| В общем государство допускало, что епископский суд, более честный, менее сложный и дорогой, чем казенный, представлял для тяжущихся особые преимущества, и правительство не колебалось обеспечить им эти преимущества. То было весьма почетным для церкви свидетельством: да позволят нам подчеркнуть его после рассказа о стольких раздорах и скандалах. Таково было в конце IV века положение церкви по отношению к государству. Как велика была перемена со времен Диоклитиана! Церковь не только не подвергалась больше преследованиям, но напротив, государство покровительствовало ей, приспособило её к себе, она стала почти официальным учреждением. Через нее стало действительностью то религиозное единство, о котором мечтали государственные деятели. Отныне незачем было хлопотать о синкретизме: все религии были покинуты ради одной, как раз той самой, против которой их хотели прежде объединить. Поглощенная до известной степени римским государством, церковь в свою очередь поглощала его, проникала его своим учением, делала из него христианское государство. Что же выиграло христианство от этого великого изменения в своем внешнем положении? В каких отношениях отразилось на евангельской традиции и на внутренней жизни церкви приобщение к ней народных масс и благоволение светской власти? Это предстоит нам рассмотреть и оценить. 947 Валенсийский собор в 374 г. (кан. 3) еще обсуждал вопрос о крещеных христианах, приносящих жертвы или окропляющихся кровью быков (тавробол). 949 IV, 36. Этот рассказ имеет в виду объяснить один пророческий каламбур насчет захвата власти Максимом. 952 Cod. Theod. XVI, 10, 8 от 382 г. (здесь идет речь о храме, находящемся в Осроене; я полагаю, что дело идет о городе в Харране); XVI, 10, 15–18 от 399 года. 953 В императорских эдиктах еще довольно долго спустя упоминаются жрецы, sacerdotes или coronati. Были даже малоразборчивые христиане, которые, как во времена Эльвирского собора, домогались этих должностей. Пришлось издать законы, воспрещающие им доступ к ним. (Cod. Theod. XII, 1, 112). Жрецы хотя и не были уже обязаны приносить жертвы, однако были слишком тесно связаны с язычеством, чтобы не казалось неприличным христианину занимать такую должность. |
| В первые три века на все иерархические должности безразлично избирались лица, состоящие в брачной жизни и не состоящие. Были даже случаи, допускавшиеся Церковью как исключение, когда вступали в клир и второбрачные. Теперь же произошли некоторые изменения в церковных узаконениях относительно браков иерархических лиц. Сначала под влиянием взглядов на иерархическое служение как священное, требующее от проходящих его жизни особенно святой, явилась мысль установить безбрачие для всех членов клира. В Западной Церкви под влиянием монтанистического направления эта мысль узаконена была на соборе Эльвирском (306 г.), который постановил, что епископы, пресвитеры и диаконы должны проводить жизнь безбрачную, в противном же случае подвергаются извержению из сана. На Первом Вселенском соборе (325 г.) некоторые склонялись было узаконить безбрачие духовенства во всей Церкви. Но против сего восстал епископ Пафнутий, исповедник и строгий девственник; он защищал святость брака и указывал на тяжесть безбрачия для многих из духовных. Пафнутий предложил только, чтобы, по древнему преданию Церкви, безбрачные, вступив в духовное звание, не женились, а принявшие духовный сан после брака не должны удаляться от жен, которых имеют. Собор одобрил его мысль и относительно сего не постановил никаких правил, не связал никого необходимостью и безбрачное состояние предоставил воле каждого 232 . После такого решения собора в Восточной Церкви допускались брак и безбрачие для лиц духовных 233 . Впрочем, епископы почти все вели жизнь безбрачную, тем более что многие из них вступали на епископские кафедры прямо из монастырей. Исключений, когда епископы состояли в брачной жизни, было очень немного в IV и V веках 234 . Император Юстиниан I законом от 528 года запретил избирать на епископские кафедры состоящих в браке. Собор Трулльский (692 г.) окончательно решил вопрос о браке и безбрачии духовных лиц; он постановил, чтобы епископы вели жизнь безбрачную 235 , священники, диаконы и иподиаконы вступали в брак до посвящения в сан 236 и чтобы брачное сожитие никто не считал препятствием к получению сана священника, диакона и иподиакона 237 . |
