| Рукописи изготавливались на заказ в монастырских или епископских скрипториях. Существенные изменения произошли в культуре письма. На смену меровингскому письму (полуунциал) пришел каролингский минускул, сформировавшийся в скрипториях Сев. Франции во 2-й пол. VIII в. В IX в. унификация богослужебных книг в ходе литургической реформы Каролингов способствовала распространению нового стиля письма по территории Франкской державы. К лучшим образцам каролингских рукописей относятся Евангелие Карла Великого (Евангелие Годескалька; придворная школа, 781-783), Евангелие из Сен-Медара (придворная школа, ок. 800), Первая Библия Карла Лысого (Библия Вивиана; Сен-Мартен в Туре, 845-846), Вторая Библия Карла Лысого (Эльнон, 871-877), Псалтирь Карла Лысого (придворная школа, до 869), Сакраментарий Карла Лысого (придворная школа, 869-870), Евангелие Луазеля (Реймс, 1-я пол. IX в.), Евангелие Эббона (Овиллер, 20-30-е гг. IX в.), Сакраментарий Дрогона (Мец, 844-855) и др. Античная традиция и каролингская литература Формальное возрождение империи, потребность в новом идеологическом обосновании власти и ее церемониальном оформлении, унификация богослужения и богослужебной лит-ры способствовали росту интереса к наследию рим. культуры. С кон. VIII в. поиск, копирование и тиражирование памятников античной лит-ры стали целенаправленной гос. политикой. Ряд произведений античных авторов являлся обязательным для изучения в школах («Энеида», «Георгики» и «Буколики» Вергилия, стихотворения Горация, прозаические и поэтические произведения Овидия, речи Цицерона, пьесы Теренция, эпическая поэма «Фарсалия» Аннея Лукана, «Сатиры» Ювенала и проч.); в IX в. эти сочинения во многих экземплярах встречаются на всей территории державы Каролингов. Рабан Мавр преподносит соч. «Похвала Кресту» папе Римскому Григорию IV. Миниатюра. До 840 г. (Vindob. 652) Рабан Мавр преподносит соч. «Похвала Кресту» папе Римскому Григорию IV. Миниатюра. До 840 г. (Vindob. 652) В кон. VIII - IX в. активно переписывались исторические труды многих античных и раннесредневековых авторов, как христианских, так и языческих. |
| И ты, будучи простерт на земле и силясь подняться, еще поносил их, именуя «негодяями и трусами», объясняя, что свалился ты наземь не по собственной воле, а по вине коня. Такое случается и с нами, с теми, кто уверовал в тебя и чтит как святого: не по нашей вине, а по вине кляч, на коих разъезжаем мы по жизненным стезям, валимся мы наземь, и лежим, и не в силах подняться, ибо придавили нас к земле своей тяжестью наши старинные доспехи. Кто избавит нас от этой помехи? И тут появился один погонщик мулов, «видимо, не очень-то добронравный», согласно Сервантесу, и, «услышав, что выбитый из седла бедный Рыцарь продолжает осыпать их оскорблениями, не мог этого стерпеть и решил в ответ пересчитать ему ребра»; он измолотил нашего идальго обломками его же копья, «пока не истощил весь запас своего гнева», хотя купцы и приказывали ему прекратить избиение. Вот теперь, когда лежишь ты поверженный и не в силах подняться, мой сеньор Дон Кихот, теперь-то и подоспел погонщик мулов, куда более злонравный, чем купцы, у которых он состоял в услужении, и осыпал тебя ударами. Но ты, несравненный Рыцарь, даже будучи избит до полусмерти, все равно почитаешь себя счастливым, ибо все случившееся воображается тебе одною из тех невзгод, которые случаются со странствующими рыцарями; и вот властью своего воображения ты возносишь свое поражение и превращаешь его в победу. О, если бы мы, твои верные последователи, почитали себя счастливыми, будучи избиты до полусмерти, почитали бы это одною из тех невзгод, что выпадают на долю странствующих рыцарей! Лучше быть мертвым львом, чем живым псом. Приключение с толедскими купцами приводит мне на память другое приключение — то, которое выпало