| 85), «Я ж, – говорил патриарх королевичу в конце всех своих убеждений, – вседушевно рад молить всемилостиваго Бога, аще сын послушания будеши, поревнуй великому князю Владимиру: он бо егда восхоте пояти сестру царей греческаго закона, скоро крестися» (л. 84 и 148). Навязывать же царю и патриарху какие-либо принудительные меры значит решительно не понимать характера тех сношений и прений, какие велись с принцем, и говорить с чужого голоса, не всматриваясь, не вчитываясь в дело. Первый, приписавши царю такие враждебные намерения, был Бушинг. Чтобы замаскировать намерение королевича и его вождей-заправителей, он рассказывает такую небылицу: будто царь хотел сослать в Сибирь всех людей королевича, а вместо их приставить к нему русских, чтобы, благодаря времени и привычке, можно было выждать перемены вероисповедания, будто бы от королевича требовали возвращения всех сделанных ему на Руси подарков, уплаты всех расходов по его отправлению и содержанию. Эта дерзкая клевета была наградой за изумительную щедрость и роскошь, с какой русское правительство содержало, встречало и провожало принца со свитой (при отправлении королевича в обратный путь подарили ему 21000 рейхсталеров, кроме частных подарков; многим из его свиты по 200 и 300 рейхсталеров 235 ). Вообще клеветы на насилие и варварство русских по отношению к принцу, какими переполнены известия Бушинга, не уступают современным нам заграничным толкам о варварстве России. В известиях Бушинга о самых прениях и диспутантах наших встречаем такую же бесцеремонную и бесчестную ложь. За то, что «патриарх с своими слугами ополчился отведать счастья над этой неодолимой крепостию», – над твердостью королевича в своей вере, он обрисовывается критиком-памфлетистом в самом жалком и комическом виде, в роли кощунствующего шута, потешающегося своими поповскими слугами: переодевшись в потешный наряд дьяволов, они разъезжают с ним по улицам, прыгают, кувыркаются кругом то на сани к нему, то с саней. А не то, «святейший» представляется чем-то в роде охотничьей собаки с большими отвислыми ушами (когда у него надета на голову белая шапка с наушниками) или вола, едущего на осле (во время шествия патриарха на осляти, в праздник Ваий). |
| Шествие на осляти было настолько любимо народом, что даже в тяжёлые моменты русской истории, когда отсутствовал Патриарх или государь, оно не переставало совершаться. Например, в Смутное время, когда Москва была в руках поляков, народ, узнав о запрещении праздновать этот день и совершать торжественное шествие на осляти, взбунтовался и хотел лучше погибнуть, «чем терпеть такое насилие» 652 . Тогда воля народа была исполнена: вместо царя узду осла держал боярин Андрей Гундуров, а поляки с немцами в полном вооружении охраняли тишину столицы. Также в 1662 году, после того, как Патриарх Никон оставил патриарший престол, удалившись от управления делами, а на его место ещё не был избран другой, хождение было совершено. По свидетельству барона Майерберга, вместо Патриарха на осле ехал митрополит Сарский и Подонский Пётр Крутицкий 653 . В период двоецарствия (1682–1696), когда страной совместно управляли Иван V и Пётр I, шествие на осляти совершалось до 1693 года включительно. И.Н. Забелин пишет: «Во время двоецарствия, в первый год, 1683, осля под патриархом вёл на действе один одиннадцатилетний Пётр Алексеевич. В последующие годы осля водили оба царя включительно до 1693 года, после которого уже не встречается свидетельств о таком шествии» 654 . В конце XVII века чин шествия на осляти перестал совершаться. Сначала при Патриархе Иоакиме соборным определением 1678 года было запрещено его совершение во всех городах, кроме Москвы. В начале соборного постановления говорится о том, что совершение хождения на осляти Патриархом в Москве «приятно и похвально, наипаче яко благочестивейшие Самодержцы наши благоволят в нём, показания ради народу православному образа