| Максим Грек , прп. Цит. соч. Ч. I. С 167. В своих размышлениях о добровольном характере страданий Христовых святогорец остается верен православной традиции, не уклоняясь в ересь афтартодокетов, по учению которых страсти Спасителя «были чудесным (а не естественным) состоянием его плоти» и были всецело обусловлены Его, как они выражались, «богомужной» волей. Святогорец учит о добровольном восприятии Богом Словом в момент Воплощения человеческой природы с неукоризненными страстями, к которым относятся: голод, жажда, чувство усталости, доступность страданиям и т.д. Этот момент существенно важен для правильного понимания сотериологии и христологии Максима Грека , мышление которого в данном случае вполне соответствует учению святых отцов, опровергавших воззрения последователей Юлиана Галикарнасского и Гайяна. Дореволюционный богослов и патролог С. Л. Епифанович в сжатом виде сформулировал учение этих православных полемистов следующим образом: «Христос пришел спасти не грешного Адама и не одного только Адама, а все тленное естество человеческое. Для уврачевания этого естества Он должен был и воспринять его тленность. Плоть Христова поэтому была так же тленной, как и то естество, из которого она была образована. Соединением с Божеством обусловливалась лишь ее безгрешность. Правда, вместе с безгрешностью плоть Христова, так сказать, имела право на нетление, и она, действительно, не подлежала смерти по закону необходимости, царящей над плотью греховного человека, – не говоря уже о том, что Господь силой Божества всегда мог воспрепятствовать страданиям плоти. Но Господь в целях Домостроительства, чтобы уничтожить осуждение греха, добровольно принял наше тление и добровольно не препятствовал его проявлениям. В этом смысле (добровольного восприятия тленного естества и согласия Божества на то, к чему вела необходимость воспринятой природы) страсти Христовы являются вольными, – вольными для Логоса, а не для плоти, рассматриваемой самой по себе и тленной по естеству. Если же Господь иногда возвышал Себя над условиями тленного бытия, то обусловлено это было тоже волей Господа, а не силой ипостасного соединения. Таким образом, тленность была естественным состоянием плоти Христовой, а нетление – чудесным. Лишь по Воскресении плоть Его стала нетленной по благодати» (Курсив авт.) ( Епифанович С. Л. Преподобный Максим Исповедник и византийское богословие. С. 46–47). |
| Не путать А. О. с многоярусными или дополнительными захоронениями в кимитирях, склепах, какие получили распространение с VIII-IX вв. Афорисмос – с греч. «отделение», церковное наказание. См.: отлучение от Церкви. Афры – так византийцы называли африканцев, в том числе вандалов. Ср.: маврусии. Афтартодокеты – от греч. афтартос – «нетленный» и докео – «казаться, считать»; приверженцы монофиситского теолога Юлиана Галикарнасского, который, объявляя тело Христа нетленным и во всем противопоставляя его человеческому, стремился доказать, что жизнь людей и жизнь Спасителя на земле кардинально отличны друг от друга. Остальные монофиситы решительно выступали против афтородокетизма. Афтоний – софист и ритор III-IV вв., автор «Прогимнасмата», популярного учебника риторики в византийских школах. Ахейя – 1) область на севере Пелопоннеса; 2) средневековая провинция, охватывавшая территорию всего Пелопоннеса и большую часть средней Греции (юго-восток Балканского полуострова). Ахиропоиетос – дословно с греч. «нерукотворный». Эпитет, данный иконам Богородицы или Христа, о сверхъестественной (чудотворной) природе которых гласит предание (например, икона Богородицы в монастыре Панагия Одигитрия в Константинополе, написанная Святым Лукой, или иконы Христа, привезенные в столицу из Каппадокии при Юстининане I). Аэрикон – 1) вид налога (дословно «воздушный», «налог с воздуха»); 2) судебный сбор. Аэций Амидский – знаменитый византийский врач VI в. Особый интерес представляет 4-я книга его «Врачебного искусства», посвященная половым болезням. Баз17;лика (греч. «царский дом») – 1) в античных Афинах так называлась крытая галерея, где заседал архонт – басилей (царь – отсюда «басилион»); 2) позже – греко-римское общественное здание для собраний, приспособленное к богослужению. Один из самых ранних примеров церковной архитектуры. Как тип храма сложилась в IV в., завоевав признание по всей территории Римской империи, а затем Византии благодаря простоте конструкции, которая в тоже время обеспечивала хорошую видимость и слышимость происходившей внутри здания службы. |
