| В описании церемониала шествия патриарха на осляти, в вербное воскресенье, сказано: «а у осляти стояли патриарш боярин думной дворянин Михайло Иванович Глебов» 114 ; после Глебов значится в числе окольничих 115 . Патриарший боярин Тимофей Петрович Савелов встречается сначала в чине думного дворянина 116 , а затем в чине окольничего 117 . Если мы находим таким образом патриарших бояр в списках государственных чиновников, можем показать относительно некоторых из них, как они повышались по лестнице государственных чинов и именно в качестве чисто государственных чиновников, хотя они и считались патриаршими боярами, то наоборот, в списке патриарших служилых людей 118 мы вовсе не встречаем фамилий: Янова, Савелова, Глебова, Нелединского и пр., – ясный знак, что они вовсе не причислялись к патриаршим служилым людям, но занимая должность бояр при патриархах, в тоже время оставались по прежнему царскими чиновниками. Тоже самое подтверждается и следующими двумя обстоятельствами. В уложении мы находим указания на все классы чинов, не исключая архиерейских служилых людей, патриаршеские дети боярские упоминаются даже с указанием трех степеней, на которые они делились, между тем об архиерейских боярах в уложении вовсе не упоминается. Это, по видимому, странное игнорирование государственным законодательством архиерейских бояр, невозможное, если бы они составляли особый, самостоятельный класс чинов, просто объясняется тем, что архиерейские бояре во время Уложения были боярами только для архиерея, для государства же они были простыми обыкновенными его чиновниками, и потому оно не считало нужным выделять их в своем законодательстве, как особый класс чинов и упоминать о них отдельно от тех государственных чинов, к которым они причислялись. Если, например, наносилось бесчестие патриаршему боярину, то плата за его бесчестье сообразовалась не с его боярством у патриарха, но с его государственным чином, смотря потому, был ли он думный дворянин или окольничий. Точно также, встречая различные распоряжения Петра, которыми отбирались у архиереев их служилые люди, мы вовсе не находим между ними ни одного законодательного акта относительно уничтожения архиерейских бояр, конечно, опять потому, что архиерейские бояре не составляли в то время особого самостоятельного класса чиновников, отдельного от государственных чинов; царь прекратил назначение бояр к архиереям, и архиерейские бояре перестали существовать. |
| В XVII в. обряд этот соотносился с иконой, изображающей «Вход Господень в Иерусалим», а шествие на «осляти» в Вербное воскресенье переживалось как таинство 138 . Именно поэтому совершение 27 марта 1659 г. обряда шествия на «осляти» местоблюстителем патриаршего престола Питиримом расценивалось Никоном как прелюбодеяние 139 и посягательство на патриаршую харизму, покушение на права патриарха. После того как Питирим ещё дважды повторил этот обряд, Никон предал его анафеме 140 . По мнению Д.Ф. Полознева, острейшую реакцию Никона вызвало то обстоятельство, что «местоблюститель не поставил под сомнение своё право исполнять обряд, не возразил, что это право принадлежит только патриарху» 141 . Поступок царя, не посоветовавшегося даже со священным Собором, Никон понимал как не богоугодное дело, совершённое не по воле свыше и разрушившее духовную связь между первым архиереем и епископами. Своё отношение к вопросу об отправлении обряда патриарх Никон с предельной ясностью выразил в послании к Алексею Михайловичу. С первых строк послания очевиден его дидактический характер. Перечисление Никоном эпитетов царского достоинства при обращении к Алексею Михайловичу демонстрирует его особое отношение к государю: употребление в царской титулатуре эпитетов «тишайший», «великий», «благочестивейший» и «самодержавнейший», несмотря на их этикетность 142 напоминает торжественные и высокие величания греческих царей 143 . Назидательный тон письма подчёркнут и тем, что себя автор называет «смиренным» и «кротким» («во мнозй кротости радоватися»): несмотря на то, что эти эпитеты – общее место отеческих посланий и наставлений, употребление их в таком контексте, когда обращение к царю подчёркнуто торжественно, усиливает назидательный характер повествования. К признакам учительной литературы можно отнести и употребление сложных слов, которые делают слог автора витиеватым, размеренным и спокойным, особенно при обращении к адресату («благоутробие». «долготерпнием»). Учительный тон повествования поддерживается автором при помощи таких художественных приёмов, как антитеза и повтор. |
