| Какого отродясь не видели в селе. Так старица святая, во веки мудрая, Познала честь и славу дома своего, Когда увидела, одетую как мальчик, В доспех и шлем, над ленчиком прямую, В молитве над лукой напереди седла, Девятьсот двадцать лет спустя, под броней деву, Когда увидела в наверхье небосклона, Сидящую так гибко на попоне, Красавицу, какой еще не помнил род ее. Как старица древняя, из глуби годов, На внучку-младенца глядит с умиленьем, Ту, что, родившись последним звеном, Жизнь возвращает, словно наследие, Видит уже в ней женщину знатную, Прядильщицу, жницу, с обильным серпом, Спицу проворную, быструю пряжу, Каких не видали в селении том. Так старица, в святости вечно премудрая, С отвеса горы и с двойных берегов Смотрела, как шествует со свитой своей, В обрамлении свеч и в блеске мечей, Шлем отдавшая юнейшему пажу, Дева, что после Пречистой была всех святей. Как Бог творит лишь через милосердие, Дано ей было видеть королевство в клочьях, И город-крестник, весь пылающий огнем, Разграбленный руками диких полчищ, Сердца, прожженные позорными раздорами, И мертвецов, затравленных в гробах, Сто тысяч тел невинных, вороньем расклеванных, И языки повешенных, торчащие из ртов. Чтобы могла увидеть чудо из чудес, Какое Бог-Отец, в извечной простоте, В садах благих и благодатной воле, Воздвиг по принуждению и неволе. Девятьсот двадцать лет прошло молитв и бдений, Когда увидела она, как приближалась к граду, В сраженьях сердца цельным сохранив И под забралом действенную силу затаив, Упорством королевство удержав, И в жизни мудрость с тайной сочетав И с живостью пошедшая на смерть и муки, Дочь Лотарингии, которой равных нет. Покров Божьей Матери Цикл «Покров Божьей Матери» состоит из двух посвящений: от Парижа собору Нотр-Дам и от Босы — собору в Шартре, а также из пяти молитв, как бы произнесенных в Шартрском соборе. Боса — равнина, простирающаяся от парижских предместий до Шартра, славится доныне своей плодородной почвой и хлебами. Пеги не один раз ходил в паломничество к собору Нотр-Дам в Шартре, и один, и совместно с Ален-Фурнье и со старшим сыном, в связи с болезнью младшего сына, затем после трагической смерти молодого друга, покончившего с собой, и по разным другим поводам. |
| теологов. Начиная с 3-й кн. «Сентенций» П. Л. широко использовал материал канонического соч. «Согласование разногласящих канонов» (Concordia discordantium canonum) своего современника Грациана, к-рое впосл. получило широкую известность как Декрет Грациана (Decretum Gratiani). В нек-рых случаях П. Л. обращался также к церковно-каноническим сочинениям Иво, еп. Шартрского (см.: Brady. 1971. P. В «Сентенциях» отражены богословские воззрения мн. современников П. Л., что позволяет исследователям оценивать это сочинение как своеобразную энциклопедию схоластики XII в. Однако П. Л. никогда не называет имен совр. теологов, мнения к-рых он цитирует или пересказывает, ограничиваясь безличными фразами: «некоторые говорят», «некоторым кажется», «по этому поводу спрашивают» и т. п. (см.: Rosemann. 2004. P. 56). «Сентенции» открываются небольшим введением, написанным после завершения сочинения, в к-ром П. Л. поясняет его замысел. Сравнивая себя с бедной вдовой, о к-рой повествуется в Евангелии (см.: Мк 12. 41-44; Лк 21. 