| В поствизантийское время на Крите и Кипре алтарная преграда превращается в небольшой трехъярусный иконостас, имеющий местный и праздничный чины, а также поясной деисус. Такой иконостас полностью закрывал алтарь. Иконы предстают перед молящимися не только в живописно-мистической системе иконостаса. Иконопись покрывает стены храма – в виде мозаик и фресок, а также отдельных икон, созданных в различной художественной технике. Это – важная смысловая часть литургического пространства. Церковь в учении об иконах выделяет ряд их взаимосвязанных функций: 1) икона имеет дидактический смысл – она передает событийную канву Писания и Предания для научения молящихся (как писал папа Григорий Великий епископу Марселя Серену, задумавшему в духе постановления Эльвирского собора уничтожить в церквах изображения некоторых святых, «живопись допущена в церкви ради того, чтобы всякий неграмотный мог узреть в картинах то, чего он не может понять в Писании»); 2) икона выполняет образную функцию, передавая смысл аллегорического толкования Библии; 3) икона имеет мистический смысл: изображенный на иконе образ восходит к первообразу, которому и воздается поклонение; наконец, 4) литургическая функция иконы состоит в том, что она участвует в литургическом процессе, не только становясь частью образного строя богослужения, но и непосредственно включаясь в него как мистический объект (специальные моления и иные богослужебные действия перед иконами празднуемого события или святого, шествия с иконами – крестные ходы, и проч.). При этом, определяя внутреннее отношение между образом (иконой) и превообразом, дабы обличить заблуждения иконоборцев и в то же время исключить языческий соблазн поклонения твари вместо Творца, VII Вселенский собор учит: «Когда Христос живописно изображается в человеческом естестве, то очевидно, что христиане исповедуют, как указала сама Истина, что видимая икона только по имени имеет общение с первообразом, а не по сущности. (...) сказано богоносным Дионисием в его книге о [небесной] иерархии (...): “нет точного сходства между следствиями и причинами, но следствия носят на себе образы причин, а сами причины в силу своего первенства владычествуют над следствиями”». |
| В рецензии априорные выводы, примеры которых были представлены выше, делаются уже из другого положения: „ех oriente lux», так что теперь проф. Павлов. стал бы, может быть, доказывать, что и булла римского папы Павла V, принятая в 50-ю главу Кормчей книги, в сущности обязана своим происхождением востоку, и поступил бы, конечно, весьма неправильно. Еще ранее издания проф. Павловым его исследования о 50-й главе Кормчей книги, мне несколько раз приходилось высказываться относительно различая в направлении религиозной мысли на востоке и на западе от начала существования христианской церкви в Между тем как восток разрабатывал и устанавливал отвлеченные догматы христианского вероучения о Св. Троице и о Лице Иисуса Христа, в чем, однако, принимал участие, и иногда решающее, и западная мысль направлялась преимущественно на разработку и устаномение учения о церкви, на разъяснение принципиальных основ церковного устройства, на регулирование порядка церковной жизни. Имена Виктора, Зефирина, Калликста и Тертуллиана , Стефана, Киприана и Августина, даже имена первых западных отцов, писавших на греческом языке, но поставленных историей в сферу западного миросозерцания, как Климент римский , Ерм и Ириней лион- ский, неразрывно связаны с ростом и с выяснением основных начал учения о церкви и церковного Между прочим, и первые точные определения относительно покаянной дисциплины явились на западе: они составлены были около половины III в. на соборе карфагенском под руководством Киприана. Даже эльвирский собор, составивший для Испании сложную массу дисциплинарных предписаний о покаянии, предшествовал по времени восточным соборам анкирскому, неокесарийскому, равно как и I-мy вселенскому, на дисциплинарные правила которого, вероятно, не осталось без влияния председательство бывшего члена эльвирского собора Озии кордубского и двух пресвитеров римской церкви. Указывалось мною и на то, что, в частности, институт тайной исповеди, с которым, конечно, занимающие меня и проф. Павлова пенитенциалы или покаянные уставы находятся в теснейшей внутренней связи, поставлен был с отчетливостию, ясностию и определенностию, как общехристианский институт, обязательно обнимающий все грехи всех христиан, достигших возраста разумения, сначала на западе и потом уже на востоке, и самая формула разрешения кающегося священником от грехов – формула индикаторная, а не просительная („я разрешаю») явилась сначала на западе, усвоена была греками Апулии, Калабрии и Сицилии, перешла на восток, принята и в русский Итак „априорные доказательства в пользу сравнительного старшинства греческих покаянных номоканонов перед латинскими пенитенциалами» которыми проф. |
