| —764— 1878 г. пор, как он сделался Ректором в Московской Академии, он не мог почти вовсе продолжать своих экзегетических трудов по толкованию Св. Писания, столь успешно начатому. Вспоминал о своих трудах по участию в Комитете по преобразованию духовно-учебных заведений; говорил, что главные виновники нынешних, семинарского и училищного, уставов протоиерей Мих. Изм. Богословский 3152 с Нектарием, бывшим тогда Нижегородским (впоследствии Харьковским) архиепископом – председателем Комитета, и с Н. А. Сергиевским , Директором Канцелярии Обер-Прокурора. Когда зашла речь о Московской Академии, Преосвященный упрекал своего предшественника, протоиерея А. В. Горского, за выпуск из академии вдовых священников без пострижения их в монашество. Упрёк вполне справедливый. У Преосвященного Ректора я встретился с своим земляком и почти сверстником по Владимирской Семинарии – заслуженным ординарным профессором Академии, Дм. Вас. Послеховым, с которым отправился потом в его дом и познакомился с его семейством. Д. В-ч, между прочим, сказывал мне, что предпринял было писать сочинение на учёную степень доктора „О Клименте Александрийском “, но внезапная болезнь остановила его на половине этого труда, и потому он, вместо этого сочинения, представил другое, написанное им прежде, исследование о книге Премудрости Соломона (Киев 1873 г.). Почтенный земляк мой живёт очень прилично – имеет два собственных дома и очень счастлив в своём семействе. Возвратившись домой, я нашёл у себя Ректора Семинарии, архимандрита Виталия 3153 . В беседе с ним речь зашла, между прочим, о рецензии на мою книгу: „Воспоминания об Архиепископе Леониде“, помещённой в издаваемом при Киевской Семинарии журнале „Руководство для сельских пастырей“. Оказалось, что эту рецензию писал преподаватель семинарии Пав. Розанов (магистр XVIII курса (1852 г.) Московской Академии), не без участия, впрочем, самого Ректора. Коснулся также разговор пре- —765— 1878 г. словутой газеты „Церк.-Общ. Вестник“. О. Виталий уверял меня, что редактор этой злонамеренной газеты П… ежегодно получает от Обер-Прокурора графа Толстого по 2 тысячи рублей субсидии. |
| Рейтинг: 9.4 Голосов: 16 Оценка: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 Некоторые вопросы, связанные с концептом культуры в византийской гимнографии рассматриваются в общих трудах по истории византийской гимнографии. Стоит указать, в частности, на работы: Τομαδακης Ν . Βυζαντινη υμνογραφια και ποιησις. Αθηναι,1965; Μιτσακης Κ . Βυζαντινη υμνογραφια. Αθηναι, 1985. Из отечественных исследователей наибольший вклад в культурологические исследования византийской гимнографии внес С.С. Аверинцев. См. Аверинцев С.С . Поэтика византийской литературы. М., 1977. Так, в частности, переводится в новогреческом языке. См. например Аристотель — Res Publica Atheniensium. 2.2.2. Стандартный агиографический заголовок — βος κα πολιτεα. Впервые употреблено свт. Афанасием Александрийским P.G. T. 26, Col 835. Историю и литературу вопроса см. Акафист//Православная энциклопедия.Т.1. М., 2000. С. 373, 381. Среди них — Крипиакевич (см. Krypikiakewicz. A De hymni Acathisti Auctore//Byzantinische Zeitschrift, T. 18. 1909. P. 356-382), Дольгер и другие. Поэтический перевод диак. В.В. Василика. К сожалению, в нем невозможно передать все особенности оригинала — игру слов — των Αθηναιων — των αλιεων, φιλοσοφουσ ασοφους и т.д. Didache. IX, 3, 2. Русский перевод приводится по изданию «Раннехристианские отцы Церкви» (Брюссель, 1978. С. 20). скрыть способы оплаты Смотри также Комментарии Игорь 26 апреля 2013, 10:24 Очень точная статья для нашей интеллигенции: " «увяли поэты (или создатели) мифов». Миф, интеллектуальная игра разбивается, сталкиваясь с истиной...делает философов («любомудров») — немудрыми, ибо вся их деятельность — непрестанное вопрошание: им нужна не истина, а поиск истины, не результат, а процесс " . не помещает добавить - самолюбование в этом процессе. Виталий 23 апреля 2013, 11:26 " Античности была в принципе чужда тесная связь жизни и знания, напротив, для христианства она является определяющей. " К сожалению, крайне спорный для меня тезис. За почти 20 лет в христианстве, так и не увидел в нем этой тесной связи, дающей ответы на вопросы как жить, как действовать в конкретных ситуациях и как решать совершенно конкретные вопросы. |