| Но будучи противником богословских компромиссов, он не принадлежал к партии крайних монофизитов. Севир развивал учение о единой сложной природе во Христе, причем, считал он, и по воплощении сохраняется различие между Божеством и человечеством. Низложенный при православном императоре Юстине с Антиохийского престола, Севир перебрался в Александрию, и там он в течение многих лет вел богословский спор с крайним монофизитом Юлианом Галикарнасским. В центре этого спора стоял вопрос о тленности тела Христова. Юлиан придерживался мысли о его нетленности, тем самым фактически утверждая принципиальное отличие тела Христова от обычного человеческого тела. Севир, естественно, не считал, что тело Спасителя подверглось тлению, но, в этом не отличаясь от православных диафизитов, писал, что по природе Своей оно тленно. Исходя из идеи единосущия Христа всему человеческому роду, он находил мысли своего оппонента склоняющимися в сторону докетизма, ибо если тело Христово нетленно, то оно не единосущно нам и, следовательно, само страдание Христа носило иллюзорный характер. Впрочем, и Юлиан не отрицал единосущия Христа Адаму и поэтому отвергал обвинения его в докетизме, но при последовательном развитии идеи о нетленности тела Спасителя логически неизбежным образом вытекали докетические выводы. Богословское направление Севира одержало победу в полемике, разгоревшейся внутри монофизитского лагеря, и поэтому позднейшее монофизитство, сохранившееся и до наших дней, носит более умеренный и трезвый характер, чем оно было в своих истоках, во всяком случае в сравнении с богословием Евтихия, Юлиана Галикарнасского и даже Диоскора. Незадолго до кончины императора Анастасия, в 518 г., на столичный престол был возведен патриарх Иоанн. Разделяя монофизитские воззрения и при этом придерживаясь формально «Энотикона», император Анастасий по политическим соображениям не раз пытался восстановить каноническое общение с Римом. Именно поэтому ранее на Константинопольскую кафедру вместо низложенного святителя Евфимия был поставлен столь же твердый приверженец Халкидонского ороса Македоний. |
| Но наибольшие волнения происходили в Египте, где было полно монофизитов. Однако после «эмиграции» сюда Севера и Юлиана Галикарнасского среди самих монофизитов возник раскол по вопросу о тленности или нетленности тела Иисуса Христа 16 . Надо сказать, что значение Египта как житницы Империи было столь велико, что, хотя патриарх Александрии Тимофей так и не признал Халкидон, никаких административных мер со стороны императора к нему применено не было. Это было первым, далеко не последним и очень тяжёлым последствием нового соглашения с Римом 17 . Воссоединившись с Римом, императорский двор принялся за чистку Церкви от еретиков, которые подверглись масштабным гонениям. В первую очередь, кара пала на головы ариан, что вызвало гневную реакцию со стороны Теодориха Великого. Как арианин, он не считал для себя возможным пройти безразлично мимо факта их преследования на Востоке и потребовал от Юстина прекратить гонения. В противном случае могущественный остгот пообещал устроить ответные гонения на православных в Италии. Не известно, насколько эта угроза могла быть приведена в исполнение с учётом специфического характера Остготского королевства, но Константинополь не принял этот ультиматум. И хотя ранее, не имея сил сражаться с остготами, Юстин назвал его «сыном по оружию» и назначил в 519 г. Эвтариха Вестготского, женатого на дочери Теодориха, консулом и признал римским гражданином, но сейчас он занял жёсткую позицию 18 . Зная, какой авторитет Апостолик имеет в христианском мире, Теодорих направил в Константинополь своим послом самого Римского папу Иоанна (523–526), надеясь на то, что тот решит вопрос в его пользу. Но, как внезапно выяснилось, слухи о папских возможностях оказались сильно преувеличенными. Нет, внешне всё выглядело очень благообразно. Сам император вышел встречать поезд папы за 10 км от столицы и с великой пышностью проводил его в Константинополь. Допустили даже, чтобы папа короновал Юстина императорской короной повторно (!). Ему легко уступали самое почётное место, оттеняя в сторону Константинопольского патриарха, который без спора уступил требованиям папского окружения воздать понтифику должное по его авторитету и заслугам. |