на долю рыцаря Иньиго де Лойолы; о нем рассказывает нам падре Риваденейра в главе III книги I «Жития»: когда Игнасио направлялся в Монтсеррате, «повстречался ему по воле случая некий мавр, из числа тех, что в ту пору оставались в Испании в королевствах Валенсии и Арагона», и «поехали они вместе, и началась у них беседа, говорили о том о сем, и зашел у них разговор о чистоте и непорочности Владычицы Нашей, Пречистой Девы». И такой оборот принял разговор, что, расставшись с мавром, Иньиго «стал сомневаться и не мог взять в толк, как же следует ему поступить; и не требует ли вера, им исповедуемая, и христианское благочестие, чтобы устремился он поспешно вослед за мавром, и догнал бы, и кинжалом наказал бы дерзость и бесчинство того, кто столь бесстыдно и непочтительно отзывался о Чистейшей Приснодеве». И сподобил Господь озарить светом своим разум животинки, «и вместо широкой и ровной дороги, по каковой проследовал мавр, направился конь по той, каковая более подходила самому Игнасио». Так что видите, чем обязано Общество Иисусово озарению, какового сподобился конь. Глава V в которой продолжается рассказ о злополучии нашего Рыцаря |
| 216 Колофониец. Вероятно, Ксенофан, сын Дексия (ок. 570–480 гг.) – философ, поэт и рапсод, который бежал из Малой Азии от преследований персов. Вел жизнь бродячего распода, затем обосновался в Элее (Южная Италия). Как философ прославился, основав «Элейскую школу», к которой принадлежали знаменитые философы Парменид и Зенон. Как поэт известен своими элегиями и силлами (памфлетами), а также эпическими песнями о Колофоне и основании колонии в Элее. Вообще город Колофон в Малой Азии был богат литературными талантами, из которых самые известные – элегиограф и ученый Антимах (ок. 400 г.) и эпический поэт Ни- кандр (III-II вв.). Кроме того, Колофонийцем иногда называли и самого Гомера, так как этот город также претендовал на право считаться родиной великого поэта. По мнению же Беды, колофонийский стих – тот же самый, что Анакреонтов. 217 Сотад (перв. пол. III в.) – греческий поэт из Маронеи в Фессалии (но не на Крите!), живший в Александрии и писавший на ионическом диалекте непристойные стихи. Был казнен за сатирические стихи, направленные против царя Птолемея Филадельфа. 218 Возможно, имеется в виду элегический дистих: О Симониде см. примечание к гл. 3, §6. 219 К асклепиадовому стиху имеет отношение, конечно, не врачеватель Асклепий, сын Аполлона, а Асклепиад Самосский, греческий поэт III в., автор эпиграмм, в которых воспевается любовь и наслаждение жизнью. В латинской поэзии встречается, например: Ног., Odae, I, 1. Из числа «именных» стихов не упомянуты: Алкеевы стихи, Алкманов, Гликонов, Ферекратов, Аристофанов, Фалеков, адонический стих и др. 220 Задолго до Гомера и Ферекида. Моисей, по преданию, жил в XIII в., Гомер – в VIII в., Ферекид – в VI в. Современные ученые полагают, что греческий гекзаметр, послуживший моделью для своего латинского воспреемника, сам являлся адаптацией иностранной схемы, возможно, индийского происхождения (Nagy С. Comparative studies in Greek and Indie meter. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1974). 222 Теренциан Мавр (ок. 200 или 1-я пол IV в. н. э.) – грамматик из Мавретании, автор поэмы, которая состоит из частей «De litteris» («О звуках»), «De syllabis» («О слогах») и «De metris» («О стихах»). Последняя часть содержит теорию стихосложения, причем излагается тем стихом, о котором идет речь в каждом конкретном случае. |