| Письмо Дамаса к Павлину гласило: si supradictus filius meus Vitalius et qui cum eo sunt, tibi voluerint aggregari, debent in ea expositione fidei subscribere, quae apud Nicaeam piam patre voluntate firmata est (т. е. требовалась, только подпись под никейским символом, что постановлено было и на александрийском соборе). Требование предлагалось всем: non tarm tibi..., quam his, qui in ea subscriptentes, tibi, id est nobis per te (с тобою т. е. с нами чрез тебя) voluerint sociari, Mansi, ibid. Для восточных, принявших никейский символ, вопрос был не в самом символе, а способе его истолкования. Характерно смущение западного богослова Иеронима, находившегося в то время на Востоке и скоро ознакомившегося с делами антиохийскими. «Мелетй, Виталий и Павлин говорят, что они единомудрствуют с тобой, – жалуется он в письме к Дамасу; мог бы поверить тому, если бы говорил кто-нибудь один, а теперь или трое, или двое лгут (сам Иероним склонялся, конечно, на сторону Павлина; его принцип: «кто соединяется с кафедрой Петровой, тот мой»). Итак, заклинаю тебя и т.д. просит Дамаса письменно уведомить его о том, с кем он должен иметь общение. Очень ярко обрисовывает Иероним свое различие в учении об ипостасях по сравнению с кампенсами (кампенсы -оставшийся верным никейскому символу кружок антиохийцев, но не примкнувший к Павлину, до роставновления Мелетия не имел своего места для богослужения и совершал его на открытом поле – campa; с течением времени, вероятно, это слово обратилось в насмешку над приверженцами Мелетия, которыми потешались их противники – омии и павлиане). Иероним ничего не знает о различии между сущностью и ипостасью: «школа светских наук не знает иного значения слова ипостась, как только сущность ( ου« σι» α). Поэтому он учит, что в Боге tria enhypostata, три соприносущные Лица, но кампенсы осуждают его, как еретика. Три ипостаси восточных он понимает, как три сущности и три природы и, конечно, не видит в этом учении никакой разности от арианства (Episit. ad. Damas. 16. 17). |
| У Преосвященного Ректора я встретился со своим земляком и почти сверстником по Владимирской Семинарии – заслуженным ординарным профессором Академии, Дм. Вас. Поспеховым, с которым отправился потом в его дом и познакомился с его семейством. Дм. В-ч, между прочим, сказывал мне, что предпринял было писать сочинение на ученую степень доктора «О Клименте Александрийском », но внезапная болезнь остановила его на половине этого труда, и потому он, вместо этого сочинения, представил другое, написанное им прежде, исследование о книге Премудрости Соломона (Киев 1873 г.). Почтенный земляк мой живет очень прилично – имеет два собственных дома и очень счастлив в своем семействе. Возвратившись домой, я нашел у себя Ректора Семинарии, архимандрита Виталия 1102 . В беседе с ним речь зашла, между прочим, о рецензии на мою книгу: «Воспоминания об Архиепископе Леониде», помещенной в издаваемом при Киевской Семинарии журнале «Руководство для сельских пастырей». Оказалось, что эту рецензию писал преподаватель семинарии Пав. Розанов (магистр XVIII курса (1852 г.) Московской Академии), не без участия впрочем самого Ректора. Коснулся также разговор пресловутой газеты «Церк.-Общ. Вестник». О. Виталий уверял меня, что редактор этой злонамеренной газеты П.… ежегодно получает от Обер-Прокурора графа Толстого по 2 тысячи рублей субсидии. В 6 часов вечера слушал я всенощную в домовой церкви: служба шла очень стройно. 