| Мефодия). После изгнания учеников Святых братьев из Моравии некоторые из них были проданы в рабство, но были выкуплены и морем из Венеции были доставлены в Константинополь. Наконец, во время войны со Святославом, Император Иоанн Цимисхий, грабя болгарские царские дворцы в Преславе и Плиске, а так же и в других болгарских городах и монастырях, целенаправленно изымал болгарские книги. Ясно, что национальная Болгарская Церковь , болгарское богослужение на болгарском языке, болгарская культура, являлись грозным оружием и защитой против притязаний Византии. Таким образом, в результате грабежа болгары лишались защиты своего самосознания. В интересах же имперской политики Византии эти книги вполне могли пригодиться для привлечения далеких славянских племен к империи, поэтому книги отсылались подальше и на безопасное расстояние от болгарского народа. Болгарские книги, болгарская письменность были отправлены на Русь в результате продуманной целенаправленной политики Византийской империи (Протоиерей д-р Владимир Мошин, Новгородские листки – остаток кодекса Царя Самуила и их экфонетическая нотация, Богословские труды, сб. 26, M., 1985). Кроме книг в Киевскую Русь при Крещении Руси (989 г.) в качестве церковной иерархии были посланы и болгарские клирики, плененные во время войн с Болгарией или работавшие в Византии. Мало того, в стиле всеизвестной византийской хитрости и коварства, византийская княжна Анна, сестра императора Василия II, которая была обещана русскому Великому Князю Владимиру в качестве христианской супруги, была подменена простым и наглым подлогом болгарской княжной Анной – правнучкой св. Царя Бориса, дочерью св. Царя Петра и сестрой болгарского Царя Бориса II, которая вместе со своей сестрой была послана в 969 г. в Константинополь в качестве заложницы мира между Болгарией и Византией, обе как невесты двух ромейских царевичей Василия и Константина. Болгарыня Анна осталась в Константинополе забытая всеми во время драматических событий борьбы между Болгарией и Византией. |
| Και γρ οκ ξλθον οι μοναχο ν τ ρμ τατ, να παρστανται τ Θε και μετεωρζονται και μελδοσιν σματα και ρυθμζουσιν χους και σεουσι χερας και μεταβανουσι πδας 2 : Монахи совсем не для того пришли в эту пустыню, чтобы положиться пред богом и гордиться, компонировать и риомировать песни и бить меру рукой и ногой. «Было ли это письмо в начале алфавитное или семиографическое? Если нужно верить двум или трем специальным статьям доктора Tzetzes, помещенным в журнале Παρνασσος 3 , то эта нотация была бы алфавитной. Впрочем, весьма правдоподобно, что христиане первых веков могли воспользоваться традиционной нотацией древних греков. Как бы то ни было, экфонетическое музыкальное письмо, как принцип остальных семиографических нотаций, должно было явиться очень рано. В теперешнем состоянии Византийской музыкальной науки невозможно знать точно эпоху его происхождения. Во время недавней научной командировки в Македонию, Ф. Ив. Успенский открыл три листа одного нотированного Евангелия, написанного большими унциалами, по всей вероятности 7-го века. До сих пор мы не могли открыть по отношению к экфонетической нотации документов ранее этой эпохи. Ничего не потерявши от своего частного характера, музыкальное письмо Евангелий произвело тотчас (donna bientôt naissance) два других рода семиографических нотаций. Первый, который я назову Константинопольским 4 по причине места происхождения, был специально в употреблении в Константинополе. Второй, называемый св. Иоанна Дамаскина , так как смотрят на эту знаменитую личность как на его автора, был прежде вообще более известен под именем Агиополитиса, т.е. нотации, употребляемой во святом граде Иерусалиме 5 . Будучи в употреблении первоначально в Палестине и Сирии, это музыкальное письмо быстро распространилось, наконец, взяло верх и совершенно вытеснило своего соперника, т.е. Константинопольскую нотацию. Следовательно, документы, относящиеся к этой последней нотации, составляют крайнюю редкость. Господин Ф. Успенский был весьма счастлив, открыв в Болгарской Митрополичьей библиотеке г. Охрида (при церкви св. Климента) первый образец этого наидревнейшего музыкального письма в одной великолепной триоди 10 или 11-го века. |
