| Святой Марк Эфесский и Флорентийская Уния. С. 106. Здесь и далее: Ответные тезисы латинян. PLP 6193. Το πανιεροττου μητροπολτου φσου κρ Μρκου το Εγενικο ντρρησις τν λατινικν κεφαλαων, περ ατο προετενον, περ το περκατορου πυρς//PO15. P. 39-60. Рус. пер.: Святейшего митрополита Кир Марка Евгеника опровержение латинских глав, которые были представлены относительно очистительного огня///Пер. с др.-греч.. архим. Амвросия (Погодина)// Амвросий (Погодин) , архимандрит. Святой Марк Эфесский и Флорентийская Уния. С. 58–73. Здесь и далее: Слово 1-е против очистительного огня. Ответ греков на доклад латинян об очистительном огне, прочитанный Виссарионом Никейским дня 14-го июня 1438 года///Пер. с др.-греч.. архим. Амвросия (Погодина)// Амвросий (Погодин) , архимандрит. Святой Марк Эфесский и Флорентийская Уния. С. 74–90. Тропарь 5-й песни канона об усопших. Согласно Св. Писанию, иудеи «нашли у каждого из умерших под хитонами посвященные Иамнийским идолам вещи, что закон запрещал Иудеям: и сделалось всем явно, по какой причине они пали» (2Макк., 12:40). «Если и в отношении таковых (великих грешников) молитвы и моления Церкви имеют силу и приносят им большую пользу, как еще не осужденным и не получившим еще приговора Судии и еще не подверженным наказанию, то насколько более молитвы, совершаемые за “средних”, принесут им великую пользу: или полностью восстановят их в лике праведных, если грехи их были очень маленькими; или, если между тем они останутся в том же состоянии, облегчат от скорбей и возведут к лучшим надеждам». (Слово 2-е против очистительного огня. 12. С. 126). PO15. P.45.//Слово 1-е против очистительного огня. 5. С. 63. «Он говорит, что это должно быть в “тот день”, именно — в День Суда и будущего века, а предполагать существование очистительного огня после того Пришествия Судии и конечного приговора, разве это не совершеннейшая нелепость?» (Слово 1-е против очистительного огня. 5. С. 63). «Есть верный слух, что у вас [появилось] блудодеяние, и притом такое блудодеяние, какого не слышно даже у язычников, что некто [вместо] [жены] имеет жену отца своего» (1Кор., 5:1 и далее). |
| Согласно Сиропулу, среди прочего он сказал, что души людей, подлинно покаявшихся и исповедавшихся, но не успевших исполнить епитимью, наложенную духовным отцом, а также не принесших плоды покаяния для очищения их прегрешений, «очищаются очистительным огнем, и, кто раньше, а кто позже, в зависимости от прегрешений, после очищения отходят к наслаждению " 124 . Латиняне изложили свои взгляды, используя различные цитаты из Священного Писания и отцов Церкви. Из Писания они привели одно место из апостола Павла: …и огонь испытает дело каждого, каково оно есть. У кого дело, которое он строил, устоит, тот получит награду. А у кого дело сгорит, тот потерпит урон; впрочем сам спасется, но так, как бы из огня ( 1Кор. 3, 13–15 ). Также они приводили многочисленные цитаты из святых отцов Церкви 125 . Среди этих взглядов можно выделить три момента. Первый, что латиняне, очевидно, отличают очистительный огонь от вечного огня, потому что говорили об огне «в нынешнем веке» и «в настоящем веке», прежде Второго пришествия Христова. Второй момент состоит в том, что этот огонь в действительности есть тварный огонь, а не нетварная энергия Божия. И третий момент, что души людей очищаются этим огнем. Тезисы православных мы увидим в диалоге, главным образом в учении святителя Марка Евгеника, которое мы изложим в другой части настоящей главы. После изложения латинского учения кардиналом Иулианом слово было предоставлено святителю Марку. Сильвестр Сиропул говорит, что среди прочего святитель Марк сказал, что они до сего дня полагали, что латиняне думают иначе, но теперь слышат совершенно иные вещи. Он сказал следующее: «Из повествования твоего почтения в этом я нахожу между нами небольшое различие и надеюсь на его исправление, которому да соблаговолит