| Характерно, что те лица, которым стал доступен текст «дощечек», на протяжении многих лет хранили молчание об этом как будто бы уникальнейшем памятнике. Все они были в науке людьми случайными. С. Лесной даже в наиболее близкой ему области (например, в работах о «темных местах» «Слова о полку Игореве», связанных с упоминаниями природных явлений) проявил себя как дилетант. «Его «исследования», – отмечалось в «Трудах» Отдела древнерусской литературы Пушкинского Дома АН СССР, – порочное, позорное явление в истории изучения «Слова о полку Игореве», в полном смысле темное место в изучении великого памятника». 107 Итак, со времени обнаружения «дощечек» никто из специалистов за рубежом ими не занимался. В конце 1950–х годов фотография текста одной из них (точнее, фото с прориси или копии Миролюбова) была прислана С. Лесным на заключение в Комитет славистов СССР. В отзыве, данном 15 апреля 1959 г. акад. В. В. Виноградовым , и в статье Л.П. Жуковской 108 указанный текст характеризовался как подделка. Это устанавливалось путем анализа графики, палеографии, орфографии текста, воспроизведение которого весьма далеко от научных способов (изготовление фотографии не с «дощечки», а с прориси или копии, наличие ретушировки). Казалось бы, все это должно было положить конец дальнейшему распространению сведений о так называемой Влесовой книге. Однако в статье В. Скурлатова и Н. Николаева («Неделя», 1976, 18) читатели были вновь оповещены о существовании памятника, который (если будет доказана его подлинность) должен быть причислен к открытиям, проливающим якобы новый свет на древнейшую историю, восточных славян. Правда, авторы ставят вопрос как будто альтернативно: памятник, который они называют «таинственной летописью» или «Влесовой книгой», может быть, с их точки зрения, или подделкой, «интересной мистификацией», или «бесценным памятником мировой культуры»; «следствие» о «Влесовой книге», пишут они, «еще не закончено, и научный суд над ней не вынес окончательного приговора». Содержание же статьи показывает, что В. Скурлатов и Н. Николаев склонны считать «таинственную летопись», написанную на «дощечках», источником достоверным, подлинным. Поскольку содержание ее «необычно», «не укладывается в рамки существующих представлений о древности славянской письменности», постольку, многозначительно замечается во вводных словах к статье, «недоверие было первой реакцией некоторых ученых». Тем самым авторы как бы отмежевываются от ученых, высказывающих сомнения в подлинности «Влесовой книги». |
| На таком фоне вовсе не кажется преувеличением, что дощечки были названы «колоссальнейшей исторической сенсацией». Под таким заголовком в ноябре 1953 г. сообщение о чудесной находке было опубликовано в журнале «Жар–птица», который ротапринтным способом выходил в Сан–Франциско. Однако его издатель, русский эмигрант А. Кур (генерал А. Куренков), явно не спешил приступить к публикации текстов дощечек. За следующие три года увидели свет лишь его собственные статьи, содержавшие не более сотни строк из «Деревянной книги». И только в марте 1957 г. в той же «Жар–птице» начали воспроизводить полные тексты отдельных дощечек. В 1959 г. журнал прекратил свое существование, и публикация их не была завершена. Тем не менее, С. Лесной продолжал изучать «Влесову книгу»: ее материалы вошли в последние пять выпусков его «Истории руссов в неизвращенном виде» (Париж; Мюнхен, 1953–1960) и монографию «Русь, откуда ты? Основные проблемы истории Древней Руси» (Виннипег, 1964). Им же было предпринято специальное исследование, посвященное дощечкам А.Ф. Изенбека: « " Влесова книга» – языческая летопись доолеговой Руси: История находки, текст и комментарий» (Виннипег, 1966. Вып. 1). С. Лесной и прислал в Москву, видимо, единственный имевшийся в его распоряжении «фотостат» одной из дощечек (условный номер – 16). Экспертиза фотографии была поручена одному из самых авторитетных специалистов в области языковедения и палеографии Л.