| Валента на Медиоланском соборе. Вторая книга была создана предположительно в 359 г. в Константинополе, 69 и содержала материалы о папе Либерии и его послания, свидетельствующие о его так называемом падении 70 , а также документы Ариминского собора 359 г. и послание легатов Селевкийского собора к их западным коллегам. 71 В состав третьей книги, созданной в последние годы жизни святителя, входили послание антиомийского собора, созванного в Лютеции в 360 г., 72 послания Евсевия Верцелльского Григорию Эльвирскому, 73 и папы Либерия к кафолическим епископам Италии, 74 а также документы, связанные с конфликтом Герминия Сирмийского с Урсакием и Валентом в 366 г. 75 Последний блок материалов имеет особое значение в рамках настоящего исследования, поскольку позволяет представить церковно-политическую ситуацию в Иллирике после Ариминского собора. Следует также отметить, что, по предположению И. М. Дюваля, 76 в состав «Книги против Урсакия и Валента», возможно, входил и текст анафем, произнесенных Валентом Мурсийским во время второй сессии Ариминского собора. Этот важный для понимания доктринальной позиции иллирийских омиев фрагмент соборных актов цитирует блаж. Иероним Стридонский в своем составленном, на рубеже 70-х и 80-х гг. IV в., «Споре люциферианина и православного». 77 Важные свидетельства по истории церковно-политической борьбы и доктринальной полемики в 50-е гг. IV в. присутствуют в сочинении «Книга против ариан» другого галльского епископа – сторонника никейской веры Фебадия Агенского. Указанное сочинение было направлено против второй сирмийской формулы 357 г. и создано почти сразу после ее провозглашения. 78 Аргументация Фебадия во многом навеяна трактатом Тертуллиана «Против Праксея», 79 впрочем, как справедливо отмечает Р. П. К. Хэнсон, ему удалось не без успеха использовать сочинение африканского богослова, направленное против монархианства, против совершенно иного (а в каком-то смысле и прямо противоположного) доктринального течения, т.е. «арианства». 80 Основной удар в сочинении направлен против иллирийских епископов Урсакия и Валента и испанского епископа Потамия, которые выступают в труде Фебадия в роли основных врагов кафолической веры. |
| Трудно согласиться и с теми из ученых, которые смотрят на это постановление как на выражение будто бы признания отцами собора несвоевременности христианских изображений для того времени, так как, говорят, статуи языческих богов были тогда еще в свежей памяти. Еще труднее принять мнение тех ученых, которые смотрят на это постановление, как на выражение частного взгляда отцев Эльвирского собора на иконы вообще, несогласного с общецерковным на них воззрением. Нельзя согласиться с первым из вышеприведенных толкований, потому что священные изображения не считались несвоевременными не только в 4-ом веке, но и во 2-ом и 3-ем вв., как это доказывают многочисленные изображения в церквах катакомб. Частный же взгляд, в принципе отвергающий священные изображения, заявленный в постановлении целого собора, непременно бы возбудил против себя полемику со стороны людей другого образа мыслей, чего мы решительно не видим в памятниках того времени. Стало быть отрицались священные изображения этим постановлением не в принципе, а это правило направлено было к ограничению каких-либо злоупотреблений. Каких же именно? Нам кажется, злоупотреблений именно со стороны художников, писавших по собственному смышлению. Итак, мы приходим к тому заключению, что изображения Христа в первые четыре века, по крайней мере насколько это нам известно по дошедшим до нас историческим данным, были плодом скорее свободной деятельности художника, чем стремления дать христианам образ Христа, верный оригиналу. Впрочем мы находим следы и последнего рода стремлений. Именно у одной из гностических сект, карпократиан 7 , по словам Иринея, были и изображения, которые они считали подлинными портретами Христа, приписывая происхождение своих изображений Пилату. «Они, – говорит Ириней, – имеют частию нарисованныя, частию из другого материала изготовленныя изображения, говоря, что образ Христа был сделан Пилатом в то время, когда Он жил с людьми. И они украшают их венками и выставляют вместе с изображениями светских философов, именно с изображением Пифагора, Платона, Аристотеля и проч., и показывают им другие знаки почтения, так же как и язычники» 8 . |