смирения своего и благопокорения пред Христом Господом» 655 . Далее в документе говорится о том, что неприлично совершать это действо архиереям в других городах: «Несть бо лепо, едва самому патриарху соизволяемое дело низшим архиереями совершати... От иныя страны (т. е. кроме Москвы. – Авт.) не весьма видится прилично. Ибо еже благочестия ради венценосцев попустися, то архиереи по иным городам творити дерзают, идеже царское лице образующе, и не великия чести начальницы осляти предводитилие сотворяются. Его же мы честь храняще и не по уставу дело сущее, и не во едином государств христианских бывшее суд изнесохом: В градех инех всего государства Великороссийскаго ни един от архиерей к тому да дерзает, осля устроив, на нём яждение деяти во память вшествия Господа нашего в град Иерусалимский, яко там ни царь присутствует, ни устав того творити повелевает, ни образа тому веков древних во благочестии обретаем» 656 . По свидетельству святителя Иннокентия (Смирнова) , в епархиях, вместо шествия на осляти, по требованию народа было разрешено проводить в Неделю ваий крестный ход вокруг храма с иконой Входа Господня в Иерусалим 657 . |
| Рубрики Коллекции Система пользовательского поиска Упорядочить: Relevance Relevance Вячеслав Шварц. «Вербное Воскресение в Москве при царе Алексее Михайловиче. Шествие патриарха на осляти», 1865 Обряд шествия на осляти 1 мин., 27.04.2013 С XVII века в России известен обряд «шествия на осляти». Его совершали в Вербное воскресенье, вспоминая, как Христос въехал в ворота Иерусалима на ослике накануне событий Страстной седмицы. Вот так, кротко и смиренно, Спаситель появился в столице Израиля, люди же встречали Его с царскими почестями — устилали путь пальмовыми ветвями, бросали свои одежды под копыта ослика. В середине XVII столетия, во время патриаршества Никона и царствования Алексея Михайловича, обряд «шествия на осляти» совершался особенно пышно. Шествие начиналось от Царской площади у собора Василия Блаженного. Там патриарх и царь облачались в богато украшенные одежды. На Лобном месте православному люду раздавали вербы. Иногда — даже пальмовые ветви, из привозили специально из Персии. Потом, как сообщают письменные источники, царь спешивался, брал в руки красный повод и вел лощадь, на которой сидел патриарх. Так они шли в Кремль. Впереди ехала повозка, запряженная лошадьми в расшитых попонах. На ней стояли увешанные цветами и плодами искусственные деревья. На ветвях деревьев сидели дети в костюмах ангелов. Впереди царя шли стольники, а окружали его бояре, окольничие и думные дворяне. Сидящий на лошади патриарх осенял народ крестом. Следом за ним шествовали священнослужители. Когда процессия приближалась к Спасским воротам Кремля, по всей Москве начинал звучать колокольный звон. Этот обычай упразднили в период правления Петра I, так как император считал унизительным для царской особы вести лошадь, на которой сидит патриарх. Рекомендовано для использования на уроках ОПК. Сохранить Поделиться: Поддержите журнал «Фома» Журнал «Фома» работает благодаря поддержке читателей. Даже небольшое пожертвование поможет нам дальше рассказывать о Христе, Евангелии и православии. Особенно мы будем благодарны за ежемесячное пожертвование. Отменить ежемесячное пожертвование вы можете в любой момент здесь Читайте также © Журнал Фома. Все права защищены, 2000—2024 Наверх |
