| Вот почему, как сказала авва Евагрий: " лучше быть среди тысячи с любовью, чем одному скрываться в пещерах с ненавистью " (ДI, 609). " Чада мои! Нет нечестия, которое было бы выше того нечестия, когда человек наносит скорбь ближнему и возносится над ближним " (преп. Антоний Великий, От, 16). " Святая любовь, проникая всех от первых до последних, от головы до ног, всех с собою сочетавает, сцепляет, связывает и единит, и делает их крепкими и непоколебимыми. Будучи познаваема, она открывается каждому из них одною и тою же. Она есть Бог, с Коим и последние бывают первыми и первые, как последние " (преп. Симеон Новый Богослов Д V, 51). " Нет ни одного вида добродетели, человека с Богом содворяющей и сочетавающей, которая не была бы связана с любовью и от нее не исходила, неизреченно как-то ею бывая объемлема и охраняема " (св. Феодор Эдесский, Д III, 339). " Что пользы, если имеет кто все, но не имеет любви спасающей... Приобрел ли кто девство, постился ли, совершает ли бдения, молится ли, дает ли приют бедным.., строит ли церкви, другое ли что делает, - без любви все это ни во что не вменится у Бога " (преп. Ефрем Сирин, Д II, 463). Даже сама любовь к Богу поверяется любовью к людям: Не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит (1 Ин. IV, 20). Но и любовь к людям, в свою очередь, поверяется в христианстве любовью к Богу: Что мы любим детей Божиих, узнаем из того, когда любим Бога и соблюдаем заповеди Его (1 Ин. V, 2). Все духовные действия в христианстве поверяются безошибочным показателем любви. Тот, кто говорит, что любит Бога, но не любит людей, есть, по Апостолу, " лжец " (1 Ин. II, 4). Тот, кто не любит Бога и тем самым не исполняет Его заповеди, - не может иметь истинной любви к людям. Такова двуединая апостольская формула любви. Ее, как известно, графически изобразил в VI веке св. авва Дорофей (Д II, 617). Если центр круга - Бог, а люди - радиусы, идущие к Нему от окружности, то их движение к Центру есть одновременно сближение друг с другом. Стремление к Центру есть неизбежность взаимного сближения. И наоборот: если нет движения к Центру, то радиусы не приближаются друг к другу. Сближение людей в любви обусловлено их приближением к Богу. Если представить себе обратное движение, то чем дальше будут уходить радиусы людей от Центра, тем все шире будут расходиться их пути, теряясь в пустынях одиночества. |
| Действительно, спустя почти сто лет после Халкидонского Собора Церковь оказалась вынуждена решительно осудить тонкие христологические ереси, содержавшиеся в сочинениях трех крупных криптонесторианских богословов: Феодора Мопсуестийского, Ивы Эдесского и Феодорита Кирского (т. н. «Три Главы»). С этой целью был созван Вселенский V Собор. Однако в связи с упорным сопротивлением со стороны Римского папы Вигилия и защитой им «Трех Глав» в торжественных учительных актах, в Sententia Synodica (VIII деяние) Пятого Вселенского Собора было провозглашено пространное определение, в котором со ссылкой на Писание (Апостольский Собор) и Предание Церкви (пример предшествующих Вселенских Соборов) указывалось, что вынесение окончательного, неотменимого и обязывающего всю Церковь решения принадлежит не одному лицу, а Собору, репрезентирующему всю Вселенскую Цepkobь (universimas ecclesiae). Отцы провозгласили православное учение о церковной власти и учительстве; постановление было, как отмечено в предисловии к критическому изданию актов Собора, недвусмысленным образом направлено против Вигилия 44 . Постановление, согласно полной версии соборных деяний, звучало следующим образом: « Хотя благодать Святого Духа с избытком наполняла каждого из апостолов, так что они не имели нужды в чужом совете относительно того, что должно было делать; однако же они не хотели постановить определения о том, что было предметом спора, – должно ли обрезывать язычников, прежде чем, собравшись вместе, подтвердили каждый свои слова свидетельствами божественного Писания. Посему приговор по этому вопросу они вынесли все вместе и сообща: “Мы, собравшись, единодушно рассудили… угодно Святому Духу и нам не возлагать на вас никакого бремени более, кроме сего необходимого: воздерживаться от идоложертвенного и крови, и удавленины, и блуда” ( Деян.15:25; 28–29 ). И святые отцы, которые по временам собирались на святых четырех соборах, пользуясь древними примерами, вместе и сообща выносили решения относительно возникавших ересей и вопросов, поскольку твердо установлено, что в общих прениях, когда предлагается то, что должно быть рассмотрено с той и другой стороны, свет истины прогоняет тьму лжи. |
