.) (Щапов 1989. С. 207–208, 210) – вероятно, грека, и вывести отсюда заключение, которое делает М. Д. Приселков, решительно нельзя. 60 Это известие открывает статью 6649 г., которая является первой мартовской (соответствуя 1141/2 г.) после целого ряда ультрамартовских (Бережков 1963. С. 143), поэтому изолированное известие о поставлении епископа в Переяславле уместно датировать осторожно – 1140 или 1141 г. |
| При игум. Амвросии II († 1858) были проведены масштабные ирригационные мероприятия: перед воротами и оградой Д. м. сделана насыпь, укрепленная камнем, вбиты сваи в берег реки для предотвращения обрушения Никольского храма, устроена плотина. На средства купца М. М. Григорьева из г. Козлова (ныне Мичуринск) Тамбовской губ. был перестроен и поднят на высокий каменный фундамент настоятельский дом. В 1857 г. было приобретено 100 куб. саж. камня для укладки в набережную р. Вязовни. К сер. XIX в. Д. м. принадлежал к числу самых благоустроенных в епархии, что отмечали и паломники, и церковные власти. Посещая мон-рь в 1859 г., архиеп. Рязанский Смарагд (Крыжановский) также отмечал «благолепие» построек. К 1914 г. помимо храмов в Д. м. имелось 2 братских корпуса под железной кровлей: каменный 2-этажный (перестроен из ДУ на месте разобранной Вознесенской ц.) и 2-этажный с деревянным верхом и каменным низом; деревянный настоятельский корпус на каменном фундаменте, различные постройки, баня, сторожка (1913), колодец, сад, огород. Мон-рь был огражден плотиной со стороны реки и каменной стеной в 158 саженей в периметре с 2 круглыми башнями под металлической кровлей. Внутри ограды находилось братское кладбище, огороженное в 1907 г. балясником. Постройки мон-ря занимали ок. 1 тыс. саж. земли. Первыми вотчинными владениями Д. м. стали станицы и заставы на мысе, устроенные в сер. XVII в. вблизи обители кн. М. И. Воротынским, перешедшие в собственность мон-ря при боярине Никите Романовиче Юрьеве, воеводе Данковской крепости во 2-й пол. XVII в. При игум. Варсонофии (после 1648) Д. м. владел 40 четв. земли и покосами - 80 копен. По переписи 1646 г., при мон-ре значилось 30 крестьянских дворов с 54 крестьянами. По окладной книге 1676 г., мон-рю принадлежало 20 четв. земли и сенных покосов 20 копен, 9 дворов крестьянских и бобыльских с 29 чел., полагалось «шестнатцеть алтын четыре денги, а прежние дани было три алтына две денги». Мн. благотворители завещали для вечного поминовения на пользу обители большие земельные участки. |
| (Л. 365) А попов в Юрьеве новгороцких 2 ч[еловека] да дьякон. Да Печерского монастыря архимарит оставил в Юрьеве на время чорново попа. А новгороцкого 3-го попа по отписке Макарья, митрополита Новгороцково и Великолуцково, велено из Юрьева отпустить в Новгород. А государева жалованья во 165-м году дано новгородцким попом всем по 30 рублев, дьякону 20 рублев. И впредь в Юрьеве Ливонском в соборные церкви у Покрова Пресвятые Богородицы тем новгороцким попом, и диякону, и Печерского монастыря чорному попу, и дьячком, и пономарем, и сторожем, колким человеком быть и государева жалования руги денег и хлеба по чему давать на год человеку, и о том великий государь царь и великий князь Алексей Михайлович, всеа Великия, и Малыя, и Белыя Росии самодержец, как укажет. Донесение юрьевского воеводы князя И.