Бог». Это он сказал, естественно, по снисхождению, чтобы образовалась дружеская атмосфера. «Это он сказал по снисхождению, то есть по-дружески» 126 . Он попросил их письменно изложить свои взгляды, чтобы дать свой ответ. В протоколах, приводимых Mansi, сразу после сказанного на первом заседании говорится о том, что обсуждалось на следующем заседании, прошедшем 14 июня. На нем ответ держали православные. Но Сиропул сохраняет один эпизод, указывающий на всю атмосферу, а также отчетливо показывает, почему святитель Марк избегал выступлений на этих заседаниях, когда православную точку зрения излагал Никейский митрополит Виссарион. |
| Часто произносил речи и Виссарион Никейский, он тоже противостоял латинянам, но его словам не хватало твёрдости, которая всегда отличала священного Марка. Латиняне, не довольствуясь устными дискуссиями, решили письменно развивать свои положения. Тогда Император повелел грекам составить ответ на написанное ими. Так как Император обратился с этим к священному Марку, Виссарион Никейский очень был раздражён таким предпочтением и с тех пор стал косо смотреть на святого Марка. Охлаждение отношений привело к окончательному разрыву после следующего события. Когда латиняне требовали возобновить обсуждение об очистительном огне, Виссарион Никейский напрямую сказал перед лицом Императора, что ему нечего возразить латинянам по этому вопросу и что нужно обсуждать только прибавление в Символе Веры . На этом заседании, к несчастью, присутствовал и протосинкелл Григорий, духовник Императора, человек «беспорядочный и непорядочный», как его замечательно характеризует Сиропул. Этот лукавый и продажный человек был настроен крайне враждебно к священному Марку. Он подошёл к Виссариону Никейскому и начал убеждать его составить ответ на написанное латинянами. Виссарион, польщённый этим, составил ответ, поднёс его Императору и показал. Духовник Григорий восхвалил в самых величественных словах риторический стиль и силу аргументации и сказал Императору, что ответ годится для того, чтобы передать его западной стороне. Но при этом Император проигнорировал интриги своего духовника, а прочитал внимательно оба ответа, похвалил ответ Виссариона Никейского, как имеющий более интересное вступление, но решил отправить в качестве ответа написанное священным Марком, так как у Марка изложение было более искусным, а аргументация – необоримой 82 . Виссарион тогда стал неисправимым завистником святого Марка, Григорий ещё больше восставал и гневался на Марка, и это было началом неблагоприятных событий, о которых мы скажем ниже. На следующем заседании восточные отцы зачитали западным написанный священным Марком ответ. |
| 2088 . Садов А. И. Виссарион Никейский на Ферраро-Флорентийском соборе//ХЧ 1882. 1. 94 сл., 309 сл., 625 сл. 2089 . Садов А. И. Виссарион Никейский (Речь, произнесенная 29 октября 1883 г. в зале собраний СПб Духовной академии пред публичной защитой диссертации на степень магистра богословия)//ХЧ 1883. 2. 657 сл. 2090 . Садов А. И. Виссарион Никейский. Его деятельность на Ферраро-Флорентийском соборе, богословские сочинения и значение в истории гуманизма. СПб. 1883. 4, IV, XX, 282, 1. 2091 . Удальцова З. Философские труды Виссариона//ВВ 1973. 35. 75–88. 2092 . Удальцова З. Жизнь и деятельность Виссариона Никейского//ВВ 1976. 37. 74–97. 2093 . А. Н. [Rec.:] Göthe W. von. Studien u. Forschungen über d. Leben u. d. Zeit d. Cardinals Bessarion. 1//ZWTh 1871. 14. 610. 2094 . Alacevic F. Un documento veneto sul Card. Bessarione e Spalato//Bessarione. 1898–1899. 5:31–32. 86–90. 2095 . Anthemidis A. συμβολ το μεγλου Βησσαρωνα στ μετδοση τν κλασσικν γραμμτων στ Δση κα ο γνες του γι τν λευθερα το λληνικο γνους (1403–1472). Θεσσαλονκη 1976. 2096 . Antoniadis S. Della condotta del cardinale Bessarione//RSBN 1968. 5. 85–94. 2097 . Bacchelli F. La legazione bolognese del cardinal Bessarione (1450–1455)//Bessarione. 