| В XVII в. обряд этот соотносился с иконой, изображающей «Вход Господень в Иерусалим», а шествие на «осляти» в Вербное воскресенье переживалось как таинство 137 . Именно поэтому совершение 27 марта 1659 г. обряда шествия на «осляти» местоблюстителем патриаршего престола Питиримом расценивалось Никоном как прелюбодеяние 138 и посягательство на патриаршую харизму, покушение на права патриарха. После того как Питирим еще дважды повторил этот обряд, Никон предал его анафеме 139 . По мнению Д.Ф. Полознева, острейшую реакцию Никона вызвало то обстоятельство, что «местоблюститель не поставил под сомнение свое право исполнять обряд, не возразил, что это право принадлежит только патриарху» 140 . Поступок царя, не посоветовавшегося даже со священным Собором, Никон понимал как небогоугодное дело, совершенное не по воле свыше и разрушившее духовную связь между первым архиереем и епископами. Свое отношение к вопросу об отправлении обряда патриарх Никон с предельной ясностью выразил в послании к Алексею Михайловичу. С первых строк послания очевиден его дидактический характер. Перечисление Никоном эпитетов царского достоинства при обращении к Алексею Михайловичу демонстрирует его особое отношение к государю: употребление в царской титулатуре эпитетов «тишайший», «великий», «благочестивейший» и «самодержавнейший», несмотря на их этикетность 141 , напоминает торжественные и высокие величания греческих царей 142 . Назидательный тон письма подчеркнут и тем, что себя автор называет «смиренным» и «кротким» («во мнозей кротости радоватися»): несмотря на то, что эти эпитеты – общее место отеческих посланий и наставлений, употребление их в таком контексте, когда обращение к царю подчеркнуто торжественно, усиливает назидательный характер повествования. К признакам учительной литературы можно отнести и употребление сложных слов, которые делают слог автора витиеватым, размеренным и спокойным, особенно при обращении к адресату («благоутробие». «долготерпением»). Учительный тон повествования поддерживается автором при помощи таких художественных приемов, как антитеза и повтор. |
| В чине поставления Всероссийских патриархов сохранились описания некоторых весьма замечательных обрядов, о которых в приведенном «Чине» или говорится кратко, или же и совсем ничего не говорится. Для полноты дела, приводим здесь: Чин Патриарша круг города на осляти шествия, бываемаго в день поставления Всероссийских Патриархов, и следующие потом обряды. (Из чина поставления Патриарха Иосифа). Лета 1642-го, марта в 27 день, посвящен бысть в Москве, в церкве Успения пресвятыя Богородицы, на превысочайший патриаршеский престол Патриарх Иосиф Московский и всея России. A по отпетии Божественныя литургии, и по совершении сего действия, Государь отходит в свои царскии палаты, а святейший Патриарх и Митрополиты, Архиепископы, и Епископы, и все власти, кийждо, разоблачась на своих местах, отходят вкупе с Патриархом на его святительский двор, в Крестовую палату, и дожидаются царского стола и зватого. И по времени приходит по них государской зватой Окольничий князь Андрей Феодорович Мосальский, зовуще их к государеву столу. И Патриарх со Властьми встав говорил: «Достойно есть», и прочее, и пошел к Государю за стол. А перед Патриархом шел ключарь, неся честный крест Господень на блюде и святую воду. И сошед с лесницы на патриарше дворе, сел Патриарх в сани, и ехал в Риз-Положенские врата к Благовещению. А