| Об этом событии свт. Фотий упоминает в известном Окружном послании Восточным Патриархам. В нем он сообщает о вмешательстве папы и влиянии его на ситуацию в Болгарии, а также о незаконном прибавлении к Символу веры filioque. Причина этого заявления объясняется в связи с текстом, в котором он желает показать, что Церковь после осуждения старых ересей вступила в период мира и духовного плодоношения. Души людей всего мира были орошены светом веры из Центра, которым, конечно же, был Константинополь, из которого били ключи чистой воды Православия. Этой же водой орошались, конечно же, и такие места, где некогда прежде одержала победу засуха и бесплодие, и изменились эти области; там, где возгосподствовали ереси, распространились пустынные и бесплодные районы, как это и произошло с Арменией. Интерес к данному тексту свт. Фотия должен быть проявлен хотя бы потому, что Святитель считал Армян нечестивыми еретиками, увлеченными в ересь Яковитами во время IV Вселенского Собора. С тех пор армяне пребывают в этом заблуждении и не являются православными. Единственным путем к соединению Армян с Церковью является публичное отречение от заблуждения и анафематствование ее предводителей и учителей крайних и умеренных воззрений: «Живущие в Армении в нечестии утвердились от яковитов, и к проповеди благочестия дерзающие, которую провозгласил многолюдный оный и святой Собор отцов в Халкидоне, по вашим молитвам, помогающим нам, смогли они отвергнуть это давнее заблуждение, и сегодня чисто и православно остаток армян служит христианским поклонением как и Соборная Церковь , испытывая отвращение и предавая неразрешимым узам анафемы и Евтихия, и Севира, и Диоскора, и метающих камни в благочестие Петров (имеются в виду Петр Кнафей и Петр Монг), и Юлиана Галикарнасского». 44 Такое объединение армян с Церковью продлилось ненадолго. Удаление свт. Фотия с патриаршей кафедры лишило возможности довершить и укрепить его начинания. Согласно имеющимся свидетельствам патриарх Николай Мистик , начавший свою деятельность почти спустя пятьдесят лет после свт. |
| Они храбро защищали страну свою от вторжения персов, и цари греческие помогали им и подкрепляли. Но Аркадий, сын Феодосия, оставил армян без должного внимания, персы одолели их, обратили в бегство. Скитающиеся по Элекеции армяне умоляли Аркадия прислать им военную силу, дабы отвоевать Армению, но он не внял их мольбам. Тогда армяне предпочли предаться персам, сделались их данниками и клятвенно уверили персидского царя, что положат голову в борьбе с греками, соединившись с персами. Персидский царь весьма обрадовался и вернул армянам отечество. Некоторое время после того армяне оставались правоверными, но потом сторонники безбожного Нестория убедили царя персов отторгнуть армян от правой греческой веры и царь Пероз 57 приказал армянам принять ересь Нестория. Армяне отказались принять его предложение, но царь повелел или принять несторианство, или оставить отечество. Весьма опечалились армяне, устроили совещание, и решение дела представили на благоусмотрение католикоса Нерсе (Меджина). Он же заблагорассудил, что «в данную минуту предпочтительнее для армян отпасть от греков, нежели лишиться отечества и скитаться по чужбине». Они (армяне) послали людей просить царя персов дать им веру яковитскую. Царь прислал им девять яковитских учителей, хитрых, как лисиц, и они исказили ниву св. Григория, многими подвигами и слезами выращенную. Учителями этими были Абдидой, Петроз, Симон. Яков, и они принесли книги Филакса, Юлиана Галикарнасского, Тимофея Эллурия и Североса Нашикели, созвали собор в Двине и в Трисвятую песнь внесли слово «хачецар» т. е. «распныйся за ны» и тем приписали страдание невредимой силе Божества и Бессмертному смерть. Так и отпали от правой веры и, установив «араджори», сказали: «это и есть день нашего верования», и отвергли постановление халкидонского собора. Кирион, католикос грузинский и Абаза, католикос геретский (кахетинский), узнав об этом стали упрекать армян, что они оставили веру, данную Григорием Парфянином, и стали слушаться Абдиба ассирийского и других ересеучителей. |