6 .2105). 137–147. 2098 . Baloglou Ch. P. Προτσεις οκονομικς κα κοινωνικς πολιτικς π τν Βησσαρινα// Βυζαντινς Δμος. 1992. 5–6. 47–68. 2099 . Bandini M. «Memorabili» di Senofonte fra il Bessarione, Isidoro di Kiev e Pier Vettori//Bollettino dei classici. Roma. 1991. 3:12. 83–92. 2100 . Begleri G. P. Βησσαρων Νικαας//EkklAl 1885. Per. В/. 1a. 211–224. 2101 . Benakis L. G. Βησσαρων (1403–1472)//PBL 1984. 2. 273–274. 2102 . Bergdolt K. Venedig und die Wissenschaftssprachen//Berichte zur Wissenschaftsgeschichtë Organ der Gesellschaft Wissenschaftsgeschichte. 1994. 17:2. 69–78. 2103 . Bernardinello S. I testi Bessarionei della metafisica di Aristotele//RSBN 1968. 5. 127–145. 2104 . Bernardinello S. Bessarione riassume la Fisica di Aristotele//Scritti in onore di C. Diano. Univ. degli Studi di Padova. Pubbl. della Fac. di Lett. e Filos. Bologna 1975. 25–42. |
| библ., можно судить, что умственные интересы до конца жизни привлекали внимание Исидора. Он постоянно нуждался в средствах, часть которых уделял на своих соотечественников и выкуп пленных 360 . § VII В другом роде представляется личность Виссариона, хотя он и Исидор шли рука об руку в своей деятельности и целях. Родом трапезунтец (р. 1403), он учился в Константинополе, признаваемом на Западе центром тогдашней науки, где сблизился с Георгием Схоларием и итальянским гуманистом Филельфом; потом уже монахом – в Пелопоннесе, в школе Гемиста Плееона – математике и философии. Под влиянием Плееона он проникся симпатией к Платону и усвоил некоторого рода свободомыслие в религиозных вопросах и терпимость к латинянам, которые жили там в большом числе. Он славился здесь как проповедник. В виду предстоявшего собора о соединении церквей, Виссарион близко ознакомился с литературой этого вопроса, сочинения по которой находились в его библиотеке. Его расположение к философии Платона, благоприятствовавшей латинскому учению, облегчило и переход его на сторону последнего 361 , и хотя он хвалился убедить латинян своим красноречием в пользу учения восточной церкви, но, возведенный одновременно (1437) с непримиримым противником латинян, Марком ефесским , в архиепископы (никейские), с которым сначала действовал согласно, он впоследствии разошелся с ним (отчасти в Ферраре и окончательно во Флоренции), соединившись с Исидором и той придворной партией (с импер. Иоанном во главе), которая, в интересах политических, добивалась этого сближения. Тем более, это столкновение явилось неизбежным, что оба они – Марк и Виссарион, отличались противоположными характерами. Первый был человек крутого и резкого нрава, второй обладал мягкостью и гибкостью, при самолюбии и гордости натуры. Соперничество тут оказалось неизбежным. Сближению Виссариона с латинами вероятно способствовал тот же Исидор, еще на соборе в Базеле обнаруживший свою склонность к соединению. Близкие знакомства, которые Виссарион свел с представителями латинства, и чтение разных произведений этого направления все более содействовали его перелому. |
| На этот ответ латиняне поспешили ответить новой речью, на которую священный Марк сразу же дал ответ, опровергая полностью все новые аргументы латинян. Григорий всё это время продолжал возводить сатанинскую клевету на священного Марка перед Виссарионом Никейским, пока не вызвал между ними ссору, имевшую губительные последствия. Разрыв между главными греческими участниками обсуждений проявился (и более не прекращался) на одном из заседаний. Когда Император не дал Виссариону Никейскому слово с тем, чтобы священный Марк всё сказал по вопросу и раскрыл позицию Православной Церкви, Виссарион в гневе поднялся и, презирая императорское распоряжение, сказал, что он вполне свободен в том, чтобы выразить своё личное мнение по обсуждаемому вопросу. И чтобы ещё больше показать своё презрение к Эфесскому митрополиту, он встал, ушёл с кафедры и сел среди синклитиков и других