| Принимающий христианство принадлежал к числу оглашенных в течение по крайней мере двух лет, и, прежде чем получить крещение, оглашенный последовательно проходил следующие ступени катехумената: ступень слушающих — коленопреклоняющихся — и уже приготовившихся к крещению (competentes). Но часто не довольствовались еще и этим. Если в течение двух лет оглашаемый впадал в тяжкие грехи, тогда приготовление к таинству крещения простираемо было на несколько лет, и иногда таковому лицу давалось крещение только перед смертью. Акты Эльвирского собора, происходившего в 306 году, имеют большое значение в вопросе, которым мы занимаемся, говорит Селенэ. Можно, пожалуй, обвинять определения этого Собора в излишней строгости, свойственной в особенности монтанистам; но если Церковь не везде была так строга, как были строги испанские епископы, однако же акты Собора знакомят нас с общим духом тогдашней Церкви. Можно вообще признавать, что до времен Константина Церковь принимала большие предосторожности во избежание вреда, который мог бы последовать, если бы Церковь допускала в свою среду всех, желавших этого. Из определений Эльвирского собора видно, что св. Виатик отказывал в святом причастии даже в смертной опасности тем, кто по принятии крещения снова запятнали себя жертвоприношением идолам, а также верным, впадшим в грехи прелюбодеяния, даже женщинам, которые без достаточного основания бросали своих мужей и выходили за других. По правилам того же Собора, если женщина, находившаяся в числе оглашенных, выходила замуж за человека, без достаточной причины бросившего свою жену, то крещение ее отлагалось на пять лет; и этот срок не мог быть сокращен даже ввиду смертной опасности провинившейся. Собор угрожает вечным отлучением от причастия всем тем, кто проводит жизнь в разврате. Жена, впавшая в прелюбодеяние, по правилам того же Собора, подвергалась десятилетнему покаянию. Даже принимая во внимание, что Церковь не везде была столь строга, все же нужно согласиться, что на основании приведенных определений Эльвирского собора можно составить понятие о строгости Церкви против тех, кто впадал в грех нецеломудрия. |
| Точно также если у некоторых древних писателей встречается осуждение еретиков, употреблявших иконы, то они вменяли в преступление означенным еретикам не употребление икон, а то, что еретики, наравне с изображениями Спасителя и ап. Павла, чтили изображения Гомера, Пифагора, Платона, Аристотеля, и притом воздавали всем этим изображениям чествование божеское, по обрядам языческим, приносили пред ними жертвы и, следовательно, впадали в идолопоклонство 737 ). Ссылаются еще на определение эльвирского собора (324 г.), воспретившего употребление икон в храмах 738 ). Но самым этим запрещением предполагается, что иконы тогда были употребляемы в храмах. Отцы этого собора, нужно думать, высказали здесь свое личное мнение, имевшее значение лишь для испанской церкви; на другие церкви, за пределами Испании, это определение не распространялось. Но почему именно последовало это местное и, конечно, временное запрещение, это пока не считается точно установленным. Быть может, запрещение последовало потому, что тогда было время Диоклетианова гонения на христиан, когда язычники часто вторгались в христианские храмы и подвергали поруганию священные изображения христиан (собор говорит об изображениях на стенах храмов, следовательно, видимых всеми, но не касается других изображений), или, быть может, потому, что в Испании не было хороших художников, которые бы удовлетворительно могли изображать красками священные события и лица, а, быть может, и потому, что иные из простодушных христиан боготворили иконы, и отцы собора своим запрещением хотели предотвратить соблазн. Вообще же ясно, что запрещение эльвирского собора имеет частный, а не всеобщий характер, и вытекает из местных причин, а не из принципиального отрицательного воззрения на употребление икон 739 ). Наконец, противники иконопочитания являются упорно неверующими и в отношении к совершающимся у св. икон чудесным исцелениям и знамениям. Если возможно и существуют чудотворные иконы, то, говорят, почему не каждая икона чудотворна? Почему иконы, если священны, портятся от времени? Почему даже чудотворные иконы подвергаются уничтожению? Но отвергать действительность чудес по молитве пред св. |