| От него отклоняются (если не считать заведомых еретиков вроде Пелагия, с одной стороны, и Юлиана Галикарнасского, с другой) только отдельные школы, из которых настоящую известность и авторитет получила в позднейшее время лишь одна – блаж. Августина. На Западе неправоту блаж. Августина оспаривал, во имя святоотеческого учения, преп. Иоанн Кассиан (см. особ.: V. Codina. El aspecto cristologico en la spiritualidad de Juan Casiano. (Orientalia Christiana Analecta, 175) Roma 1966). Но стоит отметить особенную близость изложения св. Григория Паламы к св. Максиму Исповеднику . Так, именно последний Отец развил с особенной ясностью (в контексте уже весьма разработанной концептуально халкидонитской христологии) учение о Христе как Новом Адаме, т. е. новом родоначальнике нового человечества – Церкви. (Ср.:, по поводу близости этих мыслей св. Григория Паламы к св. Максиму, замечание А. И. Сидорова в связи Вопросоответами к Фалассию, XLIÏ Преп. Максим Исповедник . Творения. Кн. II. Вопросоответы к Фалассию/Пер. и комм. С. Л. Епифановича , а. И. Сидорова . М. 1993. Ч. I. 219, прим. 15). Согласно св. Максиму, Новый Адам – Христос – становится родоначальником нового («обновленного») естества, которое возникло в нем впервые вследствие обожения человеческого естества падшего, но к которому приобщаются все спасаемые (особенно важный текст об этом – Ambigua//PG 91, 1304 D-1316 A, толкование выражения св. Григория Богослова (из его Слова на Святые Светы) «обновляются естества, и Бог человек бывает»). Это новое человеческое естество становится онтологически отличным от ветхого, в котором остаются все, непричастные Тела Христова. Между двумя человеческими родами пропасть оказывается глубже, чем между человеком вне Церкви и животным миром (к которому вследствие грехопадения он стал принадлежать, приложившись скотом несмысленным – Пс. 48, 13 ). Но в то же время, преодоление этой пропасти – причем, в ту и другую стороны – теперь, после того как Бог со своей стороны все сделал, уже полностью в нашей воле. |
| Отметим, что именно нравственный, а не религиозный критерий использовался и Самим Христом, когда Он говорил о всеобщем воскресении, а также о загробной судьбе людей после Страшного Суда. По Его учению, в воскресение «все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия», но при этом в воскресение жизни выйдут «творившие добро», тогда как «творившие добро» наследуют «воскресение осуждения» (ничего не говорится о религиозной принадлежности тех или других) . На Страшном же Суде оправданы будут те, кто накормил алчущих, напоил жаждущих, принял странников, одел нагих, посетил больных, тогда как те, кто не сделал этого, будут осуждены на вечное мучение . Если в загробной жизни и существует возможность уверовать в Бога, То во всяком случае там нет возможности совершить те добрые дела, без которых вера остается мертвой . Отсюда вопрос о том, насколько спасительным является осознание человеком ошибок своей земной жизни и обращение ко Христу, когда он находится уже за гробом. Ведь богач тоже осознал бедственность своего положения, как только очутился в аду; он раскаялся, но не мог сотворить «плод покаяния» , так как ничего уже не мог сделать ни для Лазаря, ни для своих близких, оставшихся на земле . У св. Иоанна Дамаскина темы тридневного погребения Христа и Его сошествия во ад рассматриваются в контексте полемики с ересью Юлиана Галикарнасского (VI в.), считавшего, что «тело Господа было нетленным от момента его образования» и что Христос испытывал голод, жажду и усталость по собственной воле, а не в соответствии с естественными законами природы . Эта ересь получила название «афтартодокетизма», так как, настаивая на «нетлении» тела Христова, ее последователи отвергали реальность человеческих страданий, в чем уподоблялись докетам II-III вв. Если понимать «нетление» так, как понимал его Юлиан, тогда тело Христово не было одной сущности с нашим телом, а следовательно, то, о чем говорится в Евангелии, — голод, жажда, гвозди, прободение ребра, смерть, — было мнимым, призрачным. «Тогда обманом и сценическим представлением было таинство домостроительства, и человеком Он стал мнимо, а не реально, и спасены мы мнимо, а не истинно!» — восклицает Дамаскин . |
