| Так, во время Ферраро-Флорентйиского собора текст письма был зачитан Андреем, католическим епископом Родосским, в качестве доказательства древности формулы ex Patre Filioque procedit. Греческая делегация, как раз искавшая возможности ввести в пространство дискуссии послание св. Максима, в ответ изъявляла готовность вступить в общение с Римом при условии, что противоположная сторона принимает учение, содержащееся в письме к Марину; как пишет Сиропул, « Наши испытали [латинян] в отношении письма [прп. Максима к Марину] и сказали им: “Если вы приниммете это письмо, то и соединение произойдет легко” » 33 . Однако « прочие члены латинской делегации, которые не желали идти на компромисс или отступать [в вопросе об исхождении Святого Духа], были вынуждены публично отвергнуть использование и интерпретацию текста Максима еп. Андреем. Согласно “Воспоминаниям” Сиропула, латиняне заявили: “Мы и епископа Родосского побранили за [это письмо], поскольку он вопреки нашему мнению использовал его. Но мы не принимаем его, поскольку оно содержится не полностью” 34 … Даже если их сомнения в подлинности письма были искренними, богословская позиция Максима была слишком далека от латинского понимания XV в., чтобы служить отправной точкой для соединения » 35 . Те из византийцев, кто склонялся к принятию римской доктрины, также были вынуждены утверждать подложность письма: когда сам признанный противник латинства, свт. Марк Эфесский, пытался во время споров о заключении Унии внутри греческой делегации опереться на послание к Марину в качестве доказательства православного учения, митр. Виссарион Никейский, к тому времени окончательно перешедший на пролатинские позиции, « просто-напросто отказался признавать его подлинность » 36 . Следует отметить, что члены латинской делегации и греческие латинофроны были все же готовы принять предположение, что письмо к Марину не является подлогом, но только в качестве риторического допущения 37 . При этом они предлагали объяснение, которое должно было представить мысль прп. Максима как не контрадикторную учению Римской церкви. Кратко ее сформулировал все тот же митрополит (тогда уже кардинал) Виссарион: « Мы также можем сказать, что Сын не является причиной (ατα), подразумевая “причину” в строгом смысле слова, как обыкновенно употребляется оно у греков, которые всегда понимают слово “причина” в значении “первичная причина” (ρχοειδς ατα) » 38 . Итак, римо-католическая апологетика в данном вопросе исходит из представления о двух типах причинности, о причине первичной и вторичной. Однако прп. Максим нигде в своих сочинениях не озвучивает подобную концепцию и такое понимание термина «причина», и потому такое прочтение его текстов следует счесть откровенно произвольным (и бездоказательным) допущением. |
| Под давлением герм. кор. Сигизмунда (31 мая 1433 Е. короновал его в Риме как императора) и др. государей буллой «Dudum sacrum» от 15 дек. 1433 г. папа отменил роспуск Собора, признав как сам Собор, так и принятые на нем решения, и направил на его заседания легатов. Но это не привело к завершению конфликта. В 1433-1436 гг. на Соборе был принят ряд декретов по реформе католич. Церкви: о возобновлении регулярного проведения провинциальных и диоцезальных Соборов, против симонии, об ограничении прав апеллировать к папскому суду. 9 июня 1435 г. Собор вотировал отмену налогов, взимаемых в пользу папской курии (см. Аннаты ). Из-за того что часть этих декретов ограничивала власть папы, они так и не были официально признаны Римской курией, но нашли применение в национальных Церквах (так, 7 июля 1438, опираясь на решения Базельского Собора, франц. кор. Карл VII издал Буржскую прагматическую санкцию , где утверждались приоритет церковных Соборов над властью папы и автономия галликанской Церкви). В 1434 г., в ходе Ломбардских войн, миланский герц. Филиппо Мария Висконти вторгся в Папскую область, т. к. Е. принял сторону его соперников - Венеции и Флоренции. Е. призвал на помощь кондотьера Франческо Сфорца, передав ему власть в Анконской марке. 