| 37: placuit picturas in ecclesia esse non debere, и прочее), Наталис рассуждал, что – нельзя отрицать ни подлинности этого канона, что делалось иными из историков, ни его запретительного смысла „отцы Эльвирского собора – говорит Наталис – действительно запретили употребление икон, но сделали это не потому, что отрицали учение об иконопочитании, а потому, что употребление икон в первые три века было бы скорее вредно, нежели полезно, если бы оно вошло в обычай во всех церквах“ или сделалось общим правилом. Иначе сказать, запрещение это, по мысли Наталиса, на Эльвирском соборе действительно было сделано, но по принципу экономии, а не по каким-либо догматическим воззрениям на иконопочитание. Тот вред, которого в первые три века, будто бы можно было опасаться, если ничем не ограничивать употребление икон, мог быть от того, что „тогда язычники стали бы думать, что христиане только переменили, но не оставили идолов“. Поэтому в вопросе об иконах, по мысли католического учёного должно различать две стороны, при различении которых определение Эльвирского собора и становится понятным: почитание икон и употребление их. „Первое – относится к догмату; второе – только к дисциплине, поскольку церковь может существовать, если у неё нет ни одного изображения святых. и если вследствие отсутствия изображении нет фактического иконопочитания... Церковь всегда веровала, что должно воздавать почтение святым иконам; но употребление икон (то есть, образ религиозного пользования изображениями) подлежит изменению, как и прочие члены дисциплины.“ Natalis, Histor. ecclesiast. Paris, 1730, t. III. p. 740. Сравн. Трулльск. собора прав. 73, 89 где представляются примеры того, какие ограничения и по каким соображениям иногда вносимы были церковью в практику иконопочитания: запрещение начертания Честного Креста на земле (пр. 73), – И. Христа – в образе Агнца, „покалуемого перстом Предтечевым“ (пр. 89). 1476 Таково мнение, высказанное в богословской энциклопедии Миня: Cours de droit-canon. 1844. р. 997. |
| Но их мнения остались незаписанными – скорее всего, по той причине, что это было для всех очевидно. Если бы иконопочитание возникло в какой-то определенный момент вопреки иконоборческой позиции в Церкви апостольской, эта борьба была бы как-то отражена. Но это никак нигде не отражено, за исключением, впрочем, одного памятника. Существует постановление Эльвирского [?] собора в Испании 406 г. На этом поместном соборе действительно было сформулировано правило, и это правило гласило, чтобы на стенах храма не было никаких изображений. И протестантские авторы всегда ссылаются на это постановление Эльвирского [?] собора, как свидетельство иконоборческой позиции ранне-христианской церкви. Но нужно сказать, что ..... (смена кассеты) Эльвирский собор постановляет не изображать ничего на стенах, потому что изображения уже были, они уже существовали – и довольно длительное время. Эльвирский собор является поместным собором, и его постановления для Церкви общеобязательными никогда так и не стали. Данное постановление свидетельствует только о том, что такая тенденция, которую можно назвать иконоборческой, действительно существовала в то время (и мы видели это на примере Тертуллиана ), но существовала параллельно с иконопочитанием – до тех пор, пока не были выработаны постановления VII Вселенского собора. Иконоборческое движение, которое предшествовало VII Вселенскому собору, началось не вдруг – оно имело какие-то корни, и как мы видим, корни довольно древние, но они никогда не были господствующими в Церкви. Этот вопрос не был теоретически, богословски разработан в то время, также как не были разработаны некоторые важные догматические вопросы – скажем, учение о Св. Троице. Но тем не менее учение о Троице содержится имп[...] в Новом Завете, как и учение об иконе. Настоящее богословие иконы, сама разработка этого богословия начинается с великих Отцов Церкви – с великих Каппадокийских Отцов. Особенно важное место здесь занимает Св. Василий Великий . В своих общебогословских трудах он очень много сделал для дальнейшего закрепления учения об иконопочитании, это хорошо видно из анализа его богословского наследия в целом. В тропаре Св. Василию Великому говорится, как вы помните: “Человеческие обычаи украсил еси”. Вот это украшение человеческих обычаев подразумевает, в частности, и художественное творчество. Значение Василия Великого в том аспекте, который нас интересует, мало отмечено и историками искусства, и эстетиками. Буквально несколько страничек об этом есть у Бычкова – известного современного эстетика – в книге “Византийская эстетика”, впервые изданной в 1977 г. |
