| Глава V. Крестовые священники и дьяки В обыденной церковно-обрядовой стороне жизни московского государя и его семьи в XVI в. и в XVII в. немаловажное значение имели так называемые крестовые священники и дьяки. Самое название «крестовые» указывает на то, что лица, носившие оное, совершали церковную службу в крестовой палате, во дворе. Как известно, правила Домостроя имели сильное влияние на устройство образа домашней жизни наших предков в XVI и XVII в. По одному из таких правил, предписывалось всякому христианину «в дому своем святые и честные образа ставити на стенах, устроив благолепно место со всяким украшением и со светильниками, и в сем месте совершать домашнюю молитву» 1910 . В силу сего предписания, в домах знатных бояр и тем более в государевом дворце, для отправления домашней молитвы посвящалась особая комната, которая, как убранная иконами, называлась крестовою. Во дворце эта комната была устроена на подобие церкви. Одна стена ее была сплошь занята иконостасом в несколько ярусов, причем все иконы украшались золотом, серебром, дорогими каменьями и различными привесками. Внизу икон, особенно в праздники, подвешивались пелены, шитые золотом, низанные жемчугом, убранные дробницами. Пред иконостасом стояли книжные аналои и для чтения – глухие или разгибные, украшенные резьбою, золоченьем и расписанные красками. Кроме икон, в крестовой палате сохранялись еще и другие священные предметы, приносимые из местных монастырей и с Востока. «Вообще иконостас крестовой комнаты был хранилищем домашней святыни, которая служила изобразителем внутренней благочестивой истории каждого лица, составлявшего в своей крестовой иконостас – собственное моление» 1911 . В такой-то комнате, согласно предписанию Домостроя, муж и жена с детьми и домочадцами должен был каждый день вечером «отпеть вечерню, повечерницу, полунощницу с молчанием и вниманием и с кротко-стоянием и с молитвою и с поклоны», а утром, восстав от сна, – семья должна была отпеть утреню, и часы и за тем уже посещать церковные службы 1912 . |
| Одной из таких попыток стала философия аномального монизма Д. Дэвидсона, который сосредоточился на вопросе о психической причинности. Физические события, согласно Дэвидсону, связаны строгими причинно-следственными законами. Строгости этой связи не мешает даже вероятностный характер квантово-механических законов. Напротив, не существует строгих законов, которые связывали бы ментальные события с физическими или между собой, а значит нельзя говорить в строгом смысле слова о психической причинности. Возможно предсказать состояние нейронов головного мозга, но нельзя предсказать, будет ли это состояние сопровождаться, например, наличием убеждения о том, что Земля вращается вокруг Солнца. В этом и состоит аномализм ментального и причина, по которой ментальное не сводится к физическому. В то же время ментальные события не являются каким-то особым родом вещей, это всего лишь иной способ описания тех же самых физических событий, которые продолжают быть связаны строгими законами причинности, но не как физические, а как ментальные . Однако если одно и то же ментальное событие может соответствовать разным физическим, то какая «волшебная сила» делает его одним и тем же ментальным событием? Этот и некоторые другие вопросы Дэвидсон оставляет без удовлетворительного ответа. Интересно, что резкая критика компьютерной метафоры и редукционизма вообще прозвучала со стороны такого вполне материалистически настроенного автора, как Дж. Серл. Он совершенно согласен с редукционистами, что основу мира составляют физические объекты, но категорически против попыток отрицать онтологическое своеобразие ментального. Ядром критики функционализма для Серла является его знаменитая «китайская комната» — мысленный эксперимент, предложенный в 1980 г., и породивший волну споров, продолжающихся до сих пор. Представим, что мы находимся в комнате с двумя окошками, в одно из которых нам подают карточки с китайскими иероглифами, а через другое мы сами можем предъявлять карточки с иероглифами. Нас снабдили книгой правил, с помощью которых можно однозначно определить, какие иероглифы нужно показывать в ответ на те или иные иероглифы на входе. Если свод правил составлен достаточно хитроумно, то такая «китайская комната» может вести осмысленный диалог на китайском языке и даже в какой-то момент пройти тест Тьюринга. Но можно ли сказать, что мы, находясь в комнате, понимаем китайский язык? Конечно нет, ведь мы просто выполняем механические операции с иероглифами! Таким образом, система проходит тест Тьюринга на наличие интеллекта, но очевидно не имеет никаких внутренних субъективных «состояний сознания», соответствующих этому интеллекту . |