29 мая 1434 г. в Риме при поддержке рода Колонна вспыхнуло восстание и была провозглашена республика. Ночью 4 июня 1434 г. папа, переодевшись бенедиктинским монахом, был вынужден бежать из охваченного беспорядками Рима в Пизу, а затем во Флоренцию, где его резиденцией стал бенедиктинский мон-рь Санта-Мария Новелла. В апр. 1436 г. папа переехал в Болонью. Между тем папский кондотьер Джованни Вителлески отвоевал большую часть Папской области, в авг. того же года был разрушен оплот рода Колонна - крепость Палестрина. В сент. 1437 г. Е. объявил о переводе заседаний Собора в подконтрольную ему Феррару. Хотя участники Базельского Собора отказались это сделать (за что папа отлучил их), часть католич. иерархов, имп. Фридрих III и ряд зап. государей признали Собор в Ферраре (Е. открыл заседания Собора 8 янв. 1438). Главным вопросом на Соборе должно было стать заключение унии между Зап. и Вост. Церквами. Успеху папы содействовали его длительные переговоры с визант. имп. Иоанном VIII Палеологом и К-польскими иерархами об объединительном Соборе. Первоначально этот Собор планировали созвать в К-поле, но папе, обещавшему Византийской империи помощь Запада в борьбе с османской экспансией, удалось убедить имп. Иоанна VIII и К-польского патриарха Иосифа II прибыть в Италию. В состав греч. делегации вошли также представители Антиохийского, Александрийского и Иерусалимского патриархов, митр. Киевский грек Исидор , митр. Никейский Виссарион , послы и митрополиты Трапезундской империи, Грузии, Валахии, др. правосл. гос-в. Грекам была обещана (и впосл. оказана) материальная помощь для прибытия в Италию и пребывания в стране, фактически визант. делегация оказалась в финансовой зависимости от папской курии. |
| Материал из Православной Энциклопедии под редакцией Патриарха Московского и всея Руси Кирилла Содержание ИСИДОР (ок. 1380-1390, Монемвасия на Пелопоннесе - 27.04.1463, Рим), митр. Киевский (1436-1443), кардинал и лат. патриарх К-польский (1459-1463). Биография О национальности И. в источниках и научной литературе высказывались различные мнения: русские источники называют его итальянцем, славянином, огречившимся болгарином, в лат. и греч. текстах И. назван «природным греком» (обзор мнений см.: Шпаков. Государство и Церковь. С. 34-35). Первоначальное образование, вероятно, И. получил в интеллектуальном центре Пелопоннеса - Мистре, бывшей значительным центром в Византийской империи по переписке рукописей (возможно, здесь сформировался красивый характерный почерк И.). Ок. 1403-1405 гг. И. перебрался в К-поль, возможно, учился у философа и ритора Мануила Хрисолора . В последние годы пребывания в столице империи И. стал близок к имп. Мануилу II Палеологу , поскольку уже в 1409 г. правитель поручил И. ответственное задание - переписать составленную императором речь (эпитафию) на смерть его брата Феодора Палеолога и в 1411 г.- торжественно произнести ее в день памяти царского родственника. Осенью 1410 - весной 1411 г. И. вернулся в Монемвасию и в монастыре арх. Михаила и всех ангелов принял монашество. Возможно, И. нек-рое время посещал философский лекторий Георгия Гемиста Плифона - именно этим можно объяснить особое отношение И. к философии Платона и пренебрежение трудами Аристотеля . В философской школе Плифона И. мог познакомиться с буд. митрополитами Виссарионом Никейским и свт. Марком Евгеником , митр. Эфесским. В 20-х гг. XV в. И. неск. раз произносил в честь имп. Иоанна VIII Палеолога энкомии и панегирики, что может свидетельствовать о его неофиц. статусе панегириста. В 1428-1429 гг. в связи со спором митрополитов Коринфского и Монемвасийского о церковной принадлежности п-ова Майны (Мани) И. было поручено составить 2 записки об истории этой общины и представить их императору. Спор был решен в пользу Монемвасийского архиерея. В 30-х гг. XV в. И. стал игуменом монастыря св. Димитрия в К-поле, находившегося под патронатом Палеологов. |