| Для того чтобы это было так, недостаточно было только указать на буквальное сходство некоторых пророчеств и земной судьбы Иисуса Христа (Самым разительным был текст 53-й главы пророка Исаии: «Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поражаем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою дорогу: и Господь возложил на Него грехи всех нас». Евангелист Лука рассказывает, что именно эту главу читал евнух эфиопской царицы Кандакии, когда встретил на дороге апостола Филиппа. Обратившись к Апостолу, он спросил его, о ком писал пророк: «О себе ли, или о ком другом?» Филипп, «начав от сего Писания, благовествовал ему об Иисусе», после чего вельможа изъявил желание креститься ( Деян.8:27–39 )). Евреи ждали Мессию как земного царя, христиане же приняли Его как Бога, и потому весь текст Ветхого Завета, будучи Словом Божиим, должен был содержать в себе «типосы» «Христа Спасителя» и Его Святого Духа. Наиболее сильную типологию в рамках Антиохийской школы развило ее Эдесско-Низибисское направление, имевшее у себя «в крови» культуру восточной притчи. В сирийской литературе притча (mashal) представляет собой историю, буквальный смысл которой служит для уяснения действительности, связанной с ее содержанием лишь отношениями подобия. Иными словами, притча есть наглядное объяснение каких-то сложных для понимания истин через подобия. Восприятие исторического события как притчи не лишает его собственной реальности, так как материалом для притчи всегда являются именно реальные события. Важно установить различия в обращении к культуре притчи антиохийцев и александрийцев. Эти различия, в сущности, были не качественными, а количественными: в своих крайностях александрийская мысль выступала за край интерпретативных практик, основанных на идее притчи, переходя в область аллегорических интерпретаций. Притча, по самой идее своей, выражает законы, действующие на разных уровнях бытия и засвидетельствованные в самой структуре языка. Притча есть проекция с частного на общее, законность которой обеспечивается двумя родами познания: житейским опытом и интуицией. Если же для понимания притч необходима верная интуиция, то естественно в этом деле ожидание наития, которое тем надежнее, что исходит от Самого Сказителя евангельских притчей – Господа Иисуса Христа и Его Святого Духа. Поэтому и в школьной практике, отягченной филологической методологией, молитва оставалась главной основой интерпретации, о чем согласно свидетельствуют Ориген и Диодор Тарсский. |
| Его подвиг несравненно выше твоего пред Богом. В этой жизни ты его уже не увидишь более, но постарайся раскаянием и молитвою умилостивить Господа». После этих слов ангел сделался невидим. Я дошел до пещеры; она была пуста, – брат оставил ее. Я громко зарыдал. В неутешной скорби, которая не развлекалась ни чьим присутствием, я провел семь дней и вдруг услышал, как бы издалека, знакомый голос ангела, повелевавший мне идти в Эдессу. Я пришел сюда и избрал теперешний образ жизни, надеясь добровольным трудом загладить свое преступление. Сорок девять лет провел я на этом столпе, не зная душевного покоя, нося в сердце своем безутешную скорбь. В пятидесятый год, однажды в субботу вечером, я почувствовал, что какой-то тихий свет засиял в душе моей и разогнал прежний мрак. Целую ночь провел я без сна, молясь усердно и не переставая проливать слезы умиления и радости. Настало воскресное утро, – я все еще молился и пел духовные песни... Вдруг я увидел пред собою ангела. «Мир тебе и спасение», сказал он мне. Я пал к ногам его и сказал ему: «зачем отверг ты меня от лица твоего и разлучил с братом?» Ангел, взяв