3-го ч. воскресенье. В 9-ть часов утра отправился я в Киево-Печерскую Лавру к литургии, которую совершали мы с высокопреосвященным Митрополитом соборне. Вот какие особенности замечены были мною при богослужении: 1) облачение Митрополита происходило во время чтения часов, при тихом возглашении протодиаконом положенных стихов, и только слова: Тако да просветится свет твой, и проч., произнесены были громогласно; 2) на Митрополита, по древнему обычаю, возлагается две панагии, но без наперсного креста, что представляется довольно странным; 3) диаконы, во время чтения часов, кадят и алтарь, – чего в Москве не бывает, на том основании, что алтарь кадит после малого входа сам архиерей. |
| Прежде всего, можно утверждать, что Феофан считал таблицы Синкела верными и вовсе не хотел становиться в противоречие с ними, начиная свой труд. Что касается, прежде всего, несогласия между Феофаном и Синкелом относительно епископа антиохийского, то на самом деле его нет и не было. Под 5816-м годом от сотворения мipa Феофан, говоря о первом вселенском соборе, между прочим, сообщает, что вдовствовавшая в то время антиохийская кафедра по распоряжению собора была замещена Евстафием, епископом Верои Сирийской. Следовательно, первый год его правления нужно считать именно с этого времени. Между тем в таблицах помечен уже 10-й год Евстафия 274 . Предполагая, что таблицы в данном случае принадлежат интерполятору, а указание времени занятия Евстафием антиохийской кафедры в тексте самому Феофану, мы легко поймем и распутаем приведенное противоречие. Между Евстафием и Тиранном, второй год правления которого сопоставляется в таблицах с первым годом Феофановой летописи 275 , антиохийскую кафедру занимали три епископа: Виталий, Филогон и Павел 276 , первый 6 лет, второй 5 и третий 5, все вместе 16 лет. Прибавляя к этим 16-ти годам 13 лет Тиранна=29 л.; относя 1-й год Евстафия к 5816 г. от сотворения мipa 277 , мы должны, поэтому допустить, считая 29 лет назад, что первый год Тиранна совпадал с 5787-м годом александрийской эры, которою пользуется Феофан. Но это наше предположение; думал ли так сам Феофан? Очень вероятно, потому что так, несомненно, думал Георгий Синкел и потому что это говорили источники, которыми пользовался Синкел и которые перешли к Феофану 278 . В данном случае важно определить время правления Кирилла, предшественника Тиранна. Синкел упоминает его еще под 5778-м годом от сотворения мipa и свидетельствует, что он занимал кафедру 15 л. 279 Благодаря тому способу разделения своей хроники на отделы, какой мы видим у Синкела, точно определить год занятия кафедры Кириллом не возможно. Это можно сделать только при рассмотрении источников, которыми пользовался Синкел. В интересующем нас случае таким источником для Синкела был Евсевий 280 . |
| И. Дрэзеке 584 , взяв за точку отправления мнение Lequien’a, стремился не только доказать аполинарианский характер произведения, но и обосновать то свое положение, что автором его был друг Аполлинария, аполинарианский епископ в Антиохии Виталий, а «Двенадцать глав о вере» и представляют собою написанное им исповедание веры, которое он составил для своего оправдания пред римским епископом Дамасом. Этим исповеданием веры вызвано было второе послание Григория Богослова к пресвитеру Клидонию. Взгляд И. Дрэзеке разобран Фр. Кс. Функом 585 , который основательно доказал крайнюю несостоятельность доводов И. Дрэзеке и антиаполинарианский характер произведения, из чего с несомненностью вытекает невозможность приписать его аполинарианину. С своей стороны он находит, что в произведении есть места, которые направлены против Нестория и Евтихия; а так как вызванные ими великие движения скорее могли дать повод к составлению такого рода произведения, чем заблуждение Аполлинария, то, по его мнению, произведение написано не раньше второй половины V века, хотя он и соглашается, что уверенности относительно даты его