| Αργυροπολεια. Αθναι, 1910. Σ. 48-67 [ Иоанн Аргиропул. Утешительное слово имп. Константину XI на смерть его матери]; idem. Παλαιολγεια κα Πελοποννησιακ. Αθναι, 1912. Τ. 1. Σ. 62-66 [ Иоанн Евгеник. Утешительное слово], 117-122 [ Иоанн Евгеник. Утешительное слово Константину XI Палеологу], 123-134 [Речь к имп. Константину XI Палеологу]; 1924. Τ. 2. Σ. 40-51 [ Геннадий Схоларий. Утешительное слово имп. Константину XI на кончину его матери]; 1926. Τ. 3. Σ. 132-199 [ Исидор, митр. Киевский. Панегирик Мануилу II и Иоанну VIII Палеологам], 200-221 [Энкомий Мануилу II и Иоанну VIII Палеологу], 266-280 [ Георгий Гемист Плифон. Монодия], 281-283 [ Виссарион, митр. Никейский. Стих на облачение в монашеские ризы при принятии пострига царей Мануила II и Елены]; 1930. Τ. 4. Σ. 239-240 [аргировул Фомы Палеолога], 510 [ Геннадий Схоларий. Хронография]; Gennade Scholarios. Œuvres complètes/Ed. L. Petit, X. A. Sidéridès, M. Jugie. P., 1936. T. 4; Τωμαδκης Ν. Β. Η ν τ Πατμιακ κδικι 287 μικρ χρονογραφα//ΕΕΒΣ. 1955. Τ. 25. Σ. 28-37; Georgios Sphrantzes. Memorii, 1401-1477/Ed. V. Grecu. Bucur., 1966; Schreiner P. Die byzantinischen Kleinchroniken. W., 1975. Bd. 1; Mioni Е. Una inedita cronaca bizantina (dal cod. Marc. gr. 595)//RSBS. 1981. T. 1. P. 71-88; Critobuli Imbriotae Historiae/Ed. D. R. Reinsch. B., 1983. Лит.: Мошин В. Крст царице Jeлehe, кнеза Драгаша//Уметнички преглед. Београд, 1937/1938. Год 1. Бр. 6. С. 136-137; Papadopulos A. Th. Versuch einer Genealogie der Palaiologen, 1259-1453: Thes. diss. Münch., 1938. N 84, 90-98; Д. Jeдuha buзahmujcka царица 1939. 30. С. 1-23; он же. buзahmujcka царица. Београд, 2004; Janin. Églises et monastères. 19642. P. 324-326, 421-429; Barker J. Manuel II Palaeologus (1391-1425). New Brunswick, 1969; Schreiner P. Chronologische Untersuchungen zur Familie Kaiser Manuels II//BZ. 1969/1970. Bd. 63. S. 285-299; Д., Палавестра А., Д. Родословне таблице и грбови српских дuhacmuja и властеле. Београд, 1991. С. 75-77; Μακρυστθης Σ., πρωτοπρ. Η Αγα Υπομον: Ιστορα, σματικ κολουθα κα παρακλητικς κανν. Αθνα, 19993; PLP, N 21366; Αγαθγγελος, π. Θαναρου. Συναξαριστς τς Ορθοδξου Εκκλησας. Αθναι, 2006. Τ. 5: Μος. Σ. 449-450; М. М. buзahmujcka царица: Прича о cpnckoj принцези koja je шест дeцehja седела на престолу и била мajka дbojuцe источно-римских царева. Београд, 2010. Э. П. А. Рубрики: Ключевые слова: |
| И. поехал к Балтийскому м. через Тверь и Новгород, в обоих городах ему был оказан торжественный прием. К Рождеству И. приехал в Псков, где находился 7 недель. Митрополит назначил своим наместником в Пскове архим. Геласия, фактически изъяв Псковскую землю из подчинения Новгородскому архиепископу (к-рым тогда был свт. Евфимий II Вяжицкий ). 14 мая 1438 г. митрополит прибыл в Любек. Оттуда он намерен был отправиться в Базель, но узнал, что папа вопреки мнению членов Базельского Собора перенес место работы Собора в Италию, куда уехало греч. духовенство. В авг. 1438 г. рус. делегация во главе с И. прибыла в Феррару - место заседаний Собора (см. Ферраро-Флорентийский Собор ), где часть спутников И. умерла от чумы. И. был назначен одним из 6 ораторов греч. стороны во время соборных дискуссий, составил ряд речей догматического содержания, однако произнести их ему не удалось. Участники Собора в Ферраре. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F. IV. 225. Л. 481) Участники Собора в Ферраре. Миниатюра из Лицевого летописного свода. 