| Пелайо 66 стал первым из этих бойцов сопротивления. Он больше, чем миф, но насколько больше – загадка. Он жил и упоминается в древнем документе от 812 года, а также различными арабскими писателями; один из них описывает его как «презренного варвара», который бежал с сорока последователями, десять из которых были женщинами, на просторы Астурийских гор, где он и его группа питались медом, ягодами и дикими растениями. Пелайо – сын вестготского дворянина, некоего Фавилы, родился в горах на северо-востоке Испании. Он был стражником короля Родериха и, возможно, сражался бок о бок со своим королем в том первом и роковом столкновении с джихадом, где и погиб Родерих. Не исключено, что Пелайо бежал с поля боя и вернулся на север, на родину, где основал первое движение сопротивления против мусульманской оккупации своей страны. Может быть, ему даже пришлось поначалу сотрудничать с врагом. В эти первые дни арабской оккупации Астурией правил мавр Мунусса, который женился на сестре Пелайо и, по некоторым данным, отправил своего шурина в качестве заложника в Кордову. Пелайо бежал, вернулся в родные горы где и был избран вождем местными христианами. Среди этих христиан находились не только астурийцы, но и вестготы-беженцы, а также изгнанники из других мест Испании, спасавшиеся от мавров. Пелайо бросил вызов мусульманам и высмеял джихад. Оккупанты предприняли против него экспедицию, но в битве при Ковадонге 67 , недалеко от пещеры на горе Асеува, он победил своих преследователей, часть которых погибла при бегстве от сошедшей лавины. Другие утонули в реке Дэва, пытаясь спастись на другой берег. После этой победы Пелайо провозгласили королем, и он основал свою столицу в маленьком городке Кангас-де-Они, где время от времени сражаясь с мусульманами, и оставался до смерти в 737 году. Как и Лев Исавриец, Пелайо – один из полузабытых героев, который первым сдержал натиск джихада, когда тот хлынул из пустыни в Европу. Но Пелайо не настолько забыт, как Лев Исавриец, потому что существует его собственная страна, где его помнят, как патриота Испании и короля Астурии. |
| Святые Сисиний, Апрониан, Папий, Мавр и Сатурнин приняли мученическую смерть в Риме в царствование Диоклитиана и Максимиана, около 305 г.; святая Артемия, дочь Диоклитиана, Кириак, Смарагд, Ларгий и Крискентиан 59 пострадали при Максимиане Галерии около 306 г. Мощи их покоятся в Риме. Преподобного Даниила, игумена Скитского Даниил, ученик Арсения Великого (память 8-го мая), подвизался 40 лет в общежитии, потом, с 420 года жил отшельником в Скитской пустыне. В это время при одном набеге вооружённых людей был он захвачен в плен, где и оставался два года, пока не был освобождён одним благочестивым человеком, который выкупил его из рабства. Через год Даниил опять попал в плен, откуда через полгода ему удалось уйти. Наконец, когда в третий раз захватили его в плен и стали подвергать разным мучениям, то он, обороняясь, убил камнем одного из своих мучителей и ушёл из плена. – Это невольное убийство не давало покоя мирной, человеколюбивой душе отшельника. Грех убийства вопиял об искуплении... Даниил решился исповедать его и подчиниться осуждению опытного владыки духовного; он отправился к патриарху Александрийскому и излил перед ним всю тревогу и терзания своего смущённого сердца. – Два раза Господь избавил тебя из рук врагов; ты мог бы успокаивать себя упованием, что Он спасёт тебя и в третий раз, – заметил патриарх, – и потому тебе следовало бы удержать свою руку от убийства... Впрочем, – прибавил он, ты убил не человека, а зверя... Этот ответ не удовлетворил утончённо-чуткую совесть ревнующего о душевном спасении; Даниил пришёл в Рим и поведал Римскому епископу и свою скорбь, и слова патриарха. Тот одобрил мнение патриарха. Тогда Даниил предпринял путь и в Константинополь, и Ефес, и в Иерусалим, и в Антиохию, чтобы обратиться с своим тягостным недоумением к тамошним патриархам, но все они выразили то же осуждение, что и патриарх Александрийский... Но не так легко смиренному ревнителю правды поверить успокоительному для себя решению... Даниил решил по собственному убеждению, что совершившему убийство подобает принять смерть от чужой руки... |