А. Хилкова (Л. 377) Список с отписки, списан в Розряде нынешняго 166-го году генваря в 4 де[нь]. Государю, царю и великому князю Алексею Михаиловичю, всеа Великия, и Малыя, и Белыя Росии самодержцу, холопи твои, Ивашка Хилков с товарыщи, челом бьют. Нынешняго, государь, 166-го году ноября в 9 [день] писал к нам, холопем твоим, изо Пскова Макареи, архиепискуп Псковскии и Изборскии, по твоему государеву, цареву и великого князя Алексея Михаиловича, всеа Великия, и Малыя, и Белыя Росии самодержца, указу и по грамоте великого государя святеишего Никона, Патриарха Московского и всеа Великия, и Малыя, и Белыя России, Божие милосердие – образы и прочие церковные потребы – изо Пскова в Юрьев Ливонскои отпущены в лодьях. А для освящения церкви послал Макареи, архиепискуп Псковскии и Изборскии, Печерского монастыря архиморита Зосима да троицкого соборного священника Федора. И ноября ж, государь, в 10 де[нь] Печерского монастыря архимарит Зосима и троицкои соборнои священник Федор для освящения церкви в Юрьев приехали и Божие милосердие – образы и вся церковная – ко освящению в Юрьев Ливонскои прислана. И по твоему государеву, цареву и великого князя Алексея Михайловича, всеа (Л. 378) Великия, и Малые, и Белыя Росии самодержца, указу Печерского монастыря архимарит Зосим в Юрьеве Ливонском церков освятил во имя Покрова Пречистые Богородицы. А что, государь, Божественных икон, и книг, и прочих церковных потреб Печерского монастыря с архиморитом Зосимою и с священником Федором в Юрьев Ливонской изо Пскова прислано и чево церковного строенья в Юрьев не прислал, и о том послали к тебе, великому государю, царю и великому князю Алексею Михайловичю, всеа Великия, и Малыя, и Белыя Росии самодержцу, мы, холопи твои, к Москве роспись под сею отпискою. |
| Монета великого князя Ярослава Мудрого. XI в. Но существуют данные и о другой церкви в Юрьеве, построенной во имя святителя Николая . Епископ Павел утверждал, что князь Ярослав построил здесь две православные церкви, «одну — во имя св. Николая Чудотворца, другую же — во имя своего ангела, великомученика Георгия» . О существовании двух церквей, по мнению А. Сапунова , говорит и повесть о начале и основании Псково-Печерского монастыря: «Бяше же в то время священник некий, именем Иоанн, от Московския страны, по прозванию Шесник; сей Иоанн бе священствуя во граде Юрьеве Ливонском со Исидором пресвитером в храме святаго Николая Чудотворца и великомученика Георгия, его же великий князь Ярослав Владимирович Киевский от имения своего устроил» . Память об основании князем Ярославом церквей в Юрьеве сохранялась, и на факт их основания впоследствии неоднократно ссылались в различных дипломатических документах. Так, в частности, царь Иоанн IV писал датскому королю Фредерику II, предъявлявшему свои права на Эстонию: «Великий князь Георгий Владимирович, именуемый Ярославом, завоевал Ливонию, основал город Юрьев, построил там церкви греческие, обложил всю землю данию» . При сыне и преемнике царя Иоанна Феодоре Иоанновиче русские бояре выдвигали те же аргументы послам германского императора Рудольфа II: «Великого государя нашего прародитель великий князь Ярослав город Юрьев поставил в свое имя и храм в Юрьеве ангела своего имя страстотерпца Христова Георгия поставил» . Во время раскопок в Тарту в 1982 г. на территории Ботанического сада были обнаружены человеческие кости, а впоследствии и остатки выложенной из кирпича и булыжника стены. Ученые высказали предположение, что это древнее кладбище и северная часть фундамента предполагаемой Георгиевской церкви XIV–XV вв. По-видимому, в конце XV в. церковь святого Георгия была уже разрушена, вероятнее всего деятелями Ганзы, мстившими за закрытие Торговой палатой важного для Ганзы «Петровского двора». Еще в 1918 г. местный краевед и историк города Тарту Рихард Отто предположил, что церковь святого Георгия первоначально