| сказав мысль о «неправославном достоинстве учения о седмеричности таинств» (151), как «учения неизвестного Вселенской церкви и чуждого древне-малорусской литературе» (152), автор довольствуется для доказательства этой мысли сопоставлением некоторых формальных особенностей в характере предисловий и распорядка богослужебных чинов в требниках до-Могилинского времени и в требнике Могилы (1646 г.). «Если в последнем исключительно только и говорится о числе, форме, материи, последовательности словам и букве таинств (как будто ими исчерпывается жизнь церкви)», то в до-Могилинских требниках «греческого происхождения лишь говорится о всём, что совершается и священнодействуется в Церкви и о нравственном значении богослужебного ритуала. Не видим мы разделения священнодействий благодатствующих человека на таинства, необходимо-потребные и другие, и богослужения с обрядами и церемониями, как об этом только и трактуют латиняне и олатинившиеся православные Могилинской школы» (154). «Свобода христианского освящения и научения в священнодействиях и рабское волхвование латинской системы, перенесенное Μ. Петром в православную литературу и церковные книги более, чем из «предмов» явствует из сравнения самого содержания Требников. Вот оглавление требника П. Могилы: о чинном последовании тайны св. крещения, о материи и вещи св. крещения, о форме или совершении св. крещения, о служителе тайны св. крещения и так по порядку о всех семи таинствах… Несравненно проще без всяких натяжек изложены чины и последования священнодействиях (-ий?) в до-могилинских требниках. Тогда как Могила тщательно выделяет из чина крещения тайну миропомазания, Стрятинский и Виленский требники указывают на помазание св. миром крещаемого со словами: печать дара Духа Св. в самом чине крещения. В дальнейшем изложении предлагаются различные чины и последования на все случаи жизни человека, до его смерти, без всякого преимущественного выделения одних пред другими» (155). Эта аргументация автора в значительной степени ослабляется отчасти тем фактом, что и в требнике Могилы наряду с чинопоследованием таинств помещены «восследования молебна за болящих» |
| Прежде чем пытаться выявить источники составления первоначальных исповедных вопросников, нужно обратиться к формам исповеди, распространённым на Руси в XIV в. До XIV в. неизвестны древнерусские рукописи с чином исповеди, хотя встречаются поучения, касающиеся покаяния, 118 и епитимийные правила. От XIV в. до нас дошло всего несколько рукописей, в которых содержится чин исповеди или отрывки из него. Полный чин исповеди встречается редко, однако в некоторых рукописях записаны отдельные молитвы, предназначенные для отпущения грехов. Так, в одной из рукописей содержится «Служба за отпущение грехов», состоящая из нескольких молитв и отрывков из Евангелия. 119 В другой рукописи встречается очень краткий чин «Дать вборзе причастие», 120 предназначенный для причащения умирающего; этот чин также имеет лишь косвенное отношение к исповеди. Ещё в одной рукописи рубежа XIV–XV вв. находятся «Исповедание перед помазанием маслом» и «Молитва прощенна за грехи все». 121 Также встречаются в рукописях отдельно записанная «Разрешительная молитва исповеднику» и другие молитвы, подразумевающие разрешение от епитимьи. 122 Таким образом, в основном в рукописях XIV в. присутствуют либо краткие чины, предназначенные для подготовки умирающего к смерти и ориентированные не на исповедь, а на какое-то другое таинство (причащение, помазание маслом больного), либо отдельные молитвы для разрешения грехов, которые также произносились перед причастием и часто соотносились не с самой исповедью, а с окончанием срока епитимьи. Намного реже в рукописях XIV в. встречаются полные чины исповеди. Их состав нельзя назвать устойчивым: чин исповеди чаще всего приписывался в самом конце рукописи, на последних листах. Это говорит о том, что присутствие чина исповеди в служебниках или требниках ещё не стало в XIV в. само собой разумеющимся, скорее было новшеством. Так, в одном из требников в небольшом по объёму чине исповеди помимо молитв имеется поучение общего содержания о заповедях, с кратким перечислением епитимий за основные грехи. 