| Экспедиция сложилась таким образом, что кроме упомянутых Николова и Преображенского, который тогда работал в Придворной капелле и был самым преданным и близким Смоленскому человеком и ученым, в нее вошел филолог-славист Петр Лавров. Первым пунктом стала Вена, где предполагалось сделать фотоснимки с нескольких рукописей в Королевской библиотеке, затем Белград, София, Константинополь и далее – Афон, где опорным пунктом пребывания ученых стал Пантелеимонов монастырь. История экспедиции, продолжавшейся более двух месяцев, прекрасно документирована: подробнейшим дневником Смоленского, его письмами к разным корреспондентам с Афона, его путевыми очерками в Русской музыкальной газете, докладами его и Преображенского в ОЛДП, наконец, массой неопубликованных архивных документов и научными работами Смоленского и Преображенского. Сейчас я скорее ограничусь обзором основных событий, как они изложены в документах Смоленского. Поработав в хранилищах упомянутых выше городов и найдя в Вене замечательные греческие певчие рукописи (о существовании которых было известно ранее), а в Софии – несколько интересных листов экфонетической нотации славянского текста, экспедиция начала с объезда книгохранилищ тех афонских монастырей, которые были отмечены в изученных перед поездкой материалах: прежде всего в каталоге Спиридона Ламброса, затем в русских работах епископа Порфирия (Успенского) , Алексея Дмитриевского , Федора Успенского и других. И этот первый объезд принес экспедиции разочарование. Во-первых, оказалось, что каталоги и описания ученых, не бывших музыкантами и певцами, далеки от точности, и они часто неверно датировали или атрибутировали ту или иную рукопись. Во-вторых, оказалось, что древних славянских нотированных книг на Афоне нет. Отсутствие в афонских рукописях образцов древнейшего славянского пения поначалу весьма обескуражило всю компанию; особенно занервничал импульсивный и вспыльчивый Николов: получалось, что ему на Афоне просто делать нечего. «Откололся» от общего плана и специалист по славянской филологии Лавров, который при данной ситуации составил собственный маршрут по монастырям и занялся собственными филологическими делами. |
| Деятельность по организации школ, начатая Владимиром I была продолжена Ярославом Мудрым (1019–1054), прославившимся своей любовию к учению книжному. Согласно упомянутой летописи, в годы его царствия был построен знаменитый Софийский собор (1037) 42 , который в течение столетий воспринимался как главная святыня русского народа. При храме находились библиотека и скрипторий, где хранили и переписывали книги «от грек на славянское письмо». Первый из дошедших до нас древнерусских письменных источников относится ко второй половине XI века. Это «Остромирово Евангелие», снабженное экфонетическими знаками (1056–57 гг.). Оно было написано для новгородского посадника Остромира, по имени которого и получило свое название. В период XI–XII веков из книг, по которым совершались богослужения, преобладают Минеи и Триоди, относящиеся к ненотированным или частично нотированным рукописям. Это свидетельствует о том, что на начальном этапе развития древнерусского пения была широко распространена устная певческая практика по гласовым моделям, на что указывают Т. Владышевская (38, 324), Н. Заболотная (55, 12). Роль монастырей в просвещении и устройстве церковного пения. В. Мартынов в своих трудах неоднократно подчеркивал, что богослужебное пение есть аскетическая дисциплина, ориентированная на Богопознание, возможное лишь в отречении от всего «умопостигаемого и чувственно воспринимаемого». И следовательно, его становление и развитие не может быть рассмотрено вне монашеской среды. В данный исторический период самым крупным был Киево-Печерский