нельзя достигнуть. F. Laudiert 586 продолжил исследование «Двенадцати глав о вере» в том направлении, какое дано Фр. Кс. Функом, и на основании сравнения этого произведения с двумя книгами против Аполлинария, усваиваемыми св. Афанасию Александрийскому , а также и другими антиаполинарианскими произведениями последних десятилетий IV века, пришел к заключению, что произведение от начала до конца вращается в тех же мыслях, какие раскрываются в произведениях отцов IV века, направленных против Аполлинария, и стоит в зависимости от двух книг против Аполлинария; по намерению своего автора оно в целом своем объеме посвящено полемике против аполинарианства. В виду этого более вероятно, что оно и возникло тогда, когда эта полемика имела еще актуальный интерес, и таким образом принадлежит еще концу IV века; но остается возможность и позднейшего его происхождения. В отношении к этому произведению нам не удалось привлечь каких-либо новых данных или же прийти к новым заключениям; поэтому мы вынуждены в данном случае довольствоваться изложением результатов, достигнутых другими исследователями. |
| Мы усматриваем, что Ангелы - существа совершенные, святые, чистые, близкие к Богу, они первые радуются и благословляют Бога за спасение падшего человечества. Они оказываются более способными к состраданию и милосердию к падшим. И Сам Господь Ангелами именуется Господом милосердия и сострадания к падшим существам. Поэтому если Ангелы святые, совершенные, если они сострадают падшему грешнику, то как нам не смиряться, не сострадать - нам, которые впадают в бесчисленные грехи, в бесчисленные преступления и заблуждения? Нам суд недоступен, истинный суд. Почему? Потому что мы можем судить только по внешней видимости, но что происходит в душе человека, это открыто только Сердцеведцу Богу. По видимости, по внешности судить никак нельзя. Иногда бывает так, что человек по внешности и благочестивый, но внутри он может быть величайшим грешником. И, наоборот, человек, который является в глазах людей великим грешником, в очах Господних он великий угодник Божий. Например, если человек сделал какое-то доброе дело, и люди хвалят его за это, считают, что его поступок - благородный. Но если этот человек сделал это доброе дело ради того, чтобы его похвалили, чтобы его прославили, то такое доброе дело перед очами Божиими никакой нравственной цены не имеет. Его поступок низкий, корыстный поступок. И таких примеров очень много. Преподобный Виталий Александрийский, живя в Александрии, днем нанимался на работу, а по ночам ходил в дома падших женщин. И все жители города и в глаза и за глаза считали его развратником. А между тем он заработанные деньги давал этим женщинам на пропитание, чтобы их предостеречь от греха. Андрея, Христа ради юродивого, жители города считали безумным, плевали на него, даже били его, всячески смеялись над ним. Но тем не менее он был великим угодником перед Богом. Поэтому никак нельзя судить поступки ближнего нам, грешным. Однажды братья обратились к преподобному Пимену и спросили, следует ли, если видят они согрешение брата, умолчать и покрыть его грех? Преподобный говорит: " Следует. Если ты покроешь грех брата, то Господь покроет твой грех " . И другой сказал тому же отцу: " Я слышу неприличное об одном брате. Это соблазняет меня. Я хочу выйти из этого места " . Преподобный спрашивает: " А правда ли то, что ты слышал о брате? " " Да, - говорит, - правда, мне об этом сказал один верный человек " . Преподобный ему возразил: " Если бы он был верный, то он бы тебе худого о брате не сказал. Он неверный человек " . И когда братья к нему еще обратились, спросив: " Какой ты дашь ответ Богу, когда видишь согрешающего ближнего и не уличишь его? " , преподобный ответил: " Я скажу Господу: " Господи, Ты повелел прежде изъять бревно из своего глаза, а потом уже вынуть сучок из глаза моего ближнего " . Таким образом я исполню Его повеление " . Вот так святые люди смотрели и так снисходили к немощам ближнего, покрывали немощи ближнего! Не разглагольствовали, не разглашали, а именно покрывали все любовью. |