должностных лиц государства, которым было поручено поддерживать регламент на Соборе. Так всем стало очевидно, что Виссарион покинул ряды борцов и присоединился к противоборцам. Но и поистине помощь, которую Виссарион оказывал Церкви прежде, не была такой уж значительной, а теперь, после его дезертирства, в бою остался только святой Марк – поборник и велегласный глашатай Православия, оставшийся до конца столпом неколебимым и скалою утверждённой, о которую раскалывались все ухищрения противников. Когда греки заметили разлад между митрополитами Эфесским и Никейским и рассудили, что этот разлад может стать причиной многих зол, то поручили великому экклесиарху Сильвестру Сиропулу и митрополиту Лакедемонскому Мефодию поговорить с Патриархом и убедить его, чтобы он примирил этих двух мужей. Но Патриарх, который мог бы вмешаться своими вразумлениями и предупредить зло, хотя и пообещал это сделать, но по неизвестным причинам ничего не предпринял, в ущерб Церкви. Среди десяти мужей, которых латиняне назначили для дискуссий с православными, был кардинал Иулиан, отличавшийся красноречием, невероятной памятью и остротой понимания вопросов. |
| Перед поездкой включенных в состав делегации двух виднейших православных риторов рукоположили в архиерейский сан – Марка Евгеника во митрополита Ефесского и Виссариона – в митрополита Никейского. Поначалу и Марк, и Виссарион ревностно защищали православную догматику от католических нововведений. Марк, несмотря на все угрозы, так и держался этой линии, не подписал Унию, лишив ее тем самым канонической силы. Виссарион же решил пойти ради спасения родной страны, ее уникальной культуры на уступки, подписав Унию. После денонсации Унии в Византии Виссарион не смог вернуться на родину, оставшись изгнанником в Риме и став римским кардиналом. Все свои силы и влияние он употреблял на сохранение и распространение греческой культуры, собирая, переводя и печатая древнегреческие рукописи, и на организацию похода западных христиан на помощь Византии [Прим. – В православных книгах обычно пишут, что папа, как всегда, обманул – Унию заключил, а помощи не дал. Здесь есть некая несправедливость. Папа усердно собирал средства на помощь византийцам и направлял их в прилежащие к турецким владениям страны. В этих странах неоднократно собиралось войско под командованием талантливейшего военачальника – венгерского правителя Яноша Хуньяди. Это войско вторгалось в турецкие владения, одержало ряд славных побед, но, как только оно заходило слишком глубоко, перед ним оказывалась турецкая армия, более чем в 10 раз превосходящая численностью. В этих условиях христиане или отступали, или терпели поражение. В одном из таких сражений погиб виднейший сподвижник папы и активнейший богослов со стороны католиков во Флоренции кардинал Цезарини. Безуспешность попыток папы обусловливалась не тем, что он не хотел, но не мог своим духовным авторитетом подвигнуть христиан Европы на борьбу, не связанную с их непосредственными сиюминутными интересами. Более того, за деньги христиане служили султану в роли переводчиков, проводников и военных специалистов]. Виссарион понимал, что для серьезной помощи Византии нужна морская экспедиция, и с этой позиции старался развивать европейскую астрономию и составление навигационных звездных таблиц. Он привез в Италию не арабский перевод рукописи Птолемея – «Альмагест», но греческий оригинал. Под его влиянием австрийский астроном Пурбах и немецкий астроном Региомонтан осуществили прямой перевод сочинения Птолемея с греческого на латынь. Они также составили, вводя в математическую модель Птолемея новые наблюдения за звездами, наилучшие к тому времени таблицы. |