| библиотек). Изображение шествия на осле по тому и другому чину сохранилось в рисунках. Древний чин – на рисунке у Адама Олеария, а позднейший – у Мейерберга. Прилагаем их здесь. По древнему чину, шествие на осляти с крестным ходом было из собора во Входо-Иерусалимскую церковь , и после непродолжительного богослужения в ней – обратно в собор. При богослужении во Входо-Иерусалимской церкви архиерей сам читал евангелие. По позднейшему же чину не было шествия на осляти от собора во Входо-Иерусалимскую церковь . Туда совершался только крестный ход. Шествие на осляти было только от Входо-Иерусалимской церкви, а в Москве – от Лобного места в собор. Евангелие на молебне читал не архиерей, а протодиакон. Архиерей произносил из евангелия только слова, сказанные самим Господом. Чтение евангелия было подобно тому, как читается оно на умовении ног. При этом, по особому чину, совершалось приведение осла к архиерею. Кроме указанных двух путей шествия на осле в неделю Ваий, по-видимому, был еще особый путь хождения. Карамзин говорит, что в XVI веке в Москве митрополит шествовал на осляти в таком порядке, что начинал шествие от храма Успения, обходил вокруг главных церквей кремлевских и возвращался в храм Успения (Истор. Росс. Государ. Т. IX, гл. VII, стр. 275, 276). Забелин тоже повторяет. Он говорит, что в XVI столетии, в Москве шествие происходило только в Кремле, около соборов, а в XVII веке оно совершалось уже за Спасския ворота ко Входу во Иерусалим – к придельному храму Покровского собора (ныне Василий Блаженный). (Домаш. быт русск. царей. Изд. 2. М. 1872 г. Ч. I, стр. 349). У Карамзина нет прямого указания, на чем он основывается, когда говорит, что при шествии на осле митрополит обходил вокруг главных кремлевских церквей. Он указывал только на Гаклуйта и притом тогда, когда говорит об осле, что в шествии, вместо осла, употреблялся конь с привязанными длинными ушами из полотна (Ист. Гос. Рос. Т. IX, примеч. 834). И Забелин о шествии митрополита на осляти только в Кремле около церквей не представляет свидетельств XVI столетия. |
| Шествие на осляти Алексея Михайловича. В. Г. Шварц. 1865 г. В XVI веке в России появилась оригинальная традиция шествия на осляти, которая являлась подражанием и воспоминанием о входе Господа в Иерусалим. В Москве шествие изначально совершалось только в Кремле (как правило, около соборов), а с XVII века оно уже выходило за Спасские ворота по направлению к храму Василия Блаженного. До нас дошло описание шествия на осляти второй половины XVII столетия. По традиции, накануне праздника к государю приходил патриарх и звал его принять участие в обряде: «А великий государь царь и великий князь (имярек) всеа Русии Самодержец! Чтобы еси, государь, пожаловал в сию приидущую неделю (воскресенье) под святым Евангелием и под Животворящим Крестом осля вел». На это царь отвечал: «Аще Бог изволит». В сам праздничный день, после ранней Литургии государь выходил в Успенский собор Кремля в праздничном одеянии, в сопровождении сонма бояр, окольничих и другой свиты. Из собора вся процессия со множеством святынь (икон, крестов и прочего) совершала крестный ход. В этом шествии принимало участие духовенство всей Москвы, а также священнослужители из иных городов, которые в день праздника находились в столице. Шествие на осляти. Голландская гравюра XVII в. Так, например, в 1675 году, кроме государя и патриарха, в крестном ходу приняли участие 3 митрополита, 2 архиепископа, 1 епископ, более 10 архимандритов, 10 игуменов, 15 протопопов, 300 священников и 200 диаконов. Помимо этого в крестном ходе принимало участие большое число светских чинов. По всему пути шествия на улицах были расставлены кадушки с веточками верб для простого народа. Крестный ход останавливался у Покровского собора, лицом к востоку. Затем государь с патриархом шли в соборный придел Входа в Иерусалим. В этот момент правителя сопровождали только самые высшие чины, все остальные останавливались по обеим сторонам Лобного места на Красной площади. В храме патриарх совершал молебен и облачался в праздничные одежды. Государь, в свою очередь, находясь в приделе храма, надевал царские одежды: крест, диадему, царскую шапку (Мономахову), платье и прочее. |