123 Краткий чин исповеди, содержащий только молитвы, находится ещё в одном служебнике, причём в «Молитве над кающимся» содержится краткое перечисление грехов, имеющее самый обобщённый характер. 124 В другом служебнике XIV в в конце рукописи дописаны текст, который можно назвать прототипом русского поновления, а также «Молитва от архиерея и от ереа, глаголема хотящему причаститися пречистых животворящих тайн, прощая ему волная и неволная согрешения, всяко проклинание и клятву». 125 Молитва содержит перечень грехов, причем упоминаются и те грехи, которые позже стали рассматриваться в вопросниках и поновлениях. В XV – начале XVII в эта молитва неизменно использовалась в качестве разрешительной, и поэтому часто записывалась в чинах исповеди. |
| Митрополит Киприан, принявшись за устройство богослужения в нашей церкви, имея в виду пример в лице своего знаменитого дяди патриарха Тырновского Евфимия (Служебник его издан на страницах сербского журнала «Гласник» 1869 г. кн. 8 и во втор. путеш. по Афону Порфирия 1880 г.) и константинопольского патриарха Филофея, который немало потрудился на литургическом-литературном поприще (его Διατξις τς ιροδιακονας см. в Εχολγιον – Гоара), должен был разослать вверенному ему духовенству чины, им самим списанные, как чины правые и истинные. «А что есмы слышали, писал митрополит Киприан в 1395 году к псковскому духовенству, чего нет у вас церковного правила правого, то есмы, списав 28 , подавали им устав божественныя службы Златоустовы и Великаго Василья, тако же самая служба Златоустова и священье в первый день августа месяца, по уставу, такоже и синодик правый, истинный, который чтут в Царегороде, в Софьи святой, в патриархии: да приложили есмы к тому, как православных царей поминати, также и князей великих и мертвых и живых, якоже мы зде в митропольи поминаем, такоже и крещенье детинное и всякаго христианина, потом обрученье и венчанье. А чего будет ныне не поспели списати, прибавляет он, что вам надобно, а то хочем излегка заставити списати, да и то у вас же будет; а то что списано и послано к вам с вашею братиею, то есть все право, истинно». (Русск. Истор. Библ. 1880 г. т. 6 стр. 239). Эта та собственноручная грамота митрополита Киприана русским переписчикам доброго старого времени и дала смелость приписывать и надписывать именем этого последнего не только отдельныя чинопоследования, те или другия молитвословия, но даже целыя рукописи, которыя, если не в целом своем виде, то, по крайней мере, в большей своей части не имеют никакого отношения к этому митрополиту – литургисту. Сделанныя этими переписчиками – полуграмотеями приписки в роде той, которая имеется в Требнике Московской Синодальной библиотеки под 375 и которая гласит следующее: «Сей служебник писан с киприанова переводу слово в слово», или что такия то молитвы «собраны от древних потребник и переведены от греческих книг митрополитом Киприаном», дали смелость последующим поколениям утверждать связь и тех и других с именем митрополита Киприана, который не только будто бы переписывал богослужебные рукописи, но даже переводил «от грецких книг». |