П. Жуковской. Итоги анализа были разочаровывающими. Во-первых, оказалось, что фотография сделана не с самой таблички, а с рисунка, изображавшего дощечку с письменами. Во-вторых, буквы, которыми была сделана «надпись», вызывали серьезные сомнения в подлинности. Они, хотя и имели довольно архаичный вид, отдаленно напоминали систему письма деванагари, с помощью которой с начала второй половины второго тысячелетия нашей эры записывались санскритские тексты. В-третьих (и это – главное), данные языка, на котором был написан текст, однозначно говорили о подделке: в нем сочетались разновременные явления различных славянских диалектов, чего не могло быть ни в одном реальном славянском языке. |
| Знакомство с оригиналом явно свидетельствует, что мнение О.В. Творогова, будто текст «Книги» крайне неясен и невразумителен, а перевод его вряд ли возможен, имеет чрезвычайно веские основания. Высказывания же о том, что «в дощечках Изенбека все оригинально и непохоже на нам уже известное», причем «все это облечено в яркую словесную форму, изобилует метафорическими речениями, способными стать пословицей или поговоркой», представляется некоторым преувеличением. Достаточно вспомнить несколько строк из «Слова о полку Игореве», чтобы убедиться во «второй свежести» и формы, и содержания «Деревянной книги»: " уже бо, братие, невеселая година въстала. уже пустыни силу прикрыла! Въстала обида въ силахъ Дажьбожа внука, вступила девою на землю Трояню, въсплескала лебедиными крылы на синемъ море у Дону; плещучи, упуди жирня времена». 205 Итоги научного анализа «Влесовой книги» не оставляют никаких иллюзий. Все, начиная с внешнего вида «источника», первых противоречивых сообщений о его существовании и кончая редакциями текста в рабочих тетрадях Ю.П. Миролюбова, свидетельствовало об одном: перед нами крайне примитивная фальсификация, созданная самим первым исследователем «книги». Казалось бы, тема подлинности (не говоря уже о достоверности сведений) «Влесовой книги» окончательно закрыта. Все точки над расставлены. Однако, видимо, «идейные» мотивы, заставившие в свое время Ю.П. Миролюбова пойти на грубую подделку, живы и сегодня. Конечно, приятно думать, что «славяно-русы... являются древнейшими людьми на Земле» (как писал Ю.П. Миролюбов), или что «история начинается... в Сибири» (как это делал В. Чивилихин). Беда лишь в том, что для доказательства таких заявлений приходится прибегать к фальсифицированным источникам. А потому и после публикации О.В. Творогова не прекращаются обвинения ученых, доказывающих (к сожалению, чаще всего в специальных изданиях, к которым непрофессионал обращается редко) очевидные вещи, в отсутствии патриотизма. Некий Бус Кресень (который тут же спешит сообщить, что его зовут Александром Игоревичем Асовым) издает «реконструированную» «Влесову книгу» в качестве подлинного источника, сохранившего истинную историю славяно-русов, а журнал «Молодая гвардия» готовит публикацию уже упоминавшейся «Истории руссов в неизвращенном виде» С. Лесного, рекомендуя ее как исследование, опирающееся на «новейшие материалы». Массовым тиражом (100 000 экз.) опубликованы в Саратове «Мифы древних славян», в которых «Влесова книга» (с предисловием академика Ю.К. Бегунова) занимает почетное место. Сей скорбный список можно продолжить. |
| А с 1976 г., после статьи журналистов Скурлатова и Н. Николаева в «Неделе», начался ажиотаж в советской прессе. Да имелись ли дощечки у Изенбека и в руках Миролюбова или это очередная журналистская поделка и подделка? Чтение книги, представляющей собой еще более явную дребедень, чем фальшивка Сулакадзева, сразу же убеждает в последнем. Для неспециалистов она понятнее, чем древнерусские летописи. Но для специалистов как раз совершенно несуразна (Буганов и др. 1977; Жуковская и Филин 1980; Творогов 1990). Она содержит массу имен и терминов, которые лишь по видимости связаны с древнерусским языком. Синич, Житнич, Просич, Студич, Птичич, Зверинич, Дождич, Грибич, Травич, Листвич, Мыслич (публикац. Куренкова, 11б) – все это образование имен, чуждое русскому языку: