| — Ну вот, смотрите, и здесь почти слово в слово то, что было написано в ксерокопии. Извольте полюбопытствовать, — Соколов протянул страницу поближе к глазам Юрия, не выпуская ее из рук. — Почерк товарища по учебе узнаете? — на Колобова было жалко смотреть. Из пунцово-красного он опять сделался белым как мел, дыхание его участилось, а глаза никак не могли сфокусироваться на конкретном предмете. — Ну успокойтесь, вот попейте водички, — Соколов протянул Юрию стакан с водой. Тот сделал несколько жадных глотков и немного успокоился. — Вот так, Юрий, — миролюбиво сказал Соколов, — можно сказать, письмо с того света… Как бывает в жизни, — задумчиво закончил следователь. — Да уж, — в тон Соколову ответил Колобов, — на самом деле письмо с того света… Александр Иванович медленно встал, положил листы на подоконник и подошел вплотную к Юрию, у которого натурально начала отвисать челюсть. Следователь взял его за лацканы пиджака, рывком поставил на ноги и впечатал спиной в стену. Нос следователя практически касался носа Колобова. Юрий, казалось, вот-вот потеряет сознание. — А теперь, — медленно, почти по слогам начал Соколов, произнося слова зловещим шепотом, — ты, крыса канцелярская, мне четко и подробно все расскажешь. А начнешь ты с того, откуда тебе известно, что Денис Заречин в данный момент мертв. Ты расскажешь мне ВСЕ! Иначе будешь отвечать не только за убийство Силина, но и за убийство Заречина. — Я не убивал! — прокричал Колобов. — Я не убивал, поверьте, товарищ следователь! — А вот теперь я тебе гражданин следователь! Ты сам напросился, — Соколов отпустил Юрия и тот мешком рухнул на пол. Он поднялся на четвереньки и пополз к столу, за который сел Соколов. — Я не виноват, я не виноват, поверьте, меня подставили, поверьте, пощадите, я не хочу в тюрьму, не хочу!!! — у Колобова началась самая настоящая истерика. Следователь в очередной раз наполнил стакан водой и сунул его в руки допрашиваемому. Расплескав половину воды на пол, стуча зубами по стакану, тот осушил его и поставил на стол. — Я все расскажу, все, только не отправляйте меня в камеру, я боюсь, понимаете, боюсь! |
| Иезуитская изворотливость нашла себе лазейку, – говорит украинский летописец. Как друг семьи Хмельницкого, Выговский начал представлять молодому Хмельницкому его опасное положение, – с сожалением извещал его, что казаки ропщут и не хотят повиноваться столь молодому гетману. Молодой Юрий просил совета: что ему делать? Выговский советовал отказаться перед радою от гетманского звания, чтоб этим поступком снискать любовь и расположение народа. Между казаками издавна велось обыкновение, что избираемый в начальники несколько раз отказывался от предлагаемого достоинства и принимал его тогда только, когда рада как бы насильно принуждала его к этому. Чтоб отклонить от себя всякое подозрение, Выговский говорил, что и он оставит свою должность и ни за что не будет писарем, если Юрия не оставят гетманом. Так же точно обозный Тимофей Носач, воспитатели Юрия – Ковалевский и Лесницкий, и судья Зарудный, подтверждали Юрию вести о всеобщем ропоте казаков, советовали ему отказаться от гетманства и уверяли, что и они, из приверженности к Юрию, не захотят оставаться при своих должностях, а предоставят вольной раде распоряжение Украиной и выбор гетмана и старшин. Молодой Юрий согласился отказаться, в надежде, что эта покорность раде утишить ропот, и он останется гетманом. Оповестили раду. Выговский писал к тем из полковников, которые не были при смерти Хмельницкого, чтоб они явились с казаками из своего полка для избрания гетмана, а между тем дарил и угощал старшин и значных казаков, собрал к себе толпу простых казаков из разных полков, выкатил им горилки, устроил несколько обедов и ласковым обращением расположил их к себе. В воскресенье, 24 августа, довбыши ударили на раду. Выговский и преданные ему старшины назначили ее во дворе Хмельницкого, для того чтобы поместить там только таких казаков, которые будут расположены к ним: это были задобренные обедами и горилкой; впрочем и расположенные к Выговскому не все знали, что он ищет гетманства. Когда во двор набралось довольно казаков, ворота заперли наглухо, и огромная толпа казаков и посполитых стояла за двором. |