| К типу молитвы можно отнести, пожалуй, и «святые песни» Церкви Объединения, поскольку они, являясь необходимой частью жизни общины мунистов, служат, как считается, для освящения духовной атмосферы и внутреннего очищения поющих, приближая их, тем самым, к Богу. Некоторые песнопения написаны самим Муном, другие – его учениками. Мунисты поют перед началом любых своих молитвенных собраний, а часто – и во время других мероприятий, проводимых ими. 2. Молитвенное помещение. «Священная соль». «Священная земля» Хотя мунисты могут молиться везде, где придётся, они предпочитают, вслед за традиционными религиями, создавать специально оформленные молитвенные помещения, помогающие им создать атмосферу, в которой легче было бы сконцентрироваться на «общении с Богом». Как правило, это отдельная комната в доме, величина которой зависит от возможностей семьи или общины верующих. Предписывается содержать её в идеальной чистоте и красиво убранной, украшенной, например, букетом цветов, свитком с текстом одной из канонических молитв «Мой обет» или же флагом Церкви Объединения. Впрочем, всё это зависит более от вкуса и условий жизни конкретной группы мунистов и не является чем-то обязательным. Вообще, обычно мунисты ограничиваются наименьшим количеством мебели в молитвенном помещении. Комната очищается специальной «священной солью», впервые введённой в употребление Сан Мён Муном в день его бракосочетания с Хак Джа Хан 16 марта 1960 года. «Он использовал её для благословения главной церкви, а затем распределил её среди присутствующих», 282 и с тех пор соль размножается и распространяется членами Церкви Объединения. Появление «священной соли» обосновано тем, что, в соответствии с «Принципом», Мун и его супруга представляют собой первых совершенных идеальных мужчину и женщину, становящихся Истинными Родителями человечества. В связи с таким особым их положением, они нуждаются и в идеальном окружении, однако весь мир после грехопадения Адама и Евы находился под властью Сатаны, и, следовательно, не мог рассматриваться в качестве подходящего места для Мессии. По этой причине и возникает необходимость в очищении пространства вокруг Истинных Родителей, что и было сделано с помощью «священной соли». 283 Сама субстанция – соль – была выбрана как традиционное предохраняющее от порчи вещество. По благословению Муна члены Церкви Объединения также используют «священную соль» для переведения вещей из-под сатанинского владычества в Божественную собственность. |
| Вместе с тем, внешняя честь наша, или то, чем мы бываем в представлении других, должна нормироваться другой, высшей внутренней честью, т.е. нравственным достоинством человека, выходящим из сознания вечного назначения и безусловной ценности человеческой природы. «Вы – род избранный, царственное священство, народ святый» ( 1Петр. 2:9 ) – так понимает христианин свою истинную честь. Если этою честью как высшею нормой мы будем поверять свою внешнюю честь, то будем чужды той «ложной зависимости от чести», которая, по словам Мартенсена, проявляется в том, что «существующий в представлении других облик нашей личности нам гораздо важнее, нежели сущность и действительность». В противном случае, т.е. если внешнюю честь свою не будем согласовать с внутренней, мы будем лишь казаться честными, будем только отбрасывать ложную тень в сознании других, а не быть таковыми 870 . Доказывать наличность чести при отсутствии ее в действительности – это, по остроумному замечанию Шопенгауэра, «почти то же самое, как если бы кто для доказательства, что его комната натоплена, руками согрел бы шарик термометра и ртуть от этого поднялась» 871 . Страстное стремление к внешней чести как к предмету наслаждения, помимо и в ущерб чести внутренней, проявляется то в виде тщеславия, т.е. желания нравиться другим, интересовать их собою и беспрестанно получать от них внешние доказательства этого интереса; то в виде честолюбия, т.е. непременного стремления к важному положению в обществе, отличиям и знакам почтения – причем тщеславие и честолюбие часто переходят одно в другое. Последнее особенно преступно. Честолюбивый намеренно и усиленно домогается похвал и отличий от других, не заботясь о тех качествах души, которые заслуживают похвалы. Для него главное именно казаться, а не быть. Что не обещает ему хвалы от людей, то не имеет для него значения. Ему нужно только то, что привлекало бы к нему внимание всех и каждого и для этого он готов прибегать ко всяким средствам, Не разбирая их качества. Честолюбец вместо пользы, какую мог бы принести людям, лишь мучит их своими несправедливыми притязаниями на почтительное к себе отношение. |