ведь это как бы отчества от имен Мысль, Трава и т. п., но ни в недавнем прошлом, ни в древности такие имена мужчинам не давали (Мысль Владимирович? Трава Святославич?). Название славян объясняется в тексте (архив Миролюбова, 8/2) от слова «слава»: «богам славу поют и потому – суть славяне». Но в древнерусском не было самоназвания «славяне», а было «словене» – от «слова». Поражает одно психологическое отличие текста. Обычно хроники любого народа (и русские летописи не исключение) содержат не только сообщения о славных делах, но и описания темных пятен – братоубийство, предательство и алчность князей, зверства толпы, пьянство и блуд. Во «Влесовой Книге» славяне начисто лишены этих слабостей, они всегда идеальны. Но и этого мало. В 1990е гг. некто Бус Кресень (он же Асов или А. И. Барашков) опубликовал новый вариант «Велесовой Книги», заявив, что именно этот является единственно правильным переводом текстов Миролюбова. Однако в каждом издании (1994, 2000) этот «канонический» текст тоже менялся. Фактически читатель получил еще одну «Велесову Книгу». Асов также занялся отстаиванием Велесовой книги от разоблачений. В журнале «Вопросы языкознания» была опубликована статья палеографа Л. П. Жуковской (I960) «Поддельная докириллическая рукопись», в «Вопросах истории» – критическая заметка группы авторов с участием академика Рыбакова (Буганов и др. 1977), в «Русской речи» такая же заметка той же Жуковской и профессора В. П. Филина (Жуковская и Филин 1980), в Трудах Отдела древнерусской литературы Пушкинского дома – пространная разоблачительная статья известного специалиста по древнерусской литературе доктора филологических наук О.В. Творогова (1990). |
| Впрочем, фальсификация источников – не единственный способ «удревнить» историю своего народа. Можно использовать с этой целью и источники подлинные. Тогда, однако, задача усложняется: подлинные источники, как правило, хорошо известны и изучены. Кроме того, к ним можно обратиться, чтобы проверить новую интерпретацию. Соответственно возрастает опасность быть, что называется, пойманным за руку. Попробуй в таких условиях «открыть» что–нибудь сенсационное, отбрасывающее начало истории этноса на тысячу-другую лет назад! Да и кое–какая квалификация для подобных «подвигов» требуется, чтобы не попасть в заведомо глупое положение. Именно поэтому немногие отваживаются на подобные эксперименты. И все–таки время от времени такие люди находятся. Примером может служить книга Г.С. Гриневича, посвященная «праславянской» письменности. Автор ее, судя по его собственным словам, профессиональный геолог. Что касается филологической подготовки, то лучше всего о ней свидетельствует заявление Г.С. Гриневича: «В дореволюционной России Ъ знак (!) употреблялся, можно сказать, к месту и не к месту». 206 Подтверждается это совершенно сногсшибательным для лингвистического исследования аргументом: «Все, наверное, видели старые вывески, на которых даже (! – И. Д.) фамилии владельцев каких–либо заведений кончались на Ъ знак: БАГРОВЪ, ФИЛИПОВЪ, СМИРНОВЪ и др.». 207 Другими словами, автор «Праславянской письменности», видимо, даже не подозревает, что до реформы 1918 г. Ъ являлся не «знаком», а буквой, имевшей название («ер»), которой, в соответствии с правилами орфографии того времени, обязательно должно было заканчиваться на письме слово с «нулевым» окончанием (т. е. с согласным звуком на конце). После этого как нельзя более своевременным кажется тезис Г.С. Гриневича о том, что обычно «псевдодешифровщиками» неизвестных систем письменности являются не профаны (к коим, очевидно, совершенно справедливо относит себя автор данного трактата), а «заслуженные ученые, почтенные эрудиты». Как бы то ни было, Г.С. Гриневич задается целью доказать, что праславянский язык – древнейший письменный язык на Земле, а не «вторичный» (?!), т. е. берущий начало из какого–то более древнего языка. Для этого были собраны чуть ли не все известные на сей день нерасшифрованные или не до конца ясные надписи, происходящие из самых разных концов Евразии – от долины Инда до Италии – и относящиеся к самому разному времени, начиная с V тыс. до н. э. В один ряд оказались поставленными знаменитый Фестский диск, надписи из Троицкого городища, критские тексты, написанные линейным письмом А и линейным письмом Б, этрусские и протоиндийские надписи, «и протчая, и протчая, и протчая», не исключая, естественно, и «образца книжного дела IX века» – «Влесовой книги». |