70-е гг. XVI в. (РНБ. F. IV. 225. Л. 481) Когда к дек. 1438 г. выяснилась бесплодность споров о правомочности Римской Церкви вносить дополнения в Символ веры, большая группа греческих участников Собора предложила прервать его работу, но император при поддержке И. и Никейского митр. Виссариона настоял на ее продолжении. Дискуссии возобновились после переезда участников Собора во Флоренцию в нач. 1439 г. Начиная с 30 марта на совещаниях греч. делегатов Собора Виссарион, И. и протосинкелл Григорий Мамма (см. ст. Григорий III Мамма ) выступили за скорейшее заключение унии и допустимость прибавки Filioque к Символу веры. И. лично убеждал нек-рых епископов согласиться на это. 1 июня по поручению имп. Иоанна VIII И. вел переговоры с папой о посылке войск для защиты К-поля. И. входил в состав делегации 4 прелатов, которые обсуждали с папой вопросы о совершении Евхаристии , о чистилище , об эпиклезе , о примате папы. Во время дискуссий И. отстаивал греч. т. зр. в вопросе об эпиклезе, в др. случаях он выступал за уступки латинянам. По настоянию митр. Виссариона и И. в готовившийся текст декрета было внесено постановление о наказаниях для тех, кто будет им противодействовать. 6 июля вместе с др. греч. участниками Собора И. подписал акт унии («с любовью соглашаясь и одобряя, подписываю»). |
| Потребность в развернутом обсуждении проблемы чистилища встала перед византийскими богословами на Ферраро-Флорентийском Соборе, когда эта тема была выбрана для предварительных прений, которые должны были занять время работы Собора до открытия генеральных заседаний в присутствии представителей европейских монархов (собственно дискуссии о чистилище открылись 4 июня и продолжались до 17 июля 18 ). По свидетельству «Воспоминаний» Сильвестра Сиропула, ведущие богословы византийской делегации на момент открытия обсуждения пребывали фактически в неведении относительно содержания учения Римской Церкви. Митр. Виссарион Никейский сразу же заявил, что не знает, что сказать относительно чистилища 19 ; свт. Марк Евгеник, полагавший, что у него есть заранее заготовленные доводы 20 , выслушав доклад кардинала Джулиано Чезарини, признал, что имел неверное представление о латинском учении 21 . Поскольку обнаружилось, что Римская Церковь в действительности не исповедует учения об очистительном значении адских мук вообще, аргументацию, связанную с темой апокатастасиса, пришлось значительно переработать. Вместо категоричного отождествления чистилища с оригенизмом в ответе греческой делегации (подготовленном митр. Виссарионом при использовании некоторых идей св. Марка) высказывается опасение, как бы принятие учения о существовании временного очищающего наказания не привело к выводу о том, что такую же силу может иметь и адский огонь 22 : «Если мы сейчас введем новое учение о временном огне, есть опасность, как бы верные не сочли, что он-то и есть [так называемый] “вечный”, и не подумали, что всякий вообще огонь таков, [что имеет конец]; ибо тем самым они впадут в недуг Оригена и изгонят всякую память о вечном огне из своих душ, предполагая, что мучениям будет конец» 23 . Речи св. Марка на Флорентийском Соборе, таким образом, создавались фактически вне какой-либо развитой полемической традиции, на основании общих понятий и представлений о посмертной участи души. В то же время они оказались фактически единственным святоотеческим (если принимать за святоотеческий период «до соборов XIV в. и свт. Марка Ефесского включительно») источником для православной позиции по вопросу о чистилище, с которым возможно сопоставить воззрения, изложенные в символических книгах. Соответственно, для справедливой оценки «Исповедания» высказанные в нем положения следует сперва проанализировать сами по себе, а затем соотнести их с выступлениями свт. Марка Евгеника в Ферраре. «Исповедание» патриарха Досифея о посмертной участи душ |
| С ним вместе уехал и номофилак Иоанн Евгеник, брат св. Марка; святитель также отправился вместе с ними, но только для того, чтобы проводить брата, без намерения бежать. Реакция императора последовала незамедлительно: он приказал вернуть иерархов обратно и даже арестовать корабль, на котором митр. Антоний намеревался отплыть в Венецию 40 . Причиной этого были соображения, озвученные митр. Никейским Виссарионом: «Я узнал, что митрополит Ираклийский уехал вместе со всем своим здешним имуществом, также и митрополит Эфесский и номофилак. Если они ушли, то Собор уже закончился, поскольку они оба – местоблюстители, и при их отсутствии оставшиеся здесь ничего не смогут сделать» 41 . С точки