| – Сам я не местный. И не сельский житель. Но всю жизнь мечтал жить в деревне. Как только звезды сошлись, сразу принял решение переехать из Ижевска сюда. Нашли общий язык с главой поселения. Он хотел, чтобы я создал детский оркестр. Дали ставку специалиста по работе с молодежью в 2 300 рублей (но сейчас уже 2 700). Выделили бесхозный дом. Я вложил свои деньги, привел его в порядок. Здесь живу уже третий год. Показал главе поселения проекты, которыми занимался раньше – детский и взрослый духовые оркестры. Комната для артистов и чаепития в сельском клубе Андрей – военный музыкант. Из специального образования – только музыкальная школа по классу фортепиано и полтора курса музыкального колледжа. Девяностые заставили выбрать вместо учебы работу. Десять лет прослужил во внутренних войсках в военном оркестре музыкантом, срочная служба была тоже во внутренних войсках, и тоже в военном оркестре. Потом так сложилось, что на 12 лет попал в систему Федеральной службы исполнения наказаний и создал там взрослый духовой оркестр. Тут Андрей дослужил до пенсии. А потом в системе МЧС, где прослужил полтора года, организовал кадетский оркестр. Медные трубы для детей Все инструменты привез свои. Они старые, медные, времен Советского Союза. Накопились – приобретал, или кто-то дарил. С миру – по нитке. Это комплект из двадцати медных духовых инструментов – трубы, альты, тенора, баритоны, тубы, барабаны. Перевозили по-разному – на легковой машине, общим грузом, когда переезжал. – Вы приехали в деревню. И сразу знали, что тема с духовым оркестром прокатит? Зачем это? Что за идея? – Во-первых, я обещал главе поселения. А уж если в бой ввязался, шашку достал – там разберемся. Это по жизни. Когда пришел в школу, где учатся всего сорок восемь детей, мне дали понять, что зря питаю надежды – дети ничего не умеют. Но я такой бред не слушаю. Опыт работы в МЧС с кадетским оркестром показал, что это мне нравится и я могу найти к детям подход. Кугушев принёс трубу в клуб – Это общие слова педагогов – про подход к детям. А как это сделать? Что нужно? У вас есть своя система? |
| Начнем с того, что у Канта обозначено как «трансцендентальная эстетика», исследующая время и пространство как формы опыта и «чистого воззрения» (reine Anschauung). Можно совсем не разделять общих философских взглядов Канта вообще, и на время и пространство, в частности, и тем не менее признать вместе с ним, что и то и другое, какова бы ни была их природа сама по себе, составляет всеобщую форму нашего чувственного опыта и внутреннего постижения. Пространственность есть общее свойство всего чувственного опыта, нашего «внешнего» (по отношению к внутренним процессам сознания) мира, временность есть такое же свойство всего не только внешнего, но и внутреннего мира. Это есть неотъемлемое качество всего, нами познаваемого. С точки зрения языка, как показано выше, познание, совершающееся в суждениях, сводится к наименованию. Последнее держится онтологически логической связкойесть, наличествующей или подразумеваемой или скрытой в глаголах; как таковое оно имеет только одну значимость, «gilt», вне отношения к пространству и времени: лист зелен, море шумит и под. Кант различает здесь суждение восприятия (Wahrnehmungsurteil) от суждения опыта (Erfahrungsurteil). И то и другое 74 имеет эмпирический характер, происходит из опыта, но первое есть чисто субъективное констатирование данного состояния чувств, второе же имеет всеобще-обязательный характер необходимости, субъект связан с предикатом понятием a priori, причинною связью. В этом первоначальном, имеющем, однако, решающее значение для Канта различении роковым образом и сказывается его небрежение относительно языка. Суждение: здесь жарко, или: комната тепла, даже просто: скучно, весело, – они для него имеют сплошь субъективную природу (Wahrnehmungsurteile). Однако и для него должен бы возникнуть вопрос о том, каким же образом субъективное может становиться объективным, т. е. всеобщим, всеобще ведомым через язык? Ведь, пока я испытываю скуку, она остается как мое субъективное состояние, как психологизм. Но с того момента, как я во всеуслышание произнес или написал: мне скучно, – мое субъективное состояние получило силу факта, принудительно вошло во все сознания, стало его идеальным содержанием. |
