| Феодальная собственность заключала в себе первоначально право личного пользования, и не допускала свободного перехода. Подобно всякой зависимой собственности, и это право стремилось к самостоятельности, к превращению в собственность наследственную. Под влиянием этих побуждений образовалась законная форма так называемого feudum talliatum, с которой соединялось понятие о принадлежности имения целому роду. Владелец имения обязан был сохранять его для своих наследников, сообразно с волей предшествовавшего владельца, которая связывала волю всех владельцев последующих. При Эдуарде I издан был известный в английской истории закон о дарственных актах de donis conditionali-bus, – закон, соответствовавший интересам землевладельческой аристократии – закрепить свои владения за родом и поставить их в зависимость от королевской власти. В силу этого закона судьба имения определялась исключительно актом владельца о дарственном переходе имения. Имение, в руках у последующего владельца, считалось неотчуждаемым и обращалось, по смерти, к его наследникам, а в недостатке прямых наследников у него самого – к наследникам дарителя, невзирая ни на какие распоряжения владельца. При действии этого закона устранялась возможность конфискации имений, и английская аристократия справедливо почитает его одним из главных оснований своей силы и неразрывной связи своей с землей как безусловной принадлежностью рода и фамилии. Но с этим законом соединены были и многие неудобства хозяйственные: заключение долгосрочных арендных договоров стало невозможно, ибо все договоры о земле прекращали свое действие со смертью владельца, не переходя на наследника; установление залога на имении тоже не допускалось. Оказалась практическая надобность в законном средстве разрешить узы, которыми связано было владение и распоряжение в интересах голого права собственности, и при Эдуарде IV явился закон, давший возможность превращать имение из заказного в вольное, посредством фиктивной сделки между представителями первого дарителя и наличным владельцем. Этим действием, которое называется технически снятием заказа (to bar the entail), имение освобождается от лежащей на нем повинности. Процедура этого действия впоследствии была значительно упрощена. |
| 326 О том, как они разрешались судом светским (Судебным Комитетом Тайного Совета), читатель может судить по статейке „Свободолюбивые церковники”. 328 Дело в том, что в настоящее время престол в англиканском храме продолговат от севера к югу. При Эдуарде же VI-м он был продолговат от востока к западу. Вследствие этого, то место у престола, где стоял еп. Кинг задом к народу, при Эдуарде VI-м оказалось бы на северной стороне престола, согласно Молитвослову. 329 Обращение лицом к востоку во время освящения даров признаётся в английской церкви законным, однако движение рук совершителя таинства („The Manual Acts“ of the celebrant) не должно скрываться от предстоящих. 331 Это едва ли справедливо, если принять во внимание воззрения на предмет составителей второго молитвослова. 333 См. напр. специальный доклад комиссии, представленный в 1902 г. кентерберийской конвокации и доклад Сэра Льюиса Дибдина о положении и ответственности мирян, сделанный на Бристольском Церковном Конгрессе, состоявшемся в прошедшем октябре 1903. 334 В подтверждение этого достаточно сослаться на целые колонны корреспонденций в английских церковных газетах. – Из новых книжек, посвящённых предмету, особенно заслуживает внимания „England and the Church, by Herbert Kelly, изд. фирмы Longmans. – В the Guardian от 15-го мая 1901 г. был напечатан в полном виде отчёт о прениях в Верхней палате конвокации относительно „The Dearth of Candidates for Holy Orders”. 335 Вопрос об антиклерикализме очень широк. Но нас интересуют только специальные причины его, присущие Англии. – Недавно лорд Хэлифакс в „The Nineteenth Century” указал, что эти причины лежат вообще в нежелании английского общества принимать евангельских посланцев. Но английское общество называет виноватым само духовенство, обвиняя последнее, как видно из следующего, довольно бессвязно, а) Взгляды клерджимэнов не достаточно широки; у них нет желания ознакомиться с современной мыслью и современными книгами. b) Их нельзя назвать деловыми людьми: они не отвечают на письма, не ведут домашнего счетоводства, не помнят, когда их приглашают, не знают, есть ли у них свободное время, которым они могут располагать тогда-то. |