1-4), П. Л. сообщает о своем желании внести посильный вклад в сокровищницу церковного учения. Используя цитаты из сочинений блж. Августина и свт. Илария Пиктавийского, П. Л. заявляет, что он стремится зажечь «светильник истины», чтобы с его помощью каждый мог разогнать тьму противостоящих христ. истине лжеучений, проповедники к-рых не желают оставаться в установленных отцами Церкви пределах и в своих исследованиях вместо изложения традиц. истины предлагают суетные и ложные новшества. Т. о., П. Л. намеренно противопоставляет собственное сочинение трудам приверженцев рациональной теологии, к-рые вели богословские исследования без опоры на традицию, а иногда и прямо критикуя ее. Вводно-методологический характер имеют также 3 начальные главы 1-й книги, образующие 1-й раздел. В них П. Л., опираясь на идеи блж. Августина, предлагает классификацию предметов, рассматриваемых в любом учении и в любой науке. Эти предметы делятся на вещи (res) и знаки (signa), причем вещи обладают онтологическим первенством по отношению к знакам и потому их следует рассматривать в первую очередь (см.: Pert. |
| Большой интерес представляет идентификация многочисленных географических названий, содержащихся в договоре (к сожалению, она далеко не всегда возможна). Упоминание районов, отошедших к империи, и тех, на которые претендует Боэмунд, позволяет заключить, что у Алексея основная цель — отрезать Антиохийское княжество от моря, а у Боэмунда — в качестве компенсации обеспечить себе земли в районе Эдессы. Возможно, Боэмунд — враг графа Эдесского Балдуина — стремился присвоить себе его владения. Практически Девольский договор 1108 г. остался на бумаге: фактический властитель Антиохийского княжества Танкред отказался его признать (см. прим. 1406). В то же время договор сыграл определенную роль. Во-первых, он юридически зафиксировал поражение Боэмунда — отныне норманнское государство перестало быть грозным противником Византии. Во-вторых, отменив вассальную присягу Боэмунда 1096 г., он как бы создал новую правовую основу для отношений Византии с латинскими государствами в Сирии. Почти через 20 лет император Иоанн Комнин требовал у Раймунда Антиохийского возобновления вассальных отношений по образцу закрепленных Девольским договором. Перевод текста договора вместе с вступительной статьей и комментарием был издан нами совместно с М. М. Фрейденбергом (Любарский, Фрейденберг, Девольский договор, карта на стр. 266, где отмечены районы, отходящие к Алексею и Боэмунду). 1398 По сообщениям Фульшера Шартрского (Fulch., II, 39), Ордерика Виталия (Ord. Vit., XI, 12), Вильгельма Тирского (Guil. Tyr., XI, 6) и Альберта Аахенского (Alb. Aq., Χ, 45), рыцари Боэмунда получили разрешение пройти через Византию в Иерусалим. 1399 Октябрь 1108 г. (Anon. Bar. Chron., s. а. 1109). 1400 Таким образом, согласно Анне, Боэмунд умер в марте 1109 г. Западные хронисты указывают иные даты: Вильгельм Тирский — лето 1109 г., Ордерик Виталий, анонимная Барийская хроника, Альберт Аахенский — 1111 г., Ромуальд Салернский — 7 марта 1111 г. Современные исследователи датируют смерть Боэмунда мартом 1111 г. (см.: Безобразов, Боэмунд Тарентский, стр. 116, прим. 1; Jenal, Der Kampf um Durazzo..., S. 318, Anm. 1). |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла КРАТИМА [греч. κρτημα], визант. муз. термин. I. Ритмико-динамический знак византийской нотации , в ее средневизантийской разновидности обозначающий звук с продленным звучанием и определенным акцентом. Первоначально К. представляла собой лигатуру из 2 знаков - дипли (διπλ) и петасти (πετασθ); с ее названием, вероятно, связаны буквенные обозначения κρ (каппа-ро) и κ (каппа) в рукописях с т. н. шартрской разновидностью ранневизант. нотации ( Floros. 1970. P. 186), лигатура дипли-петасти использовалась и в ее т. н. куаленской разновидности. К., вероятно, следует идентифицировать с составной невмой, называемой большая кратима (μγα κρτημα); оба термина встречаются в самом раннем трактате по визант. пению - «Агиополите» (см. изд.: The Hagiopolites. 