| е. унаследованных от древней церкви) правил! О воззрениях Иоанна см. также далее. 5 В подлиннике это выражение читается: lege lidei manente, caetera jam disciplinae et comersationis admittunt novitatem collectionis, Migne, p. 889, B. 11 Упоминая об издавна соблюдаемых временах молитвы (legitirna тетрога), Киприан замечает: «но у нас кроме часов, от древности преданных, умножились ныне часы (spatia) молитвы, и проч. (русский перевод стр. 216). 13 В первые три века дисциплинарные решения лишь авторитетных рассматривались лишь как их мнения, которые они и сами не почитали неизменными. Любопытны в этом отношении понятия того же Дионисия, которому не следовал Василий Великий . Давая ответы епископу Василиду, вопрошавшему его о некоторых предметах дисциплины, Дионисий в заключение писал: «сии вопрошения ты предложил яко почитающий нас… Я же не так как учитель, но так как прилично беседовати друг другу со всякой простотой, моё мнение на среду предложил. Рассуди об этом и напиши мне, аще что представится тебе – справедливейшее и лучшее». По поводу известного канона собора Эльвирского, который, по мнению одних – заключает в себе прямое запрещение делать иконные изображения в храмах, а, по мнению других, – такого смысла в себе не имеет (с. 37: placuit picturas in ecclesia esse non debere, и прочее), Наталис рассуждал, что – нельзя отрицать ни подлинности этого канона, что делалось иными из историков, ни его запретительного смысла «отцы Эльвирского собора, – говорит Наталис, – действительно запретили употребление икон, но сделали это не потому, что отрицали учение об иконопочитании, а потому, что употребление икон в первые три века было бы скорее вредно, нежели полезно, если бы оно вошло в обычай во всех церквах» или сделалось общим правилом. Иначе сказать, запрещение это, по мысли Наталиса, на Эльвирском соборе действительно было сделано, но по принципу экономии, а не по каким-либо догматическим воззрениям на иконопочитание. Тот вред, которого в первые три века, будто бы можно было опасаться, если ничем не ограничивать употребление икон, мог быть от того, что «тогда язычники стали бы думать, что христиане только переменили, но не оставили идолов». |
| В начале V-ro века, у блаженного Иеронима и Иннокентия I, шестой канон получил уже такую редакцию: «Ecclesia romana semper habuit primatum. Teneat autem Aegyptus (Lybiae et Pentapolis) ita, ut episcopus Alexandriae horum omnium habeat potestatem». Седьмой канон Никейского Собора касается уже специально преимуществ епископа Иерусалимского; его преимущества признаются лишь honoris causa, потому что и гражданские и церковные права уже принадлежали Кесарии, а следовательно и Кесарийскому митрополиту. В заключение, мы укажем еще на одно решение Никейского Собора. Сократ ( Сократ . Ц. История I, 11), Созомен (Созомен. Ц. История I, 23). и Геласий Кизический (Геласий у Mansi. II, 906) говорят о том, что отцам Собора было предложено ввести обязательный целибат, очевидно, по примеру Западной Церкви, узаконившей целибат недавно (303-305 г.) на Эльвирском Соборе (канон 33). Но против этого проекта восстал святой Пафнутий, епископ города верхних Фив, в Египте, и предложение было отклонено. Пафнутий был исповедник; во время Максиминова гонения ему выжгли правый глаз. За это его особенно почтил император Константин ( Руфин X, 4). Собор Никейский, благодаря догматическим и каноническим постановлениям, создал великую ступень к возвышению Александрийского епископа, как первого на Востоке. После заключения Собора, Константин праздновал свои виценалии, т. е. 20-тилетие своего царствования. За обедом, к которому были приглашены никейские отцы, Константин, обращаясь к ним с речью, между прочим сказал: «Вы — епископы внутренних дел Церкви, а я поставленный от Бога епископ внешних дел» (Eusebius. De vita Const. IV, 24 «των εισω της εκκλησιας επισκοπος των εκτος»). Этим, по-видимому, он хотел мотивировать свое горячее участие в делах Собора и свое довольство решением дел. Борьба за Никейский Символ Веры. Константин, вмешиваясь в арианский спор, совсем не был знаком с религиозными верованиями и настроениями Востока. Он был наставлен в вере западными епископами, и западное христианство было для него то единственное, что он до сих пор знал. |