| С точки зрения интересов реформы довершение секуляризации при Эдуарде не имеет для себя достаточных оправданий. Против монастырей и монахов можно было вооружаться, как против вредной общественной силы, как против учреждений и класса, которые служили могущественным оплотом папской власти в Англии и при существовали которых утверждение королевского главенства над церковью оказывалось почти невозможным. Ничего подобного не может быть сказано против капелл и канторий. Эти мелкие учреждения, разбросанные в одиночку по всем пределам Англии, в общественном отношении не представляли собою никакой силы, которая вредила бы предприятиям реформаторов, ни борьба против папства, ни интересы королевской супрематии вовсе не требовали их уничтожения. Против монастырей реформаторы могли возражать и с чисто–религиозной точки зрения; в них они могли видеть рассадники суеверия, так как там были и мощи, и чудотворные иконы, туда совершались пилигримства, там монахи рассказывали народу разные легенды, прямо противные вероучениям протестантизма. Громадное большинство капелл и канторий не было повинно ни в чем подобном. Ни взору ни слуху народному в них не представлялось ничего такого, что вооружало–бы с особенною силою против протестантских нововведений, в них совершалась литургия, к усердному посещению которой желали приучить народ и реформаторы. Правда, за этой литургией в них приносились моления о душах тех людей, которые были их основателями, что реформаторы считали суеверием; но, конечно, это обстоятельство вовсе не могло ещё служить достаточною причиной к тому, чтобы уничтожать самые учреждения, так как в них могло совершаться богослужение и очищенное от всего того, что было не согласно с протестантскими воззрениями. Стоило только запретить совершение неприятных для реформаторов заупокойных месс и тогда капеллы и кантории не представляли–бы более в себе ничего соблазнительного и с протестантской точки зрения. Секуляризация, совершавшаяся при Эдуарде, не имела таким образом в основе своей никаких высших соображений, которая могли–бы служить для неё оправданием; она ссылалась только на религиозные интересы, чтобы прикрыть тем свои действительные побуждения, не имевшие ничего общего с религией. Нисколько не странно потому видеть и ту перемену, которая произошла в отношениях архиепископа Кентерберийского к вопросу о секуляризации. При Генрихе Крамэр был её ревностным сторонником, а теперь стал таким–же оппонентом. Причина такой перемены заключалась главным образом в том, что монастыри архиепископ считал серьёзным препятствием для церковной реформы, а существование капелл и канторий таким препятствием вовсе не представлялось. |
| При этом опять обнаружилось, что англичане в реформации видели главным образом только вешнюю свободу и независимость. Так кончился второй момент в истории реформации, характеризуемый стремлением к положительному, но своеобразному обновлению религии. За ним следует снова возвращение ко временам до реформации. После Эдуарда вступила на английский престол католичка Мария и начала преследовать протестантов и протестантство, и Англия из полу-лютеранской и полу-реформатской страны снова обращается в католическую державу. Недолго – всего 5 лет продолжалось царствование Марии и гонение на лютеранство, но это важно в том отношении, что снова укрепляет Англию в нелюбви к отвлеченностям и к тому, с чем так не охотно расставалась она в своих новых 42 членах. Снова она вводит древний быт Церкви с его Богослужением, с его древними церемониями и не забывает своей старины. Царствование Елизаветы, истой англичанки, воспитанной в ненависти к католичеству, полагает конец реформационным стремлениям, но опять в старом духе. Она отвергает папство и католицизм, но в тоже время, оставляя в стороне идеальное протестантское начало, силится помирить с идеей реформации и чисто английский взгляд на религию и все партии, оставшиеся от времен Генриха и Эдуарда – и кальвинизм и лютеранизм. Всего лучше характеризируется ее примирительное практическое направление в вопросах о вере ответом ее по поводу спора о постах. Елизавета возражает, что посты необходимы потому уже, что есть рыболовы, и к обыкновенным периодам католических постов прибавляет еще постный день в неделю. В ее время начат и окончен третий и последний пересмотр древнего вероучения с целью преобразований. Снова поднялись толки и споры в роде того напр., как нужно говорить священнику, приобщая мирян, так ли, как было это постановлено при Эдуарде, т. е. «Тело Христа, который за тебя распят, в соблюдение души и тела в жизнь вечную», или с прибавлением: «Приими и вкушай». Наконец после многих споров и множества новых комиссий, из 42 членов образовано 39, а литургическая часть оставлена почти в том же виде, как было это при Эдуарде. |