меня за руку, поднял и ответил: «за гордость твою и за то, что ты в мыслях уничижил брата, я отступил от очей твоих. Но не думай, чтобы я совсем оставил тебя: я был невидимо с тобою и охранял тебя. Ныне же Господь, видя раскаяние и смирение твое, простил тебя и послал меня, чтобы я был с тобою и в сем веке и в будущем. Брат твой жив и непрестанно молится о тебе; но ты увидишь его только в будущей жизни». Таков был рассказ святого подвижника. Между тем еретики продолжали искать погибели Феодора и всячески противодействовали ему. Чтобы успешнее достигнуть цели, они обратились с жалобою к эмирам и не жалели при этом денег. Тогда св. Феодор отправился в Багдад к халифу Моавии. Исцелив больного халифа, он выхлопотал от него повеление, чтобы эдесской церкви были возвращены все ее достояния и чтобы православие пользовалось надлежащею свободою. Халиф тайно принял крещение, за что и был убит своими вельможами. |
| Златоустый проповедник, которого цитирует прп. Исаак Сирин в Первом собрании, также не согласен с мнением автора Второго собрания, что «не нарушение заповеди извергло Адама и Еву из Рая». Напротив, он витийствует: «Как Адам за один грех изгоняется из Рая, так за одно верное исповедание вводится в Рай разбойник». И как воспитанник антиохийской школы экзегезы устраняет всякие неподобные интерпретации: «Адам подпадает наказанию не за совершение чего-нибудь противного самой природе, но за покушение на то, что было запрещено заповедию» 78 . Более того, автор Второго собрания вступает в противоречие и с пророками, и с апостолами: «Бог создал человека для нетления и соделал его образом вечного бытия Своего; но завистию диавола вошла в мир смерть, и испытывают ее принадлежащие к уделу его» ( Прем.2:23 ). «Похоть же, зачавши, рождает грех; а сделанный грех рождает смерть» ( Иак.1:15 ). «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом смерть, так и смерть перешла во всех человеков» ( Рим.5:12 ). Экзегетический анализ показывает, что автор Второго собрания, во-первых, противоречит буквальному смыслу Священного Писания ; во-вторых, противоречит также пророкам и апостолам, которые объясняли и толковали данный отрывок этого Священного Писания; в-третьих, противоречит и святым отцам, которые более подробно объясняли данный смысл Священного Писания. Маргинальность автора Второго собрания в данном толковании становится очевидней еще оттого, что он вступает в противоречие с дидаскалами, которые стояли во главе Антиохийской и Эдесской школ толкования Священного Писания , т. е. самыми авторитетными для Церкви Востока. У автора Второго собрания есть свой «апостол» и «блаженный толкователь», который оказался «мудрее» пророков, апостолов и вышепоименованных отцов. Это Феодор Мопсуетийский. Вот как он о нем пишет: «Ибо мы не отвергаем слова его – да не будет! Напротив, как одного из апостолов мы принимаем его, и всякий, кто противоречит словам его, кто вносит споры по поводу его толкований или сомневается относительно его произведений – такого считаем мы чуждым церковной общине и погрешающим против истины» 79 . В словах автора Второго собрания, по сути дела, произносится анафема V Вселенскому Собору, который анафематствовал учение Феодора Мопсуетийского. |
| Ибо если бы мы делали изображение невидимого Бога, то действительно погрешали бы, потому что невозможно, чтобы было изображено бестелесное и невидимое, и неописуемое, и не имеющее формы. И опять: если бы мы делали изображения людей и их считали богами и служили им как богам, то действительно поступали бы нечестиво. Но мы не делаем ничего из этого. Ибо после того, как Бог, по неизреченной Своей благости, воплотившись, " явился на земле и обращался между людьми " (Вар. 3, 38), и воспринял природу и величину, и образ, и цвет плоти, мы, делая Его изображение, не погрешаем (2, 1, V). Рассказывается же и такая история: когда царствовавший в Эдесском городе Авгарь послал живописца, чтобы он нарисовал похожий образ Господа, и когда живописец был не в состоянии сделать это из-за сияния Его Лица, то Господь Сам, приложив кусок материи к Своему Божественному и