| Другой современник Аполлинария иерапольского, св. Ипполит римский , опровергая мысль своего противника; „Христос совершил пасху» (предполагается – 14-го нисана) „и пострадал»; почему и мне должно делать тоже, что сотворил Господь» (т. е. совершать пасху 14-го), – относил последнюю пасхальную вечерю Иисуса Христа к тринадцатому дню нисана; но, так как, по его замечанию, в этот день „не время еще было вкушению пасхи» для иудеев, то св. Ипполит полагал, ( – это было его частное мнение, равно как и некоторых других, непринятое, однакож, вселенскою Церковию), – „что и Господь на последней вечери не вкусил пасхи законной». 87 Не излишне заметить, что приведенные нами свидетельства древнейших церковных учителей, относительно времени последней пасхальной вечери Иисуса Христа, были направлены против защитников празднования Пасхи в христианстве по иудейскому обычаю – в четырнадцатый день нисана, в какой бы день седмицы ни пришлось это число. Упорные защитники этого обычая, – подавшие повод к учреждению во втором столетии многих соборов и сношений между епископами на востоке и западе, 88 – получили от прочих христиан, располагавшихся в праздновании Пасхи сообразно с значением дней седмицы, проименование четыренадесятников. Некоторые из них были поддерживаемы в своем упорстве и занятыми из иудейства началами европейскими – о подчинении закону, в рассуждении празднования Пасхи. 89 Вразумляя их, знаменитый ученик Климента александрийского , Ориген, в толковании на Евангелие Матфея, приведши слова сего евангелиста ( Мф. 26:17–18 ) и другого евангелиста – Марка ( Мк. 14:12–15 ), где говорится о приготовлении к празднованию Пасхи в первый день опресноков, – говорит: „итак очевидно, что день Пасхи, в который надлежало закалать пасхального агнца ( Лк. 22:7 ), и день опресноков, когда надлежало истреблять ветхий квас и есть опресноки с мясом агнца, был один и тот же день. И, день Пасхи был один, а дней опресноков – семь, считая и день Пасхи» ( – с причислением, конечно, к его вечеру следующего дня) – с прочими шестью.. Поэтому», продолжает Ориген , – „может быть кто нибудь из неразумных, на том основании, что Иисус праздновал Пасху по обычаю иудейскому телесно, – последуя евионеям, потребует и первого дня опресноков и Пасхи, и будет говорить: прилично и нам, подражателям Христовым, так же творить. А того не рассудит, что Иисус, посланный, егда прииде кончина лета, рожденный от Жены, был под законом ( Гал. 4:4–5 ), не для того, чтобы оставить под законом подзаконных, но чтобы искупить их от закона. 90 |
| Но если решается, таким образом, вопрос об адресате послания, то остается другой, возбуждающий, можно сказать, еще большие недоумения вопрос — о поставленном на первое место в ряду собравшихся в Антиохии епископов Евсевии. Нужно бы ожидать, что первое место в ряду отцев собора будет занимать епископ Антиохийский — Евстафий. Антиохийская кафедра на всем Востоке имела, после Александрийской, бесспорное преимущество перед всеми. На соборах, происходивших незадолго перед тем даже в Малой Азии, в Анкире и в Неокесарии, председательствовал, нужно думать, Виталий Антиохийский. Теперь же на соборе в самой Антиохии выше Евстафия стоит какой-то загадочный Евсевий. Сам Швартц, ученый издатель η исследователь новооткрытого документа, принимая текст послания в данном месте так, как он передается в сохранивших его сирийских рукописях, для объяснения этого факта создает остроумную, но весьма искусственную и потому уже малоправдоподобную гипотезу о Евсевии Исавропольском, явившемся будто бы в Антиохию из другой области для устройства церковных дел, когда Антиохийская кафедра была вакантна (по t Филогония 20 декабря 324 г., по Швартцу), и для