| Сразу же подчеркну, в чем принципиальное различие поклонников ВК и «скептиков», каковыми, как увидим далее, является подавляющее большинство ученых. Если ВК действительно бесценный источник сведений по истории и религии древних славян, то к ней нужно подходить как к любому иному историческому источнику, т. е. прежде всего убедиться в его подлинности, иначе говоря, в том, что сохраненный нам Ю.П. Миролюбовым текст является копией некоего древнего текста, а не сочинен в новейшее время. Я питал надежду, что мои наблюдения над языком и содержанием ВК, а также многочисленные противоречия и странные оговорки в сочинениях Ю.П. Миролюбова поставят под сомнение подлинность ВК. Но этого не произошло. Напротив, с 1992 г. начинается ее «триумфальное шествие». Его открывает книга «Русские веды», вышедшая пятидесятитысячным тиражом в Москве 10 , издание осуществлено по заказу Нижегородской областной языческой общины. Подготовивший его А.И. Асов писал о себе: «Передо мной – дверь в прошлое. Я стою словно между двух зеркал. Вижу длинную чреду моих предков. Они были православными священниками, а ранее – волхвами. Они дали мне тело и душу, мне Александру Асову, родившемуся в двадцатом веке, тело и душу Буса Кресеня, жившего задолго до нашей эры». 11 В книге был опубликован текст ВК, набранный особым алфавитом, реконструированным издателем на основе единственной сохранившейся фотографии дощечки и названным им «влесовицей», а также содержался рассказ об обретении ВК и комментарии к ее тексту. В обширном списке литературы (252 наименования) 12 не приведено, однако, ни одной работы, где выражается сомнение в ее подлинности. Затем ВК была издана в составе сборника «Мифы древних славян», выпущенного стотысячным тиражом. 13 Под псевдонимом Буса Кресеня в ней опубликованы фрагменты перевода ВК, комментарий к переведенному тексту «дощечек», а также статья Ю.К. Бегунова «Обретение «Велесовой книги " ». Изложив историю находки ВК, выводы исследовавшего ее С. Лесного (С.Я. Парамонова) и основные положения содержащейся в ней «легендарной мифологии», Бегунов не упоминает о сомнениях ученых по поводу подлинности ВК и, напротив, отмечает: «Святые идеи восточнославянского братства вдохновляли создателей «Влесовой книги». Ради них они создали особый язык, особое письмо, особую дощатую книгу». 14 |
| В наст. время «В. к.» существует в неск. вариантах: текст, опубликованный в ж. «Жар-птица», машинописный вариант из архива Миролюбова (фотокопии опубл. в кн.: Влес книга: Лimonuc дoxpucmuяhcьkoi Pyci-Ykpaïhu. Лондон; Гаага, 1972. Ч. 6), машинописный вариант, найденный в Сан-Франциско (предположительно текст, отправленный Миролюбовым Куру для публикации), рукописные копии Миролюбова, хранящиеся в разрозненном виде у неск. частных лиц, а также в архивах Ахена, Сан-Франциско и др., неск. более поздних машинописных копий. Варианты имеют большое количество расхождений, свидетельствующих о том, что в этих копиях «фикцией являются и разбивка на строки, и указания на дефекты дощечек, и само членение текста на «дощечки», и отдельные чтения» (Творогов). Язык «В. к.» является одним из основных доказательств ее подложности. Он сочетает в себе разновременные явления восточно-, западно- и южнослав. языков, в тексте встречаются грубые грамматические (напр., присутствие в одном глаголе суффикса имперфекта и окончания аориста, невозможные сочетания падежей существительных и определений и т. п.), фонетические и орфографические ошибки. Среди лит. предшественников «В. к.» - «Сказание о Великом Словенске» (1-я четв. XVII в.), к-рое представляет