1983. P. 20, 25, 29). К. использовалась в числе знаков средневизант. нотации в соответствующих каталогах невм и учебных песнопениях, приписываемых Иоанну Глике и прп. Иоанну Кукузелю . Др. лигатуры с К. в средневизант. нотации упоминаются в трактатах Пападики и каталогах невм (κρατημοκοφισμα, κρατημοκατβασμα или κρατημοποον, κρατημοποοοανσταμα или κρατημοποοοανβασμα, κρατημοκαταβατοανβασμα, κρατημοκαταβοανσταμα). II. Раздел песнопения, состоящий из вокализов (распеваемых слогов), таких как «τε-ρε-ρεμ», «τορ-ρο-ρο», «νε, να, νε», в поздневизантийском калофоническом пении . Другие названия таких элементов распева - «τερε(ν)τσματα», «νενανσματα». Эти К. появляются в отдельных рукописях XIII в. в качестве мелодических тропов , присоединенных к каденциям стихир. Позднее они развились в более самостоятельную певч. форму; комплекты таких К. иногда помещали в отдельный сборник, называемый Кратиматарий ( Troelsgård. 2004). Муз. стиль К. часто предполагает наличие образцов медленных восходящих или нисходящих движений, подобных секвенциям, а также восходящих и нисходящих скачков на кварту или квинту, напоминающих звучание фанфар. Поздневизант. мелурги находили в К. возможность создания муз. форм, по-видимому независимых от традиц. муз. жанров; в то же время мелодический материал К. в определенной степени имеет общие черты со стилем традиц. мелизматических жанров кафедрального богослужения, записывавшихся в книгах Псалтикон и Асматикон . Поздневизант. мелурги часто оставляли уже имеющиеся в песнопениях К. без изменений, но добавляли новые К. в иной «срез» калофонической ткани, вслед. чего песнопения продолжали «расти». Переписчики часто выписывали К., принадлежащие определенным мелургам, отдельно от оригинальных песнопений и давали им особые названия: ργανικν (инструментальная), θετταλικν (фессалийская), περσικν (персидская), βιλα (виола), οδνη (колесо прялки) и т. п., поскольку в этом случае произведения уже нельзя было идентифицировать по традиц. инципитам песнопений. |
| Перечень знаков шартрской нотациив Триоди нач. XI в. (Laur. Г. 67. Fol. 159) Перечень знаков шартрской нотациив Триоди нач. XI в. (Laur. Г. 67. Fol. 159) Обе системы нотации во всех их стадиях c X по XII в. четко представлены в подборке примеров — факсимиле в изд. «Образцы древних нотаций» Странка (древнейший пример — Ирмологий с шартрской нотацией Laur. B. 32). Единственным теоретическим руководством, которое можно соотнести с ранневизант. нотацией, является анонимный трактат палестинского происхождения «Агиополит» (XII в.). Здесь описывается куаленская нотация, знаки которой распределяются по 4 классам: τνι (πλο и σνθετοι), μτονα, (или μφωνα, πνεματα и μλη. Τνοι πλο (простые тоны) -это знаки,которые нельзя разложить на более простые знаки. Τνοι σνθετοι (составные тоны) — знаки, состоящие из 2 или 3 более простых знаков; они выглядят либо как конъюнктуры (знаки, поставленные рядом над 1 слогом так, что составляют сложный знак, составные части которого, однако, четко видны), либо как лигатуры (соединенные друг с другом знаки). Одни из них встречаются в виде конъюнктур на более ранних стадиях нотации и в виде лигатур на более поздних, напр. ксирон клазма; др. так и остаются в конъюнктурной форме, напр. дио (δο, — два) или анатрихизма νατρχισμα, букв.— дрожание).μτονα μφωνα), т. е знаки, передающие небольшое украшение — мелизму, поющуюся в особой манере ( " вполголоса " ). Μλη — «стенографические» знаки для определенных групп звуков, приходящихся на 1 слог. В др. трактатах состав этих классов может быть представлен неск. иначе (см. табл. 5 ( Floros. Einführung in die Neumenkunde. S. 46)). В таблице 6 представлены наиболее часто употребляемые σνθετοι τνοι. Теоретические трактаты, описывающие шартрскую нотацию, не сохранились; известен только перечень знаков в Триоди нач. XI в. (Laur. G. 67), представляющий среднюю стадию этой нотации. Помимо знаков, обозначающих 1 звук, в этом списке есть «стенографические» знаки шартрской нотации, передающие много звуков и называющиеся «мелодемами» (μελωδματα). Многие из этих знаков можно обнаружить в «Большом исоне» (учебном песнопении) прп. Иоанна Кукузеля (нач. XIV в.), являющемся одним из источников для изучения шартрской нотации. |