| В октябре 1430 г. союзный Свидригайле ордынский князь Айдар (зять Улу-Мухаммсда) воевал Литовскую землю. До Киева он не дошел всего 80 верст. Не удалось ему взять и Мценск, где воеводой был Григорий Протасьев. Айдар принес присягу («роту»), очевидно обещав Протасьеву свободу. Тот вышел из города, но был схвачен и отведен в Орду. Улу-Мухаммед, «почтив» Григория, отпустил его, а на Айдара «поругася». В 1428/29 и 1429/30 гг. «в Поле» стояла страшная засуха. Распространилась эпидемия. О поездке в Орду Василию II и князю Юрию тогда не приходилось и думать. Зимой 1430 г. князь Юрий «разверже мир» с Василием II. Причины этого неизвестны. Возможно, князь Юрий счел, что настала пора решить спор без участия Орды. Очевидно, именно тогда Василий II выслал против князя Юрия большую рать князя Константина Дмитриевича («со всею силою»). Повторилось то, что было в 1425 г. Князь Юрий бежал из Галича в Нижний Новгород, где «седе... со всеми людьми своими». Затем он занял оборону на реке Суре. К реке подошел князь Константин, но перейти ее он так и не сумел, а потому вернулся в Москву. Как только Константин Дмитриевич ушел, князь Юрий отправился в Нижний, а оттуда перебрался в Галич. Весной 1431 г. Василий II послал князя Федора Давыдовича Пестрого, уже отличившегося в войне с ордынцами, «на Болгары Волжьскии». Тот «всю землю их плени». Мор и засуха, а также распри с Ордой обескровили землю волжских болгар. Русские войска нанесли по ней дополнительный удар. 2 июля 1431 г. умер фактический глава московского правительства митрополит Фотий. Смерть Витовта, а затем кончина Фотия развязали руки князю Юрию Дмитриевичу в его борьбе за великокняжеский престол. Новгород и Тверь, занятые своими довольно запутанными отношениями с Великим княжеством Литовским, не проявляли никакого желания вмешиваться в борьбу Василия II и Юрия Дмитриевича. Осенью 1431 г. новгородцы после напряженных отношений с Ливонией в 1430/31 г. продлили с ней перемирие на четыре года. Готовясь к решительной борьбе с Сигизмундом, Свидригайло развернул напряженную дипломатическую деятельность, направленную на создание анти-Сигизмундовой коалиции. С Тверью у него установились дружественные отношения еще раньше: в 1430 г. он женился на дочери тверского князя Ивана Ивановича. 25 января 1431 г. Свидригайло заключил мирное докончание с Великим Новгородом. Оно повторяло «старину», которой регулировались новгородско-литовские отношения, и было прелюдией к дальнейшему сближению соседей. В обстановке противоборства в Северо-Восточной Руси двух сил новгородцы предпочли опереться на третью. Основное в докончании 1431 г. сводилось к установлению «чистого пути» (свободы торговли) между новгородцами и жителями Великого княжества Литовского. При решении конфликтов, связанных с возникновением судебных дел, судопроизводство велось по законам той страны, в которой совершено преступление. Границы между Новгородом и Литвой объявлялись незыблемыми. |