| Новости Детский крестный ход с " Шествием на осляти " состоялся в Петербурге 23.04.2019 13:18 Фото: " Благовест-инфо " Санкт-Петербург, 23 апреля, Благовест-инфо. Митрополит Санкт-Петербургский и Ладожский Варсонофий возглавил 21 апреля, в праздник Входа Господня в Иерусалим, Божественную литургию в Исаакиевском соборе Санкт-Петербурга. Иерарху сослужили епископы Ардатовский и Атяшевский Вениамин, Петергофский Серафим, ключарь собора протоиерей Алексий Исаев и духовенство епархии. По окончании богослужения был совершен традиционный детский крестный ход с " Шествием на осляти " . Сотни верующих принесли с собой вербовые и пальмовые ветви. Ученики воскресных школ читали часы. За литургией пели женский и детский хоры митрополии, детско-юношеский хор Владимирского собора и другие коллективы. Фото: " Благовест-инфо " Завершающей частью праздника стал крестный ход вокруг храма под торжественный звон колоколов. Во главе шествия двигалась повозка с детьми, запряженная белой лошадью. Такая процессия, проводящаяся у Исаакиевского собора уже не первый год, является современной интерпретацией " Шествия на осляти " , совершавшегося в Московском государстве на Вербное воскресенье. В XVI-XVII веках в Москве совершалась торжественная процессия, которая начиналась у Покровского собора на Красной площади (храма Василия Блаженного) и заканчивалась в Успенском соборе Кремля. Патриарх въезжал в Кремль на белом коне, которого вел под уздцы царь. По пути следования процессии мальчики постилали на землю отрезы дорогой ткани и богатые одежды. Шествие символизировало вход Иисуса Христа в Иерусалим. При Петре I " Шествия на осляти " были отменены. По окончании крестного хода вокруг Исаакия митрополит Варсонофий произнес проповедь, в которой, в частности, сказал: «Многие знали, что Христос исцеляет, врачует, даже воскрешает мертвых, и хотели, чтобы Он стал их царем. Они думали, что Он даст им богатство, власть над другими народами, сбросит ненавистное римское иго... Но Спаситель неоднократно говорил, что не хочет быть земным царем, а построит другое Царство - духовное, Церковь Божию. В этом Царстве Он и правит, а земного не касается, потому что народ хочет только хлеба и зрелищ. Господь хочет дать им большее - Царствие Небесное. И вот, Он идет в Иерусалим сегодня, чтобы дать людям спасение. Поэтому мы прославляем Господа, просим, чтобы Он взял наши грехи на Себя на Голгофе». |
| Шествие на осляти было настолько ожидаемо и любимо народом, что отсутствие на нём считалось смертным грехом. Об этом пишет шведский дипломат Пётр Петрей: «Кто не бывает в этом ходу, тот думает, что сделал смертный грех и никогда не будет в раю» 634 . Несмотря на такое трепетное отношение людей, с течением времени данный богослужебный чин вышел из церковного употребления к концу XVII века, однако не был забыт и в настоящее время возрождается в некоторых епархиях. Например, шествие на осляти совершалось в Ростове Великом в 2008 году. Православное информационное агентство «Русская народная линия» описывает его следующим образом: «Восседая на осляти, архиепископ Ярославский и Ростовский Кирилл в сопровождении главы Ростова Великого Валерия Токарева, ростовского духовенства и многочисленных верующих с детьми въехал в Ростовский кремль. Под колокольный звон и приветственные взмахи вербой от детей и взрослых шествие направилось к ростовской соборной звоннице, где находится храм в честь праздника Входа Господня в Иерусалим, который был устроен в древности специально для этой торжественной процессии» 635 . Подобным образом в разное время хождение на осляти проходило также в Элисте и Санкт-Петербурге. Помимо этого, журналист Максим Кононенко предлагает даже учредить специальный фонд по возрождению чина 636 . Всё вышеперечисленное говорит о большом интересе людей к данному чину и делает актуальным его исследование. Историческое развитие чина шествия на осляти. Традиция шествия верхом на осле в иерусалимской богослужебной практике Сама традиция совершать торжественное шествие верхом на осле в праздник Входа Господа Иисуса Христа в Иерусалим достаточно древняя. Самое раннее свидетельство о том, что совершалось такое праздничное шествие, относят к IV веку. Приблизительно в 381–384 годах в Иерусалим совершает паломничество Эгерия, которая, судя по тому, что её везде принимали с большим почётом, была знатного происхождения. Она была в Иерусалиме три года и в письме на родину достаточно подробно описала существующую традицию Иерусалимской Церкви, в частности, она описала богослужение Входа Господня в Иерусалим. |