| Вопрос будто бы решен окончательно и притом в пользу папской власти. Это явствует из декрета папы Симмаха о том, что «провинциальные соборы, состоявшиеся помимо папы, не имеют силы». Подобного декрета, который цитируется у Анзельма луккского, Ивы шартрского, Григория павийского и Грациана, на самом деле ни Симмах, ни другой кто из пап, не издавал. Вероятнее всего, что он составляет переработку относящегося сюда места из книги Эннодия. – Вместе с Симмахом и также насильственно средневековые канонисты заставляют свидетельствовать в пользу доказываемого ими положения папу Григория великого , который будто издал декрет, где, между прочим, сказано: «никогда и никому не было и не будет позволено созывать частный собор; но всякий раз, как возникнет сомнение о вселенском соборе, заботящиеся о спасении души, для разрешения своих недоумений, должны обращаться к апостольскому престолу» (ad sedem apostolicam). Этот мнимый декрет Григория великого приводили Анзельм луккский, Григорий павийский и Грациан. У Ивы шартрского он цитируется с именем папы Пелагия I и с тою еще разницею, что для разрешения недоумений об определениях вселенских соборов здесь рекомендовано обращаться к апостольским престолам (ad apostolicas sedes), а не к одному из них (ad apostolicam sedem), понято – римскому, как предписывают Анзельм, Григорий павийский и Грациан. Этим вариантом Ивы шартрского дается ключ к уяснению происхождения подложного декрета от имени папы Григория великого. Дело в том, что, в понтификатство Пелагия I, аквилейский провинциальный собор оспаривал правильность постановлений V вселенского собора. Папа Пелагий I по этому поводу объявил, что сомнения об определениях вселенских соборов должны быть решаемы апостольскими кафедрами, а не самочинными сборищами. Выше всякого сомнения, мнимый декрет Григория великого представляет собою искажение этого исторического факта. Остается неизвестным, по каким побуждениям и с какою целью приписано Григорию великому то, что исторически связывается с именем другого папы. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ИВО ШАРТРСКИЙ [Ив, Ивон; лат. Ivo Carnotensis, Carnutensis; франц. Ives, Yves de Chartres] (ок. 1040, близ Бове или в Шартре - 23.12.1115, Шартр), св. католич. Церкви (пам. 20 мая), еп. г. Шартр, средневек. канонист. Сведений о происхождении, детстве и юности И. Ш. сохранилось мало, информация о его деятельности также скудна и содержится в основном в его посланиях и сочинениях. Вероятно, происходил из знатной семьи. Учился в Париже, а также в мон-ре Бек у Ланфранка , где вместе с ним (до 1066) мог обучаться Ансельм , буд. архиеп. Кентерберийский. Впосл. И. Ш. получил место каноника в Неле (Пикардия); в 1078 г. стал приором мон-ря августинцев-каноников в Сен-Кантене. В 1090 г. избран епископом Шартрским. Из-за конфликта с предыдущим еп. Готфридом (Жоффруа), смещенным с кафедры за симонию, и Рихером, архиеп. Сансским, к-рый отказывался рукополагать нового епископа, И. Ш. был посвящен в сан папой Римским Урбаном II (1088-1099) в Капуе. Хотя франц. кор. Филипп I (1060-1108) оказал И. Ш. поддержку при избрании на кафедру, тот, став епископом, в 1092 г. выступил против развода короля и нового брака с Бертрадой де Монфор, гр. Анжуйской. По приказу короля епископа на неск. месяцев заточили в темницу. Конфликт разрешился только в 1104 г., когда король, отлученный от Церкви, был вынужден развестись с Бертрадой. В 1095 г. И. Ш. принял участие в Клермонском Соборе под председательством Урбана II. В 1096 г., разбирая спор о первенстве между архиепископами Реймса и Санса, И. Ш., к неудовольствию папы, высказал