за ним до Благовещения шли Власти все пеши, а перед ним шли певчие дьяки в стихарях; a у них были три свечи больших, а перед ними шесть человек пламенников, да назади шесть же человек. А приехав к Благовещению, Патриарх из саней вышел, и шел вверх ко Государю Благовещенскою папертию, да в золотую палату, а вели его под руки два Митрополита. И как Патриарх со Властьми пришел пред золотую палату, и Государь встретил его, вышед из золотыя палаты с сажень, поотступя от дверей, и Патриарх благословил Государя рукою, а в руку и в клобук Патриарха Государь не целовал. А как Патриарх со Властьми вшел в золотую палату, и говорил: «Достойно есть» и прочая, по обычаю, и благословил Государя честным крестом, и кропил образ и Царя и шапку святою водою. И Государь потом сел за столом; а Патриарх действовал над хлебом Богородичным, стоя за тем же царским столом сам, и Отче наш говорил, и благословил Патриарх рукою на царском столе брашно и питье, и на прочих столех. И велел Государь Патриарху сести за тем же своим царским столом. И Патриарх сел от Государя с сажень, или мало больши; а Власти сидели одаль за другим столом по правую сторону от Государя. И как еству и питье пред Государя поставили, и встав Патриарх говорил: « Отче наш» и пр. и на стол пред Государем еству и питье благословил, и на прочие столы осенял. И подали кушанье Патриарху — икру, да уху, да пирог. И из-за той третей ествы, по повелению царскому, Патриарх, встав из-за стола и ударя челом Государю, а Достойно есть не говоря, пошел из царской палаты красным крыльцом к Благовещению, да шел Благовещенскою папертию ко осляти. |
| митрополит Новгородский и Великолуцкий. Желание занять патриарший престол сделало Питирима активным обвинителем Никона, однако после Никона патриархом был избран Иоасаф II, только после смерти которого Питириму удалось достичь желаемого: он был поставлен в патриарха 7 июля 1672 г., но пробыл на престоле менее года – умер 19 апреля 1673 г. – Понырко 1998, 38 – 39; Полознев 2000, 47 – 52; Юхименко 2002б, 70. ...якоже Исав проклятый... (...Езаф проклят...) – Исав, как известно из книги Бытия, был старшим братом Иакова. В своей жизни он пренебрегал Божиими заветами и однажды, будучи голодным, продал Иакову за миску похлебки свое право первородства. Позднее Иаков хитростью похитил у Исава и отцовское благословение ( Быт. 25:21 – 34; 26; 34 – 28; 9; 32 – 33 ). Странно, что автор послания сравнивает Крутицкого митрополита с этим неудачливым простаком, тем более говорит о несуществовавшем проклятии Исава. По-видимому, патриарх Никон перепутал имена библейских героев: осквернил отеческое ложе племянник Исава – Рувим, старший сын Иакова и Лии, впоследствии один из 12 патриархов, который был лишен права первородства из-за совершенного им греха прелюбодеяния с Валлою, наложницей своего отца ( 1Пар. 5:1 ; Быт. 29:29; 30:3 – 7 ); именно Рувим был проклят умирающим Иаковом ( Быт. 49:3 – 4 ). Л. 149 об. (233) Еже бывает святая лития вайя... пред всеми людьми непостыдно. (Егда празднуется в Вербной неделе... пред всем миром со обижением отча имени.) – В 1659 г. во время церемонии шествия на «осляти» в неделю Ваий в полном соответствии с ролью местоблюстителя патриаршего престола крутицкий митрополит Питирим занял место патриарха. В поступке митрополита Никон увидел покушение на права патриарха. Никон сразу же написал царю: «Како днесь вниде во уши наши от мнозих и на мнозе неверием бысть за непристойное, обаче уже уверихся, аще и не истиное и непреподобное деяние, оба- че истино бысть, яко уже некто дерзну седалище великаго архиерея всея Русии олюбодействовати незаконно и непреподобно и святыя недели Ваий деяние действовати...» л. 22). Приводя примеры из евангельской истории, цитируя евангельские тексты, патриарх Никон доказывал царю, что только Христос мог восседать на «осляти»: даже своим ученикам-апостолам Он непозволял этого совершать, поскольку «не подобает господьское рабу творити», – писал Никон 4, л. 20). Л. 150 (233) «Болныя исцеляйте... и друг другу ноги умывайте»... («Болных врачуйте... друг другу ноги омывайте»...) – Контаминация, состоящая из евангельской цитаты ( Мф. 10:8 ) и парафразы евангельского текста «друг другу ноги умывайте» ( Ин. 13:14 ). |