зрения византийских делегатов, отсутствие местоблюстителей Антиохии или Александрии уже само собой оканчивало собор, лишая его вселенского статуса (следует заметить, что для этих патриархатов местоблюстителей, как мы помним, было по двое; вероятно, законным представительством считались только оба вместе), и потому допустить их бегство из Италии было нельзя ни при каких обстоятельствах. Интересно сравнить этот эпизод с другим случаем бегства местоблюстителя, который имел место позже, уже во Флоренции. после окончания публичных заседаний собора вообще. Как сообщает Сиропул, «…[иверский] епископ, после того как прения прекратились, каким-то образом узнал, что объединение готовится дурным способом… пришел отдельно к архиереям и к нам и показал всем грамоту Антиохийского патриарха, заповедующую им ничего не прибавлять и не убавлять, вплоть до единой йоты и одной черты. Затем он тайно удалился, и мы даже не слышали о том, где он» 42 . Помимо любопытного упоминания верительной грамоты 43 с инструкцией от Антиохийского патриарха, которое подтверждает, что Грузинская Церковь сохраняла в этот период тесные связи с Антиохией, этот эпизод показателен с той точки зрения, что бегство иверского епископа никого не привело в смятение. Император Иоанн не пытался остановить его любой ценой, и никто не утверждал, что его бегство подрывает авторитет собора. |
| Собор Пресв. Богородицы мон-ря Гроттаферрата. XI в. Назначенный папой Евгением IV настоятель Г. Пьетро Витали (1432-1462), к-рый потребовал назад все права и владения мон-ря, незаконно присвоенные местными сеньорами, принял участие в Ферраро-Флорентийском Соборе 1438-1439 гг. и поддержал Флорентийскую унию . В 1446 г. Виссарион, митр. Никейский , визант. богослов и церковный деятель, сторонник унии, эмигрировал в Италию и стал визитатором, а потом кардиналом-протектором всех греч. мон-рей в Италии. В 1462 г. он получил Г. в качестве комменды (с него начался ряд кардиналов-коммендаторов Г.). При Виссарионе увеличилось количество насельников Г., пополнилась монастырская б-ка, был создан реестр земельной собственности мон-ря, реставрированы и расширены церковные здания, реорганизовано управление, развивалось изучение греч. языка. С 1473 г. настоятелем Г. был кард. Джулиано делла Ровере (впосл. папа Юлий II ), к-рый построил новые укрепленные стены мон-ря. Внимание Римского престола к Г. было вызвано стремлением сохранить использование греч. церковной традиции и обряда в Италии. В 1579 г. папа Григорий XIII официально учредил монашескую конгрегацию василиан, объединившую ряд мон-рей греч. обряда в Италии и Испании. Г. стала центром римско-неаполитанской провинции нового ордена. С 1608 г. настоятеля мон-ря избирали раз в 3 года капитулом. С потерей конгрегацией своего значения в XVII-XVIII вв. в Г. были введены различные элементы лат. обряда (с 1747). В 1834-1870 гг. Г. управлялась приорами, находящимися в подчинении у Римского престола. Официально орден василиан был распущен в 1866 г., в 80-х гг. XIX в. по инициативе Римского престола была проведена реформа богослужения в Г., мон-рь вернулся к традиции греко-визант. обряда. При аббате Арсенио Пеллегрини (1882-1919) Г. стала центром восточнохрист. исследований и униональной деятельности Римско-католической Церкви. В 1929 г. греч. приход был отделен от латинского. Папа Пий IX буллой «Pervetustum Cryptaeferratae Coenobium» (от 26 сент. 1937) придал Г. статус территориального аббатства (abbatia nullius), отделив его территорию от еп-ства Фраскати, с этого времени настоятель Г. стал носить титул архимандрита василианской монашеской конгрегации Италии. |