| Хазары во всем этом враждебном Византии движении играют деятельную роль. Ясно, что каган господствует над ближайшей к Херсону областью и поддерживает смуту в этом городе. Когда Мавр и подчиненный ему отряд перешли на сторону возмутившегося города и провозгласили своим царем Филиппика, начаты были переговоры с каганом о выдаче содержавшегося у хазар вновь провозглашенного царя. Весьма трудно выяснить действительную роль во всем деле кагана, в распоряжении которого, по-видимому, были судьбы города Херсона. На просьбы выдать Филиппика он вступил в торг с гражданами и взял за царя выкуп по одной номисме с человека. Между тем Юстиниан с целью отвлечь внимание хазар от Крыма обратился к болгарскому хану Тервелю с просьбой о помощи, получил от него 3000 воинов и, не надеясь, по-видимому, спокойно удержаться в Константинополе, выступил в Малую Азию, где собрал войско в феме Опсикий. Раскинув лагерь на черноморском берегу близ Синопа, Юстиниан выжидал хода событий, которыми уже был не в состоянии управлять. Провозглашенный в Херсонесе Филиппик явился в Константинополь и без труда завладел городом, где у Юстиниана не нашлось приверженцев. Объявив прощение всем частям, которые находились еще вместе с Юстинианом, и обезопасив спокойное возвращение болгарского отряда на родину, Филиппик достиг того, что Юстиниан остался без защиты, попался в плен к спафарию Илье, который был послан за ним. Последнего царя из дома Ираклия постигла суровая участь: его голова была представлена Филиппику и послана им в Рим. Оставшийся в живых в Константинополе сын его Тиверий был взят в церкви Влахернской Богоматери от святого алтаря, где он думал найти спасение, и публично зарезан на стене на башне св. Каллиника. Такова судьба потомков Ираклия, сто лет управлявших империей в наиболее трудную эпоху ее существования. Нам остается еще бросить взгляд на итальянские отношения в начале VIII в. Юстиниан имел свои причины приписывать некоторым гражданам Равенны участие в заговоре, следствием которого было его низвержение в 695 г. |
| Mem(oria) Crescentis p(res)b(yteri). Vixit annis LX; dis(cessit) III Ka(lendas) Martias, anno pro(vinciae) CCCXCV (C. I. L. VIII, 21573). В это время в пределах Ala Miliaria среди христианского населения возгорелась междоусобная борьба. В этой междоусобице 25 марта 434 года погибла Робба. Для неё, как для мученицы приберегли почетное место, именно центральную погребальную камеру и около её гробницы начали постройку базилики. —331— Погребение раскольничьих клириков в этом некрополе продолжалось, с промежутками, до середины V-ro века. 30 ноября 439 года умер диакон Мавр. Должно быть, рассудили, что для простого диакона слишком много было бы чести быть погребенным вместе с епископами и пресвитерами: его погребли под портиком церкви, где и нашли его эпитафию: M(emoria) Maur d[iaconij. Vicxit an[nis] LXX; Discessi[t pri]die Kal[endas] dece[m]bres, an(no) p(rovinciae) CCCC. (Gsell, Fouilles de Banian, p. 42). 31-го декабря одного из следующих годов скончался епископ, по имени Донат. Для него сохранили третью камеру к северу, рядом с камерой Роббы. На лицевой стороне её помещена следующая эпитафия, более распространенная, чем предшествующие: Memo(ria) sancti patr(is) Donati ep(i)s(copi)… Vixit annis LXXX, inter quibus… sacerdotium D(omi)no administ[ravit; et] req(u)ievit pridie [K(a)l(endas) i]an(u)a[r(ias)] …sus diaconus fratri fecit. [A(nno) p]r(ovinciae) CCCC et … (C. I. L. VIII, 21571). Надпись местами сильно попорчена. Можно только извлечь из неё следующие положительные данные: еп. Донат жил 45 лет, умер 31 декабря после 439 года; монумент его сооружен был его братом, диаконом. Около того же самого времени в последней из камер к югу, положено было тело пресвитера, который также носил имя Доната. Он умер 60-ти лет, 11 марта 446 г. Вот его эпитафия: Memo(ria) Donati p(res)b(yteri). Vicxit annis LX; discessit V idus martias, anno pr(ovinciae) CCCC et VII. (Gsell, Fouilles de Banian, p. 27). Под портиком базилики была открыта еще эпитафия епископа. Она содержит в себе любопытные подробности, но к сожалению очень попорчена. Находится теперь в Лувре. Вот её текст: |