| В 1931 году при раскопках в сирийском городе Дура-Европос были обнаружены руины здания, служившего домашней церковью ( domus ecclesiae ). Это здание является самым древним примером христианской церковной архитектуры, дошедшим до нас. Оно представляет собой типичный жилой дом, полностью переоснащенный для богослужебных целей не позднее тридцатых годов третьего столетия 201) . Здание имело внутренний дворик, окруженный с трех сторон комнатами, а с четвертой стороны — портиком. Стена между трапезной ( triclinum ), расположенной в южной части здания и юго-западной комнатой, была удалена для того, чтобы освободить место для богослужения. Получившаяся в результате соединения двух комнат зала могла вместить 50–60 человек. У восточной стены залы стояло седалище ( dais ), с которого читал проповеди епископ. Одна дверь залы выходила во внутренний дворик, тогда как другая дверь вела в комнату поменьше. По предположению некоторых исследователей, эта комната во время богослужений служила притвором, из которого катехумены, не принимавшие участия в евхаристии, могли слышать происходящее. В остальное время это помещение, способное вместить 30–40 человек, могло служить классной комнатой для проведения огласительных занятий, а также трапезной для агап 202) . Северная дверь комнаты вела в баптистерий. В западную стену баптистерия была встроена купель, глубиной в половину человеческого роста, под балдахином. На стенах баптистерия сохранились фрески с изображениями грехопадения Адама и Евы, битвы Давида и Голиафа, беседы Иисуса с самаритянкой у колодца, исцеления расслабленного, хождения по водам, Пастыря доброго, а также прихода жен мироносиц ко гробу. В крещении катехумены совлекали с себя ветхого человека, Адама, и облекались в нового человека, Христа. Подобно Давиду они побеждали невидимого Голиафа, сатану. Подобно самаритянке они принимали от Иисуса воды вечной жизни. Подобно расслабленному они исцелялись от болезни греха и подобно женам мироносицам они свидетельствовали о воскресении Господа. |
| Что Кант слишком мало обращал внимания на объективность внутреннего опыта и почти исключительно занимался объективностью внешнего опыта, это видно даже из примеров, приводимых им. Описывая, каким образом переживания из субъективных суждений восприятия превращаются в объективные суждения опыта, Кант говорит о таких суждениях, как " комната тепла, сахар сладок, полынь горька " 106, " воздух упруг " , " когда солнце освещает камень, то он становится теплым " , " прямая линия есть кратчайшая между двумя точками " 107, " все тела делимы " , " тела тяжелы " 108; он говорит о превращении эмпирического созерцания дома в восприятие дома, о восприятии замерзания воды109, о субъективной последовательности актов при восприятии частей дома и о необходимой объективной последовательности актов восприятия лодки, плывущей по течению, о суждениях, устанавливающих причинную связь между теплотою в комнате и печью, между свинцовым шаром и ямкою на подушке, между стеклом и поднятием воды над горизонтальною плоскостью110. При этом он вовсе не обращает внимания на объективность внутреннего опыта. Он вовсе не указывает на то, что всякое утверждение, даже и такое, как " полынь горька " или " части этого дома следуют друг за другом так-то " , может быть объективным, может приобрести всеобщность и необходимость, если его понять как выражение внутреннего опыта: полынь необходимо горька в отношении к такой-то чувственности такого-то субъекта, части дома необходимо следовали друг за другом в необходимом ряду таких-то, а не иных актов (движений глаз и т.п.) моего восприятия дома. Можно было бы подумать, что Кант не упоминает об этом, так как считает само собою разумеющимся, что объективность внутреннего опыта имеет такой же характер, как и объективность внешнего опыта. Однако это объяснение маловероятно. Во-первых, вопросы, возникающие от того, что переживания, не объективные в отношении к внешнему миру, дают объективное знание о внутреннем мире, слишком сложны и важны для того, чтобы можно было считать излишним упоминание их. |