| Другим рукополагателем (и притом главным) был Уилльям Барлоу Этот господин, по утверждению католиков, совсем не был рукоположен во епископа. Дело в том, что в архиепископском «регистре» о его посвящении нет никакой записи. Думают, что сам он не считал нужным получить епископское рукоположение по своим протестантским убеждениям. Но, конечно, с такою мыслию нельзя согласиться потому, что при Генрихе VIII, когда Уилльям Барлоу был избран во епископы, трудно было уклониться от рукоположения; каковы бы ни были воззрения Барлоу на епископство, нельзя думать, говорит проф. Булгаков, что он в течение 10–11 лет управлял епископскою кафедрою, не будучи рукоположенным во епископа при короле, который был гонителем протестантизма и лично вмешивался во все дела по управлению Церковью. Таким образом вопрос о рукоположении Барлоу можно считать согласованным с тем утверждением защитников англиканской иерархии, что Барлоу был рукоположен в 1536 г. А если так, то Барлоу является вторым рукополагателем Паркера, рукоположенным по римско-католическому чину. Остальные два рукополагателя Паркера были Джон Скори и Мило Ковердаль. По записи в архиепископском «регистре» Т. Кранмера, Архиепископа Кентерберийского, они оба рукоположены в один день (30 августа 1551 г, следовательно, при короле Эдуарде VI и по новому реформированному чину рукоположении) Оставляя в стороне вопрос о действительности чина посвящения, составленного при короле Эдуарде VI, остановимся на вопросе: были ли эти лица законными рукополагателями Паркера? Дело в том, что в царствование Марии-Католички и Барлоу и Дж. Скори и Ковердаль были низложены со своих кафедр; причиною низложения, как полагает проф. Булгаков, было то, что они были женаты, держались некоторых протестантских воззрений и вели несоответствующий их сану образ жизни. Есть основание думать, что Дж. Скори был низложен даже два раза 136 . Рукополагателями Паркера они выступают потому, что королева Елизавета возвратила им их епископские полномочия и предназначила на новые кафедры. |
| Практика эта показывает, что во время католической реакции при королеве Марии некоторые духовные лица, посвященные по новому чину, составленному при короле Эдуарде VI, были или вновь посвящены по чину римско-католическому, или низложены вследствие ничтожности прежнего посвящения их, и что такое решение состоялось на основании исследования чина посвящения, составленного при Эдуарде VI взамен чина римско-католического. Исследование этого чина происходило и в 1704 году, когда нужно было решить дело И. Гордона, одного епископа англиканского, принявшего католичество. Доказательство этого находится в том, что при решении дела И. Гордона находились документы, достоверность которых не может подлежать сомнению и из которых видно, что постановление папы Климента XI основано на недостаточности в чине Англиканских рукоположений а) вполне точного определения степени священства, в которую возводится рукополагаемый, и b) отличительных свойств каждой из степеней священства. Переходя к главной части буллы (9), авторы «Защиты» указывают, что главной целью папы было не раскрытие католического учения о жертвоприношении и священстве, а определение того, что и в какой степени Англиканский чин посвящений совершает для выполнения условий, без которых, по учению католиков, решительно невозможно признание священства (т. е. пресвитерства и епископства) священством. Указав затем (10), что между догматами о действительном присутствии Иисуса Христа в таинстве евхаристии, об евхаристической жертве и о священстве есть столь тесная внутренняя связь, что это по необходимости должно отразиться на отличительных особенностях чина рукоположений, католические епископы Англии посвящают следующие четыре отдела своей «Защиты» (11–14) изложению учения римско-католической церкви о действительном присутствии Иисуса Христа в таинстве евхаристии, об евхаристии, как крестной жертве, о священнослужении, как жреческом 9 новозаветном служении, т. е. таком служении главная, отличительная особенность которого состоит в принесении новозаветной бескровной жертвы, и, наконец, излагают учение о пресуществлении. |