монастырь, основанный преподобными Антонием и Феодосием Печерскими в 1055 г. С именем преп. Феодосия связано практическое устройство певческого дела на Руси. Сохранились поучения преп. Феодосия, где он говорит о богослужении как сослужении людей и ангельских сил, необходимости благоговейного отношения к церковному пению, соблюдении иерархического порядка на клиросе: «при пении псалмов неприлично инокам перегонять друг друга и производить беспорядок, но надобно смотреть на старейшего (доместика) и начинать пение по его указанию, точно так же, когда иноки пред началом или окончанием пения раскланиваются между собою, надобно смотреть им на старейшего и следовать его примеру, вообще иноки должны стоять в церкви с величайшим благоговением, удостоившись вместе с ангелами служить невидимому Богу, который ведает самые сердца наши». |
| II. Акимиты (неусыпающие). Истоки движения неусыпающих восходят к учению Александра Константинопольского ( ок. 430), к-рый стремился выполнить заповедь о непрестанной молитве буквально - через устроение непрерывного богослужения. В общинах акимитов это богослужение приняло форму суточного круга из 24 служб (по одной службе на каждый час суток), поочередно совершавшихся 3 хорами. Движение неусыпающих достигло своего апогея в доиконоборческий период, после чего пришло в упадок (вплоть до полного его исчезновения в период лат. оккупации 1204-1261) по причине усиления духовного авторитета монахов, практиковавших палестинские формы монашеского богослужения, к-рые были заимствованы и приспособлены к местным условиям прп. Феодором Студитом († 826). И. Фундулис изучил литургические памятники, относящиеся к движению неусыпающих, датируемые периодом господства студитов и, вероятно, содержащие заимствования из служб акимитов (см.: Θουντολης Ι. Η εκοσιτετρωρος κομητος δοξολογα. Αθναι, 1963). На основании этих источников можно заключить, что первоначальные муз. традиции акимитов были весьма консервативными: корпус песнопений состоял гл. обр. из псалмов и небольшого количества небиблейской гимнографии; наряду с псалмодией и простейшими по мелосу песнопениями использовалась мелодически развитая форма (σμα). Свт. Герман I Константинопольский. Роспись ц. апостолов Петра и Павла в Велико-Тырнове. XIV в. Свт. Герман I Константинопольский. Роспись ц. апостолов Петра и Павла в Велико-Тырнове. XIV в. III. Богослужение Великой ц. в послеиконоборческий период. Ко 2-й пол. VIII в. богослужение Великой ц. уже сформировалось в своих самых существенных частях. Зрелая стадия обряда Великой ц. замечательна бережным собиранием различных типов пения в рамках высокоорганизованной богослужебной системы. Богослужебные книги, предназначенные гл. обр. для исполнителей различных литургических функций, включали в себя тексты, уставные предписания («рубрики») и мелос. Библейские чтения, исполнявшиеся распевно, распределены по 3 Лекционариям: Евангелие содержит евангельские перикопы, исполнявшиеся диаконом; Апостол содержит чтения из Деяний и Посланий апостолов, исполнявшиеся чтецом (ναγνστης); Профитологий (слав. аналог - Паремийник ) содержит чтения из ВЗ, также предназначенные для чтеца. В списках Лекционариев, датируемых IX-XIV вв., чтения часто содержат экфонетические знаки - адиастематическую систему обозначений, с помощью к-рой записывались использовавшиеся для торжественной кантилляции литургических чтений формулы, передававшиеся изустно (подробнее см. в ст. Византийская нотация ). Апостол и Профитологий содержат также рубрики и ненотированные тексты торжественных песнопений, сопровождавших чтения. |