| Колониальный статус России закреплен в нашем конституционном строе, и сделано это умно. Кратко здесь: http://www.youtube.com/watch?v=pzbn6GB1YEE Поддержка народа Президенту сейчас требуется в оформлении подписных листов с требованием о проведении суверенной конституционной реформы, сбору подписей под ними и направлению этих листов в адрес депутата Евгения Алексеевича Федорова. Нужно спешить, т.к. у ГД РФ есть летние каникулы, а инициировать преобразования Основного Закона страны следовало, образно говоря, " позапозавчера " . 2014 г - это, своего рода, критический период, когда действовать нужно на опережение вашингтонской 5-й колонны. Образцы подписных листов и инструкции скоро выложу в сеть, и дам тут ссылки, так что следите. Поможем Родине конкретным, критически важным делом. 6. Как в России пропагандируетсяфашизм Как показывает опыт по оболваниванию населения Украины в течение 23 лет, американские спец. службы проводят в России точно такую политику. Правда, Россия это другая страна и здесь слабо прививается человеконенавистническая идеология. И все же. Факт массированного распространения фашистской литературы налицо. Внедрение в сознание молодежи идеи фашизма, как наиболее прогрессивной движущей силы усиливается с каждым днем. Американцы понимают прекрасно, что фашиствующие молодчики становятся потенциально ущербными и их будущее сродни " правому сектору " : мавр сделал свое дело... А мы почему-то должны спокойно смотреть на эту ужасную ситуацию с реализацией фашистской литературы и охать, мол, какойужас!... В государстве имеется Президент, Народный Фронт, государственная власть и прочие органы, которые просто обязаны ликвидировать это зло на корню! И тут нечего миндальничать с теми, кто эту нечисть проталкивает. В этом случае нужно не дискутировать, а прменить закон, власть, а поддержка народа есть и будет. Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам: 03.12.2019 06.09.2019 04.09.2019 02.09.2019 14.02.2018 Герои России Сегодня мы чтим подвиг солдата Архипа Осипова Также в этот день мы вспоминаем графа Ф.В.Орлова-Денисова, книгоиздателя С.В.Сабашникова, авиаконструктора О.К.Антонова, летчика-испытателя А.В.Федотова, писателя В.А.Солоухина и композитора Н.В.Богословского 04.04.2024 29.03.2024 28.03.2024 22.03.2024 13.03.2024 Апология предательства 07.12.2021 02.10.2020 14.05.2019 09.05.2019 20.11.2018 Власов 11.03.2024 10.10.2023 05.07.2023 26.11.2022 13.04.2022 Последние комментарии 06.04.2024 00:13 05.04.2024 20:56 05.04.2024 20:36 05.04.2024 20:21 05.04.2024 19:54 05.04.2024 18:06 05.04.2024 14:50 Главный редактор — А.Д.Степанов Учредитель Региональная общественная организация содействия объединению русского народа " Русское Собрание " , Москва Телефон: +7 (812) 950-92-09 Свидетельство о регистрации СМИ в Федеральной службе по надзору в сфере связи, информационных технологий и массовых коммуникаций Эл ФС77-69161 от 29.03.2017 г. 18+ |