| В рассматриваемый период крещение, миропомазание и все связанные с ними чины совершались практически так же, как и в Византии в Х в., почти не имея местных русских особенностей. Воцерковление происходило обычно на 40-й день после рождения ребенка (задол-го до крещения, которое откладывали даже до трех лет, если ребенок был здоров). Во время во-церковления дитя вносили в алтарь, независимо от пола, мальчиков обносили трижды вокруг престола. Чину оглашения придавали большее значение, чем в наши дни, что выражалось в многократном повторении запретительных молитв и в регламентации сроков оглашения взрос-лых. Перед крещением тело крещаемого помазывалось елеем полностью. Согласно свидетель-ствам современников, в XIV в. на Руси распространился обычай участия в крещении не одного восприемника (у мальчиков – мужчины, у девочек – женщины), а двоих (кума и кумы), воз-никший на Западе ок. IX в. Этот обычай неоднократно осуждался русскими церковными властя-ми. При миропомазании помазывалась только голова новокрещеного. Особенностью совер-шения таинства в XI–XIV вв. являлся обычай возложения венца на миропомазываемого. Проис-хождение его можно связать, в частности, с практикой наложения повязок на помазанные части тела. Иногда отмечаются случаи злоупотреблений, напр., по крайней мере в XIII в., практика смешения св. мира с елеем и, т. о., замены двух помазаний (до и после крещения) одним. После крещения обязательным было участие в литургии и причащение. Новокрещеный посещал храм в течение недели (по возможности ежедневно), разрешение крещальных риз происходило на восьмой день. Чин покаяния, как он изложен в Служебниках XII–XIII вв., был простым и состоял всего из трех молитв византийского Евхология (по современному Требнику – это первые две молит-вы чина исповеди, разрешительная молитва «Господи Боже наш, Петрови и блуднице слезами грехи оставивый» чина причащения больного). Чины покаяния, содержащиеся в Служебниках XIV в., существенно сложнее, с этого времени чинопоследования исповеди у русских и у греков начинают сильно отличаться. Оригинальной особенностью древнерусской покаянной дисципли-ны были регламентированные денежные наказания за грехи (это отражено, напр., в Уставе Яро-слава Мудрого). |
| Едва ли можно, строго говоря, отнести эти молитвы к разряду тех чинов, которые должны составлять предмет книги о. Никольского, ибо они существуют и доныне, только в исправленном виде, т. е. в таком, в каком существуют и весьма многие другие чины, в прежнее время имевшие иной вид, очень отличный от современного. – Впрочем, все эти излишества мы не будем ставить в вину автору; мы не стали бы претендовать, если бы их было и еще больше; литургические обряды так мало исследованы и столько еще заключают в себе темного, что за всякую попытку внести сюда свет, хотя бы, с формальной стороны, и излишнюю, мы должны быть благодарны. Более важны недочеты и недодачи. В этом отношении нельзя не повторить здесь высказанного уже упрека автору за недостаточное внимание его к рукописным богослужебным книгам, чего в принципе он не только не устраняете, но, по-видимому, и весьма желает. В самом деле, сопоставление со старопечатными текстами текстов рукописных, допечатных, было здесь не только не излишне, но иногда и необходимо: оно наглядно объяснило бы истории исследуемых чинов, перемены в их составе и тексте. Но если это опущение зависало от малодоступности пользования рукописями (на что жалуется автор), то трудно объяснить другое опущение, ничем не оговоренное. Дело в том, что книга о. Никольского еще не исчерпываете намеченного заглавием ее предмета: в ней содержится исследование не о всех еще чинах, бывших в прежних печатных книгах. В тех же требниках, которыми пользовался автор, есть еще несколько таких-и весьма важных- чинов, ныне не употребляющихся; таковы: Чин омовения трапезы в великий четверток, Чин окладовати град, Чин пострижения черниц, Последование на освящение масла умершим иноком или мирским человеком (последнее в том же славянском требнике. 1570 г., которым пользовался автор). Хотя автор и не высказал непременного намерения исследовать все такие чины, но и не освободил себя от этого. Словом, книга о. Никольского исследует намеченный предмет не во всей полноте: иное здесь только намечается, а иное и новее опускается. |