| Среди его работ, опубликованных в изданиях ОЛДП,- «О древне-русских певческих нотациях» (Там же. 1901. Вып. 145) и «О ближайших практических задачах и научных разыскиваниях в области русской церковно-певческой археологии» (Там же. 1904. Вып. 151). Ок. 7 лет Смоленский работал над текстом «Мусикии» И. Т. Коренева , подготовил к изданию «Мусикийскую грамматику» Н. П. Дилецкого (опубл. посмертно в 1910 на средства гр. С. Д. Шереметева). В 1906 г. Смоленский организовал 1-ю научную музыкально-археографическую экспедицию на Афон при поддержке ОЛДП и финансовой помощи гр. Шереметева (участники - Смоленский, А. В. Преображенский , П. А. Лавров, А. Н. Николов). В фотокопировании и выявлении рукописей большую поддержку экспедиции оказал библиотекарь Пантелеимонова монастыря о. Матфей, к-рый ради этого нарушил свое 5-летнее отшельничество в келье. Было сделано свыше 2 тыс. фотокопий из 7 рукописей Лаврской б-ки, кодексов Андреевского скита, Кутлумушского, Иверского, Ватопедского и Эсфигменского мон-рей. В Пантелеимоновом монастыре было скопировано 39 листов Евангелий VIII-XII вв. Альбомы фотоснимков, отложившиеся в архиве ОЛДП, представляют обширный комплекс богослужебных текстов, различные формы палеовизант. нотации («шартрской», «коаленской», «есфигменской» и «андреевской»), включая рукописи с экфонетическими знаками. К наст. времени в фонде ОЛДП в НИОР РНБ сохранились 9 альбомов и негативы (общее число негативов и фотоснимков - 1314; РНБ ОР. Ф. 536. Оп. 3. Д. 509-550), часть фотоматериалов находится в НИОР РНБ (Ф. 1175), РГИА (Ф. 1119) и РИИИ (Ф. 2). Смоленский и Преображенский занимались составлением сводного указателя греческих и древнерусских песнопений (не завершен, неопубл.), ставшего 1-м исследованием по сопоставительному изучению корпуса певч. книг и памятей византийского и древнерусского певческого круга. После смерти Смоленского Преображенский продолжил его работу по отделу. Неоднократно в археографические экспедиции на Афон ездил чл.-кор. ОЛДП (с дек. 1908) А. А. Дмитриевский , часть собранной коллекции фотоснимков к-рого хранится в фонде ОЛДП (РНБ ОР. |
| Наконец, нельзя не упомянуть о весьма значительных собраниях греческих певческих кодексов, хранящихся ныне в Москве и в Санкт-Петербурге: большинство из них происходят из Константинополя и из существовавшего там Русского археологического института, а также со Святой Горы. Самая древняя по датировке афонская музыкальная рукопись относится к 1106 году. Эти кодексы являются не только бесценными сокровищами, они содержат в себе неоценимые источники исследований в области музыкознания, певческой культуры и православного богослужения. Все это указывает на непосредственное влияние греческого пения на русских монахов, передававших песенную науку своим соотечественникам в Россию. Традиции литургического чтения Формирование священночтения восходит к ветхозаветным временам. Исполняя заповедь пророка Моисея читать вслух закон, написанный им на скрижалях, Ездра и Неемия уже после возвращения из вавилонского плена ввели публичное чтение священных текстов. В новозаветную эпоху литургическое чтение в соответствии с установившейся традицией совершалось в каждой синагоге по субботам. В ранней византийской богослужебной практике для чтения Апостола и Евангелия предназначался второй глас в простой распевной манере, но с течением времени преобладающим стало мелодическое чтение с развитой мелизматикой, то есть чтение, исполняемое на один слог текста (33, 334). Сохранились исторические сведения, что уже в Х веке Евангелие не только читалось, но и пелось. Указание на это имеется, например, в Менологии того времени: «на Литургии поется и читается сие Евангелие» (24, 422). Сегодня в греческой традиции, прямой наследнице византийской, эти два стиля сосуществуют. О литургическом чтении в Древней Руси известно очень мало. Сам факт его существования уже в XI веке сомнению не подлежит, поскольку сохранились непреложные свидетельства — Остромирово Евангелие и Куприяновские (Новгородские) листки, содержащие экфонетическую нотацию, предназначенную для чтения нараспев канонических книг. О некоторых аспектах древнерусской традиции священночтения можно судить по характеристикам путешественников. Так, Павел Алеппский, антиохийский диакон, в середине XVII века писал, что у московитов «пение идет без всякого обучения, как случится… Лучший голос у них — грубый, густой, басистый… Так же все они и читают… Чтец, хотя это и маленький мальчик, читает Апостол не иначе, как весьма речисто, и заканчивает его очень протяжно и громким голосом нараспев» (24, 423). |