| Напрестольный крест. XVII в. (НМРТ) В 20-х гг. XVII в. среди мастеров, работавших для митрополичьего дома, были серебряных дел мастера ( Ключевская. 2009. С. 71). Вероятно, они создавали изделия, которые архиерей дарил по случаю, как, напр., богатый серебряный ковш с 2 крупными бирюзами, подаренный в 1630 г. митр. Матфеем казанскому воеводе Т. И. Луговскому на Вербное воскресенье, «как под ним на тот праздник вел осля в Казани» (ныне в ГИМ; см.: Пинегин. 1890. С. 365; Постникова-Лосева, Платонова, Ульянова. 2003. С. 61). В ризнице кафедрального Благовещенского собора до нач. XX в. сохранялось деревянное седло, предназначенное для использования в «шествии на осляти»: сделанное на одну сторону, с отделкой из дорогих тканей («малинового бархата внутри, а снаружи обитое зеленою с золотыми разводами материею» - Пинегин. 1890. С. 364; Спутник по Казани. 1895. С. 115-116; Яблоков. 1909. С. 40). Эти сведения указывают на проведение в 1-й пол. XVII в. в К. и Т. е. в Вербное воскресенье «шествия на осляти», известного по соборным Чиновникам и письменным свидетельствам в Новгороде и Москве XVI-XVII вв. (о них подробнее см.: Баталов А. Л., Вятчанина Т. Н. Об идейном значении и интерпретации иерусалимского образца в рус. архитектуре XVI-XVII вв.//Архит. наследство. М., 1988. Вып. 36. С. 22-42; Flier M. S. The Iconology of Royal Ritual in Sixteenth-Century Muscovy//Byzantine Studies: Essays on the Slavic World and the Eleventh Century. New Rochelle (N. Y.), 1992. P. 53-76). При митр. Матфее создавались предметы драгоценной утвари для кафедрального собора: в 1641 г.- серебряная водосвятная чаша с 2 ручками, «клеймом»-медальоном на дне с композицией «Богоявление» и летописью по краям ( Яблоков. 1909. С. 37). Казанские мастера работали с хрупкими и редкими материалами: для воеводы Луговского («про себя») была оправлена в серебро перламутровая чарка с пояснительной надписью на оправе (1630, ГОП, см.: Постникова-Лосева, Платонова, Ульянова. 2003. С. 61). Для Богородицкого мон-ря в 1648 г. был сделан серебряный чеканный крест с мощами мч. Евстафия, украшенный жемчугом ( Малов. 1879. С. 68; Спутник по Казани. 1895. С. 160). |
| августа 24) на патриаршество, ехал в государевой карете, изготовленной из конюшного приказа о шести возниках. Приняв в руку животворящий крест, он поехал к Спасским воротам за город. С ним в карете сидели Троицкой и Рождественской архимандриты. Архиереи же сели в свои кареты у Красного крыльца. Бояре, околничей, думный дьяк шли за патриархом пешие от Благовещенской паперти до рундука против Архангельскаго собора. И сели в карету у этого рундука. Боярин с товарищами ехали пред патриархом, а власти за ним. По сторонам патриаршей кареты шли 4 полковника, 4 полуполковника, 100 стрельцов Лаврентьева полку Сухарева, из конюшного чина 2 казначея и 4 стремянных конюха (Двор. разр. Т. IV, стр. 590). Посвященные из архимандритов в епископы, в архиепископы, в митрополиты, как сказано выше, в день своего посвящения в прежнее время совершали шествие около Кремля на осле, впоследствии в карете. В том и другом случае шествие их было менее торжественно, нежели патриаршее. Шествие архиереев на осле Для шествия по городу архиереи выходили не из царских, а из патриарших палат. Стол, из которого новопосвященный выходит для шествия по городу, был не у царя, а у патриарха. И самое шествие сопровождалось менышим числом сановников, сопровождавших новопосвященного при его обхождении города (Чин поставления в патриархи Иоасафа 1667 г. Рук. чиновн. кн. в Синод. библ. 67–22). В чине поставления епископа (1645–1652 года) сказано, что после литургии патриарх с новопоставленным отходит в крестовую палату и власти вместе с ним, и внегда сести ему ясти, новопоставленный яст с патриархом с одного блюда; и егда поставят третие ястие, тогда новопоставленный, востав и прием от патриарха благословение, исходит от стола и поедет на осляте ко царю, а осля ведут патриарши приказные, ему же патриарх повелит. Архиепископ же, сед на осляти, вземлет честный крест и едучи осеняет, и пришед к царю, глаголет: «Достойно есть», и по отпусте благословляет царя животворящим крестом и водою кропит, и осеняет честным крестом. |