| Князья и бояре, оставшись одни, зашумели, заговорили разом, в то время как князь Андрей Шуйский и князь Борис Горбатый сцепились друг с другом, ругая один другого уже без всякого стеснения. Князья и бояре стояли за крутые меры. Схватить надо князя Юрия. Всегда он был врагом государя великого князя. Не раз бояр, зазывал к себе в отъезд. И князь Андрей Михайлович Шуйский пробовал уже отъезжать и посидел за это в башне. По обыкновению начали вспоминать прошлое, перебирая отдельные случаи отъездов к князю Юрию. Без этого в те времена не обходились никакие обсуждения дел, что и затягивало разговоры до последней степени. Решили, наконец, что если теперь не схватить князя да его слуг – хуже будет. Бояр охватил какой-то подавляющий страх, точно все должно было погибнуть. Они знали, что князь Юрий и умен, и речист, и обходителен с людьми, и смел. Захватит власть он в свои руки – все перевернется в государстве. С таким противником шутить нельзя, и надо действовать круто. Уже к вечеру и князь Юрий, и князь Андрей Шуйский, и приближенные князя Юрия сидели в тюрьмах. Князю Юрию пришлось сидеть в той самой палате, где в нужде и в голоде кончил свою несчастную жизнь его племянник юный великий князь Дмитрий Иванович. Предзнаменование было страшное. В тот же вечер боярыня Челяднина с растерянным видом поджидала в своей комнате брата, сидя пригорюнившись у стола и покусывая свои полные губы. Она немного побаивалась брата, зная его бешеный нрав, а никаких хороших вестей она не могла сообщить ему в этот вечер. Вспылит он, раскричится. Ну, да пусть бы покричал на нее, это ничего еще, а то он в горячности на все готов, на саму государыню великую княгиню обозлиться готов за то, что та ему не показывается на глаза. Боярыня Челяднина покачала головой и проворчала: – И чего уж она в самом деле так-то убивается? Ну, еще при народе, так оно так и следует. А при нас-то что глаза портить? Она сердито поджала свои губы и, опять качая головой, со вздохом заметила: – А уж и хитра же она. Где нам с ней равняться! Всякого проведет. На Литве научилась… |
| Обязанности казначеев простирались не только на послов азиатских, но и на русских, отправлявшихся туда. Так, в декабре 1512 г. великий князь Василий «приговорил с своею братьею» отправить в Константинополь посла поздравить султана со вступлением на престол. Этим послом был избран Михаил Иванович Алексеев. «А первую запись о поклонех и о поминке давал Михаилу казначей Юрий Дмитриевич». Сохранилось несколько свидетельств, что значение казначеев простиралось и на приезды послов других государств, не азиатских. Во время отсутствия царя из Москвы, на Казенном дворе казначей с дьяками принимали гонцев прусского магистра. Так в сентябре 1519 г., когда вел. князь был на «Волоце», приехал от прусского магистра человек его Петрок. Василий III приказал казначею Юрию Малому и дьяку м. Путятину, «чтоб велел магистрову человеку быти на Казенном дворе и туто б был» Федор Карпов и диаки Суморок и Меншей Путятины и Тр. Ильин. В 1520 г. вел. князь Василий прислал в Москву с дьяком М. Путятиным из Можайска приказание казначею Головину, чтоб «магистрову человеку пруского Степанку велел у себя быти на Казенном дворе и отпустити Степанка велел с Москвы Петру Головину да Меншему». 28 апреля 1520 г. того же прусского магистра человек Мелхер просил казначеев, чтобы они велели ему быть на Казенном дворе; при состоявшемся приеме присутствовали боярин Мих. Юрьев, Шигона Поджогин и дьяки М. Путятин и Тр. Ильин. 6 мая он же опять был на казенном дворе, причем кроме тех же лиц находились еще Григорий Федорович и казначей Юрий Малый. В июле (3 и 5) того же 1520 г. на Казенном дворе у бояр дважды был еще третий посланец магистра Юрий Клингенбек; в первый раз вел. князем велено было «сказать ему грамоту магистрову», во bmopofm раз казначею Юрию Малому дьякам М. Путятину и Тр. Ильину «учинить ему ответ против магистровы грамоты». Кроме гонцов прусского магистра, имеющиеся посольские записи говорят об отношении казначеев к польско-литовским послам. В 1519 г. казначей Юрий Малой жалуется великому князю, что от литовского посла «много нечти (нечести) ссталося вел. |