Животворящему Лицу, напечатлел на куске материи Свой образ и послал его сильно желавшему этого Авгарю. А о том, что и апостолы весьма многое передали, не записав этого, пишет апостол язычников Павел: " Итак, братия, стойте и держите предания, которым вы научены или словом или посланием нашим " (2 Фес. 2, 15). Преподобный Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры (СПб., 1894. Кн. 4, гл. 16, с. 237-238). Священные изображения в Ветхом Завете Но те, которые не исследуют смысла Писания, говорят, что Бог сказал через законодателя Моисея: " Не делай себе кумира и никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу " (Исх. 20, 4), и через пророка Давида: " Да постыдятся все служащие истуканам, хвалящиеся идолами " (Пс. 96, 7), и многое другое такое Ибо то, что представили они как из Божественного Писания, так и из святых отцов, следует понимать должным образом. ...Находившимся еще в детском возрасте и изнемогавшим от болезни идолослужения, и считавшим идолов богами, и поклонявшимся им, как богам, и отвергавшим поклонение Богу, и воздавшим славу Его твари Врач душ запретил делать это. Ибо невозможно делать изображение Бога бестелесного, и невидимого, и невещественного, и не имеющего ни внешнего вида, ни очертания, и непостижимого. Ибо как будет изображено то, что недоступно зрению? " Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил " (Ин. 1, 18). " Человек не может увидеть Меня и остаться в живых " ,-говорил Бог (Исх. 33, 20). |
| Израильский народ получил во второй Заповеди категорический запрет почитания иных богов и их изображений. Это предопределило отсутствие иконопочитания в Израиле, в иудаизме, а позднее – в исламе. Цель этого запрета ясна: единобожие Израиля подвергалось могучему влиянию языческой идолатрии окружающих народов, и надо было устранить малейшую возможность отклонения от почитания истинного Бога. Поводом для отклонения могло стать изображение человека, животного, даже растения и т.п. Единственным исключением были фигуры херувимов, по повелению Божию Моисею, помещенные во Святое святых над ковчегом Завета ( Исх. 25:18–21 ; Евр. 9:3–5 ). Существует два предания о происхождении нерукотворного образа Спасителя. Согласно восточному преданию, у Эдесского царя Авгаря было полотенце с изображением лика Спасителя, возникшее в тот момент, когда Господь приложил его к Своему лицу. Второе предание, западное, говорит о женщине по имени Вероника. Пожалев Христа, несшего тяжелый крест на Голгофу, обливаясь кровавым потом, она дала Ему полотенце (плат). Когда Спаситель, отерев лицо, вернул плат Веронике, она увидела на нем изображение (отпечаток) лика страдающего Господа. Обе версии заслуживают доверия: царь Авгарь – историческая личность, и обстоятельства возникновения изображения на плате Вероники кажутся естественными, т.к. сопряжены с историческими фактами. Характер сверхъестественного изображения подчеркивает отмеченную выше невозможность создать изображение естественным путем с применением красок и кисти. Нерукотворный образ Спасителя в Православной Церкви уникален: его сразу можно узнать по плату, который изображается на холсте или доске вместе с ликом Спасителя. Есть множество икон Спасителя, но они не имеют особенного наименования, как свойственно буквально всем иконам Богоматери, например: Владимирская, Казанская, Скоропослушница и прочие. Необходимым условием иконопочитания является убежденность в возможности сообщения благодати от иконы. О том, что благодать может сообщаться через материальные предметы, знали евреи еще со времен Моисея и Аарона, знали и множество паломников, устремлявшихся со всего мира в Иерусалимский Храм, знали и ученики Христовы. Поэтому Спаситель говорил об освящающем действии передачи благодати от одного предмета к другому, как о чем-то само собой разумеющемся. У ев. Матфея описано стремление Христа исправить нарушение иерархии освященности, которую допускали книжники и фарисеи: «Горе вам, вожди слепые, которые говорите: – если кто поклянется храмом, то ничего, а если поклянется золотом храма, то повинен. Безумные и слепые! Что больше: золото или храм, освящающий золото? Также: если кто поклянется жертвенником, то ничего; если же кто поклянется даром, который на нем, то повинен. Безумные и слепые! Что больше: дар или жертвенник, освящающий, что на нем; и клянущийся храмом клянется им и Живущим в нем; и клянущийся небом клянется престолом Божиим и Сидящим на нем» ( Мф. 23:16–22 ). |