| Об объезде митрополичьего города верхом на коне, как в визант. традиции, в древнерусских рукописях XV в. не упоминается, но в источниках XVI-XVII вв. указано совершать после хиротонии аналогичный обряд шествия на осляти (или же объезда Москвы в карете). При этом до Патриаршества Иоакима И. (настолование) новорукоположенных архиереев совершалась так же, как и в XV в., за исключением того, что вместо 2 старших священников обряд И. было предписано совершать протопопу и протодиакону. Кроме того, после И. новорукоположенному вручался архиерейский жезл, что сопровождалось особой речью митрополита или патриарха (см.: АИ. Т. 4. 1. С. 11-14; Никольский. Древние службы РЦ. С. 4-7, 29-32; Неселовский. 1906. С. 292-293). В 1677 г., в Патриаршество Иоакима, обряд объезда Москвы новорукоположенными епископами был запрещен - право его совершения сохранили лишь для новопоставленных Московских патриархов; в то же Патриаршество из чина архиерейской хиротонии была исключена и церемония усаживания архиереев на кафедру (см.: Никольский. Древние службы РЦ. С. 39-40; Неселовский. 1906. С. 324); тем не менее в чине хиротонии сохранились слова о возведении новорукоположенного протоиереем и протодиаконом на «уготованный еатр» и о вручении ему пастырского жезла с чтением особого поучения (Чин на избрание и рукоположение епископа... М., 1825. Л. 33-38; см.: Арранц. 2003. С. 466-467). Обычай торжественного вручения архипастырского жезла новорукоположенным епископам с чтением торжественных слов сохраняется в рус. богослужебной практике, но связь этого обряда с чином И. более уже не ощущается. Так, в соответствующем месте Архиерейского Чиновника издания Московской Патриархии 1982-1983 гг. вместо «уготованного еатра» говорится об «уготованном амвоне» (Чиновник. Т. 2. С. 27). Пройдя церемонию И. сразу после рукоположения, епископы Московской Руси не повторяли этот чин при вступлении на свою кафедру. Тем не менее вступление архиереев на кафедру сопровождалось иными торжественными священнодействиями - 1-й литургией в кафедральном храме, праздничным молебном, а также шествием вокруг города (или по городу) с окроплением его св. водой и чтением особых молитв (см.: АИ. Т. 4. 231. С. 501-502; Никольский. Древние службы РЦ. С. 35-39), зафиксированных в рукописях (см.: Никольский. Древние службы РЦ. 1885. С. 33-44; Красносельцев. 1889. С. 11-26). Обычай шествия вокруг города с чтением соответствующих молитв сохранялся в Русской Церкви до XVIII в. включительно, а одна из них, «Господи Боже наш, иже от не сущих в существо создание Свое преложей вся...» (являющаяся, вероятно, и наиболее древней; см.: Николова. 1995. С. 107-108), вошла даже в синодальное издание чина архиерейской хиротонии 1725 г. И. Московских митрополитов в XV-XVI вв. |
| Господь запретил волнам и ветру — как Бог. Когда Господь пришел к гробу умершего Лазаря, прослезился как человек, а воскресил его как Бог, сказав уже смердящему: " Лазаре, гряди вон " . По человечеству как человек ходил, уставал, пил, ел и плакал, а как Бог творил чудеса, исцелял больных, воскрешал умерших. А ученые фарисеи знали Святое Писание просто назубок, но по закону не жили и святую истину не могли понять. Преследовали Спасителя мира на каждом шагу и до того дошла их злоба, что распяли Господа.