| Вернее изображен Евсевием характер Лициния в «Жизни Константина». Это ясно подтверждается изысканиями современных нам историков, основанными на беспристрастных свидетельствах лиц, имевших точные сведения о Лициний. См.: Gorres. Untersuchungen fiber die Licinianische Christenverfolg. Iena, 1875. S. 92–103; Burckhardt. Die Zeit Constantins. S. 327–328. 588 Феодорит в своей истории (1,20 рус. изд.) сохранил письмо Константина к церкви Никомидийской, в котором он говорит подробно о влиятельном положении Евсевия и клира при дворе Лициния. Правда, Константин не поименовывает этого последнего, а говорит неопределенно о тиране, но из содержания письма ясно, что тираном здесь назван никто другой, как Лициний. 590 Acta Sanctorum. Op. cit. Boll. Т. I. P. 134–135. Dies III Januarii. Editio noviss; Gdrres. Op. cit. S. 62, 173. 594 См. также 19 правило собора Эльвирского 306 года. Нужно, впрочем, сказать, что запрещения Лициния созывать соборы не простирались на Египет, где был собор против Ария в 321 году. 597 Все это видно из указа Константина 324 г., которым отменялись все более жестокие меры, какие предприняты были против христиан Лицинием. См.: Евсев. Жизнь Константина, II, 20, 30–35. 606 Форма речи имеет несомненно античный характер; с подобными же речами обращались язычники к своим богам перед сражением с врагом и прежде. См.: Фюстель де Куланж. Гражданская община античного мира. М., 1867. С. 274. 612 В науке существуют различные взгляды относительно указов Константина, сохраненных Евсевием. Одни из ученых находят, что это действительные указы Константина, – это те ученые, которые пользуются указами, сохраненными у Евсевия, без всяких оговорок. Другие скептично относятся к этим указам; так, Бурк-хардт полагает, что в эдиктах этих видна «рука христианских священников» (S. 348, 353), а Бригер (Brieger. Constantinus Gr»: 621 Факты эти известны, и мы не считаем нужным приводить их. См.: Евсев. Жизнь Константина, III, 55, 57, 58 и т.д. 622 Издавал ли Константин какой-либо общий закон против языческих культов – об этом в науке высказываются неодинаковые взгляды: одни думают, что издавал: Zahn. Constantin. S. 23; Gass. Encykl. von Herz., VIII, 204; Проф. Курганов. Указ. соч. С. 24. Другие наоборот: Burckhardt. Op. cit. S. 361; Проф. Кипарисов. О свободе совести. С. 168, и особенно хорошо – проф. Лашкарев. Указ. соч. С. 112–116. Суждения последних исследователей заслуживают предпочтения перед суждениями первых. Нужно сказать, что никакого общего закона Константина против язычества до нас не дошло, а есть только очень неопределенные намеки на него у Евсевия (Жизнь Константина, II, 45) и в одном указе (341 г.) сына Константина Констанция (Cod. Theodos. XVI, 10, cap. 2). Читать далее Вам может быть интересно: Поделиться ссылкой на выделенное |
| Во-первых, как тонкий психолог, он отмечает самозабвение, до которого доходит азартный игрок: такой игрок, как известно, готов забыть обо всем на свете, за исключением самой игры: он не помнит ни о своих общественных, ни семейных обязанностях; он так объят постыдной страстью, что от него легко услышать: " Да что мне мать, братья; мне теперь не до них! " Во-вторых, тот же писатель, желая образумить приверженных к игре своих единоверцев, сравнивает их увлечение игрой с увлечением театром и конскими бегами; для нас только тогда будет понятна степень строгости суждения Тертуллиана, когда вспомним, что театр тогда отражал и совмещал все худшие стороны языческого общества; представления заимствовали свои сюжеты из языческой мифологии, речь постоянно шла о Венере да о Бахусе; театр был учителем безнравственности и убежищем для безобразных оргий. Сравнивая увлечение игрой с увлечением театром, он тем самым порицает игроков как самый худший род людей. Из III в. мы не имеем указаний на борьбу на Западе с рассматриваемым злом. Но зато в IV в. против этого вооружаются и соборы, и церковные писатели. Вышеупомянутый нами собор Эльвирский постановил такое правило (прав. 79-е): " Если кто из числа верующих (христиан) играет в кости ради денег (nummis), таковой пусть перестанет это делать; он должен быть на год лишен права принимать дв. Причастие и может быть допущен до Причастия по истечении указанного срока лишь в случае исправления поведения " . Вот первое церковное правило, которым игрок, приверженный к азартным играм, подвергается важному церковному наказанию. Но, как кажется, постановление собора Эльвирского нисколько не уврачевало недуга. По крайней мере, в том же IV в. (в конце его) св. Амвросий Медиоланский сильно ратует против увлекающихся играми. Св. отец, обличая игроков между христианами, сравнивает прибыток, добываемый путем игры, с воровством, ставит его на одну ступень с барышом, получаемым ростовщиками, и говорит, что самые лица, предающиеся игре, похожи по своим нравам на диких зверей (в соч. |