| Кстати, для польских панов они были бесправным «быдлом». Но нынешние бандеровцы и мазепинцы уверяют, что Украина, оказывается, страдала под гнетом «москалей». О вкладе выходцев с Украины в общерусскую имперскую и советскую культуру можно рассказывать очень долго. Не только малороссы и белорусы, которые до революции считались единым русским народом занимали высокие посты в Российской империи и Советском Союзе. В советское время самые высокие посты в СССР занимал Анастас Микоян. Маршал Иван Баграмян, адмирал Иван Исаков, авиаконструктор Артем Микоян, композиторы Арам Хачатурян и Микаэл Таривердиев, художник Мартирос Сарьян, режиссер Рубен Симонов – неужели все они представители угнетенного в СССР армянского народа? О грузинах Иосифе Сталине, Лаврентии Берии и Серго Орджоникидзе как представителях угнетенного народа говорить сложно. Как и об одном из могильщиков СССР министре иностранных дел Эдуарде Шеварднадзе. Как выяснилось, очень страдал от гнета русских оккупантов Вахтанг Кикабидзе. Может быть, он считал, что русские слишком притесняют Георгия Данелию? Или мешали творить Верико Анджапаридзе, Серго Закариадзе и Софико Чиаурели? Весь Советский Союз знал и любил азербайджанца Муслима Магомаева. А если бы в СССР не переводили на многие иностранные языки Чингиза Айтматова, неужели бы киргизский писатель получил такую известность? Офицером Русской императорской армии, дипломатом, путешественником, этнографом был казах Чокан Валиханов. Интересно, мог бы в Британской империи индийский раджа стать министром внутренних дел, как Михаил Лорис-Меликов? Или вождь алжирских племен стать во Франции генералом, командующим гвардейской кавалерией, как у нас Гусейн хан Нахичеванский? Это невозможно, потому что западные страны рассматривали свои колонии прежде всего как источник прибыли, как свою добычу. И выжимали из захваченных земель все, что могли. Отношение к народам колоний в «цивилизованных» странах Весь Атлантический океан от Африки до берегов США усеян костями негров, которые умирали на судах рабовладельцев по пути в Америку. |
| Сторонников кальвинизма, распространившегося в 30-40-х гг. XVI в. в Англии, не удовлетворял умеренный характер церковной реформы. Восшествие на престол кор. Эдуарда VI (1547-1553) ознаменовало начало нового, более радикального этапа Реформации Церкви Англии. Были отменены «Шесть статей», сняты ограничения на чтение Библии и создана комиссия для выработки англикан. символа веры. В 1547 г. под ред. Т. Кранмера была издана Книга гомилий (см. Гомилиарии ), сыгравшая важную роль в истории англикан. богословия. Важнейшим шагом в англ. Реформации стало издание Книги общих молитв (1549, 2-я редакция - 1552), окончательно закреплявшей признание только 2 таинств и трактовку символического характера Евхаристии. Введение Книги общих молитв сопровождалось «Актами о единообразии» , унифицировавшими литургическую практику англиканства. В 1552 г. комиссия Кранмера завершила работу над 42 статьями, утвержденными Эдуардом VI в качестве офиц. вероисповедания А. Ц., однако смерть короля и восшествие на престол Марии Тюдор (1553-1558) прервали развитие англ. Реформации. Ее правление было отмечено восстановлением католичества, возрождением монашеских орденов, реституцией церковных земель, преследованием протестантов и эмиграцией многих из них в Германию и Швейцарию. С восшествием на престол королевы Елизаветы I (1558-1603) А. Ц. была восстановлена. Были приняты новый «Акт о супрематии» и «Тридцать девять статей» - изложение англикан. вероучения, сохраняющее свою силу и в наст. время, а также издана новая Книга гомилий (1571). Выработка доктринальных положений велась в острой полемике между сторонниками умеренной гос. А. Ц. в том виде, в к-ром она существовала при Генрихе VIII и Эдуарде VI (Р. Хукер , Р. Бэнкрофт , М. Паркер , Дж. Джоуэл , Дж. Уитгифт ), и богословами, попавшими в годы эмиграции под сильное влияние кальвинизма и видевшими идеал церковного устройства в независимых кальвинист. общинах (Дж. Нокс , К. Гудмен , Э. Гриндал , У. Траверс , Т. Картрайт ). При Елизавете I был окончательно сформирован компромиссный доктринальный облик А. |