избрания епископа, какой и был избран в лице Евстафия Верийского. Эта гипотеза вызвала основательные возражения со стороны Гарнака и особенно Д. А. Лебедева, и если ее воспроизводит и Зееберг (указывающий, между прочим, аналогию для предполагаемой деятельности Евсевия в Антиохии в правах западного так называемого interventor " a или intercessor " а), то он слишком мало считается с выдвинутыми против нее аргументами. Гарнак, признавший все антиохийское послание простым подлогом, попытался объяснить — очень, во всяком случае, странного и непонятного и в подложном, с точки зрения Гарнака, документе — Евсевия предположением, что «Евсевий» здесь не более как результат позднейшего искажения первоначального текста. Сначала стояло «τω γφ " Αλεξνδρφ εσεβε Ευστθιος», потом из эпитета «εσεβε» сделали по недоразумению собственное имя «Εσβιος». Председателем собора и автором послания, конечно, мог быть, как это должен был, по Гарнаку, знать и фальсификатор, только Евстафий. На возражение Швартца, что предполагаемое такой конъектурой отделение предиката «εσεβε» от других предикатов титула на деле недопустимо, Гарнак ответил лишь, что можно в таком случае конъектуру провести дальше; могло стоять в первоначальном тексте и так: «τφ γφ εσεβε " Αλεξνδρφ». |
| 5 мая (22 апр. церк.кал.) Святой Виталий родился во второй половине 6-го столетия. С юности он поступил в монастырь преподобного Серида около города Газы в Святой Земле, и здесь в течение многих лет вел строгую монашескую жизнь. В возрасте 60-ти лет Виталий покинул свою обитель и переселился в Александрию. В то время Александрийскую церковь возглавлял известный своей святой жизнью патриарх Иоанн, прозванный Милостивым (609–620 гг.). В Александрии Виталий взял на себя весьма необычный подвиг спасения блудниц этого города. Живя на частной квартире, инок Виталий работал поденщиком, а вечерами посещал дома разврата. Войдя в комнату той или другой распутной женщины, он отдавал ей заработанные деньги и убеждал ее оставить свой порочный образ жизни. После этого Виталий становился на колени и до утра, пока женщина спала, молился Богу. Нередко случалось, что женщина, тронутая его словами и видя, как он усердно молился, приходила в чувство раскаяния и тоже, став на колени, начинала молиться. Утром, перед уходом на работу, Виталий брал с женщин клятву, что они сохранят в тайне подробности его посещений. У Виталия был книжица, куда он вносил имена всех известных ему падших женщин. Он постоянно их поминал в своих молитвах. Такой необычный образ жизни Виталия продолжался несколько лет. Жители города возмущались недостойным, как им казалось, поведением инока и бранили его. Как-то один возмущенный юноша ударил Виталия по шее, крикнув: “Ты позоришь монашеский чин и имя христианское!” Святой же Виталий смйренно переносил все укоры, насмешки и даже удары, прося обижающих не осуждать его. Наконец клирики Александрии пожаловались на Виталия патриарху Иоанну и настаивали, чтобы он принял против Виталия необходимые меры. Но патриарх оставил их прошение без ответа. Тем временем добрые слова, молитвы и праведная жизнь Виталия благотворно повлияли на многих падших женщин. Одни ушли в монастырь, другие вышли замуж, третьи начали честно трудиться. Когда преподобный Виталий скончался, его нашли стоящим на коленях перед иконой. В руках он держал хартию (лист бумаги), на которой было написано: “Жители Александрии! Не осуждайте ближнего, как бы он ни казался вам грешен. Никого не осуждайте прежде суда Божия”. Перед похоронами Виталия, женщины, направленные им на добрый путь, собрались и рассказали патриарху Иоанну и многим людям о добродетельной жизни монаха Виталия. Тогда многим стало стыдно, что они обижали праведного человека. Сам патриарх Иоанн предал погребению останки святого Виталия. Во время похорон и после них многие больные исцелялись от прикосновения к мощам святого Виталия. |
|
|