идею, что в нек-рых случаях папские указания не могут быть выше сложившейся традиции. После смерти кор. Филиппа I И. Ш. был в числе тех, кто короновали в Орлеане его сына Людовика VI (1108-1137), нарушив т. о. традицию королевских коронаций в Реймсе. Архиепископ Реймса призвал признать проведенную церемонию недействительной. В письме в Рим И. Ш. оправдывал принятую меру, исходя из того что коронация в принципе не может считаться недействительной, к тому же сам архиепископ Реймса тогда еще не был посвящен в должность, а г. Реймс находился под папским интердиктом (Ep. 189). На Пасху 1107 г. И. Ш. принимал в Шартре папу Пасхалия II , следовавшего на Собор в Труа, однако сам по состоянию здоровья не смог участвовать в Соборе. Последние годы жизни И. Ш. были омрачены конфликтом с капитулом, недовольным его реформаторской деятельностью (буллой папы Пасхалия II от 1114 г. спор был решен в пользу епископа). |
| 536), однако дискуссия об истоках возникновения этого предания внутри традиции раннего иудаизма не закончена (OTP. Vol. 1. P. 97; B ö ttrich. 2001. P. 469-470). Прав. Мелхиседек, праотец Авраам, прор. Моисей. Скульптура портала Шартрского собора, Франция. 1194 г. Прав. Мелхиседек, праотец Авраам, прор. Моисей. Скульптура портала Шартрского собора, Франция. 1194 г. В древнерус. нестишных Прологах пространной редакции ГИМ. Син. 245 и 246 (2-я пол. XIV в.) приводятся 2 сказания о М. Впосл. они вошли в ВМЧ под 22 мая. Согласно краткому сказанию, М. происходит из рода Хама и его отцом назван Мелхил. Когда М. увидел звездное небо, то решил принести жертву Тому, Кто сотворил звезды, чем разгневал отца-язычника, который задумал убить своего сына. Он кинул жребий, который указал на брата М. Тогда М. бежал на гору Фавор, где и встретил Авраама. Более полное сказание сообщает, что когда М. шел по поручению отца взять тельца для языческого жертвоприношения, то после размышлений о небесных светилах обрел веру во Всевышнего. Разгневанный отец повелел совершить человеческие жертвоприношения идолам, и жребий пал на М., к-рый спасается бегством на гору Фавор. После его молитвы к Богу земля разверзлась и поглотила всех участников идолослужения и весь род его отца. Семь лет М. скрывался на горе и в лесах, питаясь растениями и росой. Затем он встретил Авраама, благословил его, помазав маслом из рога, нарек ему новое имя и вручил ему и его людям чашу неразбавленного вина и кусок (оуломокъ) хлеба (ВМЧ. Май, дни 22. Стб. 612-613). В древнерус. лит. традиции существуют различные варианты этих 2 сказаний, где используются разные топонимы и имена его персонажей (СККДР. Вып. 1. С. 62-63). Оригинальный текст более полного сказания имеется на греч. языке (Historia de Melchisedech - CAVT, N 95) и представлен в рукописной традиции как псевдоэпиграф свт. Афанасия Александрийского (Historia de Melchisedech. CPG, N 2252; PG. 28. Col. 525-530). С эпизодами этих сказаний был знаком русский паломник игум. |
| Цельс, согласно Оригену, относил убийство вифлеемских младенцев ко времени тетрарха Ирода Антипы ( Orig. Соптг. Cels. 1. 58); и хотя Ориген подчеркивает, что Цельс не считал это событие исторически достоверным (Ibid. 1. 61), он, однако, не отметил противоречие в аргументации Цельса. Избиение младенцев. Рельеф врат св. Раньери в Пизанском соборе. Мастер Бонанно Пизано. Ок. 1180 г. Избиение младенцев. Рельеф врат св. Раньери в Пизанском соборе. Мастер Бонанно Пизано. Ок. 1180 г. Блж. Иероним писал, что многие толкователи Мф 2. 22 путали И. В. с Иродом Антипой. Так, св. Петр Хрисолог характеризует И. В. так же, как и Антипу ( Petr. Chrysolog. Serm. 86. 3; 127. 3). В «Истории Иосифа плотника» (8. 1) (сохр. в копт. версии; нем. изд.: Die Geschichte von Joseph dem Zimmermann/Übers. S. Morenz. B., 1951. (TU; 56)) И. В. приписывается казнь Иоанна Предтечи, к-рая, как известно, произошла по приказу Антипы; там же (8. 