| «Странно одно: почему граф сам не попытался отыскать загадочную комнату?» — подумал Донал. Почему–то ему казалось, что подобная идея будет лорду Морвену совсем не по душе. — Но скажите, мистер Грант, как вы собираетесь её найти? — спросила Арктура, когда они уже почти подошли к его башне. — Если мы только хотим узнать, существует такая комната или нет, но не собираемся её искать… — Простите, — перебила Арктура, — но разве найти её — это не единственный способ убедиться в её существовании? Как ещё можно понять, что она есть, если мы не знаем, где она? — Очень просто. Нам нужно посмотреть, нет ли внутри замка лишнего пространства, о котором мы ничего не знаем. — Я вас не понимаю. — Тогда, может быть, вы зайдёте ко мне в комнату? Я вам всё объясню, и для Дейви это тоже будет полезным уроком. Арктура согласно наклонила голову, и вскоре Донал уже давал им обоим урок трёхмерной геометрии. Он показал им, как определить объём пространства в заданных пределах, и объяснил, что если измеренного пространства почему–то получается меньше, значит, часть его где–то прячется. Сначала надо измерить стены замка (конечно же, принимая во внимание их толщину, а также все неожиданные выступы и углубления) и вычислить, сколько кубических метров пространства должно в нём содержаться. Потом нужно измерить все комнаты и открытые места в стенах (не забывая о внутренних стенах и перегородках) и снова сложить всё это вместе. Если получившееся внутреннее пространство окажется меньше того, что должно заключаться в стенах замка, это будет означать одно из двух: либо они что–то неправильно подсчитали, либо в замке действительно есть некое место, куда они не сумели проникнуть. — Но если бы мы поставили себе цель не просто убедиться в существовании скрытой комнаты, а отыскать её, — сказал Донал, когда Дейви и Арктура более–менее поняли его мысль, — я приступил бы к делу совсем иначе. Не стал бы ничего измерять, а начал бы с того, что составил бы у себя в голове подробный план всего замка. Я прошёл бы по всем комнатам и коридорам, пытаясь понять, как внутреннее устройство сочетается с внешними стенами. И если где–то возникнет загвоздка, то придётся снова возвращаться к точным измерениям и внимательно осматривать все углы и стены коридоров и залов, чтобы понять, нет ли где–то между ними лишнего пространства… Уж не знаю, что там будет дальше и придётся ли нам действительно разбирать стены, но сейчас об этом говорить, пожалуй, рановато. |
| Подпишитесь на наш Телеграм История о Гарри Поттере — одна из самых популярных среди когда-либо написанных. В чем секрет такого ошеломляющего успеха? Известный «поттеровед» Джон Грейнджер, перевод чьей книги вышел в издательстве «Никея», приглашает к увлекательному путешествию по книгам поттерианы. Разбираем основные сюжетные ходы и образы, расшифровываем их символическое значение и показываем, какую вечно актуальную историю рассказывает Джоан Роулинг. Как мы уже говорили, в книгах о Гарри Поттере чередуются акценты и стили. «Философский камень», «Узник Азкабана» и «Орден Феникса» — первый, третий и пятый романы из цикла — сосредоточены на внутренних, психологических переживаниях Гарри. «Тайная комната», «Кубок огня» и «Принц-полукровка» — второй, четвертый и шестой романы, напротив, посвящены не столько тому, что Гарри узнает о себе (своей внутренней жизни), сколько тому, что он узнает о мире (внешней жизни). Такое чередование акцентов соответствует алхимическому принципу, согласно которому за сжатием следует расширение (и наоборот) так же верно, как за днем — ночь и за четными числами — нечетные. «Кубок огня» — объемная книга: определенно самая длинная, какую мне случалось читать вслух детям, вплоть до выхода «Ордена Феникса»! И событий, и смыслов в ней хватает. Вот их краткий обзор: • От начала до конца «Кубка огня» в Гарри происходят значительные перемены. Из зрителя Мирового кубка и неудачливого защитника школы он вырастает во взрослого волшебника, способного выдержать бремя борьбы с Темным Лордом. В начале романа он подросток, озабоченный тем, что думают о нем другие, да- лее он взрослеет, приобретает целостность характера и уверенность в себе. • Сюжет расширяется: от внутренней борьбы и школьных переделок в Хогвартсе он выходит на мировую арену и переходит к борьбе добра со злом в масштабах общества. В своих сатирических портретах властей и общественных институций Роулинг трогает за вымя немало священных коров — от судов и тюрем до школ, СМИ, правительства и профессионального спорта. |
|
|