| После просмотра я услышала реплику одного из зрителей: «Зачем он так, снял просто реквием?..». Похоже, фильм попал в этого зрителя. Виктор Гюго ценил сердечную доброту наравне с гениальностью. Авторам фильма удалось показать это редкое качество в талантливом человеке. На плакате к фильму они изобразили фрагмент знаменитой фрески Микеланджело «Сотворение Адама», где летящий в бесконечном пространстве Бог-Отец протягивает руку навстречу будущему человеку, почти касаясь ее. И тело Адама пробуждается к жизни, получая свою бессмертную душу… Юрию Соломину фильм показали в Малом театре, на большом экране. И ему захотелось перед зрительским показом кое-что прокомментировать. Там, где цветет багульник «…В Чите, прежде всего, мне пришлось искать могилу своего отца. Я объехал много городов и стран, но такого кладбища не видел нигде. Чита лежит как бы в чаше – вокруг горы и сопки, и когда мы приехали – 15 мая, там цвел багульник… Кто-нибудь видел, как он цветет?.. Это огромнейшие кусты розового цвета, от которых все вокруг становится розовато-зеленоватым. Помню, как восьмиклассниками мы бегали в лес и ели эти цветки, это было так вкусно!.. Ощущение осталось на всю жизнь. И когда мы подлетали к Чите, и я увидел цветущий багульник, для меня это стало первым потрясением. А вторым – то, как пол-Читы помогало мне искать могилу отца. Главная благодарность, конечно, директору Читинского театра Юрию Ивановичу и всему коллективу, нашли – за неделю. Сделать это было непросто, потому что кладбище – без каких-либо загородок – находится на одной из сопок. Ты идешь в лес, видишь одну могилу, вторую – тропинок нет, начинается тайга. Но на каждой могиле – ухоженной, неухоженной – поверьте мне, цветет багульник. Когда в Москве я в первый раз увидел, как продают эти недорогие венички, какая-то женщина еще спросила: “Зачем вы палочки-то покупаете”?! А я пять этих “палочек” принес домой, поставил в воду, и они расцвели… Не берусь описать то чувство, которое рождается во мне, когда смотрю на этот цветок. Вот с таким чувством и приземлился в Чите в 2017 году. |
| — Хороший дом. Жалко. Еще лет пятьдесят смог бы стоять! — А чего его жалеть? — удивился Стас. — Другие в нем будут жить! — Другие? — Григорий Иванович потер ладонью грудь в том месте, где сердце, и тяжело опустился на стул. — В том-то и дело, брат Вячеслав, что все здесь идет к тому, что ни в этом доме, ни в моем, да и вообще в Покровском никто больше не будет жить! — Как это? — с удивлением посмотрел на него Стас. — А вот так! — недобро усмехнулся Григорий Иванович. — Нашлись люди, которые скупили в округе все земли, лес, речку, почти все дома, и все для того, чтобы просто взять да затопить все это! — За-то-пить?! А как же Покровка? Дома, сады, огороды, кладбище… Храм, наконец?! — Да какое им дело до этого! Все у них куплено или, как теперь принято говорить, схвачено. Медпункт перенесли за 20 километров. Магазин выкупили у прежних хозяев и не стали открывать вновь. Почту убрали. Лес объявили негодным. Школу и ту, благодаря Юрию Цезаревичу, который — не за деньги, а из-за своей ненависти к храму — уговорил местные власти признать нецелесообразной, закрыли! Так что теперь первого сентября в Покровке больше не будет. Словом, провели огромную, просто грандиозную работу, сделали почти все, что только возможно с такими неограниченными деньгами! — Почти? — с надеждой уточнил Стас. Григорий Иванович одобрительно посмотрел на него и кивнул: — Да, только одного, несмотря на все их возможности и старания, им не удалось сделать. В самой последней инстанции в Москве из опасения, что можно ответить за такие противозаконные действия, от них безоговорочно потребовали, чтобы все было проведено — хотя бы демократически! — Как это? — попросил уточнить Стас. — Очень просто. Им нужно решение собрания землевладельцев Покровки, что они за то, чтобы затопить свое родное село. Хотя бы 51 процент голосов. — И… какая же эта цифра сейчас? Григорий Иванович достал из кармана бумагу, но не стал даже разворачивать ее: — И так помню! — с горечью усмехнулся он. — На вчерашний день, судя по нашей сводке, было пятьдесят на пятьдесят… |