собой комплекс этногенетических легенд, возводящих слав. этнонимы и топонимы (преимущественно новгородские топонимы) к именам потомков Ноя, возможно фальсификации кн. А. И. Сулакадзева (1771-1832). В наст. время «В. к.» широко используется в качестве источника «истинного знания» неоязычниками, сатанистами, представителями различных сект и псевдорелиг. орг-ций. Так, апологет «В. к.» А. И. Асов на ее основе разработал «славянорусскую (славяноведическую) идею». Согласно ей, исходная «ведическая» традиция (сохраненная якобы во «В. к.») лежит в основе большинства исказивших ее совр. религий (в т. ч. христианства). Асов называет Христа потомком Ария Оседня, внуком Дажбога (упом. во «В. к.»). По словам Асова, «ведисты [те, кто признает подлинность «В. к.».- И. Д.] верят (и ведают), что и до Иисуса Христа к славянам и др. народам приходили Сыны Бога. Приходил также Мессия Сын Божий и через 400 лет после Христа». Это, согласно ведическому вероучению, был князь Русколани Муж Правый Бус Белояр. Ведическим символом признается крест ( Асов А. И. Тайны «Книги Велеса». М., 2001; «реконструкция» «В. к.», предпринятая Асовым: Книга Велеса. СПб., 2000). «В. к.» и ее совр. интерпретации носят ярко выраженный антихрист. характер. |
| И если в вопросе о «Слове» необходимо внимательно рассматривать и взвешивать все аргументы за и против подлинности, то в случае ВК на стороне подлинности нет практически никаких серьёзных научных аргументов. Есть лишь эмоциональный накал веры в чудо, открывающее картину неимоверной древности русского (при другом подходе – украинского) народа и его письменной традиции. Показательно заявление главного сторонника ВК А.И. Асова: «Главное же подтверждение подлинности невозможно точно выразить словами. Оно исходит из личного духовного опыта. О подлинности говорит сам дух Влесовой книги. Её мистериальная тайна, великая магия слова» 4 . Фотография дощечки 16 Нелингвистические аргументы Все аспекты ВК, будучи критически проанализированы, ведут к выводу о поддельности: в одних случаях – высоковероятному, в других – практически неумолимому. Факты, свидетельствующие о том, что ВК – это подделка, столь многочисленны, что наше последующее изложение, в котором они обсуждаются, вероятно, после первых нескольких шагов уже покажется читателю не требующим более продолжения. И это в сущности так и есть. Но мы всё же сочли полезным для полноты картины пройти длинную цепочку аргументов целиком, продвигаясь от не вполне окончательных аргументов к окончательным. В этой работе нас будут интересовать прежде всего данные лингвистики. Об остальных аспектах упомянем лишь бегло 5 . 1 . Нет никаких доказательств того, что дощечки Изенбека действительно существовали. Предъявленная публикаторами фотография одной из дощечек как установлено, сделана не с дощечки, а с рисунка (или прориси). 2 . Машинопись Миролюбова и публикация в «Жар-птице» (как объявлено, с этой машинописи) расходятся столь сильно, что редакционная «доработка» (не графическая, а с заменами слов и фраз) либо в публикации, либо в обоих источниках несомненна. 3 . Сочинения Миролюбова (9 томов) целиком посвящены доисторическому периоду жизни русов и содержат идеи, имена и формулировки, весьма близкие к ВК. Между тем до 1952 г. (когда уже 6 томов из 9 были написаны), указывая источники своих данных, он нигде не упоминает ВК (более того, прямо говорит, что других свидетельств, кроме им упомянутых, он, к сожалению, не имеет), хотя позднее он сообщил, что познакомился с дощечками Изенбека в 1925 г. и кропотливо работал над их переписыванием в течение 15 лет. |