| Если верить самому лучшему из имеющихся исследований мыслей Плифона, то само его участие в богословских прениях между христианами было «совершенно лицемерным» . Во Флоренции он поддерживал Марка Евгеника, но покинул собрание вместе со Схоларием до провозглашения унии; впрочем, позднее он, по–видимому, все же принял унию. Как бы то ни было, ни один из поступков не мог иметь для него окончательного значения. Ведь в своей философии истории он показал себя убежденным детерминистом , и, значит, он просто не мог верить, что какая–нибудь помощь Запада или же верность Православию в силах хоть как–то изменить уже предрешенную участь эллинов. В Плифоне, следовательно, «светский гуманизм» достиг своей наивысшей вершины, и это означало полное бегство от исторических реалий. Ясно, что пораженчество Плифона как таковое не было приемлемым для всех византийских гуманистов: лучшим подтверждением тому является пример одного из его учеников и ближайших друзей, Виссариона Никейского (1402—1472). Став монахом еще в 1429 г., Виссарион был избран Митрополитом в 1436 г., когда приготовления к Собору шли полным ходом; его церковная карьера, тем не менее, не помешала ему сохранить близкие к гуманистическим симпатии и интересы. Его искреннюю религиозную эволюцию во Флоренции (она пошла по пути, прямо противоположному тому, которым шел Схоларий: вначале стойкий приверженец Православия, Виссарион в какой–то момент возглавил партию сторонников унии) легче всего понять, рассмотрев его отношение к богословскому знанию, очень похожее на подход Варлаама Калабрийского. Поскольку относительно главного вопроса, отделяющего греков от латинян, вопроса о «Филиокве», невозможно получить никаких фундаментальных и экспериментальных знаний, нет причины отказывать латинскому Западу в роли спасителя или, по меньшей мере, убежища для вечных ценностей эллинизма. Примечательно, что все литературное наследие Виссариона, за исключением нескольких речей, написанных, так сказать, по случаю, потому что этого требовали дебаты в Ферраре и во Флоренции, посвящено греческой философии. Его монументальные «Опровержения кощунств, направленных против Платона» представляют собой манифест принципов, составляющих философию учителя Виссариона — Плифона. А письмо, всецело вдохновленное каким–то язычеством, которое Виссарион направил сыну Плифона после смерти последнего, кажется, даже указывает на тайное членство Виссариона в языческой секте Плифона . Наличие в библиотеке Виссариона автографа Плифона со священным ordo упомянутой секты вроде бы подтверждает это предположение, а то, что Виссарион долго и честно трудился на дипломатической службе курии гуманистических пап второй половины XV века, определенно не опровергает эту гипотезу. Греком по духу, разумеется, он остался, и намного успешнее удавалось это ему, чем его соотечественникам, оставшимся на Востоке; но вот насколько он остался христианским богословом? |
| Если верить самому лучшему из имеющихся исследований мыслей Плифона, то само его участие в богословских прениях между христианами было «совершенно лицемерным». Во Флоренции он поддерживал Марка Евгеника, но покинул собрание вместе со Схоларием до провозглашения унии; впрочем, позднее он, по-видимому, все же принял унию. Как бы то ни было, ни один из поступков не мог иметь для него окончательного значения. Ведь в своей философии истории он показал себя убежденным детерминистом, и, значит, он просто не мог верить, что какая-нибудь помощь Запада или же верность Православию в силах хоть как-то изменить уже предрешенную участь эллинов. В Плифоне, следовательно, «светский гуманизм» достиг своей наивысшей вершины, и это означало полное бегство от исторических реалий. Ясно, что пораженчество Плифона как таковое не было приемлемым для всех византийских гуманистов: лучшим подтверждением тому является пример одного из его учеников и ближайших друзей, Виссариона Никейского (1402—1472). Став монахом еще в 1429 г., Виссарион был избран Митрополитом в 1436 г., когда приготовления к Собору шли полным ходом; его церковная карьера, тем не менее, не помешала ему сохранить близкие к гуманистическим