находилась на улице Лай в районе так называемых Русских ворот, теперь это территория Ботанического сада. Его предположение подтвердилось записью, найденной в одном из протоколов городской ратуши под 1555 г., о том, что церковь святого Георгия находилась во владении некоего Ханса фон Карпена, «что перед Русскими воротами». Эта версия подтверждается также и тем, что одна из угловых башен расположенной здесь городской стены носила название Георгиевской еще в 1590 г. Храм по своему типу напоминал так называемые купеческие церкви, в которых имелись и обширные помещения-склады. К сожалению, конкретные представления о подобных русских церквах отсутствуют. В Риге и Таллине на предполагаемом месте подобных построек расположены теперь новые жилые кварталы, и потому они закрыты для раскопок археологов. |
| А священников, государь, новгороцких в Юрьеве два человеки: Михаило Иванов да Ортем Максимов, да дьякон Ефтифеи Федоров, а третьево новгородцкова ж священика Ефтифея по отписке Макария, митрополита Новгороцкого, велено из Юрьева отпустить в Великий Новгород, да Печерского монастыря архимарит оставил в Юрьеве Ли[вон]ском на время черного священника Печерс[кого] монастыря. И в прошлом, государь, во 165 году по тв[о]ему, великого государя, указу твоего государева жалованья бояре и воеводы князь Алекс[ей] Никитичь Трубецкои с товарыщи велел дать тем новгородцким священником всем по тритцати рублев человеку, а дьякону – двадцать рублев. И впредь, государь, в Юрьеве Ливонском в соборнои церкви Покрова Пречистые Богородицы тем ли новгородцким священником, и дьякону, и Печерского монастыря (Л. 379) черному священнику быть у твоего государева жалованья, руги священником и дьякону, денег и хлеба, по чему давать человеку на год, и дьячком, и понамарем, и сторожем кольким человеком быть и по чему им давать твоего государева жалованья, денег и хлеба на год, и о том, великий государь, царь и великий князь Алексеи Михаиловичь, всеа Великия, и Малыя, и Белыя Росии самодержец, как укажешь нам, холопем твоим. А до твоего государева указу [в] соборнои церкви Покрова Пречистые Богородицы веле[ли] мы, холопи твои, в понамарех быти двум человеком новгородцким стрельцом. Перечень утвари, присланной в Юрьев архиепископом Псковским и Изборским Макарием Роспись, что прислал изо Пскова в Юрьев Ливонскои преосвященныи Макареи, архиепискуп Псковскии и Изборскии, ко освящению церкви – образов и всяких церковных потреб. Царьские двери, и столпцы, и сень. Месная икона Покрова Пречистые Богородицы, писана на золоте. Иконы Пречистые Богородицы Покрова, писана на золоте вновь, на налои, пядница. Месной образ Пречистые Богородицы «Одигитрея» (Л. 380), обложен серебром басменым. Образ Воскресения Христова, обложен серебром басменным, две гривенки ж басменные ж, помяты, два креста анолоиные ж, резные, на чернои кости, один в сребре. |
| На полях напротив названия этой статьи буквенное обозначение числа «18». Николаевский женский монастырь в Юрьеве Польском упоминается с 1620-х гг., с 1650-х гг. – Введенский, в XVII в. также встречается назавание «Никоновский». С 1764 г. третьеклассный. После пожара 1871 г. переведен в Петропавловскую церковь в Юрьеве Польском. В 1920-х гг. закрыт, на территории монастыря размещались мастерские, хлебозавод. В 1990-е гг. возобновлен как Свято-Введенский Никоновский мужской монастырь. Так в рукописи. Георгиевский мужской монастырь близ Юрьева Польского известен с конца XVI в., с 1725 г. приписан к Михаило-Архангельскому монастырю в Юрьеве Польском. Михаило-Архангельский мужской монастырь в Юрьеве