| В десятом слове защищается важность писаний Отцов Церкви, и особенно св. Ефрема. В одиннадцатом слове доказывается достоинство монашества, и в 4-х главах разрешаются возражения еретиков против монашества. В двенадцатом слове свидетельствами Отцов Церкви и примерами из церковной истории доказывается, что проклятие еретическое не действительно. 67 В тринадцатом слове доказывается, что еретиков должно не только подвергать суду церковному, но и проклятию, а власть гражданская обязана подвергать их и наказаниям, когда они наносят вред Христовой Церкви. Примерами древних иноков пр. Иосиф доказывает, что и инокам должно стараться об истреблении ереси. В четырнадцатом слове говорится об обязанности всех православных объявлять правительству о еретиках, чтобы не сделаться их сообщниками. В пятнадцатом слове Иосиф доказывает, что не всякого еретика, тотчас же после покаяния, можно допускать к общению с Церковью , но нужно различать свойство и тяжесть ереси и отступления от веры. Рассматривая действия новгородских еретиков после Собора, бывшего на них при Зосиме, до второго Собора, доказывает, что с сими еретиками нельзя поступать снисходительно. В шестнадцатом слове Иосиф старается доказать, что покаяние, вынужденное страхом наказания, не освобождает кающегося от наказания. Во время борьбы Иосифа с жидовствующими писаны им Послания 1, к архимандриту Вассиану о Св. Троице; 68 2, к Нифонту En. Суздальскому; 3, к Митрофану архимандриту Андрониковскому; 69 4, к инокам о повиновении соборному определению; 70 5, к Великому Князю Ивану Васильевичу на еретика Кленова; 71 6 и 7 два послания к Великому Князю Василью Ивановичу против еретиков. 72 Пр. Иосиф писал несколько Посланий по поводу спора со св. Серапионом: 1, к Великому Князю Василию Ивановичу; 73 2, к Митрополиту Симону; 74 3, к Василию Андреичу Челяднину; 75 4, к Борису Васильевичу Кутузову; 76 5, к Ивану Ивановичу Третьякову. 77 По частным сношениям с разными лицами писал он 1, два послания к Юрию Ивановичу Князю Дмитровскому; 78 2, к некоему вельможе о помиловании рабов; 79 3, три послания к вельможам, детям духовным о епитимьях; 80 4, послание к некоей княгине вдове; 5, послание о вельможах; 6, послание к иноку, иконописцу, с приложением трех слов об иконах. |
| П.В. Долгоруков Бартеневы В старину: Бортеневы. Из жалованной грамоты Иоанном Великим сыну его, князю Юрию Ивановичу, на владение Дмитровым и Рузою, в 1503 году, видно, что в то время Демид Бортенев владел, в тех местах, деревнею Овсянниковою, а Рыжок Бортенев деревнями Ивановщиною и Шириповым. Кирило Макарьевич и Галактион Фомич Бортеневы упоминаются в колыванском походе 1540 года; Иван Васильевич находился воеводою в походах: казанском 1544, шведском 1549 и полоцком 1551 годов; сотник стрелецкий Афанасий Бортенев упоминается в походе против крымцев в 1555 году. Пять Бортеневых подписались у поручной грамоты по боярине князе Иване Фёдоровиче Мстиславском, в 1571 году: Шарап Микулич во ста рублях; Афанасий и Ковер Юрьевичи, оба вместе, во ста рублях; Назарий Семёнович и Владимир Григорьевич в семидесяти рублях каждый. Данило Микулич подписался, 2 июля 1566 года, у приговора думы земской о войне с Польшею. Елизарий Данилович был воеводою в Цареве-Борисове в 1602 году. Во время смоленской осады 1634 года, Григорий Фатьянович убит, а Дементий Андреевич и Борис Иванович умерли от получённых ими ран. Двадцать один Бартеневых владели населёнными имениями в 1699 году. Арсений Иванович