| В 1977 году в журнале «Вопросы истории» свое суждение о ВК высказали академик Б.А. Рыбаков, В.И. Буганов и Л.П. Жуковская. 136 К сожалению, критика ВК была основана лишь на лингвистических и палеографических наблюдениях Л.П. Жуковской, сделанных ею еще в 1959 году, а с содержанием памятника авторы смогли познакомиться, возможно, лишь по статье В. Скурлатова и Н. Николаева. Тем не менее они отмечают наивность рассказа ВК о славянских праотцах Богумире и Оре, их сыновьях и дочерях, от имен которых будто бы пошли названия славянских племен. 137 Предостережению ученых не вняли. В том же году писатель Д. Жуков упоминает о «возобновлении изучения «Влесовой книги», «содержание которой столь необычно, что оно не укладывается в существующие представления о древности славянской письменности» (это цитата из предисловия к статье В. Скурлатова и Н. Николаева, – О.Т.) и потому стало предметом научных споров (? – О.Т.) и даже (?? – О.Т.) обвинений в мистификации». 138 Нетрудно заметить, как читатель «подталкивается» к выводу, что «обвинения в мистификации» – досадное недоразумение. В том же году «Литературная Россия» публикует письмо поэта И. Кобзева. 139 «Уже на протяжении многих лет судьба этой древнерусской рукописи волнует умы и сердца людей...», – патетически начинает он свою статью. И. Кобзев утверждает, что на V Международном съезде славистов состоялся подробный разговор о ВК, «обоснованно и серьезно поднимался вопрос о необходимости тщательного изучения этого литературного памятника». Это, как будет показано ниже, совершенно не соответствует фактам. Далее И. Кобзев кощунственно соотносит судьбу ВК с судьбой «Слова о полку Игореве», в подлинности которого также сомневались, и утверждает, что «отрицательную роль сыграли выступления в печати некоторых слишком уж осторожных скептиков (курсив мой, – О.Т.), которые еще до ознакомления советских читателей с полным текстом летописи объявили ее «подделкой» и «мистификацией»...» (снова читателя дезориентируют: крупнейшие советские ученые анонимно зачислены в разряд «некоторых слишком уж осторожных скептиков», однако умалчивается, что в действительности им противостоят лишь «некоторые» неспециалисты, поспешившие оповестить о ВК советских читателей, не попытавшись хотя бы в самых общих чертах соотнести ее «концепцию» с данными современной науки. |
| В 1993 г. была изготовлена столяром из города Кузнецка А.Х. Бикмуллиным, а в 1997 г. показана по телевидению деревянная псевдореконструкция «Влесовой книги», 299 которую современные адепты этого «памятника» предусмотрительно называют «Велесовой книгой» или «Книгой Велеса», что делается, по-видимому, с учетом критики Л.П. Жуковской и Ф.П. Филина, указывавших на форму «Влесова» как на один из признаков неподлинности. 300 Кроме того, в современных изданиях «Велесовой книги» (М., 1994, 1995) среди названий глав встречаются такие, которые, скорее всего, заимствованы у А.И. Сулакадзева (например, «Патриархи», «Оповедь» и т. п.), что свидетельствует о преемственности в книжной подделке, актуализирующейся в наше время в виде грандиозной издательско–книготорговой фальсификации, охватывающей книгоиздание и СМИ и оказывающей деструктивное влияние на общественное сознание. С одной стороны, это связано с недостаточным изданием научно подготовленной литературы по древнерусской мифологии, с другой – с появлением массы религиозно–философских обществ и организаций, часто националистического толка, ориентированных на неоязычество либо произвольное смешение языческих и православных мотивов. Причем произвольная трактовка и язычества, и православия зависит от личного восприятия участников подобных объединений. В этой связи хотелось бы привести следующую цитату из умопостроений А. И. Асова: «И как может противоречить русская «языческая», точнее «ведическая», идея, православной, если в Древней Руси славили Правь, жили по Правде? Это значит, что и в то время русские люди были православными». 301 И в XIX веке, и сейчас, как правило, адептами подобных общественных течений становятся люди, получившие определенное образование, но не являющиеся глубоко профессиональными историками или филологами. Судя по современным публикациям значительную гуманитарнооколонаучную активность проявляют представители естественнонаучной и технической интеллигенции (геологи, физики, химики, математики и др.). Отчасти это объясняется дефицитом гуманитарного образования в нашей стране. |
|
|