| Подобное толкование Священного Писания расходится с православной экзегетикой. В приведенных Е. Лазаревым стихах Евангелия Матфей ни слова не говорит о сошествии Христа во ад. Нет в них также «принципиального обоснования» того, что сошествие Христа «происходит по воскресении» Его. У Матфея, как его цитирует Е. Лазарев, можно только прочесть, что в час крестной смерти «отверзлись гробы», и что «по воскресении Его» «многие тела усопших святых воскресли и, выйдя из гробов, вошли в святой град…» Например, в Толковой Библии А.П. Лопухина приводится комментарий евангельского отрывка, из которого следует, что значение слов «по воскресении Его», в соответствии с текстами посланий ап. Павла к Коринфянам: «Христос воскрес из мертвых, первенец из умерших» (1 Кор. 15. 20) и к Колоссянам: «Он начаток, первенец из мертвых, дабы иметь Ему во всем первенство» (Кол. 1. 18), заключается в опровержении возможного заблуждения, будто святые воскресли раньше Христа и не Он был «первенец» . О сошествии во ад Библия в этом месте не упоминает. Таким образом, вероятно, следует признать, что Евангелие Никодима и «Слово» Евсевия ставят сошествие Христа во ад перед Его Воскресением. В той же последовательности вспоминает эти события Церковь. Согласно церковному догмату, Христос сошел во ад Своей живой душой, в то время как безжизненное Его тело покоилось в гробу, т.е. до Своего Воскресения. Этот догмат был передан Церкви самими учениками Христа. Его оглашает в беседе с иудеями апостол Петр, когда, проповедуя Воскресение Христа, говорит: «…не оставлена душа Его во аде и плоть Его не видела тления» (Деян. 2. 31). И он же в первом своем соборном послании пишет: «…и Христос, чтобы привести нас к Богу, однажды пострадал за грехи наши, праведник за неправедных, быв умерщвлен по плоти, но ожив духом, которым Он и находящимся в темнице духам сошед проповедал» (1 Петр. 3. 18 – 19) . Если судить по письменным источникам, то в непосредственной близости с Петром в этой проповеди стоит апостол Фаддей, из числа семидесяти. Известно, что Фаддей посетил эдесского царя Авгаря V Ухаму (перв. пол. I в.). Документ, запечатлевший это посещение и относящийся к тому же времени, был обнаружен в архивах Эдессы Евсевием Памфилом (перв. пол. IV в.), опубликовавшем его в своей «Церковной истории». В этом документе содержится текст беседы Фаддея с Авгарем. «Собери мне своих граждан, – обращается Фаддей к Авгарю, – и я возвещу им слово Божие… я скажу им о пришествии Иисуса, как оно совершилось… и о том, как Он смирил Себя и умер… как распят был и сошел во ад, сокрушил ограду, от века неразрушимую, потом воскрес и совоздвиг мертвых, почивших от начала века…» |
| Святые иконы даны нам для благоговейного воспоминания дел Божиих и святых Его, для благоговейного возношения мыслей наших к Богу и Его святым. Через это воспламеняется наше сердце любовью к нашему Творцу и Спасителю. Святые иконы являются для нас теми же священными книгами, только написанными, вместо букв, лицами и вещами. Еще в Ветхом Завете Моисей, через которого Богом дана заповедь, запрещающая кумиры, в то же время получил от Бога повеление поставить в Скинии (т. е. подвижном еврейском храме) золотые священные изображения херувимов на крышке Ковчега Завета. Господь сказал Моисею: " сделай их на обоих концах крышки ... Там Я буду открываться тебе и говорить с тобою над крышкою, посреди двух херувимов, которые над ковчегом откровения, о всем, что ни буду заповедовать чрез тебя сынам Израилевым " (Исх. 25, 18, 22). Господь повелел Моисею также выткать изображения херувимов на завесе, отделявшей Святилище от Святое Святых, и на внутренней стороне виссонных (из дорогой шерстяной материи) покрывал, которые покрывали не только верх, но и стороны скинии (Исх. 26, 1-37). В храме Соломона были также скульптурные и вышитые изображения херувимов на всех стенах и на церковной завесе (3 Цар. 6, 27-29; 2 Парал. 