| В другом статуте того–же парламента говорится, что много неудовольствий, возникает по поводу «mortuaries», так как духовенство часто взыскивает этот налог в слишком больших размерах, обременительных для населения; взимает его даже с таких умерших, которые вовсе и не имеют собственности, им лично принадлежащей; взимает его наконец и там даже, где умерший вовсе не жил, но где ему случайно пришлось умереть во время путешествия. Для устранения всех этих злоупотреблений парламент теперь постановляет, чтобы члены клира не смели взыскивать mortuary в большем размере, чем сколько определено таксою настоящего парламента, и не привлекали к суду тех, которые станут отказывать им в их незаконных требованиях. Превысившие таксу должны возвратить лишнее и, кроме того, подвергаются штрафу в 40 шилл. Такса, утверждаемая теперь парламентом, гласит, что если имущество умершего не превышает стоимостью 10 марок, mortuary совсем недолжен быть взыскиваем; а если стоимость имущества выше этой нормы, то величина налога определяется от 3 ш., 4–х пенсов до 10–ти шиллингов. И по этой таксе взыскание mortuaries должно быть производимо лишь в тех местах, где налог этот прежде был в обычае. После смерти женщины, ребёнка, человека, не имевшего своего хозяйства, взыскана mortuary запрещается. Если человек умер во время путешествия, налог этот должен браться не в случайном месте его смерти, а там, где умерший имел своё постоянное местопребывание 302 . Один из статутов 23–го года заявляет, что ещё при Эдуарде I и Генрихе IV не раз возбуждался вопрос о судебной привилегии духовенства (benefit of the clergy), но и доселе злоупотребления этою привилегией остаются в прежней силе. Грабители и убийцы, благодаря этой привилегии, и теперь должны быть часто предоставляемы суду епископов, вследствие чего остаются совершенно безнаказанными, так как епископские чиновнике, получив взятку, – отпускают их на свободу, да и сами епископы не желают тратить лишних денег на содержание преступников в своих тюрьмах. Принимая все это во внимание, парламент теперь определяет, чтобы члены клира, виновные в измене, убийстве, святотатстве, разбое, поджоге, вовсе не пользовались benefit of the clergy, если только они не имеют священного сана, начиная с иподиакона и выше. В случае, если виновный в этих преступлениях имеет сан не ниже иподиаконского, он, в силу benefit of the clergy, выдаётся епископу; но последний должен держать его в заключении и не выпускать на свободу до тех пор, пока виновный не представит за себя двоих вполне достаточных поручителей 303 . |
| Я тогда только что занявший кафедру в академии был поражен и талантливостью, и трудолюбием автора. Он сам, впрочем, еще тогда говорил мне как-то, что он переутомился. Несомненно, что он переутомился. Но после этого он также работал 20 лет, и вот – теперь нашел покой в могиле. Его работы были не только оригинальными с точки зрения идей, но они впервые знакомили русское общество со многими идеями —37— запада. Он первый изложил Паульсена, доселе еще после него не написано ничего крупного о Мэн де Биране. Он мог бы легко переработать свою книгу о немецкой и французской философии в докторскую диссертацию, но вместо этого он предпочел дать на доктора обширное исследование «О религиях Индии», и здесь, в этом труде он высказал идеи более глубокие и ценные, чем те, которые высказываются обыкновенно. Он попытался проникнуть в душу язычника, понять его религиозное сознание, между тем как, обыкновенно, по истории религий лишь излагаются факты и объясняются из исторических факторов. Все его сочинения были проникнуты глубокой православной религиозностью. Он не рисовался этой религиозности, не кричал громко о своем православии, православие было его внутренним жизненными принципом, он исполнял христианские обязанности скромно и только если внимательно следить за ними, можно было подметить, как он глубоко религиозен. Без сомнения, в этой религиозности и в качествах его души нужно искать объяснение того, что его работы обыкновенно были проникнуты сердечностью. И особенно эта сердечность чувствовалась, когда он говорил. Наделенный блестящим ораторским даром, он вливал в сердца слушателей свои мысли и взгляды. И это не только тогда, когда он говорил о людях, нам близких и дорогих, например, о В.Д. Кудрявцеве, но и тогда, когда говорил о людях, философско-религиозные убеждения которых отстоят от наших очень далеко. Помню его речь об Эдуарде Гартмане. Что общего может быть у православного философа с мыслителем, написавшим книгу о саморазложении христианства? И, однако, речь почившего звучала сердечностью и любовью. |
|
|