| При шествии царя, когда он вел осла, на котором ехал патриарх, за Государем (как свита его) шли бояре и думные дворяне, по три человека в ряд с ваями; а перед Великим Государем шли околничие и думные дьяки и ближние люди, с ваями ж, и приказные и столники и стряпчие и Московские дворяне, по три ж человека в ряд (Дворц. разр. Т. III, стр. 1305). А за святейшим патриархом шли преосвященные митрополиты и иные власти, а за ними гости; а по сторонам осляти шли и святейшего патриарха оберегали его патриарш боярин и дьяки (Дворц. разр. Т. IV, годы 1678, 1680). Подьяки пели все станицы, идучи около осляти разные стихи (Патр. вых., Дубровского стр. 10). Патриарх, сидя на осляти, при шествии благословлял крестом народ, а протодиакон и архидиакон, идучи кадили ему (Патр. вых. Дубровского, стр. 27, 28). При входе в Спасския ворота, ключарь приказывал звонить на Кириловском подворье и везде (Вивл. Т. XI, стр. 56). V. Bo время шествия патриарха на осле, архидиакон дочитывал Евангелие: «мнози же ризы своя постлаша по пути, и предходящие и в след грядущии вопияху глаголюще: Осанна, благословен грядый во имя Господне», ту возгласил и конец (Патр. вых. стр. 27, 28). Когда торжественное шествие патриарха, сидящего на осле, в предшествии царя приблизилось к Успенскому собору, к западным дверям, к ступеням, тогда патриарх отдавал из рук крест на мису. Его встречали с кадилом и свечею (Вивл. Т. XI, стр. 62). Его принимали архиереи те, кои за иконами посланы были, священники у собора по обе стороны ставились (Вивл. Т. XI, стр. 62). В 1686 году, как пришел патриарх к дверям, с осляти принимал ризничий с диаконом (Вивл. Т. XI, стр. 63). Патриарх, сойдя с осляти и с приступу, опять брал крест в руки и Евангелие и осенял крестом на хоромы и входил в церковь (Патр. вых. стр. 28). И пришед патриарх в церковь отдавал крест и Евангелие (Вифл. Т. XI, стр. 62), становился на орлецы, благочестивые Государи становились на ковре и на подножниках (Патр. вых. стр. 28). Патриарх становился среди церкви, на своем месте, а Государь Царь у столпа близ патриарха (Вифл. Т. XI, стр. 57). За государем, патриархом и властями входили в собор также бояре, и околничие, и думные и ближние люди. А золотчики, пришед к соборной церкви, стояли от западных дверей с головы по обе стороны пути до северных дверей и рундуком к соборной церкви Благовещения Пресвятые Богородицы (Дворц. разр. Т. IV, года 1680–85, 92, 93). |
| Обряд шествия патриарха на осле в неделю Ваий имеет происхождение не русское. Он заимствован от греков. Обряд из древности совершался в Иерусалиме (Du Cange Gloss. Graec. слово Βαιοφρο μρα). Архиереи у греков обыкновенно ездили верхом на ослах. И в крестных ходах они шествовали на ослах, а не пешие (Констант. Порфир. De Ceremoniis примеч. 67 к 19 гл. кн. 11). Выше видели из свидетельств Симеона Солунского (XIV в.), что греческие епископы торжественно ездили на коне в день посвящения их. Бывал также у греков и такой обычай, что когда высокопоставленное правительственное лицо желало выказать глубокое почтение патриарху, оно вело за узду осла или лошадь, на котором сидел патриарх. Это совершалось и в Константинополе 15 . Об обряде же шествия на осляти в неделю Ваий известно лишь то, что он был совершаем греками в том городе, в котором было самое шествие Господа – в Иерусалиме. Но, можно думать, обряд не совершался в Константинополе. Ибо лица, писавшие об обрядах, бывших в Константинополе в неделю Ваий, именно, в X веке Константин Порфирородный (De ceremoniis lib. I cap. 82), в XII веке Федор Валсамон (Iuris Graeco. Romani Joan. Leunclavii Francof. 