3, 7-14). И обновлены были херувимы на крышке Ковчега Завета (2 Парал. 3, 10). Когда храм был готов " слава Господня (ввиде облака) наполнила храм " (3 Цар. 8, 11). Изображения херувимов были благоугодны Господу, и народ, взирая на них, молился и преклонялся. Изображений Господа Бога в Скинии и в храме Соломона не было потому, что в течении большей половины ветхозаветной жизни люди не удостоены были видеть Господа. Не было изображений ветхозаветных праведников, потому что тогда люди не были еще искуплены и оправданы (Римл. 3, 9, 25; Матф. 11, 11). Сам Господь Иисус Христос послал чудесное изображение Своего Лика Эдесскому князю Авгарю: так называемый, нерукотворный образ. Помолившись перед нерукотворным образом Христовым, Авгарь исцелился от неизлечимой болезни. Св. евангелист Лука, врач и живописец, писал и оставил, по преданию, после себя иконы Божией Матери. Некоторые из них находятся в нашем отечестве - России. |
| Издания. Baumstark. S. 160−161. Pusey в своих изданиях Кирилла собрал упомянутые сирийские переводы, однако не издал; комментарий на Евангелие от Луки: S. Alexandrini Commentarli in Lucam. Ed. J. B. Chabot. CSCO. Voi. 70. T. 27. Pars I. Parisiis, 1912; фр. перевод: R. M. Tonneau. CSCO. Voi. 140 (Scr. Syri 70). Lovanii, 1953; против Юлиана: E. Nestle в Neumann С. Juliani imperatoris librorum contra Christianos quae supersunt. Leipzig, 1880. P. 42−63; против Диодора и Феодора: de Lagarde P. Analecta Syriaca. Leipzig, 1858. P. 100−108; лат. перевод: Sachau E. Theodoi Mopsuesteni fragmenta syriaca. Leipzig, 1869. S. 63−68; послание к Раббуле: S. Ephraemi Syri Rabulae Episcopi Edesseni Balaei aliorumque opera selecta e Codicibus Syriacis Manuscriptis in Museo Britannico et Bibliotheca Bodleiana asservatis. Ed. J. J. Overbeck. Oxonii, 1865. P. 226−229; нем. перевод: Ausgewählte Schriften der syrischen Kirchenväter Aphraates, Rábulas und Isaak von Ninive. Übers, von Gustav Bickell. Kempten, 1874; Guidi I. Atti R. Асе. Line. 4, 2. Roma, 1886. P. 545−547 (второе послание). Исследования. Bardenhewer. Bd. 4. S. 28−70; Pericoli E. Ridolfini. La controversia tra Cirillo d " Alessandria e Giovanni di Antiochia nell " epistolario di Andrea di Samosata. RSO 29 (1954). P. 187−217; Sullivan F. The Christology of Theodore of Mopsuestia. Rome, 1956. Фрагменты посланий друга св. Кирилла Суккенса имеются в сирийском переводе. Также по-сирийски дошли до нас многие документы из компиляции Тимофея Элура под названием «Книга против нечестивого Халкидонского Собора». Издания. Суккенс: van Roey A. Muséon 55 (1942). P. 87−93; Тимофей: Nau F. PO 13. P. 202−247 (с фр. переводом). В той же рукописи содержится его неизданный трактат против «Томоса» Льва. Исследования. Baumstark. S. 162; Mober A. On some Syriac fragments of the book of Timotheus Ailurus against the synod of Chalcedon. Lund, 1928. Из творений Севира Антиохийского многие сохранились по-сирийски, притом что по-гречески практически все утрачены. Павлом Каллиникским в первой половине VI в. было переведено несколько сочинений против Юлиана Галикарнасского, «Филалет» против анонима, труд под названием «Против нечестивого Грамматика», переписка с Сергием Грамматиком, а также несколько посланий и кафедральных проповедей, числом 125, впоследствии переведенных также Павлом Эдесским около 700 г. Из посланий Севира, числом около 4000, были выбраны 700, которые были распределены в разные тома: шестой том, переведенный в VII в., сохранился и был издан. Севиру Антиохийскому приписывается авторство чинопоследования таинства крещения, отредактированного Иаковом Эдесским. Также и литургические гимны, распределенные по разным гласам (октоих) и переведенные Павлом Эдесским, в VII в. были отредактированы Иаковом Эдесским. Сохранилось древнее Житие Севира, которое доведено до его возведения на антиохийскую кафедру. Другое житие также возникло в середине VI в. на сирийском языке, однако не является правдоподобным. |
|
|