| Отметим, что именно нравственный, а не религиозный критерий использовался и Самим Христом, когда Он говорил о всеобщем воскресении, а также о загробной судьбе людей после Страшного Суда. По Его учению, в воскресение «все, находящиеся в гробах, услышат глас Сына Божия», но при этом в воскресение жизни выйдут «творившие добро», тогда как «творившие зло» наследуют «воскресение осуждения» (ничего не говорится о религиозной принадлежности тех или других) 284 . На Страшном же Суде оправданы будут те, кто накормил алчущих, напоил жаждущих, принял странников, одел нагих, посетил больных, тогда как те, кто не сделал этого, будут осуждены на вечное мучение 285 . Если в загробной жизни и существует возможность уверовать в Бога, То во всяком случае там нет возможности совершить те добрые дела, без которых вера остается мертвой 286 . Отсюда вопрос о том, насколько спасительным является осознание человеком ошибок своей земной жизни и обращение ко Христу, когда он находится уже за гробом. Ведь богач тоже осознал бедственность своего положения, как только очутился в аду; он раскаялся, но не мог сотворить «плод покаяния» 287 , так как ничего уже не мог сделать ни для Лазаря, ни для своих близких, оставшихся на земле 288 . У св. Иоанна Дамаскина темы тридневного погребения Христа и Его сошествия во ад рассматриваются в контексте полемики с ересью Юлиана Галикарнасского (VI в.), считавшего, что «тело Господа было нетленным от момента его образования» и что Христос испытывал голод, жажду и усталость по собственной воле, а не в соответствии с естественными законами природы 289 . Эта ересь получила название «афтартодокетизма», так как, настаивая на «нетлении» тела Христова, ее последователи отвергали реальность человеческих страданий, в чем уподоблялись докетам II-III вв. Если понимать «нетление» так, как понимал его Юлиан, тогда тело Христово не было одной сущности с нашим телом, а следовательно, то, о чем говорится в Евангелии, – голод, жажда, гвозди, прободение ребра, смерть, – было мнимым, призрачным. «Тогда обманом и сценическим представлением было таинство домостроительства, и человеком Он стал мнимо, а не реально, и спасены мы мнимо, а не истинно!» – восклицает Дамаскин 290 . |
| Отсюда – Арий, Македоний, Несторий, Евтихий, Диоскор 11 и прочий сонм нечестия, – против которых была составлены семь святых Вселенских Соборов и собирались поместные Соборы священных и богоносных мужей, чтобы мечем духовным с корнем отсечь зловредные отрасли и очистить ниву Церкви для плодоношения. Но когда сии ереси были уничтожены и преданы молчанию и забвению, – люди благочестивые начали питать благую и твердую надежду, что, по обращении против самого диавола всех замыслов, на какие он не покушался, авось-либо не будет впредь изобретателей новых нечестивых учений; а тем более не будут являться защитники и поборники уже соборно осужденных лжеучений, после пресечения их с погибелью и наказанием виновников и усердных подражателей их. И благочестивый ум успокаивался на сих надеждах, особенно касательно царствующего града, когда, при содействии Божием, в нем совершилось много чудного, и когда притом многие языки, возгнушавшись прежнею мерзостью, научились вместе с нами воспевать общего всех Создателя и Творца. Ибо царствующий град, как-бы из некоторого горнего и воздушного пространства, источает источники православия, разливает чистые потоки благочестия во все концы вселенной и, подобно рекам, наполняет там догматами души, с давнего времени иссохшие от палящего зноя нечестия или самовольного служения, и запустевшие, подобно пустым и бесплодным землям, а ныне орошенные дождем учения и украшающие ниву Христову обильными плодами. Ибо и обитатели Армении, упорно державшиеся нечестия яковитского и, со времени многочисленного и святаго Собора отцев в Халкидоне, порицающие правое учение благочестия, обрели в себе силы, при содействии нам молитв ваших, отложить свое давнее заблуждение. И теперь область армянская чисто и православно исповедует веру христианскую, гнушается, как и кафолическая Церковь , Евтихия, Севира, Диоскара, Петрос, бросающих камни на благочестие, Юлиана Галикарнасского 12 и всего многосемянного их посева, и подвергает их неразрешимым узам анафемы. Даже и болгарский народ – грубый и христоненавистный преклонился на такую кротость и благоразумие, что, оставив демонские и отеческие жертвы, и, отвергнув заблуждение еллинского суеверия, чудесно привился к вере христианской. |
|
|