| Песнь Моисея из В. всегда включается в перечни библейских песней, появившиеся в III-VI вв.: напр., у Оригена (Гомилии на Песнь Песней. 1. 1//Патристика: Новые переводы, статьи. Н. Новг., 2001. С. 50-51), у Филона Карпафийского (Ennarratio in Canticum Canticorum//PG. 40. Col. 29), у свт. Амвросия Медиоланского (Expl. Ps. 1. 4-6; In Luc. 6. 7), у Верекунда, еп. североафрикан. г. Юнка († 552) (Comment. super cantica ecclesiastica. 1. 1//CCSL. 93. P. 3 ff.). Древнейший перечень библейских песней, употреблявшихся в службах суточного круга, принадлежит Никите, еп. Ремесианскому (340-414), к-рый упоминает среди них и песнь Моисея из В. (De utilitate hymnorum. 1. 9. 11//JThSt. 1923. Vol. 23. P. 225-252), причисляя ее к песнопениям на заре (Laudes) (De psalmodiae bono. 3//PL. 68. Col. 373). В Александрийском кодексе Библии (V в.) эта песнь выписана после псалмов, 2-й по счету, наряду с 14 библейскими песнями. В копт. кодексе Brit. Lib. Or. 7594 ее текст имеет экфонетическую разметку, что явно указывает на богослужебное использование. Хотя в ряде памятников песнь Моисея встречается на пасхальном бдении (напр., Sacramentarium Gelasianum Vetus. 1. 43), ее обычное местоположение - на утрене. При этом начиная с V-VI вв. существуют 2 практики: ежедневное ее исполнение и пение только в один из дней недели ( Schneider. 1949). По «Правилам» прп. Венедикта, песнь Моисея из В. пелась на Laudes по субботам, а также, вероятно, в 3-й части (ноктурне) воскресного бдения в числе 3 библейских песней, к-рые выбирал авва, с припевом «аллилуия» (Гл. 11, 13//Древние иноческие уставы. С. 611, 613). В соборном песненном последовании К-поля песнь из В. являлась 4-м антифоном субботней утрени и исполнялась с припевами: к стихам 1-14 - «Слава Тебе, Боже»; к стихам 15-21 - «Сохрани мя, Господи»; к стихам 22-38 - «Праведен еси, Господи»; к стихам 39-43 - «Слава Тебе, слава Тебе» (Athen. Bibl. Nat. gr. 2061, XIII в.; Sym. Thessal. De sacr. predicat. 349). В палестинском Часослове песнь Моисея из В. также стихословилась после псалмов начальной части утрени. Согласно Студийско-Алексиевскому Типикону 1034 г., к ней полагалось припевать следующие стихи: к стихам 1-14 - «Вонми небо»; к стихам 15-21 - «Сохрани мя, Господи»; к стихам 22-38 - «Праведен еси, Господи»; к стихам 39-43 - «Слава Тебе» ( Пентковский. Типикон. С. 406-407; ср.: Arranz. Typicon. P. 295-296). С появлением жанра гимнографического канона она стала основой 2-й песни канона и цитируется в соответствующих ирмосах (напр., в каноне в субботу сырную: ; ср.: Втор 32. 39). Однако после X в. по неясной до сих пор причине 2-я песнь выпала из большей части канонов (см.: Рыбаков. 2002; Bernhard. 1969) и сохранилась за богослужением лишь нек-рых дней года; но даже в те дни, когда каноны поются со 2-й песнью, песнь Моисея из В. может не стихословиться. В совр. литургических книгах ее стихословие сохранено лишь для вторников Великого поста (Ирмологий. Т. 1. С. 147-149). |
| Т. зр. И. относительно наличия ритма в гимнографических текстах вызвала много споров: до него церковные песнопения воспринимались как прозаические сочинения. Однако ученый заметил в песнопениях систему метрической пунктуации, экфонетические знаки: 12-слоговые тексты ямба были записаны в ряд, где каждая строка и каждая полустрока была выделена точками, а также строки делились надвое цезурой. И. определил и др. формы древнегруз. стихосложения. Так, используя песнопения Иоанна Минчхи, он показал, что строки, разложенные в системе метрической пунктуации, расположены по принципу ровного слога. Согласно выводам И., произведения литургической гимнографической поэзии строились с учетом числа слогов и строфической формы. В классификации И. использовал гимнологическую терминологию грузинского церковного писателя и богослова XI в. прп. Ефрема Мцире : «численное» () и «слоговое мерное слово» (). Древнегруз. классический стих И. охарактеризовал как «силлабо-коленчатый»; свободный стих со слоговым мерным словом, тяготеющий к визант. стихосложению - как «силлабо-нерассеченный»; свободный стих без слогов, с содержательно-таэпной ритмикой - как «мерное численное слово», или «мерное слово» ( Ингороква. Георгий Мерчуле. 