Бартенев, от брака с Федосьею Ивановною Бутурлиною, имел несколько человек детей, из коих Мария Арсеньевна (рождение 1815) за Дмитрием Ивановичем Нарышкиным. Различные ветви фамилии Бартеневых употребляют два различные герба: 1) Общий Российский Гербовник, часть III, 62: щит разделён горизонтально на два поля; верхнее голубое; в нём золотой меч, перпендикулярно пронзающий серебряный полумесяц; нижнее поле золотое; в нём натянутый лук с летящею вверх стрелою. На гербе дворянские: шлем и корона с тремя строусовыми перьями; намет голубой, подложенный золотом. 2) Общий Российский Гербовник, часть X, 80: щит разделён перпендикулярно на два поля; правое серебряное; в нём натянутый лук с летящею вправо стрелою; левое поле голубое; в нём золотой меч, острием вверх. На гербе дворянские: шлем и корона с тремя строусовыми перьями; намет голубой, подложенный, справа золотом, слева серебром. Читать далее Источник: Российская родословная книга, издаваемая князем Петром Долгоруковым : в 4-х частях. - Санкт-Петербург : Тип. Карла Вингебера, 1854-1857./Ч. 1. - 1854 (на обл. 1855). - 350 с.; Ч. 2. - 1855. - 327 c.; Ч. 3. - 1856. - 523 c.; Ч. 4. - 1857. - 482 с. Поделиться ссылкой на выделенное |
| Как кстати! Письмо Лорины избавляет от пространных объяснений – зачем современному человеку, особенно молодому, нужна такая «архаика», как литературно-художественный журнал. Чтобы помнить: есть дичающий сад родной словесности, а есть «колючая проволока» лексики «нового мирового порядка» оцифрованного мира… Литература, художественное слово – самый короткий путь к различению свободы и рабства, любви и цинизма, жизни и тления. А Виктор Иванович писал мне в ноябре 2013 года: «Когда меня спрашивают, почему я благополучно и почти цветуще (извините за кокетство) дожил до таких могучих лет, я официально отвечаю: «Я вырос в условиях сибирских морозов на парном молоке. Матушка моя держала корову, и я утром пил тёплое молоко прямо в постели». А когда критика упрекает меня в том, что я стал плохо писать, я отвечаю с унынием: «Что ж вы хотите, я пью молоко разбавленное, обезжиренное». Но если кто хочет насыщать свою душу и разум продуктами, полезными для нравственного и эстетического здоровья, художественно чистыми и по-русски заветными, пейте с аппетитом белый бальзам в интернете на сайте «Молоко», который создала и содержит молодая доярка Лидия Андреевна Сычева. Виктор Лихоносов, покупатель с 15-летним стажем». Вот такое, литературно-изящное, поздравление с «круглой датой». Мы же родились в один год: «Родная Кубань», «Бельские просторы» (Уфа), «Молоко», газета «Слово». 1998-й – время экономического краха России, дефолта. И – инстинктивное народное движение к самоспасению, к самоутверждению, к запечатлению в слове дорогих сердцу чувств и героев. Четверть века – не шутка. Это уже данность, история литературы. Виктор Иванович дорастил «Родную Кубань» до «совершеннолетия», укрепил фундамент журнала русской стариной, осенил оглавление «матушкой Екатериной» (памятник царице украшал титул) и передал издание в тот самый «зал, полный студентов», – Юрию Михайловичу Павлову, профессору факультета журналистики Кубанского госуниверситета. И началась «новая эра» – с опорой на классиков, современников, с «питомником» для молодых талантов. «Родная Кубань» при Павлове – совсем другой журнал по содержанию: устремленный в будущее, задиристый, иногда – критически-острый. И – сохранивший прежнее, лихоносовское направление – заботу о государстве, родном слове, исторической памяти. Гуляя по Краснодару, я спрошу у продавщицы в киоске: есть ли «Родная Кубань»? Было приятно услышать в ответ: уже разобрали. Конечно, это не какой-то сумасшедший спрос, как у массовой прессы, но люди культуры «Родную Кубань» знают, ждут и понимают её значение. |
|
|