| Комиссии были избраны. Оставляя в стороне деятельность первой, – которая составляла катехизис и руководство к религиозному обучению в высших школах, – мы остановимся на деятельности комиссии, которая составляла ритуал. В состав этой комиссии в январе 1875 года были избраны «Синодальным представительством» Рёйш, Лянген, Тангерман и фон-Шульте. Из них Рёйш составил проекты для всего, чтó было предметом обсуждения комиссии; его проекты были представляемы синоду и большею частию принимались. Как и естественно было ожидать, прежде всего, было обращено внимание на вопрос о языке богослужения. Ещё на первом синоде по этому поводу было постановлено: «1) желательно, чтобы при общественном богослужении и совершении таинств языком литургическим был признан язык народный; 2) преобразования в этом отношении нельзя предоставлять на волю отдельных духовных лиц или отдельных общин: они должны быть удержаны за синодом как право только синода; 3) эти преобразования уже потому должны производиться с осторожностию и мало-помалу, что составление необходимых богослужебных книг требует основательных предварительных работ и тщательного исследования; 4) эти предварительные работы, прежде всего, должны ограничиться ритуалом (требником). Только после составления и принятия его ближайшим синодом, следует приступить к дальнейшим предварительным трудам». – Относительно же содержания имеющего быть составленным ритуала синод принял проект Рёйша и постановил: «В имеющий быть составленным ритуал должны войти следующие составные части: 1) латинские формуляры (чины совершения) для преподания таинств и других богослужебных действий, содержащиеся в Римском ритуале и в главнейших диецезальных требниках; 2) немецкий перевод тех составных частей этих чинов, которые приспособлены к совершению на немецком языке; этот перевод следует позаимствовать из диецезальных требников или же сделать вновь; 3) немецкая литургия 2 , или взятая из немецких требников (Вессенберга и др.), или вновь составленная для преподания таинств и других священнодействий; для этого некоторые чины сократить (в крещении, бракосочетании, погребении и др.)»… Боннская конференция 1874 года также приняла такое постановление: «Мы согласны с тем, что вообще гораздо соответственнее и сообразнее с духом церкви, чтобы общественное богослужение (Liturgie) совершалось на языке, понятном народу». |
| Основные части панихиды: великая ектенья, аллилуйя, пение тропарей, седален, канон, малые ектеньи, отпуст – должны сохраняться во всякой панихиде. А именно, панихида является примером безграмотного сокращения, нарушающего все содержание, весь смысл молитвословий. В некоторых областях, замечательные по глубине богословской мысли, тропарь: «Глубиною мудрости человеколюбно вся строяй...» его Богородичен, «Тебе и стену и пристанище имамы…», а так же седален «Покой, Спасе наш...» выпускались и вместо них пелись только безжалостно отрубленные концы этих песнопений: «Творца и Зиждителя и Бога нашего», «Богородице безневестная, верных спасение», «и вся яже в ведении и не в ведении Человеколюбче». Время от таких сокращений выигрывалось не более 2–3 минут, а смысл и понимание утрачивались безвозвратно. К сожалению, эти неудачные «концовки» были напечатаны во многих нотных сборниках, выпущенных в конце прошлого и начале нынешнего столетий, и тем получили распространение по всей России. Где это еще не сделано, надо обязательно восстановить осмысленное пение нашей непревзойденной по содержанию и гармонии православной панихиды. Чин погребения Современный Большой Требник содержит следующие чины погребения: 1) мирских человек (гл. 29) 2) мирских человек на пасхальной седмице (гл. 31) 3) священников (гл. 32) 4) младенцев (гл. 33) 5) монахов (гл. 30) Кроме того, существуют еще некоторые чины погребений в рукописях: A) священнического погребения на Пасху составлен в 1841 году митрополитом Московским Филаретом (см. «Чтения в обществе любителей духовного просвещения» за 1869 г. Б) чин диаконского погребения составлен в 1917–1919 г. г. академиком, профессором