3) о смерти И. В. говорится со ссылкой на Деян 12. 23. В «Евангелии Гамалиила» иудейский царь назван Иродом или И. В. и никак не объясняется, что речь здесь идет о 2 разных лицах. Тема избиения вифлеемских младенцев по повелению И. В. присутствует в толкованиях уже раннехристианских авторов. В Иакова Протоевангелии тяжесть греха И. В. умножается, т. к. не указывается, что убийство младенцев произошло только в Вифлееме (Protev. Jac. 22. 1); мч. Иустин Философ не называет возраст убитых младенцев (2 года и младше) ( Iust. Martyr. Dial. 78. 18; ср.: Orig. Contr. Cels. 1. 61). Согласно «Протоевангелию Иакова» (23), И. В. также приказывает убить первосвященника Захарию, отца Иоанна Предтечи (что, судя по всему, выводится из Мф 23. 35). Аллюзия на этот текст имеется у прп. Ефрема Сирина ( Ephraem Syr. In Diatess. 2. 5, согласно примеч. 3, поздняя глосса). В апокрифическом «Евангелии Псевдо-Матфея» (17. 1) И. В. намеревается даже убить волхвов . Избиение младенцев. Волхвы прощаются с царем Иродом Великим. Витраж в Шартрском соборе. XII в. Избиение младенцев. Волхвы прощаются с царем Иродом Великим. Витраж в Шартрском соборе. XII в. |
| Два месяца спустя после издания «Пастырского послания» орлеанского епископа, по тому же вопросу епископ шартрский опубликовал свой циркуляр, в котором обяснил мотивы своего согласия с последним «Пастырским посланием» еп. Dupanloup относительно классических авторов 148 . «Мои седые волосы» – писал этот престарелый епископ – «дают мне право высказать свое мнение по вопросу, который, на мой взгляд, совсем напрасно волнует новую Францию, потому что старая Франция, я могу сказать не колеблясь, нашла бы в этом споре только случай позабавиться и посмеяться; разве только какие-нибудь меланхолики поплакали бы по поводу распри столь пустой и столь странной»... Против парадоксального утверждения аб. Гома и его партии, что широкое место, данное языческим авторам в учебном курсе, есть «святотатственное бесчинство”, еп. шартрский энергически протестует в следующих словах: «во все века папы, святые мужи, самые благочестивые и самые просвещенные учители церкви, одним словом все лучшие люди христианского мира, которые обязаны были по своему официальному положению или склонны были по своим добродетелям устранит это бесчинство, если бы таковое действительно существовало, единодушно хранили молчание. Стало быть, здесь обвинение падает на церковь Иисуса Христа; очень большое безрассудство порицать то, что эта столь бдительная хранительница истины и добрых нравов никогда не запрещала, что напротив, она всегда высоко ценила, ревностно защищала и поддерживала своим благоволением и своими бесчисленными учреждениями. Если бы червь, грызущий (Ver rongeur) напал на эту дщерь неба, она немедленно раздавила бы его. Черви-опустошители дают чувствовать свои смертельные угрызения только телу Антиоха и притом нечестивого... Заблуждение трех веков было бы позором, который не мог бы мириться с обетованиями, полученными невестою Иисуса Христа от всевышнего Бога... Следовательно, вопрос, о котором идет дело, касается самой религии; такое или иное его решение будет способствовать ее успехам и ее более обширному распространению или же умалит ее славу и величие ее побед. Безрассудное и противное всегдашней практике церкви устранение классических авторов из курса преподавания не может быть, следовательно, простой педагогической мерой без особых последствий, но будет кражей, сделанной у истины, причинит вред небесному учению. которое в намерениях Божиих было распространять и поддерживать дарами десницы своей, будут ли заключаться они в сосудах низких и нечистых (profanes) или в сосудах славных и великих“ 149 . |
|
|