симпатии и интересы. Его искреннюю религиозную эволюцию во Флоренции (она пошла по пути, прямо противоположному тому, которым шел Схоларий: вначале стойкий приверженец Православия, Виссарион в какой-то момент возглавил партию сторонников унии) легче всего понять, рассмотрев его отношение к богословскому знанию, очень похожее на подход Варлаама Калабрийского. Поскольку относительно главного вопроса, отделяющего греков от латинян, вопроса о «Филиокве», невозможно получить никаких фундаментальных и экспериментальных знаний, нет причины отказывать латинскому Западу в роли спасителя или, по меньшей мере, убежища для вечных ценностей эллинизма. Примечательно, что все литературное наследие Виссариона, за исключением нескольких речей, написанных, так сказать, по случаю, потому что этого требовали дебаты в Ферраре и во Флоренции, посвящено греческой философии. Его монументальные «Опровержения кощунств, направленных против Платона» представляют собой манифест принципов, составляющих философию учителя Виссариона — Плифона. А письмо, всецело вдохновленное каким-то язычеством, которое Виссарион направил сыну Плифона после смерти последнего, кажется, даже указывает на тайное членство Виссариона в языческой секте Плифона . Наличие в библиотеке Виссариона автографа Плифона со священным ordo упомянутой секты вроде бы подтверждает это предположение, а то, что Виссарион долго и честно трудился на дипломатической службе курии гуманистических пап второй половины XV века, определенно не опровергает эту гипотезу. Греком по духу, разумеется, он остался, и намного успешнее удавалось это ему, чем его соотечественникам, оставшимся на Востоке; но вот насколько он остался христианским богословом? |
| Вообще, Геннадий своевременно разоблачил опасную сторону в учении Плифона, враждебную для христианства, и содействовал примирению Плифона с Церковью. Против Плифона также писали Матфей Камариот и Георгий Трапезунтский. Однако философия Плифона не осталась без влияния и на судьбу греческого богословия. В числе его учеников был известный деятель XV b. – Виссарион Никейский. Был ли Виссарион верным последователем всей неоплатонической философии Плифона – утверждать это затруднительно, но несомненно, что Виссарион, усвоив от своего учителя некоторое свободомыслие в вопросах веры, потерял безусловное послушание догматам Православной Церкви, получил наклонность к такому отношению к латинянам, которое постепенно превратило Виссариона в строгого римского ортодокса. Всё это отразилось и в догматико-полемических сочинениях Виссариона, имевших немалое значение в общем движении и развитии богословской мысли в Византии. Таким образом, философская попытка Плифона воскресить платонизм и примирить его с учением Церкви также прошла не бесследно в истории византийской богословской науки, что представляло заметное в этой области явление, дальнейшее отражение которого нужно искать в истории западного гуманизма. 380 VII. 2. Догматика, полемика и апологетика В ряду богословских наук, служивших предметом исследования византийских учёных в IX-XV bb., первое место по обилию и важности литературных памятников принадлежит догматике вместе с полемикой и апологетикой. Изложение догматов Православия, доказательство их истинности и зашита от нападок латинских богословов и ввиду борьбы с современными ересями – павликианской, богомильской и евхитской, равно и с армянами, иудеями и мусульманами, – вот одна из существенных задач византийской богословской литературы, систематически осуществлявшаяся в продолжение всей нашей эпохи. В частности, по догматике в нашу эпоху были составлены две обширные энциклопедии, одна из которых принадлежит Евфимию Зигабену , а другая – Никите Акоминату. Ввиду того что философские предпосылки догматики («сущее, сущность, ипостась, лицо» и пр.) и систематический обзор церковных догматов были авторитетно изложены в труде св. |
|
|