1596 p. 470), в XIV веке Кодин (Georgii Codini, De officiis magnae ecclesiae et aveae Gonstantinopolitanae. Paris. 1648 cap. 10 p. 99) ничего не говорят о торжественном шествии патриарха в неделю Ваий, тогда как по ходу речи этих писателей, говоривших о праздновании Вербного воскресенья, они должны были бы упомянуть о том, если бы там обряд совершался. И обычай, существовавший при константинопольском дворе, раздавать в неделю Ваий народу монету, называемую Baiй (Βη) (Thesaurus Sviceri, Βαον) говорит о торжестве праздника Входа Господня в Иерусалим, но не свидетельствует о шествии в тот день патриарха на осле. О времени введения в России обряда шествия архиерея на осляти в неделю Ваий – неизвестно. Самое раннее свидетельство о нем находим в Расходных книгах Софийского дома (Новгородского архиерейского) за 1548 год. Там сказано, что месяца марта в 25 день на Вербное воскресение наместники новгородские... и прочие... водили под архиепископом осла от Софеи Премудрости Божиеи до Иерусалима також и назад (Извест. Импер. Археол. Общ. Т. III, стр. 48). Это сказание говорит не о нововведении, а уже о бывшем обряде. Об этом обряде более всего узнаем от иностранных писателей, посетивших Россию во времена патриаршества 16 ; затем, о нем говорится в «Сказании действенных чинов в Московской Успенской церкви» в года: 1627 (Вифл. Т. VI, стр. 222); 1666–1691 (Вифл. Ч. XI, стр. 44–68); в указаниях о патриарших выходах за 1668–1669 годы (Дополн. к акт. истор. Т. V, стр. 122 и 140) и за 1656, 1693 (Чтен. Имп. общ. ист. и древн., 1868–1869 кн. 2), в Дворцовых разрядах, в Выходах царей. В богослужебных же печатных книгах не было изложено чина шествия на осляти, хотя обряд совершался в такое время, когда существовали печатные богослужебные книги. |
| С именем митрополита Макария византолог Г. Острогорский связывает появление на Руси и Чина шествия на осляти в Неделю Ваий. Самое раннее упоминание о совершении этого Чина (причем, как хорошо известного), по его мнению, относится к 1548 г. и связано с Новгородом, где, как мы помним, святитель Макарий был архиепископом до 1542 года 488 . В одном позднем памятнике говорится, что «шествие на осляти» в великий праздник совершал в Великом Новгороде в конце XV в. архиепископ Геннадий. В Москве он совершался после интронизации главы Русской Церкви. Но при митрополите Макарии его совершение приобретает большую торжественность, особенно после построения памятника Казанской победы, храма Покрова на рву, где был придел Входа Господня в Иерусалим. Сюда и направлялся митрополит Макарий, когда совершал Чин шествия на осляти. Один англичанин, бывший в 1558 г. в Москве, подробно описал увиденное им шествие на осляти, а также шествие на Иордань в праздник Богоявления. В Даниловом монастыре при митрополите Макарии был построен собор в честь Семи Вселенских Соборов, что может свидетельствовать об установлении нового праздника Русской церкви в честь отцов Семи Вселенских Соборов. В годовщину великого московского пожара 21 июня 1548 г. был издан указ творить вселенские панихиды. Этот указ сохранился во множестве списков в составе заупокойных Синодиков. В связи с бедствиями в Свияжске митрополит Макарий совершает в Успенском соборе водосвятный молебен с омовением мощей, после чего святая вода и учительное послание святителя были посланы в Свияжск с Тимофеем, протопопом Архангельского собора. В первосвятительство митрополита Макария в Москву, как и в предыдущее время, приносятся для поклонения чудотворные иконы. В 1551 г. из новооснованного города Михайлова была принесена икона Архангела Михаила. В 1555 г. митрополит Макарий поновлял образ святителя Николая Великорецкого, принесенный для поклонения из Вятки. Девятый придел храма-памятника покорения Казани был посвящен Николе Великорецкому. |
|
|