| Всего важнее было почитание Нерукотворного Образа… Проследить раннюю историю иконописания во всех подробностях мы не можем, за недостатком исторических данных. К концу VI-ro века иконы уже были во всеобщем употреблении. Однако, мы знаем о резких возражениях против икон. Прежде всего нужно припомнить отзыв Евсевия Кесарийского (см. его письмо Констанции, сестре Константина Великого). Евсевий считал невозможным и недозволительным живописное изображение Христа. Впоследствии это объясняли его «арианством». Вернее сказать, свой «иконоборческий» вывод Евсевий сделал, и вполне последовательно, из оригенистических предпосылок. «Конечно, ты ищешь икону, которая изображает Его в образе раба и в плоти, которою Он облекся ради нас; но мы научены, что и она срастворена славою Божества и смертное поглощено жизнью…» Чувственно зримое во Христе как бы растаяло в сиянии Его Божества, и потому недоступно изображению в мертвенных чертах и красках. И не к чувственному или земному образу Христа должно быть обращено внимание истинного христианина. Он уже предвкушает видение будущего века, лицом к лицу… В рассуждении Евсевия ясно чувствуется резкое разделение «чувственного» и «духовного», столь характерное для самого Оригена. Только «простецы» заняты воспоминаниями о земной и уничиженной жизни Спасителя, о днях плоти Его, о Кресте; истинный «гностик» уже созерцает Его Божественную Славу, и отвлекается от Его домостроительного уничижения. Да и Христос по вознесении для Оригена «уже не человек». Оригеновский пафос отвлеченной духовности делает соблазнительным всякое возвращение к чувственному реализму. Вряд ли один Евсевий делал «иконоборческие» выводы из Оригеновской системы. Можно думать, что и другие «оригенисты» рассуждали так же… С другой стороны к подобным выводам приходили и противники оригенизма, например, Епифаний. У него это был рецидив иудаизма (срв. запреты Эльвирского собора). Впоследствии именно евреи нападали на иконопочитание. От VI-ro и VII-ro века мы знаем ряд апологий в защиту святых икон именно против евреев. |
| Диоклетиан и Максимин Геркул отказались от власти в мае 305 г., и Испания перешла в неограниченную власть мягкого Констанция. Чрез это открылась возможность для епископских Соборов на Западе. Задачи Собора состояли в том чтобы с одной стороны обсудить, как поступать с падшими (lapsi), а с другой — изыскать средства против упадка нравов. Во время соборных рассуждении епископы и пресвитеры сидели, а диаконы и миряне стояли. Решения или определения делали только епископы; почему синодальные акты и говорят: «episcopi universi dixerunt». На нем было постановлено 81 канон. Это первый Собор, от которого сохранились каноны . Самый знаменитый из всех канонов Эльвирского Собора — 33-й, которым узаконяется безбрачие духовных лиц или целибат: «De epis-copis et ministris ut ab uxoribus dbstineant». Эта аскетическая идея имела для себя в IV-oм веке очень благоприятную атмосферу и чрезвычайно много приверженцев. Только вследствие прекословия епископа Пафнутия не было постановлено канона об обязательности безбрачия и восточного духовенства на Вселенском Никейском Соборе. Но с брачным восточным духовенством многие не хотели примириться. Целый Гангрский Собор, в начале второй половины IV-ro века, собирался против Евстафия и его единомышленников, которые вообще были против брака. Есть правила постановления и других Соборов, которые имеют в виду лиц, считавших бездейственными таинства, принимаемые из рук или совершаемые женатыми священниками (Гангрский, пр. 4; ср. апостол, пр. 5, 51 и 21). По поводу раскола донатистов, был Собор в Арле (в Галлии), в 314 г. и осудил донатистов. Были еще Соборы по тому же делу в Риме и Медиолане в 316 г. После смерти Максимина Дайя, летом 313 г., христиане почувствовали себя на Востоке свободными: были основываемы новые Церкви, и христиане собирались на Соборы (Евсевий. Церковная История X, 3). Одним их таких был Анкирский в 314 г. Он решал злободневный вопрос о падших (lapsi). Собор постановил всего 25 канонов. Собор Неокесарийский , в 314-324 г., позже Анкирского, но ранее Никейского, постановил 15 правил, большинство которых направлено против блудных поступков духовных лиц и мирян. |