| Автор проповеди четко отделяет от чина крещения «возложение рук и конфирмацию» (manus impositio et confirmatio). Для объяснения этих обрядов он активно использует военные образы, сравнивая крещеного с солдатом, записавшимся в войско, но не получившим оружия. Если в крещении от Св. Духа подается благодать невинности и новое рождение к жизни, то в К. дается оружие для борьбы и происходит прирастание благодати. «В Крещении очищаемся, в Конфирмации укрепляемся». Испания Древняя испан. традиция в целом очень близка к галликанской. Глаголы confirmare и perficere в испан. канонических памятниках обычно означают «возложение рук епископом». Согласно правилам Эльвирского Собора (датировка которого неясна), епископ возлагает руки в том случае, если крещение совершено диаконом без участия пресвитера или епископа (прав. 77) или если крещение было совершено во время тяжелой болезни ввиду страха смерти, а потом крещеный остался жив (прав. 38). 20-е правило I Толедского Собора (397 или 400) гласит, что хризма должна освящаться только епископом, хотя прежде в нек-рых местностях это делали и пресвитеры. За день до Пасхи диаконы или субдиаконы должны просить у епископа хризму для крещения. Епископ имеет право освящать ее в любое время. Помазывать хризмой может и пресвитер в случае отсутствия епископа или по его поручению. О праве пресвитера помазывать в отсутствие епископа говорится и в др. источниках (52-е правило Бракарского Собора (572), 2-е правило Барценонского Собора (599); Braulio. Ep. 2//MGH. AA. Bd. 14. S. 285). Однако в 619 г. под рим. влиянием был введен запрет для пресвитеров на помазание лба хризмой (7-е правило II Гиспальского Собора). В толкованиях чина крещения святых Исидора Гиспальского и Ильдефонса Толетского упоминаются одно послекрещальное помазание и возложение рук. При этом утверждается, что правом помазывать обладает только епископ. Св. Дух подается через возложение рук епископом ( Isid. Hisp. De eccl. offic. 2. 27; Idem. Etymol. VI 19. 54). Распространение римской практики наиболее активно проходило в 1-й пол. |
| Изображения эти различны, но чаще Спаситель изображается в виде пастыря, несущего овцу на своих плечах. Сохранились из 2 и 3 в. и другие, не символические изображения Спасителя, Богоматери, апостолов и событий из земной жизни Спасителя и из священной истории. Еще больше дошло до нас священных изображений из 4-го в., а из 5-го в. дошло их так много, что даже и протестанты признают употребление икон в это время распространенным между христианами востока и запада. Не отрицают они, впрочем, употребления икон в христианской церкви и в первые четыре века, но говорят только, что тогда существовали будто бы две противоположные партии иконопочитателей и иконоборцев. В этом случае они ссылаются на 36-е правило Эльвирского собора, воспрещающее почитание икон. Но прежде всего, Эльвирский собор составился только из 19 епископов. Акты этого собора датированы 324 годом; между тем Оссии Кордубского, имя которого значится в числе членов собора, в это время в Испании не было: уже в 323 г. он был при императорском дворе в Никомидии и жил в 323–325 г. частию в Никомидии, частию же в Александрии и Никее. Неудивительно, поэтому, что такие авторитетные канонисты, как Берарди и Молькенбир, сомневаются в подлинности актов этого собора. Затем, первое правило этого собора явно проникнуто новацианскими идеями, а самое 36 правило видимо вызвано гонением Диоклитиана и желанием избегнуть всего того, что могло выдать гонимых. Наконец, из кратких выражений этого правила не видно, все ли и всякие изображения запрещаются, или же не все: если все и всякие, то правило это очевидно станет в противоречие с общею практикою церкви. – Ссылаются еще протестанты на Епифания Кипрского , разодравшего в Анаблатской церкви завесу, на которой нарисовано было священное изображение. Но св. Иоанн Дамаскин так защищает св. Епифания: «А что, пишет он, ты говоришь, что блаженный Епифаний ясно отвергает иконы, то знай, что это слово Епифания поддельное и принадлежит кому-нибудь другому, который воспользовался именем Епифания, чему немало опытов, а может быть Епифаниду еретику: ибо нельзя предположить, чтобы св. |
|
|