| 50 Здесь отвергает только что самим сказанное. Прежде говорил, что епископ местной церкви, на основании канонов регулирует ее внутренние проблемы, как ответственный перед Богом. И тут же дает ему абсолютную свободу во внутренних делах епархии поступать на свое усмотрение. Что мы и наблюдаем сегодня у епископов экуменистов: один молится совместно с папистами, другой идет в еврейскую синагогу, а третьему вообще все равно…Вот нам говорит Зизиулас про свободу на местном уровне, и что она не ограничена, потому что епископ имеет ходатайство перед Богом, -согласно сказанному у св.Киприана в 55 Послании. Действительно, епископ имеет непосредственное предстательство пред Богом, – на предмет того, проводит ли он в жизнь учение Кафолической Церкви согласно ее священным канонам. Но конечная цель нашего автора поместить деятельность местного епископа в поле свободы. 51 Император ни в каком «смысле» не председательствовал, как говорит Зизиулас, а просто присутствовал со своей свитой, тем самым придавая Собору законность. Автор избегает уточнять, каков именно критерий, что можно охарактеризовать «историческим событием», а что нет. 52 Зизиулас здесь подделывает и искажает историю. Свт.Марк в его речи на открытии собора в Ферраре, 6 окт.1439г. говорил о мире и любви. Приведенное здесь Зизиуласом, было сказано на предварительных совещаниях, под жестким давлением латинянина Юлиана, который потребовал от св.Марка сказать что-нибудь похвальное папе Евгению, ради стольких его забот и попечений об устроении собора и желанного единения. Действительно, с великой неохотой св.Марк составил эту похвалу («энгомион»), в которой содержится приведенное Зизиуласом предложение. Не упоминает, однако, какое недовольство это вызвало у Патриарха и Императора, сколько огорчились клирики и правители, и что дело чуть не дошло до соборного осуждения Святого. Помог выйти из положения еп.Никейский Виссарион, обратившийся к Императору и описавший ситуацию как просто личное обращение Святого к папе. (Sylvestre Syropoulos, Les “Memoires” sur le console de Florence (1438–1439), Roma 1971 –V.Laurent vol.9, c.258–260, 326). |
| XIV в. В Византии к ним можно отнести Феодора Метохита , Георгия Плифона , Мануила Хрисолора и др. Протопр. Иоанн Мейендорф , автор фундаментального соч. «Жизнь и труды свт. Григория Паламы», относил к «гуманистам» основных противников свт. Григория Паламы в споре о природе Фаворского света, в первую очередь Варлаама Калабрийского за его склонность решать богословские проблемы средствами философии, и полагал, что визант. гуманисты оказали большое влияние на развитие Г. в Италии. Иной т. зр. придерживался М. С. Корелин . Обсуждая вопрос о роли переселившихся в Италию византийцев Варлаама Калабрийского, Виссариона , митр. Никейского, Мануила Хрисолора и др., Корелин считал, что их влияние на формирование итал. Г. было незначительным ( Корелин. 1914. Т. 4. С. 448). В европейской литературе принято связывать расцвет Г. с эпохой Возрождения и рассматривать именно эту эпоху в качестве наиболее яркого выражения гуманистических начал. Еще Я. К. Буркхардт , один из известных исследователей Возрождения, в своей кн. «Культура Италии в эпоху Возрождения» понимал Г. как «открытие человека», развитие индивидуализма и личности ( Буркгардт. Т. 2. С. 25) и объяснял этим личностным началом новое отношение к миру и культуре. Но в качестве историка, несклонного искать одну причину для объяснения эпохи, сам Буркхардт не выводил культуру Возрождения из Г. и описывал развитие «человеческих начал» в их связи с др. формами жизни (политическими, культурными, духовными, психологическими и т. д.). Проблемы возрожденческого Г., его места и роли в культуре Возрождения, его прогрессивного или даже регрессивного значения (в частности, для политического объединения Италии), тождественности и нетождественности Возрождения и Г., его взаимосвязи с христианством, средними веками и античным наследием, а также Реформацией и Просвещением были предметом непрекращающихся дискуссий в научной лит-ре ХХ в.; большое влияние на их развитие оказали многочисленные исследования по медиевистике и культуре Возрождения, к-рые ставили под сомнение не только принципиальные отличия культуры позднего средневековья и культуры раннего Возрождения, но порой и существование самой эпохи Возрождения как единого целого. |
|
|