1954. С. 557-558, 591). По мнению К. Экономоса, Ж. Питра, И., С. Каухчишвили, знаки сечения в песнопениях, содержащихся в древнегруз. рукописях, обозначают меру стиха. Эту т. зр. разделяла гимнологическая школа Института рукописей Корнелия Кекелидзе (ныне Национальный центр рукописей Грузии). Прот. Корнелий Кекелидзе , Г. Имедашвили и др., а в последнее время музыковеды-гимнологи М. Андриадзе, Д. Долидзе полагают, что это муз. знаки, и исследовать поэтические основы песнопений необходимо исходя из иного принципа. И. осуществил кодикологический, исторический и богословский анализ приписываемого Иоанну-Зосиму соч. «Восхваление и возвеличивание языка грузинского» (сохр. 4 ркп.), легшего в основу восстановленного в 1985 г. Грузинского языка празднования (Там же. С. 145-153, 747-753). |
| хранящихся в Г., содержится древний репертуар, сложившийся до стилистических изменений, обычно связываемых с именем прп. Иоанна Кукузеля (рубеж XIII и XIV вв.). Согласно описанию Л. Тардо , в б-ке мон-ря хранится ок. 50 певч. рукописей, фрагментов и палимпсестов, в числе к-рых встречаются все типы визант. нотированных богослужебных книг: Евангелиарии, Апостолы и Профетологии с экфонетической нотацией, Минеи, Октоихи, Ирмологии, Кондакари, Стихирари, Триоди, Пентикостарии, Анфологии с ранневизант. и средневизант. нотациями. В Г. хранится значительное число рукописей итало-греч. происхождения, среди к-рых 3 приписывается основателю мон-ря - прп. Нилу Младшему (Crypt. Β. α. XIX, B. α. XX, B. β. I (nunc gr. 215-217)). 5 из 12 Миней (Crypt. . α. I-XII (nunc gr. 362-373)), созданных в нач. XII в. игум. Нилом II, содержат ранневизант. нотацию (только для нек-рых песнопений). Сохранились следующие рукописи со средневизант. нотацией, созданные в Г.: Ирмологий 1281 г. (Crypt. Ε. ϒ. II (nunc gr. 88), письма чтеца Феофилакта), Стихирарь кон. XIII в. (Crypt. Ε. α. II), Триодь XIII-XIV вв. (Crypt. Ε. α. V (nunc gr. 246)). Многие из этих рукописей происходят из Италии, напр. Crypt. Γ. ϒ. V (nunc gr. 344, 1224 г., выполненная иером. Софронием в мон-ре Спасителя в Мессине) и Crypt. Ε. β. I (nunc gr. 319, XIV в., письма иером. Нифона), в к-рой объединены 2 сборника: Асматикон (для хора) и Псалтикон (для солиста). Эти списки относятся к группе источников, содержащих мелодии, к-рые записаны средневизант. нотацией, и имеют ряд стилистических особенностей, подтверждающих гипотезу О. Странка о существовании особой итало-греч. певч. традиции (см.: Strunk. 1977). Неск. певч. рукописей, выполненных в Г. либо хранившихся ранее в ее б-ке, ныне находятся в др. итал. или в зарубежных собраниях, напр. Кондакарь 1288-1289 гг. (Laurent. Ashburnham. 64, письма иером. Симеона) и Октоих 1318 г. (Vat. gr. 1562, письма мон. Нифона) со средневизант. нотацией. В то же время в Г. хранятся манускрипты из более не существующих итало-греч. мон-рей, таких как Санта-Мария Одигитрия в Россано (обл. Калабрия) и прор. Илии и прмч. Анастасия Персиянина в Карбоне (обл. Базиликата). Из последней обители происходит неск. древних рукописей, в т. ч. 5 томов Минеи сер. XI в. с ранневизант. нотацией (Crypt. . α. XIII-XVII (nunc gr. 373-377)), содержащих более 40 стихир, не вошедших в стандартную версию Стихираря (στιχηρ πκρυφα) и, как правило, записанных с помощью более архаической версии куаленской нотации, чем остальные гимны в той же рукописи. В Г. хранится также Евхологий нач. XII в. (Crypt. Γ. β. XXXV) с нотированными кондаком Великой пятницы и вечерней Пятидесятницы, изложенной согласно чину собора Св. Софии в К-поле. |
|
|