Дивны дела твои, Господи, как человек терпел от злых фарисеев разные поругания. Говорили: «Исцеляет больных, воскрешает умерших и прочие чудеса делает бесовскою силою». И Господь ради нашего спасения, все это терпел, как человек. Чудное смирение Сына человеческого: ехал на осляти как человек и при его торжественном шествии в Иерусалим народ постилал свои ризы и громко радостно кричал: " Благословенен грядый царь во имя Господне: мир на небеси, и слава в вышних " (от Луки, 19, 38). После торжественного шествия в Иерусалим Господь на Тайной Вечери установил таинство Св. Причащения, и Иуда был причащен Тела и Крови Спасителя Господа нашего Иисуса Христа.Господь как человек скорбел и тужил. " Прискорбна есть душа моя до смерти " , и молился, глаголя: " Отче мой, аще возможно есть, да минует меня чаша сия; обаче не якоже аз хощу, но якоже ты " . Бысть же пот его яко капли крови каплющия на землю. И терпел как человек поругание, осмеяние, биение по щекам, и палкой по голове; и терновый венец надели на главу Его, и кровь лилась по одежде Его и насмехались, говорили: " Радуйся, Царю Иудейский " . И злые фарисеи повели Господа — Творца всей вселенной и всей твари на распятие. Пригвоздили Его Пречистое Тело ко кресту. Господи, прости меня окаянного, что я дерзаю описывать честные страдания Твои. Пишу не ученым языком, ибо я науки не проходил, а как чувствовал, так и писал. Делаю выписку из книги «Священная история»: «Распятие на кресте было самой ужасной казнью. Оно заключало в себе все, что есть мучительного в пытках и смерти: головокружение, судороги, упадок сил, лихорадку, столбняк, антонов огонь в ранах — все это вместе и в самой высшей степени, притом без лишения чувств. |
| Дивны дела твои, Господи, как человек терпел от злых фарисеев разные поругания. Говорили: «Исцеляет больных, воскрешает умерших и прочие чудеса бесовскою силою» [см.: Мф.12:24–28 ; Мк.3:22–26 ; Лк.11:15–20 ]. И Господь ради нашего спасения все это терпел, как человек. Чудное смирение Сына Человеческого. Ехал на осляти, как человек, и при Его торжественном шествии в Иерусалим народ постилал свои ризы и громко, радостно кричал: «Благословен грядый Царь во имя Господне! Мир на небеси и слава в вышних!» ( Лк.19:38 ). После торжественного шествия в Иерусалим Господь на Тайной вечере установил Таинство Святого Причащения, и Иуда был причащен Тела и Крови Спасителя, Господа нашего Иисуса Христа. Господь, как человек, скорбел и тужил: «Прискорбна есть душа Моя до смерти, – и молился, глаголя: – Отче Мой, аще возможно есть, да мимоидет от Мене чаша сия; обаче не якоже Аз хощу, но якоже Ты» [ Мф.26:38–39 ]. «Бысть же пот Его, яко капли крови, каплющая на землю» [ Лк.22:44 ]. И терпел, как человек, поругание, осмеяние, биение по щекам и палкой по голове; и терновый венец надели на голову Его, и кровь лилась по одежде Его, и насмехались, говорили: «Радуйся, Царю Иудейский» [ Мф.27:29 ]. И злые фарисеи повели Господа – Творца всей вселенной и всей твари – на распятие. Пригвоздили Его пречистое тело ко кресту. Господи! Прости меня, окаянного, что я дерзаю описывать честные страдания Твои. Пишу не ученым языком, ибо я науки не проходил, а как чувствовал, так и писал. Делаю выписку из книги «Священная история»: «Распятие на кресте было самой ужасной казнью. Оно заключало в себе все, что есть мучительного в пытках и смерти: головокружение, судороги, упадок сил, лихорадку, столбняк, антонов огонь в ранах, – все это вместе и в самой высшей степени, притом без лишения чувств. Пригвождение к кресту в висячем положении делало мучительным малейшее движение, воспаленные и постоянно увеличивающиеся раны от гвоздей разъедала гангрена. Кровеносные жилы, в особенности в голове и животе, напрягались от прилива крови и лопались. Ко всем этим мучениям присоединялся невыносимый жар и неутолимая жажда. Все эти мучения производили такую нестерпимую тоску, что распятые с мольбой просили, как величайшей милости, покончить их жизнь». Господи, помилуй! И все эти ужасные страдания Господь наш Иисус Христос терпел, как человек, ради нашего спасения, а Божество сострадало. О дивное чудо! Человече? Неужели твое окаменелое сердце не содрогнется от воспоминаний таких страданий Иисуса Христа. |
|
|