| Еще в царствование Зинона в конце V в. монофизитствующий епископ Филоксен (Ксенайя) Маббугский хотел отменить у себя в епархии иконы. Севир Антиохийский тоже отрицал иконы Христа, ангелов и изображение Духа Святого в виде голубя. До начала иконоборчества Церковь допускала различное отношение к иконам, и иконопочитание в Церкви не было повсеместным и строго обязательным. На Западе, в Испании, на Эльвирском (Гренада) Соборе (ок. 300 г.) было принято постановление против стенной живописи в церквах (36-е правило). В Марселе епископ Серен в 598 г. сорвал со стен церкви и выбросил иконы, которые, по его наблюдению, суеверно почитались его паствой. B VII в. на острове Крит перед епископом Неапольским выступает уже большая группа борющихся с иконами христиан, которые ссылались при этом на Ветхий Завет и осуждали христиан, почитающих святые места и камни, а также мощи святых. Но после VII Вселенского Собора иконопочитание стало обязательным, т. к. именно с этого времени учение об иконопочитании оказалось теснейшим образом связанным с вопросом о Боговоплощении. Открыто насаждать иконоборчество стал император Лев Исавр, издавший в 726 г. указ против почитания икон. По его приказанию был послан чиновник, чтобы уничтожить чудотворный образ Спасителя, висевший над входом в императорский дворец. Однако народ воспротивился поруганию чтимой иконы, и чиновник был убит. На защиту иконопочитания встали многие видные иерархи того времени, в том числе святые Герман Константинопольский и папа Римский Григорий II , а также многие из числа монашествующих. Однако император объявлял себя «царем и первосвященником» и не желал считаться с мнением иерархов. Прп. Иоанн Дамаскин , выступивший против царских притязаний на главенство в Церкви, говорил в те годы: «Мы покорны тебе, царь, в житейских делах, в делах века сего, в податях, пошлинах... в церковном же устройстве мы имеем пастырей, глаголавших нам слово и установивших церковное законоположение». Основной вопрос иконоборческих споров – это вопрос о возможности изображения Бога. |
| Замечательно, что в составленном на этом соборе послании против Павла Самосатского, разосланном по всем епархиям, за именами важнейших епископов, составлявших собор, следует упоминание о пресвитерах и диаконах: „...и прочие епископы, пресвитеры и диаконы ближайших к нам городов и народов, и Церкви Божии – возлюбленным о Господе желаем здравия“ 566 . Видим клир и мирян присутствующими и на соборах первой четверти четвертого века. Но, к сожалению, исторические свидетельства об этом слишком скудны, так что нет возможности точно указать, в чем именно выразилось здесь участие клира и мирян. Нам известно, напр., что на эльвирском соборе (305–306 г.) кроме 19 епископов, присутствовало 24 пресвитера, диаконы и миряне. Из актов собора видно, что на заседаниях соборных пресвитеры сидели как епископы, диаконы же и миряне стояли; решение давали одни епископы, так как в соборных актах читаем: „episcopi universi dixerunt“, без упоминания о пресвитерах, диаконах, клире 567 . Около же этого времени, именно в 316 году, был созван собор в Арелате (Арле), состоявший из 33 епископов. Но на нем присутствовали и пресвитеры с диако- —273— нами. Некоторые из них явились заместителями своих епископов, и, следовательно, имели на соборе такой же голос, как и епископы; но иные явились без такого заместительства 568 . На неокесарийском соборе (между 314 и 325 гг.), т. е. на втором из принимаемых нами девяти поместных, вместе с епископами присутствовали также и хорепископы 569 , которые, как известно, в начале четвертого столетия не были, так сказать, полными епископами, потому что имели право поставлять только в низшие должности – не выше иподиакона 570 . Вот и все исторические указания о присутствии мирян и Клира на соборах начала четвертого века. Очень мало говорят они нам. Но во всяком случае, основываясь на них, едва ли можно думать, что клир и миряне были только простых зрителями и слушателями того, что совершалось и говорилось на соборах. Вероятнее предполагать, что хотя решающий голос принадлежал одним только епископам, вследствие чего под соборными актами обыкновенно стоят одни только епископские подписи 571 , тем не менее клир и миряне не лишались совещательного голоса. |
|
|