| Так славься ж, Санчо, чьи дела столь громки, Что дружески испанский наш Назон Почтил тебя ударом по затылку! БАЛАГУР, ПРАЗДНОСЛОВНЫЙ ВИРШЕПЛЕТ, САНЧО ПАНСЕ И РОСИНАНТУ санчо пансе Я - оруженосец Сан-, Что с ламанчцем Дон Кихо-, Возмечтав о легкой жиз-, В странствования пустил-, Ибо тягу дать, коль нуж-, Был весьма способен да Вильядьего бессловес-, Как об этом говорит в " Селестине " 28, книге муд-, Хоть, пожалуй, слишком воль-. росинанту Я Бабьеки29 правнук слав-, Нареченный Росинан-, Был, служа у Дон Кихо-, Хил и тощ, как мой хозя-, Но хоть не блистал проворст-, А умел овса спрово-, Столь же ловко, как когда Через тонкую солом Выдул все вино украд Ласарильо30 у слепо-. НЕИСТОВЫЙ РОЛАНД ДОН КИХОТУ ЛАМАНЧСКОМУ Пусть ты не пэр, но между пэров нет Такого, о храбрец непревзойденный, Непобедимый и непобежденный, Кто бы затмил тебя числом побед. Я - тот Роланд, который много лет, С ума красой Анджелики31 сведенный, Дивил своей отвагой исступленной Запомнивший меня навеки свет. Тебя я ниже, ибо вечной славой Из нас увенчан только ты, герой, Хотя безумьем мы с тобою схожи; Ты ж равен мне, хотя и мавр лукавый, И дикий скиф укрощены тобой, Ведь ты, как я, в любви несчастен тоже. РЫЦАРЬ ФЕБА ДОН КИХОТУ ЛАМАНЧСКОМУ Учтивейший и лучший из людей! Твой добрый меч разил врагов так рьяно, Что, хоть с тобой мы одного чекана, Ты стал, испанский Феб, меня славней. Сокровища и власть своих царей Восточные мне предлагали страны, Но все отверг я ради Кларидьяны,32 Чей дивный лик сиял зари светлей. Когда я буйствовал в разлуке с нею, Передо мною даже ад дрожал, Страшась, чтоб там я всех не покалечил. Ты ж, Дон Кихот, любовью к Дульсинее И сам себе бессмертие стяжал, И ту, кому служил, увековечил. СОЛИСДАН ДОН КИХОТУ ЛАМАНЧСКОМУ Хоть с головой, сеньор мой Дон Кихот, У вас от чтенья вздорных книг неладно, Никто на свете дерзко и злорадно В поступке низком вас не упрекнет. Деяньям славным вы забыли счет, С неправдою сражаясь беспощадно, За что порой вас колотил изрядно Различный подлый и трусливый сброд. |
| Тут у Бен-инхали вырывается следующее восклицание: «О бедность, бедность! Не понимаю, что побудило великого кордовского поэта сказать о тебе: Священный, но неоцененный дар. Я хоть и мавр, однако же соприкасался с христианами и отлично знаю, что святость заключается в милосердии, смирении, вере, послушании и бедности, но со всем тем я утверждаю, что человек, который в бедности находит удовлетворение, должен быть во многих отношениях богоподобен, если только это не та бедность, о которой говорится у одного из величайших святых: «Пользующиеся миром сим должны быть как не пользующиеся», то есть так называемая нищета духа. Но ты, второй вид бедности (я о тебе сейчас говорю)! Зачем ты преимущественно избираешь своими жертвами идальго и прочих людей благородного происхождения? Зачем принуждаешь их чистить обувь сажей и носить одежду с разнородными пуговицами: шелковыми, волосяными и стеклянными? Зачем их воротники по большей части бывают только разглажены, а не гофрированы?» Отсюда явствует, что употребление крахмала и гофрированные воротники восходят к глубокой древности. Бен-инхали продолжает: «Жалок тот дворянин, который дома ест впроголодь, а на улице напускает на себя важность и лицемерно ковыряет во рту зубочисткой, меж тем как он не ел ничего такого, после чего ему требовалось бы поковырять в зубах! Жалок тот, говорю я, у кого честь стыдлива и которому кажется, будто всем издали видно, что башмаки у него в заплатах, шляпа лоснится от пота, накидка обтрепана, а в животе пусто!» На такие мысли навели Дон Кихота спустившиеся петли, однако ж он утешился, заметив, что Санчо оставил ему дорожные сапоги, и решил, что завтра наденет их. Наконец он лег, озабоченный и расстроенный, во-первых, тем, что с ним не было Санчо, а во-вторых, непоправимою бедою с чулками, которые он готов был заштопать даже другого цвета шелком, хотя это одна из последних степеней падения, до которой может дойти оскудевший идальго. Он потушил свечи; было жарко, и ему не спалось; он встал с постели и приотворил зарешеченное окно, выходившее в чудесный сад; как же скоро он отворил его, то ему показалось и послышалось, что в саду гуляют и разговаривают. Он насторожился. В саду заговорили громче, и он различил такие речи: |
|
|