Польском, основан в XIII в., во время монгольского нашествия, в Смуту начала XVII в. разорен, после 1764 г. третьеклассный. Закрыт в 1920-х гг. В советское время в монастырских храмах и постройках располагались различные учреждения, в 1960-х гг. был создан музей. В 2000-х гг. возрожден. Покровский женский монастырь в Суздале, основан около 1360 г., в XVI – XVII вв. являлся местом пострижения аристократок, с 1764 г. первоклассный; в 1923 г. закрыт, в разное время на его территории размещались музейные экспозиции, туристско-гостиничный комплекс, концертный зал. В 1992 г. возобновлен. В правом нижнем углу страницы буквенное обозначение числа 12. Л. 453 об. без записей. Л. 455–456 об. без записей. Скрепа дьяка Григория Одинцова. На полях напротив названия этой статьи буквенное обозначение числа 19. На нижнем колонтитуле справа буквенное обозначение числа 13. Тихонов Николаевский мужской монастырь (пустынь) под городом Лухом (ныне Ивановская область), основан в конце XV в. прп. Тихоном Луховским ( †1503 г.); в 1681–1743 гг. приписной Воскресенского Ново-Иерусалимского монастыря, с 1764 г. третьеклассный. Закрыт в начале 1930-х гг. В советское время на территории обители располагалась машинно-тракторная станция. С 1995 г. возрожден. Л. 462 об. без записей. Л. 464–464 об. без записей. Скрепа дьяка Григория Одинцова. |
| Третье, общее ограничение свободного перехода крестьян, состояло в назначении законного срока в году, мимо которого крестьянин не мог переходить с одной земли на другую. Сроком для перехода крестьян во владениях князей Московского дома был Юрьев день осенний. По закону, крестьяне, вышедшие не в срочное время, возвращались на старое место жительства доживать до срока; равным образом и землевладельцы не могли выгонять крестьян мимо этого срока. Так Белозерский князь Михаил Андреевич в своей грамоте 1450 года, писанной к наместникам, боярам, боярским детям и посельским, пишет: «И вы б серебреников и половников и слободных людей не о Юрьеве дни не отказывали, а отказывати серебреника и половника о Юрьеве дни, да и серебро заплатит... А игумену и всей братьи (Кирилло-Белозерского монастыря) от Юрьева дни до Юрьева дни из своих деревень серебреников пускать не велел, а велел есми им отпускать серебреников за две недели до Юрьева дни, и неделю по Юрьеве дни» (ААЭ. Т. I. 48). То же свидетельствует грамота великого князя Ивана Васильевича к Суздальским и Юрьевским наместникам (данная 1466 – 1478 гг.). В ней великий князь пишет: «К наместникам и в мои села и слободы, и в боярские села и слободы к посельским: бил мне челом игумен Троицкий.., и сказывает, что де из их сел из монастырских Шухобальских вышли крестьяне сей зимы о сборе (первое воскресенье великого поста); и аз князь великий дал есми им пристава, велел есми их вывести; и где пристав мой их не найдет, в моих селах или свободах, или в боярских селех и слободах; и пристав мой тех крестьян монастырских опять выведет в их села Шухобальские, да посадит их по старым местам, где кто жил до Юрьева дни до осеннего» (ААЭ. Т. I. 83). Впрочем, это ограничение крестьянского выхода Юрьевым днем предотвращало только беспорядки переходов и ограничивало произвол землевладельцев и крестьян; но нисколько не отрицало права свободного перехода; крестьянин, перешедший с одной земли на другую не в срок, возвращался назад только для того, чтобы дожить до срока, и, доживши, мог перейти беспрепятственно. Здесь, собственно, охранялся только частный интерес или крестьянина, или землевладельца, – других целей общественных закон здесь не имел в виду. |
|
|