Б. Д. Тураевым (соавтор епископ Афанасий «Чин службы «Всем святым в земле Российской просиявшим»). Этот чин составлен на основании практики Абиссинской церкви, допускающей многие погребальные последования, например, погребание мирских жен, женщин, скончавшихся во время чревоношения; B) чин архиерейского погребения впервые был составлен и помещен в шеститомном рукописном «Архиерейском торжественнике» архиепископа Рязанского и Зарайского – Иувеналия (Масловского) в 1923–1933 г. г. (рукопись не сохранилась). Второй чин архиерейского погребения был составлен в 1956 г. митрополитом Куйбышевским – Мануилом. |
| Этими пробными камнями являются: Барбериновский Евхологий св. Марка, где записана практика пострижения в монашество до эпохи преп. Феодора Студита , и Схиматологий, надписываемый именем преп. Федора Студита , к каковому Схиматологию можно будет приобщить и некоторые другие, однородные ему, литургические памятники. Таким образом, если известное последование монашеского пострижения будет иметь черты сходства с Барбериновским Евхологием св. Марка, то это явится, в глазах исследователя, доказательством глубочайшей древности – если не всего последования, то отдельных и определенных в нем элементов. Общность же с чином великой схимы в редакции преп. Феодора Студита будет свидетельствовать о подчиненности подвергаемого обследованию памятника чину пострижения в редакции преп. Феодора Студита и, следовательно, будет свидетельствовать о сравнительно позднейшем происхождении памятника. Переходя теперь к самому обозрению чинов монашеского пострижения, сохранившихся в доступных нам евхологиях и схиматологиях от древнейших времен и до ныне, мы должны предварительно сказать несколько слов о порядке, какой избран нами при этом обозрении. Мы начинаем рассматривать прежде всего чинопоследования великой схимы затем переходим к чинопоследованию малой схимы и, наконец, обозреваем чинопоследования на одеяние в рясу и камилавку. Такой порядок расходится с порядком, принятым, в современных нам богослужебных книгах Греческой Церкви и Церкви Русской, каковы: Εχολσγιον τ Μγα и Требник. Здесь на первом месте поставлено последование на одеяние в рясу и камилавку, а затем идут чины малой схимы и схимы великой. Наш порядок оказывается, таким образом, порядком обратным тому, который принять в греческом Большом Евхологии и в славянском Требнике. Но мы не могли следовать порядку Большого Евхология и Требника. Мы должны были избрать другой порядок потому, что порядок чинов пострижения в монашество по современным нам греческим и славянским богослужебным книгам не удобен при обозрении древнейших памятников монашеского пострижения. Древнейшие евхологии и схиматологии не знают нашего последования на рясофор, появившегося, – как уже сказано, – в XIV веке. В свою очередь, и современные нам богослужебные греческие и славянские книги не включают в свой составь таких приуготовительных к великой схиме чинов, каким была, напр., просхима. Между тем, если при распределении материала положить в основу идею единой первоначально монашеской схимы, из которой развились впоследствии другие постригальные монашеские чины, служащие подготовлением монаху к принятию схимы великой, то представляющийся взорам исследователя обильный и разнообразный литургический материал удобно располагается по своим рубрикам, при чем всегда чувствуется (что для исследователя весьма важно) внутренняя связь между последованием великой схимы и предуготовительными к ней чинами, а также открывается в исторической перспективе и генетическая зависимость от великой схимы предуготовительных к ней чинов. III |
| Он сначала стер с них пыль полотенцем, и потом также погрузил в сосуд с водою. Затем он немного приподнял крышку ковчега, в котором находилась риза Спасителя, тоже и его погрузил, потом вытер полотенцем и снова поставил на своем месте. После того патриарх взял большую серебряную ложку и стал ею мешать воду в сосуде, погружая до самого дна, чтобы благодать проникла всю ее толщу. Тут эконом царицы поднес на фарфоровом блюде кресты, золотые чашки и другие дрогоценности царского семейства, и эти вещи тоже были погружены патриархом в воду. По словам одних, это делалось для их освящения, а по другим для того, чтобы погрузить и омыть от пыли частички животворящего креста, которые находились в этих вещах (Рущинск. Религиозн. быт русских, М. 1871, стр. 57). В книжке Чин священнослужения и обрядов, наблюдаемый в большом Успенском соборе (изд. в 1795 году), указано омовение мощей без погружения их в воду. Там сказано: святит архиерей воду августовым освящением по требнику, таже омочив губу в святую воду, верхнюю часть мощей отирает, и отпуст по требнику ж (л. 12). В 1684 году, а затем и в последующие года власти (т. е. митрополиты или епископы), кропили народ тою водою, которую они тут же у полуденных и южных дверей сами освящали 101 . Таким образом, водоосвящение почти одновременно совершалось в трех местах храма. Весьма вероятно, освящение воды в трех местах было для возможности иметь большее количество освященной воды, для ускорения окропления народа святою водою и раздачи ея ему и для избежания тесноты. При водоосвящении у полуденных и южных дверей, по указу государя, присутствовали гражданские чины 102 . Власти совершали водоосвящение при собрании священнослужителей, и освящение воды и здесь сопровождалось омовением св. мощей. В 1679 году указано: «у дверей южных и северных поставляют чаши большия с водою и посылают по архиерею, да по архимандриту, да по игумену и соборные священницы, и дают им мощи в крестах на двух блюдах, или на трех, и святить воду посылаются из нижних степеней (Вивл. |
| Арханг. Д. 37. Требник. 1550-е гг. 4°. 260 л. Записи: л. 55–66 «Сию книгу поп Федор продал священнику Сергию Потребник и руку приложил, а денег взял четыре гривны, лета 7110 генваря в 22 день». Содержание: л. 90 об.–116а – чины исповеди; л. 91 об.–94 – поновление; л. 97–100 – поновление; л. 103–108 – поновление; л. 249 об.–253 об. – чин причащения больного; л. 251 об.–253 об. поновление священникам. Описание: Описание РО БАН. Т. 8, вып. 1. С. 41. Арханг. Д. 38. Требник. 1560-е гг. 2°. 464 л. Записи: л. 6–10 – «Продал сию книгу Потребник Софеискии дьякон Вавила Федоров сын и подписал своею рукою» (XVI в.); л. 462 – «Се яз, Федор Федоров сын, переплетщик, продал есми сию книгу Потребник старцу Сергею иконописцу, и какова притча ся станет и мне ся очищати, и руку приложил свою лета 7070 девятаго марта 20 день»; л. 6 об.–11 об. – «Вдовои поп Илья Юрьев сын отдал су книгу к Троице живоначальнеи Сииского монастыря Антоньевы пустыни игумену Питириму з братьею в дом, отдал поп Илья по своих родителех, подписал поп Илья своею рукою» (XVI в.); л. 1 – «Книга сия живоначальные Троица Антоньева монастыря Сииского» (XVI –XVII вв ). Содержа ни е: л. 65 об.– 84 чин исповеди; л. 70–71 – Наставление-вопросник; л. 71–74 – вопросник мужчинам (М-Арханг. 38); л. 74–76 – вопросник женщинам (Ж–Арханг. 38); л. 76–78 об. – поновление мирянам; л. 78 об.–81 поновление; л. 84–111 – чин исповеди; л. 86–87 об. – Наставление-вопросник; л. 87 об.–88 – вопросник о вере (ВВ- Соф. 869 ); л. 88–89 об. – поновление; л. 90–93 – поновление; л. 93–94 об. – вопросник инокам (Основная редакция); л. 94 об.– 96 об. поновление; л. 96 об.–97 об. – поновление инокам; л. 97 об.–99 – вопросник священникам (Основная редакция); л. 99–101 об. – поновление священникам; л. 107 – поучение о делах, избывающих грехи; л. 109 об.–111 – правило о епитимьях («Наставление о заповедях»); л. 111–114 об. – чин причащения больного. Описания: Описание РО БАН. Т. 8, вып. 1. С. 42–44; Викторов А.Е. Описи рукописных собраний в книгохранилищах Северной России. С. 96, 169; Белова Л.Б., Кукушкина М.В. К истории изучения и реконструкции рукописного собрания Антониево-Сийской библиотеки. С. 184, 306. |
|
|
